Соревнование систем: урбанизация в Европе и Арабском мире

После распада Римской империи ее северо-западную часть прибрали к рукам германцы, юго-восточную - арабы. Со времен античности юго-восток был более развит экономически. К началу 9 века численность городского населения в Арабском мире превышала европейскую в 2 раза. Но уже к 1200 году соотношение изменилось на противоположное. Хотя доля городского населения в Европе до 18 века оставалась меньше, чем на Востоке, она неуклонно росла. Между 800 и 1800 годами городское население в Арабском мире выросло в полтора раза, в Европе - в 20 раз (население в целом - в 6 раз). В чем причина такой не похожей динамики?

Ученые из Утрехтского университета проанализировали данные по населению крупных городов (10+ тысяч жителей) с 800 года (54 города) до 1800 года (615 городов), всего 729 городов Европы, Северной Африки и Ближнего Востока. Были выявлены некоторые закономерности.

В Арабском мире преобладало небольшое число крупных городов, даже гигантских - таких, как Багдад, Каир, Стамбул. Многие из них вырастали из военных лагерей и административных центров, где военные и чиновники получали денежное жалование и создавали спрос на товары и услуги - соответственно подтягивались ремесленники, торговцы и прочие. Вебер называл такие города "потребительскими", в противоположность "производственным", которые создавались, зачастую стихийно, для удовлетворения экономических потребностей региона. Наверное, более корректно было бы назвать города двух этих типов "государственными" и "рыночными". Концентрация населения в нескольких больших городах вообще характерна для древних государств. Но в средневековой Европе городское население было распределено гораздо более равномероно. Расстояние между городами там составляло в среднем 48 км, против 100 км на Востоке, т.е. их плотность была примерно в 4 раза выше.

Это наводит на мысль о том, что европейские города могли располагаться более эффективно в экономическом плане, что могло стимулировать их развитие. Для проверки этой идеи ученые оценили взаимное влияние городов друг на друга с учетом расстояний и типа транспортных связей (по земле, морю или реке). Результаты оказались сложнее и интереснее, чем предполагалось. Наиболее значительный эффект взаимовлияния был обнаружен, наоборот, для арабских городов в 9-11 веках (Золотой век ислама), который однако пошел на убыль с 12 века вместе с дезинтеграцией Халифата, и к 1300 году совсем исчез. Восстановление единого политического пространства в 16 веке (Османская империя) не помогло, Арабский мир как будто "сломался".

Совершенно иная картина наблюдалась в Европе. После распада Каролингской империи и по мере все большей фрагментации политического пространства взаимовлияние городов наоборот усиливалось, происходило их объединение в единую экономическую систему. По всей видимости это происходило благодаря росту самостоятельности городов и налаживанию прямых связей между ними. С начала 12 века начали добиваться самоуправления города Италии и Франции, и к 1500 году уже в половине европейских городов оно практиковалось в том или ином виде. К 1800 году этот показатель вырос незначительно (до 55%).

Таким образом, слабость политической власти в позднем средневековье позволила произойти росту самостоятельности городов и через это - экономическому объединению Европы, несмотря на то, что ее жители говорили на разных языках, жили по разным законам и были разделены границами. В это время на Востоке арабы установили единые законы, культуру и язык, что объединило города в эффективную систему, но эта система не пережила распада Халифата, и бурный рост сменился многовековой стагнацией.

Well done!!

Считаю, что идеи о возрождении чего бы то ни было являются заведомо проигрышными, нужно придумывать что-то новое! Для этого, конечно, нужен критический анализ прошлого и настоящего

Мельницы и власть: перпендикуляризация

Европейская цивилизация обошла арабскую в экономическом развитии к 16 веку, когда согласно Мэддисону подушевой ВВП составил 1000-1500$ в западной Европе против 600-700$ в Египте и Турции. Но в конце 1 тысячелетия ситуация была обратной: по урбанизации, развитию с/х и торговли Ближний восток явно опережал Европу. Что произошло за эти века?

Голландский историк Bas Van Bavel с соавторами рассмотрели этот вопрос в статье "Mills, cranes, and the great divergence: the use of immovable capital goods in western Europe and the Middle East, ninth to sixteenth centuries". Подушевой ВВП зависит от производительности труда, а она, в свою очередь — от накопления физического капитала, т.е. создания и увеличения промышленных мощностей — печей, горнов, мельниц и других машин, а также инфраструктуры — дорог, мостов, причалов и т.д.

Рост использования мельниц — одна из основных черт развития средневековой экономики. Водяные мельницы получили широкое распространение в Европе и на Ближнем востоке в последние века существования Римской империи, и эта технология продолжала использоваться и развиваться в Средневековье, когда появились плавучие, мостовые и ветряные мельницы.

