Евгений Бунтов: «Я видел торжество воинского духа»
Воин-«афганец», десантник, казак, автор-исполнитель, поэт, режиссёр, художник, гусляр и хранитель народных традиций. К 34-й годовщине вывода советских войск из Афганистана выпуск цикла «Героические судьбы». Подписывайтесь, чтобы ничего не пропустить!
https://www.youtube.com/watch?v=OB6iPCyaOlc
#Героическиесудьбы #КаринэКирогосьян_ЦИ #Героическиесудьбы_ЦИ #Новейшеевремя
Воин-«афганец», десантник, казак, автор-исполнитель, поэт, режиссёр, художник, гусляр и хранитель народных традиций. К 34-й годовщине вывода советских войск из Афганистана выпуск цикла «Героические судьбы». Подписывайтесь, чтобы ничего не пропустить!
https://www.youtube.com/watch?v=OB6iPCyaOlc
#Героическиесудьбы #КаринэКирогосьян_ЦИ #Героическиесудьбы_ЦИ #Новейшеевремя
Telegraph
Евгений Бунтов: «Я видел торжество воинского духа»
Воин-«афганец», десантник, казак, автор-исполнитель, поэт, режиссёр, художник, гусляр и хранитель народных традиций. К 34-й годовщине вывода советских войск из Афганистана выпуск цикла «Героические судьбы». Подписывайтесь, чтобы ничего не пропустить! Евгений…
Мастерство, спокойствие и солдатская удача. В эфире новая серия цикла «Героические судьбы». Подписывайтесь, чтобы ничего не пропустить!
Немногословный стрелок Абдыкасым Карымшаков
В авиаполку его называли Андреем, уж слишком длинным и непривычным на слух казалось настоящее имя.
Абдыкасым Карымшаков родился в 1909 году на востоке Киргизской ССР, в небольшом селе Курменты Иссык-Кульской области. Мальчика с детства тянуло к технике, и все говорили, что у него «золотые руки». Он закончил школу механиков и чинил односельчанам буквально всё, что нуждалось в ремонте. В 1941-м Абдыкасым жил в Пржевальске, где трудился инструктором автомотоклубе Осавиахима. Когда началась война он сразу пошел в военкомат и ушел добровольцем, хотя и полагалась бронь, как ценному специалисту.
Вначале Карымшакова определили в авиаполк на должность оружейника, но он мечтал сам бить врага и добился своего. Вскоре Абдыкасыма отправили учиться на воздушного стрелка. Ему предстояло летать на двухместном Ил-2, в котором место стрелка было защищено гораздо слабее, чем пилота.
И вот наконец-то, весной 1943 года стрелка направили в действующую армию, в 75-й гвардейский штурмовой авиаполк. Отношения с пилотом сложились сразу же. С младшим лейтенантом Анатолием Брандысом они понимали друг друга с полуслова и полувзгляда, что не раз спасало им жизнь во время воздушного боя.
Впрочем, стрелок Андрей-Абдыкасым по характеру был немногословен и предпочитал больше делать, чем говорить. Их экипаж носил позывной «Алтай», а боевое крещение принял в небе над Донбассом. Спокойный и рассудительный, он успевал метко бить и по воздушным, и по наземным целям. Его вполне заслуженно называли «снайпером». Позже лётчик Анатолий Брандыс вспоминал: «Мне оглядываться не надо. У меня за спиной Абдыкасым. Это покрепче любой брони».
Штурмовик неоднократно сбивали, но каждый раз экипажу удавалось посадить машину и выйти живыми. Бывало и так, что из группы Ил-2 во время боя в строю оставался только «Алтай». В апреле 1944-го четыре гитлеровских самолета охотились за экипажем Брандыса-Карымшакова. Стрелок отбивал одну атаку за другой, а когда их загнали в пике, то пилот сумел выйти из него прямо над гладью Черного моря. Семьдесят две пробоины насчитали на машине после того боя.
Наступил 1945-й год. В феврале Ил-2 в очередной раз был сбит. Садиться пришлось на территории врага, а пилот Анатолий Брандыс получил ранение в ногу. Он приказывал стрелку Карымшакову уходить одному. В ответ старшина лишь кивнул, молча взвалил на плечи командира и потащил. Они добрались до своих в тот момент, когда перед строем объявляли об их гибели. На войне так бывает.
А вскоре, с Абдыкасымом произошла история из разряда почти невероятных. Во время одного из боев в бортовом пулемёте Ил-2 закончились патроны. Фашист уже, что называется потирал руки, предвкушая, как добьет нашу машину. Но не вышло. На случай посадки в тылу врага, рядом со стрелком лежал трофейный немецкий автомат. Он брал его с собой, чтобы было чем отстреливаться на земле. В яростном порыве старшина Карымшаков дал из него длинную очередь. Просто так, не желая прекращать сопротивление, но и прекрасно понимая, что нанести этим вред «мессеру» практически невозможно. Но пуля попала в единственное плохо защищенное место, в щель масляного радиатора. Вражеская машина задымилась и пошла вниз. Солдатская удача была на стороне стрелка. Оказалось, что и вот так тоже бывает. Один шанс из тысячи.
Гвардии старшина Абдыкасым Карымшаков совершил 227 боевых вылетов, участвовал в 52 воздушных боях и сбил семь самолётов противника. Он стал полным кавалером Ордена Славы, награжден орденом Красного Знамени и орденом Красной Звезды. А его командир Анатолий Брандыс стал дважды Героем Советского Союза.
После войны Абдыкасым вернулся в родное село и работал трактористом. По-прежнему оставался малоразговорчивым и сильно смущался, когда приходилось рассказывать о войне.
Идея и редакция цикла: Егор Яковлев
Текст: Каринэ Кирогосьян
#Героическиесудьбы@dighistory #КаринэКирогосьян_ЦИ #Героическиесудьбы_ЦИ
Немногословный стрелок Абдыкасым Карымшаков
В авиаполку его называли Андреем, уж слишком длинным и непривычным на слух казалось настоящее имя.
Абдыкасым Карымшаков родился в 1909 году на востоке Киргизской ССР, в небольшом селе Курменты Иссык-Кульской области. Мальчика с детства тянуло к технике, и все говорили, что у него «золотые руки». Он закончил школу механиков и чинил односельчанам буквально всё, что нуждалось в ремонте. В 1941-м Абдыкасым жил в Пржевальске, где трудился инструктором автомотоклубе Осавиахима. Когда началась война он сразу пошел в военкомат и ушел добровольцем, хотя и полагалась бронь, как ценному специалисту.
Вначале Карымшакова определили в авиаполк на должность оружейника, но он мечтал сам бить врага и добился своего. Вскоре Абдыкасыма отправили учиться на воздушного стрелка. Ему предстояло летать на двухместном Ил-2, в котором место стрелка было защищено гораздо слабее, чем пилота.
И вот наконец-то, весной 1943 года стрелка направили в действующую армию, в 75-й гвардейский штурмовой авиаполк. Отношения с пилотом сложились сразу же. С младшим лейтенантом Анатолием Брандысом они понимали друг друга с полуслова и полувзгляда, что не раз спасало им жизнь во время воздушного боя.
Впрочем, стрелок Андрей-Абдыкасым по характеру был немногословен и предпочитал больше делать, чем говорить. Их экипаж носил позывной «Алтай», а боевое крещение принял в небе над Донбассом. Спокойный и рассудительный, он успевал метко бить и по воздушным, и по наземным целям. Его вполне заслуженно называли «снайпером». Позже лётчик Анатолий Брандыс вспоминал: «Мне оглядываться не надо. У меня за спиной Абдыкасым. Это покрепче любой брони».
Штурмовик неоднократно сбивали, но каждый раз экипажу удавалось посадить машину и выйти живыми. Бывало и так, что из группы Ил-2 во время боя в строю оставался только «Алтай». В апреле 1944-го четыре гитлеровских самолета охотились за экипажем Брандыса-Карымшакова. Стрелок отбивал одну атаку за другой, а когда их загнали в пике, то пилот сумел выйти из него прямо над гладью Черного моря. Семьдесят две пробоины насчитали на машине после того боя.
Наступил 1945-й год. В феврале Ил-2 в очередной раз был сбит. Садиться пришлось на территории врага, а пилот Анатолий Брандыс получил ранение в ногу. Он приказывал стрелку Карымшакову уходить одному. В ответ старшина лишь кивнул, молча взвалил на плечи командира и потащил. Они добрались до своих в тот момент, когда перед строем объявляли об их гибели. На войне так бывает.
А вскоре, с Абдыкасымом произошла история из разряда почти невероятных. Во время одного из боев в бортовом пулемёте Ил-2 закончились патроны. Фашист уже, что называется потирал руки, предвкушая, как добьет нашу машину. Но не вышло. На случай посадки в тылу врага, рядом со стрелком лежал трофейный немецкий автомат. Он брал его с собой, чтобы было чем отстреливаться на земле. В яростном порыве старшина Карымшаков дал из него длинную очередь. Просто так, не желая прекращать сопротивление, но и прекрасно понимая, что нанести этим вред «мессеру» практически невозможно. Но пуля попала в единственное плохо защищенное место, в щель масляного радиатора. Вражеская машина задымилась и пошла вниз. Солдатская удача была на стороне стрелка. Оказалось, что и вот так тоже бывает. Один шанс из тысячи.
