СТРАСТНАЯ СЕДМИЦА.
ВЕЛИКИЙ ПОНЕДЕЛЬНИК.

...Поутру же, возвращаясь в город, взалкал; и увидев при дороге одну смоковницу, подошел к ней и, ничего не найдя на ней, кроме одних листьев, говорит ей: да не будет же впредь от тебя плода вовек. — Мф. 21:18-19
***********
Все, чего ни попросите в молитве с верою, получите. Мф. 21, 22
***********
Дни Великой седмицы издревле посвящены Церковью каждый особому воспоминанию и каждый называется Великим.
В Богослужении этого дня Святая Церковь приглашает верующих сопутствовать Христу, распяться с Ним, умереть ради Него для жизненных наслаждений, чтобы пожить с Ним.
В таинственном созерцании сближая события Ветхого и Нового Завета, она показывает нам грядущие невинные страдания Спасителя в ветхозаветном прообразе целомудренного Иосифа, по зависти братьев невинно проданного и униженного, но после восстановленного Богом. «Иосиф, – говорится в Синаксаре, – есть прообраз Христов, потому что и Христос становится предметом зависти для Своих единоплеменников – иудеев, продается учеником за тридцать серебреников, заключается в мрачный и тесный ров – гроб и, восстав из него собственною силою, воцаряется над Египтом, то есть над всяким грехом, и вконец побеждает его, владычествует над всем миром, человеколюбиво искупляет нас дарованием таинственной пшеницы и питает небесным хлебом – Своею живоносною плотию».
Из событий евангельских Святая Церковь воспоминает иссушение бесплодной смоковницы. Изсохшая смоковница, по словам Евангелия была для Апостолов знаменательною проповедью о силе веры и молитвы, без которых человек пред Богом духовно мертв.
По разуму Святой Церкви, бесплодная смоковница изображает сонмище иудейское, у которого Иисус Христос не нашел истинного плода, а только лицемерную сень закона, которую обличил и проклял; но эта смоковница изображает также и всякую душу, не приносящую плода покаяния.
Кроме повествования об иссушении смоковницы, утреннее Евангелие назидает нас сказанной Спасителем в этот именно день притчей о неправедных виноградорях, убивших сначала слуг господина своего, присланных за виноградом, а потом и самого сына своего господина. В этой притче нельзя не видеть и страшного осуждения христианам, дерзостно нарушающим заповеди апостольские и святоотеческие и тем продолжающим распинать Сына Божия своими прегрешениями.
Если вы прочтете евангельские отрывки, которые положены на сегодня, то увидите, что тема суда проходит через них красной нитью; и она ставит перед нами вопрос: каковы мы?.. Чем мы кажемся, чем мы на самом деле не являемся?
В чем наша лжеправедность, в чем наше ложное бытие перед лицом подлинного?
По-гречески суд называется “кризис”: мы сейчас – и в течение всей истории – находимся в состоянии кризиса, то есть суда истории, то есть, в конечном итоге, суда Божиих путей над нами.
https://www.youtube.com/watch?v=_YWJb-fAWV0

Из сети.

"Читал одного, верил ему, думал, что он прав.
Но он врал.
Читал другого. Очень убедительно. Понял, что он прав.
Но он врал.
Читал третьего, очень информированного. Ориентировался на него.
Но он врал.
Теперь на всякий случай никому не верю и никого не читаю".
©

У Генки Авраменко подрезала. Ржу.
"Э, а кто там с Горчаковым идёт? Рожа какая-то знакомая?".

СТРАСТНАЯ СЕДМИЦА.
ВЕЛИКИЙ ВТОРНИК.
«Бодрствуйте, ибо не знаете ни дня ни часа, в который приидет Сын Человеческий».
Мф.25, 13

