В 1987 году в журнале «Новый мир» (№10–12) впервые в СССР был опубликован роман Андрея Битова «Пушкинский дом», созданный ещё в 1971 году. Как отмечал один из критиков, автор буквально на год опоздал с завершением работы: если бы он был готов раньше, «ещё проскочил» бы в «Новый мир» при Твардовском. Однако, как нередко случалось в годы «развитого социализма», первая публикация произведения состоялась за рубежом – в американском издательстве «Ардис» в 1978 году.

Перестроечная критика вписала «Пушкинский дом» в контекст общественно-политических дискуссий времени. В романе видели диагноз эпохи, отмечая масштабы нравственной деградации, трусость главного героя Левы Одоевцева, утрату эстетических идеалов, уничтоженных наступлением советской цивилизации. Особое значение имел предпринятый Битовым эксперимент по столкновению классической культурной традиции с советской современностью, устроив актуальной действительности проверку на прочность.

Это не роман-музей, как коварно настаивает автор, а роман-пародия (я пользуюсь термином в тыняновском смысле). Пародийное осмысление русской классики, конечно, не инструмент ее осмеяния, но попытка осмыслить современность в соотнесении с формами культуры прошлого. <...> Формы классического романа не годятся для воплощения зыбкой действительности, хотя происходящее в ней пародирует литературу – так пародирует лермонтовский лермонтовский «Маскарад" массовое гулянье трудящихся, а все бывшие в литературе дуэли – дуэль двух перепившихся сотрудников научного учреждения на музейных, пушкинской поры, пистолетах (цит. по: Латынина А. Дуэль на музейных пистолетах // ЛГ. 1988. №4).

Позднее Марк Липовецкий в книге «Русский постмодернизм» (1997) указал на то, что Битов создал произведение, наследующее традиции русской метапрозы. Ключевая проблема «Пушкинского дома» – симулятивный характер советской действительности, в которой подлинная реальность оказалась подменённой её репрезентациями – образами, не имеющими онтологических оригиналов:

Симуляция реальности в «Пушкинском доме» понимается как духовный механизм всей советской эпохи <...> Символическую роль приобретает эпизод смерти Сталина, вообще знаковый для многих, если не всех «шестидесятников». <...> Однако специфика битовского восприятия состоит в том, что смерть Сталина написана им не как момент освобождения от гнета тирана или, наоборот, тревожных ожиданий новых, непредсказуемых, поворотов колеса истории – но как апофеоз симуляции. В данном случае – симуляции всеобщей скорби. <...>
Послесталинская, оттепельная эпоха, по убеждению автора романа, не только не устранила симуляцию как основополагающее свойство советской реальности, но и усовершенствовало ее – симуляция приобрела более органический и потому более латентный характер.

Чтение «Пушкинского дома» – нелегкий труд. Эта книга, очевидно, не подходит, например, для общественного транспорта. Роман постоянно вовлекает читателя в игру отсылок к русской классике, требующих расшифровки – как с помощью автора, так и путем обращения к справочным материалам.

Комикс студента журфака Томского госуниверситета о походе в столовую Академгородка [газета «Наука», 1990, №9–10]

Воспоминания о «революционном» V съезде кинематографистов СССР, написанные Борисом Павленком – многолетним заместителем председателя Госкино СССР (1970–85). В период 1985–86 годов занимал пост главного редактора журнала «Киносценарии»:

V Съезд стал первым открытым оппозиционным выступлением творческой интеллигенции против партии и советской власти. Я был на этом съезде и со стыдом смотрел, как «захлопали» доклад Кулиджанова, не дали закончить выступление Ермашу, согнали с трибуны вовсе не робкого Никиту Михалкова, пытавшегося воззвать к благоразумию, как поносили великих режиссеров... В президиум время от времени заглядывал секретарь ЦК Александр Яковлев, явно руководивший и направляющий съезд. Иногда он подзывал Шауро, и тот семенящей походкой трусил из зала к президиуму. Мне стыдно было за этого умного и тонкого человека, который вынужден был прислуживать ничтожествам. В перерыве возле входа в президиум мелькнул знакомый седой чубчик Лигачева... А после выступления делегата от Грузии Эльдара Шенгелая я ушел со съезда. Под аплодисменты зала он возвестил: «Долой насилие партии над искусством! Наконец-то, освободившись от опеки верхов, мы сделаем студию "Грузия-фильм" рентабельной, а наши фильмы окупаемыми в прокате». Я понял, что это безответственное сборище, если возьмет власть в свои руки, приведет советский кинематограф к краху. Однажды кто-то из мосфильмовских крикунов, претендующих на руководящую роль, решил подкрепиться мнением американского авторитета – крупного продюсера и с надеждой спросил: как он смотрит, чтобы управление на студиях отдать творческим работникам? Он ответил коротко – Это все равно, что управление сумасшедшим домом отдать в руки сумасшедшего.

📝 Цит. по: Павленок Б. В. Кино. Легенды и быль: Воспоминания. Размышления. М.: «Галерия», 2004.

📷 Источник фото – Режиссерская версия перестройки // Коммерсант. 2016.

7 ноября в 19:30 в Музее современного искусства «Гараж» состоится показ немого фильма «Турксиб» Виктора Турина.

В лектории Музея современного искусства «Гараж» посетители увидят документальный фильм «Турксиб», ставиший достижением советского кинематографа. Режиссеру Виктору Турину удалось скрестить документальный материал о строительстве железной дороги из Сибири в Центральную Азию с увлекательностью игрового кино.

Перед показом историк кино и кинокритик Максим Семёнов представит картину, расскажет о работе Турина в Голливуде и роли «Турксиба» в развитии документалистики.

Немое кино будет сопровождаться музыкальным сетом Каси Экстович, амбассадором кассетной культуры и основательницы проекта tape to tape.

Участие бесплатное, по предварительной регистрации.