#выставочнаяархитектура
Дизайн выставки Гриши Брускина в Третьяковке был хорош, потому что не перетягивал на себя внимание. При этом предъявил сильное решение — ящики, а скорее даже гробы под скульптуру. Как тут не вспомнить «Груз-200» Балабанова. В экспозиции, как в кино: тела, тела, тела… Искусство Брускина многое обнажает, но здесь особенно проявилась оборотная сторона воинствующих режимов. Мёртвых режимов. Такие долго не живут.
За архитектуру проекта отвечало бюро Бориса Бернаскони
Дизайн выставки Гриши Брускина в Третьяковке был хорош, потому что не перетягивал на себя внимание. При этом предъявил сильное решение — ящики, а скорее даже гробы под скульптуру. Как тут не вспомнить «Груз-200» Балабанова. В экспозиции, как в кино: тела, тела, тела… Искусство Брускина многое обнажает, но здесь особенно проявилась оборотная сторона воинствующих режимов. Мёртвых режимов. Такие долго не живут.
За архитектуру проекта отвечало бюро Бориса Бернаскони
Forwarded from Архитектурные излишества
#выставочнаяархитектура
поддерживаем эту рубрику канала «ку-ку». Раз уж заговорили о Египте в предыдущем посте, посмотрите на дизайн выставки про мумий, которая идёт до конца мая в ГМИИ. По идее главы выставочного отдела Музея Анны Каменских выстроили два зала в виде гробниц, рассказывающих о ритуале оплакивания и погребения древних египтян. Наглядно показали, каковы назначение, внешний вид и структура «домов вечности». А ещё хорош подсвеченный подиум за саркофагом — это аллегория Нила.
Фото Антона Баклыкова
поддерживаем эту рубрику канала «ку-ку». Раз уж заговорили о Египте в предыдущем посте, посмотрите на дизайн выставки про мумий, которая идёт до конца мая в ГМИИ. По идее главы выставочного отдела Музея Анны Каменских выстроили два зала в виде гробниц, рассказывающих о ритуале оплакивания и погребения древних египтян. Наглядно показали, каковы назначение, внешний вид и структура «домов вечности». А ещё хорош подсвеченный подиум за саркофагом — это аллегория Нила.
Фото Антона Баклыкова
#выставочнаяархитектура
что лукавить: собрала любимчиков, с кем работаю и приятельствую. Все они разные, но их объединяет взгляд, выхватывающий для фотографии главное, и азарт, с которым подходят к делу. В общем, архитекторам с ними повезло, ну и нам с вами как зрителям
что лукавить: собрала любимчиков, с кем работаю и приятельствую. Все они разные, но их объединяет взгляд, выхватывающий для фотографии главное, и азарт, с которым подходят к делу. В общем, архитекторам с ними повезло, ну и нам с вами как зрителям
#выставочнаяархитектура
от Дэвида Аджайе для экспозиции про Жана-Мишеля Баския. Для проекта выбрали не музей, а модернистское здание в нью-йорском Челси. В соседнем районе, Бруклине, жил и работал художник.
Фото Ивана Катамашвили
от Дэвида Аджайе для экспозиции про Жана-Мишеля Баския. Для проекта выбрали не музей, а модернистское здание в нью-йорском Челси. В соседнем районе, Бруклине, жил и работал художник.
Фото Ивана Катамашвили
#выставочнаяархитектура
стала 34-м объектом выставки «Москва. Реальное», которая открылась в Музее архитектуры.
За экспозиционный дизайн отвечает бюро Planet9. В текучести линий и форм, напоминающих реку, они передают идею выставки. А она не подводит итоги изменений за N-ое количество лет в духе выставки достижений отечественного архитектуры. Проект, с одной стороны, фиксирует изменения, которые произошли со столицей
за 10 лет, с другой, — показывает,
что история градостроительства Москвы в процессе написания.
Поэтому помимо снимков лучших фотографов страны со знаковыми постройками («ГЭС-2», парк «Зарядье», «Москва-Сити»), изменявшими лицо и ткань города, выставлены рендеры будущих построек. Среди них — музейный квартал ГМИИ, Технопарк Сбербанка, Бадаевский… Что ждёт эти проекты после 24 февраля?
