#вконтакте_напомнил
Сестра прислала. Это моя молодая бабушка Александра Васильевна и мой дедушка, которого я никогда не видел (нет, он не умер тогда, просто они развелись) – Тарловский Александр Александрович.

Это, конечно, удивительный снимок. Как будто кадр из фильма. Никаких застывших поз: дедушка чуть наклонился, бабушка, немного похожая на актрису Марину Ладынину, улыбается ему снизу. Блестящие ровные зубы, берет. И понятно, что они счастливы. Видно, что влюблены.

Жизнь потом разведет (во всех смыслах), ничего нет вечного. Но я ищу про дедушку, которого никогда не видел: «… Тарловский Александр Александрович, майор мед. сл., 1906 г. рождения…». Находится мало. По крайней мере, я в поиске по фотографиям сильно запутываюсь. (А чего тебе не запутаться? Ты же его никогда не видел. Может, этот? Может, этот? Но ведь этот уже подполковник.)

Две линии — папина и мамина. Если по папиной тетя Вера всё любовно и скрупулезно собрала, до подробного седьмого колена, то по маминой - сплошные тайны, белые пятна, зияния.

«Он умер давно», – говорила, кажется, на наши детские расспросы наша бабушка. Баб Саша, ну как умер? Вот мы сопоставили даты с сестрой, уже в далеком будущем, лет через тридцать, ничего он не умер. Жил себе. Ну, может, не так, как тебе хотелось бы. Но жил.

Но баб Саша не отвечает. Обиделась в своем бессмертии.

«Юленька, – говорю я сестре. – Кажется, мы больше с тобой в эту линию. Тоже одни белые пятна, недомолвки и умолчания».

«Ну не знаааю», – тянет сестра.

А бабушка сидит на фотографии, смотрит влюбленно на моего молодого дедушку, которого я никогда не видел, и улыбается.

СВЕТ

Ничего, кроме света, не происходит.
Так сказал однажды один мой инет-знакомый. Какая крутая формулировка.

Недавно вышел по делам, иду по району – и вдруг, как бывает: сочетание света, ходьбы, синевы неба, жёлтого цвета дало такое ощущение счастья и знания. Что всё было (ну это понятно), что есть (и это, разумеется) и что всё будет (непредставимое, неотменимое).

И это длилось, длилось и длилось. Хотя счастье не умеет длиться долго.

И вот понимаешь, какой-то внутренней, при рождении данной, вмонтированной в тебя онтологией, что надо все линии жизни перевязать, все уже ненужные двери закрыть, оставить только форточку – хотя какая форточка? их больше не делают, ну хорошо: вымыть окно.

Пусть сияет в него осень, пусть отлетает, теряет ум и одежду. Впереди – зима.
Ничего, кроме света, не происходит.

...Всегда думал: что «видит» в голове человек, который не видел никогда света? Или видел, а потом, по несчастью, эту возможность потерял.

Какие-то учёные говорят, что слепой человек реагирует на монохромный синий свет. Это даже не он реагирует, а параллельная оптическому зрению светочувствительная система, которая в нашу сетчатку вмонтирована (как вмонтировано в нас торжество жизни). Эта система и управляет суточным ритмом, даёт слепому или ослепшему человеку слабые визуальные ощущения: синий свет нельзя не заметить.

А какие-то учёные говорят, что любой, даже с рожденья слепой, отличает свет от тьмы. (Какое символическое определение.) Так ли это? А если ты действительно с рожденья погружён только во тьму?

Когда мы закрываем глаза, мы видим обычный чёрный цвет, иногда только с примесью светящихся пятен. Это мы и называем «не видеть совсем ничего». Но что же видит слепой, для которого эти слова не просто слова, не словесное приближение?

Говорят, если тьма пришла в сознательном возрасте, то человек мыслит теми же образами, что и зрячие люди: как в зрелости или детстве. Просто теперь свет и цвет приходят с помощью других органов чувств. Ты слышишь шелест листвы и «видишь», как шевелятся на ветру деревья. Ты представляешь солнечную погоду, высокое синее небо. И вдруг – далёкий раскат: и ты «видишь», как приближается тяжёлая тёмная туча.

Но если ты никогда не видел ни тучи, ни неба? Ни незабудки, ни розовой розы? Есть люди, которые слепы от рождения. «Все восхваляли? Розового платья никто не подарил?» Да мы и не представляем себе это платье, Марина Ивановна. Возможно, нам его тоже никто никогда не дарил.

