Дмитрий Песков предложил разобраться, что происходит с рейтингами президента Путина и почему они могут так отличаться. Давайте разберёмся.
1. Разные социологические центры применяют различные формы и формулировки вопросов.
ВЦИОМ спрашивает об одобрении деятельности Президента России: вопрос содержит формулировку об «одобрении в целом», акцентирует внимание на деятельности института президентской власти, формулировка не содержит фамилии Путина. Текущий показатель одобрения деятельности Президента в этом вопросе - 65,8%, рост с января около 4,5 процентных пунктов.
2. В свою очередь, ФОМ задаёт вопрос о том, хорошо или плохо работает на своём посту президент Путин: формулировка предполагает оценку работы (более конкретная для русского языка формула, чем оценка деятельности), фамилия Президента в вопросе прямо указана. Текущий показатель оценки работы как хорошей - 64%, рост по сравнению с январем 4 п.п.
3. ФОМ выясняет также электоральный рейтинг, спрашивая за кого бы проголосовали избиратели, если бы выборы состоялись в ближайшее воскресенье. В вопросе применяется реальная линейка кандидатов, которая была на выборах 18 марта 2018 года. Текущий электоральный рейтинг Путина - 50%. Рост по сравнению с январем 4 п.п. ВЦИОМ на регулярной основе замер электорального рейтинга не проводит.
4. Оба социологических центра задают вопрос о доверии, но в принципиально разной логике. ФОМ задаёт закрытый вопрос - доверяете вы или нет именно Путину, респонденту даётся возможность ответить безусловно или скорее доверяю. Сейчас о безусловном доверии заявляют 26%, скорее доверяют - 36%. Суммарный показатель доверия составляет сейчас, таким образом, 62%, рост по сравнению с январем - 4 п.п.
5. ВЦИОМ задаёт совершенно иной вопрос - открытый, без указания фамилий, предлагая респондентам самим назвать ряд фамилий политиков, кому люди готовы доверить решение важных государственных вопросов. Допускается любое число ответов. В таком вопросе на выявление так называемого спонтанного уровня доверия фамилию Путина называют в последнем опросе 31,7%. С начала года показатель не имеет выраженной динамики, колеблется в усреднённом интервале 32-34%.
6. Таким образом, по 4 из 5 проанализированных «рейтинговых» вопросов, касающихся Путина, наблюдается позитивная динамика и она везде совпадает (порядка 4 процентных пунктов). Сами ответы и уровни одобрения/оценки работы/доверия коррелируют. Электоральный рейтинг сопоставим, с учетом пересчета на уровень явки. Все указанные четыре вопроса являются закрытыми, посвящены именно выявлению показателей оценки Путина.
7. Единственный вопрос, где наблюдаются иные цифры - открытый вопрос ВЦИОМ о доверии политикам, тип вопроса принципиально отличается - он открытый. В такого рода вопросе выявляется, прежде всего, ядро безусловной поддержки политика. Оно сейчас в этом варианте опроса довольно стабильно в интервале 32-34%. В принципе, показатель коррелирует с группой «безусловно доверяющих» Путину в опросе ФОМ (там эта группа также стабильна на протяжении всех последних месяцев на уровне 25-26%).
8. В целом всегда нужно учитывать, что разные вопросы позволяют выявлять разные аспекты явления. В рейтингах оценки работы обычно может быть больше социально одобряемых ответов, чем в вопросах о доверии. Тем более в открытых вопросах о доверии без предложенного списка фамилий большое число респондентов (до 30% и более) отказываются или затрудняются назвать кого-то, кому они доверяют.
Вопрос об одобрении деятельности в значимой степени акцентирует дополнительно мотивы одобрения института власти как такового.
Вопрос об электоральном рейтинге всегда отражает выбор, в том числе, в предложенной линейке кандидатов. Если её поменять, то могут существенно сдвинуться и цифры.
В любом случае, сравнение различных рейтингов - это традиционно важный инструмент для углублённого анализа состояния общественного мнения.
1. Разные социологические центры применяют различные формы и формулировки вопросов.
ВЦИОМ спрашивает об одобрении деятельности Президента России: вопрос содержит формулировку об «одобрении в целом», акцентирует внимание на деятельности института президентской власти, формулировка не содержит фамилии Путина. Текущий показатель одобрения деятельности Президента в этом вопросе - 65,8%, рост с января около 4,5 процентных пунктов.
2. В свою очередь, ФОМ задаёт вопрос о том, хорошо или плохо работает на своём посту президент Путин: формулировка предполагает оценку работы (более конкретная для русского языка формула, чем оценка деятельности), фамилия Президента в вопросе прямо указана. Текущий показатель оценки работы как хорошей - 64%, рост по сравнению с январем 4 п.п.
3. ФОМ выясняет также электоральный рейтинг, спрашивая за кого бы проголосовали избиратели, если бы выборы состоялись в ближайшее воскресенье. В вопросе применяется реальная линейка кандидатов, которая была на выборах 18 марта 2018 года. Текущий электоральный рейтинг Путина - 50%. Рост по сравнению с январем 4 п.п. ВЦИОМ на регулярной основе замер электорального рейтинга не проводит.
4. Оба социологических центра задают вопрос о доверии, но в принципиально разной логике. ФОМ задаёт закрытый вопрос - доверяете вы или нет именно Путину, респонденту даётся возможность ответить безусловно или скорее доверяю. Сейчас о безусловном доверии заявляют 26%, скорее доверяют - 36%. Суммарный показатель доверия составляет сейчас, таким образом, 62%, рост по сравнению с январем - 4 п.п.
5. ВЦИОМ задаёт совершенно иной вопрос - открытый, без указания фамилий, предлагая респондентам самим назвать ряд фамилий политиков, кому люди готовы доверить решение важных государственных вопросов. Допускается любое число ответов. В таком вопросе на выявление так называемого спонтанного уровня доверия фамилию Путина называют в последнем опросе 31,7%. С начала года показатель не имеет выраженной динамики, колеблется в усреднённом интервале 32-34%.
6. Таким образом, по 4 из 5 проанализированных «рейтинговых» вопросов, касающихся Путина, наблюдается позитивная динамика и она везде совпадает (порядка 4 процентных пунктов). Сами ответы и уровни одобрения/оценки работы/доверия коррелируют. Электоральный рейтинг сопоставим, с учетом пересчета на уровень явки. Все указанные четыре вопроса являются закрытыми, посвящены именно выявлению показателей оценки Путина.
7. Единственный вопрос, где наблюдаются иные цифры - открытый вопрос ВЦИОМ о доверии политикам, тип вопроса принципиально отличается - он открытый. В такого рода вопросе выявляется, прежде всего, ядро безусловной поддержки политика. Оно сейчас в этом варианте опроса довольно стабильно в интервале 32-34%. В принципе, показатель коррелирует с группой «безусловно доверяющих» Путину в опросе ФОМ (там эта группа также стабильна на протяжении всех последних месяцев на уровне 25-26%).
8. В целом всегда нужно учитывать, что разные вопросы позволяют выявлять разные аспекты явления. В рейтингах оценки работы обычно может быть больше социально одобряемых ответов, чем в вопросах о доверии. Тем более в открытых вопросах о доверии без предложенного списка фамилий большое число респондентов (до 30% и более) отказываются или затрудняются назвать кого-то, кому они доверяют.
Вопрос об одобрении деятельности в значимой степени акцентирует дополнительно мотивы одобрения института власти как такового.
Вопрос об электоральном рейтинге всегда отражает выбор, в том числе, в предложенной линейке кандидатов. Если её поменять, то могут существенно сдвинуться и цифры.
В любом случае, сравнение различных рейтингов - это традиционно важный инструмент для углублённого анализа состояния общественного мнения.
Цвет политики - зелёный.
Уже писал, что российскую политику постепенно окутывает микровласть гражданской самоорганизации, будущая программа которой - децентрализация и расширение прав местного самоуправления.
В какой цвет будет окрашена эта политизация местной самоорганизации микровласти? Палитра может быть разнообразной, но доминирующим будет все-таки зеленый цвет.
1. Проявления самоорганизации местных сообществ уже сегодня в большой степени сосредоточены вокруг экологической повестки или опираются на соответствующие аргументы как важные.
Этому способствуют и приоритеты центральной власти. Крупные инфраструктурные проекты, масштабное жилищное строительство, мусорная реформа и нацпроект по экологии в целом – все это создает почву для общественной активности и протестов именно в сферах, связанных с экологией как таковой и – более широко – с состоянием всей «окружающей среды» повседневной жизни граждан.
2. В декабре прошлого года в опросе ФОМа, посвященном экологии, 55% респондентов заявили об ухудшении состояния экологии в стране (об улучшении говорят только 11%). 68% граждан отмечали, что российские власти уделяют слишком мало внимания проблемам экологии.
ВЦИОМ в январском опросе по той же тематике показывает, что ответственность за состояние экологии граждане в первую очередь возлагают на местные (30%) и региональные (23%) власти. 21% говорит, что за состояние окружающей среды в своем населенном пункте должны отвечать сами люди и с 2010 года количество граждан, готовых самим нести такую ответственность выросло почти в 2 раза.
За те же девять лет доля тех, кто ждет в этом вопросе основных усилий от федеральной власти, снизилась радикально, практически в 4 раза – с 27 до 7%.
3. Таким образом, перед нами наглядный пример проблемы, с одной стороны, крайне важной и одновременно воспринимаемой в качестве локализованной, близкой к повседневным интересам людей и самому смыслу развития местного самоуправления. При этом у экологической повестки уже сегодня есть значимый электоральный потенциал - до 10–15% как минимум на уровне местных и региональных выборов.
Кроме того, для передовых городских сообществ и молодежи важно и то, что работоспособность соответствующего тренда в политике демонстрируют сегодня выборы во многих странах, прежде всего в Европе.
4. Скорее всего, все это приведет к тому, что когда ныне просыпающейся «микровласти» местной самоорганизации потребуется большая устойчивость и связанность различных проектов и общественных групп, то не найдется ничего лучше, чем интеграция на базе и в оболочке зеленой политической платформы.
Этих тенденций не может не видеть и федеральная власть, понимая, что процесс, который нельзя остановить, предпочтительно возглавить. Поэтому нельзя исключать, что электоральный прорыв зеленой партии или политического блока станет на стыке всех этих трендов одним из главных сюжетов и итогов выборов в Государственную думу в 2021 г.
Подробнее обо всем этом - в моей новой колонке в «Ведомостях».
https://m.vedomosti.ru/opinion/articles/2019/06/04/803249-mi-mikrovlast
Уже писал, что российскую политику постепенно окутывает микровласть гражданской самоорганизации, будущая программа которой - децентрализация и расширение прав местного самоуправления.
В какой цвет будет окрашена эта политизация местной самоорганизации микровласти? Палитра может быть разнообразной, но доминирующим будет все-таки зеленый цвет.
1. Проявления самоорганизации местных сообществ уже сегодня в большой степени сосредоточены вокруг экологической повестки или опираются на соответствующие аргументы как важные.
Этому способствуют и приоритеты центральной власти. Крупные инфраструктурные проекты, масштабное жилищное строительство, мусорная реформа и нацпроект по экологии в целом – все это создает почву для общественной активности и протестов именно в сферах, связанных с экологией как таковой и – более широко – с состоянием всей «окружающей среды» повседневной жизни граждан.
2. В декабре прошлого года в опросе ФОМа, посвященном экологии, 55% респондентов заявили об ухудшении состояния экологии в стране (об улучшении говорят только 11%). 68% граждан отмечали, что российские власти уделяют слишком мало внимания проблемам экологии.
ВЦИОМ в январском опросе по той же тематике показывает, что ответственность за состояние экологии граждане в первую очередь возлагают на местные (30%) и региональные (23%) власти. 21% говорит, что за состояние окружающей среды в своем населенном пункте должны отвечать сами люди и с 2010 года количество граждан, готовых самим нести такую ответственность выросло почти в 2 раза.
За те же девять лет доля тех, кто ждет в этом вопросе основных усилий от федеральной власти, снизилась радикально, практически в 4 раза – с 27 до 7%.
3. Таким образом, перед нами наглядный пример проблемы, с одной стороны, крайне важной и одновременно воспринимаемой в качестве локализованной, близкой к повседневным интересам людей и самому смыслу развития местного самоуправления. При этом у экологической повестки уже сегодня есть значимый электоральный потенциал - до 10–15% как минимум на уровне местных и региональных выборов.
Кроме того, для передовых городских сообществ и молодежи важно и то, что работоспособность соответствующего тренда в политике демонстрируют сегодня выборы во многих странах, прежде всего в Европе.
4. Скорее всего, все это приведет к тому, что когда ныне просыпающейся «микровласти» местной самоорганизации потребуется большая устойчивость и связанность различных проектов и общественных групп, то не найдется ничего лучше, чем интеграция на базе и в оболочке зеленой политической платформы.
Этих тенденций не может не видеть и федеральная власть, понимая, что процесс, который нельзя остановить, предпочтительно возглавить. Поэтому нельзя исключать, что электоральный прорыв зеленой партии или политического блока станет на стыке всех этих трендов одним из главных сюжетов и итогов выборов в Государственную думу в 2021 г.