Ближний восток по началу лидировал: с 8 века строились крупные мельничные комплексы в Ираке, например мельницы для автоматизации производства бумаги в окрестностях Багдада и множество больших плавучих мельниц на Тигре, делавших муку для снабжения столицы Халифата. В 10 веке арабский путешественник аль-Мукаддаси писал о больших мельницах, моловших зерно в дельте Нила. Но расцвет арабской мельничной промышленности оказался недолгим. В последующие века мельницы на Ниле больше не упоминались, а мельницы на Тигре исчезли уже к концу 10 века. Число упоминаний мельниц путешественниками в целом снизилось. Похоже, что в центре Арабского мира на рубеже тысячелетий произошла "деиндустриализация". Правда, на периферии (Испания, Магриб, центральная Азия, Сирия) мельницы наоборот стали упоминаться чаще.

Ветряные мельницы были изобретены в Персии, первое упоминание относится к 7 веку. Они применялись во многих местах — в Египте, Сирии и Афганистане, но это были машины примитивной горизонтальной конструкции. Более эффективные вертикальные мельницы были изобретены в 12 веке, скорее всего в северной Европе. Они строились в больших количествах в европейских странах, а также в восточном Средиземноморье в королевствах крестоносцев, на Родосе и в западной Анатолии, где мусульмане могли их увидеть, но это не привело к технологическому заимствованию. Ветряные мельницы использовались, в т.ч. крестоносцами, для переработки сахарного тростника. К концу 15 века Сирия, Палестина и Египет экспортировали тростник в Европу и импортировали готовый сахар.

Другое техническое устройство, проигнорированное арабами — подъемный кран. Как и водяная мельница, кран широко использовался в Римской империи. Мусульмане знали и применяли его компоненты — блок и лебедку, в т.ч. вместе — например, в осадных машинах. "Механика" Герона Александрийского, где описывается устройство крана, сохранилась только благодаря арабскому переводу. Однако, нет ни одного свидетельства использования этих машин на Ближнем востоке. В Европе же краны применялись по крайней мере с 11 века в строительстве и с 13 века в морских и речных портах северной Европы, увеличивая производительность труда при подъеме тяжестей более чем на порядок.

Вертикальные водяные колеса, вертикальные ветряные мельницы и подъемные краны — сложные для своего времени механические устройства, требовавшие больших затрат на строительство. Например, создание водяной мельницы с вертикальным колесом стоило 10-20 фунтов, что эквивалентно 3-5 тысячам дней труда. Портовые краны требовали строительства капитальных каменных причалов, расходы на которые были так велики, что будучи однажды построены, краны потом стояли на одних и тех же местах веками.

Похоже, мусульмане избегали дорогостоящих инвестиций, предпочитая менее эффективные, но дешевые горизонтальные водяные и ветряные мельницы, или обходились вовсе без механизации. Традиционное объяснение через отсутствие стимула к механизации из-за дешевизны труда здесь не работает, так как до 15 века реальные зарплаты на БВ были в пару раз выше, чем в западной Европе. Другой вариант - стоимость капитала. Этот фактор можно оценить по кредитным ставкам. С 20% в 12 веке они снизились до 4-10% в 15 веке в Европе, в то время как на БВ они показывали обратную тенденцию, с 10-13% в 12 веке они выросли до 18-24% в 15м.

Рост процентных ставок в Арабском мире связывается с деградацией государственного управления. С 10 века в халифате Аббасидов участились произвольные конфискации, доля которых в доходах государства достигала 1/3. Сельджукиды в 12-13 веках, а позже мамлюки также были не прочь пополнить казну таким способом.

Помимо удорожания капитала, социальная система ближневосточных государств также не способствовала долгосрочным инвестициям. В отличие от европейских феодалов, мусульманские военные часто получали землю не в наследственное, а во временное владение, или даже не землю, а только доходы с нее (икта у арабов и сельджуков, тимар у османов). Крупных коллективных собственников в виде монастырей и городских сообществ (последние играли все большую роль с начала 2 тысячелетия) на БВ также не возникло.

В Европе городские корпорации на заемные средства делали большие инвестиции в инфраструктуру и строительство мельниц и кранов, которые потом сдавались в аренду. Некоторым аналогом корпораций на БВ можно считать вакуфы — что-то вроде благотворительных фондов в исламском праве. Они стали популярным способом защитить собственность от конфискаций и поборов, но их экономическая деятельность была сильно ограничена. Вакуфы владели активами, в т.ч. мельницами, но не предполагалось, что они будут продавать и покупать активы, разрешение на это требовалось получать в суде.

Не будут. Во-первых, энтропия разъедает исламские традиционные общества также как и неисламские. И та же АКР не способна эффективно сдержать ее в Турции. Можно быть последними солдатами на страже традиции, но мировым "полюсом" это вряд ли. Последние времена все же.

А во-вторых, надо признать честно, для значительной части "консерваторов" и "традиционалистов" эко-ЛГБТ-БЛМ будет куда ближе чем исламские традиции справедливости. Одни и те же западные "консервативные" ресурсы могут одновременно разоблачать unholy alliance исламистов и леваков, и тут же воспевать прогрессивных демократических и феминистских бойцов Рожавы, сражающихся против турецкого фашизма и исламского фундаментализма (и это я не утрирую).

