Небольшой мемуар к сегодняшней дате.

В 2009 году я написал в АП записку следующего содержания. Что формула «День памяти и скорби» — очевидно недостаточна и неточна. У нас и так 9 мая выполняет по совместительству функцию «дня памяти и скорби». И предложил другую концепцию 22 июня: «День мобилизации». Имелось в виду следующее: та война, нравится нам это или нет, в нашей истории не последняя. Будут ещё. И вот об этом действительно важно помнить, и готовность в случае чего воевать за свою страну тоже важно сохранять, без ура-патриотизма, но и без розового пацифизма. Вот оттуда кусок. 22 июня мы каждый год отмечаем День памяти и скорби – в этот день в 1941-м началась война. Мы всегда это помнили – и будем помнить. Но сегодня, в июне 2009-го, мы хорошо знаем и другое.
Та война, увы, не была для России последней.
Мы – страна, занимающая 1/7 обитаемой суши. На нашей земле – примерно 30% мировых природных богатств. Но наше население – всего 2% от населения планеты, а наша экономика – 1,5% от мировой. Одно это делает Россию страной, у которой не может не быть врагов.
Осетия-2008 – лучшее тому доказательство.
Какими будут войны ХХI века? Готовы ли мы к ним? Способны ли мы, граждане сегодняшней России, мобилизоваться на защиту своей родины и свободы – как это сделали деды и прадеды 22 июня 1941-го? Настало время собраться и вместе подумать об этом.
Не только день памяти и скорби. Ещё и день мобилизации.
Был, мягко говоря, не понят.

Пока гром не грянет потому что.

И ещё. Хотел бы анонсировать начало работы над публичным докладом о предпосылках и причинах СВО на Украине.

Несколько вводных и рабочих гипотез.

1. Проблема нашей системы — триумфализм, приводящий к отсутствию рефлексии ошибок, особенно ошибок стратегических. Между тем, даже из сказанного президентом — «все постсоветские годы Россия была крупнейшим спонсором украинской независимости» (с приведением конкретных цифр, во что нам обошлось это удовольствие) — следует с неизбежностью констатация принципиальной ущербности всей российской стратегии на украинском направлении: получается, что за эти деньги мы сами вырастили себе вооружённого врага. А это значит, что внутри этих денег не был «зашит» (в отличие от аналогичного потока денег западных) механизм выстраивания отношений — как на уровне властей и элит, так и на уровне общества. И в связи с этим много вопросов, один из которых такой: только ли из Украины мы сейчас на свои деньги выращиваем себе будущих врагов?
2. Неправильно концентрироваться на какой-то одной причине такого положения вещей. Их как минимум несколько, и далеко не все из них я смогу проанализировать с нужной глубиной эскпертизы. Но какие-то могу. Как минимум, могу описать историю неуспехов российского политтехнологического цеха на Украине — начиная с вторых выборов Кучмы (против Симоненко), кампании «Команды озимого поколения», кампании Януковича в 2004 (первый майдан), и вплоть до выборов 2010 года, где я был наблюдателем.
3. Ещё один трек — МИДовский. Посол Черномырдин, посол Зурабов, спецпредставитель Ливанов. Здесь же — деятельность Суркова уже на закате его карьеры как ответственного за Донбасс, история Минских соглашений и их провала.
4. В фокусе внимания — принципиальная установка на расторговки с элитами, при полном неумении и нежелании работать с общественным мнением, калейдоскоп команд, превращавших русскую «мягкую силу» в перманентную воровайку.
5. Неумение и нежелание изучать Украину, воинствующая некомпетентность анализа — как на уровне спецслужб, так и на уровне «гражданских» think-tank’ов.
6. Многолетнее игнорирование угроз «милитаризации» и «нацификации» (говоря языком нашей же нынешней официальной пропаганды). Регулярная «сдача своих» в ходе расторговок.

Дополняйте пункты.