Если спросить их: что они видят перед глазами? – они ответят: «Ничего».

Они входят в морскую воду, но не знают, насколько она далеко раскинулась, и не видят, что она лазоревая и мигает светом.

Слепой даже не может объяснить, что такое тьма. Потому что тьмы он не видит. Зато слышит. Вот сухой тёплый песок тьмы, вот плеск, вот накатывающая волна. И ветер, ветер.

А как же сны?

А сны как у всех. Вот я попал под дождь, я чувствую его капли, и вдруг ощущение сменилось: я лежу где-то в детстве и что-то тёплое, бестелесное накрывает моё лицо.

Ничего, кроме света, не происходит.

_____
(колонка в Литературной газете, октябрь 2024)

https://lgz.ru/article/svet/

И дальше ни звука, ни слова. Где была найдена-то? Но молчат переписчики снов, передатчики слов. Однако я вот нашел.

https://story.ru/istorii-znamenitostej/avtorskie-kolonki/dmitriy-vodennikov-samyy-malenkiy-/

#профессор_мы_еще_вернемся

Так уж получилось, что я не читал в детстве повесть Гайдара «Судьба барабанщика». Ну не знаю, почему. Приболел. Отпросился с урока. Проспал. Ариадна Владимировна, я забыл дома прочитать. Нет, голову не забыл.

А недавно вот по наводке моего приятеля прочёл.

Это, конечно, совершенно сновидческая история. Там невероятно прекрасные начало и середина. А сцены в поезде - вообще какие-то Чук и Гек.

Мальчику снится сон: про папу, про мачеху, про деньги, которые всегда кончаются, про лже-дядю, про поезд, про револьвер.

Потом, понятно, шпионы, враги народа.
Но пока мальчик не проснулся – всё кружится, как в сновидении.

— Ладно, ладно! — отскакивая к двери, согласился Славка, и уже у самого порога он громко закричал: — Только я гречневой каши есть не буду-у-у!
— Врешь, врешь! Все будешь, — ахнула бабка и, вытирая мокрое лицо фартуком, жалобно добавила: — Кабы тебя, милый мой, с ероплана не спихнули, я бы взяла хворостину и показала, какое оно бывает «не буду»!

И мы верим: показала бы.

А это прекрасная присказка лже-дяди: «Ах, цветок бездумный и безмозглый».

И пусть лже-дядя никого не любит, но мы-то любим, и теперь у нас есть, что говорить тем, кого мы вынуждены любить (ну так получилось, мы не хотели): «Ах, цветок бездумный и безмозглый».

И всё с нами ясно, и с теми, кого мы любим, тоже. (Ну почему, почему отрицательные герои нам всегда дают нужный рецепт?)

А эта сцена с милиционером?

— Мальчик! — повторил милиционер. — Что же ты стал? Подходи быстрее.
Тогда медленно и прямо, глядя ему в глаза, я подошел.
— Да, — сказал я голосом, в котором звучало глубокое человеческое горе.

Это про нас, про нас.
Это нас спихнули с ероплана, это мы не умели распланировать деньги, это у нас глубокое человеческое горе, это мы забыли голову дома, это мы бездумные и безмозглые цветки.

Но мы знаем: наш папа вернётся. И всё будет как прежде, и все будет хорошо. Его и выпустили-то досрочно, да и посадили только потому что растрата, ради любви. А ради любви папе можно простить даже растрату.
Спасибо, что не шпион.

Являются ли слёзы последствием силы воли орущего на толпу. 
Такая фраза мне приснилась однажды ночью, я даже её записал, проснувшись посреди мрака.
Почему кто-то должен был орать на толпу? Почему он заплакал потом? (Может, понял, что толпу не победить?) Чем там всё дело закончилось?

https://story.ru/istorii-znamenitostej/avtorskie-kolonki/dmitriy-vodennikov-ne-zakryvayte-zanaves/

#вконтакте_напомнил

Жизнь, как айфон: всегда не в нужное время обновляется. Ну ладно, мы привыкшие. «Ночью будут обновлены приложения».

Проснулся утром – телефон не узнать.
Где, что, куда? Почему пропала иконка телеграмма? А, вот же она. А зачем мне эти новые значки? Эта новая навигация, этот переводчик с испанского? Я хочу обратно.

Увы, жалкий человек, ты так ничего и не понял: никакого «обратно» нет.

