ВОЙНА И КУЛЬТУРА  А что, если после всех жертв, потерь и усилий, мир получит много Америк? Много региональных держав, стремящихся к той же самой опостылевшей всем гегемонии? К контролю над своим регионом с помощью известного набора военных, валютных, биржевых и прочих средств? Почему нет? Ведь ничего кроме "благосостояния" в качестве цели существования не предлагается. Но тогда что будет сдерживать столь свойственные человеческой природе эгоизм, алчность и злобу, которые довели нынешнего гегемона до бесовской одержимости? Надежда на "традиционные ценности" призрачна. Традиционная культура повсеместно отступает и разрушается. Те, кто могут, - бегут в мегаполисы, в бетонные коробочки, которые везде одинаковы, что в Москве, что в Шанхае. Там как в мясорубке перемалывается всё. И приводится к общему космополитическому знаменателю. Скажите на милость, что осталось в московском вавилоне от русской обиходной культуры? От русской градостроительной культуры? Русского пространствопонимания? Накануне войны в Первопрестольной с распростёртыми объятьями принимали архитектурные фирмы Благоденствующего мира. То есть совсем не так как когда-то Иван III принимал знаменитых итальянцев. Дошло до установки той самой символической кучи не пойми чего... 
Что - нибудь изменилось за 8 месяцев войны в культурной политике? Пустая говорильня, официальный пафос и демагогия не в счёт... Хотя это даже забавно, когда о русском мире заговорили все начальники. Бывшие комсомольские функционеры, бывшие ударники капиталистического потребления, бывшие светочи доморощенного либерализма... (впрочем, чаще всего это одни и те же лица).
И всё-таки рано или поздно хотелось бы узнать, к какой жизни мы стремимся? Что предлагаем городу и миру? Что защищаем на поле брани? И что будем делать потом - в шесть часов вечера после войны?
Иными словами, исцелит ли нас донбасская голгофа? Или, победив дракона... а далее по Шварцу? Собственно, с этого мы и начали наш разговор.

В День Памяти я бы обязательно вспомнил картину "Над вечным покоем" Левитана. Вспомнил, чтобы ещё раз почувствовать, какая страна была брошена в пучину Гражданской войны. Т.н. Большой террор был закономерным продолжением этой войны, которая в самых разных проявлениях терзает наше Отечество до сих пор. Конечно, не вся историческая Россия вписывается в левитановский образ, но идеал у порушенной фанатиками от марксизма страны был именно таким. Тот, кто пытался до последнего защищать и служить этому идеалу, заслуживает нашей особой памяти. И сугубых молитв.

Перед посольством Эстонии в Калашном переулке выставлены портреты детей Донбасса. Прибалтийским дипломатам, рьяно поддерживающим киевских террористов, предлагается посмотреть в глаза их беззащитных жертв. Решительная и убедительная русская акция, прямое обращение к политическому оппоненту, позволяющему себе оскорбительные и унизительные высказывания в адрес России. Хочется думать, что эпоха чрезмерного снисхождения к прибалтийским лимитрофам заканчивается. Россия имеет моральное право на жесткое отеческое вразумление тех, кого в своё время спасла от неминуемого уничтожения. Если бы мы не остановили здесь каток немецкой колонизации, не отменили бы к концу ХУIII столетия т.н. Остзейское право, лишавшее местные народы практически всяких прав, никакой Эстонии (как и Латвии) не было бы и в помине. Впрочем, помнить добро в эпоху постгуманизма не принято, гегемоном востребованы и поощряются беспамятство, коварство и дикость. Долгое время нас это обезоруживало и смущало, а сосед наглел день ото дня…

