​​🟢 Три сценария. Прогноз от экономистов SberCIB Investment Research на 2023 год

В 2022 году Россия столкнулась с беспрецедентным санкционным давлением. Прежние логистические и технологические связи оборвались, и в конце февраля — начале марта было неизвестно, насколько быстро бизнесу удастся перестроиться. Взгляды на экономические перспективы этого года у аналитиков были весьма мрачными. Однако в течение года российская экономика показала чудеса адаптации, а бизнесу в значительной степени удалось найти новых поставщиков и новые рынки сбыта. Как следствие, спад ВВП по итогам года не превысит 3%. Однако сохраняются серьёзные долгосрочные проблемы, связанные с ограничениями на поставки оборудования. На 2023 год экономисты SberCIB Investment Research представили три сценария.

🛢Базовый сценарий. Эмбарго на российскую нефть (в том числе ценовой «потолок») окажется малоэффективным и не окажет значительного влияния на объёмы поставок и цены нефти. Цена на нефть стабилизируется на уровне $65 за баррель Юралз. Российская экономика начнёт восстанавливаться во второй половине 2023 года, но из-за эффекта базы ВВП России снизится на 1%. Инфляция ограничится 6%, среднегодовой курс рубля будет на уровне около 61 за доллар.

⚡ Энергетический кризис. Холодная зима, ограничения на экспорт нефти из России и ухудшение геополитической ситуации приведут к перебоям в поставках энергоресурсов. Цена Юралз вырастет до $85 за баррель, а добыча нефти сократится сильнее, чем в базовом сценарии. ВВП России снизится на 1,5%, а рубль укрепится до 58 за доллар. Инфляция замедлится до 5%.

📉 Глобальная рецессия. Быстрое ужесточение денежно-кредитных политик ведущими мировыми центробанками приведёт к экономическому спаду. Баррель Юралз подешевеет до $40. ВВП России упадёт на 3%. Рубль ослабеет до 70 за доллар, а инфляция ускорится до 7,5%.

#стратегия

Арктические новшества от президента


Вчерашний день был богат на события, касающиеся Арктики.

Во-первых, прозвучало президентское послание, вокруг которого было столько интриги. Понятное дело, основной объем был занят другой проблематикой, но про Арктику тоже было. Главный акцент был сделан на транспортной роли АЗРФ: подтверждена установка на наращивание возможностей Северного морского пути. При этом северная логистика (ориентированная в целом на Китай) позиционируется как основа для решения общенациональных задач по развитию Сибири, Арктики и Дальнего Востока.

Во-вторых, тов. Путин внес поправки в Основы госполитики в Арктике на период до 2035 года. Тут есть на что обратить внимание.

Прежде всего, небольшой, но характерный штрих. Социально-экономическое развитие АЗРФ у нас теперь будет комплексным (именно это слово и добавлено), а развитие науки и технологий будет осуществляться в интересах не только освоения Арктики, как раньше, а и инновационного развития. Последнее – неплохой заход на применение более системных подходов к развитию АЗРФ и, главное, диверсификацию сугубо сырьевой, эксплуатационной модели, которая у нас там реализовывалась до настоящего времени (не сглазить бы).

Далее. К официальному перечню целей и основных задач нашей арктической политики добавился пункт «проведение оценки состояния и деградации многолетней мерзлоты для целей комплексного социального и экономического развития Арктической зоны Российской Федерации, а также развития ее инфраструктуры.» Таким образом, системе мерзлотного мониторинга – быть.

В повестку развития Арктики теперь официально интегрируется установка на экономический национализм. Взят курс на обеспечение импортонезависимости судостроительного комплекса, развитие и модернизацию судостроительных и судоремонтных мощностей для судов, осуществляющих судоходство в акватории СМП, а системы навигационной безопасности в СЛО теперь должны строиться с использованием отечественных технологий, средств и государственных систем. В свою очередь, в части энергообеспечения Арктики появляется установка на использование отечественных атомных станций малой мощности.