Гвардии старшина Абдыкасым Карымшаков совершил 227 боевых вылетов, участвовал в 52 воздушных боях и сбил семь самолётов противника. Он стал полным кавалером Ордена Славы, награжден орденом Красного Знамени и орденом Красной Звезды. А его командир Анатолий Брандыс стал дважды Героем Советского Союза.
После войны Абдыкасым вернулся в родное село и работал трактористом. По-прежнему оставался малоразговорчивым и сильно смущался, когда приходилось рассказывать о войне.
Идея и редакция цикла: Егор Яковлев
Текст: Каринэ Кирогосьян
#Героическиесудьбы@dighistory #КаринэКирогосьян_ЦИ #Героическиесудьбы_ЦИ
Медаль «За отвагу» он получил в 12 лет. О маленьком герое Великой Отечественной войны читайте в цикле «Героические судьбы». Подписывайтесь, чтобы ничего не пропустить!
Юный разведчик Юрий Жданко
Когда читаешь о Юре Жданко, не перестаешь удивляться, как же много в мальчишках 1940-х мужества, отваги и отчаянного желания разгромить врага.
Юрий был третьим ребенком в семье. До войны он успел окончить всего два класса школы. На фронте мальчик оказался случайно. Вместе с мамой они покидали оккупированный Витебск и встретили красноармейцев, которые искали брод через реку. Парнишка пошел с ними, чтобы показать дорогу, да так и остался вместе с бойцами, став воспитанником одной из рот.
Смышленый мальчик стал разведчиком. Выполнял задачи, которые взрослым были не под силу. Сколько раз Юра переходил линию фронта - и не сосчитать. Под видом беспризорника бродил по селам, просил милостыню и собирал сведения о численности врага. Чтобы не сбиться со счёта, складывал в карманы шишки, желуди, хвойные иголки и т.д. И все они имели условное обозначение: автомобили, танки и пушки фашистов.
Однажды вместе с сапёром он отправился взрывать мост. Напарника ранило, но хрупкий мальчишка сумел дотащить его до своих. Известен ещё один боевой эпизод. Зимой 1942-го Юру десантировали в партизанский отряд. Он соврал, что уже прыгал с парашютом и знает, что к чему. Как бы то ни было, мальчишка справился и сумел приземлиться в нужном месте, к большому изумлению партизан.
Впереди юного разведчика ждала серьезная работа. Необходимо было проникнуть в штаб немцев, похитить карты и планы против партизан. Староста деревни был наш человек. Он выдал Юру за внука и пристроил к руководству помощником по хозяйству, мыть полы да топить печь. Бесстрашный разведчик сделал отпечаток ключей, и вскоре ему удалось достать часть документов. Их хватило, чтобы сориентироваться в обстановке.
Медаль «За отвагу» Юрий Жданко получил в двенадцать лет. А ещё против всех правил и с разрешения ЦК ВЛКСМ его приняли в комсомол.
Летом 1943 года подразделение, в котором служил Юрий, попало в окружение. Оставшиеся в живых пошли на отчаянный шаг. Устроили прорыв в одном из самых укрепленных мест противника. Такой наглости фрицы не ждали, и попытка увенчалась успехом.
В боях за родную витебскую землю Юра Жданко был тяжело ранен и контужен. После лечения в госпитале в строй уже не вернулся. Таким образом Юрий Жданко пробыл на фронте с лета 1941-го по зиму 1944-го.
После войны он стал электрогазосварщиком высокого класса, восстанавливал родной город и многие другие. Женился, родились две дочки. О войне Юрий Иванович им не рассказывал, да и, как полагается разведчику, был человеком сдержанным. Его часто приглашали выступать в школах, но и там он мало говорил о себе. Предпочитал рассказывать о боевых товарищах. Вот такая история жизни одного из мальчишек 1940-х годов.
Идея и редакция цикла: Егор Яковлев
Текст: Каринэ Кирогосьян
#Героическиесудьбы #КаринэКирогосьян_ЦИ #Героическиесудьбы_ЦИ
Юный разведчик Юрий Жданко
Когда читаешь о Юре Жданко, не перестаешь удивляться, как же много в мальчишках 1940-х мужества, отваги и отчаянного желания разгромить врага.
Юрий был третьим ребенком в семье. До войны он успел окончить всего два класса школы. На фронте мальчик оказался случайно. Вместе с мамой они покидали оккупированный Витебск и встретили красноармейцев, которые искали брод через реку. Парнишка пошел с ними, чтобы показать дорогу, да так и остался вместе с бойцами, став воспитанником одной из рот.
Смышленый мальчик стал разведчиком. Выполнял задачи, которые взрослым были не под силу. Сколько раз Юра переходил линию фронта - и не сосчитать. Под видом беспризорника бродил по селам, просил милостыню и собирал сведения о численности врага. Чтобы не сбиться со счёта, складывал в карманы шишки, желуди, хвойные иголки и т.д. И все они имели условное обозначение: автомобили, танки и пушки фашистов.
Однажды вместе с сапёром он отправился взрывать мост. Напарника ранило, но хрупкий мальчишка сумел дотащить его до своих. Известен ещё один боевой эпизод. Зимой 1942-го Юру десантировали в партизанский отряд. Он соврал, что уже прыгал с парашютом и знает, что к чему. Как бы то ни было, мальчишка справился и сумел приземлиться в нужном месте, к большому изумлению партизан.
Впереди юного разведчика ждала серьезная работа. Необходимо было проникнуть в штаб немцев, похитить карты и планы против партизан. Староста деревни был наш человек. Он выдал Юру за внука и пристроил к руководству помощником по хозяйству, мыть полы да топить печь. Бесстрашный разведчик сделал отпечаток ключей, и вскоре ему удалось достать часть документов. Их хватило, чтобы сориентироваться в обстановке.
Медаль «За отвагу» Юрий Жданко получил в двенадцать лет. А ещё против всех правил и с разрешения ЦК ВЛКСМ его приняли в комсомол.
Летом 1943 года подразделение, в котором служил Юрий, попало в окружение. Оставшиеся в живых пошли на отчаянный шаг. Устроили прорыв в одном из самых укрепленных мест противника. Такой наглости фрицы не ждали, и попытка увенчалась успехом.
В боях за родную витебскую землю Юра Жданко был тяжело ранен и контужен. После лечения в госпитале в строй уже не вернулся. Таким образом Юрий Жданко пробыл на фронте с лета 1941-го по зиму 1944-го.
После войны он стал электрогазосварщиком высокого класса, восстанавливал родной город и многие другие. Женился, родились две дочки. О войне Юрий Иванович им не рассказывал, да и, как полагается разведчику, был человеком сдержанным. Его часто приглашали выступать в школах, но и там он мало говорил о себе. Предпочитал рассказывать о боевых товарищах. Вот такая история жизни одного из мальчишек 1940-х годов.
Идея и редакция цикла: Егор Яковлев
Текст: Каринэ Кирогосьян
#Героическиесудьбы #КаринэКирогосьян_ЦИ #Героическиесудьбы_ЦИ
Дмитрий Овчаренко: три гранаты и один топор
Один против пятидесяти трёх фрицев. Казалось, итог встречи был предрешен. Но только не для красноармейца Дмитрия Овчаренко. Мы продолжаем цикл «Героические судьбы». Подписывайтесь, чтобы не пропустить новые серии!
#Героическиесудьбы #КаринэКирогосьян_ЦИ #Героическиесудьбы_ЦИ
Один против пятидесяти трёх фрицев. Казалось, итог встречи был предрешен. Но только не для красноармейца Дмитрия Овчаренко. Мы продолжаем цикл «Героические судьбы». Подписывайтесь, чтобы не пропустить новые серии!
#Героическиесудьбы #КаринэКирогосьян_ЦИ #Героическиесудьбы_ЦИ
Telegraph
Дмитрий Овчаренко: три гранаты и один топор
Один против пятидесяти трёх фрицев. Казалось, итог встречи был предрешен. Но только не для красноармейца Дмитрия Овчаренко. Мы продолжаем цикл «Героические судьбы». Подписывайтесь, чтобы не пропустить новые серии! Дмитрий Овчаренко: три гранаты и один топор…
Вначале эту песню не одобрили, потому что «не нужна». В эфире выпуск цикла «История песни», но прежде, чем приступить к рассказу, как положено, напомним, что курение вредит вашему здоровью.
«Давай закурим»
«Теплый ветер дует, развезло дороги,
И на Южном фронте оттепель опять.
Тает снег в Ростове, тает в Таганроге,
Эти дни когда-нибудь мы будем вспоминать».
