«…литературная речевая деятельность, т.е. произведения писателей, в принципе свободна от неправильных высказываний, так как писатели сознательно избегают ляпсусов, свойственных устной речевой деятельности, и так как, обращаясь к широкому кругу читателей, они избегают и тех элементов групповых языков, которые не вошли в том или другом виде в структуру литературного языка» [Языковая система и речевая деятельность 2004: 37]
Поэтому, говорит дальше Л.В. Щерба, лингвисты очень верно поступают, когда разыскивают норму данного языка в произведениях хороших писателей, обладающих в максимальной степени языковым чутьём
Это точно тот же самый Л.В. Щерба, который писал, что когда лингвист опирается на литературные тексты, он получает мёртвые словари и грамматики?
Получается, что лингвистический эксперимент очень нужен для изучения языка, но когда лингвист создаёт норму, некоторый всеобщий образец, прототип языка, он должен забыть про эксперимент и действовать старым дедовским способом: искать эту норму в произведениях канонизированных классиков
Ни рыба, ни мясо, [ни кафтан, ни ряса]
Собаку съели, [хвостом подавились]
Ума палата, [да ключ потерян]
Два сапога пара, [оба левые]
Дураку хоть кол теши, [он своих два ставит]
Рука руку моет, [да обе свербят]
Везет как [субботнему] утопленнику, [баню топить не надо]
Ворон ворону глаз не выклюет, [а и выклюет, да не вытащит]
Гол как сокол, [а остер как топор]
Голод не тетка, [пирожка не поднесет]
Губа не дура, [язык не лопата]
За битого двух небитых дают, [да не больно-то берут]
За двумя зайцами погонишься – ни одного [кабана] не поймаешь
Кто старое помянет – тому глаз вон, [а кто забудет - тому оба]
Курочка по зернышку клюет, [а весь двор в помёте]
Лиха беда начало, [есть дыра, будет и прореха]
Молодые бранятся – тешатся, [а старики бранятся – бесятся]
Новая метла по-новому метёт, [а как сломается - под лавкой валяется]
Один в поле не воин, [а путник]
От работы кони дохнут, [а люди – крепнут]
Пьяному море по колено, [а лужа – по уши]
Пыль столбом, дым коромыслом, [а изба не топлена, не метена]
Рыбак рыбака видит издалека, [потому стороной и обходит]
Старый конь борозды не испортит, [да и глубоко не вспашет]
У страха глаза велики, [да ничего не видят]
Чудеса в решете, [дыр много, а выскочить некуда]
Шито-крыто, [а узелок-то тут]
Язык мой – враг мой, [прежде ума рыщет, беды ищет]
«И не такие метели в ебало летели» — народная грубоватая поговорка, используемая для обозначения выносливости или закалки человека перед трудностями
Фраза означает: «Я встречал куда более серьезные неприятности и трудности, чем это»
В дословном виде речь идет о метелях, снегопадах стихии, которые летят в лицо, но переносно это любая сложная или неприятная ситуация
Таким образом, выражение подчеркивает: текущая проблема — мелочь по сравнению с тем, что уже пережито
Использование таких фраз помогает человеку ощутить собственную стойкость
Проявляется когнитивный механизм: сравнивая текущую проблему с более серьезными из прошлого, она окажется легче
Эмоциональная разрядка через гиперболу, нарочитая грубость и преувеличение «в ебало летели» служит для выражения раздражения, боли или усталости, одновременно превращая ситуацию в объект юмора
Социальный сигнал
Фраза также выполняет коммуникативную функцию
Она сообщает окружающим, что говорящий опытен, закален и способен справляться с трудностями
Это способ самоутверждения и демонстрации личной стойкости
Фраза означает: «Я встречал куда более серьезные неприятности и трудности, чем это»
В дословном виде речь идет о метелях, снегопадах стихии, которые летят в лицо, но переносно это любая сложная или неприятная ситуация
Таким образом, выражение подчеркивает: текущая проблема — мелочь по сравнению с тем, что уже пережито
