Моя мама так и не прочитала мою книгу "Саша, привет!". Она знала, что я её написал, знала, что она вышла сначала в "Новом мире", потом книгой у Елены Шубиной. Она радовалась за меня, а я ей в последние её дни говорил, что вот, она поправится, и я принесу ей книжку, и она говорила — да.
Не поправилась, не принёс, не прочитала. Я думаю, это лучший вариант. Ей было бы тяжело это читать при жизни.
Мы практически ничего не знаем о посмертии. Мы, христиане, просто верим, что там что-то есть, без особых подробностей. Возможно, ушедшие могут читать тексты своих близких, кто знает. Если это так, то мама прочтёт этот текст, вернее, не прочтёт, а как-нибудь особым образом его воспримет, в одно мгновение, улыбнётся лёгкой улыбкой, какая у неё была лет в 40 или 45, и скажет: молодец, ты хорошо написал, молодец, просто так, ровно, без восклицательного знака.
И я точно знаю, что мой отец уже ознакомился с этим текстом, одобрил его, и я ощущаю движение его мёртвых каменных челюстей, и слышу его неслышимый голос: сын, я одобряю твой текст, то, что ты делаешь, это хорошо, я ставлю на твои дела тяжёлую печать моего одобрения, ты делаешь то, что должен, и я налагаю на тебя своё отцовское благословение.
Ну, спасибо, папа. Что сказать.
Теперь оба моих родителя ушли, никого из них нет. Дует лёгкий ветерок вечности.
Упокой их, Господи.
Не поправилась, не принёс, не прочитала. Я думаю, это лучший вариант. Ей было бы тяжело это читать при жизни.
Мы практически ничего не знаем о посмертии. Мы, христиане, просто верим, что там что-то есть, без особых подробностей. Возможно, ушедшие могут читать тексты своих близких, кто знает. Если это так, то мама прочтёт этот текст, вернее, не прочтёт, а как-нибудь особым образом его воспримет, в одно мгновение, улыбнётся лёгкой улыбкой, какая у неё была лет в 40 или 45, и скажет: молодец, ты хорошо написал, молодец, просто так, ровно, без восклицательного знака.
И я точно знаю, что мой отец уже ознакомился с этим текстом, одобрил его, и я ощущаю движение его мёртвых каменных челюстей, и слышу его неслышимый голос: сын, я одобряю твой текст, то, что ты делаешь, это хорошо, я ставлю на твои дела тяжёлую печать моего одобрения, ты делаешь то, что должен, и я налагаю на тебя своё отцовское благословение.
Ну, спасибо, папа. Что сказать.
Теперь оба моих родителя ушли, никого из них нет. Дует лёгкий ветерок вечности.
Упокой их, Господи.
❤3
Лидия Маслова в "Известиях" (рубрика "Книга недели") о романе "Саша, привет!" — https://iz.ru/1293672/lidiia-maslova/kaznit-nelzia-pomilovat-penitentciarnoe-fentezi-dmitriia-danilova
Известия
Казнить нельзя помиловать: пенитенциарное фэнтези Дмитрия Данилова
Абсурдистская антиутопия московского литератора
Вчера (я всегда такие вещи забываю, это неизлечимо) была шестая годовщина смерти поэта Мирослава Маратовича Немирова. Вот моё любимое его (звучит дико, да — моё, его, ну ладно) стихотворение.
***
И, ежели едешь в метро вверх,
Встань на пробу лицом не вперёд, а вниз.
Увидишь, ох, страшное. Увидишь как, эх! —
Опрокидывается станция и быстро, быстро как! вниз
Уходит, выдёргиваемая из-под ног.
Сжимаясь стремительно в чёрную дырку, в трубу,
В которой несёт эскалатор тебя вверх, в темно,
В мрак, в холод, ветер, которой уУу! уУ!
Освещённая, яркая, тёплая, — быстро-быстро уходит станция быстро за край,
Уходит из глаз она, быстро, примерно так, как,
Точно б это, теперь уносимое быстро, было то, именуемо коее — рай,
Из которого щас равномерно стремительно ты уносимый являешься в ужос и мрак;
И вот что ты тогда вот ты понимаешь тут,
Уносимый явялясь в ту стылую вымороженную черноту,
В ту, которая тьма, то, сверху, и в кою тебя несёт,
Неотвратимо неостановимо, и вот
Что ты понимаешь тут: то что, значит, вот так
И душа разлучатися с телом будет, тут понимаешь ты.
а так уносима будет в лютый ужас и мрак
Лютого холода и вымороженной черноты,
И главно — как быстро! И главно — как необратимо,
Как равномерно-стремительно и неостановимо
Так оно будет с душой, обязательно! точно!
Так оно будет однажды когда-нибудь, щас ты увидел воочью;
И никто не поможет! никак! ничем!