Эти строки поэт Илья Френкель написал осенью 1941 года, когда служил в редакции газеты «Во славу Родины». «Должность называлась несколько необычно — «писатель». Какая строчка родилась первой? Вероятно, «будем вспоминать». Будем вспоминать — значит, будем живы, будет легче на душе, будет фашист разбит!» — позже вспоминал Илья Львович.
Но прежде, чем подробно рассказать о судьбе песни, предлагаем вспомнить об её авторах Илье Френкеле и Модесте Табачникове.
Жизнь Ильи Львовича Френкеля была очень насыщенной, богатой на переезды и события. Он родился в 1903 году в Подольской губернии, а детство прошло в Кургане и Екатеринбурге. В царское время его родителей сослали на Урал, а позже семья переехала в Москву, где и встретила революцию. И не просто встретила, но и активно поддерживала.
Четырнадцатилетний Илья мечтал о поручениях взрослых и был счастлив, когда доверили распространять революционные листовки. Бывало, ему давали подзатыльник или сильно толкали. Но любые царапины подросток воспринимал как боевые раны и очень ими гордился. Об этом Илья Френкель пишет в автобиографической книге «Река времен».
Свои чувства мальчик начал выражать в стихах. Можно сказать, что вместе с революцией случилось его рождение как поэта. «Я был совершенно счастлив. Про таких, как я, сказано в международном пролетарском гимне «Интернационал»: «Кто был ничем, тот станет всем». Всем существом я принадлежал ко всему, что делала и сулила советская власть. Сказать, что я верил или просто доверял, – мало и неточно. Я стал участником и объектом в грандиозном опыте переустройства мира», - вспоминал Илья Львович.
Литературное поприще стало неотъемлемой частью жизни Ильи Френкеля. В 1935 году он издал сборник «Песня и стих», а спустя три года уже стал заведующим отделом поэзии журнала «Новый мир». А ещё перу Ильи Френкеля принадлежат слова русского текста «Гимна Коминтерна», которые очень нравились Аркадию Гайдару.
В 1940-м году поэт учился на курсах военных корреспондентов при Главном политическом управлении Красной Армии. На фронт его призвали из запаса, через два дня после начала войны. А через несколько месяцев на свет появились знаменитые стихи, а вскоре и песня.
Как сложится судьба песни «Давай закурим», и почему композитор Модест Табачников считал её самой любимой? Какие подробности известны об её создании? Об этом, в следующем выпуске цикла.
Идея и редакция цикла: Егор Яковлев
Текст: Каринэ Кирогосьян
Фото Ильи Френкеля из газеты «Красная Звезда»
#Историяпесни_ЦИ #КаринэКирогосьян_ЦИ #Историяпесни
#ВеликаяОтечественная
«Давай закурим»
«Теплый ветер дует, развезло дороги,
И на Южном фронте оттепель опять.
Тает снег в Ростове, тает в Таганроге,
Эти дни когда-нибудь мы будем вспоминать».
Эти строки поэт Илья Френкель написал осенью 1941 года, когда служил в редакции газеты «Во славу Родины». «Должность называлась несколько необычно — «писатель». Какая строчка родилась первой? Вероятно, «будем вспоминать». Будем вспоминать — значит, будем живы, будет легче на душе, будет фашист разбит!» — позже вспоминал Илья Львович.
Но прежде, чем подробно рассказать о судьбе песни, предлагаем вспомнить об её авторах Илье Френкеле и Модесте Табачникове.
Жизнь Ильи Львовича Френкеля была очень насыщенной, богатой на переезды и события. Он родился в 1903 году в Подольской губернии, а детство прошло в Кургане и Екатеринбурге. В царское время его родителей сослали на Урал, а позже семья переехала в Москву, где и встретила революцию. И не просто встретила, но и активно поддерживала.
Четырнадцатилетний Илья мечтал о поручениях взрослых и был счастлив, когда доверили распространять революционные листовки. Бывало, ему давали подзатыльник или сильно толкали. Но любые царапины подросток воспринимал как боевые раны и очень ими гордился. Об этом Илья Френкель пишет в автобиографической книге «Река времен».
Свои чувства мальчик начал выражать в стихах. Можно сказать, что вместе с революцией случилось его рождение как поэта. «Я был совершенно счастлив. Про таких, как я, сказано в международном пролетарском гимне «Интернационал»: «Кто был ничем, тот станет всем». Всем существом я принадлежал ко всему, что делала и сулила советская власть. Сказать, что я верил или просто доверял, – мало и неточно. Я стал участником и объектом в грандиозном опыте переустройства мира», - вспоминал Илья Львович.
Литературное поприще стало неотъемлемой частью жизни Ильи Френкеля. В 1935 году он издал сборник «Песня и стих», а спустя три года уже стал заведующим отделом поэзии журнала «Новый мир». А ещё перу Ильи Френкеля принадлежат слова русского текста «Гимна Коминтерна», которые очень нравились Аркадию Гайдару.
В 1940-м году поэт учился на курсах военных корреспондентов при Главном политическом управлении Красной Армии. На фронт его призвали из запаса, через два дня после начала войны. А через несколько месяцев на свет появились знаменитые стихи, а вскоре и песня.
Как сложится судьба песни «Давай закурим», и почему композитор Модест Табачников считал её самой любимой? Какие подробности известны об её создании? Об этом, в следующем выпуске цикла.
Идея и редакция цикла: Егор Яковлев
Текст: Каринэ Кирогосьян
Фото Ильи Френкеля из газеты «Красная Звезда»
#Историяпесни_ЦИ #КаринэКирогосьян_ЦИ #Историяпесни
#ВеликаяОтечественная
Вначале эту песню не одобрили, потому что «не нужна». В цикле «История песни» продолжаем рассказ о композиции «Давай закурим». И, как положено, напоминаем, что курение вредит вашему здоровью.
«Давай закурим» (продолжение)
Шла осень 1941 года. «В одну из последних октябрьских ночей я лежал на топчане редакционного общежития и завидовал друзьям, которые находились в частях… Слышно было натужное гудение грузовиков по грязи. Канонада доносилась – немцы бомбили узел Лихая… Я думал о себе, о Москве, о товарищах. Как кончится война? Как мы будем вспоминать эти дни? Я представлял себе, как сейчас бойцы ведут огонь, идут по грязной дороге, ползут к рубежу атаки… Мои пальцы начал жечь окурок… Внезапно все мои мысли слились в первую строку припева: «Давай закурим по одной». – так описывал Илья Френкель историю появления песни.
Вскоре музыку к стихам написал композитор Модест (Монус) Табачников. Он вспоминал, что работа так увлекла, что уже утром он исполнил товарищам новую песню. «Давай закурим» для Табачникова стала первой фронтовой песней, и по признанию композитора самой любимой.
Об огнях-пожарищах,
о друзьях-товарищах
Где-нибудь, когда-нибудь
мы будем говорить.
Вспомню я пехоту
и родную роту,
И тебя за то,
что ты дал мне закурить.
Давай закурим, товарищ,
по одной,
Давай закурим, товарищ мой!
Изначально в отделе пропаганды произведение не одобрили, заявив, что такая песня никому не нужна. Что это за слова такие? Вот если бы снарядами с товарищем поделился, то совсем другое дело. Но если песне суждено стать любимой у солдат – она станет.
Впервые на публику «Давай закурим» исполнил ансамбль песни и пляски Южного фронта на торжественном вечере, посвященном годовщине Октябрьской революции. Так началась её долгая жизнь.
В 1942-м году Модест Табачников был в командировке в Москве, где показал песню Клавдии Шульженко. «Как я был счастлив, когда через год на фронте увидел пластинку с двумя моими песнями в исполнении этой замечательной певицы. Одна из них — «Давай закурим», — вспоминал Модест Ефимович.
В феврале 1943 года Шульженко исполнила песню, изменив слова. Они стали более общими, уже не упоминался Южный фронт, Таганрог и Ростов. Композиция прошла с солдатами до самой Победы.
Во время вручения Френкелю ордена Красной Звезды произошел интересный эпизод, который описан в книге «Река времени». Тогда поэт услышал за спиной комментарий одного из бойцов:
«Маловато, – пробасил артиллерист в головной марлевой повязке, – за такую песню… Под неё наша батарея три танка сожгла. Вот за это, конечно, «Звёздочку» в самый раз. Дак ведь стрелять – это што? Ты попробуй хоть одно слово сочинить».
Авторы песни пройдут множество километров фронтовых дорог, сполна прочувствуют горечь потерь, радость от разгрома фашистов, и напишут множество ещё произведений. Но «Давай закурим» навсегда останется одной из самых любимых.