Использование таких фраз помогает человеку ощутить собственную стойкость
Проявляется когнитивный механизм: сравнивая текущую проблему с более серьезными из прошлого, она окажется легче
Эмоциональная разрядка через гиперболу, нарочитая грубость и преувеличение «в ебало летели» служит для выражения раздражения, боли или усталости, одновременно превращая ситуацию в объект юмора
Социальный сигнал
Фраза также выполняет коммуникативную функцию
Она сообщает окружающим, что говорящий опытен, закален и способен справляться с трудностями
Это способ самоутверждения и демонстрации личной стойкости
Латинское "tabula" переводится как "доска", "таблица", "документ", "лист"
Развитие значения слова шло от обычной деревянной доски через дощечку, покрытую воском, использовавшуюся для письма, к самим письмам и документам, которые наносились на эти дощечки
Французы по всем стандартам своего языка из "tabula" сделали "table", что стало означать "стол", и это же слово взяли себе англичане (только произносят не [табль], а [тэйбл])
До прибытия Вильгельма англичане называли стол словом "board" (др.-англ. "bord"), что тоже исходно "доска"
Из "tabula" в латыни образовывалась "tabella", то есть "досочка"
Так же назывались небольшие документы или письма, а к нам это слово пришло как "табель"
Французы тоже сделали из своего "table" уменьшительное "tablette", и так стали называть досочки, плиточки, полочки и даже лепёшки
В наше время они так называют ещё и планшеты (на английском тоже - "tablet")
А нам это слово досталось как "таблетка"
Кстати, слово "планшет" тоже французское, и тоже переводится как "досочка", от "planche" ("доска")
Возвращаемся к латинскому "tabula", которое в позднем варианте латыни сократилось до "tabla" (вот отсюда-то французы и сделали своё "table")
И отсюда же поляки сделали слово "tablica", добавив славянский суффикс
И мы тоже получили "таблицу"
Развитие значения слова шло от обычной деревянной доски через дощечку, покрытую воском, использовавшуюся для письма, к самим письмам и документам, которые наносились на эти дощечки
Французы по всем стандартам своего языка из "tabula" сделали "table", что стало означать "стол", и это же слово взяли себе англичане (только произносят не [табль], а [тэйбл])
До прибытия Вильгельма англичане называли стол словом "board" (др.-англ. "bord"), что тоже исходно "доска"
Из "tabula" в латыни образовывалась "tabella", то есть "досочка"
Так же назывались небольшие документы или письма, а к нам это слово пришло как "табель"
Французы тоже сделали из своего "table" уменьшительное "tablette", и так стали называть досочки, плиточки, полочки и даже лепёшки
В наше время они так называют ещё и планшеты (на английском тоже - "tablet")
А нам это слово досталось как "таблетка"
Кстати, слово "планшет" тоже французское, и тоже переводится как "досочка", от "planche" ("доска")
Возвращаемся к латинскому "tabula", которое в позднем варианте латыни сократилось до "tabla" (вот отсюда-то французы и сделали своё "table")
И отсюда же поляки сделали слово "tablica", добавив славянский суффикс
И мы тоже получили "таблицу"
29 ноября 1783 года в азбуку была введена буква Ё
В этот день состоялось одно из первых заседаний недавно созданной Академии Российской словесности, на котором предложили заменить обозначение звука «io» одной новой буквой — «ё»
А вы используете эту букву?
В этот день состоялось одно из первых заседаний недавно созданной Академии Российской словесности, на котором предложили заменить обозначение звука «io» одной новой буквой — «ё»
А вы используете эту букву?
COLUMNA
29 ноября 1783 года в азбуку была введена буква Ё В этот день состоялось одно из первых заседаний недавно созданной Академии Российской словесности, на котором предложили заменить обозначение звука «io» одной новой буквой — «ё» А вы используете эту букву?