Это как с пушкинским пророком: шёл человек по пустыне, может, к жене шёл, никого не трогал, вдруг бах, бах, тарарах. Налетели откуда-то сверху, залезли пальцами в глаза, что-то сделали с ушами, потом ещё и в рот без перчаток полезли. Теперь вставай и иди. Жги, так сказать, глаголом. Переводчик с испанского не забудь.

Бедный прохожий улепётывает (а всё же болит), сказать ничего не может, шум в ушах, жало высунулось, трепещет раздвоенное, лижет заплаканный подбородок. Ни семьи, ни любви, ни жены, ни дома, ни возможности скопировать из заметок текст в айфоне единственным кликом – один переводчик с испанского подмышкой.

Так и мы. Думали, что проснемся прежними, а проснулись как обычно.

... И человек, дико озираясь с утра, встаёт и идёт.

Мой папа всегда напоминает мне о всех датах. Я даже иногда не помню, какой месяц (живу по принципу счастливого человека, но пошел дальше: не только часы упразднил, но и дни недели и даже год путаю – знаю только, что весна, лето, осень, зима, снова весна).

И вот он мне пишет сегодня утром: «День смерти бабушки Таты».

Это я про нее писал:

***
А во вторник приснилась какая-то муть.
Старая квартира, где мы все когда-то давно жили вместе.
Мы (не могу различить лиц) все у одной стены —
сидим за столом.
Прабабушка, чье лицо я отлично вижу, которой девяносто семь лет,
которая, конечно же, давно умерла,
но во сне — вот — жива,
шкандыляет к окну, опираясь на палку, отдергивает занавеску,
пытается палкой открыть прямоугольную фортку,
плохо видя, стучит по стеклу.
«Ты сейчас разобьешь стекло», — говорю,
подхожу, опускаю своей рукой ее палку. Бабушка недовольна.
Тогда она так же резво шкандыляет на кухню,
где все-таки форточку открывает.
Потом возвращается злонамеренной утицей туда, где мы все сидим,
и упрямо открывает и здесь.
В открытый прямоугольник врывается ветер и снег.
Трансцендентальный сквозняк
(а я-то сразу не понял).
Стоим смотрим с ней за окно, где внизу много навалено снега,
где все в розоватых сугробах,
на сиреневую в сумерках улицу,
куда баб Тата и при жизни давно уже не выходила.
Вдруг догадался:
— Бабушка, ты скучаешь по снегу?
— Конечно, скучаю.
___________
Я тоже по тебе, баб Тата, скучаю.

Сегодня день рождения моего папы.
Чем дольше живёшь, тем больше в тебе проступает родовых черт. Это раньше тебе казалось, что ты из звёздной пыли. Из сиреневого облака. Что надуло тебя солнечным ветром, нарядным прахом, цветочной пыльцой.
Но нет.

Когда я был маленький, у нас с сестрой была пластинка «Бременские музыканты», мы много ее с Юлей слушали. Папа тоже был вынужден слушать. (Ещё бабушки – и чуть-чуть, приглушенно, соседи.) Мы очень смеялись над глупым королем. Ну а как не смеяться-то? Такая-сякая сбежала из дворца, скушай, доченька, яйцо диетическое, и принцесса захлопнула крышку клавесина.

Видно, папе надоело слушать это в 150-тысячный раз, и он однажды сказал: «На самом деле не бывает у глупых королей прекрасных принцесс. Либо он не дурак, либо она не такая уж прекрасная». (Там же прекрасная не в смысле только красивая, а прогрессивная; значит, хорошая - с умным интеллигентным лицом, в платье с короткой юбкой; наверное, любила Битлз.)

Мы с Юлей выросли, и я отлично понял, о чем папа говорил. Я вообще вдруг понял, о чем говорил папа. (Книжку какую-нибудь, чужую, например, короткой прозы, можно так назвать: «Я понял, о чем говорил папа». Идею – дарю.)

Но, даже это поняв, я все равно полагал, что иду каким-то удивительным, сложным, индивидуальным путём (солнечного ветра, нарядного праха, снежного тлена, цветочной душной пыльцы).

Когда мы жили все вместе, мы любили смеяться (тихо, меж собой, громко-то себе особенно не позволишь) над папиной одной, скажем так, неприятной особенностью.

Вот идёт он по коридору, заденет ногой за ящик, который сам же поставил, чертыхнётся, буркнет: "Понаставили тут!" – и дальше идёт. Грозный, как конь.