Идея и редакция цикла: Егор Яковлев
Текст: Каринэ Кирогосьян
Фото Ильи Френкеля и Модеста Табачникова из газеты «Красная Звезда»
#Историяпесни_ЦИ #КаринэКирогосьян_ЦИ #Историяпесни@dighistory
#ВеликаяОтечественная@dighistory
«Давай закурим» (продолжение)
Шла осень 1941 года. «В одну из последних октябрьских ночей я лежал на топчане редакционного общежития и завидовал друзьям, которые находились в частях… Слышно было натужное гудение грузовиков по грязи. Канонада доносилась – немцы бомбили узел Лихая… Я думал о себе, о Москве, о товарищах. Как кончится война? Как мы будем вспоминать эти дни? Я представлял себе, как сейчас бойцы ведут огонь, идут по грязной дороге, ползут к рубежу атаки… Мои пальцы начал жечь окурок… Внезапно все мои мысли слились в первую строку припева: «Давай закурим по одной». – так описывал Илья Френкель историю появления песни.
Вскоре музыку к стихам написал композитор Модест (Монус) Табачников. Он вспоминал, что работа так увлекла, что уже утром он исполнил товарищам новую песню. «Давай закурим» для Табачникова стала первой фронтовой песней, и по признанию композитора самой любимой.
Об огнях-пожарищах,
о друзьях-товарищах
Где-нибудь, когда-нибудь
мы будем говорить.
Вспомню я пехоту
и родную роту,
И тебя за то,
что ты дал мне закурить.
Давай закурим, товарищ,
по одной,
Давай закурим, товарищ мой!
Изначально в отделе пропаганды произведение не одобрили, заявив, что такая песня никому не нужна. Что это за слова такие? Вот если бы снарядами с товарищем поделился, то совсем другое дело. Но если песне суждено стать любимой у солдат – она станет.
Впервые на публику «Давай закурим» исполнил ансамбль песни и пляски Южного фронта на торжественном вечере, посвященном годовщине Октябрьской революции. Так началась её долгая жизнь.
В 1942-м году Модест Табачников был в командировке в Москве, где показал песню Клавдии Шульженко. «Как я был счастлив, когда через год на фронте увидел пластинку с двумя моими песнями в исполнении этой замечательной певицы. Одна из них — «Давай закурим», — вспоминал Модест Ефимович.
В феврале 1943 года Шульженко исполнила песню, изменив слова. Они стали более общими, уже не упоминался Южный фронт, Таганрог и Ростов. Композиция прошла с солдатами до самой Победы.
Во время вручения Френкелю ордена Красной Звезды произошел интересный эпизод, который описан в книге «Река времени». Тогда поэт услышал за спиной комментарий одного из бойцов:
«Маловато, – пробасил артиллерист в головной марлевой повязке, – за такую песню… Под неё наша батарея три танка сожгла. Вот за это, конечно, «Звёздочку» в самый раз. Дак ведь стрелять – это што? Ты попробуй хоть одно слово сочинить».
Авторы песни пройдут множество километров фронтовых дорог, сполна прочувствуют горечь потерь, радость от разгрома фашистов, и напишут множество ещё произведений. Но «Давай закурим» навсегда останется одной из самых любимых.
Идея и редакция цикла: Егор Яковлев
Текст: Каринэ Кирогосьян
Фото Ильи Френкеля и Модеста Табачникова из газеты «Красная Звезда»
#Историяпесни_ЦИ #КаринэКирогосьян_ЦИ #Историяпесни@dighistory
#ВеликаяОтечественная@dighistory
Он родился в дворянской семье, мальчишкой видел Ленина, страстно любил море и ходил на легендарной «Авроре». В цикле «Героические судьбы» первая публикация о жизни фронтового фотокорреспондента Дмитрия Всеволодовича Козлова. Подписывайтесь, чтобы ничего не пропустить!
Идея и редакция цикла: Егор Яковлев
Текст: Каринэ Кирогосьян
#Героическиесудьбы_ЦИ #КаринэКирогосьян_ЦИ #Героическиесудьбы_ЦИ
Идея и редакция цикла: Егор Яковлев
Текст: Каринэ Кирогосьян
#Героическиесудьбы_ЦИ #КаринэКирогосьян_ЦИ #Героическиесудьбы_ЦИ
Telegraph
Дмитрий Козлов: «В.И. Ленину. Лично в руки»
О таких людях, как Дмитрий Козлов говорят: «Его жизни на десяток обычных хватит». Так и есть. Неуёмная жажда жизни, интерес ко всему, умение следовать зову сердца вопреки обстоятельствам – всё это присуще герою нашего цикла. Потомки фронтового фотокорреспондента…
Столкновение парусника «Товарищ» с итальянским пароходом, работа в МУРе и первые шаги в фотографии. В цикле «Героические судьбы» продолжаем рассказывать историю жизни фронтового фотокорреспондента Дмитрия Козлова. Подписывайтесь, чтобы не пропустить новые серии!
Идея и редакция цикла: Егор Яковлев
Текст: Каринэ Кирогосьян
#Героическиесудьбы@dighistory #КаринэКирогосьян_ЦИ #Героическиесудьбы_ЦИ #Новейшеевремя@dighistory
Идея и редакция цикла: Егор Яковлев
Текст: Каринэ Кирогосьян
#Героическиесудьбы@dighistory #КаринэКирогосьян_ЦИ #Героическиесудьбы_ЦИ #Новейшеевремя@dighistory
Telegraph
Дмитрий Козлов: «Товарищ», МУР и фотография
Дмитрий Козлов бросил учебу в Военно-морском училище и вернулся в Москву. Через какое-то время он попадает в пароходство, и его определяют на буксир «Надежда», который нужно перегнать в Крым. «Он бы так дальше и ходил, но тут его год попадает под призыв в…
Тяжелая травма и приговор врачей не остановили его. Как Дмитрий Козлов стал фронтовым фотокорреспондентом? Что больше всего поразило после прорыва блокады Ленинграда? Читайте в продолжении цикла «Героические судьбы». Подписывайтесь, чтобы не пропустить новые серии!
Дмитрий Козлов: «Ходить будешь, а бегать и танцевать вряд ли»
По возвращению из плавания Дмитрий Козлов несколько лет работает как фотограф. Но тут начинается война, и он уходит добровольцем на фронт. Поскольку учёба в военном заведении всё-таки была, Дмитрию Всеволодовичу присваивают офицерское звание и отправляют на Западный фронт. Его задача – руководить сбором разбитой на поле боя техники для отправки на ремонт.
«Вскоре отец получает ранение. А если точнее, тяжелую контузию и травму. Его подхватило взрывной волной и ударило об лёд. От удара сместился позвоночный столб. Отца отправили в госпиталь. Врачи удивлялись, что он быстро восстанавливается, но при этом говорили: «Ходить конечно будешь, а вот бегать и танцевать вряд ли». Но они плохо знали моего отца. У него была неимоверная тяга к жизни. Когда я уже родилась, а папе в то время было больше 65 лет, он носился по длинным эскалаторам московского метро держа меня на закорках. При этом, был весь увешан фотоаппаратурой, которая весила примерно двадцать килограммов», – вспоминает дочь Дмитрия Козлова.
После госпиталя Дмитрия Всеволодовича комиссовали. И казалось бы, возраст, травма – можно больше не рваться на передовую. Но это было не в его характере. Будучи профессиональным фотографом, Дмитрий Козлов становится фотокорреспондентом «Фронтовой правды» и попадает вначале на Волховский, а позже на Карельский фронт.
«В редакции газеты тогда работали писатели Всеволод Вишневский, Александр Чаковский, Всеволод Рождественский, Павел Шубин, Александр Гитович, Анатолий Чивилихин. С Павлом Шубиным папа был особенно дружен, вплоть до смерти поэта, а потом поддерживал отношения с его семьёй» – говорит Надежда Маслова.
Одно время офицер числится пропавшим без вести. В ОБД Мемориал семья нашла документ, согласно которому командир взвода сбора аварийных машин 110 стрелковой дивизии Козлов Дмитрий Всеволодович пропал без вести в октябре-декабре 1941 года. «Дело в том, что Западный фронт, где папа был контужен, не получил никакой информации о его судьбе, и в 1943 году они его включили в список пропавших. Хотя он давным-давно воевал в другом месте», – поясняет Надежда Дмитриевна.
Особой страницей в жизни Дмитрия Всеволодовича всегда оставался Ленинград. И одна из вех военной биографии тоже оказалась связана с городом на Неве. «Ленинград. Отец собирал все свои пайки и относил в госпиталь, где медсестрами работали его знакомые - три сестры. Впоследствии, связь с этими женщинами он поддерживал до конца 80-х годов. Я разговаривала с одной из них, и она сказала, что мы выжили благодаря тому, что ваш отец приносил нам хлеб. А ещё отцу довелось снимать самую первую попытку прорыва блокады Ленинграда», – вспоминает дочь фотокорреспондента.
Когда блокада была всё-таки прорвана, радости в войсках было безмерно. Дмитрий Всеволодович рассказывал семье: «Я в жизни столько не пил и был совершенно трезв. Я шел от костра к костру, разговаривал с солдатами. Все поздравляли друг друга. У одного из костров увидел сидящего пленного немца. Он грел руки о котелок с едой. Я удивленно посмотрел на сидящих вокруг него наших солдат. Тот, кто был постарше по возрасту сказал: «Ты на руки его посмотри. Он такой же работяга, как и мы. Тоже из шахты. Так что он свой. Заблудший, но свой».