Сегодня провожу день на Военно-Морском Салоне в Кронштадте, куда приехал ради разных интересных разговоров по поводу водоплавающего беспилотия (и антибеспилотия). Совсем другой мир, конечно, эти водоплавающие.

Чувствую, сегодня вечером придётся читать лекцию о феноменологии Канта уже не танкистам, а морским офицерам )))

А в самолёте перечитывал Свечина, «Стратегию». Более всего зацепил кусок про взаимоотношения военной стратегии и политики, как пространства, из которого берётся целеполагание войны. Но в цитату для размышлений, тем не менее, вынес другой его тезис: «по своему методу стратегия представляет лишь систематизированное размышление над военной историей». В заметках написал себе, что к политической науке это, пожалуй, в той же степени применимо. Но тут очень важно, каким именно образом систематизированной.
Ну и про Мольтке-старшего: «это был прусский генерал, чрезвычайно отставший от военной жизни, но зато представлявший настоящего ученого, очень компетентного в географии, в древнейшей истории Рима, в филологии, в политике, стоявший в курсе культурной и экономической эволюции Европы. И этот почти штатский человек, по прихоти случая поставленный во главе прусского Генерального штаба, сумел разгадать дух новой стратегии». Как раз к моему любимому тезису о том, что ковчег строили дилетанты, а «Титаник» — специалисты.

Мнение по ситуации, сугубо дилетантское и без знания раскладов. Казаки со стрельцами ещё в 17 веке плохо ладили. Вот и сейчас. Хотели возвращения к истокам — так вот вам они.

И это. Пока оно горячее — есть в чате спецы, чтоб голосовухи Пригожина переложить под какой-нибудь бодрый тыц-тыц и сделать ремикс с саундтреком (я хз как это правильно называется)? Хочу себе такое. По типу «господина Дадуды», кто помнит такое из седых времён.

И да, Е.В. счас огребёт по полной. Но в консерватории налицо некоторый непорядок. Так и запишем.

Причина наблюдаемого нами сегодня провала всех предыдущих попыток разрулить давно назревавшую (со времён конфликта про «дайте снарядов») ситуацию с Пригожиным — называется корпоратократия. Логика управления страной исходя из допущения, что все её граждане это что-то типа сотрудников на зарплате, которых можно повысить-понизить-наградить-отругать-уволить. И, соответственно, деградации системы управления до уровня HR-отдела какого-нибудь ЗАО.

Даже когда ситуация уже стала откровенно кризисной, после вывода «Вагнера» с фронта и известных пригожинских публичных обвинений в адрес руководства МО, проблему попытались решить чисто аппаратными мероприятиями: обязав все структуры подписать контракт с Минобороны. Разумеется, это не сработало, потому что конфликт к тому моменту уже месяц как перешёл из плоскости аппаратной в плоскость политическую.

На экранах и лентах мы видим стиль какого-нибудь центральноафриканского государства: люди в форме появляются в кадре, обвиняют действующую власть в коррупции, берут под контроль ключевые объекты — и дальше вопрос, у кого больше лояльных силовиков под ружьём. Отсюда мрачный вывод, что если долго всматриваться в Африку… ну, вы поняли.

Сейчас идёт парад лояльности — все подряд сообщают, что они с Президентом, а не с мятежниками. Так кто ж против-то? Я тоже с Президентом, а не с мятежниками. Но, дорогой Верховный Главнокомандующий, после подавления самого мятежа и устранения его последствий, как Ваш избиратель, настоятельно прошу позаниматься его причинами.

И ещё. Вот недавно был Совбез, посвящённый внутриполитическим рискам в РФ. Как думаете, докладывали ли там представители хоть одной из служб на нём о риске вооружённого бунта со стороны «Вагнера»? Нет. Там обсуждали старостильных «оппозиционеров», которых осталось-то после всех посадок и релокаций полторы калеки.

Почему? Потому что это вопрос политической оптики, видения, из которой проистекает ТЗ для служб. Как и в 1917-м, когда службы гонялись за черносотенцами и остатками эсеров-террористов, и проворонили хлебный бунт в Питере.

