Це́рковь — общеславянское kirkō (германского) от греческого kyriakos (domos) «господний (дом)»
Православное kьrky трансформировалось в церковь в результате изменения k в ц, прояснения редуцированного ь в е и подравнивания именительного падежа на основе косвенных аналогичных морковь, свекровь
Православное kьrky трансформировалось в церковь в результате изменения k в ц, прояснения редуцированного ь в е и подравнивания именительного падежа на основе косвенных аналогичных морковь, свекровь
Индоевропейская семёрка.
*septḿ̥ — корень, к которому восходят seven, семь, sept, sieben и многие, многие другие
Взять тот же "сентябрь", который происходит от латинского September, седьмой месяц
Для начала давайте рассмотрим несколько примеров из разных языков:
Из картинки видно, что германские и славянские языки немного отличаются, вроде как совпадают начальные звуки se-, се-, но с таким же подходом можно сказать, что семья происходит от "семь" и "я", а восемь — это "осемь", то есть "около семи"
Начнём с германских языков: анг. seven, нд. zeven, нем. sieben, и самым древним представителем является готское sibun/seβun/
Прагерманское (ПГМ) слово восстанавливается как *sebun/ˈse.βun/
Предположительно, в ПИЕ *septḿ̥ произошла метатеза *sepḿ̥t, перед слоговым ḿ̥ образуется эпентетический гласный /u/
*sepḿ̥t> *sepumt
/m/ переходит в /n/, а после действия закона Гримма, /p/ закономерно переходит в /f/
*sepumt> *sefunt
В этом промежутке времени в ПГМ языке ударение свободное и конкретно в этом слове оно падало на второй слог, что обуславливает озвончение /f/ в /β/
*sefunt> *sebunt
Ударение закрепляется на первом слоге, оставляя окончание -nt в безударной позиции, в итоге, -t выпадает из произношения, *sebun
Есть ли свидетельства того, что -t действительно был в слове?
Есть, и одно из них — сам звук /n/
Дело в том, что в ПГМ конечные носовые согласные вызывали назализацию предыдущего гласного, и следом эти носовые гласные исчезали
*ǵr̥h₂nóm> *kurną> corn (зерно, лат. grānum)
*yugóm> *juką> yoke (иго, лат. iugum)
*ḱm̥tóm> hundą> hundred (сто, лат. centum)
Если бы -t не был там изначально, то остался бы носовой гласный, который бы потом исчез: *sebų> *seb> *sev, -t заблокировал назализацию
Также в готском языке существовало слово sibuntēhund (семьдесят), которое является пережитком старой системы счисления десятков, где -hund это не сто, а ремоделинг слова десять, похожее мы можем найти в др.греческом hebdomḗkonta — 70, в лат. viginti — 20
Теперь перейдем к славянским языкам
В них мы находим семь, сем, сiм, седем, sedm, sedem, и так далее
В древних языках, например, церковнославянский седмь
Выходит, что в праславянском слово выглядело как *sedmь
Если посмотреть на латышский и литовский языки, то в них мы находим septyni, septîņi, что хорошо пересекается с лат. septem, греч. hepta, санс. sapta, перс. haft
Есть теория, что в праславянском было слово, похожее на septem, а именно *setь из раннего *septь, но ее заменила порядковое *septmъ
Порядковые формы в других языках:
Санс. — saptama
Латынь — septimus
Др.греч. — hebdemos
Др.прусс. — septmos
По всей видимости, звуки -pt- ассимилировались в -bd- под воздействием /m/
*septmъ> *sebdmъ
Затем происходит упрощение комбинации -dbm- в -dm-
*sebdmъ> *sedmъ
В древнерус. языке "дм" упрощается до "м", но сохраняется в слове "седьмой", а в белорус. и укр. языках мы находим слова "сёмы", "сьомий"
В других славянских языках "д" остается
*septḿ̥ — корень, к которому восходят seven, семь, sept, sieben и многие, многие другие
Взять тот же "сентябрь", который происходит от латинского September, седьмой месяц
Для начала давайте рассмотрим несколько примеров из разных языков:
Из картинки видно, что германские и славянские языки немного отличаются, вроде как совпадают начальные звуки se-, се-, но с таким же подходом можно сказать, что семья происходит от "семь" и "я", а восемь — это "осемь", то есть "около семи"
Начнём с германских языков: анг. seven, нд. zeven, нем. sieben, и самым древним представителем является готское sibun/seβun/
Прагерманское (ПГМ) слово восстанавливается как *sebun/ˈse.βun/
Предположительно, в ПИЕ *septḿ̥ произошла метатеза *sepḿ̥t, перед слоговым ḿ̥ образуется эпентетический гласный /u/
*sepḿ̥t> *sepumt
/m/ переходит в /n/, а после действия закона Гримма, /p/ закономерно переходит в /f/
*sepumt> *sefunt
В этом промежутке времени в ПГМ языке ударение свободное и конкретно в этом слове оно падало на второй слог, что обуславливает озвончение /f/ в /β/
*sefunt> *sebunt
Ударение закрепляется на первом слоге, оставляя окончание -nt в безударной позиции, в итоге, -t выпадает из произношения, *sebun
Есть ли свидетельства того, что -t действительно был в слове?