Добавить к этому эпизоду нечего. В нём о силе духа советского солдата всё сказано.
Завтра, 9 мая расскажем том, в каких ещё ситуациях оказывался фронтовой фотокорреспондент, о том, как выжил в Мясном бору, где закончил войну и что довелось снимать Дмитрию Козлову в мирное время.
Идея и редакция цикла: Егор Яковлев
Текст: Каринэ Кирогосьян
Фото из архива Дмитрия Козлова предоставлены его дочерью:
1. 1941 г. под Москвой
2. Волховский фронт 1943 год
#ВеликаяОтечественная@dighistory #Героическиесудьбы@dighistory #КаринэКирогосьян_ЦИ #Героическиесудьбы_ЦИ
Дмитрий Козлов: «Ходить будешь, а бегать и танцевать вряд ли»
По возвращению из плавания Дмитрий Козлов несколько лет работает как фотограф. Но тут начинается война, и он уходит добровольцем на фронт. Поскольку учёба в военном заведении всё-таки была, Дмитрию Всеволодовичу присваивают офицерское звание и отправляют на Западный фронт. Его задача – руководить сбором разбитой на поле боя техники для отправки на ремонт.
«Вскоре отец получает ранение. А если точнее, тяжелую контузию и травму. Его подхватило взрывной волной и ударило об лёд. От удара сместился позвоночный столб. Отца отправили в госпиталь. Врачи удивлялись, что он быстро восстанавливается, но при этом говорили: «Ходить конечно будешь, а вот бегать и танцевать вряд ли». Но они плохо знали моего отца. У него была неимоверная тяга к жизни. Когда я уже родилась, а папе в то время было больше 65 лет, он носился по длинным эскалаторам московского метро держа меня на закорках. При этом, был весь увешан фотоаппаратурой, которая весила примерно двадцать килограммов», – вспоминает дочь Дмитрия Козлова.
После госпиталя Дмитрия Всеволодовича комиссовали. И казалось бы, возраст, травма – можно больше не рваться на передовую. Но это было не в его характере. Будучи профессиональным фотографом, Дмитрий Козлов становится фотокорреспондентом «Фронтовой правды» и попадает вначале на Волховский, а позже на Карельский фронт.
«В редакции газеты тогда работали писатели Всеволод Вишневский, Александр Чаковский, Всеволод Рождественский, Павел Шубин, Александр Гитович, Анатолий Чивилихин. С Павлом Шубиным папа был особенно дружен, вплоть до смерти поэта, а потом поддерживал отношения с его семьёй» – говорит Надежда Маслова.
Одно время офицер числится пропавшим без вести. В ОБД Мемориал семья нашла документ, согласно которому командир взвода сбора аварийных машин 110 стрелковой дивизии Козлов Дмитрий Всеволодович пропал без вести в октябре-декабре 1941 года. «Дело в том, что Западный фронт, где папа был контужен, не получил никакой информации о его судьбе, и в 1943 году они его включили в список пропавших. Хотя он давным-давно воевал в другом месте», – поясняет Надежда Дмитриевна.
Особой страницей в жизни Дмитрия Всеволодовича всегда оставался Ленинград. И одна из вех военной биографии тоже оказалась связана с городом на Неве. «Ленинград. Отец собирал все свои пайки и относил в госпиталь, где медсестрами работали его знакомые - три сестры. Впоследствии, связь с этими женщинами он поддерживал до конца 80-х годов. Я разговаривала с одной из них, и она сказала, что мы выжили благодаря тому, что ваш отец приносил нам хлеб. А ещё отцу довелось снимать самую первую попытку прорыва блокады Ленинграда», – вспоминает дочь фотокорреспондента.
Когда блокада была всё-таки прорвана, радости в войсках было безмерно. Дмитрий Всеволодович рассказывал семье: «Я в жизни столько не пил и был совершенно трезв. Я шел от костра к костру, разговаривал с солдатами. Все поздравляли друг друга. У одного из костров увидел сидящего пленного немца. Он грел руки о котелок с едой. Я удивленно посмотрел на сидящих вокруг него наших солдат. Тот, кто был постарше по возрасту сказал: «Ты на руки его посмотри. Он такой же работяга, как и мы. Тоже из шахты. Так что он свой. Заблудший, но свой».
Добавить к этому эпизоду нечего. В нём о силе духа советского солдата всё сказано.
Завтра, 9 мая расскажем том, в каких ещё ситуациях оказывался фронтовой фотокорреспондент, о том, как выжил в Мясном бору, где закончил войну и что довелось снимать Дмитрию Козлову в мирное время.
Идея и редакция цикла: Егор Яковлев
Текст: Каринэ Кирогосьян
Фото из архива Дмитрия Козлова предоставлены его дочерью:
1. 1941 г. под Москвой
2. Волховский фронт 1943 год
#ВеликаяОтечественная@dighistory #Героическиесудьбы@dighistory #КаринэКирогосьян_ЦИ #Героическиесудьбы_ЦИ
Пронзительная, суровая и лиричная. Как создавалась «Песня о тревожной молодости», читайте в цикле «История песни». Подписывайтесь, чтобы ничего не пропустить!
«Пока я дышать умею, я буду идти вперёд»
Пронзительная, суровая и лиричная. Она словно зовёт в поход и заставляет сердца биться в унисон, подчиняясь лишь одной цели – «Жила бы страна родная».
«Песня о тревожной молодости» создана в 1958 году для кинофильма «По ту сторону» (реж. Фёдор Филиппов) композитором Александрой Пахмутовой и поэтом Львом Ошаниным. Фильм был снят по мотивам одноименного романа Виктора Кина и приурочен к 40-летней годовщине ВЛКСМ.
Действие картины происходит в начале 1920-х годов на Дальнем Востоке. Гражданская война. Противостояние красных и белых. Борьба и тревога. Какой будет страна? Герои фильма – комсомольцы с горячими сердцами и большой любовью к Родине.
«В этой песне мне хотелось рассказать о том поколении, о котором так хорошо сказано в стихах Эдуарда Багрицкого:
Нас водила молодость в сабельный поход,
Нас бросала молодость на кронштадтский лёд,
Боевые лошади уносили нас,
На широкой площади убивали нас», – говорила Александра Пахмутова.
А вот что вспоминал поэт Лев Иванович Ошанин:
«Фильм «По ту сторону» давал возможность связать единой романтической нитью все поколения гражданской войны. Мне хотелось написать такие слова, в которых бы переплелись и дороги гражданской войны, и первых пятилеток, и войны Отечественной… И, чтобы, передавая прошлое, слова песни переносили нас в сегодняшний день, были словами сегодняшних комсомольцев, сегодняшней молодежи. И, как мне показалось, замысел удалось передать. Пахмутовой понравились слова, и она написала на них музыку. Начинаем играть и петь - всё мимо, всё не интересно, песни нет!
Я уж потом узнал, что у Пахмутовой, как и у Островского, с большим трудом пишется музыка на готовый ритм. У неё складывается всегда какой-то свой ритмический ход. Несколько попыток написать музыку на мои стихи оказались неудачными.
Потом она говорит: «Может быть, вот это?». И играет чудесную музыку, по мысли совершенно такую, которая нужна, а по ритму совсем другую, чем мои стихи. «Это отлично», - говорю я. «А у вас слова другие», - говорит она. Ну, что же делать? Я написал заново слова, в которых нет ни приказательных интонаций, ни назойливого повторения прописных истин. В них - раздумье о Родине и романтический рассказ о человеческой судьбе и порывах человеческого сердца:
«И снег, и ветер,
И звезд ночной полет.
Меня мое сердце, В тревожную даль зовет («меня» зовет, а не «тебя»). Пока я ходить умею,
Пока глядеть я умею,
Пока я дышать умею, Я буду идти вперед (Не «ты иди», а «я буду идти», а ты — как хочешь).
И вот когда так ставится вопрос, этому «ты» начинает тоже хотеться идти сквозь снег и ветер, думать о Родине и совершать поступки, достойные настоящего человека. Вот в этом ведь, в сущности, состоит задача комсомольской песни — открыть человеку возможность подвига…»
«Песню о тревожной молодости» записывали очень долго. Лишь семнадцатый дубль был одобрен Александрой Пахмутовой. И в фильме, и на записи её исполняет актёр Юрий Пузырёв (в картине он сыграл роль комсомольца Безайса).
Со временем картина «По ту сторону» подзабылась зрителями, а песня продолжает звучать по сей день.
Идея и редакция цикла: Егор Яковлев
Текст: Каринэ Кирогосьян
Иллюстрация: кадр из кинофильма «По ту сторону»
#Историяпесни_ЦИ #КаринэКирогосьян_ЦИ #Историяпесни@dighistory
«Пока я дышать умею, я буду идти вперёд»
Пронзительная, суровая и лиричная. Она словно зовёт в поход и заставляет сердца биться в унисон, подчиняясь лишь одной цели – «Жила бы страна родная».
