Однажды мы беседовали с приятелем о том, что пора мне перейти от публицистики к научной работе. И он, обрисовывая перспективу, сказал: «Как хорошо: посидишь за компьютером, попишешь, потом прогуляешься. Новые мысли придут – снова попишешь…» На самом деле, как показывает мой сорокалетний опыт, картина эта, скорее, относится к публицистике. Но, целиком уйдя в науку, я с этим образом жизни распростился. На самом деле три четверти рабочего времени, как минимум, уходит на чтение научной литературы. И это самая приятная часть процесса.
В начале работы над темой я просто испытываю эйфорию. Каждый день приносит новые знания. Чувствуешь, что живешь, а не прозябаешь. И я понимаю тех коллег, которые от чтения так никогда и не переходят к написанию собственных книг. «Скрести перышком» уже не так интересно. Однако, в какой-то момент при сборе фактов для работы наступает кризис. Точнее два. И оба приходят с разных сторон. Во-первых, в литературе попадается все меньше нового. Авторы повторяются, и при чтении нарастает скука. А бросить нельзя. Никогда не знаешь, где вдруг найдешь что-то очень важное. А, во-вторых, иногда обнаруживаешь такие факты, которые не вписываются в твою теорию. И начинается мучительный пересмотр представлений, которые тебе уже лет 10 представлялись вполне сложившимися. Порой, пересмотр граничит с отчаянием: а вдруг вся выстроенная годами конструкция рассыпется?
Но вот, наконец, начинаешь писать. Вначале очень приятно. Не так, конечно, как при чтении. Но все же испытываешь большое удовольствие, глядя, как возникает в компьютере твой собственный текст. Вот он растет, вот уже близок к объему книги, вот начинает превышать разумные пределы… Пора заканчивать. И в этот момент наступает самый мучительный этап. Из множества предварительных текстов, заметок, выписок надо собрать книгу, логично выстроенную и понятную читателю. Иногда полностью приходится менять структуру написанного ранее. Убирать обнаруженные вдруг повторы. Порой всю ночь не спишь, поскольку мозг продолжает обрабатывать незаконченный текст. В таком положении я как раз сейчас нахожусь.

Телеграм Медведева – ценный кладезь информации. Сегодня я, наконец, понял, на что делается расчет в отношениях с Украиной. «В случае затяжного конфликта, – пишет оптимистично настроенный Дмитрий Анатольевич, – в какой-то момент сложится новый военный альянс из тех стран, которых достали американцы и свора их кастрированных псов. Такое всегда происходило в истории человечества в ходе длительных войн. И тогда Штаты окончательно кинут старуху Европу и остатки несчастных украинцев, а мир снова придёт в равновесное состояние».
Понятно, что, когда речь идет об альянсе из тех стран, которых достали американцы, автор имеет в виду не объединение Ирака, Ирана, Афганистана, Сирии, Ливии, Северной Кореи и Венесуэлы, а о противостоянии США и Китая, перерастающем из торговой войны в кровопролитную. Есть только одна страна в мире, которая может настолько обеспокоить американцев, что им будет уже не до проведения своей европейской политики. Очень важно, что Медведев столь прозрачно намекнул на связанные с Китаем надежды. Это многое проясняет в современной российской внешней политике. Не в том, конечно, как сложатся дела в будущем. Этого никто знать не может. Но в том, как это будущее представляют в Кремле.
В принципе о том, что «разборки» между США и Китаем могут рано или поздно добром не кончиться, серьезные люди пишут, как минимум, со времен появления классической работы Самюэля Хантингтона «Столкновение цивилизаций» (1996 г.). В своей книге «Крутые горки XXI века» я, со своей стороны, попытался объяснить, почему такие апокалиптические перспективы не являются лишь фантастикой (два издания уже распродано, но на сайте издательства Европейского университета в Санкт-Петербурге есть возможность приобрести электронную версию). Но, честно признаюсь, я, конечно, не ожидал того, как страшно станут развиваться события в 2022 году. И не ожидал, что в высших политических кругах глобальный военный конфликт станут рассматривать не как один из возможных (но пока все же маловероятных) сценариев, а как картину, которая всегда возникает «в истории человечества в ходе длительных войн».