Есть, и одно из них — сам звук /n/
Дело в том, что в ПГМ конечные носовые согласные вызывали назализацию предыдущего гласного, и следом эти носовые гласные исчезали
*ǵr̥h₂nóm> *kurną> corn (зерно, лат. grānum)
*yugóm> *juką> yoke (иго, лат. iugum)
*ḱm̥tóm> hundą> hundred (сто, лат. centum)
Если бы -t не был там изначально, то остался бы носовой гласный, который бы потом исчез: *sebų> *seb> *sev, -t заблокировал назализацию
Также в готском языке существовало слово sibuntēhund (семьдесят), которое является пережитком старой системы счисления десятков, где -hund это не сто, а ремоделинг слова десять, похожее мы можем найти в др.греческом hebdomḗkonta — 70, в лат. viginti — 20
Теперь перейдем к славянским языкам
В них мы находим семь, сем, сiм, седем, sedm, sedem, и так далее
В древних языках, например, церковнославянский седмь
Выходит, что в праславянском слово выглядело как *sedmь
Если посмотреть на латышский и литовский языки, то в них мы находим septyni, septîņi, что хорошо пересекается с лат. septem, греч. hepta, санс. sapta, перс. haft
Есть теория, что в праславянском было слово, похожее на septem, а именно *setь из раннего *septь, но ее заменила порядковое *septmъ
Порядковые формы в других языках:
Санс. — saptama
Латынь — septimus
Др.греч. — hebdemos
Др.прусс. — septmos
По всей видимости, звуки -pt- ассимилировались в -bd- под воздействием /m/
*septmъ> *sebdmъ
Затем происходит упрощение комбинации -dbm- в -dm-
*sebdmъ> *sedmъ
В древнерус. языке "дм" упрощается до "м", но сохраняется в слове "седьмой", а в белорус. и укр. языках мы находим слова "сёмы", "сьомий"
В других славянских языках "д" остается
"Карьер", который разработка ресурсов
Происходит от французского "carrière", от более старого варианта "quarrière", в котором ещё можно угадать что-то вроде *quadrāria, - так реконструируют это слово в поздней латыни
И идёт это от латинского глагола "quadrāre" ("делать квадратным"), от "quadrus" ("квадрат, площадь"), от "quattuor" ("четыре"), что, как и наше слово "четыре", происходит от праиндоевропейского *kʷetwṓr
"Карьер", который быстрый бег лошади
Опять французский. И опять "carrière"
Да, там это тоже омонимы
Это тоже из латыни, но через старо-окситанское "carreira" ("бег"), от позднелатинского "carrāria" ("широкая дорога"), изначально бывшего частью словосочетания "via carrāria" ("дорога для повозок"), от латинского "carrus" ("повозка")
Таким образом, здесь значение дороги стало, с одной стороны, типом бега (по этой дороге?), а с другой - профессиональной дорогой человека (я про слово "карьера", которое такое же, но получено из итальянского "carriera")
Ещё в латыни этому был родственен глагол "currere" ("бежать"), откуда мы получили такие слова как "курс" (дословно "бег"), "конкурс" ("совместный бег"), "курьер" (фр. "бегун"), "коррида" (исп. "бег") и многое другое
Корень вообще продуктивный
Происходит от французского "carrière", от более старого варианта "quarrière", в котором ещё можно угадать что-то вроде *quadrāria, - так реконструируют это слово в поздней латыни
И идёт это от латинского глагола "quadrāre" ("делать квадратным"), от "quadrus" ("квадрат, площадь"), от "quattuor" ("четыре"), что, как и наше слово "четыре", происходит от праиндоевропейского *kʷetwṓr
А "квадрат" по-французски - "carreau"
Карьер и карро - звучит уже довольно похоже
"Карьер", который быстрый бег лошади
Опять французский. И опять "carrière"
Да, там это тоже омонимы
Это тоже из латыни, но через старо-окситанское "carreira" ("бег"), от позднелатинского "carrāria" ("широкая дорога"), изначально бывшего частью словосочетания "via carrāria" ("дорога для повозок"), от латинского "carrus" ("повозка")
