Национальный музей имени Бартелеми Боганды. Часть 4.

Я уже писал выше, что экспозиция музея имеет явный уклон в музыковедение и что это отражает научные интересы основателей. На фото первом фото — Симха Аром, франко-израильский музыкант и исследователь, стоявший у истоков музея. Подробности его ранней биографии теряются, но нетрудно предположить, что она могла быть весьма трагична. Рождённый в 1930 г. в Дюссельдорфе, впервые Аром всплывает в 1960-е уже под своим ивритизированным именем в ЦАР, куда израильское правительство отправляет его, валторниста, для организации в стране духового оркестра. Поражённый богатством центральноафриканской музыкальной традиции, в особенности традиции пигмеев ака, Аром не ограничивается работой в оркестре и становится одним из основоположников африканской музикологии — ни больше ни меньше. Сделанные им в ЦАР полевые записи музыки отмечены десятками премий.

На прочих фото можно увидеть следующие инструменты:
1) Сигнальные ("говорящие") барабаны — те самые, которые благодаря способности имитировать тоновый уровень речи использовались для передачи сообщений на большие расстояния.
2) Однострунную лютню из северных районов страны. Более точной атрибуции директор музея, проводивший экскурсию, предложить, к сожалению, не смог. Интересно, что по-французски он называл её n'goni — т.е. очевидным заимствованием из языков манден (бамбара или манинка). Французский Судан был колонизирован раньше, чем Убанги-Шари, и названия инструментов успели попасть во французский язык.
3) Восьмиструнную арфу, называемую по-французски kora (опять заимствование из манден).
4) Маленький ксилофон/балафон. Французское обозначение — balafon (и опять — манден).
5) Музыкальный лук.
6) Язычковый идеофон, известный под названиями калимба и мбира.

Дороги, автовокзалы и речные переправы Лесной и Верхней Гвинеи, 2011—2013 гг., фото мои. Уже почти ретро.