Подробнее обо всем этом - в моей новой колонке в «Ведомостях».
https://m.vedomosti.ru/opinion/articles/2019/06/04/803249-mi-mikrovlast
www.vedomosti.ru
Мы здесь микровласть
Политолог Дмитрий Бадовский о перспективах самоорганизации местных сообществ на базе «зеленой» повестки
Главное, что произошло на данный момент, – Иван Голунов свободен, обвинения полностью сняты. Но само расследование по данному делу не завершено, и важно, чем именно оно закончится. Тогда можно делать выводы о том, каков будет итоговый «сигнал» этого дела для системы, а соответственно, и его реальные последствия.
Пока речь идет о том, что перед нами «исключение из правил», а не «новая норма». Сила гражданской самоорганизации, взаимопомощи и корпоративной солидарности продемонстрированы, поддержка части элит здесь также была, и это немаловажно.
Будут ли эти механизмы работать и срабатывать как система «гражданской правозащиты» в других случаях, пока не ясно. Это касается и правоприменения по антинаркотическим статьям, и отношения к журналистским расследованиям, и борьбы с коррупцией, и гражданского контроля в правоохранительной сфере в целом. Запрос на справедливость высок, и в этих условиях «исключения из правил» без изменения общей ситуации в долгосрочном плане могут даже усиливать общественную депрессию.
Что касается почти обязательных для всех сегодняшних дискуссий вопросов о «транзите власти», то здесь ситуация такова: какими бы ни были впоследствии конкретные сценарии, значение имеет то, какие виды ресурсов элитных групп – силовой, финансовый, административный, медийный, общественный и публично-политический и т. д. – имеют больший вес и значение в системе. И, соответственно, какие элитные страты – силовики, медиакласс, администраторы – будут обладать большим или меньшим влиянием в правящем классе в целом, иметь блокирующий или контрольный пакет в выборе пути развития, кандидатур.
«Дело Голунова» и многие истории в будущем, которые мы ещё увидим, будут примерами того, как разные элитные группы и типы ресурсов, которыми они располагают, вступают в конкуренцию. Роль каких-то из них со временем может расти, а каких-то падать. Это и есть борьба за параметры транзита.
https://m.vedomosti.ru/politics/articles/2019/06/11/804020-isklyuchenie-iz-norma
Пока речь идет о том, что перед нами «исключение из правил», а не «новая норма». Сила гражданской самоорганизации, взаимопомощи и корпоративной солидарности продемонстрированы, поддержка части элит здесь также была, и это немаловажно.
Будут ли эти механизмы работать и срабатывать как система «гражданской правозащиты» в других случаях, пока не ясно. Это касается и правоприменения по антинаркотическим статьям, и отношения к журналистским расследованиям, и борьбы с коррупцией, и гражданского контроля в правоохранительной сфере в целом. Запрос на справедливость высок, и в этих условиях «исключения из правил» без изменения общей ситуации в долгосрочном плане могут даже усиливать общественную депрессию.
Что касается почти обязательных для всех сегодняшних дискуссий вопросов о «транзите власти», то здесь ситуация такова: какими бы ни были впоследствии конкретные сценарии, значение имеет то, какие виды ресурсов элитных групп – силовой, финансовый, административный, медийный, общественный и публично-политический и т. д. – имеют больший вес и значение в системе. И, соответственно, какие элитные страты – силовики, медиакласс, администраторы – будут обладать большим или меньшим влиянием в правящем классе в целом, иметь блокирующий или контрольный пакет в выборе пути развития, кандидатур.
«Дело Голунова» и многие истории в будущем, которые мы ещё увидим, будут примерами того, как разные элитные группы и типы ресурсов, которыми они располагают, вступают в конкуренцию. Роль каких-то из них со временем может расти, а каких-то падать. Это и есть борьба за параметры транзита.
https://m.vedomosti.ru/politics/articles/2019/06/11/804020-isklyuchenie-iz-norma
www.vedomosti.ru
«Исключение из правил, а не норма». Что политологи думают об освобождении Голунова
С журналиста «Медузы» сняты все обвинения, он вышел на свободу
Ситуация в 43-м «округе Федермессер» на выборах в Мосгордуму - хорошо показывает, что такое выборы в условиях департизации (иногда искусственно форсируемой) политической системы. Эти особенности стоит учесть и в обсуждаемых периодически сценариях пересмотра доли партийных списков и одномандатников на будущих выборах в Госдуму.
Игры самовыдвиженцев, в действительности, превращаются в не электоральную, а сугубо технологическую гонку за качество сбора подписей и в главную битву - за получение регистрации кандидатами. И только от финальной линейки кандидатов в бюллетене (учитывая и возможность схода части из них на более поздних стадиях выборов) зависит затем сценарий и исход голосования.
В этих условиях конструируемой департизации, как ни парадоксально, большое значение и влияние на окончательный выбор избирателей могут оказать именно устойчивые партийные бренды (тем более, что парламентским партиям собирать подписи не надо).
Например, сейчас на выборах в МГД дополнительные шансы получают КПРФ и то же «Яблоко» (даже несмотря на то, что яблочникам собирать подписи придётся).
«Ситуация в округе № 43 оказалась нестандартной, самоотвод кандидатов с выборов не редкость, но сейчас из кампании вышел так называемый основной кандидат, поддержанный властью, который должен был победить, говорит руководитель ИСЭПИ Дмитрий Бадовский: «Это радикально меняет ситуацию в округе и сценарий кампании, поскольку найти кандидата на замену, способного уверенно победить в достаточно протестном округе, непросто. В данном случае имело смысл заранее продумывать резервного кандидата и резервный сценарий кампании для этого округа».
Решение Федермессер связано не только с давлением, под которым она оказалась в ходе кампании, полагает эксперт: «Она долго не подтверждала своего выдвижения, т. е. сомнения в том, стоит ли политизировать свою общественную деятельность, были изначально. А столкновение с политическими реалиями, видимо, только укрепило Федермессер во мнении, что приход в политику способен навредить ее социальному капиталу».
Говорить, что исход выборов в округе предопределен, нельзя, поскольку может выдвинуться множество разных кандидатов, значение же имеет, кто будет в бюллетене, добавляет Бадовский: «Так что в значительной степени исход выборов решается именно на этапе регистрации кандидатов, касается это не только округа № 43, но и большей части кампаний и в других округах столицы».
https://m.vedomosti.ru/politics/articles/2019/06/16/804278-smenu-federmesser
Игры самовыдвиженцев, в действительности, превращаются в не электоральную, а сугубо технологическую гонку за качество сбора подписей и в главную битву - за получение регистрации кандидатами. И только от финальной линейки кандидатов в бюллетене (учитывая и возможность схода части из них на более поздних стадиях выборов) зависит затем сценарий и исход голосования.
В этих условиях конструируемой департизации, как ни парадоксально, большое значение и влияние на окончательный выбор избирателей могут оказать именно устойчивые партийные бренды (тем более, что парламентским партиям собирать подписи не надо).
Например, сейчас на выборах в МГД дополнительные шансы получают КПРФ и то же «Яблоко» (даже несмотря на то, что яблочникам собирать подписи придётся).
«Ситуация в округе № 43 оказалась нестандартной, самоотвод кандидатов с выборов не редкость, но сейчас из кампании вышел так называемый основной кандидат, поддержанный властью, который должен был победить, говорит руководитель ИСЭПИ Дмитрий Бадовский: «Это радикально меняет ситуацию в округе и сценарий кампании, поскольку найти кандидата на замену, способного уверенно победить в достаточно протестном округе, непросто. В данном случае имело смысл заранее продумывать резервного кандидата и резервный сценарий кампании для этого округа».
Решение Федермессер связано не только с давлением, под которым она оказалась в ходе кампании, полагает эксперт: «Она долго не подтверждала своего выдвижения, т. е. сомнения в том, стоит ли политизировать свою общественную деятельность, были изначально. А столкновение с политическими реалиями, видимо, только укрепило Федермессер во мнении, что приход в политику способен навредить ее социальному капиталу».
Говорить, что исход выборов в округе предопределен, нельзя, поскольку может выдвинуться множество разных кандидатов, значение же имеет, кто будет в бюллетене, добавляет Бадовский: «Так что в значительной степени исход выборов решается именно на этапе регистрации кандидатов, касается это не только округа № 43, но и большей части кампаний и в других округах столицы».
https://m.vedomosti.ru/politics/articles/2019/06/16/804278-smenu-federmesser
Ведомости
На смену Федермессер на выборах в Мосгордуму пришли футболист и актер
Власть сохраняет для себя возможность маневра, однако ситуация с выборами усложняется, считают эксперты
Встреча Путина и Трампа в Осаке: чем хороша рутинизация отношений и причём тут Си.
Отношения России и США находятся в настолько разобранном состоянии, что любая встреча президентов, даже если она не имеет каких-то очевидных итогов, — это уже неплохо. Важно и то, что от встреч Путина и Трампа все, наконец, перестали ждать чего-то сверхсенсационного и прорывного. Перестали этого ждать, кажется, и сами участники саммитов.
Но это и хорошо: «рутинизация» встреч отчасти и есть свидетельство нормализации отношений. Тем более, что плотность контактов в последнее время нарастает — был визит в Россию госсекретаря Майкла Помпео, были переговоры советника Трампа Джона Болтона, секретаря Совбеза Николая Патрушева и израильтян. И чем больше будет таких «касаний» в российско-американских отношениях, тем быстрее можно будет говорить о перспективе каких-то новых договорённостей.
Хотя в США уже стартовал президентский предвыборный цикл и это, конечно, будет накладывать свой отпечаток и ограничения на перспективы отношений в ближайшие полтора года.
Надо также понимать, что на переговорах Путина и Трампа на G20 незримо присутствовал председатель КНР Си Цзиньпин. Точно также как на предстоящих центральных для Осаки переговорах Трампа и Си по большой торговой сделке таким же образом будет присутствовать фактор отношений этих стран и лидеров с Россией и Путиным. Сегодня каждая пара отношений в треугольнике США-Россия-Китай не может не «держать в уме» третьего игрока.
https://m.vedomosti.ru/politics/articles/2019/06/28/805346-politologi
Отношения России и США находятся в настолько разобранном состоянии, что любая встреча президентов, даже если она не имеет каких-то очевидных итогов, — это уже неплохо. Важно и то, что от встреч Путина и Трампа все, наконец, перестали ждать чего-то сверхсенсационного и прорывного. Перестали этого ждать, кажется, и сами участники саммитов.
Но это и хорошо: «рутинизация» встреч отчасти и есть свидетельство нормализации отношений. Тем более, что плотность контактов в последнее время нарастает — был визит в Россию госсекретаря Майкла Помпео, были переговоры советника Трампа Джона Болтона, секретаря Совбеза Николая Патрушева и израильтян. И чем больше будет таких «касаний» в российско-американских отношениях, тем быстрее можно будет говорить о перспективе каких-то новых договорённостей.
Хотя в США уже стартовал президентский предвыборный цикл и это, конечно, будет накладывать свой отпечаток и ограничения на перспективы отношений в ближайшие полтора года.
Надо также понимать, что на переговорах Путина и Трампа на G20 незримо присутствовал председатель КНР Си Цзиньпин. Точно также как на предстоящих центральных для Осаки переговорах Трампа и Си по большой торговой сделке таким же образом будет присутствовать фактор отношений этих стран и лидеров с Россией и Путиным. Сегодня каждая пара отношений в треугольнике США-Россия-Китай не может не «держать в уме» третьего игрока.
https://m.vedomosti.ru/politics/articles/2019/06/28/805346-politologi
www.vedomosti.ru
«Прорыва не случилось». Политологи об итогах встречи Путина и Трампа
Но сам факт встречи президентов России и США – уже неплохо, считают они
В Москве открылся уже Второй международный форум «Развитие парламентаризма», который проводит Государственная Дума.
Интерес к форуму растёт и дело не только в том, что по сравнению с прошлым годом увеличилось представительство национальных делегаций (в сегодняшнем Форуме участвуют делегаты из 132 стран) и уровень этого представительства (более 40 стран представлены на уровне спикеров национальных парламентов). Скорее, сами эти цифры отражают понимание того, что роль межпарламентских отношений и парламентской дипломатии в сегодняшнем мире становятся существенно более значимыми.
О том, почему это происходит, говорил, открывая Форум председатель Государственной Думы Вячеслав Володин.
С одной стороны, сегодня в мировой политике очевиден не просто кризис международного права и соответствующих институтов, но происходит их, по сути, целенаправленный подрыв и демонтаж. В пользу навязывания всем правил игры одностороннего доминирования, которые предполагают постоянное расширение политики санкций по всем вопросам и направлениям и основаны на экстерриториальном применении национального права, прежде всего американского.
В условиях, когда межгосударственные отношения часто осложнены этой ситуацией, как раз и возрастает запрос на развитие межпарламентских связей, поскольку они обеспечивают более широкое пространство демократического диалога. Парламентарии выступают не только как представители государств, но и напрямую как представители народов. А кроме того, политически структурированные парламенты обеспечивают включение в диалог представителей как правящих, так и оппозиционных партий.