Сейчас я сделал себе кофе, поставил его рядом с кроватью и вдруг вспомнил, что свет-то на кухне не выключил. Вскочил и прямо в чашку-то ногой и наступил.
Кофе – в стороны, чашка – на бок.

– Понаставили тут! – закричал я в бессильной злобе («опять с кем-то воюет», – приглушенно подумали соседи).

Ну да, понаставили. Ну да, тут. Но упрекнуть-то и некого.
Сам и понаставил.
Сам и наступил.

Родную кровь, как говорится, даже с помощью кофе не пропьёшь.
____
Текст этот, папа, старый, ну так и мы с тобой не молодеем. С днем рожденья тебя. Будь здоров и спокоен. Будь счастлив.

P.S. С другой стороны, действительно, понаставили тут всего, понимаешь: осень, лето, судьбу, любовь, людей, зиму – и с этим нельзя не согласиться.

ОТПЕЧАТОК ЛАПЫ

Прочитал тут: на продажу за $1,25 млн выставлен машинописный экземпляр «Маленького принца» с личными правками писателя. «Именно в этом экземпляре книги впервые появились строки: «Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь».

В черновиках Экзюпери ещё играл с этой фразой, но остановился на том варианте, который мы все помним.

Почему в моей памяти, когда Маленький Принц умирает, он хватается за сердце? Нет. «Точно жёлтая молния мелькнула у его ног. Мгновение он оставался недвижим. Не вскрикнул. Потом упал – медленно, как падает дерево. Медленно и неслышно, ведь песок приглушает все звуки».

Никакого сердца. Никаких хватаний.

Это у Экзюпери стукнуло сердце.

Когда его возлюбленная Луиза разорвала помолвку. Родители девушки потребовали от Антуана, чтобы он завязал с карьерой лётчика, – они не хотели, чтобы их дочь осталась вдовой. Но Антуан отказался – он не мог жить без неба. Тогда Луиза отказалась, уже в свою очередь, от него.
Я просто приписал боль в сердце (оно же действительно сильно брякает – при разлуке) у Экзюпери Маленькому Принцу.

«Сердце моё больно сжимается, когда я вспоминаю моего маленького друга, и нелегко мне о нём говорить. Вот уже шесть лет, как мой друг вместе с барашком меня покинул. И я пытаюсь рассказать о нём для того, чтобы его не забыть».

Вообще удивительно. Как всё перекручивает жизнь. Думал ли Экзюпери, что когда-нибудь даже не целая его книга, а только его рукопись (хотя какая уж тут рукопись, если машинка?) с его правками, личным беглым почерком будет стоить миллион?

Беглый почерк – это почерк, который убежал.

Он уже тебе не принадлежит. И много-много лет спустя стоит миллион. А ты нет.

...Тут читаю ещё: «Археологи нашли кувшин с древним отпечатком кошачьей лапы».
Она выпустила когти в глиняную поделку, когда та сохла.

Глупая кошка. Чем тебе мешало это изделие? Что ты к нему прицепилась?
Зато теперь мы видим твою лапу. Лапу кошки, давно истлевшей в непонятно какой земле.

Чего ты там мурлыкала? О ком вспоминала?

И-та-та, и-та-та,
Вышла кошка за кота,
За кота котовича,
За Иван Петровича.
Стали кошку хоронить,
Во все колоколы звонить.

Какой странный переход. Только вышла – сразу и померла. Почему? Может, это был кот-синяя-борода?

Шёл на мягких лапах, пел (мурлыкал) свою страшную песенку?

Слышишь ли ты звук набата?
Зряче одно лишь сердце.
В траур твоя мать оделась,
То, что важно, невидимо взгляду.

И не видно ни одного брата. Никто не скачет, не торопится тебя выручать. И не стоят твои страх, твоя жизнь, твоя грядущая гибель ни миллиона, ни ломаной полушки.

...Бежит юная кошка, чувствуя биение сердца, выскочила на двор, со всей дури, испуганной такой дури, налетела на сохнущий кувшин, выставила лапу – спружинила, бежит дальше.

Или не было всех этих ужасов? Просто разыгралась мёртвая теперь кошка, прыгала как оглашенная, подбежала к сохнущему кувшину и стукнула его, играя, по глупости, из-за своих невечных, но таких сейчас молодых сил.

