Сентябрь 2024.
Просто флегматичный парнишка из Боали (ЦАР) купил гроб и ждёт под проливным дождём мототакси, чтобы увезти его. Гроб без крышки. За крышкой парнишка вернётся через полчаса.

Никогда публично не подводил итоги года, но уступаю общепринятой традиции. Нас всех ждут маленькие успехи и большие разочарования. К маленьким успехам этого года отнесу:

1) В январе-феврале впервые вывез в полном составе группу студентов-африканистов, изучающих у меня язык бамбара/бамана, на языковую практику в Мали.
2) Выступил в качестве переводчика учебника по русскому как иностранному МИР на язык бамбара. Это теперь государственный язык Мали. Даст Бог, сам учебник выйдет в следующем году в издательстве СПбГУ. Он должен стать первым учебником иностранного языка, изданным на бамбара.
3) Был много занят преподаванием, поэтому не очень много написал академических текстов. Но есть один важный, про опыт перевода учебника на бамбара, он уже опубликован по-русски и по-английски в Учёных записках Института Африки.
4) Прервал обет молчания и немного шагнул в публичную сферу. Никогда не стремился к этому, а скорее сторонился, но вынудила целесообразность. Дал несколько интервью на бамбара и по-русски, где попытался объяснить, чем я занимаюсь и для чего. Например, вот и вот.
5) Пять месяцев отработал в Центральноафриканской Республике в качестве преподавателя Центра открытого образования СПбГУ. Этот опыт достаточно хорошо задокументирован в репостах в этом канале, а в последнее время и в оригинальных постах.
6) Завёл этот канал и к середине декабря стал регулярно в него писать.
7) Как умел старался служить Богу и людям.

Всем радости в Новом году. Но главное — Победы!

Сразу прилетел фидбэк от благодарных читателей. Не сталкивался с археологическим юмором, поэтому смешно.

Новогоднее.
Нет необходимости покупать календари, когда имеешь вот это: календарь на четыреста лет (с 1850 до 2250) на языке манинка в графике нко. Себе точно должно хватить и можно детям оставить. Пользоваться очень просто: сначала ищем в матрице справа вверху текущий год, находим номер одного из четырнадцати вариантов. Это и есть нужный нам календарь. Например, сейчас, в 2025 году, используем вариант 4. Согласно написанному слева вверху, составил этот документ Фалайи Таравеле Тураман Африканский (1939—1995) — вероятно, по-арабски. А перевёл на манинка Мохамед Ламин Кета. Интересно также, что в традиции нко, наряду с григорианским и мусульманским календарями, используется солнечный календарь, в котором отсчёт ведётся от 1235 года н.э. — легендарной даты основания Империи Мали.

Получил в подарок такую книгу. О её существовании и существовании писателя Василенко знал, но с творчеством знаком не был. Осилил уже страниц пятьдесят. Количество чёрных бодибилдеров и бледных девочек в тексте пока стремится к нулю. Есть лёгкое чувство, что обманули. Но интересно. Читаю. Артёмка действительно присутствует, но он как будто и не главный герой.

Осмотрев малийские предметы в Национальном музее Дагестана, я задумался вот о чём: ведь не мог же главный поэт республики не посетить дружественную африканскую страну и не привезти оттуда если и не чью-нибудь шкуру, то хотя бы несколько стихотворных строк? Не мог. Был и привёз вот такой вот анапест с чередующимися четырёхстопными  и трёхстопными, с женскими окончаниями, стихами.
Судя по содержанию, малийский климат, к сожалению, не оказался для Расула Гамзатовича благотворным. Возможно, именно поэтому никаких деталей этой поездки в сети обнаружить не удалось, равно как и даты написания стихотворения. А жаль — ведь это чрезвычайно любопытный эпизод российско-малийских отношений.

Жизнь

Относился к себе я беспечно всегда,
С докторами встречался не часто,
Пил из рога вино, как велит тамада,
И не пил никакого лекарства.

Но однажды попал в государство Мали.
И здоров был и крепок, однако
Я не умер едва в африканской дали,
В главном городе, в знойном Бамако.

Там, как раненый всадник, упавший с седла,
Я схватился за грудь поневоле:
Словно сердце моё прострелила стрела
И слова задохнулись от боли.

И холодные капли катились со лба.
Горы вспомнились, вспомнилась мама.
И сколь жизнь ни была в моём теле слаба,
Я на локоть опёрся упрямо.

До того, как в глазах моих дню потемнеть,
Смог друзьям прошептать лишь одно я:
"Дайте на небо Африки мне посмотреть,
Ничего, что оно не родное!

Дайте глянуть на всё, что я вижу окрест,
Пусть деревья вздохнут надо мною.
Ах, как птицы поют! Не из этих ли мест
К нам они прилетают весною?"

И в глазах моих свет опрокинулся вдруг,
И деревья, и небо Бамако.
И, подхваченный дюжиной преданных рук,
Я затих, побелев как бумага.

И казалось, погиб я в далёкой стране,
Но, когда уже сердце не билось
Не безгрешная жизнь словно чудом ко мне
У последней черты возвратилась.

Распахнулась завеса безвременной тьмы,
Под бровями оттаяли веки,
И по жилам моим с отступленьем зимы
Снова двинулись красные реки.

И, как будто бы лица моих земляков
Или Африки чёрной ладони, Предо мной засветлела гряда облаков
На высоком чужом небосклоне.

Я людей увидал. Были рады они Убедиться в свершившемся чуде. И такими красивыми в прошлые дни
Никогда не казались мне люди.

Долетели до слуха земные слова.
Речь друзей моих, белых и чёрных,
Я, как нежную музыку, слушал сперва,
Словно мир весь играл на валторнах.

Льётся свет на меня с человеческих лиц,
И себя я от жизни не прячу
И в горах, услыхав возвратившихся птиц,
Неспроста улыбаюсь и плачу.

(Р. Гамзатов)

Видел давно, но как в первый раз.
Вот говорят про василеостровский диалект арабского. А это, видимо, гарвардский диалект русского.