То ли в связи с увольнением Владимира Мау с поста ректора РАНХиГС, то ли в связи со статьей Гасана Гусейнова, пошел спор о роли сислибов в нашей пореформенной жизни и конкретно о значении созданных ими университетов. Как ни странно, мне эта полемика напоминает спор рыночников с этатистами.
Сторонники госрегулирования всегда критикуют сторонников саморегулирования, указывая на провалы рынка и на то, что мудрая политика благонамеренных бюрократов, сопровождаемая советами ученых, могла бы провалы ликвидировать. Теоретически это верно. Но государство точно также неидеально, как и рынок. Реальные бюрократы зачастую коррумпированы, в советники к ним пробиваются не лучшие, а наиболее ушлые ученые, и в целом госрегулирование на практике редко является мудрым. Особенно в такой политической системе, как наша. Рыночники пришли к идее саморегулирования не потому, что в облаках витают, а потому, что трезво оценивают намерения «благонамеренного деспота».
Наши энергичные борцы с сислибами оценивают их деятельность с позиций идеальной демократии, за которую, мол, следует бороться вместо того, чтобы создавать пронизанные конформизмом университеты в рамках авторитарных режимов. Спору нет, при демократии университеты лучше получаются. Но давайте с небес спустимся на землю. Каковы плоды борьбы за демократию в пореформенный период? Их нет вообще. Сегодня даже популярные два-три года назад разговоры о нашем «гибридном» режиме стихли. Трудно найти в нем гибридность. А вот университеты, которые худо-бедно давали приличное образование, в России есть. И тысячи студентов смогли его получить. Возможно, завтра университеты деградируют, однако судьба этих тысяч людей – не мелочь, которую можно бросить на алтарь борьбы за демократию, покрыв презрением сислибов, разменивавшихся на такие «мелочи». Мой сын окончил бакалавриат на факультете свободных наук и искусств СПбГУ, который существовал благодаря Алексею Кудрину. Магистратуру окончил в «Вышке», которую тогда возглавляли Ярослав Кузьминов и Евгений Ясин. РАНХиГС я лично знаю плохо, но люди, работавшие там, говорят, что Мау удалось создать хотя бы отдельные очаги реального образования. И это, на мой взгляд, немало.

Вот мой сегодняшний разговор с Валерий Нечай в рамках нашего миницикла о том, как важнейшие события далеких веков влияют на день нынешний. В этот раз взяли XIII век и поговорили о зарождении парламентаризма. Очень важная для меня тема. Она составит большую часть третий главы книги "Война и власть: русская ловушка", которую я сейчас заканчиваю https://www.youtube.com/watch?v=8VRZVMQapE8&list=PL_Py0ysjU3UyahjMJEw7TtZicVXNOXEhQ&index=58

Через четыре часа улетаю в Екатеринбург. Завтра (26.01.23) у меня в 19.00 лекция в Ельцин-центре "Мифы советской экономики". А послезавтра (27.01.23) в магазине "Пиотровский" (на территории все того же Ельцин-центра) в 19.00 презентация двух последних книг "Почему Россия отстала?" и "Как государство богатеет". Приходите. Автографы обещаю. https://yeltsin.ru/affair/dmitrij-travin-pochemu-rossiya-otstala/

Умом, конечно, все понимаешь и сопротивляешься унынию по мере сил. Но иногда вдруг такая тоска навалится. Есть в нашей жизни особо депрессивные места, где деградацию нельзя не заметить. Сейчас в Петербурге таким местом стал аэропорт. На этой неделе я улетал оттуда в Екатеринбург и возвращался обратно. Больше бывать мне в «Пулково» не хочется.
Не подумайте только, чего плохого про аэропорт, как таковой. Внешне все похоже на «старину»: кафе, магазины, приличная публика, устремляющаяся к самолетам. Но, кажется, еще вчера это было место, связывающее нас с миром. «Окно в Европу», если сказать высокопарно. И даже, отправляясь на восток, я ощущал в «Пулково» особый западный дух. Теперь же в моей голове все время крутилось словечко «стойло», и я никак не мог его оттуда выдавить. Мы загнаны в красивое и благоустроенное стойло с дорогим «овсом». Жрать можно по-прежнему, но скакать по степи уже не приходится. Набор рейсов, глядящих с табло, выглядит так же, как в СССР далеких времен, а не так, как выглядел еще вчера.
На милых сердцу европейских улицах Петербурга у меня нет пока щемящего чувства провала в прошлое. Но в «Пулково» оно вдруг нахлынуло. То, что было хотя бы относительным признаком успеха, стало сегодня очевидным свидетельством провала. Приходишь – и утыкаешься в «железный занавес». Даже тогда, когда летишь из старого советского крыла аэропорта в российский город не можешь не думать о том втором, не столь давно построенном крыле, где раньше кипела жизнь: Рим, Париж, Лондон, Берлин… Я нынче туда отправляться не планирую. Европа для меня в прошлом. Но «за державу обидно». За молодежь. За будущее России. За тех, кто хочет чувствовать ветер свободы, но принужден жрать сено в стойле.
Не знаю, смогу ли еще раз переступить порог «Пулково»? И даже не понимаю, стоит ли преодолевать в себе то мерзостное чувство, которое накрывает меня именно там. В Москву по делам съезжу «Сапсаном». А остальное…

