Доктор Мясников сдаёт нормы ГТО для тридцатилетних. Видеорубрика "Для души и тела"

2 миллиарда людей на планете имеет дефицит железа.
Недавно писал об этом и мы обсуждали как восполнять его запасы.

Сейчас подробнее о причинах дефицита железа:

1. Повышенная Кровотеря:

Менструация

Беременность и роды

Рак желудочно-кишечного тракта

Гастрит, язвы и эрозии

Воспалительное заболевание кишечника

Хроническое употребление аспирина или нестероидных противовоспалительных препаратов

Регулярная сдача крови

Интенсивная спортивная активность

Акилост или другие паразиты

Дивертикул Меккеля

Выраженная гематурия

2. Уменьшение всасывания железа

Инфекция Helicobacter pylori

Аутоиммунный или атрофический гастрит

Воспалительное заболевание кишечника

Бариатрическая хирургическая процедура

Долгосрочное использование ингибитора протонной помпы (омепразол и сходное)

Целиакия

Редкие наследственные состояния, такие как атрансферринемия и железорефрактерная железодефицитная анемия

3. Хроническое воспаление

Онкология

Ревматологическое заболевание (ревматоидный артрит, системная красная волчанка)

Воспалительное заболевание кишечника

Хроническая болезнь почек

Сердечная недостаточность

Эндокринное заболевание (гипотиреоз)

Сегодня День Геолога!
Несколько лет он был и моим профессиональным праздником, когда я работал врачом группы геологов в Народной Республике Мозамбик.
«А путь и далек и долог, И нельзя повернуть назад. Держись, геолог, крепись, геолог, - Ты ветра и солнца брат!» сколько было перепето, переговорено, да и выпито!
«За тех, кто в поле!»
Геологами не становятся из-за меркантильных интересов или карьерных соображений. Это особенные люди. Беспокойные, ищущие, жаждущие.
«Я уехала в знойные степи,
Ты ушел на разведку в тайгу.
Надо мною лишь солнце палящее светит,
Над тобою лишь кедры в снегу…»
Если бы я не стал врачом, я стал бы геологом!

Гантели по 16 кг.
Народный фронт запустил опрос:

Россияне, спорт – это жизнь?

Пришло время разобраться. Народный фронт запускает опрос.

Выясним, что вам мешает заниматься спортом или что стоит улучшить тем, у кого физические нагрузки – это норма.

Проходите опрос здесь (vk.cc/cKsPNZ). Поделитесь своим опытом и мнением. Все результаты мы обработаем и доложим о них Президенту РФ.

На старт, внимание, марш!

В это воскресенье

Я мало что понимаю в этих «тарифных войнах», но вижу это примерно так…

С Днем Космонавтики!

Вот и последователи появились! Хотя в случае с Владимиром из Владивостока неизвестно ещё кто чей последователь! Молодец! Ну: кто ещё?

Доктор Мясников о детских мечтах. Видеорубрика "Для души и тела"

https://rutube.ru/video/8eb886d7f6ea2c9d99a5e6141769f9d0/

Лечение сахарного диабета-2 типа

Начальная терапия заключается в назначении метформина и строгих рекомендаций по диете и физическим нагрузкам.
Если Метформин и ЗОЖ в течении три мес не помогает- подключают
2-й агент

Большинство пациентов в возрасте <65 лет) без установленных осложнений должны иметь целью лечения уровень гликозилированного гемоглобина (A1C) в размере <7% если это может быть достигнуто без значительной гипогликемии, других побочных эффектов или чрезмерной дозы лекарств.
Пожилые люди и люди с сопутствующими заболеваниями могут иметь целевые показатели A1C до 8% или даже 8,5% из-за ограниченной вероятности пользы от интенсивной терапии, при высокой вероятности побочных эффектов лекарств.

Если гликозилированный гемоглобин >9%, то к метформину добавляется
или Инсулин или Семиглютид (Оземпик). Тоблетированные формы других лекарств только тем, кто отказывается от инсулина или недоступен Оземпик

Если гликозилированный гемоглобин <9%, то дальнейшая тактика зависит от наличия степени риска для поражения сердца или почек.

Если риски низкие, то выбор второго препарата между тем же Оземпиком или таблетками.
Препараты Сульфонилмочевины являются разумными вторым выбором, потому что они недороги, эффективны, универсально доступны и имеют долгосрочный послужной список, и так же снижают риски микрососудистых осложнений. Недостатки- рисками гипогликемии и небольшого увеличения веса.
У людей с рисками падения сахара предпочительны препараты сульфонилмочевину с более коротким сроком действия или с относительно меньшим риском гипогликемии (например, глипизид, глимепирид), так как глибурид длительного действия связан с более высоким риском гипогликемии, особенно у пожилых пациентов.

