Клан Чавчавадзе: «Хоть с чертом, но против советской власти»
Часть 1/10
За настойчивыми попытками реабилитации #Россиякоторуюмыпотеряли , белогвардейцев и коллаборантов (вплоть до отвратительных киноподелок последних лет) стоит связка Никиты Михалкова и Зубраба Чавчавадзе (мужа Елены Чавчавадзе). Но если биография первого более-менее известна, то на втором стоит остановиться подробнее.

Клан Чавчавадзе дал столько антисоветчиков и коллаборантов, сколько, пожалуй, ни один другой из эмигрировавших после 1917 г. Один из наиболее ярких его представителей – Георгий Николаевич Чавчавадзе (чтобы скрыться на Западе, он сменил фамилию на Бен-Чавчавадзе) – брата «старшего младоросса» Михаила и дядя упоминавшегося Зураба. Георгий Николаевич Чавчавадзе (Бен-Чавчавадзе) родился в 1921 г. в Харькове. В 1938 вместе с матерью выехал в Германию (в числе лиц, обменянных на австрийских коммунистов). Там мать Георгия вышла замуж за Германа Стрекера (Hermann Stecker) – советника немецкой дипломатической миссии на Украине и переехала в Германию.
#РоссияИзЧемодана

Клан Чавчавадзе: «Хоть с чертом, но против советской власти»
Часть 4/10

Тем временем, в США уже давно проживала семья Давида Павловича Чавчавадзе. Давид Павлович (20 мая 1924, Лондон — 5 октября 2014, Вашингтон) - американский публицист, бывший сотрудник Центрального разведывательного управления (ЦРУ). Родился в Лондоне в семье князя Павла Чавчавадзе (1899—1971) (прямого наследника последнего грузинского царя Георгия XII) и княжны императорской крови Нины Георгиевны (1901—1974) – дочери великого князя Георгия Михайловича Романова, через которую был правнуком российского императора Николая I.
С 1927 года семья жила в эмиграции в Соединенных Штатах. Там Чавчавадзе вошли в избранное общество. В Нью-Йорке они поддерживали знакомство с буржуазной аристократией, в частности с Асторами и Вандербильдтами, а переехав в Массачусетс, стали своими в интеллектуальных кругах, в которые входили, например, писатели Джон Дос Пассос и Эдмунд Уилсон. Юный князь учился в одной из самых престижных школ на Восточном берегу, откуда благополучно поступил на исторический факультет Йельского университета (1942 г.), который, вместе с Гарвардом и Принстоном, входит в так называемую «большую тройку» элитных вузов США. Однако сразу после первого курса он отправился добровольцем на военную службу. Один из ранних компьютеров «IBM» в американском военном ведомстве автоматически отнес князя Чавчавадзе к русскоговорящим, и он был направлен в центр подготовки военной разведки, известный как «лагерь Ритчи» в штате Мэриленд.
#РоссияИзЧемодана

Клан Чавчавадзе: «Хоть с чертом, но против советской власти»
Часть 5/10
В 1943 году Д.П. Чавчавадзе начал службу в Армии США, во время Второй мировой войны был офицером связи, поддерживая ленд-лизовский маршрут «Аляска – Сибирь» . В 1943 году Давид Чавчавадзе также был переводчиком для советского посла в Вашингтоне, а впоследствии - министра иностранных дел СССР Андрея Громыко и советских пилотов. После войны Чавчавадзе был направлен в расположение американского военного контингента в Берлине, где он занимался переводом переговоров на заседаниях представителей оккупационных властей США, Великобритании, Франции и СССР.
#РоссияИзЧемодана

Из ресторанного князя и фарцовщика – в завхозы советского архиерея: кривая судьбы Михаила Чавчавадзе
Часть 5/7

В Ворлаге Михаил Чавчавадзе сколотил кружок, в который вошел также и бывший офицер-пропагандист коллаборантского 15-го казачьего корпуса на Балканах Б.К. Ганусовский, попавший в Советский Союз после «выдачи в Лиенце».

В лагере князь рассказывал своим «кружковцам» подробности расстрела семьи Николая II на основании документов и некоторых артефктов, собранных следователем Н.А. Соколовым, которые генерал Жанен вывез в Европу. Поскольку великий князь Николай Николаевич отказался принять этот чемодан с бумагами и останками, Жанен передал его бывшему царскому послу в Италии Гирсу.

Как рассказывал М.Н. Чавчавадзе, «лет через 10 после этого два короля — Дании и Югославии - предложили монархистам-легитимистам принять Царские смертные останки для временного упокоения в Дании или Сербии. Когда делегация легитимистов явилась к Гирсу, прося выдать останки, тот наотрез отказался. Повторный визит имел такой же успех. Один из родственников Чавчавадзе, будучи масоном, заявил ему, что Гирс, который был также масоном какого-то крупного ранга, не мог выдать останков, по приказу этих же "братьев"» .

Очевидно, что безымянным родственником князя являлся Александр Казем-бек , вожака #младороссы Он, кстати, не забыл свояка, и, после его освобождения выхлопотал ему и его семье (своей сестре с проживавшими вместе с ней детьми и ее отцом, Львом Казем-беком). Казем-бек добился их перевода из поселения в казахстанских степях в Вологду. Пока же (уже легальная) жена Михаила и мать Зураба, Мария Львовна, устроилась машинисткой в местный колхоз и вместе с дочерью от Некрасова (монахиней Ольгой, которая работала маляром) кормила семью.

Из ресторанного князя и фарцовщика – в завхозы советского архиерея: кривая судьбы Михаила Чавчавадзе
Часть 6/7


В мае 1958 г. Чавчавадзе, с тремя детьми, выехали из Алма-Аты в Вологду. Здесь семью Чавчавадзе приютил епископ Мстислав (П.А. Волонсевич) – человек высокомерный и тщеславный, который ранее руководил рядом сибирских епархий. Несмотря на то, что Мстислав умел только портить отношения с уполномоченными из компартии, при нем Вологодская епархия не потеряла ни одного прихода.

Епископ быстро и тесно сошёлся с семьей Чавчавадзе, главу которой назначил своим помощником по хозяйственным вопросам. Об этом остались весьма яркие донесения уполномоченного И.М. Иванова: «Сам он в церкви бывает редко (это, конечно, хорошо), по воскресеньям и праздникам, никуда не выезжает, все дни находится в квартире Чечевадзе, играет в шахматы, устраиваются обеды и завтраки, везде называет себя советским епископом, а что он представляет из себя конкретно — установить еще не удалось».

Обретя «твердую почву под ногами», с 1958 г. семейство «ресторанного князя», вернулось к обычному для себя, «богемному» образу жизни. Как вспоминал о них епископ Мудьюгин, «на советском фоне Чавчавадзе сильно выделялись. Они устраивали вечеринки, Мара выпивала, Мишель закрывал глаза на кокетничанье жены. Они давали очень веселые, но не очень «православные» приемы, под сенью епархии! В 1960 г. меня назначили в Устюжну, но я часто бывал в Вологде, где встречался с Казем-Беком, который приезжал к сестре. Он приезжал один. Это был очень образованный̆ человек, очень простой̆, но общаться с ним было нелегко, потому что он говорил слишком быстро и проглатывал половину слов. Он был открытым, веселым, но в его веселье было что-то принужденное, и можно было догадываться, что он живет двойной жизнью. В патриархии пользовались его феноменальной памятью и эрудицией (он знал наизусть весь состав папской курии), но держали его в тени, потому что он не был «агентом» .
#РоссияИзЧемодана