Развитие парламентаризма оказывается широкой платформой для диалога по поддержанию международного права, тем более, что речь идет о взаимодействии законодателей, которые имеют достаточно существенный инструментарий для борьбы с эрозией международно-правовой системы.
Другая причина роста актуальности межпарламентских связей - также связана с вопросами международного права, но речь идёт о его отсутствии в новых сферах технологического развития. Из-за этого в новой информационно-технологической реальности цифровой экономики, кибервойн, развития искусственного интеллекта возникают новые вызовы и угрозы как для суверенитета государств, так и для соблюдения прав человека.
Именно парламентам во-многом предстоит в ближайшие годы и десятилетие обеспечить формирование правовой базы будущего в этих сферах технологического развития, в том числе максимально гармонизировать национальное законодательство и создать устойчивые международно-правовые подходы по всем этим направлениям.
В целом рост роли межпарламентских отношений и парламентской дипломатии в сегодняшнем мире отражает то, о чем писал ещё классик политической теории вообще и парламентаризма в частности Эдмунд Берк:
«Людей не привяжешь друг к другу бумагами и печатями. Их влечет друг к другу сходства, согласие, симпатии. И все это так же справедливо для народов, как и для отдельных граждан. Ничто так сильно не укрепляет взаимную приязнь между разными нациями, как сходство в законах, привычках, обычаях, склонностях и жизненных правилах».
Именно поэтому, по словам Володина, межпарламентские структуры должны не впадать в политизацию деятельности или же парламентский туризм, а как раз заниматься выработкой конкретных решений, гармонизацией законодательства, то есть тем самым «сходством в законах и обычаях», которое более всего сближает страны и народы.
Интерес к форуму растёт и дело не только в том, что по сравнению с прошлым годом увеличилось представительство национальных делегаций (в сегодняшнем Форуме участвуют делегаты из 132 стран) и уровень этого представительства (более 40 стран представлены на уровне спикеров национальных парламентов). Скорее, сами эти цифры отражают понимание того, что роль межпарламентских отношений и парламентской дипломатии в сегодняшнем мире становятся существенно более значимыми.
О том, почему это происходит, говорил, открывая Форум председатель Государственной Думы Вячеслав Володин.
С одной стороны, сегодня в мировой политике очевиден не просто кризис международного права и соответствующих институтов, но происходит их, по сути, целенаправленный подрыв и демонтаж. В пользу навязывания всем правил игры одностороннего доминирования, которые предполагают постоянное расширение политики санкций по всем вопросам и направлениям и основаны на экстерриториальном применении национального права, прежде всего американского.
В условиях, когда межгосударственные отношения часто осложнены этой ситуацией, как раз и возрастает запрос на развитие межпарламентских связей, поскольку они обеспечивают более широкое пространство демократического диалога. Парламентарии выступают не только как представители государств, но и напрямую как представители народов. А кроме того, политически структурированные парламенты обеспечивают включение в диалог представителей как правящих, так и оппозиционных партий.
Развитие парламентаризма оказывается широкой платформой для диалога по поддержанию международного права, тем более, что речь идет о взаимодействии законодателей, которые имеют достаточно существенный инструментарий для борьбы с эрозией международно-правовой системы.
Другая причина роста актуальности межпарламентских связей - также связана с вопросами международного права, но речь идёт о его отсутствии в новых сферах технологического развития. Из-за этого в новой информационно-технологической реальности цифровой экономики, кибервойн, развития искусственного интеллекта возникают новые вызовы и угрозы как для суверенитета государств, так и для соблюдения прав человека.
Именно парламентам во-многом предстоит в ближайшие годы и десятилетие обеспечить формирование правовой базы будущего в этих сферах технологического развития, в том числе максимально гармонизировать национальное законодательство и создать устойчивые международно-правовые подходы по всем этим направлениям.
В целом рост роли межпарламентских отношений и парламентской дипломатии в сегодняшнем мире отражает то, о чем писал ещё классик политической теории вообще и парламентаризма в частности Эдмунд Берк:
«Людей не привяжешь друг к другу бумагами и печатями. Их влечет друг к другу сходства, согласие, симпатии. И все это так же справедливо для народов, как и для отдельных граждан. Ничто так сильно не укрепляет взаимную приязнь между разными нациями, как сходство в законах, привычках, обычаях, склонностях и жизненных правилах».
Именно поэтому, по словам Володина, межпарламентские структуры должны не впадать в политизацию деятельности или же парламентский туризм, а как раз заниматься выработкой конкретных решений, гармонизацией законодательства, то есть тем самым «сходством в законах и обычаях», которое более всего сближает страны и народы.
Введение «Единой Россией» KPI для своих региональных отделений вновь актуализировало вопрос о том, являются ли партии сегодня всего лишь «электоральными машинами» или сохраняют свое значение и другие их функции - от программно-идеологической до выражения и защиты социальных интересов.
«Единая Россия» вводит KPI для региональных отделений. Их будут оценивать по трем показателям: текущий электоральный рейтинг партии в регионе, динамика этого рейтинга за три месяца и результаты партии на прошедших в регионе выборах.
Конечно, партия должна ориентироваться на результат, а важнейший результат для нее – это уровень поддержки и количество голосов на выборах. Поэтому в целом выделение трех таких показателей понятно. Кроме того, это создает более-менее прозрачные и заранее понятные критерии оценки работы отделений и сопоставления их работы, систему кадровых оценок и стимулов.
В то же время систему KPI нельзя абсолютизировать, особенно в политической работе. Эта практика более свойственна корпоративным структурам, тогда как в политике она приводит к большому упрощению и задач работы партии, и мотивации партийцев.
Рейтинги и голоса на выборах – это показатели электорального успеха партии, но для нее также важны доверие избирателей, качество депутатского корпуса, репутация, решение конкретных проблем граждан, защита их повседневных интересов, идеология и программные цели. Можно, наверное, сказать, что это все и подразумевается как именно то, что и нужно для рейтингов и процентов на выборах. Но сказать и реально делать – разные вещи.
Когда же критерий оценки жестко задан только цифрами рейтинга, партийный менеджер склонен будет думать только о них, а не о множестве других вопросов.
Еще одна сложность состоит в том, что рейтинг партии власти не всегда полностью определяется ее действиями и не всегда этими действиями корректируется. Часто важнее общий фон социально-экономических настроений, иные внешние обстоятельства.
В 2014 г. воссоединение с Крымом, как прилив, «поднимало все лодки», в том числе и рейтинг партии. При KPI, ориентированном исключительно на рейтинг, в такой ситуации партийцам, получается, можно ничего не делать.
И наоборот: в последний год, после пенсионной реформы и падения доходов населения, рейтинги снижались несколько кварталов подряд. Региональные отделения здесь мало что могут сделать, поскольку не от них это зависит. Поэтому возникает довольно значимая демотивация вести повседневную партийную работу с гражданами и их вопросами, особенно если именно показателей такой работы в KPI напрямую просто нет.
https://m.vedomosti.ru/politics/articles/2019/07/05/805898-edinaya-rossiya
«Единая Россия» вводит KPI для региональных отделений. Их будут оценивать по трем показателям: текущий электоральный рейтинг партии в регионе, динамика этого рейтинга за три месяца и результаты партии на прошедших в регионе выборах.
Конечно, партия должна ориентироваться на результат, а важнейший результат для нее – это уровень поддержки и количество голосов на выборах. Поэтому в целом выделение трех таких показателей понятно. Кроме того, это создает более-менее прозрачные и заранее понятные критерии оценки работы отделений и сопоставления их работы, систему кадровых оценок и стимулов.
В то же время систему KPI нельзя абсолютизировать, особенно в политической работе. Эта практика более свойственна корпоративным структурам, тогда как в политике она приводит к большому упрощению и задач работы партии, и мотивации партийцев.
Рейтинги и голоса на выборах – это показатели электорального успеха партии, но для нее также важны доверие избирателей, качество депутатского корпуса, репутация, решение конкретных проблем граждан, защита их повседневных интересов, идеология и программные цели. Можно, наверное, сказать, что это все и подразумевается как именно то, что и нужно для рейтингов и процентов на выборах. Но сказать и реально делать – разные вещи.
Когда же критерий оценки жестко задан только цифрами рейтинга, партийный менеджер склонен будет думать только о них, а не о множестве других вопросов.
Еще одна сложность состоит в том, что рейтинг партии власти не всегда полностью определяется ее действиями и не всегда этими действиями корректируется. Часто важнее общий фон социально-экономических настроений, иные внешние обстоятельства.
В 2014 г. воссоединение с Крымом, как прилив, «поднимало все лодки», в том числе и рейтинг партии. При KPI, ориентированном исключительно на рейтинг, в такой ситуации партийцам, получается, можно ничего не делать.
И наоборот: в последний год, после пенсионной реформы и падения доходов населения, рейтинги снижались несколько кварталов подряд. Региональные отделения здесь мало что могут сделать, поскольку не от них это зависит. Поэтому возникает довольно значимая демотивация вести повседневную партийную работу с гражданами и их вопросами, особенно если именно показателей такой работы в KPI напрямую просто нет.
https://m.vedomosti.ru/politics/articles/2019/07/05/805898-edinaya-rossiya
www.vedomosti.ru
«Единая Россия» вводит систему KPI для своих региональных отделений
Руководство оценит их работу по результатам выборов и электоральным рейтингам
Эпиграфом к программной статье председателя Госдумы Вячеслава Володина о задачах межпарламентского диалога в современном мире вполне могли бы стать слова его учителя Евгения Максимовича Примакова:
«Признак великой державы — когда твоя страна необходима, с ней хотят иметь дело. Россия — великая держава именно потому, что многие проблемы на международной арене без нее решаться не могут».
Володин говорит как раз о том, что роль межпарламентских отношений и парламентской дипломатии в сегодняшнем мире растут. А Россия, отстаивая в глобальном масштабе такие принципы парламентаризма как публичный диалог, демократическое представительство интересов, верховенство права и защита прав граждан, делает многое, чтобы у всего парламентского сообщества и как можно большего числа стран на международной арене было своё полноценное «Право на голос».
Сегодня в мировой политике очевиден не просто кризис международного права и соответствующих институтов, но происходит их, по сути, целенаправленный подрыв и демонтаж. В пользу навязывания всем правил игры одностороннего доминирования, которые предполагают постоянное расширение политики санкций по всем вопросам и направлениям и основаны на экстерриториальном применении национального права, прежде всего американского.
В условиях, когда межгосударственные отношения часто осложнены этой ситуацией, как раз и возрастает запрос на развитие межпарламентских связей, поскольку они обеспечивают более широкое пространство демократического диалога. Парламентарии выступают не только как представители государств, но и напрямую как представители народов. А кроме того, политически структурированные парламенты обеспечивают включение в диалог представителей как правящих, так и оппозиционных партий.
Развитие парламентаризма оказывается широкой платформой для диалога по поддержанию международного права, тем более, что речь идет о взаимодействии законодателей, которые имеют свой достаточно существенный инструментарий для борьбы с многими глобальными вызовами, такими как международный терроризм, наркотрафик, незаконная миграция, экологические вызовы.
Ещё одна важнейшая причина роста актуальности межпарламентских связей также связана с вопросами международного права. Но здесь речь идёт о его отсутствии в новых сферах технологического развития. Из-за этого в новой информационно-технологической реальности цифровой экономики, кибервойн, развития искусственного интеллекта возникают новые вызовы и угрозы как для суверенитета государств, так и для соблюдения прав человека.
Именно парламентам, как правильно отмечает Володин, предстоит в ближайшие годы обеспечить формирование правовой базы будущего в этих сферах технологического развития, в том числе максимально гармонизировать национальное законодательство и создать устойчивые международно-правовые подходы по всем этим направлениям.
В целом, как я уже говорил, рост роли межпарламентских отношений и парламентской дипломатии в сегодняшнем мире отражает то, о чем писал ещё классик политической теории вообще и парламентаризма в частности Эдмунд Берк:
«Людей не привяжешь друг к другу бумагами и печатями. Их влечет друг к другу сходства, согласие, симпатии. И все это так же справедливо для народов, как и для отдельных граждан. Ничто так сильно не укрепляет взаимную приязнь между разными нациями, как сходство в законах, привычках, обычаях, склонностях и жизненных правилах».
Именно поэтому Володин как идеолог парламентаризма настаивает на том, что межпарламентские структуры должны не впадать в политизацию деятельности или же парламентский туризм, а призваны более всего заниматься выработкой конкретных общих решений и гармонизацией законодательства - то есть как раз тем самым «сходством в законах и обычаях», которое более всего сближает страны и народы.
https://rg.ru/2019/07/09/viacheslav-volodin-rasskazal-o-piati-zadachah-mezhparlamentskogo-dialoga.html
«Признак великой державы — когда твоя страна необходима, с ней хотят иметь дело. Россия — великая держава именно потому, что многие проблемы на международной арене без нее решаться не могут».
Володин говорит как раз о том, что роль межпарламентских отношений и парламентской дипломатии в сегодняшнем мире растут. А Россия, отстаивая в глобальном масштабе такие принципы парламентаризма как публичный диалог, демократическое представительство интересов, верховенство права и защита прав граждан, делает многое, чтобы у всего парламентского сообщества и как можно большего числа стран на международной арене было своё полноценное «Право на голос».