ПРАЗДНИЧНОЕ и НЕ ТОЛЬКО В сети бушуют страсти. И - у-у-у… как с нами иной раз строго! Какая это якобы неодолимая дилемма: Россия или Макдональдс (плюс Икея, лондонграды, яхты, презервативная на Арбате, золотой дождь, серебряный, ну, и так далее).
Как будто жизненно, но что-то тут не так. Какая-то жуткая фальшь и подмена. На самом деле, типичный дьявольский выбор, который никогда не надо принимать. Ибо это игра, в которой нет подлинности. За словом «РОССИЯ» В ДАННОМ СЛУЧАЕ не стоит ничего, это давно выхолощенный фастфуд. Воплощением этой как бы России (подменённой и опять-таки насквозь фальшивой) является московский вавилон. Тушинский лагерь эпохи постмодерна. Его возведение не остановил ни ковид, ни донбасская эпопея. Тут всё зримо, и осколки русской подлинности только подчёркивают чужеродность. Вот на наших глазах появляется новый район, точнее «прибрежный квартал» на Москва-реке, с предельно патриотичным названием - Portland.
Так что, не извольте беспокоиться, выбор давно сделан. А эпоха подмены, когда Карл Маркс соседствовал с Александром Невским, давно миновала. Но тут на наших глазах произошло нечто невероятное и рационально необъяснимое. Повинуясь какому-то внутреннему зову, вопреки всем подменам и фастфудам русский человек пошёл на войну. Всё было против этого, все наши вавилоны, портсмуты со всеми своими бесконечными метастазами… А он взял и пошёл! Что будет дальше? Бог весть.
С праздником, дорогие соотечественники!

ЗАМЕТКА О РУССКОМ Делается всё возможное, чтобы держать «русскую тему» в узде. Чтобы абстрактные «традиционные ценности» не обернулись подлинной русской традицией. Чтобы все подопечные неизменно расшаркивались перед советским. Приторно славословили начальство. Чтобы ни под каким видом не допустить объединения русских интеллектуальных сил, а, напротив, всячески разобщать, замалчивать, выхолащивать, загонять за красные флажки. Чтобы всё ограничивалось опытом «малых дел», деятельностью местных нищих чудаков, которых время от времени облечённые политтехнологическим доверием по-барски похлопывают по плечу. А ещё - чтобы окончательно запутать обывателя национальным вопросом, риторикой многонациональности, в своё время в совершенстве отточенной сталинским агитпропом. Нет, о том, чтобы придушить совсем, речи нет, иначе от неокоммунистов не отвяжешься, и «несистемные» либералы обнаглеют. Одним словом, всё под контролем. На идеологическом фронте без перемен.

«…ВОЙНА, И МОР, И БУНТ» Вот и пришла эта очередная скорбная дата – 7 ноября. Один из самых мрачных дней в истории Отечества. Торжество мечтательного безверия, невежества и жестокости. Апогей величайшей русской Смуты, которая возвела на вершину власти плеяду самозванцев, возглавивших невиданный погром цветущей страны.
Наша нынешняя скудость - людская и культурная, наше беспамятство – из Октября 17-го. Наше нынешнее малодушие, которым так ловко пользуются лукавые дефолтмейкеры, – из Октября 17-го. Наши пораженцы, отщепенцы и изменники, открыто и закулисно поддерживающие врага, – из Октября 17-го. Наши демагоги-ресоветизаторы, играющие на обидах, комплексах и беспочвенности растерянного электората, - из Октября 17-го. И наша нынешняя тяжёлая война, заставшая врасплох, проявившая столько нестроений, стала возможной только на русском пепелище, оставленном нам в наследство «героями» самоубийственной исторической катастрофы.
Но вопреки всему нам есть чем завершить наш скорбный вопль. Пушкин и его пророчества с нами:
Сильна ли Русь? Война, и мор,
И бунт, и внешних бурь напор
Ее, беснуясь, потрясали —
Смотрите ж: всё стоит она!

«ВДРУГ» сдали Херсон.
А сдали потому, что «вдруг» выяснилось, что «тово-этова» у нас нет, а у противника есть.
А «вдруг» выяснилось потому, что морочили голову себе и в первую очередь начальству.
А морочили долго и безнаказанно потому, что «вдруг» обнаружилась неодолимая склонность к имитации и лганью. Эдакая всероссийская хлестаковщина, легко переформатированная в цифру.
А «вдруг» обнаружилась эта пагубная склонность потому, что везде и всюду был и есть пиар – красивая картинка, красивое говорение… Приз в студию. Это наши даты. Мы вместе. Запад трещит по швам…
И «вдруг» сдали Херсон.

