Принимаю ставки: бросится сейчас Роулинг открещиваться от путинского сочувственного комментария или промолчит

Кстати “отмена” Джоан Роуинг была связана с ее заявлениями относительно трансперсон. В этот раз Путиным используется формулировка “поклонники гендерных свобод”, возможно, чтобы избежать появления новых мемов и не назвать кого-то трансформерами.

https://youtu.be/EDc5NRXmPyk

Помню свой разговор с ним в Киеве в 2010-м. «Украинскому национальному самосознанию надо дать шанс избавиться от детских болезней. Со временем вся эта русофобия уйдёт, это наносное. Я думаю, что придёт следующее поколение, более прагматичное и более осмысленное, без этого радикализма, и оно сможет выстроить с Россией нормальный диалог…» Умный, образованный, прекраснодушный, вполне себе проукраинский — в своём, ныне запрещённом понимании… теперь вот представители этого самого поколения будут ему в застенках СБУ объяснять за диалог.

В Киеве арестован политолог Михаил Погребинский. В его доме во время обыска нашли результаты опросов, где 46% украинцев поддерживают Президента Путина. Погребинский 1946 г.р. Старше Путина.

Борьба за «многополярность» мира — это ещё и борьба за то, чтобы институты международного права не превращались в фикцию. Само по себе международное право работает только тогда, когда оно основано на балансе сил, а не на доминировании какой-то одной. Именно поэтому фоновым сюжетом рос-укр конфликта является коллективная фронда ряда крупных стран (многие из которых никогда не были союзниками России, а некоторые, как Пакистан, были старыми её противниками) против «миропорядка-91».

И в связи с этим важно ещё вот что понимать. Тактика украинской обороны в городах направлена НЕ на нанесение российским войскам боевого поражения. В логике NCW она направлена на другое: на организацию максимально телегеничной гуманитарной катастрофы с заранее объявленным виновником.

Вещь, которую я понял уже в первые дни спецоперации, но только сейчас смог доформулировать. Российские ВС вели войну ХХ века, а противник — войну ХХI века. И этот противник — отнюдь не Украина, роль которой сводилась к подчинённой роли сакральной жертвы. Противник — тот же самый: коалиция Холодной войны. Которая для них — в отличие от нас — ни разу не заканчивалась.

Что такое война ХХI века, или NCW? Её основной принцип: традиционное понятие военной стратегии «театр военных действий» переосмыслено до буквального изначального значения слова «театр». Причём театр не современный, а скорее античный, где происходит мистерия. Непосредственная зона БД — это лишь сцена, на которой разворачивается действие. На сцене действуют герои (и антигерои, разумеется), их действия сопровождает хор (в едином сценарии выступающий на стороне героев), а в качестве зрителей подключается примерно вся аудитория телекоммуникационных платформ.

Герои могут героически гибнуть, и тогда хор оплакивает их гибель. Могут столь же героически убивать врагов — и тогда хор восхваляет их доблесть. Антигерои, в свою очередь, могут подло убивать, а могут и позорно издыхать сами — в обоих случаях хор опять-таки даст нужные формулировки. Вообще второстепенный вопрос, чем закончится именно силовое противостояние — главное, что происходит в умах аудитории, которая по итогам должна примерно целиком превратиться в болельщиков стороны добра.

Соответственно, основные результаты в такой войне тоже достигаются далеко за пределами собственно ТВД. Вообще без разницы, кто в итоге получит силовой контроль над тем или иным клочком земли. Важнее то, кто получит соответствующие общепризнанные статусы героев и антигероев, длящиеся в пространстве и времени далеко за пределами точки конфликта. Потому что из них проистекают преференции в торговле, доля влияния на правила и механизмы контроля их соблюдения, конфигурация международных альянсов и, самое главное, «контроль повестки».