В древнеславянских языках звука «о» после мягких согласных не было
Когда он появился в русском, то долгое время не имел собственного обозначения на письме
В середине XVIII века его предложили обозначать сочетанием букв «io», но оно оказалось неудобным и применялось редко
29 ноября 1783 в доме княгини Екатерины Дашковой состоялось одно из первых заседаний недавно созданной Российской академии, где присутствовали Гавриил Державин, Денис Фонвизин и другие выдающиеся люди своего времени
Главной темой обсуждения был проект полного толкового славяно-российского словаря
Вопрос отсутствия в русском языке буквы для обозначения сочетания звуков «йо» подняла Дашкова, попросив академиков написать слово «ёлка»
Она же предложила графический символ — привычную нам букву «ё»
Доводы княгини показались убедительными и «ё» получила официальное признание
Когда он появился в русском, то долгое время не имел собственного обозначения на письме
В середине XVIII века его предложили обозначать сочетанием букв «io», но оно оказалось неудобным и применялось редко
29 ноября 1783 в доме княгини Екатерины Дашковой состоялось одно из первых заседаний недавно созданной Российской академии, где присутствовали Гавриил Державин, Денис Фонвизин и другие выдающиеся люди своего времени
Главной темой обсуждения был проект полного толкового славяно-российского словаря
Вопрос отсутствия в русском языке буквы для обозначения сочетания звуков «йо» подняла Дашкова, попросив академиков написать слово «ёлка»
Она же предложила графический символ — привычную нам букву «ё»
Доводы княгини показались убедительными и «ё» получила официальное признание
COLUMNA
В древнеславянских языках звука «о» после мягких согласных не было Когда он появился в русском, то долгое время не имел собственного обозначения на письме В середине XVIII века его предложили обозначать сочетанием букв «io», но оно оказалось неудобным…
Звук, обозначаемый буквой «ё» — то есть [йо] — появился в русском языке примерно в XII веке
Считалось, что этот звук характерен для речи простолюдинов, образованные люди старались его не произносить
Во многом поэтому до XVIII века речи о том, чтобы ввести специальную букву для йотированного долгого [йо], не было
Часть слов, в которых могла появиться будущая «ё», писали через «о» — например, «возмотъ» (современное «возьмёт»)
Постепенно [йо] возникал в речи все чаще, и в начале XVIII века появились разные варианты для его обозначения: например, поэт Антиох Кантемир использовал в рукописях сочетание «jо» (но печатали текст без него)
В 1735 году возникло первое официальное предложение закрепить [йо] в письменности
Академия наук утвердила идею Василия Татищева и Василия Тредиаковского — использовать там, где слышалось [йо], сочетание «iô»
Но жизнь внесла свои коррективы: согласитесь, писать это громоздко и неудобно?
Поэтому употребляли «iô» редко: в разных источниках он появлялся как «іо», «ио» и даже «ьо»
В 1781 году поэт Александр Сумароков писал:
Не одобрял, в общем
Версию с княгиней Дашковой, которая предложила написание «ё», выдвинули историк Евгений Пчелов и писатель Виктор Чумаков в книге «Два века русской буквы "ё" История и словарь»
Но потом появились новые данные: языковед Сергей Власов обратился к протоколам заседания Академии и обнаружил, что Дашкова предложила не современную «ё», а «io» — «для выражения слов и выговоров, с сего согласия начинающихся, как «матіорый», «іолка», «іож», «іол»
Княгиня ссылалась на то, что в речи звук существовал уже давно, и ему пора было найти письменный эквивалент
Академия приняла идею, но знак не утвердили: заместитель председателя Академии митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Гавриил заявил, что не нужно менять нормы церковнославянского языка и записанной на нем Библии
Официально же — в том числе в типографских наборах — знак «ё» появился в 1797 году, благодаря Николаю Карамзину
В одном из выпусков его сборника «Аониды, или Собрание разных новых стихотворений» «ё» появилась шесть раз, в том числе в слове «слёзы»
Тут автор оставил комментарий:
«Буква «е» съ двумя точками на верьху замѣняетъ «iô»
Так Карамзин обращал внимание, что рифма сохранялась, если слово читали через «о», а не через «е», как в церковнославянском
Знак постепенно проникал в тексты, но долго считался рекомендацией, а не нормой
К тому же всё ещё бытовало мнение, что «ёканье» — признак недостаточного образования
Литературовед Александр Шишков писал в 1820 году об одной из книг:
Многие слова в ней напечатаны с двумя точками надъ буквою «е», как то: живёшь, лжёшь, льёшь, поёшь и проч.