А теперь на боку кувшина – свежая вмятина. Память о безымянных. Которая и Экзюпери переживёт, и нас. 
————-
(Колонка в Литературной газете)

https://lgz.ru/article/otpechatok-lapy/

Будто бы сохранилась легенда о том, «как женщина видела в аду грешницу, сжегшую при жизни свои локоны: за это ей приходилось вытаскивать их по одному из пламени».

https://story.ru/istorii-znamenitostej/avtorskie-kolonki/dmitriy-vodennikov-dusha/

Я привык уже ко всему. К звонкам, где мне предлагают перевести деньги на безопасный счет. К предложению театральных билетов («вы же любите театр?») за 150 тысяч рублей. А если я посоветую каких-нибудь знакомых, то и за все 300. К сообщению, что ко мне едет какой-то призрачный курьер (сто тысяч одних курьеров), но никак не доедет.

Но сейчас умудрились удивить даже меня.

Звонок. Мужской голос:
– Здравствуйте! Может, вы с детства мечтали стать музыкантом? Стоять на сцене, играть на гитаре? Или на барабане? Раздавать автографы? Это же вы?

– Извините, это не я.

#вконтакте_напомнил

Альбом «ЯГОДАИЛИБОГ»

Поэзия изначально родилась как звук. Это потом ее стали записывать.
И хотя текст действительно живет на белом листе – со своей уникальной «белой» интонацией – иногда хочется вернуться к первоистоку: голосу и звуку тамтама, щипкам и ударам. А потом даже добавить не существующую в первоистоке тяжелую гитару.

И иногда это бывает параллельным прочтением стихотворения.

1 Интро
2 Бедный Данечка
3 Десятина
4 Кащей
5 Чук и Гек
6 Снег
7 Ы
8 Дождь
9 Листоед
10 Приснись мне
11 Музыка

Автор музыки: Михаил Войкин.
Автор текста: Дмитрий Воденников.

В записи принимали участие:
Дмитрий Воденников – стихи, голос;
Михаил Войкин – эл. гитара, бас-гитара, клавишные, вокал (7), сэмплирование, программирование ударных;
Аля Карелина – дополнительный голос и тайный стишок (5), ладошки (8);
Алена Огнева – вокал (3);
Роман Панов – дополнительный голос (11).
Запись голоса на студии радио «Культура»,
звукорежиссер – Юлия Санжаревская, Данила Чумаченко.
Создание и запись музыки на домашней студии в 2024 г.,
звукорежиссер – Михаил Войкин.
Сведение и мастеринг – Михаил Войкин, Виктор Лукашев.
Дизайн обложки – Евгений Кужелев.

https://music.yandex.ru/album/34218288?utm_medium=copy_link

Прочитал недавно: осознанные сновидения якобы стали реальностью. Два человека вроде сумели встретиться в одном общем сне.

https://story.ru/istorii-znamenitostej/avtorskie-kolonki/dmitriy-vodennikov-togda-i-pogovorim/

Нашёл это когда-то, восемь лет назад [теперь уже девять] на заснеженной улице.
Такое одиночество там звучит. Такая печаль.

Ну и это последнее, почти стихотворение:
«…газ, свет, палисадник, велосипед».

#вконтакте_напомнил

Мой второй робот-пылесос (звучит как мой второй ангел, но нет) –идиот.

Он никогда не может вернуться домой, на базу.

Ездит растерянно по комнате, коридору, заедет на кухню.

«Вы не видели мою маму?» «Извините! Вы не видели мою маму!»

Какую маму? Ты сирота. Пространство глухо. Жизнь немилосердна.

И вот он тыкается круглой мордочкой в углы: нет мамы. Въедет круглой попой в угол – нет мамы. Бредет один по пустыне отрочества круглым боком. Нет.

Мамы по-прежнему нет.

Я человек раздражительный, вообще сантиментов не люблю. Но надо его выручать.

Ухвачу его на зад (тут надо именно за зад изловчиться ухватить, спереди – вращающиеся погнутые щеточки: погнулись, когда он въехал в свернутый питоном провод инет-антенны, притаившейся за дверью, и зачем я тогда эту дверь от стены отслонил?), тогда он задергается, зашипит, потом отключится – притворился мертвым.

Несу его к станции. Поставил на пол, толкнул в зад, чтоб он прям туда носом въехал. Он зажегся радостным красным огнем, пьет молоко, спит.

Вот и дома, вот и хорошо, вот и на чужбине усталые люди светлую жизнь себе обрели.