Вчера по понятным причинам всё валилось из рук. Отправился на выставку в Манеж: «УКРАИНА на переломах эпох». Проект масштабный – бесконечная череда дат, событий, портретов… Знатный каменщик Киева, труженицы советского колхоза, шахтёры, сталевары, русские цари, императоры и императрицы, советские актёры, спортсмены… Солдаты и офицеры последней грохочущей и дымящейся войны.
Сложится ли из этой пёстрой мозаики внятная историческая картина? – Бог весть. То, что историческое сознание нашего общества оказалось абсолютно не подготовленным к происходящему на Юге России, - бесспорный и прискорбный факт. Иначе говоря, по-хорошему подобные выставки следовало проводить много-много раньше. Лет эдак на 20 раньше, как минимум.
Но тогда, в 2000 году, мы шли другим путём. Мы открывали памятник Тарасу Шевченко в Петербурге. И нам было невдомёк, что это сущее недомыслие и даже паскудство. Ибо Тарас, один из столпов т.н. украинства (следовательно, один из виновников нынешних бед), наговорил о столице Империи и о нас «москалях» множество гадостей, гнусностей и откровенного непотребства. Его, заурядного литератора и вполне себе заурядного художника (хотя и академика Пб. Академии художеств), возвели на множество пьедесталов только за его неутомимую антирусскую брехню.
Почему мы не разобрались в этом хотя бы 20 лет назад? Почему не демонстрировали в своих манежах блистательную историю Новороссии, созданной Великой Империей и ненавистной кобзарём имперской культурой? Почему не нашли достойного и внятного ответа на жалкую книжонку украинского президента Кучмы «Украина не Россия», изданную всего через три года после открытия нелепого памятника в Петербурге?
Вопросы не праздные, ибо наши враги даром время не теряли. По заветам Тараса и его последователей они состряпали-таки настоящую адскую антироссию. И, потирая руки, погнали её адептов в последний и решительный бой.

Великого сменовеховца наших дней философа-политтехнолога А. Дугина необычайно воодушевил митинг ресоветизаторов 7 ноября. Вероятно, он увидел в нём продолжение Всемирного Русского собора. Осталось дело за малым: не сбиться с пути. Не утратить историческую перспективу… Проще говоря, не перепутать Царьград с развитым социализмом.

СТРАННАЯ ВОЙНА  Для российского общества - очень даже странная. Постсоветский человек сник и растерялся. Ему невероятно трудно вместить всё то, что происходит на Юге России. Отсюда не только растерянность, но и паническое бегство, готовность бросить всё ради призрачной надежды хоть как- то зацепиться за ускользающую тень Благоденствующего мира.
Этот мир распространил своё влияние на все сферы российской жизни. Он подчинил себе не только нашу экономику (это само собой), но и наш образ жизни, само мирочувствие. Для самых активных поколений понятие "РОССИЯ" выхолостилось, лишилось сердечности и важнейших,  основополагающих смыслов.
О Русском мире мы заговорили совсем недавно, заговорили по настоянию начальства, для которого этот мир был и, в сущности, остаётся до сих пор чем-то формально-посторонним.
Но тогда что мы хотим? И на что мы рассчитывали? Если антироссия была создана не только ТАМ, но и ЗДЕСЬ. К тому же украинская антироссия по большому счету  мало отличается от нашей доморощенной постсоветской антироссии (разве что режим помягче). Недаром по ту сторону фронта столько этнических русских. 
В мирное время эта жуткая картина была слегка припудрена псевдонациональной бутафорией. Кокошниками и узорами праздничных московских иллюминаций, за которыми на каждом шагу торчало нечто чужеродное, завезённое из заокеанской культурной метрополии. 
Но война сбросила все покровы. У наших мегаполисов, у нашей литературы, театра и кино моментально обнаружились большие проблемы по части "традиционных ценностей". Тогда как искусство (или то, что возникло на его месте) - это, как ни крути, верный барометр человеческого сознания. Сегодня стрелка этого барометра показывает бурю...
Моралисты пишут, что стихия очистит и обновит наше Отечество. Публицисты-историки вспоминают дубину народной войны 1812 года...
Аз грешный склоняюсь перед надеждой сверх надежды.