Оптику поставить оказалось некому. Это — провал политического мышления, а не спецслужб как таковых.

На память. Цепочка событий, приведшая к 23.06.23:

1. 24.02.22 начался ввод войск на Украину. Почти сразу выяснилось, что первоначальный план на быструю смену власти в Киеве рухнул, и вместо полицейской операции будет полноценная война, к которой никто из начальников не был готов. Сразу же обнаружился критический дефицит сил для столь масштабного фронта. В этот момент и случился тот знаменитый звонок Герасимова Пригожину, после которого на фронте появились «Вагнера» — по сути, без каких-либо формализованных условий участия, «на пацанских договорённостях».
2. Всю весну 22-го шло «затыкание дыр» на этом самом фронте. Именно тогда был согласован «Проект» — набор в «Вагнер» по местам лишения свободы. Мотив, почему наши руководители на это дали добро — решалась задача срочно насытить ЛБС без проведения мобилизации.
3. Параллельно шла имиджевая раскрутка «Вагнера» как «лучшей пехоты планеты». Пригожин поначалу был в тени Кадырова как самого яркого «варлорда» СВО, но в какой-то момент они поменялись ролями. На это у него работал его политтехнологический штаб, и он был единственным, кто вообще обладал таким штабом: ни в МО, ни в АП, ни где-либо ещё такого штаба создано не было.
4. После успехов «Вагнера» под Торским-Золотым и Попасной стали появляться первые признаки выхода в публичную плоскость конфликта между ЧВК и МО — поначалу на уровне пикировок «кто публично отчитался за чей успешный штурм».
5. Дефицит публичных спикеров по СВО по факту сделал Пригожина едва ли не главным её медийным лицом, при этом система на этом поле просто не работала.
6. В августе-сентябре 22, когда оказалось, что все дыры на фронте закрыть наличными силами не удалось, начались «перегруппировки», сами по себе ставшие шоком для общества, дополнительно усиленным объявленной-таки мобилизацией и её, мягко говоря, непростым ходом. Тем временем Вагнер продолжал наступать под Артёмовском, в уникальной роли «главной надежды на победу». Фоном служил дискурс про некомпетентных генералов и предательство элит.
7. Восемь месяцев затишья на фронтах — фон с ноября по май. Главным объектом внимания на этом фоне стала «Бахмутская мясорубка», а главным её публичным героем и спикером — Пригожин. Армия тем временем готовилась к украинскому «контрнаступу», введя режим экономии БК для всех, включая и Вагнер. Но Пригожин в борьбе за этот ресурс уже чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы вынести его из штабного в публичное поле — и сделал это.
8. Финал битвы за Бахмут, как я понимаю, был на следующих условиях: вы получаете, что просите, получаете свои 5 минут славы за Артёмовск и убираетесь с фронта. Хоть на три буквы — такова была логика начальства. Но Пригожин на три буквы не хотел. Собственно, с этого момента и наступила «точка невозврата» к сегодняшним событиям.

Вывод. Глубинная цепочка причин — проистекает именно из внутриполитической неготовности системы к режиму военного времени и набора попыток «оставить всё как есть» в уже изменившейся реальности, путём применения кривых и временных решений.

Ну и напомню своё наблюдение, сделанное в этом канале ещё 24 апреля 2022 года — 14 месяцев назад.

Как только вчерашний «диванный патриот» вовлекается в процессы хоть чуть-чуть лично — например, как волонтёр, занимающийся доставкой гуманитарной помощи на Донбасс — он тут же сталкивается и с изнанкой системы: от бардака на таможне до рассогласованных действий различных силовых служб. Становится из-за этого всего меньшим патриотом? Нет, но у него появляются уже не как у «диванного», а как у активного и деятельного патриота свои собственные вопросы к «принимающим решения». Диванный в этом смысле куда удобнее — у него вопросов таких нет, он только сидит и ждёт следующего успеха, чтоб тоже немножко погордиться.