Впервые покупал книгу иностранного агента. Даже в замечательном музее Невьянской иконы, который создал Евгений Ройзман, его книги продаются в специальной серой обложке, предназначенной, наверное, по замыслу охранителей, для отпугивания покупателей, но на деле привлекающей их внимание, поскольку иностранные агенты у нас в стране люди яркие и достойные. Даже когда вы уже приобрели книгу, на нее по нынешним российским нормам делают наклейку, напоминающую, что автор – иностранный агент. Вдруг читатель одумается и раскрывать подрывную литературу не станет? Я не одумался и прочел книгу Евгения Ройзмана «Про людей, зверей и птиц» уже в самолете по пути из Екатеринбурга домой. Отличная книга. Теперь займет достойное место в моей домашней библиотеке, тем более, что Евгений мне ее подписал на память. И еще сам провел нам с Дмитрием Головиным небольшую экскурсию по своему музею.
А затем я сам уже прошел по развернутой сейчас в Ельцин-центре выставке уральской живописи из коллекции Ройзмана. Там под каждой картиной вынужденно сделан специальный указатель на то, что представлена она иностранным агентом. Уральский пейзаж – от иностранного агента. Русские города – от иностранного агента. Антифашистская живопись времен Великой отечественной войны – от иностранного агента. Дико все это. К счастью, не требуют хотя бы заворачивать картины в оберточную бумагу и так представлять публике.
Даже на фоне других «иноагентств» случай Ройзмана поражает. Человек много лет собирает живопись своего родного края для того, чтобы сохранить культуру. Спас и собрал в одном месте невьянскую икону, которую без него, возможно, никто не спас бы. Тратил свои деньги, силы и время на поддержку того, чем Россия может гордиться. И именно такого человека записывают в иностранные агенты. Казалось бы, охранители должны понимать всю нелепость этой истории, но им, думается, на все плевать. В иноагенты сегодня обращает людей бюрократическая машина, которой надо выдавать список из нескольких человек каждую пятницу. Потребуют от этой машины врагами народа называть своих жертв – будут у нас враги народа.

Открытый университет Егора Гайдара анонсировал курсы повышения квалификации по социальным наукам, бесплатные для преподавателей ВУЗов и ССУЗов, а для учителей, студентов, аспирантов, сотрудников музеев и библиотек стоимость курса составляет 1500 руб.

1) Эконометрика причинно-следственных связей (https://gaidaruniversity.ru/causality)
Автор курса: Филипп Картаев, выпускник экономического факультета МГУ, доктор экономических наук, заведующий кафедрой математических методов анализа экономики экономического факультета МГУ.
• Записаться на курс можно до 30 января включительно
• Начало курса – 30 января

2) Макроэкономика: базовые модели закрытой экономики (https://gaidaruniversity.ru/macroeconomics). Автор курса: Юлия Викторовна Вымятнина, декан факультета экономики Европейского университета в Санкт-Петербурге, кандидат экономических наук, профессор.
• Записаться на курс можно до 6 февраля включительно
• Начало курса - 16 января

3) Бесплатный для всех курс «На переломе: от СССР к России» (https://gaidaruniversity.ru/ussr)
Автор курса: Леонид Александрович Кацва, учитель истории, лауреат конкурса ПНПО, лауреат премии Егора Гайдара, член Совета Вольного исторического общества.
• Записаться на курс можно до 6 февраля включительно
• Начало курса – 23 января

4) Память и медиа (https://gaidaruniversity.ru/memorymedia) – новый курс, продолжение курса «Введение в Memory Studies».
Автор курса: Юлия Александровна Сафронова – доцент факультета истории Европейского университета в Санкт-Петербурге, автор учебного пособия «Историческая память: введение». СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2019.
• Записаться на курс можно до 6 февраля включительно
• Начало курса – 6 февраля