Вывод простой. Если мы действительно хотим быть в дальнейшем суверенной страной, мы не можем далее строить свой суверенитет на устаревших технологиях. Нужно уметь вести и выигрывать ещё и такие войны. Мы, как показала нынешняя ситуация, пока не.

Задача на поколение-два, не меньше.

Ну и кстати про NCW. Не такая уж и архисложная штука. Даже Рамзан (!), не будучи великим технологическим инноватором, но будучи прирождённым воином, вполне правильно, хоть и на свой манер, уловил механику «трансформации войны» ((с)Ван Кревельд) и показал небольшой мастер-класс в последние пару недель.

И ещё одна вещь. «Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт». Сама формула «информационная война» является неверной и ущербной — происходящее на фронтах NCW куда шире, чем «информационная война». Из простого. Например, блогерские видосы это не только пропаганда, но ещё и источник разведданных. А жертвы и документированные средствами фотовидеофиксации обстоятельства их гибели — не только пропагандистский материал, но и повод для санкций или изменения статусов отношений. Гуманитарная помощь — не только помощь, но и транслятор информационного сигнала. Взломы баз данных — не только «кибервойна», но и вычисление родственников и близких тех, кто на передовой, с точечной работой по ним. Из технологических новинок этого года — реконструированный с помощью выложенных в соцсетях видосов голос и лексика человека, используемый для обучения нейросетки, с помощью которой можно симулировать якобы его звонки этим голосом — и не обязательно родным и близким. Опять же, дроны и данные с них — примерно так же, как частный автотранспорт в войнах ХХ века: любой владелец обычной DJI-леталки с опытом пилотирования это внезапно ценнейший кадр для разведки. И всё это не имеет никакого или почти никакого отношения к пропаганде.

«Шина данных» — вот главное понятие современной войны. В том числе, да, и пропагандистской тоже.

Макс Григорьев изучает библиотеку «Азова». Написал ему просьбу привезти некоторые книжки оттуда для вдумчивого чтения на досуге.

Один из уроков, преподанных русскими революциями начала ХХ века — то, что классовый антагонизм может успешно конкурировать с национально-патриотической мобилизацией и быть фактором поражения в войнах.

Наша патриотическая общественность много вылила яда на обласканных до недавнего времени властью представителей медийно-культурной богемы, которые в нынешнем конфликте выбрали позицию пораженчества. Однако они, эти верные ленинцы, всего лишь последовали классовой логике. Зеленский — мало того что плоть от плоти их среды, буквально бывший коллега, причём в медиатусовке каждый третий с ним был лично знаком и каждый пятый на каких-нибудь проектах пересекался; да ещё и "сумел стать властью". В нынешней России ни для кого из них такое даже теоретически невозможно. Путинская Россия, их глазами — это государство силовиков, чиновников и влиятельных петербургских семей, а они — обслуга, с мнением которой давно уже никто не считается, только спускают методички, и то не всем и не всегда.

Короткий "роман" российской власти с городским креативным классом закончился вместе с Болотной и уходом из власти Суркова, после чего он весь, буквально как класс, на подозрении как потенциальная пятая-шестая колонны. А недавно Дугин написал ещё и про "седьмую" — то есть про тех, кто даже работая в прорежимном агитпропе и транслируя нужные формулы, втайне исповедует взгляды идеологического противника, но тщательно шифруется.

И здесь как раз работает это различие в российской и украинской политической модели. Украинская власть — это никакой не "хутор" и никогда им не был. Это продукт в основном скорее восточноукраинского городского креаклитета, включая и таких его экзотических представителей, как выпускник харьковского истфака Билецкий, создатель и вдохновитель "Азова". Роль пресловутых "западенцев" там миноритарная — она сводится к роли патентованных носителей исконной идентичности, включая язык — примерно как у религиозников в Израиле. А так вся эта, по Путину, "Анти-Россия" — о том, как хай-миддлы могли бы построить своё государство без всей этой тяжеловесной феодально-имперской надстройки. Да, и с олигархами, и с силовиками, и с внешними кураторами, но тем не менее прописью:

Украинская модель: "городской креативный класс" входит, наряду с прочими, в число классов _правящих_. И во многом ещё и поэтому встал стеной не только на защиту Украины, но и на защиту своего социального места: в «русском мире» для них оно просто не предусмотрено. Российская модель: не только не входит, но и числится "системой" весь целиком, как класс, на подозрении как потенциально неблагонадёжный. Включая и присягнувших, в которых бдительный товарищ майор всё равно предполагает и всегда будет предполагать "двойное дно".