 

Читая один действительно серьёзный пост одного действительно серьёзного человека, я встретил сравнение дня нынешнего с тем, что мы пережили в 90-е. Вообще-то тут спорить не о чем: правление либералов-реформаторов большевисткого разлива было страшным. Сирена эхамосквы заглушала в информационном пространстве всё. 
Но были и весьма важные нюансы, о которых как современник этого лихолетья я забыть не могу. Во-первых,  имена. Макашов и Баркашов меня, признаться, мало интересовали. Зато были живы по нынешним  меркам титаны: академик Панченко,  Виктор Астафьев, Александр Солженицын. В конце 90-х  вышел из печати великий русский роман "Весёлый солдат"...
Ну и ещё одна деталь: моё древнее село (XV век) в ту пору всё ещё окружали три поля. Сегодня они полностью заросли мелколесьем. И вот пару месяцев назад, общаясь с немалой аудиторией, я спросил, помнит ли  кто-нибудь великое "Слово о погибели Земли Русской". Кроме недоуменных взглядов я не увидел ничего.
Впрочем, спешу успокоить людей впечатлительных, особенно дам: в отряд пораженцев и всепропальщиков не записывался ни в феврале, ни тем более  сегодня. 

ЗАБЫТЬ НЕЛЬЗЯ ВСПОМНИТЬ В своём последнем интервью досточтимый владыка Тихон обмолвился о том, что тематика последней исторической выставки в Манеже была изменена в самый последний момент. Первоначально планировалось показать не историю русско-украинского конфликта, а Россию, «её неизреченные просторы», её красоту… И уже в ходе подготовки устроители рассудили, что «этого не нужно сейчас показывать».
Могу понять такое решение, если тема России была раскрыта формально-помпезно, поверхностно, в стиле интуриста. Тогда да, «не нужно», неуместно, причём всегда неуместно, в мирное время не меньше, чем в военное. Но если говорить по существу, говорить исторично, зрело, мужественно, то убеждён, что нет нынче для нас ничего более насущного, чем тема Русской земли.
Ибо это фундамент нашей цивилизации, без которого нет и не может быть ясного понимания полыхающей на Юге России войны. Это основной национальный ресурс, без которого невозможно одолеть беду, а все выдаваемые на гора политические, социальные и экономические решения будут заранее обречены.
Идея и образ Русской земли на протяжении столетий лепил, оформлял и укреплял русскую жизнь. Вот почему в ней не было неразрешимых национальных проблем, привнесённых фанатичными строителями «нового мира». Не было слинявших за границу толстосумов с двойным гражданством, не было ограбленных, разорённых, одичавших пространств; не было проблем с мобилизацией, до беспамятства испугавшей столько соотечественников.
Возделывать, украшать и, конечно же, защищать свою Землю, её святыни, было чем-то совершенно естественным, само собой разумеющимся, единственно верным и подлинным. И, напротив, тяжелейшим несчастьем, равносильным проклятью, считалась чужбина, разлучение со своей землей…
Подменить образ Русской земли не удалось ничем, ни «светлым будущим», ни призраком «голубых городов». Зато удалось пригасить и предать забвению. Мы унаследовали это забвение от коммунистической эпохи и даже как-то примирились с этим, махнули на всё рукой. Мол, будем жить «как все» по принципу «я этого достоин».
И на Юге России тоже махнули рукой, там это было сделать ещё проще, чем нам; вирус украинства зачищал русское сознание до полного помрачения. Отсюда звериный оскал укронацизма. Хотя когда-то (вот парадокс!) идея Русской земли утвердилась и оформилась именно в Киеве, в Древнем Киеве, окрестности которого в ту пору назывались Русской землёй. А наш северный лесной край именовался Залесской землёй (отсюда, к примеру, Переславль-Залесский)…
И вот нам теперь говорят о мобилизации экономики, о подчинении жизни военным нуждам. При этом кивают на опыт сталинской индустриализации, разорившей Русскую землю и опустошившей русского человека. Хотя совершенно ясно, что второй раз такую «мобилизацию» мы не потянем. У нас уже нет многомиллионного крестьянства и вообще огромных людских ресурсов, растраченных в экспериментах ХХ века.
Стало быть, нам нужна иная, русская мобилизация, не разоряющая, не опустошающая, а возвышающая. И тут – да! – «культурная топика» оказывается средством спасительным. Ведь ради чего русский человек может действительно «встать»? О «едином на потребу» говорить не стану, дабы не отнимать хлеб у проповедников. Тем более и просвещённому евангельской истиной человеку необходим язык традиционной культуры. Необходимы образы, знаки и символы, в числе которых самым главным, самым дорогим и проникновенным был образ Русской земли.
Тут тот самый случай, когда, если не ВСПОМНИМ, то не ВСТАНЕМ. И уж тем более не ПОБЕДИМ.
Только вот ведь какая штука: как только вспомним, сразу появится множество насущных вопросов. Ну, например, – а что делает на Русской земле зиккурат с большевистскими мощами? А улица Карла Маркса? А московские человейники? Нет уж, крутится тревожная мысль в начальственной голове, - себе дороже. ЗАБЫТЬ, НЕЛЬЗЯ ВСПОМНИТЬ…