Таким образом, здесь значение дороги стало, с одной стороны, типом бега (по этой дороге?), а с другой - профессиональной дорогой человека (я про слово "карьера", которое такое же, но получено из итальянского "carriera")
Ещё в латыни этому был родственен глагол "currere" ("бежать"), откуда мы получили такие слова как "курс" (дословно "бег"), "конкурс" ("совместный бег"), "курьер" (фр. "бегун"), "коррида" (исп. "бег") и многое другое
Корень вообще продуктивный
В праславянском это слово уже должно было быть, потому что во всех славянских языках оно есть: польск. "miecz", хорватск. "mač", болг. и сербск. "меч"
Кажется довольно прозрачной возможность заимствования из готского 𐌼𐌴𐌺𐌴𐌹𐍃 [mēkeis] ("меч")
В прагерманском восстанавливается слово *mēkijaz, откуда сегодня в исландском существует "mækir"
Оттуда заимствовано у финнов слово "miekka" ("меч"), а у эстонцев "mõõk" с тем же значением
Праславяне заимствовали у готов что-то типо "мекес" или "мекь", в ходе первой палатализации (переход [к] в [ч] в мягкой позиции) получился "мечь"
Ну и после падения редуцированных получился уже наш "меч"
А уже от нас, кстати, это слово досталось туркам, где "meç" - это "шпага"
Германское заимствование не объясняет гласные в этом слове в разных славянских языках
И германское, и славянское слово не слишком-то хорошо выводятся откуда-либо, есть вероятность, что они оба суть заимствование с какой-то третьей стороны
Такой третьей стороной иногда называли грузинское слово "maχva" ("острый, меч"), лезгинское "mаχ" ("железо") или аварское "mаč᾽а" ("сабля"), хотя последнее вряд ли могло дать готам слово со звуком [k] и оно, скорее, само было заимствовано у славян, как и турецкое
Да и первые слова в списке тут, прямо скажем, не очевидные
Из менее убедительного - предполагалась связь с латинским глаголом "mасtārе" ("убить")
Сам по себе глагол интересный, он сначала означал "чтить", потом "приносить жертву" (в знак почтения), а потом уже стал синонимом для "убивать"
Но вот уже в средневековой латыни он, скорее, мог выглядеть как *mattare (таким он остался в итальянском, а в испанском и португальском дал "matar"), откуда вряд ли мог получиться наш "меч"
А если говорить об общем праиндоевропейском исходнике, то значение "меч" не слишком хорошо пересекается с первоначальным значением латинского глагола "чтить"
Стоит отметить, что в древнерусском языке существовало слово "сѣчьный", которое означало "относящийся к мечу"
В списке Чисел от XIV века фраза "...и сразился с Израилем, и поразил его Израиль мечом..." выглядит как "...сѣчесѧ со Iзлемъ i изби ꙗ Iзль сѣчемъ сѣчнымъ..."
Тогда "сечь", возможно, было исконным словом, означающим "меч"
Учитывая, что группа слов, связанная с этим корнем велика (в отличие от сиротливого "меча"), выглядит это логично: "сечь", "сеча", "секира", "сечиво" ("топор")
Рукопись XIV века оказалась единственной, где сохранилось такое слово, так что, если оно когда-то и было употребительным, то к XIV веку давно перестало, и сохранилось вот так, только в одной библейской фразе (библейские фразы вообще склонны сохранять нам древние слова и формы, например "притча во языцех" или "агнец")
Уже в списке XVI века та же самая фраза выглядит как "...сечемъ мечнымъ...", то есть слово "меч" явно уверенно шло к победе (и пришло, как мы знаем)
Раз слово "меч" восстанавливается в праславянском, значит оно вовсе не было в Древней Руси новым, на тот момент оно напротив уже существовало "всегда", но, судя по всему, было заимствованным и, вероятно, люди об этом могли помнить
Может ли быть такое, что сначала славяне заимствовали предмет вместе со словом - у кого-то - а потом, когда начали изготавливать собственные мечи, на волне патриотизма, стали пытаться называть их собственным словом "сечь", которое в итоге всё-таки не прижилось?