«Песня о тревожной молодости» создана в 1958 году для кинофильма «По ту сторону» (реж. Фёдор Филиппов) композитором Александрой Пахмутовой и поэтом Львом Ошаниным. Фильм был снят по мотивам одноименного романа Виктора Кина и приурочен к 40-летней годовщине ВЛКСМ.
Действие картины происходит в начале 1920-х годов на Дальнем Востоке. Гражданская война. Противостояние красных и белых. Борьба и тревога. Какой будет страна? Герои фильма – комсомольцы с горячими сердцами и большой любовью к Родине.
«В этой песне мне хотелось рассказать о том поколении, о котором так хорошо сказано в стихах Эдуарда Багрицкого:
Нас водила молодость в сабельный поход,
Нас бросала молодость на кронштадтский лёд,
Боевые лошади уносили нас,
На широкой площади убивали нас», – говорила Александра Пахмутова.
А вот что вспоминал поэт Лев Иванович Ошанин:
«Фильм «По ту сторону» давал возможность связать единой романтической нитью все поколения гражданской войны. Мне хотелось написать такие слова, в которых бы переплелись и дороги гражданской войны, и первых пятилеток, и войны Отечественной… И, чтобы, передавая прошлое, слова песни переносили нас в сегодняшний день, были словами сегодняшних комсомольцев, сегодняшней молодежи. И, как мне показалось, замысел удалось передать. Пахмутовой понравились слова, и она написала на них музыку. Начинаем играть и петь - всё мимо, всё не интересно, песни нет!
Я уж потом узнал, что у Пахмутовой, как и у Островского, с большим трудом пишется музыка на готовый ритм. У неё складывается всегда какой-то свой ритмический ход. Несколько попыток написать музыку на мои стихи оказались неудачными.
Потом она говорит: «Может быть, вот это?». И играет чудесную музыку, по мысли совершенно такую, которая нужна, а по ритму совсем другую, чем мои стихи. «Это отлично», - говорю я. «А у вас слова другие», - говорит она. Ну, что же делать? Я написал заново слова, в которых нет ни приказательных интонаций, ни назойливого повторения прописных истин. В них - раздумье о Родине и романтический рассказ о человеческой судьбе и порывах человеческого сердца:
«И снег, и ветер,
И звезд ночной полет.
Меня мое сердце, В тревожную даль зовет («меня» зовет, а не «тебя»). Пока я ходить умею,
Пока глядеть я умею,
Пока я дышать умею, Я буду идти вперед (Не «ты иди», а «я буду идти», а ты — как хочешь).
И вот когда так ставится вопрос, этому «ты» начинает тоже хотеться идти сквозь снег и ветер, думать о Родине и совершать поступки, достойные настоящего человека. Вот в этом ведь, в сущности, состоит задача комсомольской песни — открыть человеку возможность подвига…»
«Песню о тревожной молодости» записывали очень долго. Лишь семнадцатый дубль был одобрен Александрой Пахмутовой. И в фильме, и на записи её исполняет актёр Юрий Пузырёв (в картине он сыграл роль комсомольца Безайса).
Со временем картина «По ту сторону» подзабылась зрителями, а песня продолжает звучать по сей день.
Идея и редакция цикла: Егор Яковлев
Текст: Каринэ Кирогосьян
Иллюстрация: кадр из кинофильма «По ту сторону»
#Историяпесни_ЦИ #КаринэКирогосьян_ЦИ #Историяпесни@dighistory
Каким был «Балакиревский кружок»? Какие цели преследовали композиторы? Почему их называли «Могучей кучкой» и почему она распалась? Об этом читайте в цикле «Могучая кучка». Подписывайтесь, чтобы не пропустить новые серии!
«Могучая кучка»: от создания до распада
«Могучая кучка», «Балакиревский кружок», «Новая русская музыкальная школа» - так называли содружество гениальных композиторов. В него входили Милий Балакирев, Николай Римский-Корсаков, Александр Бородин, Модест Мусоргский и Цезарь Кюи.
Содружество образовалось в конце 1850-х - начале 1860-х годов в Санкт-Петербурге. Его идейным вдохновителем стал критик Владимир Стасов. В рецензии, которая вышла в мае 1867 года в газете «Санкт-Петербургские ведомости», Стасов писал: «...сколько поэзии, чувства, таланта и уменья есть у маленькой, но уже могучей кучки русских музыкантов». Отсюда и появилось название «Могучая кучка».
Всё началось в 1855 году, когда талантливый 18-летний пианист, уроженец Нижнего Новгорода Милий Балакирев приехал в город на Неве. Тогда его и заметил самый именитый музыкальный критик тех лет Владимир Стасов.
Через год Балакирев познакомился с военным инженером Цезарем Кюи, а в 1857 году - с великолепно образованным русским офицером Модестом Мусоргским. Спустя время судьба свела Балакирева с выпускником Морского кадетского корпуса Николаем Римским-Корсаковым. В свою очередь, Римский-Корсаков дружил с врачом и химиком Александром Бородиным, который тоже был увлечен музыкой. Так собралась воедино «Могучая кучка».
Её возглавил Милий Балакирев. Самым старшим членом «Могучей кучки» стал Александр Порфирьевич Бородин (1833 г.р.), а самым младшим Николай Андреевич Римский-Корсаков (1844 г.р.).
От Балакирева будущие классики русской музыки узнавали, что такое теория композиции, оркестровки, гармонии. Они были молоды, азартны, искали новые формы и бросали вызов академизму. Развитие музыки должно идти по пути народности — таково было мнение композиторов «Могучей кучки».
Они считали себя наследниками Михаила Ивановича Глинки. Ведь именно Глинка написал первые русские оперы «Жизнь за царя» («Иван Сусанин») 1836 г. и «Руслан и Людмила» (1837—1842). Сами же члены «Могучей кучки» называли свое содружество «Новой русской музыкальной школой».
Авторы стремились создавать музыку, которая будет близка и понятна широкой аудитории. Они изучали эпос, сказки, исследовали фольклор и использовали народные песни в своем творчестве. Достаточно послушать «Снегурочку» Римского-Корсакова, «Князя Игоря» Бородина или «Бориса Годунова» Мусорского, чтобы ощутить их глубинную связь с народным творчеством.
А ещё «кучкисты» хотели сделать знания доступными для всех. И их слова не расходились с делом. Так в 1862 году (через год после отмены крепостного права) с помощью хормейстера Гавриила Ломакина они открыли бесплатную музыкальную школу для талантливых людей из разных сословий. В её стенах довольно часто проходили концерты, на которых звучали произведения «Могучей кучки» и других близких по духу композиторов. Эта школа работала вплоть до революции.
В конце 1870-х творчество композиторов «Могучей кучи» вышло на пик популярности. Их знали в России и за рубежом, где кружок называли не «Могучей кучкой», а «Русской пятеркой». Но эти же 1870-е годы стали финальными для сообщества. «Могучая кучка» распалась. Каждый из композиторов продолжил творить сам. Как писал Александр Бородин, индивидуальность взяла верх над школою. При этом «общий склад музыкальный, общий пошиб, свойственный кружку, остались».
В дальнейших выпусках цикла мы расскажем о судьбе и творчестве каждого композитора «Могучей кучки».
Идея, редакция цикла и текст: Каринэ Кирогосьян
Иллюстрация: Картина А.В. Михайлова «Могучая кучка. Балакиревский кружок»
#КаринэКирогосьян_ЦИ #Могучаякучка_ЦИ #Могучаякучка@dighistory
#Новоевремя@dighistory
«Могучая кучка»: от создания до распада
«Могучая кучка», «Балакиревский кружок», «Новая русская музыкальная школа» - так называли содружество гениальных композиторов. В него входили Милий Балакирев, Николай Римский-Корсаков, Александр Бородин, Модест Мусоргский и Цезарь Кюи.
Содружество образовалось в конце 1850-х - начале 1860-х годов в Санкт-Петербурге. Его идейным вдохновителем стал критик Владимир Стасов. В рецензии, которая вышла в мае 1867 года в газете «Санкт-Петербургские ведомости», Стасов писал: «...сколько поэзии, чувства, таланта и уменья есть у маленькой, но уже могучей кучки русских музыкантов». Отсюда и появилось название «Могучая кучка».
Всё началось в 1855 году, когда талантливый 18-летний пианист, уроженец Нижнего Новгорода Милий Балакирев приехал в город на Неве. Тогда его и заметил самый именитый музыкальный критик тех лет Владимир Стасов.
Через год Балакирев познакомился с военным инженером Цезарем Кюи, а в 1857 году - с великолепно образованным русским офицером Модестом Мусоргским. Спустя время судьба свела Балакирева с выпускником Морского кадетского корпуса Николаем Римским-Корсаковым. В свою очередь, Римский-Корсаков дружил с врачом и химиком Александром Бородиным, который тоже был увлечен музыкой. Так собралась воедино «Могучая кучка».