В этом смысле любая мобилизация — не только в узко-прикладном военном значении этого слова, но и в широко понимаемом гражданском, как всплеск деятельного активизма в помощь своей сражающейся стране — неизбежно запустит в обществе ряд процессов, к которым «система» в её нынешнем виде попросту не готова и не приспособлена. Она нормально работает только в условиях глобально демобилизованного общества.

⚡️⚡️⚡️Официальное заявление Координационного Центра Помощи Новороссии.⚡️⚡️⚡️

1.Мы считаем действия ЧВК «Вагнер» вооруженным мятежом!

2.Мы глубочайше сожалеем о происходящих событиях и о наших общих перспективах.

3.Исходя из следующих неоспоримых фактов:
• Наша организация помогает воюющим в Новороссии с мая 2014 года по настоящее время.
• Мы имеем огромные знакомства и определенный авторитет в среде военнослужащих ВС РФ, бывших Народных Милиций ДНР и ЛНР, бойцов «Вагнера», военкоров, гуманитарных организаций.
• Мы точно всегда были нацелены на Победу в этой войне и предупреждали о потенциальных военных проблемах России еще задолго до начала Специальной Военной Операции.
• Мы видим неспособность МО РФ и ЧВК «Вагнер» вести осмысленные переговоры между собой.

4. НАШИ ПРЕДЛОЖЕНИЯ.
Руководитель Координационного Центра Помощи Новороссии Александр Любимов и наш друг и коллега Алексей Чадаев публично предлагают себя на роль переговорщиков между враждующими сторонами. Мы считаем, что только откровенный разговор с участием представителей русского гражданского общества может вернуть ситуацию к нормальному диалогу. Диалог между «мятежными зэками» и «паркетными генералами» невозможен. Значит, если мы имеем авторитет у обеих сторон, мы можем и должны говорить между ними!
И мы все должны помнить, что наша главная и общая цель это Победа в идущей войне над противником, который хочет нашего уничтожения!

Несколько пояснений к этому.

1. Главное, для чего нужен диалог и посредники — для предотвращения масштабного кровопролития, риск которого нарастает с каждым часом.
2. Ключевая уязвимость всей затеи мятежа — заявлены политические цели, принципиально выводящие ситуацию за рамки межэлитного конфликта с чиновниками и силовиками. Поскольку такие цели предполагают принятие именно политических решений. Таким образом, это послание, у которого неточно выбран адресат.
3. Реальным адресатом такого послания может быть только общество, граждане. А не какая угодно совокупность начальников. Но Пригожин даже не пытается вывести разговор на этот уровень. Вместо этого сужая круг участников до себя и начальства — и в этом полностью повторяя своих противников. «Паны дерутся».
4. Есть очевидные цели начальства — любой ценой восстановить единовластие, управляемость и монополию верховной власти на насилие. Но наряду с этим должен быть сформулирован и заявлен список других целей: начиная от недопущения вооружённого гражданского конфликта в стране и заканчивая предотвращением обвала фронта. И это также должно стать предметом диалога, поскольку касается всех.

Если про Лукашенко правда, заслужил памятник на Красной Площади. Можно прижизненный.

И ещё. Дорогие московские элитарии. Когда будете отправлять сегодня в стирку исподнее, помните, что Грета Тунберг завещала нам экономить воду и стиральный порошок.

Вчера в ночи, наблюдая с набережной «Алые паруса», еле удержался, чтобы не написать в канал комментарий «а у Беглова сегодня почему-то салют…»

Решил не писать в канал списка умных советов Путину, что именно срочно необходимо делать со страной по итогам вчерашней ситуации. В этом заслуженном жанре сейчас изощряется пол-Телеграма. При том, что должность читателя умных интернет-советов в АП перманентно вакантна с тех пор, как вообще существует интернет.

Вместо этого почитаю ещё Свечина.