ТЯЖЁЛЫЙ ВОПРОС Вокруг довольно много хороших, неравнодушных скептиков. Не пораженцев, нет, не потерянно-бодрых приверженцев гегемона, а именно хороших добрых скептиков. Они, как и все мы, не могут забыть, в каком виде наша страна подошла к 24 февраля, какие персонажи правили бал, опустошая, отгребая и беспрерывно пополняя свои банковские закрома. И эти наши дорогие скептики задаются резонным вопросом: неужели такими руками можно делать нужное и жертвенное дело?
Отмахнуться от этих сомнений нельзя, ибо не праздные, не пустые это сомнения. Следовательно, на подобные тяжёлые вопросы надо отвечать. И если делать это совсем коротко, то, увы, придётся огорчить наших в лучшем смысле этого слова правдолюбцев. «Чистых рук» там, где принимаются сколько-нибудь серьёзные решения, у нас немного.
Разгребать южнорусскую проблему жизнь заставила тех, кто её создал (точнее, довёл до критического уровня). Разумеется, делается это с колоссальными издержками, делается туго, по-русски вязко. Но другого пути нет и быть не может. Как не было его в пору Великой Смуты начала ХVII века.
Не только Минины и Пожарские восстанавливали порушенную Смутой страну, собирали Собор, выбирали нового русского Царя (ещё вчера сидевшего с поляками-интервентами в Московском кремле). Роль криминальных сил т.н. Первого ополчения и в освобождении столицы, и в работе того самого Собора была весьма и весьма значительной. Продажная, беспомощная и своекорыстная элита, вся эта вчерашняя семибоярщина с чадами и домочадцами тоже никуда не исчезла. Потому что это реальная жизнь.
Впрочем, не хотелось бы тут же впадать в другую крайность. Петь осанну греху и слабостям человеческим не только пошло, но и антиисторично. Бродилом национального духа и прежде, и теперь служит только добро.
Так что, как теперь говорят, - работайте, братья…

ВСТРЕЧА ...Современный крупный русский предприниматель-программист. И при этом – русский крестьянин по корням и психологии. Человек реального здравого смысла. Знающий, а главное, - понимающий русскую историю. Понимающий происхождение наших русских бед, общественных и политических нестроений. Не либерал, не популист, не ура-патриот в провальной роли спасителя Отечества. Гражданин страны, умеющий быть самим собой и жить на своей земле, знающий толк в деревенской жизни. Создавший не только успешную IT-компанию, но и прекрасную среднюю школу и частный университет для одарённого юношества. Не имеющий ни двойного гражданства, ни океанской яхты, ни виллы на Лазурном берегу. Радостно улыбающийся и неколебимо уверенный в русском возрождении. Общающийся легко и просто как всякий подлинно свободный человек...
Беседуя с ним, не единожды ловил себя на мысли, что таких людей в Исторической России было уже немало. И, что особенно важно, не только в Москве, но и в русской провинции. Не «хозяев жизни», а хозяев Русской земли. Казалось бы, ХХ век под корень извёл эту породу… Таким образом, вчера, впервые за многие годы мне посчастливилось встретиться с нашим прошлым. И одновременно – с будущим. Вечером возвратился в Москву из Йошкар-Олы.