Хотя и действительно все так говорят, то есть произносят букву «е» как «iô» или «ё», но сие произношение есть простонародное, никогда правописанию и чистоте языка несвойственное
Выдумка сия, чтоб ставить над буквою «е» две точки, вошла в новейшие времена к совершенной порче языка
Борьба продолжалась почти до середины XIX века
«Ё» периодически исчезала из типографских наборов. Форма с двумя точками требовала дополнительных затрат, а сам знак из-за ограниченной высоты строки в ней не помещался
Но во второй половине XIX века буква стала попадать в словари: в 1860 году Владимир Даль внес в свой «Толковый словарь» слова на «ё» сразу после «е»
Также «ё» появилась в 1875 году в неофициальной «Новой азбуке», которую составил для крестьянских детей Лев Толстой
Правда, он поставил букву в конец алфавита — на 31 место из 36, между «ятем» и «э»
Считалось, что этот звук характерен для речи простолюдинов, образованные люди старались его не произносить
Во многом поэтому до XVIII века речи о том, чтобы ввести специальную букву для йотированного долгого [йо], не было
Часть слов, в которых могла появиться будущая «ё», писали через «о» — например, «возмотъ» (современное «возьмёт»)
Постепенно [йо] возникал в речи все чаще, и в начале XVIII века появились разные варианты для его обозначения: например, поэт Антиох Кантемир использовал в рукописях сочетание «jо» (но печатали текст без него)
В 1735 году возникло первое официальное предложение закрепить [йо] в письменности
Академия наук утвердила идею Василия Татищева и Василия Тредиаковского — использовать там, где слышалось [йо], сочетание «iô»
Но жизнь внесла свои коррективы: согласитесь, писать это громоздко и неудобно?
Поэтому употребляли «iô» редко: в разных источниках он появлялся как «іо», «ио» и даже «ьо»
В 1781 году поэт Александр Сумароков писал:
«На что подобно «все» перемѣнять во «всіо»? а коли «iô» потребно; такъ писать надобно такъ: «Альона»
А для чево писать «іожъ», а не «йожъ», етова я и не постигаю: «Маіоръ» не «Майоръ»
Не одобрял, в общем
Версию с княгиней Дашковой, которая предложила написание «ё», выдвинули историк Евгений Пчелов и писатель Виктор Чумаков в книге «Два века русской буквы "ё" История и словарь»
Но потом появились новые данные: языковед Сергей Власов обратился к протоколам заседания Академии и обнаружил, что Дашкова предложила не современную «ё», а «io» — «для выражения слов и выговоров, с сего согласия начинающихся, как «матіорый», «іолка», «іож», «іол»
Княгиня ссылалась на то, что в речи звук существовал уже давно, и ему пора было найти письменный эквивалент
Академия приняла идею, но знак не утвердили: заместитель председателя Академии митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Гавриил заявил, что не нужно менять нормы церковнославянского языка и записанной на нем Библии
Официально же — в том числе в типографских наборах — знак «ё» появился в 1797 году, благодаря Николаю Карамзину
В одном из выпусков его сборника «Аониды, или Собрание разных новых стихотворений» «ё» появилась шесть раз, в том числе в слове «слёзы»
Тут автор оставил комментарий:
«Буква «е» съ двумя точками на верьху замѣняетъ «iô»
Так Карамзин обращал внимание, что рифма сохранялась, если слово читали через «о», а не через «е», как в церковнославянском
Знак постепенно проникал в тексты, но долго считался рекомендацией, а не нормой
К тому же всё ещё бытовало мнение, что «ёканье» — признак недостаточного образования
Литературовед Александр Шишков писал в 1820 году об одной из книг:
Многие слова в ней напечатаны с двумя точками надъ буквою «е», как то: живёшь, лжёшь, льёшь, поёшь и проч.