Надеюсь, на этот и другие вопросы ответят создатели выставки главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов и директор Музея Елизавета Лихачева на дискуссии
7 июля #партнерскаяинтеграция
стала 34-м объектом выставки «Москва. Реальное», которая открылась в Музее архитектуры.
За экспозиционный дизайн отвечает бюро Planet9. В текучести линий и форм, напоминающих реку, они передают идею выставки. А она не подводит итоги изменений за N-ое количество лет в духе выставки достижений отечественного архитектуры. Проект, с одной стороны, фиксирует изменения, которые произошли со столицей
за 10 лет, с другой, — показывает,
что история градостроительства Москвы в процессе написания.
Поэтому помимо снимков лучших фотографов страны со знаковыми постройками («ГЭС-2», парк «Зарядье», «Москва-Сити»), изменявшими лицо и ткань города, выставлены рендеры будущих построек. Среди них — музейный квартал ГМИИ, Технопарк Сбербанка, Бадаевский… Что ждёт эти проекты после 24 февраля?
Надеюсь, на этот и другие вопросы ответят создатели выставки главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов и директор Музея Елизавета Лихачева на дискуссии
7 июля #партнерскаяинтеграция
#выставочнаяархитектура
на заметку «Архизлишествам»: в нижегородской Студии «Тихая», по которой для вас водили экскурсию, команда настолько осознанная, что в качестве витрин использует коробки из-под унитазов. И это не попытка туалетного юмора. Выбор оправдан и с содержательной точки зрения. На выставке «322.6.2б», где распахнули личные архивы художников институции, живопись и графика Андрея Оленева как раз связаны с темой скатологии.
Проект включает работы Антона Морокова, Артёма Филатова, Якова Хорева, Владимира Чернышёва и друзей студии Федора Махлаюка и Василия Рагозина. Их собрали, чтобы рассказать историю квартир-мастерских, где 10 лет назад начинали профессиональный путь будущие резиденты студии. Вот такой нетривиальный и бюджетный дизайнерский ход — креативно
на заметку «Архизлишествам»: в нижегородской Студии «Тихая», по которой для вас водили экскурсию, команда настолько осознанная, что в качестве витрин использует коробки из-под унитазов. И это не попытка туалетного юмора. Выбор оправдан и с содержательной точки зрения. На выставке «322.6.2б», где распахнули личные архивы художников институции, живопись и графика Андрея Оленева как раз связаны с темой скатологии.
Проект включает работы Антона Морокова, Артёма Филатова, Якова Хорева, Владимира Чернышёва и друзей студии Федора Махлаюка и Василия Рагозина. Их собрали, чтобы рассказать историю квартир-мастерских, где 10 лет назад начинали профессиональный путь будущие резиденты студии. Вот такой нетривиальный и бюджетный дизайнерский ход — креативно
#выставочнаяархитектура
на заметку «Архизлишествам». В «ГЭС-2», где архитектура возведена в абсолют за счёт гения Ренцо Пьяно, казалось, больше никто не может покуситься на застройку. Ведь итальянец — тот ещё ревнивец и контрол-фрик. Но нашлась идея, перед которой никто не смог устоять. Для выставки-трилогии «Настройки-3» в здании Дома культуры, представляющем по сути павильон, возвели семь подобных, но только камерных пространств.
Не знаю, закладывали архитектор Елизавета Сазонова и сценограф Александр Барменков, эффект матрёшки, но от него тут не спрятаться, не скрыться. Проект, как и предыдущие два, развивает (а сейчас даже сильно усложняет) разговор об отношениях между архитектурой, визуальным искусством и музыкой. Семь созданных с ХII по ХХ век произведений авторов — от бенедиктинской монахини Хильдегарды Бингенской до Дмитрия Шостаковича — нуждаются в индивидуальном вслушивании.
Фасад каждого павильона — архитектурная интерпретация произведений композиторов. Ребристость задана интервалами колебаний звуковой волны. А их максимальные значения закодированы в цветах. То есть оттенки павильонов соответствуют самой высокой ноте сочинений.