И поэтому, даже в условиях нынешнего противостояния, идея когда-нибудь сделать из России "Украину" или несколько "Украин" — очень, очень привлекательная мечта для их здешних "одноклассников". Безотносительно к любви к Родине.

А реальный идеолог превращения империалистической в гражданскую, напомню, по-прежнему лежит-таки на площади в центре Москвы, а вовсе не Киева. И Путин не случайно так много всего нехорошего сказал в последние месяцы именно в адрес его незримой тени.

Морали, в общем, опять не будет.

Вынесу из комментов одного из читателей к предыдущему посту. «…сейчас в голове такая же каша, как и под колесами - еле еле выезжаешь, при этом отчаянно буксуя и пытаясь поймать руль.
Тов. Чадаев выразил (и попытался донести) интересную мысль. Именно вот про особый класс, который считает себя генератором смыслов, идей, эпицентром творчества и тд.
В какой то мере это пустота, пусть даже талантливая.
Но главная пустота не в физическом мире (они могут быть бизнесменами, достаточно успешными) - главная пустота внутри.
Эти люди измеряют жизнь, процессы и действия особыми категориями.
Все прогоняя через пртзму восприятия и формируя смыслы и понятия о реальном мире для своего окружения и последователей.
Беда их всего лишь в том, что они считают себя автономными - а на самом деле они всего лишь проводники чужих идей в исходное общество.
И вот в России эти потуги разбиваются о тупость народа, чиновников, власть, силовиков, Путина - нужное подчеркнуть.
А им летать охота, и они могут искренне верить, что несут свет и добро, со всеми вытекающими - кто не с нами, тот против всеобщего блага.
И ему нет места в нашем счастливом обществе.
Кавычки сами расставите.
О таких персонажей приходилось часто спотыкаться».

Один из моих знакомых, в прошлом руководитель одной федеральной структуры: «Что вижу по Мариуполю? Война неофитов: с нашей стороны — ДНР-овцы, крымчане и чеченцы, которых вот только взяли в Россию, с их стороны — русские, которых вот только взяли в Украину. И те и те не щадя жизней доказывают право быть частью своей большой новой родины — право совсем свежее, недавнее, но они готовы на всё, чтобы его подтвердить. При этом ни украинские западенцы, ни русские из глубинной России на войну особо не рвутся, хотя, конечно, всей душой за, но не так, чтобы проситься на передовую. Ещё вижу различие в элитах — их элита воспринимает происходящее как угрозу себе и своему положению, и настрой соответствующий; наша же в значительной части — ну вот, нормально же сидели… интересно, кто-нибудь из «школы губернаторов» или участников «лидеров России» поедет доказывать свою управленческую состоятельность на освобождённые территории, с риском для жизни в условиях СБУшного подполья? Очередей желающих не вижу». Жёстко, но мне сказать было нечего в ответ.

Сегодня с утра на РБК в студии. Объясняю про торговую войну. Ещё пока буду в эфире до 12

Мелитополь сейчас. Курс.