Международная часть Основ также была модифицирована в свете новых реалий. Отношения за полярным кругом перестали определяться как «добрососедские», при этом из текста были вымараны названия конкретных межправительственных организаций, в которых нам предписывалось взаимодействовать по высоким широтам в многостороннем формате – в небытие ушли АС, СБЕР и прибрежная «пятерка» как явно неперспективные.

В целом, особых революций не произошло. Но важный стратегический документ обрел бОльшую конкретность; добавились, наконец-то, и установки на реальное развитие, выходящее за пределы выкачки ресурсов. Теперь на очереди – модификация Стратегии-2035.

#стратегия

Транзитеры поневоле


На фоне участившихся разговоров о круглогодичности и неминуемом как дембель запуске транзитных маршрутов на СМП многие задаются вопросами: откуда возьмется грузовая база, соответствуют ли планируемые затраты нашим потенциальным прибылям хоть в сколько-нибудь обозримом временном горизонте, и вообще, стоит ли игра свеч?

Вопросы это отнюдь не праздные, но ответы на них, как правило, ищутся не там, где надо бы. В этой связи хотелось бы обратить внимание на фактор Китая – он играет в этой истории ключевую, хотя и не всем очевидную роль.

…Одним из последствий отказа РФ от «арктического конуса» стала интернационализация огромной части СЛО, некогда «застолбленной» Российской Империей, а далее и СССР. Соответственно, не исключена техническая возможность того, что со временем севернее СМП будет проложен аналогичный маршрут, не попадающий в российскую юрисдикцию. Вопрос только, собственно, в технической стороне дела – ледоколов для обеспечения высокоширотного плавания пока ни у кого, кроме нас нет.

Но это пока. В КНР рано или поздно появятся новые мощные ледоколы, в том числе – один-два атомных в перспективе ближайшей семилетки. При этом к 2030 году у КНР будет устойчивая спутниковая группировка, способная обеспечивать связь и навигацию в Арктике. Но главное – у Китая есть определенные планы по прокладке собственного «Полярного шелкового пути». При их мощной промышленной и научной базе китайцы вполне могут осилить этот проект, пусть даже и не без проблем и не «прямо завтра».

Да, можно говорить о том, что и компетенций у них пока нет, и ледоколов, и инфраструктуры для обеспечения всех этих (на самом деле весьма сложных) задач. Но штука в том, что в Центре эту «китайскую угрозу» воспринимают вполне реально. И это заставляет нас двигаться быстрее в русле форсированного развития СМП и создания заготовок под будущий международный транспортный коридор. Условно говоря, мы работаем над тем, чтобы выкатить китайцам максимально рабочий, удобный и при этом доступный по ценнику транзитный маршрут под нашим флагом, пока они еще не могут без нас обойтись.

То есть парадоксальным образом для нас складывается ситуация цугцванга: если мы не будем развивать транзит на СМП, за нас это сделают солдаты НОАК другие.

#СМП #КНР #транзит #стратегия

Арктические мотивы президентского послания


С интересом прослушали послание президента. Было там и про Севера.

СМП. Дальнейшее развитие маршрута – «в зоне особого внимания». Сделана установка на круглогодичную навигацию, заявлено увеличение оборотов северных портов, включая Мурманский транспортный узел, и наращивание арктического флота. На СМП приглашаются иностранцы – логистические компании и государства.

Логистика. Озвучена задача обеспечения ритмичной работы транспортного коридора «Север – Юг», который свяжет Россию со странами Ближнего Востока и Азии (пожалуй, в сфере логистики это вообще наш национальный приоритет на ближайшие годы). Один из его ключевых элементов – «бесшовное железнодорожное сообщение на всем протяжении от российских портов на Балтике и Баренцевом море до побережья Персидского залива и Индийского океана». Также проговорена застарелая проблема развития внутренних водных путей: их опорную сеть необходимо модернизировать, в том числе на Крайнем Севере.

Города. Была обозначена тема создания мастер-планов – для 22 дальневосточных городов и агломераций они уже сделаны, такая же работа идет по населенным пунктам в Арктике. Предложено спуститься на уровень ниже и определить перечень еще более 200 крупных и малых городов для подготовки мастер-планов их развития. Озвучено намерение пристегнуть к реализации мастер-планов решения по поддержке субъектов, включая инфраструктурные кредиты.