Сегодня в мировой политике очевиден не просто кризис международного права и соответствующих институтов, но происходит их, по сути, целенаправленный подрыв и демонтаж. В пользу навязывания всем правил игры одностороннего доминирования, которые предполагают постоянное расширение политики санкций по всем вопросам и направлениям и основаны на экстерриториальном применении национального права, прежде всего американского.
В условиях, когда межгосударственные отношения часто осложнены этой ситуацией, как раз и возрастает запрос на развитие межпарламентских связей, поскольку они обеспечивают более широкое пространство демократического диалога. Парламентарии выступают не только как представители государств, но и напрямую как представители народов. А кроме того, политически структурированные парламенты обеспечивают включение в диалог представителей как правящих, так и оппозиционных партий.
Развитие парламентаризма оказывается широкой платформой для диалога по поддержанию международного права, тем более, что речь идет о взаимодействии законодателей, которые имеют свой достаточно существенный инструментарий для борьбы с многими глобальными вызовами, такими как международный терроризм, наркотрафик, незаконная миграция, экологические вызовы.
Ещё одна важнейшая причина роста актуальности межпарламентских связей также связана с вопросами международного права. Но здесь речь идёт о его отсутствии в новых сферах технологического развития. Из-за этого в новой информационно-технологической реальности цифровой экономики, кибервойн, развития искусственного интеллекта возникают новые вызовы и угрозы как для суверенитета государств, так и для соблюдения прав человека.
Именно парламентам, как правильно отмечает Володин, предстоит в ближайшие годы обеспечить формирование правовой базы будущего в этих сферах технологического развития, в том числе максимально гармонизировать национальное законодательство и создать устойчивые международно-правовые подходы по всем этим направлениям.
В целом, как я уже говорил, рост роли межпарламентских отношений и парламентской дипломатии в сегодняшнем мире отражает то, о чем писал ещё классик политической теории вообще и парламентаризма в частности Эдмунд Берк:
«Людей не привяжешь друг к другу бумагами и печатями. Их влечет друг к другу сходства, согласие, симпатии. И все это так же справедливо для народов, как и для отдельных граждан. Ничто так сильно не укрепляет взаимную приязнь между разными нациями, как сходство в законах, привычках, обычаях, склонностях и жизненных правилах».
Именно поэтому Володин как идеолог парламентаризма настаивает на том, что межпарламентские структуры должны не впадать в политизацию деятельности или же парламентский туризм, а призваны более всего заниматься выработкой конкретных общих решений и гармонизацией законодательства - то есть как раз тем самым «сходством в законах и обычаях», которое более всего сближает страны и народы.
https://rg.ru/2019/07/09/viacheslav-volodin-rasskazal-o-piati-zadachah-mezhparlamentskogo-dialoga.html
Российская газета
Вячеслав Володин рассказал о пяти задачах межпарламентского диалога - Российская газета
Вячеслав Володин о том, почему миру необходимо развитие парламентаризма и о пяти задачах межпарламентского диалога
В который уже раз сообщают (теперь фонд «Петербургская политика»), что национальным проектам не хватает позитивного восприятия.
Когда спрашивают, что и когда здесь может существенно поменять ситуацию, отвечаю - как это часто у нас бывает, свежести и эмоций восприятия нацпроектам могут добавить отставки чиновников. А произойти они могут уже через полгода.
С темой нацпроектов изначально были связаны несколько завышенные ожидания. Проекты оформляли как «стратегию прорыва», но уже в этом году для государства было важно с помощью их запуска перебить негативные социально-экономические настроения и снижение рейтингов.
Но для того, чтобы это произошло, мало развернуть масштабное финансирование всей этой системы, с чем, кстати, тоже есть сложности. Важно «приземлить» нацпроекты на уровень повседневной жизни граждан, то есть дать «пощупать» какие-то конкретные результаты и показать на этих примерах как вся концепция нацпроектов работает на интересы людей. Неслучайно, президент Путин уже несколько раз - и в послании, и на Госсовете и совещаниях с правительством, - говорил, что принципиально важно, чтобы результаты реализации нацпроектов люди почувствовали уже в этом году.
Однако этого пока в должной мере не происходит. Госаппарат традиционно работает в текущем режиме, в первую очередь отчитываясь не о результате, а о процессе - в данном случае как раз о финансировании нацпроектов и освоении средств.
Ряд мер, которые принимаются - например, повышение детских пособий или ипотечные вычеты для многодетных, - не всегда даже в официальной риторике связываются именно с нацпроектами. А другие преобразования, такие как мусорная реформа - и хорошо, что с нацпроектами мало связываются.
Многие целевые показатели нацпроектов действительно долгосрочные, накопление результатов будет происходить ближе к 2024 году. С политической точки зрения и интересов следующего федерального электорального цикла это, может быть, и неплохо. Но на фоне негативной социально-экономической динамики результаты и их презентация объективно нужны раньше, а правительство, снимая промежуточные показатели реализации и все больше говоря только про итоги через 5 лет, эту ситуацию «затягивания эффекта» только закрепляет.
В конечном счёте, как это часто бывает, подстегнуть и саму реализацию нацпроектов, и их продвижение в массовое сознание могут кадровые решения и перестановки. Здесь стоит напомнить, что Путин ещё в феврале в своём Послании говорил о том, что в начале 2020 года на основе промежуточных показателей реализации нацпроектов и социологии могут быть сделаны выводы о качестве работы правительства и губернаторов.
https://m.vedomosti.ru/politics/articles/2019/07/23/807045-natsionalnim-proektam
Когда спрашивают, что и когда здесь может существенно поменять ситуацию, отвечаю - как это часто у нас бывает, свежести и эмоций восприятия нацпроектам могут добавить отставки чиновников. А произойти они могут уже через полгода.
С темой нацпроектов изначально были связаны несколько завышенные ожидания. Проекты оформляли как «стратегию прорыва», но уже в этом году для государства было важно с помощью их запуска перебить негативные социально-экономические настроения и снижение рейтингов.
Но для того, чтобы это произошло, мало развернуть масштабное финансирование всей этой системы, с чем, кстати, тоже есть сложности. Важно «приземлить» нацпроекты на уровень повседневной жизни граждан, то есть дать «пощупать» какие-то конкретные результаты и показать на этих примерах как вся концепция нацпроектов работает на интересы людей. Неслучайно, президент Путин уже несколько раз - и в послании, и на Госсовете и совещаниях с правительством, - говорил, что принципиально важно, чтобы результаты реализации нацпроектов люди почувствовали уже в этом году.
Однако этого пока в должной мере не происходит. Госаппарат традиционно работает в текущем режиме, в первую очередь отчитываясь не о результате, а о процессе - в данном случае как раз о финансировании нацпроектов и освоении средств.
Ряд мер, которые принимаются - например, повышение детских пособий или ипотечные вычеты для многодетных, - не всегда даже в официальной риторике связываются именно с нацпроектами. А другие преобразования, такие как мусорная реформа - и хорошо, что с нацпроектами мало связываются.
Многие целевые показатели нацпроектов действительно долгосрочные, накопление результатов будет происходить ближе к 2024 году. С политической точки зрения и интересов следующего федерального электорального цикла это, может быть, и неплохо. Но на фоне негативной социально-экономической динамики результаты и их презентация объективно нужны раньше, а правительство, снимая промежуточные показатели реализации и все больше говоря только про итоги через 5 лет, эту ситуацию «затягивания эффекта» только закрепляет.
В конечном счёте, как это часто бывает, подстегнуть и саму реализацию нацпроектов, и их продвижение в массовое сознание могут кадровые решения и перестановки. Здесь стоит напомнить, что Путин ещё в феврале в своём Послании говорил о том, что в начале 2020 года на основе промежуточных показателей реализации нацпроектов и социологии могут быть сделаны выводы о качестве работы правительства и губернаторов.
https://m.vedomosti.ru/politics/articles/2019/07/23/807045-natsionalnim-proektam
www.vedomosti.ru
Национальным проектам не хватает позитивного восприятия
Пока в общественном мнении доминируют их критические оценки, выяснили эксперты
Очередные рейтинги власти от ВЦИОМ фиксируют состояние политической системы через год после того, как законопроект о повышении пенсионного возраста был принят в первом чтении и тема пенсионной реформы перешла от споров и обсуждений в стадию практической реализации.
Одобрение деятельности Президента и Правительства подрастает все последние недели и в целом находится в позитивном тренде с начала года. Рост одобрения идёт и у парламента.
Причем рейтинг одобрения Госдумы растёт уже три месяца подряд, прибавляя за это время 5,8 процентных пункта. Планку в 40% поддержки Госдума преодолела не только впервые в этом году, но и впервые с начала 2018 года - то есть периода ещё до начала пенсионной реформы. Тогда, после объявления в мае о повышении пенсионного возраста, все рейтинги власти начали снижаться и та же Госдума с уровня одобрения в 43-47% откатилась на 10-15 процентных пунктов вниз и в ноябре прошлого года рейтинг составлял всего 31,5%. Сейчас на 8,5 процентных пунктов выше.
Причина такого тренда, конечно, в общей стабилизации и некотором повышении рейтингов власти. Но одновременно на рейтинг той же Думы влияет и социальная политика. Одобрение многих законодательных решений этого года довольно высоко - от повышения детских пособий и мер поддержки многодетных семей и до продления дачной амнистии, введения ипотечных каникул и повышения отвественности для пьяных водителей.
Влияет и международная политика - так довольно большой рост одобрения Госдумы в последний месяц непосредственно связан с ситуацией вокруг Грузии, а до этого - с восстановлением прав российской парламентской делегации в ПАСЕ.
С другой стороны, судить о долгосрочной устойчивости трендов с рейтингами власти пока рано. Политической системе после прошлогоднего проседания требуется достаточно долгий период нового «накопления доверия», а также успешное прохождение 1-2 циклов региональных выборов.
https://wciom.ru/news/ratings/odobrenie_deyatelnosti_gosudarstvennyx_institutov/
Одобрение деятельности Президента и Правительства подрастает все последние недели и в целом находится в позитивном тренде с начала года. Рост одобрения идёт и у парламента.
Причем рейтинг одобрения Госдумы растёт уже три месяца подряд, прибавляя за это время 5,8 процентных пункта. Планку в 40% поддержки Госдума преодолела не только впервые в этом году, но и впервые с начала 2018 года - то есть периода ещё до начала пенсионной реформы. Тогда, после объявления в мае о повышении пенсионного возраста, все рейтинги власти начали снижаться и та же Госдума с уровня одобрения в 43-47% откатилась на 10-15 процентных пунктов вниз и в ноябре прошлого года рейтинг составлял всего 31,5%. Сейчас на 8,5 процентных пунктов выше.
Причина такого тренда, конечно, в общей стабилизации и некотором повышении рейтингов власти. Но одновременно на рейтинг той же Думы влияет и социальная политика. Одобрение многих законодательных решений этого года довольно высоко - от повышения детских пособий и мер поддержки многодетных семей и до продления дачной амнистии, введения ипотечных каникул и повышения отвественности для пьяных водителей.
Влияет и международная политика - так довольно большой рост одобрения Госдумы в последний месяц непосредственно связан с ситуацией вокруг Грузии, а до этого - с восстановлением прав российской парламентской делегации в ПАСЕ.
С другой стороны, судить о долгосрочной устойчивости трендов с рейтингами власти пока рано. Политической системе после прошлогоднего проседания требуется достаточно долгий период нового «накопления доверия», а также успешное прохождение 1-2 циклов региональных выборов.
https://wciom.ru/news/ratings/odobrenie_deyatelnosti_gosudarstvennyx_institutov/
Опрос «Левада-центра» показывает, что за два года до выборов в Госдуму партийная система находится не в лучшем состоянии. Однако это не значит, что нужно идти по пути ослабления партий и департизации политической системы. Для гибридных политических режимов типа российского такой путь рискован, тем более в условиях так называемого «транзита власти».
Эффективность текущей конфигурации партийной системы после пенсионной реформы действительно снизилась. С 2017 года рейтинг «Единой России» упал с 39 до 28% (от всех опрошенных). Рейтинги КПРФ и ЛДПР остаются стабильными – 11 и 10%. «Коммунисты России» с 3% впервые обогнали парламентскую «Справедливую Россию» (2%). Если же учитывать только тех, кто готов голосовать и определился с выбором, то «Единая Россия» набирает 44% голосов, КПРФ – 17%, ЛДПР – 16%.
При этом около 40% россиян либо не знают, за кого голосовать, либо не намерены участвовать в выборах, причем доля последних «твердых абсентеистов» (24%) достигла максимума с 2016 г., когда были предыдущие думские выборы.
Уход части электората от «партии власти» не приводит к перетоку голосов к другим партиям. Часть прежних сторонников «Единой России» не готовы голосовать или не знают за кого.
Парламентская оппозиция не получает дополнительной поддержки, поскольку здесь много ограничителей – внутреннее состояние самих партий, незавершенный процесс смены поколений и лиц в них, сомнения значительной части избирателей в том, что оппозиция способна влиять на принятие решений.