Они проникают в тотальные инсталляции Кирилла Глущенко или Ирины Кориной. Встречаются с произведениями Фрэнсиса Бэкона, Михаила Врубеля и Альберто Джакометти. Или исполняются в декорациях Хироси Сугимото и Наири Баграмян. Объединяют их непростые связи, которые стоит попробовать расшифровать.
Фото: мое (1) и Даниила Анненкова
на заметку «Архизлишествам». В «ГЭС-2», где архитектура возведена в абсолют за счёт гения Ренцо Пьяно, казалось, больше никто не может покуситься на застройку. Ведь итальянец — тот ещё ревнивец и контрол-фрик. Но нашлась идея, перед которой никто не смог устоять. Для выставки-трилогии «Настройки-3» в здании Дома культуры, представляющем по сути павильон, возвели семь подобных, но только камерных пространств.
Не знаю, закладывали архитектор Елизавета Сазонова и сценограф Александр Барменков, эффект матрёшки, но от него тут не спрятаться, не скрыться. Проект, как и предыдущие два, развивает (а сейчас даже сильно усложняет) разговор об отношениях между архитектурой, визуальным искусством и музыкой. Семь созданных с ХII по ХХ век произведений авторов — от бенедиктинской монахини Хильдегарды Бингенской до Дмитрия Шостаковича — нуждаются в индивидуальном вслушивании.
Фасад каждого павильона — архитектурная интерпретация произведений композиторов. Ребристость задана интервалами колебаний звуковой волны. А их максимальные значения закодированы в цветах. То есть оттенки павильонов соответствуют самой высокой ноте сочинений.
Они проникают в тотальные инсталляции Кирилла Глущенко или Ирины Кориной. Встречаются с произведениями Фрэнсиса Бэкона, Михаила Врубеля и Альберто Джакометти. Или исполняются в декорациях Хироси Сугимото и Наири Баграмян. Объединяют их непростые связи, которые стоит попробовать расшифровать.
Фото: мое (1) и Даниила Анненкова
#выставочнаяархитектура
на заметку Архизлишествам. Явный кандидат на звание блокбастера года — выставка «Балабанов» в Севкабеле. Не только потому что это чуткое и неманипулятивное осмысление творчества режиссёра, но и особенная сценографическая работа. А она выстраивается засчет архитектурного решения «Планеты 9», часть которого — светодизайн.
За него отвечала тоже Алёна Осина с коллегами. Только месяц они проводили ресерч, пересматривали фильмы героя. Собирали кадры по свету и колористике, чтобы попасть в его стилистику. Все по технологии айтрекинг, которая учитывает особенности глаза и восприятия света. Сначала — яркое, потом по нисходящей темнее или тусклее.
Поэтому среднее время прохода выставки — три часа. Архитектура этому способствует. Металл вписывается в Севкабель и отсылает к индустриальному Екатеринбургу, откуда родом режиссер. Как он любил бродить по городу, так и мы теперь бродим по лабиринту его выставки. В поисках чего-то важного. И кому-то удается это найти. А другим просто везет, и в зале фильма «Я тоже хочу» на них срабатывает луч света, как это было с избранными героями в кино.
И это уже задумка куратора Татьяны Гетман, которой удается совмещать такие сверхмасштабные сюжеты с работой в Третьяковке. Вообще вся команда собралась сильная, вот и результат. Ждем их новые проекты
на заметку Архизлишествам. Явный кандидат на звание блокбастера года — выставка «Балабанов» в Севкабеле. Не только потому что это чуткое и неманипулятивное осмысление творчества режиссёра, но и особенная сценографическая работа. А она выстраивается засчет архитектурного решения «Планеты 9», часть которого — светодизайн.
За него отвечала тоже Алёна Осина с коллегами. Только месяц они проводили ресерч, пересматривали фильмы героя. Собирали кадры по свету и колористике, чтобы попасть в его стилистику. Все по технологии айтрекинг, которая учитывает особенности глаза и восприятия света. Сначала — яркое, потом по нисходящей темнее или тусклее.