Ничем и теперь никогда!
Вот чего ты понимаешь сознанием взорванным всем:
Даже весточки малой теперь им на землю туда
Не передать, чтобы узнали как ты теперь ты там.
Весточки даже хоть крошечной не передать братанам.
Отныне — никак никогда!
***
Мирослав Маратович, покойся с миром. Мы все тебя любим и помним.
***
И, ежели едешь в метро вверх,
Встань на пробу лицом не вперёд, а вниз.
Увидишь, ох, страшное. Увидишь как, эх! —
Опрокидывается станция и быстро, быстро как! вниз
Уходит, выдёргиваемая из-под ног.
Сжимаясь стремительно в чёрную дырку, в трубу,
В которой несёт эскалатор тебя вверх, в темно,
В мрак, в холод, ветер, которой уУу! уУ!
Освещённая, яркая, тёплая, — быстро-быстро уходит станция быстро за край,
Уходит из глаз она, быстро, примерно так, как,
Точно б это, теперь уносимое быстро, было то, именуемо коее — рай,
Из которого щас равномерно стремительно ты уносимый являешься в ужос и мрак;
И вот что ты тогда вот ты понимаешь тут,
Уносимый явялясь в ту стылую вымороженную черноту,
В ту, которая тьма, то, сверху, и в кою тебя несёт,
Неотвратимо неостановимо, и вот
Что ты понимаешь тут: то что, значит, вот так
И душа разлучатися с телом будет, тут понимаешь ты.
а так уносима будет в лютый ужас и мрак
Лютого холода и вымороженной черноты,
И главно — как быстро! И главно — как необратимо,
Как равномерно-стремительно и неостановимо
Так оно будет с душой, обязательно! точно!
Так оно будет однажды когда-нибудь, щас ты увидел воочью;
И никто не поможет! никак! ничем!
Ничем и теперь никогда!
Вот чего ты понимаешь сознанием взорванным всем:
Даже весточки малой теперь им на землю туда
Не передать, чтобы узнали как ты теперь ты там.
Весточки даже хоть крошечной не передать братанам.
Отныне — никак никогда!
***
Мирослав Маратович, покойся с миром. Мы все тебя любим и помним.
❤1
Уже не первый и не второй раз сталкиваюсь с такой примерно реакцией на мою книжку "Саша, привет!": "Подумаешь, какой-то там филолог (сегодня вот даже блоггером назвали) Серёжа сидит в ожидании смертной казни. Да насрать на этого Серёжу с его комфортными "страданиями", когда вокруг, в реальной жизни такое творится! Как можно посреди этого кошмара читать про какого-то Серёжу в каком-то там выдуманном комбинате исполнения наказаний!". С одной стороны, можно типа удивиться и сказать, что, мол, ну да, реальность всегда страшнее любой книжки, но это не значит, что книги автоматически упраздняются самим фактом страшности реальной жизни. С другой стороны, можно сказать, что "Саше..." не очень повезло со временем выхода. Действительно, сейчас людям, мягко говоря, не до книг. Дальше, возможно, будет ещё больше не до них. Ну, что делать.
❤1
Но есть и хорошие новости, как говорится. Вышла книжка в Турции, пьеса "Человек из Подольска" на турецком языке. Издательство Nomos Kitap. Огромное спасибо за содействие в издании главе российского культурного центра "Русский Дом" в Анкаре Александру Сотниченко. Название классно по-турецки звучит, "Подольский Адам".
❤5
https://t.iss.one/labirintru/1359
Сегодня в 16:00 в телеграм-канале "Лабиринта" поговорим о романе "Саша, привет!". Заходите, если интересно.
Сегодня в 16:00 в телеграм-канале "Лабиринта" поговорим о романе "Саша, привет!". Заходите, если интересно.
Telegram
Лабиринт
«Мама, ты, конечно, прости, пожалуйста. Но, знаешь, меня скоро расстреляют»
Дмитрий Данилов – автор пьес («Человек из Подольска», «Серёжа очень тупой»), романов («Описание города», «Есть вещи поважнее футбола», «Горизонтальное положение») и замечательных…
Дмитрий Данилов – автор пьес («Человек из Подольска», «Серёжа очень тупой»), романов («Описание города», «Есть вещи поважнее футбола», «Горизонтальное положение») и замечательных…
👍4
Друзья, мой сайт ddanilov.ru взломан и сейчас недоступен. Если на нём появятся какие-нибудь странные вещи, имейте в виду — это не я их постил. Взлом произведён настолько вдумчиво, что сайт, кажется, не подлежит восстановлению. Как говорит админ, утрачен ключ к базе данных, в связи с чем все бэкапы, которые, как и положено, делались ежедневно, стали бесполезными. Домен, к счастью, по-прежнему у меня. Сайт нужно будет делать заново, сейчас этим озабочусь.
😢14