Хотя и действительно все так говорят, то есть произносят букву «е» как «iô» или «ё», но сие произношение есть простонародное, никогда правописанию и чистоте языка несвойственное
Выдумка сия, чтоб ставить над буквою «е» две точки, вошла в новейшие времена к совершенной порче языка
Борьба продолжалась почти до середины XIX века
«Ё» периодически исчезала из типографских наборов. Форма с двумя точками требовала дополнительных затрат, а сам знак из-за ограниченной высоты строки в ней не помещался
Но во второй половине XIX века буква стала попадать в словари: в 1860 году Владимир Даль внес в свой «Толковый словарь» слова на «ё» сразу после «е»
Также «ё» появилась в 1875 году в неофициальной «Новой азбуке», которую составил для крестьянских детей Лев Толстой
Правда, он поставил букву в конец алфавита — на 31 место из 36, между «ятем» и «э»
На первый взгляд может показаться, что слово это прозрачно в своей этимологии, суффикс "-ец" так и просится на ручки, а корень "колод" кричит о том, что он - полногласный вариант корня "клад"
Его закладывают, вот он и колодец
Но давайте обратим внимание на прилагательное, которое получается из слова "колодец"
В обычных случаях с суффиксом "-ец" ведь как должно быть?
По-разному: может добавляться суффикс "к" ("мертвец"/"мертвецкий", "дворец"/"дворецкий"), может происходить чередование "к\ч" перед суффиксом "н" ("конец"/"конечный", "перец"/"перечный"), может выпадать "е" ("перец"/"перцовый", "резец"/"резцовый")
А вода из колодца какая? Колодезная
Это что ещё за переход "ц" в "з"?
А нет никакого перехода
Слово "колодец", судя по письменным источникам, появилось в русском языке только в XVI веке (предположим, что в устной речи на век-другой раньше, но это дела не меняет)
До этого в документах встречается слово "колодезь" ("колодязь")
Превращение "колодезя" в "колодец" можно объяснить влиянием народной этимологии или просто народного вкуса: непонятное окончание "-езь" заменили на понятный суффикс "-ец"
Вероятно, стали воспринимать это название, как указывающее на то, что внешняя часть колодца часто делалась из брёвен-колод
А вот "колодезь", а также неполногласный вариант "кладезь", возникли как-то иначе
И считается, что слово это было заимствовано
Аналогичные примеры есть, вот, например, из *kuning(az) через *кънęгъ получилось наше слово "князь", а из *wīking(az) - "витязь"
Для "колодезя" тоже есть кандидат - *kalding(az)
Это слово и его производные в германских языках переводятся как "колодец, источник", и родственны слову *kald(az), то есть "холодный" (откуда, например, английское "cold")
Подтверждается это и тем, что у нас существовало слово "студенец", которым тоже называли колодцы, и это слово похоже на кальку с германского
Но прижился всё-таки германизм, который потом переосмыслили через родной корень, а также заменили чужой суффикс на свой "-ец"
В современном русском языке уже ничто не напоминает о прошлом слова "колодец", кроме прилагательного, которое от него образуется: вода всё-таки до сих пор против всех правил "колодезная"
Его закладывают, вот он и колодец
Но давайте обратим внимание на прилагательное, которое получается из слова "колодец"
В обычных случаях с суффиксом "-ец" ведь как должно быть?
По-разному: может добавляться суффикс "к" ("мертвец"/"мертвецкий", "дворец"/"дворецкий"), может происходить чередование "к\ч" перед суффиксом "н" ("конец"/"конечный", "перец"/"перечный"), может выпадать "е" ("перец"/"перцовый", "резец"/"резцовый")
А вода из колодца какая? Колодезная
Это что ещё за переход "ц" в "з"?