Газификация. В русле решения этой, уже изрядно наболевшей, проблемы обещана поддержка для жителей отдаленных северных и дальневосточных территорий, где в ближайшие годы пока не будет сетевого газа. С помощью субсидий от государства им дадут возможность «приобрести современное экологичное оборудование, причем отечественного производства». В приоритете – наиболее нуждающиеся семьи.

Жилье. Заявляется продолжение ипотечных программ со ставкой 2% для жителей Дальнего Востока и Арктики. В тех же регионах на льготную ипотеку смогут претендовать и участники/ветераны СВО.

Надо сказать, не все из озвученных тезисов бесспорны. Так, вновь делается попытка «поставить телегу впереди лошади» в смысле акцентирования количественного роста грузопотока на СМП без его логического увязывания с работой над ростом грузовой базы. Тема речных перевозок, находящихся в глубоком загоне, поднята без какой-либо конкретики, прежде всего – ресурсной, что превращает этот тезис просто в благое пожелание. Можно порадоваться за мобилизованных северян, участвующих в СВО, поддержанных ипотекой, но вот смогут ли они порадоваться ей сами, будучи мобилизованными бессрочно – до конца операции, ранения или гибели?

В целом, Арктика вновь актуализировалась как тема президентского дискурса, притом одновременно как приоритет и история успеха. Впрочем, нового было сказано мало: вряд ли что-то изменится в терминах практической политики, выйдя за рамки уже известного коридора «добычные проекты – СМП – инфраструктура».

#Путин #стратегия

Дойдут ли руки до UNCLOS?


По телеге разгоняется «мини-сенсация»: Госдума рассматривает вопрос отказа от Конвенции ООН по международному морскому праву (UNCLOS/КМП) в части Арктики и возвращения к секторальному принципу определения границ в СЛО.

Особо нового тут ничего нет.

Еще в 2019 году мы писали о том, что у нашего руководства эта опция – прекращения действия UNCLOS в Арктике – что называется, лежит на столе. Она же обсуждалась во властных коридорах и в 2020 году, и позже. Теперь же, наблюдая за происходящим, сторонники этой позиции решили, что в моменте плюсы от выхода из конвенции стали перевешивать минусы. Впрочем, «это не точно». Окончательное решение еще не принято – но шансы на него растут.

В этой связи повторим нашу позицию.

Очень здорово, когда существуют общепризнанные международные нормы, которыми государства руководствуются в отношениях между собой, перед которыми все равны и т.д. Но в настоящее время США и иже с ними беззастенчиво претендуют на то, чтобы в глобальном масштабе и монопольно определять, кому можно «воевать с соседями» (тм), а кому нет, что морально, а что нет, что соответствует «правилам», а что нет, кому с кем можно торговать и в какой валюте, кто прав и кто виноват и т.д. Соответственно, такой мир, основанный на таких правилах, нам не нужен.

При этом Арктика – пожалуй, единственная территория и единственная сфера конкуренции с Западом (и Востоком), где у России есть выраженные преимущества. И во времена, когда правила рушатся, когда международное право превращается в игралище в руках Вашингтона, когда на передний план выходит право сильного – в такие времена Россия может и должна утвердить за собой по этому самому праву свою особую роль в Арктике.

Что, западные «друзья и партнеры»? Вы хотели «право сильного»? Хорошо! Перефразируя ваш же известный стишок, мы можем сказать:

На любой ваш вопрос мы дадим свой ответ:
У нас есть ледокол, а у вас его нет.

#СМП #стратегия

UNCLOS и шельф: мы «против», но «за»


Более трех месяцев внешнеполитический блок вынашивал реакцию на американскую «аннексию» шельфа. И вот вчера она была озвучена на заседании Международного органа по морскому дну.