Поэтому среднее время прохода выставки — три часа. Архитектура этому способствует. Металл вписывается в Севкабель и отсылает к индустриальному Екатеринбургу, откуда родом режиссер. Как он любил бродить по городу, так и мы теперь бродим по лабиринту его выставки. В поисках чего-то важного. И кому-то удается это найти. А другим просто везет, и в зале фильма «Я тоже хочу» на них срабатывает луч света, как это было с избранными героями в кино.
И это уже задумка куратора Татьяны Гетман, которой удается совмещать такие сверхмасштабные сюжеты с работой в Третьяковке. Вообще вся команда собралась сильная, вот и результат. Ждем их новые проекты
#выставочнаяархитектура
Лондонская национальная портретная галерея сделала это утро. Она купила соседний подземный общественный туалет викторианской эпохи, где создаст мини-филиал музея. Я же шутила: если театр начинается с вешалки, то музей — с туалета. Самое время освежить в памяти мой музейно-туалетный рейтинг, который до сих пор актуален и который недавно показывали на экранах метро.
Фотография Катрин Харди
Лондонская национальная портретная галерея сделала это утро. Она купила соседний подземный общественный туалет викторианской эпохи, где создаст мини-филиал музея. Я же шутила: если театр начинается с вешалки, то музей — с туалета. Самое время освежить в памяти мой музейно-туалетный рейтинг, который до сих пор актуален и который недавно показывали на экранах метро.
Фотография Катрин Харди
#выставочнаяархитектура
на заметку «Архизлишествам». Забавно, что сейчас сразу на трех московских выставках в дизайне экспозиций используются арки. Музеи позвали одних и тех же архитекторов, или те сговорились?
На «Великом княжестве» в Третьяковке, куда свезли, кажется, все до последнего сокровища Владимиро-Суздальской земли, архитектор Петр Толпин и его бюро DD:A|D погружают в крипту или ризницу. Смоделировали маршрут посетителя внутри монастырской стены. Отсюда и тема свода, арки, бойницы, которые соединяют неожиданные ракурсные точки и становятся стилеобразующими элементами пространства. Ну и не без дани канонической архитектуре.
На «Отличниках» в Музее русского импрессионизма, где собрали работы молодых русских мастеров из европейских путешествий рубежа веков, арки отсылают к их итальянскому опыту и зданию их альма-матер Академии художеств. Это проект бюро NZ-group Наталии Зайченко и Елены Мануиловой.
«В поисках народного искусства» в «Царицыно», где во всей красе предстают советские народные промыслы, арки Эрика Белоусова и Дарьи Черданцевой вообще переносят на восточный базар. Так что везде, как видите, авторы разные, целеполагание — тоже. А выставки удались, рекомендую.
Фотографии Константина Антипина (1, 2, 3, 4) и пресс-служб музеев
на заметку «Архизлишествам». Забавно, что сейчас сразу на трех московских выставках в дизайне экспозиций используются арки. Музеи позвали одних и тех же архитекторов, или те сговорились?
На «Великом княжестве» в Третьяковке, куда свезли, кажется, все до последнего сокровища Владимиро-Суздальской земли, архитектор Петр Толпин и его бюро DD:A|D погружают в крипту или ризницу. Смоделировали маршрут посетителя внутри монастырской стены. Отсюда и тема свода, арки, бойницы, которые соединяют неожиданные ракурсные точки и становятся стилеобразующими элементами пространства. Ну и не без дани канонической архитектуре.
На «Отличниках» в Музее русского импрессионизма, где собрали работы молодых русских мастеров из европейских путешествий рубежа веков, арки отсылают к их итальянскому опыту и зданию их альма-матер Академии художеств. Это проект бюро NZ-group Наталии Зайченко и Елены Мануиловой.
«В поисках народного искусства» в «Царицыно», где во всей красе предстают советские народные промыслы, арки Эрика Белоусова и Дарьи Черданцевой вообще переносят на восточный базар. Так что везде, как видите, авторы разные, целеполагание — тоже. А выставки удались, рекомендую.
Фотографии Константина Антипина (1, 2, 3, 4) и пресс-служб музеев