А нет никакого перехода
Слово "колодец", судя по письменным источникам, появилось в русском языке только в XVI веке (предположим, что в устной речи на век-другой раньше, но это дела не меняет)
До этого в документах встречается слово "колодезь" ("колодязь")
Превращение "колодезя" в "колодец" можно объяснить влиянием народной этимологии или просто народного вкуса: непонятное окончание "-езь" заменили на понятный суффикс "-ец"
Вероятно, стали воспринимать это название, как указывающее на то, что внешняя часть колодца часто делалась из брёвен-колод
А вот "колодезь", а также неполногласный вариант "кладезь", возникли как-то иначе
И считается, что слово это было заимствовано
Аналогичные примеры есть, вот, например, из *kuning(az) через *кънęгъ получилось наше слово "князь", а из *wīking(az) - "витязь"
Для "колодезя" тоже есть кандидат - *kalding(az)
Это слово и его производные в германских языках переводятся как "колодец, источник", и родственны слову *kald(az), то есть "холодный" (откуда, например, английское "cold")
Подтверждается это и тем, что у нас существовало слово "студенец", которым тоже называли колодцы, и это слово похоже на кальку с германского
Но прижился всё-таки германизм, который потом переосмыслили через родной корень, а также заменили чужой суффикс на свой "-ец"
В современном русском языке уже ничто не напоминает о прошлом слова "колодец", кроме прилагательного, которое от него образуется: вода всё-таки до сих пор против всех правил "колодезная"
Когда-то в нашем языке было слово «була» — «шишка», а от него произошло, тоже уже исчезнувшее, «булыга» — «глыба, валун»
«Булыгу», кстати, до сих пор можно встретить в нескольких диалектах
Зато в современном русском спокойно себе и сегодня существуют «булыжник», а также «булавка» (штука с маленькой шишечкой на конце)
«Булыгу», кстати, до сих пор можно встретить в нескольких диалектах
Зато в современном русском спокойно себе и сегодня существуют «булыжник», а также «булавка» (штука с маленькой шишечкой на конце)
Слово «линия» по отношению к метро появилось лишь в 50-е годы прошлого столетия. Изначально использовались термины «радиус» или «диаметр»
Но сегодня слово «радиус» практически полностью вышло из оборота в разговорной речи, оставшись только в официальных документах
Хотя отголоски прежнего названия и по сей день встречаются в неофициальных названиях станций, а также в названиях остановок наземного транспорта: «Таганская-радиальная», «Октябрьская-радиальная»
Но сегодня слово «радиус» практически полностью вышло из оборота в разговорной речи, оставшись только в официальных документах
Хотя отголоски прежнего названия и по сей день встречаются в неофициальных названиях станций, а также в названиях остановок наземного транспорта: «Таганская-радиальная», «Октябрьская-радиальная»
Французский писатель Ромен Гари — единственный человек, которому удалось дважды получить престижную Гонкуровскую премию
Дело в том, что премия даётся один раз в жизни
Гари смог обойти это правило благодаря мистификации
Сегодня эту мистификацию исследуют с помощью количественных методов определения авторства (стилометрии)
Перечитайте материал о том, как авторы создают «писательские субличности»
Одна из основных задач стилометрии в цифровой филологии — атрибуция, определение авторства
Обычно формальности вроде псевдонима не влияют на результат, но что, если писатель создалсубличность с собственными биографией и характером?