Сегодня христиане вспоминают день, когда Иисус Христос в Иерусалимском храме рассказал ученикам о Своем втором пришествии и поведал притчи о десяти девах и о талантах.
На утрени Великого вторника Церковь вспоминает события, описанные у евангелиста Матфея в 22-й и 23-й главах. Содержание службы заимствовано из притч о десяти девах, о талантах и из продолжения повествования о втором пришествии Христовом.
Вторник Страстной седмицы – один из самых главных и насыщенных глубоким духовным смыслом дней богослужебного года.
В этот день в церкви читается целых четыре главы из Евангелия, содержание которых осмысляется, в первую очередь, в отношении жизни каждого человека, человечества и Церкви в целом, в канонах и песнопениях, шедеврах древней христианской поэзии. Только присутствуя на богослужении, можно понять весь сокровенный смысл и глубину событий этого дня, слов и притч, сказанных в этот день Спасителем ученикам и народу.
Последняя проповедь в Иерусалимском храме: «Кесарю – кесарево» – Диалог с фарисеями и саддукеями.
Приближаясь к дням Своих страданий, Господь был особенно близок и откровенен со Своими учениками.
«Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего». (Ин.15:15), – говорил в этот день Спаситель апостолам.
Теперь Он уже не прикровенно, но с особенной ясностью возвещал им о том, что Ему надобно пострадать, чтобы таким образом приготовить их к Своим страданиям: Вы знаете, что через два дня будет Пасха, и Сын Человеческий предан будет на распятие (Мф.26:2).
Вместе с тем, в Великий вторник Христос последний раз проповедовал перед народом в Иерусалимском храме, и Его проповедь имела особенное значение. Размышляя о евангельском чтении этого дня, святитель Феофан Затворник замечает: «Достаточно было только выслушать все это со вниманием, чтоб увериться, что Он есть истинный Спас миру – Христос, и покориться Его заповедям и учению».
В диалоге с фарисеями и саддукеями Иисус Христос разделил религию и политику, служение государству и служение Богу, призвав отдавать «кесарю кесарево, а Божие Богу».
https://www.youtube.com/watch?v=P8_tilQr8SE

Не спрашивай у Бога «За что, Господи?!».
Господь лишь по милосердию Своему не даёт тебе на этот вопрос заслуженный многотомный ответ, часть слов которого ты вообще забыл.

В фильме "Мой друг Иван Лапшин" (1983 года) пионеры в живом уголке проводили эксперимент по налаживанию добрососедских отношений между петухом и лисицей, посаженными в одну клетку.
Эксперимент, проводимый путем воспитательных мер, как мы помним, провалился. И, казалось бы, возобновлять его не было никакого смысла.
Но кто виноват, что пионеры с их благими намерениями, успели наплодить столько потомков, что этот их эксперимент до сих пор есть кому продолжать?

РОССИЙСКИЕ ПРОГРАММЫ 45 ММКФ
21 – 26 апреля 2023.

ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЯ
Российских программ 45 ММКФ состоится
18 апреля 2023, во вторник, в 15.00
в Конференц-зале Дома кино
по адресу: Васильевская 13.

Во время пресс-конференции будет объявлено
Расписание Российских программ ММКФ
1. Новое российское кино (Большой зал ДК)
2. Новое документальное кино (Малый зал ДК)
3. Новое анимационное кино (Малый зал ДК)
4. Панорама короткого метра (Белый зал ДК)
5. Ретроспектива (Белый зал ДК)
6. Специальные показы (Белый зал ДК)

Аккредитация прессы и участников Роспрограмм 44 ММКФ завершена.
Все имеющиеся вопросы будут решаться по завершении пресс-конференции в рабочем порядке.
Напоминаю, что вход в Дом кино на все Российские Программы будет осуществляться строго по
1. Всем видам аккредитаций ММКФ.
2. Членским билетам СК.
3. Пригласительным билетам, полученным в Дирекции Роспрограмм и Дирекции ММКФ.
4. По спискам съёмочных групп.

Церковь оживает тогда, когда на нее начинаются гонения.
Украинские православные не продемонстрировали массового перехода в ПЦУ и осудили иуд.
Внезапно оказалось, что от отчей веры никто не захотел отказываться и молятся ночами, по квартирам, скрываясь от властей.
Господь всегда найдёт способ вразумления чад Своих.
Источник не скажу, но он надёжный.

Прочитал у кого-то в посте со значком копирайта, что главный бич современной России (от себя добавлю, что скорее всего, не только России) - это высокомотивированные низкообразованные люди.
Ещё от себя добавлю - "с завышенной самооценкой".
То есть что у нас происходит лет так уже, наверное, тридцать. Родители, начитавшись новомодных теорий и наслушавшись продвинутых коучей, с возраста подгузников вбивают чадушке в голову, что оно лучшее в мире. Что ему можно все и что его даже самые мерзкие поступки - это проявление уникальной личности. Потом начинаются садики, школы, институты, все с разрушенной системой образования и воспитания, плохими преподавателями, коррумпированными оценками, крайне спорным ЕГЭ, разваленной высшей школой, вывсесамизнаете. Родители, совершенно не стесняясь, говорят чадушке, что тупые училки не смеют ставить ему двойки и папа поедет и все этим слизням завтра объяснит.
В результате на выходе получается дико самоуверенный неуч, которого впихивают на тёплое местечко, мотивируют по полной ... и оно начинает куролесить.
Знаний нет, получать их не умеет и не хочет, авторитетов нет и не признает, принимать чужие правила не хочет и не умеет, своих не выработал, не хочет и не знает, как. Людей - всех - презирает как ничтожеств, не смеющих посягать на его уникальную личность. Коммуникативных навыков не имеет, получать их не хочет и не умеет, поскольку с подгузников приучен, что все должны слушать только его и его уникальные мысли.