Заявление стоит того, чтобы прочесть его полностью. Мы же ограничимся перечислением ключевых тезисов:

- РФ заявляет о непризнании установленных США в одностороннем порядке внешних границ континентального шельфа;

- РФ категорически отвергает избирательный подход США к использованию норм международного права с акцентом на свои права и полное игнорирование обязательств4

- РФ призывает США ратифицировать Конвенцию 1982 г. (КМП/UNCLOS).

Это достаточно любопытный (и неоднозначный) шаг, и вот почему.

С одной стороны, декларация американцев по факту не затрагивала прямо наших интересов (не в принципе, а по географическому контуру сделанных претензий). А это значит, что выступать против мы можем только исходя из принципиальных соображений – т.е. на основе признания примата международного права, оформленного в данном случае в рамках и через посредство UNCLOS.

С другой же стороны, мы сами всерьез ведем разговоры (и пробрасываем публичные пробные шары) на тему ограничения той же UNCLOS применительно к акватории СМП («консервативная» позиция) или «нашей» части бассейна СЛО («максималистская» или «секторальная» позиция). И как-то примат международного права и UNCLOS на этом фоне сразу тускнеет.

В этом свете, формально говоря, о внутренней целостности нашей позиции говорить не приходится: мы критикуем американцев за то, что, не исключено, собираемся практиковать сами.

Правда, на все это можно посмотреть и иначе. Подчеркнутый легизм может быть нужен для того, чтобы, получив в очередной раз отрицательную реакцию на наши требования со стороны американцев, мы могли бы «умыть руки» и с чистой совестью отказаться от соблюдений норм, которые сознательно не соблюдает самый могущественный международный игрок современности.

А так – жизнь покажет, конечно.

#СМП #стратегия #США #шельф #арктикабезопасность

Арктический «шатун»


Мы привыкли, что наша Арктика – это, в военном отношении, практически полностью безопасная зона. До относительно недавнего времени так и было: ее прикрывали гигантские расстояния, климат, «информационный туман» и отсутствие на ее территории значимых целей (за исключением фланговых районов и сети локализованных объектов СФ).

Но все изменилось.

С годами в АЗРФ появились «жирные», но при этом совершенно беззащитные цели – добычные предприятия, генерирующие значительные экспортные прибыли. Ликвидация многих северных военных объектов в 90-е фактически лишила нас средств обеспечения воздушной безопасности в глубине нашей арктической территории. С другой же стороны, с развитием космических и цифровых технологий «информационный туман» рассеялся, а у глобального противника возникли недорогие и надежные инструменты дистанционного силового воздействия. Добавим сюда и то, что натовцы не просто сформулировали для себя и моральность, и необходимость разрушения гражданской инфраструктуры в военных целях, но и неоднократно показывали, как это делается, на практике – в том числе и в российском кейсе.

Вошедшие в нашу новую нормальность налеты беспилотников на весьма отдаленные от зоны СВО объекты актуализирует вопрос защиты критической и добывающей инфраструктуры в Арктике. На фоне заявлений американских топов о том, что они намерены «убить» наши газовые проекты, нелишне подумать, а не намерены ли они сделать это в буквальном смысле.

Если посмотреть непредвзято, то все элементы комбинации уже налицо.

Исполнитель имеется – это, конечно же, украинские прокси. Имеются средства воздействия. Уже в этом году через СМИ заявлено поступление в вооруженные формирования Украины БПЛА с дальностью более 3-х тыс. км – как раз примерно столько от Харькова до Сабетты. При этом исходить надо из того, что, скорее всего, они уже находятся на вооружении. Собственно, мы могли наблюдать расширение географии их работы буквально на днях. Имеются и средства обеспечения операции: для конкретных задач в интересах прокси задействуются все потребные ресурсы инструментальной и агентурной разведки НАТО. Имеется неоднократно заявленный интерес.

Это серьезная угроза. Недооценивать ее нельзя. Как показывает практика, в текущей модели прикрытия нашего неба существуют глубокие изъяны. Они не носят непреодолимого характера, но устранены могут быть только тогда, когда этим будут реально заниматься. Решать проблему необходимо системно и инициативно, не дожидаясь самих попыток поражения арктических объектов и не уповая на «авось».