Тем не менее, ядро системы - прежде всего, в лице парламентских партий сохраняется. «Единая Россия» удерживает порядка 70% своего электората. ЕР, ЛДПР и КПРФ по-прежнему способны консолидировать три четверти активного электората, готового к участиям в выборах, правда это касается именно сценария пониженной явки на парламентских выборах.
В этих условиях очевиден спрос на перезагрузку существующих крупнейших партий, их программное и кадровое обновление. Возникают перспективы и для новых партийных проектов, в том числе популистского толка; нишевых партий, но с перспективной повесткой для расширения электората, например «зеленых»; а также «новых левых» партий (симптоматичен прирост рейтинга Коммунистов России на фоне снижения позиций эсеров и стагнации КПРФ).
Актуален и вопрос о возможном возвращении в избирательное законодательство партийных блоков, что может помочь и обновлению существующих больших партий, и созданию более эффективных предвыборных коалиций малых партий, в том числе и на либеральном фланге.
Идея же решать текущие проблемы партийной системы с помощью, например, увеличения доли одномандатников и снижением доли партийных списков не кажется оптимальной. Это может создавать дополнительный объём скандалов и точек протеста на выборах, а также сделать сам парламент излишне рыхлым, более подверженным влиянию региональных элит и иных лоббистских групп.
Но главное - многочисленные сравнительно-политические исследования давно показали, что для гибридных политических режимов типа российского наличие достаточно развитой и стабильной партсистемы (оптимально – с доминантной партией при многопартийной системе) имеет принципиальное значение. Такие режимы намного устойчивее и продолжительность их существования в 2-3 раза дольше, чем тех, где институционализация недостаточна, а партсистемы ослаблены или практически полностью отсутствуют.
Кроме того, возможности институциональной адаптации (которые усиливают интеграцию правящего класса, мобилизуют поддержку и позволяют кооптировать часть оппозиции) очевидно будут важны в условиях, когда режим должен несколько изменить условия своего дальнейшего существования. Поэтому сценарии департизации выборов и деконструкции партсистемы вместо ее модернизации содержат в себе для гибридных режимов больше рисков, чем возможностей.
https://m.vedomosti.ru/politics/articles/2019/08/13/808754-summarnii-reiting
Эффективность текущей конфигурации партийной системы после пенсионной реформы действительно снизилась. С 2017 года рейтинг «Единой России» упал с 39 до 28% (от всех опрошенных). Рейтинги КПРФ и ЛДПР остаются стабильными – 11 и 10%. «Коммунисты России» с 3% впервые обогнали парламентскую «Справедливую Россию» (2%). Если же учитывать только тех, кто готов голосовать и определился с выбором, то «Единая Россия» набирает 44% голосов, КПРФ – 17%, ЛДПР – 16%.
При этом около 40% россиян либо не знают, за кого голосовать, либо не намерены участвовать в выборах, причем доля последних «твердых абсентеистов» (24%) достигла максимума с 2016 г., когда были предыдущие думские выборы.
Уход части электората от «партии власти» не приводит к перетоку голосов к другим партиям. Часть прежних сторонников «Единой России» не готовы голосовать или не знают за кого.
Парламентская оппозиция не получает дополнительной поддержки, поскольку здесь много ограничителей – внутреннее состояние самих партий, незавершенный процесс смены поколений и лиц в них, сомнения значительной части избирателей в том, что оппозиция способна влиять на принятие решений.
Тем не менее, ядро системы - прежде всего, в лице парламентских партий сохраняется. «Единая Россия» удерживает порядка 70% своего электората. ЕР, ЛДПР и КПРФ по-прежнему способны консолидировать три четверти активного электората, готового к участиям в выборах, правда это касается именно сценария пониженной явки на парламентских выборах.
В этих условиях очевиден спрос на перезагрузку существующих крупнейших партий, их программное и кадровое обновление. Возникают перспективы и для новых партийных проектов, в том числе популистского толка; нишевых партий, но с перспективной повесткой для расширения электората, например «зеленых»; а также «новых левых» партий (симптоматичен прирост рейтинга Коммунистов России на фоне снижения позиций эсеров и стагнации КПРФ).
Актуален и вопрос о возможном возвращении в избирательное законодательство партийных блоков, что может помочь и обновлению существующих больших партий, и созданию более эффективных предвыборных коалиций малых партий, в том числе и на либеральном фланге.
Идея же решать текущие проблемы партийной системы с помощью, например, увеличения доли одномандатников и снижением доли партийных списков не кажется оптимальной. Это может создавать дополнительный объём скандалов и точек протеста на выборах, а также сделать сам парламент излишне рыхлым, более подверженным влиянию региональных элит и иных лоббистских групп.
Но главное - многочисленные сравнительно-политические исследования давно показали, что для гибридных политических режимов типа российского наличие достаточно развитой и стабильной партсистемы (оптимально – с доминантной партией при многопартийной системе) имеет принципиальное значение. Такие режимы намного устойчивее и продолжительность их существования в 2-3 раза дольше, чем тех, где институционализация недостаточна, а партсистемы ослаблены или практически полностью отсутствуют.
Кроме того, возможности институциональной адаптации (которые усиливают интеграцию правящего класса, мобилизуют поддержку и позволяют кооптировать часть оппозиции) очевидно будут важны в условиях, когда режим должен несколько изменить условия своего дальнейшего существования. Поэтому сценарии департизации выборов и деконструкции партсистемы вместо ее модернизации содержат в себе для гибридных режимов больше рисков, чем возможностей.
https://m.vedomosti.ru/politics/articles/2019/08/13/808754-summarnii-reiting
www.vedomosti.ru
Суммарный рейтинг парламентских партий опустился до 51%
Все меньше россиян готовы голосовать за существующие партии
РБК сообщает, что если «Единая Россия» получит в среднем менее 40% голосов по спискам на выборах в регионах 8 сентября, то в Кремле могут рассмотреть вопрос увеличения доли одномандатников на выборах в Госдуму в 2021 году.
Однако уровень в 40% голосов для «Единой России» в «среднем по больнице» сейчас не выглядит ключевым индикатором. А на выборах 2021 года для устойчивости системы нужно сохранять в парламенте сильную партийную составлявшую.
На сегодняшний день рейтинг ЕР в целом по стране стабилизировался в диапазоне 32-34% по данным разных социологических служб. Но одновременно растут региональные различия в рейтинге партии - в крупных городах, а также в отдельных регионах, например на Дальнем Востоке, рейтинг «Единой России» заметно ниже среднего. Поэтому в некоторых регионах о 40% для «Единой России» и мечтать не приходится, а где-то эта планка будет преодолена достаточно легко - особенно при относительно низкой явке и достаточно большой административной мобилизации, а также в ряде национальных республик.
Поэтому привязываться к цифре больше или меньше 40% в среднем по стране при принятии решений по избирательной системе - это все же насколько огрубленный подход.
Важнее смотреть на результаты и их причины в отдельных регионах, в том числе где и почему ЕР может уступить первое место при голосовании за партии (в прошлом году это впервые за многие годы произошло в трёх регионах - в Хакасии, Иркутской и Ульяновской областях). Естественно, отдельного внимания для анализа результатов заслуживают регионы, где в этом году применяются схемы со сниженной до 1/4 или 1/3 долей партийных списков - Республика Алтай, Марий Эл, Хабаровский край, Тульская область. Но, результаты, кстати, могут в этих регионах оказаться не такими уж и однозначными. Эффекты могут быть совершенно разными в хорошо управляемой Тульской области, в Хабаровском крае с находящейся у власти ЛДПР и на Алтае, где усилились конфликты в элитах после недавней смены губернатора.
Что касается смешанной системы, то после того как к ней на выборах в Госдуму вернулись в 2016 году в пропорции 50/50, то было бы лучше оставить все как есть на несколько избирательных циклов вперёд. Предложения увеличить долю одномандатников понятны с политтехнологической точки зрения, но чтобы сохранялась долгосрочная осмысленность и устойчивость политической системы, важно поддерживать приоритет политических мотивов действий и решений над политтехнологическими.
Департизация выборов и деконструкция партсистемы вместо ее модернизации содержат в себе для гибридных режимов типа российского намного больше рисков, чем возможностей, потому что для устойчивости таких режимов наличие развитой партсистемы имеет ключевое значение. А для федеративных государств - сильная общенациональная партийная система ещё и важный инструмент сдерживания региональных элит и обеспечения политического единства страны.
Очевидна необходимость перезагрузки и обновления существующих крупных партий, включая и «Единую Россию», и парламентскую оппозицию. Актуален и вопрос о возможном возвращении в избирательное законодательство партийных блоков, что может помочь и обновлению существующих больших партий, и созданию более эффективных предвыборных коалиций малых партий.
Просто же идти по пути увеличения числа округов и игнорировать и задачи модернизации партийной системы недальновидно. Можно выиграть что-то ситуативно, но проиграть стратегически. Тем более, что доля округов, которую выигрывает «Единая Россия» в последние годы тоже снижается и сейчас она составляет только около 70% выборов в округах. Причём эта пропорция может довольно быстро упасть и ниже - до 50% и менее, по крайней мере в крупных и наиболее электорально значимых регионах. В них и так рейтинг «партии власти» ниже, но именно эти регионы и города, с другой стороны, получат наибольшую прибавку думских округов в случае увеличения их числа.
https://www.rbc.ru/politics/02/09/2019/5d6bcf159a7947992c24d05d?from=from_main
Однако уровень в 40% голосов для «Единой России» в «среднем по больнице» сейчас не выглядит ключевым индикатором. А на выборах 2021 года для устойчивости системы нужно сохранять в парламенте сильную партийную составлявшую.
На сегодняшний день рейтинг ЕР в целом по стране стабилизировался в диапазоне 32-34% по данным разных социологических служб. Но одновременно растут региональные различия в рейтинге партии - в крупных городах, а также в отдельных регионах, например на Дальнем Востоке, рейтинг «Единой России» заметно ниже среднего. Поэтому в некоторых регионах о 40% для «Единой России» и мечтать не приходится, а где-то эта планка будет преодолена достаточно легко - особенно при относительно низкой явке и достаточно большой административной мобилизации, а также в ряде национальных республик.
Поэтому привязываться к цифре больше или меньше 40% в среднем по стране при принятии решений по избирательной системе - это все же насколько огрубленный подход.
Важнее смотреть на результаты и их причины в отдельных регионах, в том числе где и почему ЕР может уступить первое место при голосовании за партии (в прошлом году это впервые за многие годы произошло в трёх регионах - в Хакасии, Иркутской и Ульяновской областях). Естественно, отдельного внимания для анализа результатов заслуживают регионы, где в этом году применяются схемы со сниженной до 1/4 или 1/3 долей партийных списков - Республика Алтай, Марий Эл, Хабаровский край, Тульская область. Но, результаты, кстати, могут в этих регионах оказаться не такими уж и однозначными. Эффекты могут быть совершенно разными в хорошо управляемой Тульской области, в Хабаровском крае с находящейся у власти ЛДПР и на Алтае, где усилились конфликты в элитах после недавней смены губернатора.
Что касается смешанной системы, то после того как к ней на выборах в Госдуму вернулись в 2016 году в пропорции 50/50, то было бы лучше оставить все как есть на несколько избирательных циклов вперёд. Предложения увеличить долю одномандатников понятны с политтехнологической точки зрения, но чтобы сохранялась долгосрочная осмысленность и устойчивость политической системы, важно поддерживать приоритет политических мотивов действий и решений над политтехнологическими.
Департизация выборов и деконструкция партсистемы вместо ее модернизации содержат в себе для гибридных режимов типа российского намного больше рисков, чем возможностей, потому что для устойчивости таких режимов наличие развитой партсистемы имеет ключевое значение. А для федеративных государств - сильная общенациональная партийная система ещё и важный инструмент сдерживания региональных элит и обеспечения политического единства страны.
Очевидна необходимость перезагрузки и обновления существующих крупных партий, включая и «Единую Россию», и парламентскую оппозицию. Актуален и вопрос о возможном возвращении в избирательное законодательство партийных блоков, что может помочь и обновлению существующих больших партий, и созданию более эффективных предвыборных коалиций малых партий.
Просто же идти по пути увеличения числа округов и игнорировать и задачи модернизации партийной системы недальновидно. Можно выиграть что-то ситуативно, но проиграть стратегически. Тем более, что доля округов, которую выигрывает «Единая Россия» в последние годы тоже снижается и сейчас она составляет только около 70% выборов в округах. Причём эта пропорция может довольно быстро упасть и ниже - до 50% и менее, по крайней мере в крупных и наиболее электорально значимых регионах. В них и так рейтинг «партии власти» ниже, но именно эти регионы и города, с другой стороны, получат наибольшую прибавку думских округов в случае увеличения их числа.
https://www.rbc.ru/politics/02/09/2019/5d6bcf159a7947992c24d05d?from=from_main
РБК
Кремль обсудит новую систему выборов в Госдуму
Принцип формирования Госдумы может быть изменен по итогам выступления «Единой России» в региональных кампаниях. Если она получит менее 40% голосов по спискам, в Кремле могут рассмотреть вариант увелич
12 тезисов об итогах выборов 8 сентября и политических перспективах избирательной системы
1. Завершившиеся выборы – решающая избирательная кампания для выбора магистральных подходов к архитектуре думских выборов 2021 года. В следующем году будет обкатываться уже принятый их сценарий.
