Друзья, намеченное на завтра моё выступление на фестивале "Красная площадь" отменяется (не очень хорошо себя чувствую).

ТАМ ГОСПОДЬ

Пророку Илии
Было сказано
Не в ветре Господь
Не в землетрясении Господь
Не в огне Господь
Но после огня
Веяние тихого ветра
И там Господь

Там, где тихое, маленькое
Там Господь

В маленьких городках
И посёлках
Где никогда
Ничего не происходит
Среди серых унылых домов
И пустых, бесполезных
Учреждений
Там Господь

На маленьких
Железнодорожных станциях
Мимо которых проходят
Два или три поезда
В сутки
Где тихо живут и дышат
Рельсы и стрелки
Где на дальнем пути
Ржавеют два товарных вагона
Приржавевших к рельсам
Там Господь

На полузаброшенных
Автобусных остановках
Где автобусы останавливаются
Раз в неделю
Да и не останавливаются
А просто притормаживают
Видят, что никого нет
И дальше едут
На полузаброшенных
Пустых
Автобусных остановках
Там Господь

В смрадных, тесных столовых
В которых можно купить
Салат витаминный
Щи, суп овощной
Биточки (биточки, да)
Зразы
Что там ещё
Гарнир: греча
Пюре картофельное
Компот, сухофрукты
Хлеб чёрный и белый
В смрадных, тесных столовых
Прикреплённых
К унылым, изнурительным
Промышленным предприятиям
Там Господь

В маленьких магазинах
С одной продавщицей
И двумя или тремя
Прилавками
С лапшой доширак
И роллтон
С нарезками колбасы
С рыбными и мясными консервами
С бутылками страшных напитков
С этим вот всем
И продавщица говорит
Что вам, мужчина
Там Господь

На маленьких, унылых стадионах
Которые не ремонтировались
С 60-х годов
На стадионах
Где играют команды
Областных и районных
Первенств
Где на матчах
Сидят кузьмичи
Тихо пьют водку
И пиво
Грызут семечки
И вяло орут
Ну кто так бьёт
И прочие безумные глаголы
На этих маленьких
Унылых стадионах
Для убогого
Не нужного никому
Футбола
Там Господь

Господи, Ты
Вместе с тихим ветром
С тихим дыханием пустоты
Ты в самых унылых местах
В тихих местах
В тишине

Не посреди грохота
Сияния и побед
Не среди великолепия
И могущества
А вот тут

Ты веяние
Тихого ветра
Ты глас
Хлада тонка
Так написано
В нашей славянской Библии

Господи, благослови это всё
Всё это убожество
В котором мы мучимся
Которое мы ненавидим
Благослови
Всю эту зону мучений
Весь этот ужас кромешный
Который мы любим
Да, а что делать
Который мы любим
Который мы любим

Благослови, Господи
Это всё

Да, веяние тихого ветра
Да, глас хлада тонка
И тамо Господь.

Моя книга стихов "Как умирают машинисты метро" появилась на Литресе.

На днях количество подписчиков этого канала перевалило за две тысячи. Показатель крайне скромный, но я очень благодарен всем, кто читает мой канал. Невелико число подписчиков, зато высоко их качество. Спасибо вам!

Главный тренер бразильского футбольного клуба "Форталеза" — Хуан Пабло Войвода. Воевода, в общем. Отличная фамилия для тренера.

Что-то есть глубоко сюрреалистическое в том, чтобы вот в этот день говорить перед публикой о современной литературе и произносить торжественные слова о значении И. С. Тургенева для русской культуры. (На открытии тургеневского праздника в Спасском-Лутовинове; чудесное, кстати, место.)

Теперь надо как-то добраться до Москвы.

Реальность продолжает радовать нас.

У входа в терминал B Шереметьево подошёл чувак, одетый в стиле итальянских уличных мафиози и с золотой цепью толщиной в полтора пальца. "Уважаемый, извините, можете помочь, на билет не хватает". Какое-то кричащее несовпадение облика и поведения.

Вопреки своему обыкновению, помогать не стал.

Сегодня в самолёте: паренёк лет десяти воспользовался туалетом, вышел, закрыл дверь и снаружи передвинул переключатель "свободно-занято" в положение "занято" (это было непросто, но паренёк совершал старательные движения юркими пальцами). В результате зажглось табло "занято". Паренёк тут же убежал на своё место. Подошла женщина и стала ждать, я сказал ей, что туалет на самом деле свободен, позвал стюарда, и он открыл кабинку.

То ли просто так похулиганил, то ли будущий герой криминальной хроники. В любом случае, характерно вот это стремление сделать не просто что-то условно прикольное, а конкретную пакость людям.

Вспомнилась ещё одна, так сказать, детская мерзость. Это было лет десять или пятнадцать назад. Еду в метро, народу много, люди стоят. В вагон входит мальчик, собирающий подаяние, долго перечисляет своих братьев, сестёр и родителей, которые болеют всеми возможными страшными болезнями, а некоторые из них и вовсе умерли (не знаю, стоит ли ставить кавычки). Некоторое время стоит на площадке у дверей. Кто-то подаёт, кто-то нет. Мальчик стремительно идёт по вагону, и, проходя за спиной стоящей в проходе женщины, специально вытирает свой сопливый нос о её элегантный светлый плащ. На плаще остаётся отвратительный мокрый след. Женщина ничего не замечает, мальчик мчится к выходу.

Вид из окна нынче такой. В просвете между домами видна река Кама. Участвую в качестве коуча (понимаю, смешно) в оперной лаборатории для композиторов и либреттистов пермского "Театра-театра".

В репетиционном зале пермского "Театра-театра".

Потрясающая формулировка: "принято решение о неучастии в участии".