P.S. …А, вот еще что. У нас любят прикрывать нежелание шевелиться некими кулуарными «договоренностями» с «партнерами», а также различными суперсекретными «гарантиями». Не надо уповать на эти оральные средства защиты. В нужный момент они не сработают, как это происходило уже очень много раз.

#арктикабезопасность #стратегия

Новый срок и Арктика: что дальше?


Итак, тов. Путин вновь официально стал президентом нашей страны. Это – повод для некоторой рефлексии о том, какой у нас имеется расклад в Арктике и чего там можно ожидать в краткосрочной перспективе.

За почти четверть века, прошедших под знаком путинского президентства, Севера состоялись как нетто-донор ресурсов для пополнения бюджета и (к сожалению, лишь отчасти) для развития страны. При этом, за редкими исключениями, как и при Ельцине, в АЗРФ наблюдается отток населения и сохранение негативных тенденций в социальной и инфраструктурной сферах. Эти тенденции перестали быть обвальными, стали менее выраженными, но пока не развернулись в обратном направлении. Возможно, заявленная в инаугурационной речи установка на народосбережение как-то проявит себя в этой области.

В предыдущее десятилетие АЗРФ стала одной из приоритетных и очень хайповых тем. На Арктику была сделана крупная ставка в трех аспектах – газ, нефть, СМП. Если первые два должны были обеспечить рыночную нишу РФ на мировом углеводородном рынке и устойчивый источник валютных поступлений, то последний виделся как потенциально значимый маршрут с международной составляющей, имеющий не столько экономическую, сколько геостратегическую роль. На данный момент эта ставка сработала в части новатэковских газовых проектов и, в определенной степени, СМП. Полной реализации планов помешали не только внутренние факторы, но и большая международная политика, которой на данный момент и определяются наши арктические дела. При этом будущее газовых проектов РФ находится в подвешенном состоянии (США твердо намерены выбить этот козырь из наших рук), а санкции начали стимулировать чемоданные настроения у добычных арктических игроков.

В аспекте военной безопасности ситуация в Арктике характеризуется растущей конфронтационностью. Теперь в высоких широтах нашим глобальным соседом является НАТО. В смысле межгосударственной политики уравновесить этот блок объективно некем – можно долго спекулировать о «многополярности», но в Арктике она возможна только посредством втягивания в заполярные расклады новых игроков – прежде всего, конечно же, Китая, – то есть исключительно за наш счет. В ответ на новые вызовы мы теперь вынужденно ремилитаризируем пограничье и наращиваем силы на Севере, отвлекая ресурсы из других сфер.

В своей речи тов. Путин заявил о готовности к переговорам с Западом, в т.ч. по вопросам безопасности, стратегической стабильности. Но, цитата, не с позиции силы, без всякого высокомерия, чванства и собственной исключительности, а только на равных, уважая интересы друг друга. Даже оставляя за скобками всю сложность проблематики отношений между РФ и Западом, только глядя на Арктику, можно сказать, что это wishful thinking в чистом виде. Увы, текущая конфигурация запрограммирована на долгосрочный конфликт с очень высокими ставками. При этом Запад настолько дискредитировал себя несоблюдением любых предыдущих соглашений, что поиск новых представляется заведомо нерациональным выбором. Соответственно, новый сет договоренностей возможен только в новом статус-кво, который еще и близко не сформировался.

В этом свете не исключено, что в Арктике в недалеком будущем нас ожидает обострение, причем вероятность его будет тем выше, чем дальше продвинутся наши западные «партнеры» в области военных технологий и ледокольного строительства. Параллельно растут угрозы новых проявлений гибридной войны, направленной против Северного флота, арктической группировки, а также наших стратегических добычных, инфраструктурных и производственных мощностей в АЗРФ.

В целом, картина к началу нового срока старого-нового президента складывается непростая. Повторимся: в этой ситуации главное – это не терять из виду перспектив собственного развития и рассматривать любой кризис не только как вызов, но и как возможность. Надеемся, в центре разделяют этот подход.