2. Ключевая особенность выборов 2019 года - предельная технологизация выборов губернаторов, их превращение в плебисциты о доверии действующим главам. Важна и устойчивость модели «губернаторских плебисцитов» к протестным настроениям, которые по сравнению с прошлым годом старта пенсионной реформы системно не снизились, хотя и стали эмоционально менее интенсивными.
3. Накануне выборов в ГД запрос партий на серьезную борьбу за посты глав регионов будет расти. Поэтому в 2020 году технологизация губернаторских кампаний окажется затруднена.
4. Губернаторы-управленцы далеко не всегда превращаются в полной мере в политиков. Их технологические рейтинги – особенно в случае высокого процента на выборах, но при низкой явке – не всегда работают на компенсацию протестных настроений и против их трансляции и переноса на федеральную власть.
5. Базовый сценарий моделирования региональных выборов - активная ротация губернаторского корпуса. И в 2019 г. ее интенсивность, только возросла: в прошлом году новые временные главы шли на выборы в 73% случаев, то в этом – более чем в 80%.
Но такая модель тянет систему в сторону того, что губернаторы должны работать, как правило, только один срок.
6. «Вторые выборы» для технократов или еще одна губернаторская ротация в одном и том же регионе на следующих выборах имеют ограничения. Перевыборы губернатора всегда более политические и свести их к плебисцитарной форме сложнее. А повторный приход в регион еще одного временного управленца-варяга может порождать недовольство, подогреваемое в том числе региональными элитами.
7. В 2019 году проведён эксперимент с расширением практики самовыдвижения, уводом в тень бренда «Единой России» и увеличением числа выборов по одномандатным округам. Полученный результат свидетельствует о том, что департизация выборов и деконструкция партийной системы вместо ее модернизации несут гибридным режимам типа российского намного больше рисков, чем возможностей.
8. В этом году партия власти по-прежнему в среднем набрала на выборах устойчиво больше 50% голосов, но более показательными могут оказаться выборы следующего года, когда парламенты будут избираться, например, в Калужской, Новосибирской, Челябинской областях и ряде крупных городов.
9. Менее удачно в этом году «Единая Россия» выступила на выборах на Алтае, в Марий Эл и в теперь «либерально-демократическом» Хабаровском крае. Это те территории, где в 2019 г. применялись схемы со сниженной до 1/4 или 1/3 долей партийных списков. Увеличение доли округов особого результата не дало.
10. Московская модель выборов с самовыдвиженцами от власти и только одномандатными округами также привела к тому, что основную выгоду извлекли устойчивые партийные бренды, прежде всего КПРФ и «Яблоко». Вес партийных брендов и мобилизация их ядерного электората (в том числе и для «Единой России») выглядят еще более значимыми.
11. Применительно к перспективе выборов в ГД 2021 г. важна необходимость обновления существующих крупных партий. Выборы следующего года – полигон для его тестирования. Актуален и даже более очевиден и вопрос о возможном возвращении в избирательное законодательство партийных блоков.
12. Сохранение на выборах в Госдуму нынешней пропорции 50/50 между партсписками и одномандатными округами выглядит оптимальным. Доля округов, которую выигрывает «Единая Россия» сейчас 60–70%, но эта пропорция может упасть и ниже, по крайней мере в крупных и наиболее электорально значимых регионах. В них и так рейтинг партии власти традиционно ниже, но при этом именно эти регионы и крупные города получат наибольшую прибавку думских округов в случае увеличения их числа.
https://m.vedomosti.ru/opinion/articles/2019/09/10/810883-itogi-8-sentyabrya
1. Завершившиеся выборы – решающая избирательная кампания для выбора магистральных подходов к архитектуре думских выборов 2021 года. В следующем году будет обкатываться уже принятый их сценарий.
2. Ключевая особенность выборов 2019 года - предельная технологизация выборов губернаторов, их превращение в плебисциты о доверии действующим главам. Важна и устойчивость модели «губернаторских плебисцитов» к протестным настроениям, которые по сравнению с прошлым годом старта пенсионной реформы системно не снизились, хотя и стали эмоционально менее интенсивными.
3. Накануне выборов в ГД запрос партий на серьезную борьбу за посты глав регионов будет расти. Поэтому в 2020 году технологизация губернаторских кампаний окажется затруднена.
4. Губернаторы-управленцы далеко не всегда превращаются в полной мере в политиков. Их технологические рейтинги – особенно в случае высокого процента на выборах, но при низкой явке – не всегда работают на компенсацию протестных настроений и против их трансляции и переноса на федеральную власть.
5. Базовый сценарий моделирования региональных выборов - активная ротация губернаторского корпуса. И в 2019 г. ее интенсивность, только возросла: в прошлом году новые временные главы шли на выборы в 73% случаев, то в этом – более чем в 80%.
Но такая модель тянет систему в сторону того, что губернаторы должны работать, как правило, только один срок.
6. «Вторые выборы» для технократов или еще одна губернаторская ротация в одном и том же регионе на следующих выборах имеют ограничения. Перевыборы губернатора всегда более политические и свести их к плебисцитарной форме сложнее. А повторный приход в регион еще одного временного управленца-варяга может порождать недовольство, подогреваемое в том числе региональными элитами.
7. В 2019 году проведён эксперимент с расширением практики самовыдвижения, уводом в тень бренда «Единой России» и увеличением числа выборов по одномандатным округам. Полученный результат свидетельствует о том, что департизация выборов и деконструкция партийной системы вместо ее модернизации несут гибридным режимам типа российского намного больше рисков, чем возможностей.
8. В этом году партия власти по-прежнему в среднем набрала на выборах устойчиво больше 50% голосов, но более показательными могут оказаться выборы следующего года, когда парламенты будут избираться, например, в Калужской, Новосибирской, Челябинской областях и ряде крупных городов.
9. Менее удачно в этом году «Единая Россия» выступила на выборах на Алтае, в Марий Эл и в теперь «либерально-демократическом» Хабаровском крае. Это те территории, где в 2019 г. применялись схемы со сниженной до 1/4 или 1/3 долей партийных списков. Увеличение доли округов особого результата не дало.
10. Московская модель выборов с самовыдвиженцами от власти и только одномандатными округами также привела к тому, что основную выгоду извлекли устойчивые партийные бренды, прежде всего КПРФ и «Яблоко». Вес партийных брендов и мобилизация их ядерного электората (в том числе и для «Единой России») выглядят еще более значимыми.
11. Применительно к перспективе выборов в ГД 2021 г. важна необходимость обновления существующих крупных партий. Выборы следующего года – полигон для его тестирования. Актуален и даже более очевиден и вопрос о возможном возвращении в избирательное законодательство партийных блоков.
12. Сохранение на выборах в Госдуму нынешней пропорции 50/50 между партсписками и одномандатными округами выглядит оптимальным. Доля округов, которую выигрывает «Единая Россия» сейчас 60–70%, но эта пропорция может упасть и ниже, по крайней мере в крупных и наиболее электорально значимых регионах. В них и так рейтинг партии власти традиционно ниже, но при этом именно эти регионы и крупные города получат наибольшую прибавку думских округов в случае увеличения их числа.
https://m.vedomosti.ru/opinion/articles/2019/09/10/810883-itogi-8-sentyabrya
www.vedomosti.ru
Итоги 8 сентября для власти
Политолог Дмитрий Бадовский об уроках единого дня голосования – 2019 для выборов 2020 и 2021 годов
Одна из особенностей ситуации в России сегодня состоит в том, что представление граждан о своём будущем и о будущем страны все сильнее расходятся. Наиболее радикален этот разрыв у молодёжи.
Отвечая на вопрос социологов ФОМ о том, как изменится жизнь в стране через 3-5 лет, только 23% россиян говорят, что она улучшится, 27% ждут ухудшения, 33% считают, что ничего не изменится. Оптимизм по поводу будущего упал во второй половине прошлого года на фоне пенсионной реформы и других негативных социально-экономических трендов. С тех пор он не растёт, а негативные ожидания превышают позитивные.
Иная картина складывается в ответе на вопрос как изменится лично ваша жизнь и жизнь вашей семьи через 3-5 лет.
Здесь в прошлом году также произошёл спад, но сейчас личный оптимизм вновь подрастает. Ухудшения в своей жизни ждут 11%, ещё 27% считают, что ничего не изменится, а вот 41% рассчитывает, что станет лучше. Этот уровень личных позитивных ожиданий вновь стал выше 40 процентов впервые после президентских выборов 2018 года и он сегодня почти в два раза выше, чем ожидания по поводу развития страны.
Наиболее значимой причиной этого является то, что если о будущем страны скептические настроения практически идентичны во всех возрастных группах - от молодежи до пенсионеров, то в отношении собственной жизни поколенческие отличия очевидно должны быть. Они и есть, причем очень большие.
Чем старше человек, тем в среднем меньше отличий в представлении о своём будущем и будущем страны. А вот среди молодёжи улучшения своей жизни ждут 60% (жизни в стране - только 25%, почти в 2,5 раза меньше). И наоборот - только 7% молодых думают, что их жизнь может ухудшиться, тогда как от окружающей действительности ничего хорошего не ждут уже 27% (разрыв ожиданий уже в 4 раза).
Позитивное предположение может состоять в том, что желание и стремление молодых делать свою жизнь лучше будет, в конечном счете, как-то менять к лучшему и жизнь в стране. Даже если сама молодежь в это сегодня и не особо верит.
Однако вывод может быть и иным: кардинальный разрыв в ожиданиях молодежи по поводу своей жизни и жизни в стране может говорить о том, что значительная часть молодого поколения не связывает своё будущее и перспективы с Россией.
https://media.fom.ru/fom-bd/d37so2019.pdf
Отвечая на вопрос социологов ФОМ о том, как изменится жизнь в стране через 3-5 лет, только 23% россиян говорят, что она улучшится, 27% ждут ухудшения, 33% считают, что ничего не изменится. Оптимизм по поводу будущего упал во второй половине прошлого года на фоне пенсионной реформы и других негативных социально-экономических трендов. С тех пор он не растёт, а негативные ожидания превышают позитивные.
Иная картина складывается в ответе на вопрос как изменится лично ваша жизнь и жизнь вашей семьи через 3-5 лет.
Здесь в прошлом году также произошёл спад, но сейчас личный оптимизм вновь подрастает. Ухудшения в своей жизни ждут 11%, ещё 27% считают, что ничего не изменится, а вот 41% рассчитывает, что станет лучше. Этот уровень личных позитивных ожиданий вновь стал выше 40 процентов впервые после президентских выборов 2018 года и он сегодня почти в два раза выше, чем ожидания по поводу развития страны.
Наиболее значимой причиной этого является то, что если о будущем страны скептические настроения практически идентичны во всех возрастных группах - от молодежи до пенсионеров, то в отношении собственной жизни поколенческие отличия очевидно должны быть. Они и есть, причем очень большие.
Чем старше человек, тем в среднем меньше отличий в представлении о своём будущем и будущем страны. А вот среди молодёжи улучшения своей жизни ждут 60% (жизни в стране - только 25%, почти в 2,5 раза меньше). И наоборот - только 7% молодых думают, что их жизнь может ухудшиться, тогда как от окружающей действительности ничего хорошего не ждут уже 27% (разрыв ожиданий уже в 4 раза).
Позитивное предположение может состоять в том, что желание и стремление молодых делать свою жизнь лучше будет, в конечном счете, как-то менять к лучшему и жизнь в стране. Даже если сама молодежь в это сегодня и не особо верит.
Однако вывод может быть и иным: кардинальный разрыв в ожиданиях молодежи по поводу своей жизни и жизни в стране может говорить о том, что значительная часть молодого поколения не связывает своё будущее и перспективы с Россией.
https://media.fom.ru/fom-bd/d37so2019.pdf
«Единая Россия» начинает готовиться к выборам в Госдуму-2021. Базовый сценарий того, на что ЕР может рассчитывать, понятен: простое большинство на 240-250 мест в парламенте. Если только этот сценарий не сломают своей повышенной протестной явкой крупные города.
Исходя из рейтингов и результатов региональных выборов при сохранении нынешней выборной системы «Единая Россия» может получить на выборах в Госдуму более 40% голосов по спискам, что даст ей около 105-110 списочных мест - то есть на 30-35 меньше, чем сейчас.
Партия может выиграть ещё порядка 130-140 одномандатных округов (стандартный сейчас для партии процент побед в округах на уровне 60-65%), что примерно на 70 округов меньше, чем в 2016 году. Ещё какую-то часть округов, конечно, заберут и близкие к власти самовыдвиженцы. Таким образом, партия «Единая Россия» будет иметь устойчивое большинство в Госдуме, но для конституционного большинства потребуется коалиция,
или с другими партиями, или с депутатскими группами, которые в будущей Думе, видимо, возродятся и будут состоять из одномандатников от малых партий и самовыдвиженцев.