Её возглавил Милий Балакирев. Самым старшим членом «Могучей кучки» стал Александр Порфирьевич Бородин (1833 г.р.), а самым младшим Николай Андреевич Римский-Корсаков (1844 г.р.).
От Балакирева будущие классики русской музыки узнавали, что такое теория композиции, оркестровки, гармонии. Они были молоды, азартны, искали новые формы и бросали вызов академизму. Развитие музыки должно идти по пути народности — таково было мнение композиторов «Могучей кучки».
Они считали себя наследниками Михаила Ивановича Глинки. Ведь именно Глинка написал первые русские оперы «Жизнь за царя» («Иван Сусанин») 1836 г. и «Руслан и Людмила» (1837—1842). Сами же члены «Могучей кучки» называли свое содружество «Новой русской музыкальной школой».
Авторы стремились создавать музыку, которая будет близка и понятна широкой аудитории. Они изучали эпос, сказки, исследовали фольклор и использовали народные песни в своем творчестве. Достаточно послушать «Снегурочку» Римского-Корсакова, «Князя Игоря» Бородина или «Бориса Годунова» Мусорского, чтобы ощутить их глубинную связь с народным творчеством.
А ещё «кучкисты» хотели сделать знания доступными для всех. И их слова не расходились с делом. Так в 1862 году (через год после отмены крепостного права) с помощью хормейстера Гавриила Ломакина они открыли бесплатную музыкальную школу для талантливых людей из разных сословий. В её стенах довольно часто проходили концерты, на которых звучали произведения «Могучей кучки» и других близких по духу композиторов. Эта школа работала вплоть до революции.
В конце 1870-х творчество композиторов «Могучей кучи» вышло на пик популярности. Их знали в России и за рубежом, где кружок называли не «Могучей кучкой», а «Русской пятеркой». Но эти же 1870-е годы стали финальными для сообщества. «Могучая кучка» распалась. Каждый из композиторов продолжил творить сам. Как писал Александр Бородин, индивидуальность взяла верх над школою. При этом «общий склад музыкальный, общий пошиб, свойственный кружку, остались».
В дальнейших выпусках цикла мы расскажем о судьбе и творчестве каждого композитора «Могучей кучки».
Идея, редакция цикла и текст: Каринэ Кирогосьян
Иллюстрация: Картина А.В. Михайлова «Могучая кучка. Балакиревский кружок»
#КаринэКирогосьян_ЦИ #Могучаякучка_ЦИ #Могучаякучка@dighistory
#Новоевремя@dighistory
Сын пленного француза, осевшего в России. Талантливый человек со сложным характером. О военном инженере, композиторе и музыкальном критике Цезаре Кюи расскажем в новой серии цикла «Могучая кучка». Подписывайтесь, чтобы ничего не пропустить!
«Могучая кучка»: Цезарь Кюи
Цезарь Кюи — сын француза Антона Кюи и виленской дворянки Юлии Гуцевич. Он родился в Вильно в 1835 году. Его отец служил в армии Наполеона, где занимал должность тамбурмажора (главного полкового барабанщика). В России Антон Кюи оказался во время войны 1812 года, да так и остался. Всего в семье росли пятеро детей, и Цезарь был самым младшим.
В шесть лет мальчик стал подбирать на слух мелодии военных маршей, а старшая сестра начала учить игре на фортепиано. Первое произведение Цезарь написал в 14 лет и это была мазурка в соль миноре. Он очень любил творчество Шопена, вдохновенно сочинял ноктюрны и романсы. Одаренность Кюи заметили, ему бесплатно преподавал теорию музыки и композицию Станислав Монюшко.
Отец поддерживал сына в музыкальных начинаниях, но считал, что профессия должна приносить стабильный доход. По его настоянию Цезарь Кюи поступил в Петербургское инженерное училище, а после отучился в Николаевской военно-инженерной академии. Музыке он посвящал всё свободное время. Так они и шли рядом – служба в армии и творчество.
Свою первую оперу «Замок Нейгаузен» Кюи так и не закончил, но вскоре написал другую, по мотивам поэмы Александра Пушкина «Кавказский пленник». В 1861 году в Санкт-Петербурге началась его деятельность в составе «Могучей кучки». Цезарь Кюи вспоминал: «Мы были юны, а наши суждения резки. Весьма непочтительно мы относились к Моцарту и Мендельсону, противопоставляя последнему Шумана, всеми тогда игнорируемого. Сильно увлекались Листом и Берлиозом. Боготворили Шопена и Глинку».
Цезарь Антонович писал и критические статьи. Попасть под его острое перо мог кто угодно, не было исключений и для товарищей по «Могучей кучки», что приводило к обидам и конфликтам. Подписывался он псевдонимом, так как находился на государственной службе. Вот лишь некоторые из его высказываний:
«ординарная, приправленная гнилой и кислой гармонизацией», — это о "Тангейзере" Вагнера.
«мертвые, деревянные звуки», «пыль времени..., пачкающая руки», — а это о музыке Моцарта.
Сам Кюи написал более десяти опер, как взрослых, так и детских
(«Кавказский пленник», «Анджело», «Вильям Ратклиф», «Кот в сапогах, «Снежный богатырь» и др.). А ещё закончил недописанные оперы других авторов: «Каменного гостя» Даргомыжского и «Сорочинскую ярмарку» Мусоргского. Он сочинил порядка четырехсот романсов, множество хоровых, оркестровых и фортепианных произведений.
А ведь ещё была служба и заботы уже о своей семье. Цезарь Кюи считался признанным и известным специалистом по фортификации. Стал первым русским военным инженером, который предложил создавать бронебашенные установки в сухопутных крепостях. Во время войны России с Турцией в 1877 г. участвовал в инженерных работах на позициях под Константинополем, а по учебникам Кюи учились офицеры русской армии. «Атака и оборона современных крепостей», «Опыт рационального определения величины гарнизона современных крепостей», «Краткий учебник полевой фортификации», «Учебник фортификации для пехотных юнкерских училищ» — все эти и многие другие работы принадлежат Кюи.
Он читал лекции о боевых укреплениях будущему императору Николаю II и великим князьям. В 1906-м году Цезарь Антонович Кюи стал инженер-генералом. Друзья-композиторы называли его «генералом от музыки». Ведь музыку он писал постоянно.
После Великой Октябрьской Социалистической революции Кюи принял новую власть и продолжал трудиться. А ведь в то время ему было уже за восемьдесят лет. Умер Цезарь Антонович в Петрограде в марте 1918 года. Вся его жизнь - это служение. Во славу русской музыки и русской армии.
Идея, редакция цикла и текст: Каринэ Кирогосьян
#Новоевремя@dighistory #КаринэКирогосьян_ЦИ #Могучаякучка_ЦИ #Могучаякучка@dighistory #Новоевремя@dighistory
«Могучая кучка»: Цезарь Кюи
Цезарь Кюи — сын француза Антона Кюи и виленской дворянки Юлии Гуцевич. Он родился в Вильно в 1835 году. Его отец служил в армии Наполеона, где занимал должность тамбурмажора (главного полкового барабанщика). В России Антон Кюи оказался во время войны 1812 года, да так и остался. Всего в семье росли пятеро детей, и Цезарь был самым младшим.
В шесть лет мальчик стал подбирать на слух мелодии военных маршей, а старшая сестра начала учить игре на фортепиано. Первое произведение Цезарь написал в 14 лет и это была мазурка в соль миноре. Он очень любил творчество Шопена, вдохновенно сочинял ноктюрны и романсы. Одаренность Кюи заметили, ему бесплатно преподавал теорию музыки и композицию Станислав Монюшко.
Отец поддерживал сына в музыкальных начинаниях, но считал, что профессия должна приносить стабильный доход. По его настоянию Цезарь Кюи поступил в Петербургское инженерное училище, а после отучился в Николаевской военно-инженерной академии. Музыке он посвящал всё свободное время. Так они и шли рядом – служба в армии и творчество.
Свою первую оперу «Замок Нейгаузен» Кюи так и не закончил, но вскоре написал другую, по мотивам поэмы Александра Пушкина «Кавказский пленник». В 1861 году в Санкт-Петербурге началась его деятельность в составе «Могучей кучки». Цезарь Кюи вспоминал: «Мы были юны, а наши суждения резки. Весьма непочтительно мы относились к Моцарту и Мендельсону, противопоставляя последнему Шумана, всеми тогда игнорируемого. Сильно увлекались Листом и Берлиозом. Боготворили Шопена и Глинку».
Цезарь Антонович писал и критические статьи. Попасть под его острое перо мог кто угодно, не было исключений и для товарищей по «Могучей кучки», что приводило к обидам и конфликтам. Подписывался он псевдонимом, так как находился на государственной службе. Вот лишь некоторые из его высказываний:
«ординарная, приправленная гнилой и кислой гармонизацией», — это о "Тангейзере" Вагнера.