В 1956 году как Ромен Гари получил Гонкуровскую премию под своим именем, а в 1975 году — под псевдонимом Эмиль Ажар
При этом автор и его «субличность» творили в одном жанре, а Гари продолжал печататься под своим именем одновременно с развитием писательской карьеры Ажара
Эксперимент с Delta (подробнее о Дельте Бёрроуза можно узнать, например, здесь)
И в ходе него программа, определяющая авторство, восприняла Ажара как отдельного от Гари писателя, хотя один из романов, написанных под псевдонимом, и был стилистически близок к текстам Ромена Гари
О другом писателе, которому удалось обмануть стилометрию, а также о том, что такое дендрограммы, как они выглядят и что показывают исследователям, узнаете из полного текста статьи
Дело в том, что премия даётся один раз в жизни
Гари смог обойти это правило благодаря мистификации
Сегодня эту мистификацию исследуют с помощью количественных методов определения авторства (стилометрии)
Перечитайте материал о том, как авторы создают «писательские субличности»
Одна из основных задач стилометрии в цифровой филологии — атрибуция, определение авторства
Обычно формальности вроде псевдонима не влияют на результат, но что, если писатель создалсубличность с собственными биографией и характером?
В 1956 году как Ромен Гари получил Гонкуровскую премию под своим именем, а в 1975 году — под псевдонимом Эмиль Ажар
При этом автор и его «субличность» творили в одном жанре, а Гари продолжал печататься под своим именем одновременно с развитием писательской карьеры Ажара
Эксперимент с Delta (подробнее о Дельте Бёрроуза можно узнать, например, здесь)
И в ходе него программа, определяющая авторство, восприняла Ажара как отдельного от Гари писателя, хотя один из романов, написанных под псевдонимом, и был стилистически близок к текстам Ромена Гари
О другом писателе, которому удалось обмануть стилометрию, а также о том, что такое дендрограммы, как они выглядят и что показывают исследователям, узнаете из полного текста статьи
Системный Блокъ
Голос(а) автора: может ли один человек писать как несколько? Системный Блокъ
Российские исследователи с помощью стилометрии изучили, могут ли писатели создавать множественные субличности, наделенные авторской индивидуальностью. Рассказываем, как цифровая филология помогает увидеть внутренние механизмы литературного творчества.
У Гейне есть стихотворение:
Красив и знаменит его перевод Лермонтова:
В переводе Лермонтова это стихотворение звучит не хуже оригинала
Однако проблема в том, что при всей своей красоте перевод Лермонтова не передает точного смысла оригинального стихотворения: у Лермонтова получилось стихотворение об одиночестве, а у Гейне оно о несостоявшейся любви
Ибо очень существенно, какого рода существительные
По-немецки, Fichtenbaum – мужского рода – по немецки Fichte – ель или пихта (лучше подошел бы кедр)
В оригинале также нет слов "могучая крона", а кедр растет на голой вершине, а не на склоне
И молчание пальмы лучше заменить заменить тишиной
Тютчев
(Из Гейне)
А.А. Фет:
В. Гиппиуc:
П. Вейнберг
Аполлон Николаевич Майков:
Все эти переводы – вольные, поскольку оригинальное стихотворение относится к категории непереводимых
Перевод на английский язык Джеймса Томсона (1834–1882):
Ein Fichtenbaum steht einsam
Im Norden auf kahler Hoeh'.
Ihn schlaefert; mit weisser Decke
Umhuellen ihn Eis und Schnee
Er traeumt von einer Palme,
Die, fern im Morgenland,
Einsam und schweigend trauert
Auf brennender Felsenwand
Красив и знаменит его перевод Лермонтова:
На севере диком стоит одиноко
На голой вершине сосна
И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим
Одета, как ризой она
И снится ей все, что в пустыне далекой,
В том крае, где солнца восход,
Одна и грустна на утесе горючем
Прекрасная пальма растет
В переводе Лермонтова это стихотворение звучит не хуже оригинала
Однако проблема в том, что при всей своей красоте перевод Лермонтова не передает точного смысла оригинального стихотворения: у Лермонтова получилось стихотворение об одиночестве, а у Гейне оно о несостоявшейся любви
Ибо очень существенно, какого рода существительные
По-немецки, Fichtenbaum – мужского рода – по немецки Fichte – ель или пихта (лучше подошел бы кедр)
В оригинале также нет слов "могучая крона", а кедр растет на голой вершине, а не на склоне
И молчание пальмы лучше заменить заменить тишиной
Тютчев
(Из Гейне)
С чужой стороны
На севере мрачном, на дикой скале
Кедр одинокий под снегом белеет,
И сладко заснул он в инистой мгле,
И сон его вьюга лелеет
Про юную пальму все снится ему,
Что в дальных пределах Востока,
Под пламенным небом, на знойном холму
Стоит и цветет, одинока...