Главная опасность для единороссов – возможное новое снижение рейтинга. После «пенсионной» коррекции он стабилизировался на уровне 32–33%, и важно, чтобы не было нового движения в диапазон ниже 30%, из которого выбраться крайне трудно. Партии важно держать флаг поднятым, не пытаться прятаться за самовыдвиженцев, продолжать консолидировать ядерный электорат.
Особенно необходимо сдерживать потенциал негативной динамики в крупных городах. Это наиболее электорально значимые территории, и, если в 2021 г. явка будет примерно на 10% выше, чем в 2016 г., и приблизится к 55–60%, это прежде всего будет далеко не самая благосклонная для «партии власти» явка крупных городов. Именно города способны поменять сценарий и решить исход кампании-2021.
https://m.vedomosti.ru/politics/articles/2019/09/30/812476-rossiya-nachinaet-obnovlenie
Исходя из рейтингов и результатов региональных выборов при сохранении нынешней выборной системы «Единая Россия» может получить на выборах в Госдуму более 40% голосов по спискам, что даст ей около 105-110 списочных мест - то есть на 30-35 меньше, чем сейчас.
Партия может выиграть ещё порядка 130-140 одномандатных округов (стандартный сейчас для партии процент побед в округах на уровне 60-65%), что примерно на 70 округов меньше, чем в 2016 году. Ещё какую-то часть округов, конечно, заберут и близкие к власти самовыдвиженцы. Таким образом, партия «Единая Россия» будет иметь устойчивое большинство в Госдуме, но для конституционного большинства потребуется коалиция,
или с другими партиями, или с депутатскими группами, которые в будущей Думе, видимо, возродятся и будут состоять из одномандатников от малых партий и самовыдвиженцев.
Главная опасность для единороссов – возможное новое снижение рейтинга. После «пенсионной» коррекции он стабилизировался на уровне 32–33%, и важно, чтобы не было нового движения в диапазон ниже 30%, из которого выбраться крайне трудно. Партии важно держать флаг поднятым, не пытаться прятаться за самовыдвиженцев, продолжать консолидировать ядерный электорат.
Особенно необходимо сдерживать потенциал негативной динамики в крупных городах. Это наиболее электорально значимые территории, и, если в 2021 г. явка будет примерно на 10% выше, чем в 2016 г., и приблизится к 55–60%, это прежде всего будет далеко не самая благосклонная для «партии власти» явка крупных городов. Именно города способны поменять сценарий и решить исход кампании-2021.
https://m.vedomosti.ru/politics/articles/2019/09/30/812476-rossiya-nachinaet-obnovlenie
www.vedomosti.ru
«Единая Россия» начинает обновление в преддверии выборов в Госдуму
Судьбу этой кампании решат крупные города, прогнозируют эксперты
Пять тезисов в ответ на вопрос РБК о том, зачем Кремль начал поиск кандидатов в депутаты для следующего состава Госдумы уже за два года до выборов.
1. В том, что администрация президента уже сейчас начала активно заниматься вопросами подбора кандидатов, ничего неожиданного нет, особенно если речь идет об одномандатниках. Минимум за год до выборов уже нужно понимать, кто в каком округе будет выдвигаться, чтобы будущие кандидаты «приземлялись» и начинали там работу.
2. За год до выборов можно нарастить известность, социальный капитал и что-то сделать для избирателей.
Тем более, что потом, непосредственно в период избирательной кампании, будет больше формальных ограничений для проектной работы в округе. Кроме того, появляться в округе и перед людьми из ниоткуда за три месяца до выборов — поздно и опасно.
3. От 80 до 100 из чуть более 200 действующих депутатов-одномандатников от партии власти имеют сейчас неплохие стартовые шансы на переизбрание. Диапазон оценки связан в том числе с тем, что в ряде регионов многое зависит от перспектив смены губернаторов в нынешнем и следующем году.
4. Выборы 2021 года будут намного более острыми и конкурентными, чем кампания 2016 года. Логично, что «Единая Россия» будет стремиться выдвинуть в округах целую линейку новых лидеров общественного мнения, которые поднимали бы вверх и рейтинг партии в целом. Это может быть эффективной стратегией кампании при дефиците других способов наращивать партийный рейтинг.
5. Опыт федеральных кампаний 2011–2016 годов показывает, что депутатский корпус в целом меняется минимум наполовину, скорее всего, подобных изменений можно ждать и по итогам предстоящей кампании. Учитывая же, что оппозиционные партии будут также более активно обновлять свой состав кандидатов, а также то, что численность оппозиционных фракций в будущей Госдуме возрастёт (как возможно и прохождение в Госдуму новых партий) итоговый индекс обновления состава парламента в 2021 году может составить две трети.
https://www.rbc.ru/politics/08/10/2019/5d9b70809a794754b6eb28e9
1. В том, что администрация президента уже сейчас начала активно заниматься вопросами подбора кандидатов, ничего неожиданного нет, особенно если речь идет об одномандатниках. Минимум за год до выборов уже нужно понимать, кто в каком округе будет выдвигаться, чтобы будущие кандидаты «приземлялись» и начинали там работу.
2. За год до выборов можно нарастить известность, социальный капитал и что-то сделать для избирателей.
Тем более, что потом, непосредственно в период избирательной кампании, будет больше формальных ограничений для проектной работы в округе. Кроме того, появляться в округе и перед людьми из ниоткуда за три месяца до выборов — поздно и опасно.
3. От 80 до 100 из чуть более 200 действующих депутатов-одномандатников от партии власти имеют сейчас неплохие стартовые шансы на переизбрание. Диапазон оценки связан в том числе с тем, что в ряде регионов многое зависит от перспектив смены губернаторов в нынешнем и следующем году.
4. Выборы 2021 года будут намного более острыми и конкурентными, чем кампания 2016 года. Логично, что «Единая Россия» будет стремиться выдвинуть в округах целую линейку новых лидеров общественного мнения, которые поднимали бы вверх и рейтинг партии в целом. Это может быть эффективной стратегией кампании при дефиците других способов наращивать партийный рейтинг.
5. Опыт федеральных кампаний 2011–2016 годов показывает, что депутатский корпус в целом меняется минимум наполовину, скорее всего, подобных изменений можно ждать и по итогам предстоящей кампании. Учитывая же, что оппозиционные партии будут также более активно обновлять свой состав кандидатов, а также то, что численность оппозиционных фракций в будущей Госдуме возрастёт (как возможно и прохождение в Госдуму новых партий) итоговый индекс обновления состава парламента в 2021 году может составить две трети.
https://www.rbc.ru/politics/08/10/2019/5d9b70809a794754b6eb28e9
РБК
Кремль начал поиск кандидатов в депутаты для следующего состава Госдумы
Кремль начал поиск потенциальных кандидатов в депутаты Госдумы следующего созыва. Ставка — на узнаваемых людей с безупречной репутацией, не имеющих связей с несистемной оппозицией, утверждают источник
Сегодня активно обсуждается новый опрос «Левады» о доверии российским политикам.
Уже говорил, что самое интересное в этих опросах то, что «Левада» (в отличие от ВЦИОМа, который пока ещё тоже продолжает иногда выпускать результаты открытых вопросов о доверии) всегда публикует данные об отказных и отстраненных ответах («нет таких политиков, которым доверяю»; «не интересуюсь политиками», «не знаю» и так далее). И эти данные как раз очень важны для оценки состояния политической системы.
Доверие (или недоверие) к политикам - характеризует эмоции людей, связанные с вовлечённостью в политику, эмоции участия и интереса к политическим деятелям. И они, даже с негативным знаком (в случае недоверия), являются для политсистемы куда меньшей проблемой, чем безразличие, равнодушие и отсутствие интереса.
По данным «Левады», сейчас такое безразличие к политикам, отказ от доверия к ним демонстрируют 39% опрошенных. В 2018 году было чуть меньше (34-37%), а в 2017 году - только 26%.
Тенденция есть. Но реальная опасность для политической системы возникнет тогда, когда уровень безразличия к политикам в вопросе о доверии им устойчиво превысит 40% и устремится к 50% (сейчас, как уже было сказано, показатель составляет 39%). А непосредственно вариант ответа «нет таких, кому доверяю» будет набирать порядка трети голосов (сейчас 24%)
https://www.levada.ru/2019/10/17/doverie-politikam-3/
Уже говорил, что самое интересное в этих опросах то, что «Левада» (в отличие от ВЦИОМа, который пока ещё тоже продолжает иногда выпускать результаты открытых вопросов о доверии) всегда публикует данные об отказных и отстраненных ответах («нет таких политиков, которым доверяю»; «не интересуюсь политиками», «не знаю» и так далее). И эти данные как раз очень важны для оценки состояния политической системы.
Доверие (или недоверие) к политикам - характеризует эмоции людей, связанные с вовлечённостью в политику, эмоции участия и интереса к политическим деятелям. И они, даже с негативным знаком (в случае недоверия), являются для политсистемы куда меньшей проблемой, чем безразличие, равнодушие и отсутствие интереса.
По данным «Левады», сейчас такое безразличие к политикам, отказ от доверия к ним демонстрируют 39% опрошенных. В 2018 году было чуть меньше (34-37%), а в 2017 году - только 26%.
Тенденция есть. Но реальная опасность для политической системы возникнет тогда, когда уровень безразличия к политикам в вопросе о доверии им устойчиво превысит 40% и устремится к 50% (сейчас, как уже было сказано, показатель составляет 39%). А непосредственно вариант ответа «нет таких, кому доверяю» будет набирать порядка трети голосов (сейчас 24%)
https://www.levada.ru/2019/10/17/doverie-politikam-3/
www.levada.ru
Доверие политикам
В сентябре 2019 года доверие к Владимиру Путину сохранялось на уровне прошлого года, но было ниже значений уровня 2017-го года. За прошедший год выросло доверие к Сергею Лаврову. Дмитрий Медведев возглавил список политиков, которым население более всего не…
Ещё один вывод из вышедшего сегодня исследования ИСЭПИ о возможных следствиях, рисках и возможностях для различных политических сил в случае перехода на схему выборов в Госдуму «25% списочников и 75% одномандатников».
Избирательная кампания 2021 года по выборам в Госдуму будет характеризоваться большим количеством совмещённых выборов и задач по «сшивке» кампаний разного уровня. Одновременно с Госдумой будут избираться депутаты Законодательных собраний в 39 регионах и интенсивность борьбы на этом уровне выборов будет влиять на ход кампаний в думских одномандатных округах.
При гипотетическом переходе на новую схему выборов в Госдуму (25% на 75% в пользу одномандатников) 52 новых одномандатных округа появятся в регионах, где параллельно развернутся кампании в Заксобрания. А всего под совмещение с выборами в Заксобрания попадут 155 из 337 уменьшенных в размерах одномандатных округов по выборам в Госдуму (то есть 46% округов).
В основном выборы в Заксобрания в 2021 году состоятся в тех регионах, которые отнесены в проблемную группу для «Единой России».
В зависимости от ситуации в регионе, это может как создать зону для потенциальных договорённостей и размена между региональными властями и оппозицией (отказ оппозиции от серьёзных претензий на часть думских округов в регионе в обмен на несколько дополнительных мандатов в Заксобрании), так и оказаться предпосылкой к усилению конкурентности на выборах обоих уровней и привести к рискам сквозного «опрокидывающего» голосования (отчасти, сходно с рисунком выборов 2019 года в Хабаровском крае).
Полностью текст исследования доступен по ссылке
https://politanalitika.ru/posts/2019/10/22/vybory-v-gosdumu-2021-kakim-mozhet-byt-regionalnyj-razrez-pri-sheme-2575-v-polzu-odomandatnikov.html
Избирательная кампания 2021 года по выборам в Госдуму будет характеризоваться большим количеством совмещённых выборов и задач по «сшивке» кампаний разного уровня. Одновременно с Госдумой будут избираться депутаты Законодательных собраний в 39 регионах и интенсивность борьбы на этом уровне выборов будет влиять на ход кампаний в думских одномандатных округах.
При гипотетическом переходе на новую схему выборов в Госдуму (25% на 75% в пользу одномандатников) 52 новых одномандатных округа появятся в регионах, где параллельно развернутся кампании в Заксобрания. А всего под совмещение с выборами в Заксобрания попадут 155 из 337 уменьшенных в размерах одномандатных округов по выборам в Госдуму (то есть 46% округов).
В основном выборы в Заксобрания в 2021 году состоятся в тех регионах, которые отнесены в проблемную группу для «Единой России».
В зависимости от ситуации в регионе, это может как создать зону для потенциальных договорённостей и размена между региональными властями и оппозицией (отказ оппозиции от серьёзных претензий на часть думских округов в регионе в обмен на несколько дополнительных мандатов в Заксобрании), так и оказаться предпосылкой к усилению конкурентности на выборах обоих уровней и привести к рискам сквозного «опрокидывающего» голосования (отчасти, сходно с рисунком выборов 2019 года в Хабаровском крае).
Полностью текст исследования доступен по ссылке
https://politanalitika.ru/posts/2019/10/22/vybory-v-gosdumu-2021-kakim-mozhet-byt-regionalnyj-razrez-pri-sheme-2575-v-polzu-odomandatnikov.html
Региональные избирательные кампании будущего года как «практические праймериз» выборов в Госдуму-2021: где и как протестируют максимально близкий к думскому избирательный бюллетень?