«мертвые, деревянные звуки», «пыль времени..., пачкающая руки», — а это о музыке Моцарта.
Сам Кюи написал более десяти опер, как взрослых, так и детских
(«Кавказский пленник», «Анджело», «Вильям Ратклиф», «Кот в сапогах, «Снежный богатырь» и др.). А ещё закончил недописанные оперы других авторов: «Каменного гостя» Даргомыжского и «Сорочинскую ярмарку» Мусоргского. Он сочинил порядка четырехсот романсов, множество хоровых, оркестровых и фортепианных произведений.
А ведь ещё была служба и заботы уже о своей семье. Цезарь Кюи считался признанным и известным специалистом по фортификации. Стал первым русским военным инженером, который предложил создавать бронебашенные установки в сухопутных крепостях. Во время войны России с Турцией в 1877 г. участвовал в инженерных работах на позициях под Константинополем, а по учебникам Кюи учились офицеры русской армии. «Атака и оборона современных крепостей», «Опыт рационального определения величины гарнизона современных крепостей», «Краткий учебник полевой фортификации», «Учебник фортификации для пехотных юнкерских училищ» — все эти и многие другие работы принадлежат Кюи.
Он читал лекции о боевых укреплениях будущему императору Николаю II и великим князьям. В 1906-м году Цезарь Антонович Кюи стал инженер-генералом. Друзья-композиторы называли его «генералом от музыки». Ведь музыку он писал постоянно.
После Великой Октябрьской Социалистической революции Кюи принял новую власть и продолжал трудиться. А ведь в то время ему было уже за восемьдесят лет. Умер Цезарь Антонович в Петрограде в марте 1918 года. Вся его жизнь - это служение. Во славу русской музыки и русской армии.
Идея, редакция цикла и текст: Каринэ Кирогосьян
#Новоевремя@dighistory #КаринэКирогосьян_ЦИ #Могучаякучка_ЦИ #Могучаякучка@dighistory #Новоевремя@dighistory
Гимн. Призыв. Действие. Как появилась самая мощная композиция Великой Отечественной войны, читайте в цикле «История песни». Подписывайтесь, чтобы не пропустить новые серии!
Великая песня священной войны
Её узнаешь моментально. С первых аккордов. И сразу перед глазами встаёт строй советских солдат, грозной поступью уходящий на фронт. «Священная война» была написана в первые дни Великой Отечественной войны. Уже 24 июня 1941 года в газетах «Известия» и «Красная звезда» опубликовали стих Василия Ивановича Лебедева-Кумача. Он начинался со слов:
«Вставай страна огромная,
Вставай на смертный бой»
Почти сразу родилась и музыка. Её написал Александр Васильевич Александров, в то время художественный руководитель и главный дирижёр ансамбля красноармейской песни Центрального дома Красной Армии им. М. Фрунзе (сегодня это прославленный ансамбль песни и пляски Российской армии им. Александрова).
Музыканты разучивали песню, что называется, «на ходу». Вот что вспоминал сын композитора Борис Александрович Александров в одном из интервью на телевидении:
«Он (прим. Ал. Александров) когда пришел на репетицию, то написал на доске ноты, текст песни. Потому что некогда было печатать, надо было скорее. А товарищи все писали эти ноты и слова у себя, и быстро выучили. На другой день (прим. 26 июня 1941 г.) мы уже выступали с этой песней на Белорусском вокзале.
Сидят солдаты и офицеры, махорку курят. Началась песня. Я замечаю, что некоторые бросают и ногами топчут папиросы. Потом смотрю, начинают постепенно подниматься. Все поднялись. Стоят, как будто перед какой-то присягой, клятвой. Кончилась песня. Аплодисментов нет. Что ж такое? Даже мой отец растерялся… И тут шквал аплодисментов такой! Я помню, что песню повторяли много раз. Мы должны там сделать концертную программу, а пели только одну эту песню. И так войска, которые ехали на фронт, так с этой песней и поехали. А потом её запел весь советский народ».
Такова история великой песни великой войны. Здесь можно было бы поставить точку и закончить рассказ.
Но шло время, и в 1990 году стал разгораться жаркий спор об авторстве слов «Священной войны». Это произошло с подачи одного из журналистов радио «Свобода» (сейчас признано иноагентом и прекратило деятельность в России). В эфире прозвучала версия о том, что изначальные стихи принадлежат учителю словесности Александру Боде и были написаны ещё в 1916 году. Мол, советский поэт Лебедев-Кумач просто их переделал. Документальных подтверждений эта версия не имела и была основана на словах дочери Боде.
По сути, автора слов самой мощной песни Великой Отечественной войны обвинили в плагиате. Дело дошло до суда. И он встал на сторону Василия Ивановича Лебедева-Кумача. Попытка переписать историю провалилась.
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна, —
Идёт война народная,
Священная война!
Идея и редакция цикла: Егор Яковлев
Текст: Каринэ Кирогосьян
Иллюстрации:
1. Александр Александров
2. Василий Лебедев-Кумач
#Историяпесни_ЦИ #КаринэКирогосьян_ЦИ #Историяпесни@dighistory
#ВеликаяОтечественная
Великая песня священной войны
Её узнаешь моментально. С первых аккордов. И сразу перед глазами встаёт строй советских солдат, грозной поступью уходящий на фронт. «Священная война» была написана в первые дни Великой Отечественной войны. Уже 24 июня 1941 года в газетах «Известия» и «Красная звезда» опубликовали стих Василия Ивановича Лебедева-Кумача. Он начинался со слов:
«Вставай страна огромная,
Вставай на смертный бой»
Почти сразу родилась и музыка. Её написал Александр Васильевич Александров, в то время художественный руководитель и главный дирижёр ансамбля красноармейской песни Центрального дома Красной Армии им. М. Фрунзе (сегодня это прославленный ансамбль песни и пляски Российской армии им. Александрова).
Музыканты разучивали песню, что называется, «на ходу». Вот что вспоминал сын композитора Борис Александрович Александров в одном из интервью на телевидении:
«Он (прим. Ал. Александров) когда пришел на репетицию, то написал на доске ноты, текст песни. Потому что некогда было печатать, надо было скорее. А товарищи все писали эти ноты и слова у себя, и быстро выучили. На другой день (прим. 26 июня 1941 г.) мы уже выступали с этой песней на Белорусском вокзале.
Сидят солдаты и офицеры, махорку курят. Началась песня. Я замечаю, что некоторые бросают и ногами топчут папиросы. Потом смотрю, начинают постепенно подниматься. Все поднялись. Стоят, как будто перед какой-то присягой, клятвой. Кончилась песня. Аплодисментов нет. Что ж такое? Даже мой отец растерялся… И тут шквал аплодисментов такой! Я помню, что песню повторяли много раз. Мы должны там сделать концертную программу, а пели только одну эту песню. И так войска, которые ехали на фронт, так с этой песней и поехали. А потом её запел весь советский народ».
Такова история великой песни великой войны. Здесь можно было бы поставить точку и закончить рассказ.
Но шло время, и в 1990 году стал разгораться жаркий спор об авторстве слов «Священной войны». Это произошло с подачи одного из журналистов радио «Свобода» (сейчас признано иноагентом и прекратило деятельность в России). В эфире прозвучала версия о том, что изначальные стихи принадлежат учителю словесности Александру Боде и были написаны ещё в 1916 году. Мол, советский поэт Лебедев-Кумач просто их переделал. Документальных подтверждений эта версия не имела и была основана на словах дочери Боде.
По сути, автора слов самой мощной песни Великой Отечественной войны обвинили в плагиате. Дело дошло до суда. И он встал на сторону Василия Ивановича Лебедева-Кумача. Попытка переписать историю провалилась.
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна, —
Идёт война народная,
Священная война!
Идея и редакция цикла: Егор Яковлев
Текст: Каринэ Кирогосьян
Иллюстрации:
1. Александр Александров
2. Василий Лебедев-Кумач
#Историяпесни_ЦИ #КаринэКирогосьян_ЦИ #Историяпесни@dighistory
#ВеликаяОтечественная
Классик русской музыки. Гений. До конца непонятый и недооцененный при жизни. О судьбе композитора Модеста Петровича Мусоргского, читайте в цикле «Могучая кучка». Подписывайтесь, чтобы не пропустить новые серии!
#КаринэКирогосьян_ЦИ #Могучаякучка_ЦИ #Могучаякучка
#Новоевремя
#КаринэКирогосьян_ЦИ #Могучаякучка_ЦИ #Могучаякучка
#Новоевремя
Telegraph
«Могучая кучка»: Модест Мусоргский
Модест Петрович Мусоргский. Талантливый человек с непростой судьбой. Он родился в марте 1839 года в Псковской губернии. Его отец, Пётр Алексеевич Мусоргский был коллежским секретарем и происходил из старинного дворянского рода Мусоргских, который берет своё…