просто держите в голове, что если вдруг вам на глаза попался "инсайд из китая", это в 100% случаев полнейшая дичь.

на русском, кажется, никто об этом еще не писал, но вот на английском наткнулся на эссе хун чжан о том, как вообще устроен процесс изучения закрытых китайских структур, где уже на входе тебя с твоими невероятными научными интересами отсекают (даже если ты пишешь работу по истории котиков в династию мур). и это пишет китаянка, карл (!). и если у тебя китайский язык как у тумбочки, а гражданство басурманское, то все написанное умножаем на три.

кстати, женщинам еще сложнее из-за старого доброго китайского сексизма - я в последний раз в пекине ради слухов и пьяных разговоров сидел в ночном клубе с лаобанями до 4 утра. женщине туда пройти было бы просто невозможно.

и это даже не про политические анализы и вот это все, а прям обо всем - если вы хоть как-то вовлечены в исследования китая.

хун чжан на примере собственного полевого опыта показывает, как доступ к данным и отношения с респондентами формируются через сложную систему “привратников” (gatekeepers), где любое подозрение («а вдруг она шпион?») может закрыть двери.

1️⃣ Недоверие и подозрения как постоянный фон
- китайские и зарубежные исследователи, работающие с темой «глобального Китая», часто попадают в среду низкого доверия.
- даже если вначале удаётся войти в профсообщества, подозрения могут быстро возникнуть — пример: авторку исключили из WeChat-группы после замечания одного участника.
- политизация даже нейтральных тем, например проектов “Пояса и пути”, делает доступ к информации уязвимым.

2️⃣ Роль gatekeepers
- ключевую роль в доступе играют администраторы, чиновники, неформальные лидеры.
- иногда gatekeeper может помочь (например, участник WeChat-группы, который продолжил общение), а иногда — мгновенно подорвать доверие.
- доверие может строиться на случайных связях или “плате” (денежной или символической), но оно хрупкое.

3️⃣ Риски смещения восприятия и аналитических акцентов
- разный уровень доступа к компаниям и государственным структурам влияет на то, с кем чаще удается разговаривать.
- это может непреднамеренно создавать перекос: больше симпатии к компаниям, меньше понимания позиций правительств.

я пытаюсь заскочить в уходящий вагон лета и похудеть, поэтому стараюсь чуть больше бегать и ездить на велосипеде. один мой друг 10 лет назад сказал “еще чуть-чуть подожди, и все, эндорфин попрет — начнешь получать удовольствие от спорта”. я все еще не получаю.

но это прекрасная возможность слушать умных людей, которые рассказывают про китай — чуть раньше в чате был запрос на художественные книги на английском, но это чуть позже. пока я решил сделать подборку из интервью, которые меня особо порадовали. иногда дело даже в том, что они рассказывают что-то невероятно новое, а в том, что интервьюер — умница, а разговоры очень хорошо структурированы. и это не несвязная череда вопросов от тайваня до любовниц, а полная картина в рамках одной заданной темы (слава богу).

от себя добавлю, что видео мне так понравились (а еще у меня проблемы с вниманием), что каждое из них я послушал по 2-3 раза. если вы не можете смотреть их на ютубе, то я малодушно, как пират, воспользуюсь ботом и пришлю аудио-дорожки в комментарии (нет, мне не стыдно).

также у выпусков есть транскрипт на английском — и его можно всегда почитать / перевести.

краш №1. виктор ши о политической системе китая, кризисе долгов, ии и будущем после си

виктор ши — директор центра по изучению китая в UC San Diego.

что умного и важного мы извлекли:
📍политбюро и власть си: современное политбюро — это не коллегиальный орган, а инструмент исполнения воли одного человека. система «малых ведущих групп» делает все решения фактически личными директивами си. си, как и сталин, старается действовать скрытно, создавая коалиции и устраняя оппонентов.
📍ии в логике кпк: китай одновременно развивает ии и создаёт «тормоза». приоритет — контроль и безопасность, а не инновации ради прибыли. разработка AGI — под контролем дин сюэсяна.
📍децентрализация, но контроль: китай был децентрализован в 1980-90, но после налоговой реформы 1994 года центр постепенно усилил контроль. сейчас местные органы остались с расходными обязательствами, но без реальных источников дохода.
📍кризис местных долгов: долг местных правительств составляет 120–140% ВВП. государство разрешает брать в долг, но не даёт прямого финансирования. это приводит к махинациям, завышенным стройкам и коррупции (бесконечные посадки ребят — это не какие-то битвы кланов, а они просто воруют как последние собачки).
📍финансовая репрессия: вклады населения используются как «тихий налог» — банки дают мизерный процент, а государство направляет средства в приоритетные отрасли, независимо от эффективности. см. пункт выше — любая стройка любого объекта включает в себя откат размером с волну цунами.
📍рост замедляется: частный сектор эффективнее госпроекта, но поддерживается слабо. стратегия – наращивать выпуск, а не прибыль.
📍информация и эксперты: экспертов уважают / их слушают, но трактовки, безусловно, могут искажать политические группы в своих интересах. конечные решения – компромисс между рациональностью и сохранением власти.
📍вероятность войны за тайвань — низкая, пока си не уверен в полной самодостаточности Китая.
📍что будет после си? в первую очередь, финансовый кризис из-за бегства капитала.

📺 смотреть на ютубе
📖 читать транскрипт

краш №2. кен рогофф, бывший главный экономист мвф + профессор гарварда об экономике и машине управления

🧠 в 2000-х кен рогофф лично читал лекции в партийной школе кпк, встречался с мэрами городов — управленцы задавали острые вопросы и демонстрировали высокий уровень подготовки. но с приходом си цзиньпина всё изменилось: технократов вытесняют политически лояльные, но менее компетентные кадры.