На выборах в регионах в 2020 году можно проверить базовые сценарии думской кампании, новые лица и типажи кандидатов, состоятельность существующих малых партий и новые партийные конструкции. Набор выборных территорий следующего года разнообразен и предоставляет для этого достаточно широкие возможности.
Региональные парламенты будут избираться, например, в консервативных Белгородской и Воронежской областях, близкой к Москве Калужской области, достаточно протестной Новосибирской области, конкурентной Челябинской области, а также в такой «глубинке» как Костромская область, где на прошлых выборах в 2015 году уже тренировались в преддверии прошлых выборов в Госдуму побеждать список либерального ПАРНАСа во главе с Ильей Яшиным с избирательным бюллетенем из 15 партий.
В свою очередь, городские думы будут избраны в таких крупных центрах, где может быть заметная политическая конкурентность как Астрахань, Владимир, Иваново, Ижевск, Краснодар, Нижний Новгород, Ростов, Смоленск, Томск, Ульяновск.
Что касается партийных конструкций, то на левом фланге возможности таких спойлеров КПРФ как «Коммунисты России» и КПСС тестируются уже давно. Также на последних выборах были видны и возможности «Партии пенсионеров», хотя она отбирает голоса не только у коммунистов, но и у единоросов.
При этом после сдвига «Единой России» вправо из-за пенсионной реформы и кризиса «Справедливой России» все равно актуален новый проект в левоцентристской нише с популистскими элементами.
Традиционным для всех наших парламентских выборов является и вопрос о прохождении или нет в Госдуму относительно либерального партийного проекта, чего не было с начала 2000-х годов. Сейчас лицензией на участие в думских выборах без сбора подписей обладают «Яблоко», «Партия Роста» и «Гражданская платформа», хотя две последние партии - на сегодня всего лишь оболочки, которые можно наполнить разными людьми и содержанием. Ещё один либеральный проект «Партия перемен» Гудкова ещё будет пытаться в 2020 году завоевать в одном из регионов лицензию на участие в думских выборах без подписей.
Требуют проверки и возможности различных по профилю патриотических проектов, которые одновременно могут находиться на стыке с левопопулизмом или частично «подменить» ЛДПР - от «Родины» до, например, недавней заявки Захара Прилепина.
Нужна оценка возможностей и проектов, делающих ставку на ту или иную общественно-значимую проблему. Здесь классический пример - экологическая повестка, партия «Зеленые», тем более у нее также есть лицензия на участие в думских выборах без сбора подписей. При этом, могут проверяться и возможности наполнить такую «партию одной проблемы» несколько более широким программным содержанием и соответствующими новыми лицами или максимально завести экологическую тему на другие широкие гражданские структуры - такие как ОНФ.
В разных регионах будут пробоваться различные конструкции и сочетание их списков в избирательных бюллетенях и кандидатов в одномандатных округах. Там не менее, важно попробовать на примере 2-3 регионов и городов смоделировать в ходе выборов избирательный бюллетень, который по составу будет максимально приближён к тому, который планируется на думских выборах 2021 года. Для такого теста могут подойти, например, Новосибирская, Воронежская, Калужская области, а также городские выборы в Нижнем Новгороде, Ульяновске, Ростове, Владимире, Оренбурге.
Для моделирования «думского бюллетеня» могут быть полезны и запланированные на следующий год довыборы в Госдуму в Курской области по Сеймскому округу, который с 12 кандидатами и вторым местом Александра Руцкого от «Патриотов России» был одним из интересных на прошлых выборах в Госдуму в 2016 году.
https://m.vedomosti.ru/politics/articles/2019/10/30/815132-vozmozhnih-uchastnikov
На выборах в регионах в 2020 году можно проверить базовые сценарии думской кампании, новые лица и типажи кандидатов, состоятельность существующих малых партий и новые партийные конструкции. Набор выборных территорий следующего года разнообразен и предоставляет для этого достаточно широкие возможности.
Региональные парламенты будут избираться, например, в консервативных Белгородской и Воронежской областях, близкой к Москве Калужской области, достаточно протестной Новосибирской области, конкурентной Челябинской области, а также в такой «глубинке» как Костромская область, где на прошлых выборах в 2015 году уже тренировались в преддверии прошлых выборов в Госдуму побеждать список либерального ПАРНАСа во главе с Ильей Яшиным с избирательным бюллетенем из 15 партий.
В свою очередь, городские думы будут избраны в таких крупных центрах, где может быть заметная политическая конкурентность как Астрахань, Владимир, Иваново, Ижевск, Краснодар, Нижний Новгород, Ростов, Смоленск, Томск, Ульяновск.
Что касается партийных конструкций, то на левом фланге возможности таких спойлеров КПРФ как «Коммунисты России» и КПСС тестируются уже давно. Также на последних выборах были видны и возможности «Партии пенсионеров», хотя она отбирает голоса не только у коммунистов, но и у единоросов.
При этом после сдвига «Единой России» вправо из-за пенсионной реформы и кризиса «Справедливой России» все равно актуален новый проект в левоцентристской нише с популистскими элементами.
Традиционным для всех наших парламентских выборов является и вопрос о прохождении или нет в Госдуму относительно либерального партийного проекта, чего не было с начала 2000-х годов. Сейчас лицензией на участие в думских выборах без сбора подписей обладают «Яблоко», «Партия Роста» и «Гражданская платформа», хотя две последние партии - на сегодня всего лишь оболочки, которые можно наполнить разными людьми и содержанием. Ещё один либеральный проект «Партия перемен» Гудкова ещё будет пытаться в 2020 году завоевать в одном из регионов лицензию на участие в думских выборах без подписей.
Требуют проверки и возможности различных по профилю патриотических проектов, которые одновременно могут находиться на стыке с левопопулизмом или частично «подменить» ЛДПР - от «Родины» до, например, недавней заявки Захара Прилепина.
Нужна оценка возможностей и проектов, делающих ставку на ту или иную общественно-значимую проблему. Здесь классический пример - экологическая повестка, партия «Зеленые», тем более у нее также есть лицензия на участие в думских выборах без сбора подписей. При этом, могут проверяться и возможности наполнить такую «партию одной проблемы» несколько более широким программным содержанием и соответствующими новыми лицами или максимально завести экологическую тему на другие широкие гражданские структуры - такие как ОНФ.
В разных регионах будут пробоваться различные конструкции и сочетание их списков в избирательных бюллетенях и кандидатов в одномандатных округах. Там не менее, важно попробовать на примере 2-3 регионов и городов смоделировать в ходе выборов избирательный бюллетень, который по составу будет максимально приближён к тому, который планируется на думских выборах 2021 года. Для такого теста могут подойти, например, Новосибирская, Воронежская, Калужская области, а также городские выборы в Нижнем Новгороде, Ульяновске, Ростове, Владимире, Оренбурге.
Для моделирования «думского бюллетеня» могут быть полезны и запланированные на следующий год довыборы в Госдуму в Курской области по Сеймскому округу, который с 12 кандидатами и вторым местом Александра Руцкого от «Патриотов России» был одним из интересных на прошлых выборах в Госдуму в 2016 году.
https://m.vedomosti.ru/politics/articles/2019/10/30/815132-vozmozhnih-uchastnikov
Ведомости
Возможных участников думской кампании проверят региональными выборами
В списке кандидатов на тестирование как существующие, так и новые партийные проекты
«В нашем смехе и в наших слезах и в пульсации вен ...»: пять тезисов о том, каких именно перемен ждут россияне.
По данным исследования «Левада-центра» и Московского центра Карнеги доля россиян, выступающих за решительные перемены в стране, выросла за последние два года с 42 до 59%.
1. Запрос на перемены растёт, поскольку утрачивает свою привлекательность идея стабильности, которая начинает восприниматься как во многом негативная. Для многих социальных групп - как «стабильность бедности», консервации и накопления социально-экономических проблем. Уже несколько лет реальные доходы населения и уровень жизни не растут и в общественном мнении закрепляется идея «раз год за годом нет позитива, то нужно что-то менять».
2. Негативный социально-экономический фон не проводит к адаптации и снижению под него запросов общества. Напротив, ожидания улучшения остаются высокими. Их запрос на перемены и отражает.
Общество не хочет снижать на будущее планку жизненных стратегий для себя и своих детей даже если в окружающей действительности «что-то пошло не так».
И чем больше разрыв между ожиданиями и реальным положением дел в экономике и в обществе в целом, тем больше опасность для системы.
3. Власть, понимая необходимость перелома негативных тенденций, выдвинула на выборах 2018 года концепцию «прорыва» в развитии и сформировала под неё стратегию национальных проектов. Но они пока зачастую пробуксовывают, какие-то результаты и их накопление ожидаются ближе к 2024 году, да и то, возможно, не все цели будут достигнуты. При этом общественному мнению результаты нужны «здесь и сейчас», и не статистические или в «среднем по стране», а конкретные, «приземляемые» и осязаемые для повседневной жизни граждан. Тем более, что «негативные эмоции» - например, от роста цен, налогов или пенсионной реформы - как раз наоборот массово вполне осязаемы.
4. Структура запроса на перемены сейчас преимущественно социально-экономическая и патерналистская, то есть ориентированная на ожидание от государства активной социальной политики и политики справедливости. Скорее всего, власть будет отвечать на это по двум направлениям. С одной стороны, продолжая более активно двигать вперёд нацпроекты, прежде всего связанные с социалкой. С другой стороны, перед федеральными выборами могут быть выдвинуты новые социальные программы или меры «повышения справедливости» - будь-то налоговые инициативы или кадровые решения, то есть то, что может быть достаточно популярным.
5. Политизация запроса на перемены зависит от того, будут ли появляться политики, которые выглядели бы альтернативой и переводили эмоции в политическое действие. Та структура запроса на перемены, которая сейчас есть, означает повышенный спрос на политиков леволиберального и социал-демократического толка, также имеющих в себе черты защитников справедливости.
Это может привести к тому, что наиболее активный рост новых политических проектов будет отмечаться в лево-популистской и лево-либеральной нише. Естественно, эти проекты могут как вызревать сами, так и направляться в нужном ключе и с нужными акцентами самой властью.
https://m.vedomosti.ru/politics/articles/2019/11/05/815494-pochti-60-rossiyan
По данным исследования «Левада-центра» и Московского центра Карнеги доля россиян, выступающих за решительные перемены в стране, выросла за последние два года с 42 до 59%.
1. Запрос на перемены растёт, поскольку утрачивает свою привлекательность идея стабильности, которая начинает восприниматься как во многом негативная. Для многих социальных групп - как «стабильность бедности», консервации и накопления социально-экономических проблем. Уже несколько лет реальные доходы населения и уровень жизни не растут и в общественном мнении закрепляется идея «раз год за годом нет позитива, то нужно что-то менять».
2. Негативный социально-экономический фон не проводит к адаптации и снижению под него запросов общества. Напротив, ожидания улучшения остаются высокими. Их запрос на перемены и отражает.
Общество не хочет снижать на будущее планку жизненных стратегий для себя и своих детей даже если в окружающей действительности «что-то пошло не так».
И чем больше разрыв между ожиданиями и реальным положением дел в экономике и в обществе в целом, тем больше опасность для системы.
3. Власть, понимая необходимость перелома негативных тенденций, выдвинула на выборах 2018 года концепцию «прорыва» в развитии и сформировала под неё стратегию национальных проектов. Но они пока зачастую пробуксовывают, какие-то результаты и их накопление ожидаются ближе к 2024 году, да и то, возможно, не все цели будут достигнуты. При этом общественному мнению результаты нужны «здесь и сейчас», и не статистические или в «среднем по стране», а конкретные, «приземляемые» и осязаемые для повседневной жизни граждан. Тем более, что «негативные эмоции» - например, от роста цен, налогов или пенсионной реформы - как раз наоборот массово вполне осязаемы.
4. Структура запроса на перемены сейчас преимущественно социально-экономическая и патерналистская, то есть ориентированная на ожидание от государства активной социальной политики и политики справедливости. Скорее всего, власть будет отвечать на это по двум направлениям. С одной стороны, продолжая более активно двигать вперёд нацпроекты, прежде всего связанные с социалкой. С другой стороны, перед федеральными выборами могут быть выдвинуты новые социальные программы или меры «повышения справедливости» - будь-то налоговые инициативы или кадровые решения, то есть то, что может быть достаточно популярным.
5. Политизация запроса на перемены зависит от того, будут ли появляться политики, которые выглядели бы альтернативой и переводили эмоции в политическое действие. Та структура запроса на перемены, которая сейчас есть, означает повышенный спрос на политиков леволиберального и социал-демократического толка, также имеющих в себе черты защитников справедливости.
Это может привести к тому, что наиболее активный рост новых политических проектов будет отмечаться в лево-популистской и лево-либеральной нише. Естественно, эти проекты могут как вызревать сами, так и направляться в нужном ключе и с нужными акцентами самой властью.
https://m.vedomosti.ru/politics/articles/2019/11/05/815494-pochti-60-rossiyan
Ведомости
Почти 60% россиян выступают за решительные перемены в стране
А их главным условием большинство опрошенных считают серьезное изменение политической системы