Объяснял в эфире сегодня вот какую вещь. Есть тактика «выжженной земли», а есть тактика «выжженной социальной ткани». Массовое бегство всех госструктур Украины с территорий, куда приходит российская армия — это не трусость, а действия по инструкции (она благо опубликована): задача в том, чтобы на оставляемых территориях не работало ничего до такой степени, чтобы наступающий противник вместо продолжения наступления тратил максимум времени и сил на предотвращение на этой территории гуманитарной катастрофы — по сути, брал на себя максимум ответственности за каждого человека и каждое предприятие на ней. Она эффективна, поскольку группировка войск РФ там малочисленна и не приспособлена сама по себе к решению никаких задач, кроме чисто военных, а идущих за ней тылов у нас попросту не было предусмотрено — отдельный вопрос почему. В итоге по ближним тылам едут наспех собранные гумконвои, которые ещё надо охранять. Ну и само собой, это всё к тому, насколько важно ко встрече со звездой приходить подготовленным.

Наблюдаю за разборками патриотов по поводу того, кто патриот, кто не патриот, а кто — «большой патриот». Наблюдаю с грустью, ибо по вопросу исчерпывающе высказался ещё И.И.Христос: «царство, раздельшееся на ся, не устоит». В этом смысле любые заявления надо оценивать не по их буквальному значению, а по тому эффекту, который они производят.

Но я вот что хотел сказать. Игорь Димитриев напомнил тут хороший анекдот: «с этого момента называем писю членом и лечим триппер». Я предпочитаю называть войну войной, и выводы делать исходя из этого. Одна из давних закономерностей, о которой говорили военные теоретики — чем дольше противостояние, тем больше противники становятся похожи друг на друга — начиная от структуры и родов войск и заканчивая устройством общества.

И мне бы очень не хотелось, чтобы в результате борьбы с Украиной мы стали Украиной — страной, где запрещают партии, телеканалы и неправильную церковь, в которой преступлением объявляется не то что «пророссийская позиция», а даже просто молчание, в которой непонятно какие люди с оружием привязывают к столбам других непонятно каких людей, про «своих» нацистов говорят что-то вроде «ну, они такие, какие есть», и которая «информационную войну» понимает как непрерывный поток вранья и постановочных провокаций, рассчитанных на эмоциональный эффект у внешней публики. Мы должны приложить усилия, чтобы не превратиться в подобие того же самого.

Как я уже говорил, смысл долгосрочной стратегии противника ведь не в том, чтобы из Украины сделать «анти-Россию», а в том, чтобы из России сделать анти-Россию; и она, эта стратегия, планомерно реализуется.

Поэтому плохое у меня послевкусие от наших здешних «игр патриотов».

Не знал этой цитаты Кеннана

«Я думаю, что это начало новой холодной войны, что русские постепенно будут реагировать вполне враждебно и это скажется на их политике в различных вопросах. Думаю, это трагическая ошибка. Для этого не было никаких причин. Никто никому не угрожал. Это расширение заставит отцов-основателей этой страны перевернуться в гробу. Мы обязались защищать целый ряд стран, хотя у нас нет ни ресурсов, ни намерения сколь-либо серьёзным образом выполнять это обязательство... Разве люди не понимают, что во время Холодной войны у нас были разногласия с коммунистическим режимом Советского Союза? А теперь мы поворачиваемся спиной к тем самым людям, которые совершили величайшую в истории бескровную революцию, устранив советский режим. Это показывает, насколько скудно понимание российской и советской истории. Конечно, в ответ последует негативная реакция России, и тогда сторонники расширения НАТО скажут: мы всегда вам говорили, что таковы русские. Но это в корне неверно», – 1998 г., Джордж Ф. Кеннан, автор «длинной телеграммы», «архитектор Холодной войны».

4 апреля 1949 года – день основания крупнейшего на сегодняшний день военно-политического блока –«Организации Североатлантического договора», более известного как НАТО. За прошедшие с этой даты 73 года численность стран-членов увеличилась с 12 до 30, а наибольший прирост пришёлся на период после окончания Холодной войны. Когда ни СССР, ни Организация Варшавского договора уже не присутствовали на мировой арене. А значит «угрозы советского влияния», из-за которой и было создано НАТО, более не существовало.