ОТЩЕПЕНСТВО И ДОБРОВОЛЬЧЕСТВО Немало людей продолжает задавать этот лукавый вопрос: а зачем Путин начал войну? Донбасс не в счёт, внутренние разборки в чужой независимой стране нас не касаются. А потому в этой заварухе я участвовать не хочу и не буду. У меня свои дела, свои планы, своя жизнь. Кто заварил эту украинскую кашу, пусть её и расхлёбывает… Ну как-то так.
Что ж, подобные настроения не в первый раз посещают нашу грешную землю. К концу Первой мировой войны у значительной части русского крестьянства тоже появились «свои дела» и «свои планы». Бунинский рассказ «Последняя весна» лаконично и точно передаёт лукаво-жалостливые слова деревенских мужиков, не желающих знать ничего, кроме своей избы и того, что припрятано в красном углу за иконами. Сытая, зажиточная деревня самоустранилась от войны…
Если бы кто-нибудь открыл бы тогда картину ближайшего будущего - грабежи продотрядов, дикое самоуправство комбедов, голод, ужасы коллективизации и раскулачивания, - мужики бы, конечно, не поверили. Вот и нынешний креативный класс, в большинстве своём ничего толком не знающий об эпохе прадедов, повторяет в новых обстоятельствах историю русского отщепенства. И ничего не хочет слышать о последствиях. Поводов укрепиться в такой позиции всегда хоть отбавляй… А уж сегодня срезать власть неудобным вопросом легче лёгкого.
Зато теперь у нас появилось добровольчество. Появилась давно забытая самодеятельность и самоорганизация. И появилась вовремя. Не после госпереворота, захвата власти вместе с почтой и телеграфом очередными самозванцами… На сей раз добровольчество встало на ноги и включилось в борьбу до обвала. До разгула анархии и развала всего и вся.
Для наших врагов это очень плохая новость. Ведь они, враги, изучили нас вдоль и поперёк. А потому надеялись в первую очередь не на перемоги укрорейха, а на очередную русскую Смуту.

НА РАСПУТЬЕ  Мы всё испробовали. Все идеи, все политические лозунги, все хотелки. Мы хотели светлого будущего и поверили, что можно построить жизнь с нуля. Отменив Россию, православную веру, культуру, традиции... Не получилось.
И тогда мы захотели нечто европейское, нечто либерально-блаженно-праздное. Мы сидим, а денежки идут, - так мы хотели. Получилось скверно. Унизительно, бездарно и воровато. Даже улучшенный вариант этого праздно-колониально-углеводородного западничества оказался провальным. За что ни возьмись, - ничего нет. Началась война - собираем деньги на мундиры, медикаменты и тепловизоры.
Что же мы хотим теперь? На что уповаем? На что не можем решиться? По какому пути ещё не ходили?
А не ходили мы туда, где остался наш разорённый, заброшенный Дом.  Мы как-то даже приноровились обходить эту болезненную тему - русского пепелища. А оно не только в заброшенных пространствах и поруганных святынях, оно - в утраченном и так необходимом  национально-обьединительном начале.
Это начало не могут внести в жизнь ни политики, ни т.н. элита. Растратить его легче легкого, а вот добыть - трудно. Оно вызревает обычно на полях сражений, в пору общерусской борьбы.
Костяк сражающейся русской армии, костяк нашего добровольчества являет собой утраченное в жизни,  но возрождаемое в наши дни чувство России.
Это не прописаные "в документах" абстрактные "традиционные ценности", нет, - это живое и животворящее чувство, дающее силы повернуться лицом к заброшенной и униженной стране. Если захотим, если сумеем повернуться,  значит, всё не напрасно...

БОГОРОДИЧНЫЙ ПРАЗДНИК  Сегодня храмовый праздник в древнем Введенском Владычном монастыре в Серпухове...
Вспоминаю этот  чудесный монастырский ансамбль в середине 70-х годов прошлого столетия,  сорок с лишним  лет назад. Картина безобразного разорения: заброшенные храмы стояли без окон, дверей и полов. Подростки разводили в них костры, от которых не единожды горели крыши. Реставрация редчайшего белокаменного собора тянулась бесконечно. Вокруг, в облезлых монастырских корпусах жили семейные офицеры соседнего высшего ракетного училища. Во дворе - бурьян, груды мусора, одним словом, мерзость запустения. Тут же бегают малыши, гуляют мамы с колясками... К подобному в советскую пору все давно привыкли. Кстати, стоял монастырь (и до сих пор стоит) на Октябрьской улице.
Вот из какой ямы мы теперь выбираемся. И по большому счету,  именно в этом главная причина наших неурядиц. Помните платоновский "Котлован": "дом человек построит, а сам расстроится..."?
Что же касается Введенской обители, то она ныне полностью восстановлена и возрождена. Монастырская жизнь, молитва, церковные службы, множество паломников... Удивительно! Когда-то аз грешный об этом не мог даже помыслить (по маловерию,  конечно). Для тех, кто любит цитировать розановскую фразу "Русь слиняла в три дня," есть повод для раздумий.
С Праздником Введения во храм Пресвятой Богородицы, друзья! Если доберётесь до Серпухова, не пожалеете.