#арктикабезопасность #стратегия

Цивилев: Минэнерго РФ после стратегии-2050 приступит к стратегии-2100
https://www.eprussia.ru/news/base/2024/781886.htm

Министерство энергетики РФ по поручению президента РФ готовит стратегию развития 2050, а после приступит к разработке стратегии 2100. Такое заявление сделал министр энергетики РФ Сергей Цивилев. #новости_энергетики #стратегия_развития #минэнерго

Сырьевая стратегия: есть ли ресурсы на ресурсы?


Ознакомились с новой редакцией Стратегии развития минерально-сырьевой базы РФ до 2050 года. Документ любопытный. Конечно, хотелось бы сказать несколько слов о его содержании.

Прежде всего, отметим наличие определенных проявлений здравого подхода, ориентированного на «экономический национализм». Теперь у нас есть еще один стратегический документ, четко указывающий на необходимость комплексного замещения зарубежных технологий и узлов в таких критически важных областях, как геологоразведка, управление минерально-сырьевыми ресурсами, добыча и производство.

В то же время, обращает на себя внимание глубина того дна, от которого нам приходится отталкиваться в попытках утвердить свой технологический суверенитет в сырьевой сфере. Так, по буровому и лабораторному оборудованию, специализированному ПО мы зависим от заграницы более чем на 90%, по горным машинам – на 50%, по наземному геофизическому оборудованию – на 30 и т.д. Это очень неутешительный итог для сектора, до сих пор буквально являющегося «кормильцем» госбюджета. То есть за годы «мира и жира» мы не просто скатились в положение страны-экспортера сырья, но и не сумели развить/сохранить собственные механизмы устойчивого обеспечения добычи этого самого сырья.

При этом темпы постановки на баланс новых запасов отстают от наших потребностей. Игроки – федералы, госы, большие частники – слишком долго перебрасывали друг другу расходы на геологию, как горячую картошку. Теперь надо ускоряться, чтобы если не закрыть, то хотя бы создать задел под закрытие этого разрыва.

Документ констатирует необходимость преодоления этих и других (хорошо известных в отрасли) негативов и предлагает ряд рецептов. В первую очередь – тотальную цифровизацию и интеллектуализацию как способ быстрой интеграции отрасли, повышения ее информационного единства и, вообще, снижения общесистемных издержек. Лейтмотив стратегии: нам надо активнее изучать недра, притом не только у нас на материке, в АЗРФ и на Дальнем Востоке, но и в Антарктике, а также на Шпицбергене (привет норвежцам). Про источники столь нужных нам технологий говорится обтекаемо – речь идет и об их «трансфере» из-за рубежа, и их создании внутри страны.

Отметим установку на развитие внутренних производств, завязанных на стратегические виды сырья. Отрадно, что в Центре хотят видеть более сложные цепочки, выдающие на рынок – притом не только внешний, но и внутренний – продукцию с повышенной добавленной стоимостью. Это, по мысли разработчиков, должно повысить привлекательность отечественных добычных проектов и добавить перспектив растущим минерально-сырьевым центрам (и дать вторую жизнь тем, которые уже готовятся выйти в тираж из-за неэкономичности добычи по прежним стандартам).

При всем том, самым неоднозначным вопросом документа является вопрос финансов и, вообще, ресурсного обеспечения всех этих широковещательных идей. По факту, основными механизмами, доступными здесь и сейчас, являются совершенствование нормативной базы и регуляторная поддержка целевых секторов, в перспективе – упомянутая информационная составляющая, развитие кадрового потенциала и т.д. Эти рычаги сами по себе значимы, но недостаточны. А другие механизмы (например, запуск госзаказа на более сложную продукцию из отечественного сырья) еще только предстоит создать и, что особенно важно, наполнить средствами.

Получается, что, с одной стороны, государство проговаривает правильные вещи, требует по всем фронтам «расширить», «углубить», «усилить» и т.д., а с другой стороны, закладывает весьма, скажем так, абстрактные инструменты реализации этих требований. И в этом – ключевой риск для реализации положений документа. В пессимистичном сценарии он может просто остаться набором благих пожеланий, как это неоднократно случалось у нас ранее с другими важными и громкими бумагами.

#стратегия #деньги