Когда потеря веса является приоритетом, лекарства, способствующие снижению веса, такие как агонисты рецепторов GLP-1 Оземпик, агонист рецепторов GLP-1 и GIP двойного действия (тирзепатид Мунжаро) или ингибиторы SGLT2-canagliflozin, dapagliflozin (Фарксига) empagliflozin (Джардианс) ertugliflozin (стегларто)

Для пациентов с неалкогольным стантогепатозом («жировая печень») любой препарат, вызывающий потерю веса, теоретически должен быть полезен. У пациентов с сахарным диабетом и жировой печенью доказанной биопсией биопсией, пиоглитазон (Актос) уменьшает фиброз, а также воспаление и стеатоз. Оземпик- то же.

Пациенты с поражением сосудов сердца - тот же Оземпик или группа Ингибиторы котранспортера натрия и глюкозы 2 (SGLT2): empagliflozin- Джардинес (он предпочтительнее других препаратов этой группы (см выше)

При снижении почечной функции:
Ингибиторы котранспортера натрия и глюкозы 2 (SGLT2), любой препарат этой группы. Там достаточно много побочных явлений, но функцию почек они улучшают.

P.S. мы не обсуждаем здесь доступность приведенных выше препаратов

Сегодня День Рождения моего Гумилева (я чуть было не пропустил!, спасибо напомнили!!!)
Повторю свое давнее эссе о нем- всё-равно лучше не напишу!

Я оказался на берегу озера Чад раньше, чем открыл для себя Николая Степановича Гумилёва. Во времена моей юности он был запрещён. Как же — царский офицер, можно сказать —  белогвардеец, расстрелянный за участие в заговоре против Советской власти! И вообще — стихами я увлёкся значительно позже. Оказывается, и до поэзии надо «дозреть»…
Озеро Чад — коричневая вода, жара, насекомые, а он:

«На таинственном озере Чад Посреди вековых баобабов Вырезные фелуки стремят На заре величавых арабов

Я долго прожил в Африке и свидетельствую: Н. Гумилёв понял душу этого континента как никто! Только влюблённый в Африку, в женщину и жизнь мог написать такое:

«Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд И руки особенно тонки, колени обняв. Послушай: далёко, далёко, на озере Чад Изысканный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана, И шкуру его украшает волшебный узор, С которым равняться осмелится только луна, Дробясь и качаясь на влаге широких озёр.
Вдали он подобен цветным парусам корабля, И бег его плавен, как радостный птичий полёт. Я знаю, что много чудесного видит земля, Когда на закате он прячется в мраморный грот…»

Действительно, как объяснить, то, что ты видел и чувствовал, что есть другой Мир, где живёшь другими образами, где иное время, иные люди, иные звери, иные озёра, иная жизнь! Как объяснить это другим, когда и самого иной раз быт и бег по кругу вгоняет в депрессию…

«Я знаю весёлые сказки таинственных стран Про чёрную деву, про страсть молодого вождя, Но ты слишком долго вдыхала тяжёлый туман, Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад, Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав. Ты плачешь? Послушай… далёко, на озере Чад Изысканный бродит жираф.»

Когда я читаю его строки, посвящённые африканским путешествиям, мне кажется, что это я их написал или продиктовал — это же мои мысли и чувства! И даже детали моей африканской биографии!

«Я пробрался вглубь неизвестных стран, Восемьдесят дней шёл мой караван;
Цепи грозных гор, лес, а иногда Странные вдали чьи-то города,
И не раз из них в тишине ночной В лагерь долетал непонятный вой.
Мы рубили лес, мы копали рвы, Вечерами к нам подходили львы,
Но трусливых душ не было меж нас. Мы стреляли в них, целясь между глаз.
 Древний я отрыл храм из-под песка, Именем моим названа река,
И в стране озёр пять больших племён Слушались меня, чтили мой закон» (Н. Гумилёв)
 
И мы с геологами так по месяцу ходили по неизведанным местам, и львы подходили и ревели, и банды рыскали… А как-то раз на охоте убили леопарда. Случайно, правда, стреляли ночью на отблеск фар в глазах, думали антилопа. Подошли, а там смертельно раненый леопард рычит и скалит жёлтые клыки…
 