Все значение фильмов Леонида Гайдая стало ясно значительно позже того момента, когда мы увидели «Операцию Ы», «Кавказскую пленницу» или «Бриллиантовую руку». Мы их смотрели, пересматривали, растаскивали на цитаты и на мелодии, начинавшие жить независимо от фильмов. «Остров невезения» или «Песня про зайцев» хорошо шли в веселой компании после возлияний, но мало кто относился к ним всерьез. Фильмы Гайдая казались милыми пустышками, заполнявшими время между настоящими делами. В серьезных разговорах обсуждали «Андрея Рублева», а не его «ровесницу» «Бриллиантовую руку», «Зеркало», а не «Ивана Васильевича».
Но при взгляде на Гайдая из дня нынешнего обнаруживаешь, что его фильмы стали поистине народными в то время, когда народными должны были считаться «апупеи» про революцию и войну. Трус, Балбес и Бывалый выигрывали соревнование за внимание пролетариата у Ленина, Сталина и Жукова. Я сейчас даже не об интеллигенции говорю. Эта «прослойка», неизменно отдавая должное феерической «Бриллиантовой руке», все время тянулась еще к какому-нибудь «Сталкеру». Я говорю именно о «глубинном народе», который должен был внимать официальной идеологии типа «Кремлевских курантов», а внимал гайдаевской «развлекухе».
Конечно, Гайдай не подрывал основы. Если бы кто в партийном ареопаге считал, что издевательство над управдомом (другом человека) опасно для коммунистического строительства, «Бриллиантовую руку» положили бы на «полку», где томилось запрещенное кино. Но на «Бриллиантовую руку» смотрели, как на нормальный отдых после трудовых будней. И лишь со временем стало ясно, что в 1960-х – 1970-х гг. после трудовых будней у простого советского человека наступала душевная пустота, не заполняемая уже никакими мечтами о светлом будущем и никакой коммунистической идеологией. Фильмы Гайдая прекрасно заполнили эту пустоту, что фактически означало стремление человека к безыдейному отдыху, развлечениям, потребительству вместо повышения политграмотности и выхода на субботник. Когда мы все – от профессора до дворника – стали смотреть Гайдая, стало ясно, что советский строй держится не на великой идее, а лишь на грубой силе.
Сегодня великому режиссеру Леониду Гайдаю исполнилось бы сто лет.

Со временем отклики на мою книгу "Почему Россия отстала?" становятся все более разнообразными. Я далеко не каждый здесь публикую, но этот рассказ мне очень понравился. В том числе участие в нем кота. Затронут, конечно, лишь небольшой пласт проблемы, но очень красочно сделано. https://www.youtube.com/watch?v=k74vpj-ybjk

В этом нашем разговоре с Валерием Нечаем прослеживаются самые неожиданные историко-социологические связи. Как великая чума XIV века могла повлиять на свободу, развитие городских ремесел и сельского хозяйства. а, в конечном счете, на развитие общества в Западной Европе и на то, почему в Восточной Европе дела пошли по-другому. https://www.youtube.com/watch?v=4PUud9d_Jic&list=PL_Py0ysjU3UyahjMJEw7TtZicVXNOXEhQ&index=59

Завтра, 3 февраля, состоится новый семинар в Центре исследований модернизации Европейского университета в Санкт-Петербурге. Дмитрий Ланко будет рассказывать о преобразованиях в Финляндии. Он завершает свою многолетнюю тему и вскоре будет публиковать у нас монографию о финляндской модернизации. Приходите послушать его доклад и дискуссию. Подробности в анонсе ЕУ СПб. и в нем есть ссылка на текст препринта доклада. https://eusp.org/events/seminar-finlyandiya-modernizaciya-v-okruzhenii-chast-v-voprosy-teorii