Скажите, вам такие встречались?

3 года тому назад, с 10 на 11 апреля 2020 года, с Лазаревой субботы на Вербное воскресенье, скоропостижно умер Александр Тимофеевский.
Один из самых прекрасных людей на свете.
Не стало одного из самых светлых, точных, проницательных умов, нежного, трепетного сердца.
За пару недель до этого мы должны были встретиться и посидеть в ресторанчике вечером в день показа фильма, на который мне была заказана рецензия.
Шура Тимофеевский ждал меня, а фильм сильно задержали, он закончился очень поздно, и я не пошла.
Написала, что не успеваю, а он мне ответил – ну, не страшно, в другой раз.
Если бы я могла знать, что другого раза не будет!
...Наутро после его смерти не успела открыть глаза, как в голове сразу мысль: Шуры больше нет...
И эта ужасная робкая надежда, что всё это мне приснилось, и я сейчас ему позвоню, и скажу: «Представляешь, Шурка, мне приснилось, что ты умер»...
А он мне ответит: «Это к долгой жизни»...
Шурочка мне говорил, чтоб я не убивалась по поводу Юриной неготовности к смерти, что Господь к Юре милостив – что смерть его была мгновенным переходом, а не долгим угасанием.
Ну вот, Шура и себе получил точно такую же...
Я за все 33 года знакомства с ним даже представить себе не могла такого несчастья – что когда-нибудь останусь без него...
******
6 апреля состоялась презентация книги «Истребление персиян», посвященная памяти Александра Тимофеевского, которую собрала из своих и разных Шуриных текстов, из записанных и не забытых бесед, Татьяна Н. Толстая, близкий Шурин друг.
Там есть раздел воспоминаний друзей, и в этом разделе есть и мой текстик.
Я его тут и опубликую сейчас.
ОН ЗНАЛ, ГДЕ ВКЛЮЧАЕТСЯ ЛАМПОЧКА…
14 августа, в Шурин день рождения, в моей фейсбучной ленте всякий всплывают мои старые поздравления ему. Разного времени, но .всегда полные любви – потому что я его любила и люблю.
Он был Лев по гороскопу – но какой-то нетипичный Лев.
Нетипичным он стал с годами: в молодости был гораздо «типичнее», если это слово – «типичный» – вообще к нему применимо.
В нём смолоду много было несочетаемого.
Очень сдержанный и комильфотный, и при этом – очень любящий лоск и блеск.
Довольно скромный в бытовых привычках – но при этом очень любящий комфорт, стиль, изыск, а подчас даже и разные внешние эффекты.
Очень добрый и эмпатичный – но при этом могущий быть жёстким и язвительным.
Если вспомнить его зубодробительные критические тексты 80-х, можно было бы подумать даже, что он злой. Впрочем, тогда быть злым и зубодробительным было модно, а он был в то время не чужд моды, и, со свойственной ему самоиронией рассказывал историю своего зелёного английского пальто и меховой шубы до пят – был у него в молодости и такой период, когда он любил эпатировать публику.
Когда мы познакомились, он ещё был молодой, был высоченный, красивый, с эффектной седой прядью в тёмных волосах, уже начавший грузнеть.
Я совсем не помню, как Шура Тимофеевский появился в моей жизни.
Вот, обычно первая встреча запоминается, а тут – полное ощущение, что он был со мной всегда.
С нами.
Кажется, Юрка нас познакомил, а сам познакомился с ним на каком-то фестивале (возможно, на самом первом «Созвездии», где я появилась только в самом конце, когда Шура оттуда уже уехал).
Мы все тогда были молоды.
Павлов был персонаж довольно бесцеремонный, а Шура, наоборот, очень церемонный. Он со всеми – включая близких друзей – был «на вы». Но Павлов этого словно и не замечал, и, на правах чуть более старшего, преспокойно тютоировал Шурочку, и тому пришлось сломать себя и перейти с нами «на ты».
Так оно навсегда и осталось, и я подозреваю, что мы с Павловым были в числе тех – не более 10 человек на всём белом свете – кто был с ним «на ты», Шуру называл Шуркой, а он нас – Иркой и Юркой. Ну, или Шурочка – Ирочка – Юрочка.
Когда как.
Из-за этого, вероятно, и возникла в наших отношениях та простота, уютность и домашность, какой Шура обычно старался с людьми избегать.