Читая Свечина, я смог наконец доформулировать то, что смутно бродило в голове — по поводу, как ни странно, Стрелкова.

Свечин различает стратегию сокрушения и стратегию измора. Но есть ещё третья, которая ни то и ни другое: это стратегия «взять на понт» (она же «вежливые люди»: получить результат вообще без БД). В 2014 у Шойгу сработало. В 2022 — не сработало (зато в июне 2023 нехило сработало… у Пригожина). Проблема в том, что никакой другой стратегии наша армия просто не вывозила. Объективно.

Давно замечено, что большинство критиков тех или иных государственных решений склонны переоценивать имеющийся у власти коридор возможностей: им он всегда кажется шире, чем есть. Обратных случаев я вообще никогда, если честно, не встречал. В нарративах любой критики власть всегда «может, но не хочет», «могла бы, но не сделала» то, что нужно было сделать, а сделала вместо этого что-то не то.

Главное, чему меня научила моя работа в АП, ГД, правительстве, ЕР и прочих подобных заведениях — тому, что власть вообще ну вот ни разу не всемогуща. И, более того, реальный коридор возможностей всегда крайне узок. Причём причины этой узости внешнему наблюдателю в большинстве случаев вообще неочевидны.

Так вот. Вспоминая стрелковскую критику СВО первых месяцев — а там центральным пунктом была проблема дефицита сил группировки и необходимость срочного проведения мобилизации. Я в то время вздыхал, понимая целый список причин, почему это невозможно. Даже осенью, когда мобилизация случилась-таки, я считал чудом и подвигом, что она вообще состоялась хоть в таком виде; но подвигом скорее губернаторов и региональных команд, чем военкомов. Те бы сами по себе... ну, понятно.

Я не большой поклонник действующего министра обороны. Но главное, чего не понимают критики: он все годы делал именно и ровно то, чего от него просили. Он не строил армию, пригодную для серьёзной войны. Он строил армию-артефакт для телекартинки про наследников вековой славы (внутриполитическая задача) и для надувания щёк в расторговках с Западом (внешнеполитическая задача). И это устраивало если не всех, то громадное большинство (лидер списка ЕР на последних выборах в ГД, напоминаю). Которое даже и думать не хотело, что большая война возможна не где-то там завтра, а где-то тут сейчас. И, значит, невелик грех (но зато большая экономия сил) «казаться, но не быть».

И отсюда тезис. Работа над строительством армии начинается с работы над строительством общества (тот самый учитель, выигравший битву при Садовой). Возможности армии — проекция энергии и воли общества. И вот их пределы надо видеть и понимать очень ясно. В стране, где двадцать лет главный публичный лозунг системы был «повышение качества жизни», армия будет именно такой, какая она есть сейчас.

И ещё мемуарное.

Много лет назад на одном из первых лагерей движения «Наши» на Селигере был поставщик питания — такой забавный персонаж, которого все звали «повар дядя Женя». Некоторые молодые активисты после лекций о политтехнологиях (в том числе и моих) приходили к нему на камбуз и вели всякие разговоры про то, «что бы такое замутить». Из этих разговоров родился проект по заброске российских команд политтехнологов (а активисты, конечно, уже мнили себя тру политтехнологами) в разные отсталые страны на тамошние выборы. Потом первые такие команды высадились в некоторых африканских странах. На практике довольно быстро выяснилось, что дело это, мягко говоря, небезопасное, и им нужна своя вооружённая охрана, поскольку местным это доверять нельзя. Дальше оказалось, что борьба за власть в таких странах — это вообще не только и не столько про выборы, сколько про эту самую охрану. И вот тут возникла ещё более смелая идея: а давайте замутим свою ЧВК!

Забавно вспоминать этот генезис сейчас, наблюдая, что в итоге получилось.

А я бы на его месте просто вышел молча на камеру с табличкой «Женёк Мудак» и не тратил буквов. Всё равно весь смысл заявления свёлся к этой формуле.