Интересный комментарий к интересному посту.

Листая ленту, наткнулась на этот пост Михаила Ляпина (@mishalyapin), и так как я плотно закопалась в эту тему, позволю себе немного его прокомментировать.

В Африке вообще более "положительное" отношение к смерти.
И вот почему об этом можно говорить*:
1️⃣ Количество соболезнующих публикаций и некрологов в разы выше аналогичных публикаций в русскоязычных изданиях. Они занимают от 5 до 18 (!) страниц в газетах.
2️⃣ Эвфемизмы используются, но многие из них положительной коннотации. Особенно ярко это видно в прессе Нигерии, в Кот-д'Ивуаре этого поменьше.
3️⃣ Категория "смерть как разлука" преобладает над категорией "смерть как утрата". Человек умер, но есть стопроцентная уверенность, что с ним обязательно еще встретятся.


*корпус исследования - пресса Нигерии и Кот-д'Ивуара, подробные примеры можно будет почитать в статье, которая, надеюсь, выйдет осенью (и послушать на инязовской конференции в апреле)

Поздравляю лучшую половину читателей с праздником 8 марта!

Малийский бамбараязычный новостной сайт Donkibaru.ml в последнее время активизировал свою работу, и это добрый знак, указывающий на то, что работа с новыми государственными языками в Мали, хоть и медленно, но начинает идти по правильному пути.

6 марта был опубликован большой интересный материал. Написавший его Юсуф Докала Диарра был одним из основных авторов ныне почившей бумажной газеты Kibaru (её, впрочем, обещают вернуть).

Статья посвящена острой проблеме неликвидности в Мали изношенных купюр франков CFA. С бумажными деньгами в Мали и соседних странах обращаются действительно небрежно. Купюры рвутся, мнутся, пропитываются по́том и быстро приходят в печальный вид. Разменять такие купюры или оплатить ими товар подчас невозможно или как минимум очень трудно.

Автор статьи описывает довольно типичный для Бамако мелкий бизнес: уличный меняла принимает изношенные купюры, но при обмене имеет, разумеется, свой интерес. Описывается случай, когда за одну старую купюру в 5000 франков дали 4500 девятью купюрами по 500. Куда сдаёт старые купюры сам меняла — его профессиональный секрет.

В прежние времена, пишет Диарра, обменом изношенных купюр занимался BCEAO — Центральный банк государств Западной Африки. Формально занимается он этим и сейчас, но ввёл ограничение — пятьдесят купюр на одну операцию. Для обмена необходимо также предоставить личные документы, что у многих желающих предсказуемо для региона вызывает затруднения.

Фото: Donkibaru

https://donkibaru.ml/posts/waribiye-kolonw-glya-dan-b-don-feereklaw-ni-sanniklaw-c-67c96e837389a

#бамбара #бамана #bamanankan

Счёт денег по-малийски

Одна из вещей, которая неизменно вызывает затруднения у изучающих бамбара, — счёт денег, а именно франков CFA. Вызвано это тем, что в речи всегда называется сумма, в пять раз меньшая, чем обозначенная на купюре или монете. Например, 1000 франков — это "двести", 500 франков — "сто", 50 франков — "десять", а допустим, 11250 франков (и это уже сложно!) — "две тысячи двести пятьдесят".

Историческое объяснение этой странности таково. В раннюю колониальную эпоху в Западной Африке (как и много где в мире) имел широкое хождение серебряный талер Марии Терезии. Во Французском Судане — нынешнем Мали — на французский франк его меняли по курсу 1:5.

Другая имевшая хождение в регионе серебряная монета — магрибинский дирхам. Он ценился наравне с талером.

Отсюда два слова в языке бамбара — dɔ‌rɔmɛ (от арабск. درهم dirham, которое восходит к греч. δραχμή) и da‌lasi (от нидерландск. daalder). Оба означают 'пять франков', но второе почти вышло из употребления, да и первое при счёте обычно опускается.

Иными словами, 5 франков (или один талер/дирхам) стали базовой единицей счёта денег в бамбара. Монета в 1 франк CFA реального хождения не имеет, хотя продолжает чеканиться. Её можно получить разве что при обмене валюты по официальному курсу в банке. Слово со значением '1 франк' сохранилось и имеет форму ta‌ma, его этимология не очень понятна.

Отличные от CFA валюты (доллары, например) считаются нормальным образом, называется номинал.

Описанная ситуация не уникальна и с некоторыми оговорками характерна для многих языков региона, родственных и неродственных. Например, франки CFA в Кот д'Ивуаре и в Буркине на языке дьула считают точно так же. А вот гвинейские франки на языке манинка (лингва-франка восточной Гвинеи) считаются уже нормальным образом, без деления на пять. Но, допустим, на языке сусу (лингва франка гвинейской столицы Конакри) те же самые гвинейские франки считаются с делением на два, чему тоже имеется, конечно, историческое объяснение.

Практический вывод: изучая африканские языки, особенно в поле, следует обращать внимание на особенности счёта денег в них.

Если вернуться к бамбара, то простые соответствия и распространённые цены обычно усваиваются быстро. Просто запоминаешь, например, что 1750 CFA — это "триста пятьдесят". А вот пересчёт крупных и неровных сумм, скорее всего, будет вызывать затруднение всегда. Я наблюдал, как даже местные в подобные ситуациях иногда прибегали к калькулятору.