О «СЛИНЯВШЕЙ» РОССИИ И СОВРЕМЕННОСТИ
(ответ читателю-историку)
Ну да, есть эта хлёсткая розановская фраза: «Россия слиняла в три дня». Стало быть, в 17 году история России в одночасье кончилась. Так или нет? Но если в самом деле «слиняла», зачем тогда неусыпные ВЧК, ГПУ и т.д., зачем большевикам политическая полиция такого масштаба, которая год за годом занималась угроблением «слинявшей» России (в том числе разрушением Православной Церкви)? Выходит, в 17 году «слиняло» далеко не всё…
Но главное даже не в этом. Ни один из проектов, ради реализации которых тотально разрушалась историческая Россия, не стал чем-то по-настоящему жизнеспособным ни в политическом, ни в культурном плане. Коммунистическая и либеральная Россия исчерпали себя за исторически ничтожный срок. Мой уважаемый оппонент, вероятно, предлагает решиться на третью попытку.
Быть может, он благоговейно ожидает очередного явления всеразрешающей и всяустрояющей современности. Разумеется, и на этот раз национально обезличенной и тотально беспочвенной. А попутно строго одёргивает мою скромную персону - мол, «ностальгирует» автор злосчастной заметки, сбивает нас с толку, хочет вернуть прошлое, которое «слиняло» сто лет назад.
То есть получается, что аз грешный в ХХI веке пекусь о возвращении конной тяги, сарафанов, поддёвок и смазных сапог… Меланхолии ради, не иначе. На самом же деле речь шла, конечно, не о сентиментальных чувствованиях. Не о костюмах и декорациях, а о национальной традиции, мирочувствии и системе ценностей, сиречь культуре. В стране с тысячелетней историей полноценная жизнь не может прочно сложиться вне традиции. Это и отношение к пространству, и форма власти, социальное и политическое устройство… То, что забыто и якобы «слиняло», можно и нужно вспомнить. А вспомнив, возродить.
Другими словами, опытам радикального реформаторства в угоду современности пора положить предел. Иного пути в будущее (и тем более – в вечность) не существует. Национальная обезличенность равносильна проклятию.

ШУМИМ, БРАТ, ШУМИМ Все прошлись комментариями по поводу рыдающей медийной дамы, запутавшейся в струях дождя. Странное, на мой взгляд, с нашей стороны это воодушевление…
С авангардом идейных приверженцев Благоденствующего мира, в сущности, всё ясно. Процветали здесь до тех пор, пока мы на всех парах летели в объятия «партнёров». Но потом, когда по отмашке гегемона началась отмена России, «приверженцы» не сообразили, что эта отмена касается всех. Как плохих, которые лузеры и себе на уме, так и хороших, «поуехавших», т.е. самых что ни на есть своих в доску. На сегодняшний день Россия не нужна Благоденствующему миру ни в каком виде. Ни в виде дождя, ни в виде прошлогоднего снега. Не те времена. Но это, как говорится, их проблемы.
Наша проблема в другом – что мы сделали в идейно-медийной сфере, когда нас покинули успешные иноагенты? Какие медийные проекты развернули и поставили на ноги? Где радиостанции и телеканалы, способные по-настоящему оздоровить общественное сознание «русской темой». Где зрелая содержательная работа над порушенной национальной идентичностью? Когда закончится мировоззренческий дефолт февраля нынешнего года?
Ах, совсем забыл, у начальства нет денег… Умолкнувшие эхи Благоденствующего мира исчерпали все ресурсы. А с меценатами туго, для местных ударников капиталистического труда означенный контент противопоказан в принципе. Обменивая в прежде невиданных масштабах рубли на евро, они пребывают в печали… Вспоминают славные 90-е и не менее прекрасные нулевые.
В это время культурный вакуум восполняется известным способом, по репетиловски – имитацией. Форумы, доклады начальственных лиц, ГРОМоподобные списки «неправильных», боевые фронты… Всё что угодно, кроме настоящей действенной работы.
Ну так это не впервой. И в благословенные пушкинские времена, когда гремела уваровская триада, с «иной мыслью» и «иной формулой» в России было не всё благополучно...