«Колдовством и ворожбою В тишине глухих ночей Леопард, убитый мною, Занят в комнате моей. …         Поздно. Мыши засвистели, Глухо крякнул домовой, И мурлычет у постели Леопард, убитый мной. …
 — Брат мой, брат мой, рёвы слышишь, Запах чуешь, видишь дым? Для чего ж тогда ты дышишь Этим воздухом сырым?
— Нет, ты должен, мой убийца, Умереть в стране моей, Чтоб я снова мог родиться В леопардовой семье. —
Неужели до рассвета Мне ловить лукавый зов? Ах, не слушал я совета, Не спалил ему усов! (Н. Гумилёв)»
 
История с леопардом получила мрачное продолжение. Шкуру мы обработали и сушили в хижине, где жили.
Усов, правда, тоже не спалили! А ведь по местному поверью, если убить леопарда и не подпалить ему усы, то его дух придёт за тобой! Примерно так и произошло: случилась трагедия — на лагерь напали бандиты, четверо из наших товарищей были убиты, многие попали в плен. Когда в лагерь наконец прибыли военные, они обнаружили и шкуру того леопарда.⏬️⏬️⏬️

⏫️⏫️⏫️И началось: «Ах, шкура, ах, шкура! Ах, леопард, ах, леопард! Ах, Красная книга, ах, Красная книга! Да вы за это ответите!» Заткнулись только тогда, когда им сказали: «А кто ответит за наших ребят, что погибли из-за того, что ваша охрана разбежалась при первых же выстрелах?!» Прошли годы, а моё сердце всё ещё там, во сне постоянно вижу эту красную землю и красные же цветущие акации!
 
«Я, верно, болен: на сердце туман,
Мне скучно всё — и люди, и рассказы,
Мне снятся королевские алмазы
И весь в крови широкий ятаган!
…
Молчу, томлюсь, и отступают стены:
Вот океан весь в клочьях белой пены,
Закатным солнцем залитый гранит,

И город с голубыми куполами,
С цветущими жасминными садами,
Мы дрались там… Ах, да! я был убит.»
 
Я много времени пробыл с местными африканскими крестьянами, много лет лечил именно их. Думаю, что не ошибусь, если скажу, что они меня любили. Во всяком случае, домик, в котором я жил, не обчистили ни разу, тогда как все белые специалисты расставались со всем своим имуществом по много раз!
 
«Я служил пять лет у богача,
Я стерёг в полях его коней,
И за то мне подарил богач
Пять быков, приученных к ярму.
 
Одного из них зарезал лев,
Я нашел в траве его следы,
Надо лучше охранять крааль,
Надо на ночь зажигать костер.
 
А второй взбесился и бежал,
Звонкою ужаленный осой,
Я блуждал по зарослям пять дней,
Но нигде не мог его найти.
 
Двум другим подсыпал мой сосед
В пойло ядовитой белены,
И они валялись на земле
С высунутым синим языком.
 
Заколол последнего я сам,
Чтобы было, чем попировать
В час, когда пылал соседский дом
И вопил в нём связанный сосед»
 
Путешественник, охотник, солдат, поэт и Дон Жуан — как же он мне близок по духу! Мне всегда тяжело на собраниях, Президиумах, приёмах, банкетах! Ненавижу галстуки и костюмы!
 
«Да, я знаю, я вам не пара,
Я пришёл из другой страны,
И мне нравится не гитара,
А дикарский напев зурны.
 
Не по залам и по салонам,
Тёмным платьям и пиджакам —
Я читаю стихи драконам,
Водопадам и облакам.
 
Я люблю — как араб в пустыне
Припадает к воде и пьёт,
А не рыцарем на картине,
Что на звезды смотрит и ждёт.
 
И умру я не на постели,
При нотариусе и враче,
А в какой-нибудь дикой щели,
Утонувшей в густом плюще…»
 
А как он умел любить! Любовь к женщине пронизывает все его стихи! Женщины были разные, но любил он их всех! И не одну не бросил — они уходили от него сами, поняв, что быть рядом с такой «мятущейся душой совсем непросто! И потом всю жизнь об этом жалели. Одна из них — Анна Ахматова — написала:

«Не бывать тебе в живых,
Со снегу не встать.
Двадцать восемь штыковых,
Огнестрельных пять.
 
Горькую обновушку
Другу шила я.
Любит, любит кровушку
Русская земля»
 
А горечь к женскому непостоянству у Гумилёва вылилась в сонет:
 
«Мой старый друг, мой верный Дьявол,
Пропел мне песенку одну:
— Всю ночь моряк в пучине плавал,
А на заре пошел ко дну.
 