После распада Советского Союза и завершения Холодной войны у Запада, под предводительством США, была уникальная возможность возглавить процесс создания нового, многостороннего миропорядка. Но ей не воспользовались. Как и возможностью включить тогда ещё совсем слабую, потерявшую статус сверхдержавы Россию в западное сообщество в качестве полноценной, равноправной его части. Вашингтон находился в состоянии эйфории от осознания себя победителем. «Поверженный противник» не заслуживал того, чтобы его интересы учитывались, ведь казалось, что наступила эпоха однополярного либерального мира – мира, где остался только один гегемон. Москву не приняли в сообщество и отказались считать значимым игроком. Вот только «конца истории» так и не случилось.

В своём обращении к гражданам 21 февраля Владимир Путин напомнил о том, что в 2000 году во время визита в Москву Билла Клинтона он спрашивал американского президента о возможности присоединения России к НАТО: «…реакция выглядела, скажем так, весьма сдержанно». Почему же США не поддержали эту инициативу? Ведь вступление России в западные структуры, такие как Евросоюз и НАТО, казалось хорошим вариантом многим экспертам, в том числе и американским. Вот только размер и потенциал России, которые существенно превосходили европейских партнёров, могли подорвать гегемонию США в этих структурах. А потенциально возможный стратегический треугольник «Москва –Берлин – Париж» в перспективе мог бы и вовсе вытеснить США из вопросов обеспечения европейской безопасности и развития. Независимая, пусть и дружественная, Европа – не то, чего хотел тогда Вашингтон. Как, впрочем, и сейчас.

При этом, отказавшись от включения в свои ряды России, НАТО, несмотря на данные ранее обещания, стало стремительно расползаться на восток. А оправдывалось это правом «каждого суверенного государства выбирать свои собственные механизмы обеспечения безопасности». Вот только это право вступает в коллизию с принципом, зафиксированным в документах ОБСЕ, а именно об «обязательстве каждого государства не укреплять свою безопасность за счет безопасности других». То есть «право на выбор союзов должно быть обусловлено необходимостью учитывать интересы безопасности любого другого государства-члена ОБСЕ». И к этому принципу аппелирует уже Россия, осуждая поступательное приближение инфраструктуры НАТО к своим границам.

Я впервые общался с Жириновским лично ещё в далёком 1989 году, будучи совсем ребёнком — писал об этом как-то, я увидел орущего мужика на входе в Парк Культуры и заинтересовался. Мой первый поход на пресс-конференцию в качестве журналиста, уже в 97-м — тоже был к нему; я задал вопрос про плескаться соком и он напоил меня соком прямо в буфете РИА-новостей. В 2010 он обзывал меня «подонком» и «мерзавцем» в прямом эфире, а потом вместе пили чай в гримёрке как ни в чём не бывало. В нём до самого конца жил дух вот той перестроечной московской улицы, странных мужиков в странной одежде, вещающих про масонов, инопланетян и сейсмическое оружие — но их всех тогда смыло волной истории, а он стал живым памятником российской многопартийности на многие годы. Куда ж мы без него теперь?

Объяснял механику войны в применении к западной политсистеме: синхронизация каждой новой «бучи» (она же до этого «мариупольский драмтеатр», она же «роддом») с новыми вводимыми пакетами санкций. Логика такая: поскольку от санкций страдают и сами страны, их вводящие, там неизбежно местная оппозиция начинает их критиковать — в дискурсе заботы о благополучии своих же граждан. Поэтому, чтобы заблокировать ещё на взлёте сам этот дискурс «своей рубашки», нужно вывести вопрос из рациональной в моральную плоскость: чтобы каждый, кто против санкций там, позиционно оказался «заодно с кровавыми русскими убийцами». Поэтому под каждый новый пакет обязательно будет лепиться и новая «буча», по шаблону. Пора привыкнуть к тому, что это вроде рутинной артподготовки.