🏚 строительный пузырь и переинвестирование: стимул 2010 года породил волну строительного бума и долгов местных правительств. вместо структурных реформ модель «строим больше» продолжала действовать до упора. китай выстроил чрезмерно дорогую и масштабную инфраструктуру в малых городах. она неэффективна — многие города выглядят “мертвыми”, молодежь не хочет там жить, рабочие места отсутствуют. вы, наверное, тоже это замечали — приезжай в маленькую деревню, а там россыпь громадных тц, концертных залов и музеев — вот только они пустые.

🏘 глубокий перекос: инвестиции vs потребление. у китая — одна из самых высоких норм сбережений в мире и низкое потребление. люди экономят, потому что у них нет уверенности в будущем: слабая соцзащита, проблемы с здравоохранением и пенсионной системой. главный способ «инвестиций» населения — недвижимость. сейчас цены падают — это удар по потребительскому спросу.

💸 финансовая система китая зависит от сша. несмотря на заявления о дедолларизации, китайская экономика всё ещё глубоко встроена в глобальные долларовые рельсы — от расчетов до трансграничных платежей. да, китай диверсифицирует резервы (в том числе в золото), но заменить инфраструктуру swift пока не удаётся.

📉 китай обгонит сша? китай, возможно, так и не станет крупнейшей экономикой мира. даже по официальной статистике рост замедлился. если считать по паритету покупательной способности — разрыв меньше, но всё равно не в пользу китая. кен сравнивает это с японией 1990-х — страна с большими амбициями, но срывающаяся на рецессию после перегрева и неправильных реформ.

⚠️ главный риск — некомпетентное руководство с обеих сторон. сегодня и сша, и китай подошли к точке высокой уязвимости. если возникнет международный кризис, обе стороны могут отреагировать неэффективно.

📺 смотреть на ютубе
📖 читать транскрипт
🎧 аудио в комментариях

краш №3. артур кробер — основатель исследовательского агентства gavekal dragonomics, автор книги «china’s economy: what everyone needs to know».

1. рост китая — не проблема, а способ его реализации — да
никто не против, чтобы китай стал богатым, проблема в том, как он это делает: за счёт торговых профицитов, господственной индустриальной модели и ограниченного доступа иностранных компаний к внутреннему рынку. критика в адрес китая часто не касается экономических показателей напрямую, а затрагивает политическую систему и институциональные различия с западом.

2. сравнение отношений сша-кнр с холодной войной некорректно
• в отличие от ссср, китай глубоко интегрирован в мировую экономику: он обеспечивает треть мирового производства и является ключевым торговым партнёром сша.
• конфликт с китаем не может закончиться крахом режима, как с ссср. даже при смене власти стратегические цели китая останутся прежними: технологическая независимость, сильная армия, геополитическая автономия. тут кстати, очень интересный мысленный эксперимент — давайте представим, что си и его друзья улетели на марс. почему мы уверены, что новые лидеры китая будут либеральными и пушистыми? кробер настаивает на том, что текущее руководство как раз сдерживает ещё более националистические настроения, которые объективно существуют в обществе.

3. индустриальная политика китая работает — на своих условиях
• электромобили, солнечная энергетика, полупроводники — всё это сферы, где китай применил стратегию «технологического скачка» (leapfrogging), субсидировав ключевые отрасли.
• история byd: китай создал условия, при которых частная компания смогла стать конкурентом tesla, объединив господдержку и иностранные инвестиции.

4. почему сша боятся китайских инвестиций?
• не только из-за экономики, но и из-за данных: любой завод — это источник данных, которые могут быть использованы в военных целях. тем не менее, крогер предлагает идею: сша стоит разрешить инвестиции китайских компаний в промышленность сша (например, в «зелёную энергетику») с разумными ограничениями.

5. почему китай не стал богаче на душу населения?
• китай добился быстрого роста, но на масштабе в 1,4 млрд человек невозможно догнать сша по ввп на душу населения за 20 лет, как это сделали корея или тайвань.
• рост обеспечивался неэффективными, но «эффективными» (в смысле масштабного результата) мерами. экономическая модель ориентирована на результат, а не на кпд использования ресурсов.

6. проблемы внутреннего спроса и «перекоса» в сторону промышленности
• под управлением си цзиньпина произошёл разворот от модели «рост любой ценой» к модели «технологии любой ценой».
• были введены ограничения на интернет-компании, финтех, здравоохранение, частное образование — всё, что может угрожать социальной стабильности или политическому контролю.
• в результате: рост замедлился, спрос слабый, происходит дефляция, даже успешные технологические компании страдают от нехватки потребителей.

7. у китая нет долговой ловушки по типу японии
• несмотря на высокий уровень долга (около 300% ввп, включая корпоративный, гос- и домохозяйства), в отличие от японии 80-х годов: нет перекрёстного владения акциями банков и корпораций + все долги в юанях и под контролем государства + проблемы локализованы (например, только у застройщиков и местных властей).

8. китайская ставка на технологии — это вера, а не прагматизм
• китайские элиты с xix века видят в технологиях путь к национальному возрождению.
• в отличие от сша, где спрос определяет рынок, в китае ставка делается на промышленное предложение, даже если оно не приводит к быстрому росту доходов населения.
• это создаёт разрыв между высокотехнологичными секторами и остальной экономикой, особенно в сфере услуг.

📺 смотреть на ютубе
📖 читать транскрипт
🎧 аудио в комментариях

стыдно ли быть пиратом? да.
хорошая ли эта книга и маст рид? эбсолютли да

Arthur Kroeber. China's Economy: What Everyone Needs to Know. Oxford University Press, 2020. 442 p.