Один правый публицист (христианин на тот момент) как-то прямо писал, дескать не поймите меня неправильно, но в отношении Ислама хочется быть сатанистом. Вот в такие полюса легче поверить.

https://t.iss.one/russ_orientalist/10782

Важная тема. Зависимость от грязной π*ρνογραφίί. Видео длинное, но позволяет разобраться в злободневной и замалчиваемой проблеме повседневности.

https://www.youtube.com/watch?v=ypr5OufX-g8

Путешественник во времени: *кашляет*

Временная шкала: АНГЛИЙСКИЙ ХАЛИФАТ

https://www.youtube.com/watch?v=dxbRA8Ss6zY

Прекрасно.. Можно вставить свой ассоциативный ряд, и вдохновляться словами автора. Прошу Аллаха, чтоб он снял завес неверия с сердца этого человека, и близких нам людям

https://www.youtube.com/watch?v=pjCxriYDcrY

Приоритет способа производства по сравнению с институтами следует отличать от диалектической связки «базиса и надстройки», роли которых соответственно выполняют экономика и политическая система. «Междисциплинарное древо» причинно-следственных связей можно образно уподобить обыкновенному дереву: роль географических условий и обусловленной ими плотности населения достанется почве; способа производства – семени; человеческого капитала, культуры и ценностей – стволу; всей совокупности социальных практик и структурных характеристик экономики – ветвям и листьям; формальных институтов и процедур – почкам и плодам; последние же, в свою очередь, содержат семена для посева. Этот образ, во- первых, иллюстрирует, что способ производства и прочие особенности экономики располагаются в разных звеньях последовательности. Соответственно трем факторам социальной динамики, способ производства может быть основан на силовом присвоении примитивной ценности, производстве ценности массовым типовым трудом при ограниченном вовлечении знания и, наконец, отличительном знании индивида. В то же время, отраслевая структура экономики неотделима от социальных практик и возникают одновременно с ними, последние служат «языком» хозяйственного оборота. Во-вторых, оторвать способ производства от географически предопределенного можно лишь на чрезвычайно высоком витке развития технологий, подобно тому, как агротехнологии позволяют выращивать культуры в традиционно неподобающем климате, – однако и в этом случае семена должны иметь инородное происхождение.

"Человек склонен полагаться на машины или уступать им, даже тогда, когда он должен черпать силы из собственных источников. Это объясняется нехваткой фантазии. Человек должен осознавать тот предел, за которым он не может себе позволить отдавать на откуп своё собственное суверенное решение. Пока всё в порядке, есть в кране вода и ток в розетке. Но если жизнь и собственность окажутся в опасности, телефон волшебным образом призовёт пожарных и полицию. Большой риск скрыт в том, что человек слишком уверенно на эту помощь полагается, и потому оказывается беспомощным, когда она не приходит. За любой комфорт нужно расплачиваться. Положение домашнего животного влечёт за собой положение убойного скота."

Отгадайте, кто автор сих слов

2 мысли в потоке:
1) ахишки, которые считают, что познали дискурс и достигли просвещения. к вам обращение. в области этого интеллектуального дискурса можно дойти (при наличии достаточного креативного потенциала) до уровня не только потребления информации, но её генерации. оставлять в дискурсе свой отпечаток. или же, будучи реалистами, можно переключить внимание на что-то не менее полезное. вот на что: я уверен, что с так называемой “сетью интеллектуальных джамаатов” регулярно сталкиваются новая молодежь, для которых всё вновинку: и Хайдеггер, и калям, и макроэкономика. Хвала Аллаху, старшие братья постарались и записали большое количество уроков по важным книгам, которые многие из нас сейчас проходят. есть канал “архив уроков ахлю-сунна” даже, в котором реально можно получать знания. кто-то обладает и алгоритмом изучения, так называемым тартибом (в числе которых и я).
Я это к тому, что есть необходимость вводить в экскурс различных актуальных нерелигиозных/околорелигиозных наук. И если у вас уже сложились определенные компетенции, то будет гораздо больше общественного блага не “геттоизироваться”, а сделать подобные знания более доступными. так и сеть будет произрастать и набирать свой сок.

2) на этой волне мыслей возникло желание сделать свой “фонд культуры”: написать, имхо, книги либо очень важные к прочтению, либо просто интересные. Заметил в последнее время за собой разговор об авторах, которых сам не читал👀
Возникает ощущение, что мы ломаем себе кайф чтения самих авторов и продуктов их большего ума, выбирая вместо них краткие обзоры основных мыслей (которые были составлены может и не рядовыми читателями, но тоже просто накопителями информации, не её генераторами)

Список может включать (insert “название книги” or “автор”):
Мирча Элиде, Мартин Хайдеггер, Эрнст Юнгер, Ибн Хальдун, Ваэль Халляк, Мортимер Адлер, Шейх Абдулкадыр ас-Суфи, Аристотель (porqoui pas?), продолжение списка..

Давайте поделюсь тартибом, который может послужить для кого-то вдохновением. Скажу только, что он был составлен под меня и мои запросы, хотя знания там, говорят, что базовые.

Прошу: https://telegra.ph/Tartib-06-29

Прикольные книги из-за бугра: “Невозможное государство”, “Макс Вебер и Ислам”