Однажды мы сидели в ленфильмовском кафе и болтали – с Шурой всегда было интересно болтать, поскольку был он блестяще умен, и даже смолоду невероятно, нереально образован – так вот, болтали мы о том о сём, и я спросила его, что он заканчивал.
Шура сказал: «Ничего!».
В советское время представить себе человека нашего круга, который ничего не заканчивал, было невозможно. Все заканчивали хоть что-то, и по тому, что именно заканчивали, мы друг друга на первых порах знакомства и мерили.
Мы с Павловым – на тот момент оба уже с аспирантурой за плечами – вытаращили глаза.
И он нам рассказал, что начал было учиться в институте, но внезапно образовалось столько всего интересного в жизни, что он на это образование забил, и занялся интересными делами.
Такой вот абсолютной личной независимостью от общепринятого (при абсолютной же комильфотности) Шура всегда отличался от всех наших знакомых.
Потом, много лет спустя, когда я позвала его в жюри своего питерского фестиваля, и он согласился, директор фестиваля, Людмила Томская, которая всегда крайне строго и ревниво следила за соблюдением дресс-кода и вообще, «светских приличий», комильфотности и «питерского стиля», даже не обратила внимания на то, что Шура, член жюри, выходит на сцену БКЗ в мятых штанах и зелёной вязаной кофте. Как будто так и надо, как будто он – в смокинге.
Она его полюбила буквально с первого взгляда – хотя он вовсе не был кинозвездой и она вообще толком не понимала, кто он такой – а вот сразу решила для себя, что Шура – очень важный и знаменитый, и если её спрашивали «а это кто?» – Люда вытаращивала на спрашивающего глаза и говорила: «Тимофеевский!», словно это должно было вопрошающему всё сразу объяснить, словно он был Брэд Питт.
Переспрашивать Люду было опасно для жизни, никто и не переспрашивал. И после того фестиваля она приглашала его на каждый следующий – просто так, гостем: «Шурочка, я всегда вас рада видеть – ничего не делать, просто приезжайте и всё!».
В нашей прежней молодой жизни мы однажды сидели втроём в какой-то питерской кофейне, и тут выяснили, что мы с Павловым любим и умеем играть в преферанс.
Шура страшно загорелся: он тоже любил, но играть ему было не с кем.
Мы назначили рандевушечку у нас в пятницу, они с Павловым набрали винища, я чего-то наготовила (котлет, кажется; Шура поесть любил, был гурман, но и простую пищу уважал, и котлеты мои сильно нахваливал), и уселись мы на нашей кухне играть (родители с ребенком были на даче и нам никто не мешал).
Вдруг посреди пули они с Юркой решили посмотреть телевизор, включили – а там футбол, чемпионат мира.
Они оба в футболе ни бельмеса не понимали тогда, но немедленно увлеклись, пулю отложили в сторону, и начали орать. Там играл Рууд Гуллит, как сейчас помню, а значит, шёл 1988 год.
Боже, как же они орали.
Я говорила: «Шура, ну Павлов – босяк, ладно; но ты же – потомственный интеллигент с родословной, как ты себя ведешь?!». Шура и Юра смотрели на меня как на насекомое, и я стала орать вместе с ними. В результате мы втроём нажрались, мосты развели, Шурка остался ночевать у нас в детском кресле-кровати (не понимаю, как он там уместился – он всегда был огромный – но уместился).
Утром они опохмелились и преспокойно продолжили писать брошенную вчера пулю…
А в фоновом режиме мы разговаривали про живопись и про античную скульптуру, потом перешли на Микельанджело, потом сплетничали про Ленфильм, потом – про новые фильмы. Это и была у нас бытовая болтовня. А вовсе не мытьё костей, как сегодня.
Хотя, кстати, с Шурой и сплетничать тоже было интересно. Он про то, кто с кем развёлся и кто на ком женился, разговаривал с таким же упоением, как и про античность и про Микельанджело.
Ему просто было интересно всё – вообще всё.
Он бывал в своих оценках часто парадоксальным, всегда тонким, а подчас – во времена молодости больше, с годами меньше – и весьма колким. Но, в отличие от большинства коллег, никогда целью его оценок не было желание оттоптаться. И уж тем паче – из-за несовпадения во взглядах. Только по существу предмета – и никак иначе.