Помимо главного трагического итога последнего года в социально-политической жизни России можно зафиксировать некоторые серьезные перемены, становящиеся все более очевидными. Во-первых, Кремль определился в выборе официальной идеологии после двух десятилетий неопределенности.
Выбор осуществлялся между концепциями, которые можно условно назвать «Россия – страна больших возможностей» и «Россия – жертва бесчисленных врагов». Первая концепция была привлекательнее, поскольку представляла собой позитивную идеологию, рассчитанную на то, чтобы вдохновлять людей жить, трудиться, инвестировать, развивать свою страну и, в конечном счете, делать ее богаче. До 2007 - 2008 гг. о возможности иной концепции, кажется, никто даже не думал. Вместо бесчисленных врагов у нас были доброжелательные партнеры.
Но, когда экономика после кризиса перешла в состояние бесконечной стагнации (а затем еще и уровень жизни начал падать), пропаганду возможностей стало все труднее сочетать с реалиями. Причем, не потому что трудно манипулировать широкими массами населения (это у нас умеют делать), а потому, что развитие страны зависит в основном от элит, которые пропаганде хуже поддаются (даже если на словах первыми демонстрируют свой конформизм). Тем не менее, до последнего времени, кажется, «страну возможностей» не списывали со счетов. И вот все изменилось. На фоне краткосрочных задач спасения долгосрочные задачи развития больше не представляются актуальными. Понятно, что некоторые тезисы из старой обоймы будут сохраняться еще долго: Китай нам поможет, создадим нерушимый Восточный блок, ударим импортозамещением по западному коварству и т. д. Но, как показал последний год, подобные лозунги уже не являются элементами строительства той идеологии, в которую действительно вкладываются большие силы и средства. Важнее показать страшное лицо врага, чем крепкие плечи друга.
Какое-то время концепция «Россия – жертва бесчисленных врагов» будет работать сравнительно эффективно. Только не надо мерять ее эффективность по себе. Она рассчитана на совершенно иные слои населения: на тех, кто не ездил за рубеж и даже не имеет загранпаспорта, на тех, кто полностью равнодушен к получению знаний об иностранной жизни, а потому открыт для получения псевдознаний.

Второй важнейший социально-политический урок, который мы можем извлечь из событий последнего года, состоит в том, что идеолог может трепаться, как ему угодно, не стремясь ни к последовательности, ни к правдоподобию, но быть при этом «властителем дум», поскольку у охмуряемых им «козлевичей» думы именно на это рассчитаны. Яркий пример – Александр Дугин, которого многие считают идеологом нынешнего курса, но если всерьез почитать то, что он писал в свое время, обнаружится принципиальное расхождение дугинизма с реальностью.
Вся геополитика дугинизма была много лет назад построена на противопоставлении морских и континентальных держав. Морские основаны на рынке, континентальные – на традиции. Сердцем континентальных держав является Россия. Поэтому суть геополитики – борьба этих двух типов государств между собой. Проще говоря, Россия должна оказаться во главе мощной континентальной силы, которой противостоят Англия, Америка и, может, еще кто-то из случайно к ним примкнувших сателлитов. На деле же нынешняя российская пропаганда вынужденно строится (о чем я вчера подробно писал) на идее о том, что мы противостоим всему западному миру, где никакого различия между морскими и континентальными державами не существует. Конечно, у некоторых пропагандистов (может, Дугина в свое время начитавшихся?) чувствуется обида на континентальные державы, отдавшиеся на волю морских, тогда как должны были по теории нам отдаться. Но исправить ситуацию на деле эти говоруны даже не берутся.
И что же: Дугин со своей ахинеей опозорен и изгнан? Нет. Популярен и успешен. Ведь главное – это форма охмурения разнообразных «козлевичей», а вовсе не конкретное наполнение пропаганды словами и теориями. Такие же успешные, как Дугин, персонажи существуют в антикремлевском лагере. Никто из их приверженцев не пытается соотносить вчерашние теории с сегодняшней реальностью. А в религиозном лагере никто не пытается сопоставлять сегодняшние действия с моральными заповедями христианства. Нигде не востребованы ни правдоподобие, ни последовательность. Идея просвещения не выдержала конкуренции в борьбе с идеей охмурения. Причем не только среди телезрителей. На всем нашем огромном идейном пространстве картина одинакова.

Открытие Америки - это не великое географическое открытие, а "черный лебедь", который изменил соотношение сил в Европе и привел к резкому усилению государства по сравнению со Средними веками. Это я, конечно, слегка "обостряю", поскольку географию из истории не выбросишь, но для развития общества, о котором мы говорим с Валерий Нечай в наших "Особых историях", принципиально важным было именно "ресурсное проклятие" американских рудников. https://www.youtube.com/watch?v=s4h-mvjqKIw&list=PL_Py0ysjU3UyahjMJEw7TtZicVXNOXEhQ&index=60