Освоиться со счётом лично мне очень помогло следующее ментальное упражнение: абстрагироваться от обозначенных европейскими ("арабскими") цифрами на деньгах номиналов и пытаться оперировать только терминами на бамбара, при этом визуализируя купюры и монеты, различающиеся цветом и формой.

Где-то на границе оранжевого и розового находится точка, в которой человек принимает решение завести анонимный телеграм-канал.

Занятное выражение на бамбара:

kà táma dòn fíɲɛ ná
Буквально: "подкачать [шины] на один франк".
Значение: 'убраться; дать дёру'.

"Понял, что дело плохо, и подкачал шины на двадцать пять франков".

Опционально теперь могут taáma 'один франк' заменить на dúuru 'пять' (т.е. 25 франков). За франк шину нынче не подкачаешь, за 25 — вполне.

Канал "Дневник африканиста" опубликовал такую вот (репост ниже) апологию Кафедры африканистики СПбГУ. Да, действительно, языки у нас преподаются. И сильно больше, чем перечислено в выступлении. Бамбара (бамана), манинка, хауса, киньяруанда, суахили, амхарский... С советских времён кафедра потеряла, кажется, лишь один язык — африкаанс. Зато один и добавила — киньяруанда.

Мог бы ещё много чего добавить. Например, сотрудник кафедры систематически занимается переводами русской литературы на киньяруанда. Другой сотрудник подготовил перевод учебника русского языка на бамбара для обучения студентов из Мали. А коллега из Института языкознания проделал такую же работу над учебником на языке суахили. Оба учебника выходят в издательстве СПбГУ. Я ослышался, или кто-то сказал "мягкая сила"? Говорить с африканцами на их языке?

В общем, не знаю, что это было — нежелание замечать сохранённую традицию и инициативу или фигура речи, призванная донести до аудитории информацию о реальном положении дел, которое в целом действительно нуждается в улучшении. Хочется надеяться, что второе.

Так или иначе, моя работа будет продолжена. Теперь пора делать учебники в обратную сторону: бамбара для русскоговорящих, манинка и так далее. У нас уже есть хорошие пособия, но пора их обновить. Есть инициатива в этом направлении с малийской стороны — будем сотрудничать.

Несколько дней назад прошло заседание круглого стола «Информационный мост: Россия – Африка». Бросилась в глаза выдержка из выступления директора Института Африки И.О.Абрамовой.

В Советском Союзе преподавалось 25 африканских языков, сейчас преподаются суахили, африкаанс, амхарский язык. Других нет.

Если кратко:
Во-первых, помимо Москвы африканские языки преподаются, как минимум, на кафедре Африканистики СПбГУ. Ну как же «других нет»? Взять хотя бы бамана, манинка, хауса. Странно, что этот факт просто опускается из виду. А ведь это уже не три, а шесть языков, в два раза больше заявленного, если уж мы жонглируем цифрами.

Во-вторых, какой смысл расширять перечень преподаваемых в России африканских языков, если даже с сегодняшним набором редких языков штучные выпускники с большим трудом находят работу по специальности, чтобы применять на практике эти самые редкие языки?

Ранее уже рассуждал на эту тему и повторюсь вновь. У нас отсутствует система работы на африканском направлении, каждый тянет одеяло на себя, вместо того, чтобы объединить усилия и выстроить четкую вертикаль внутри страны. В данном случае мы деликатно оставляем за бортом африканистов из Санкт-Петербурга. Не будет у нас прорывных результатов в Африке, пока для работы не будут привлечены лучшие кадры со всей страны.

Африканист русисту — друг, товарищ и брат

К перепосту выше.

Большая радость наблюдать такое взаимодействие, в начало которого удалось внести скромный вклад. Уже не раз говорил в личных беседах и публично, но повторю: студенты-африканисты — прекрасный материал для преподавания РКИ. Не в ущерб специалистам с другим бэкграундом. Африка большая, места хватит всем.

Сильные стороны студентов-африканистов — в том виде, как мы их готовим на Кафедре африканистики — такие.

1. Филологическое в своей основе образование. Научная основа РКИ — теория усвоения неродного языка. Филологу разобраться в ней проще, чем нефилологу.

Кстати, когда я поступал на переподготовку в преподавателя РКИ в СПбГУ, то за мой диплом, в котором написано «Востоковедение, африканистика» (как будет написано и у нынешних студентов), мне пришлось ещё сильно побороться. Было сказано: «Вы не филолог, не подходите для переподготовки». Я апеллировал к тысячам часов языка в дипломе, к курсам «Введение в языкознание», «Введение в литературоведение» и проч. — это нормальная программа филфака. К степени кандидата филологических наук. К счастью, меня услышали.

2. Знание африканских языков. Конечно, не все языки — даже крупные — у нас преподаются. Однако на знании одного языка уже проще построить знание другого, обладающего сходной логикой.

3. Знание других языков. В обязательном порядке все студенты-африканисты учат европейские языки, распространённые в изучаемых странах — английский и французский. На базовом уровне изучается арабский.

На выходе уровень владения языками, конечно, разнится. Как разнятся и способности, степень мотивации и т.д. Что не отменяет сути: африканисты знают языки.

4. Сильная мотивация ехать в Африку и работать там. Это как раз то, чего может не хватать другим специалистам. Я бы не переоценивал возможности научно-исследовательской работы по африканистике в условиях необходимости много и интенсивно преподавать русский. Но при подлинном желании многое, очень многое возможно.

Слабая сторона — если это вообще можно назвать слабой стороной — отсутствие знаний именно по РКИ. Но это лечится курсами, переподготовкой и, самое главное, опытом.