Уважаемый Александр Николаевич!
С момента нашего последнего разговора, разговора искреннего, объемного, давшего надежду, что я и мои товарищи получим возможность сделать крайне важное и насущное дело, прошло более двух месяцев. Ради такого дела я готов был даже отказаться от давнего своего замысла («Мастер и Маргарита»), отложить его. Так велит мне моя совесть, так велика тревога за судьбу того невероятного процесса, который происходит в нашей стране. Наш разговор завершился тем, Вы сами это предложили, что нужна моя встреча с Михаилом Сергеевичем. И действительно, создание такого фильма – акция принципиальная, крупная, тут нужны и согласие, и поддержка руководства партии. Иначе можно не начинать. Сказали Вы также, что встреча эта произойдет в самые ближайшие дни. Прошло уже два месяца…
Как я и предрекал, тема эта вовсю стала растаскиваться по частям, к ней лепятся наши кинобизнесмены, на ней делают свои дела. Увы. Начав наш фильм, можно было бы получить основание перекрыть этот поток. Начав… Более месяца назад я ушел в творческий отпуск, а работать начать не могу, ибо окончательной договоренности так и не произошло. Недоумевают и мои коллеги и студия/ей надо планировать свои средства и загрузку/. Недоумеваю и я, т.к. мне казалось, что предложенное мной крайне важно для всех, кто борется за решительные изменения в сознании общества, а это может быть и есть сейчас самое главное. Мне почудилось, когда я вышел тогда от Вас, что я нашел у Вас понимание и поддержку. Конечно, я знаю, что Михаил Сергеевич человек крайне занятый, но ведь и это дело совсем не ординарное. Может быть что-то в моем замысле кого-то стало смущать? Но почему тогда не сказать мне об этом откровенно? Я бы понял, у меня есть опыт. Я бы понял, скажем, что «мы еще не готовы». Боюсь только, что как и прежде «готовыми» окажемся не мы, а мы будем догонять и полемизировать. Я Вам сообщал о намерении американцев делать фильм на эту же тему, знаю теперь, что есть подобные замыслы и в других странах. Будет обидно, если не мы первые со всей возможной глубиной и искренностью скажем о себе, о нашей многострадальной истории, о революционной мечте и вере, которую надо вернуть многим и многим людям, особенно молодым.
Убедительно прошу Вас, Александр Николаевич, дайте мне ответ. Хоть какой-нибудь. Время мое сжимается, как шагреневая кожа. Я должен срочно начинать работать.