Вокруг вставали волны-стены,
Спадали, вспенивались вновь,
Пред ним неслась, белее пены,
Его великая любовь.
 
Он слышал зов, когда он плавал:
«О, верь мне, я не обману»…
Но помни, — молвил умный Дьявол, —
Он на заре пошёл ко дну»

И всё-таки каждую он вводил в свой Мир:

«Уедем, бросим край докучный
И каменные города,
Где Вам и холодно, и скучно,
И даже страшно иногда.
В горах, где весело, где ветры
Кричат, рубить я стану лес,
Смолою пахнущие кедры,
Платан, встающий до небес.
Я буду изменять движенье
Рек, льющихся по крутизне,
Указывая им служенье,
Угодное отныне мне.
А Вы, Вы будете с цветами,
И я Вам подарю газель
С такими нежными глазами,
Что кажется, поёт свирель;
Иль птицу райскую, что краше
И огненных зарниц, и роз,
Порхать над тёмно-русой Вашей
Чудесной шапочкой волос.
Когда же Смерть, грустя немного,
Скользя по роковой меже,
Войдет и станет у порога, —
Мы скажем смерти: «Как, уже?»
И, не тоскуя, не мечтая,
Пойдём в высокий Божий рай,
С улыбкой ясной узнавая
Повсюду нам знакомый край».
 ⏬️⏬️⏬️

⏫️⏫️Насмешница-судьба — перечеркнуть жизнь такого человека на взлёте! «Кто кончил жизнь трагически — тот истинный Поэт!» — как точно сказал Владимир Высоцкий…

«С меня при цифре 37 — в момент слетает хмель,
Вот и сейчас как холодом подуло:
Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль
и Маяковский лёг виском на дуло!»
(В. Высоцкий)

Вот и Гумилёву на время ареста было всего 35… Не помог ему авантюрист и чекист Яков Блюмкин — тот самый:
«Человек, среди толпы народа
Застреливший императорского посла…»

И роковая женщина-комиссар из «Оптимистической трагедии» («Ну?! Кто ещё хочет попробовать комиссарского тела?!») — в реальной жизни красавица-революционерка Лариса Рейснер, когда-то страстно любившая Поэта, тоже ничего сделать не смогла… Как и другие.
А ведь было
«много их, сильных, злых и весёлых,
Убивавших слонов и людей,
Умиравших от жажды в пустыне,
замерзавших на кромке вечного льда» (Н. Гумилёв),
которые ценили своего Поэта и пытались как-то помочь.
Но зародившийся монстр репрессивной машины — это не слон, его так просто не убьёшь, он сам требовал крови, крови и крови, эти, пока ещё тонкие, ручейки скоро сольются в океан крови!

«В красной рубашке с лицом, как вымя,
Голову срезал палач и мне,
Она лежала вместе с другими
Здесь, в ящике скользком, на самом дне»
 
Не защитил «конквистадора в панцире железном» этот самый поэтический панцирь от нагановской пули палача!
Мальчик, который когда-то бегал вместе с моим дедом по ступенькам Первой Тифлисской гимназии, написал:
 
Та страна, что могла быть раем,
Стала логовищем огня,
Мы четвёртый день наступаем,
Мы не ели четыре дня.

Но не надо яства земного
В этот страшный и светлый час,
Оттого что Господне слово
Лучше хлеба питает нас.

И залитые кровью недели
Ослепительны и легки,
Надо мною рвутся шрапнели,
Птиц быстрей взлетают клинки.
…

И так сладко рядить Победу,
Словно девушку, в жемчуга,
Проходя по дымному следу
Отступающего врага.
И там же пророческое:
Я кричу, и мой голос дикий,
Это медь ударяет в медь,
Я, носитель мысли великой,
Не могу, не могу умереть!
 
Он и не умер! Он и сегодня мог бы с полным правом сказать, в настоящем и будущем времени:
 
Но когда вокруг свищут пули,
Когда волны ломают борта,
Я учу их, как не бояться,
Не бояться и делать, что надо.
И когда женщина с прекрасным лицом,
Единственно дорогим во вселенной,
Скажет: я не люблю вас —
Я учу их, как улыбнуться,
И уйти, и не возвращаться больше

А когда придёт их последний час,
Ровный красный туман застелет взоры,
Я научу их сразу припомнить
Всю жестокую, милую жизнь,
Всю родную, странную землю
И, представ перед ликом Бога
С простыми и мудрыми словами,
Ждать спокойно его суда.