Либо перестали делать тот тип меча, который назвали словом "сечь", а "меч" стал более общим словом, обозначающим любой тип такого предмета?
Подробнее и глубже в дебри - читайте статью Г. Ф. Одинцова "К истории др.-рус. мечь"
Кажется довольно прозрачной возможность заимствования из готского 𐌼𐌴𐌺𐌴𐌹𐍃 [mēkeis] ("меч")
В прагерманском восстанавливается слово *mēkijaz, откуда сегодня в исландском существует "mækir"
Оттуда заимствовано у финнов слово "miekka" ("меч"), а у эстонцев "mõõk" с тем же значением
Праславяне заимствовали у готов что-то типо "мекес" или "мекь", в ходе первой палатализации (переход [к] в [ч] в мягкой позиции) получился "мечь"
Ну и после падения редуцированных получился уже наш "меч"
А уже от нас, кстати, это слово досталось туркам, где "meç" - это "шпага"
Германское заимствование не объясняет гласные в этом слове в разных славянских языках
И германское, и славянское слово не слишком-то хорошо выводятся откуда-либо, есть вероятность, что они оба суть заимствование с какой-то третьей стороны
Такой третьей стороной иногда называли грузинское слово "maχva" ("острый, меч"), лезгинское "mаχ" ("железо") или аварское "mаč᾽а" ("сабля"), хотя последнее вряд ли могло дать готам слово со звуком [k] и оно, скорее, само было заимствовано у славян, как и турецкое
Да и первые слова в списке тут, прямо скажем, не очевидные
Из менее убедительного - предполагалась связь с латинским глаголом "mасtārе" ("убить")
Сам по себе глагол интересный, он сначала означал "чтить", потом "приносить жертву" (в знак почтения), а потом уже стал синонимом для "убивать"
Но вот уже в средневековой латыни он, скорее, мог выглядеть как *mattare (таким он остался в итальянском, а в испанском и португальском дал "matar"), откуда вряд ли мог получиться наш "меч"
А если говорить об общем праиндоевропейском исходнике, то значение "меч" не слишком хорошо пересекается с первоначальным значением латинского глагола "чтить"
Стоит отметить, что в древнерусском языке существовало слово "сѣчьный", которое означало "относящийся к мечу"
В списке Чисел от XIV века фраза "...и сразился с Израилем, и поразил его Израиль мечом..." выглядит как "...сѣчесѧ со Iзлемъ i изби ꙗ Iзль сѣчемъ сѣчнымъ..."
Тогда "сечь", возможно, было исконным словом, означающим "меч"
Учитывая, что группа слов, связанная с этим корнем велика (в отличие от сиротливого "меча"), выглядит это логично: "сечь", "сеча", "секира", "сечиво" ("топор")
Рукопись XIV века оказалась единственной, где сохранилось такое слово, так что, если оно когда-то и было употребительным, то к XIV веку давно перестало, и сохранилось вот так, только в одной библейской фразе (библейские фразы вообще склонны сохранять нам древние слова и формы, например "притча во языцех" или "агнец")
Уже в списке XVI века та же самая фраза выглядит как "...сечемъ мечнымъ...", то есть слово "меч" явно уверенно шло к победе (и пришло, как мы знаем)
Раз слово "меч" восстанавливается в праславянском, значит оно вовсе не было в Древней Руси новым, на тот момент оно напротив уже существовало "всегда", но, судя по всему, было заимствованным и, вероятно, люди об этом могли помнить
Может ли быть такое, что сначала славяне заимствовали предмет вместе со словом - у кого-то - а потом, когда начали изготавливать собственные мечи, на волне патриотизма, стали пытаться называть их собственным словом "сечь", которое в итоге всё-таки не прижилось?
Либо перестали делать тот тип меча, который назвали словом "сечь", а "меч" стал более общим словом, обозначающим любой тип такого предмета?
Подробнее и глубже в дебри - читайте статью Г. Ф. Одинцова "К истории др.-рус. мечь"