А.А. Фет:
На севере дуб одинокий
Стоит на пригорке крутом;
Он дремлет, сурово покрытый
И снежным, и льдяным ковром
Во сне ему видится пальма,
В далекой восточной стране,
В безмолвной, глубокой печали,
Одна, на горячей скале
В. Гиппиуc:
На cевере кедр одиноко
На голой вершине раcтёт,
Он cпит; одеялом белым
Укрыл его cнег и лёд.
Он видит cон о пальме,
Что в дальней, воcточной земле
Груcтит одиноко и молча
На раcкалённой cкале
П. Вейнберг
На cеверной, голой вершине
Дуб одинокий cтоит;
Он дремлет - и льдом, и cнегами,
Как cаваном белым, покрыт
И бедному грезитcя пальма,
Что в дальней, воcточной земле
Нема, одиноко горюет
На cолнцем cожжённой cкале
Аполлон Николаевич Майков:
Инеем снежным, как ризой, покрыт,
Кедр одинокий в пустыне стоит
Дремлет, могучий, под песнями вьюги,
Дремлет и видит — на пламенном юге
Стройная пальма растёт и, с тоской,
Смотрит на север его ледяной
Все эти переводы – вольные, поскольку оригинальное стихотворение относится к категории непереводимых
Перевод на английский язык Джеймса Томсона (1834–1882):
A pine-tree standeth lonely
In the North on an upland bare;
It standeth whitely shrouded
With snow, and sleepeth there
It dreameth of a Palm Tree
Which far in the East alone,
In mournful silence standeth
On its ridge of burning stone
В германских языках прошел так называемый германский умлаут (i-umlaut, переднеязычная перегласовка): когда заднеязычные a, o, u, под влиянием последующего "i" или "j" сдвигались вперёд
Поэтому в немецком появились пары вроде Mann — Männer, Gast — Gäste, Fuß – Füße
А в английском man — men, goose — geese, full — fill и т.д.
Сначала эти звуки передавались на письме не точками, а сочетаниями ae, oe, ue
Со временем писцы начали экономить место и заменяли "e" маленьким надстрочным знаком, который в готическом письме состоял из двух коротких вертикальных штрихов
Постепенно эти штрихи перестали восприниматься как буква и превратились в две точки
Получается, что ä, ö, ü, это просто сокращённый вариант старого написания ae, oe, ue, возникший в позднесредневековой рукописной практике и закрепившийся в печати примерно с XVI века
Именно поэтому сегодня в случаях, когда нельзя использовать ä, ö, ü, их заменяют на ae, oe, ue: Müller > Mueller, Schröder> Schroeder
Поэтому в немецком появились пары вроде Mann — Männer, Gast — Gäste, Fuß – Füße
А в английском man — men, goose — geese, full — fill и т.д.
Когда-то давно во множественных формах этих слова было окончание -i, а в глаголах был звук /j/, которые и повлияли на качество изначального звука
mann — manni> men
gast — gasti> Gäste
naht — nahti> Nächte
mus — musi> mice
full — fuljan> fill, füllen
lang — langiþu> length
faran — farist> fährst
Сначала эти звуки передавались на письме не точками, а сочетаниями ae, oe, ue
Со временем писцы начали экономить место и заменяли "e" маленьким надстрочным знаком, который в готическом письме состоял из двух коротких вертикальных штрихов
schoen> schoͤn> schön
Постепенно эти штрихи перестали восприниматься как буква и превратились в две точки
Получается, что ä, ö, ü, это просто сокращённый вариант старого написания ae, oe, ue, возникший в позднесредневековой рукописной практике и закрепившийся в печати примерно с XVI века
Именно поэтому сегодня в случаях, когда нельзя использовать ä, ö, ü, их заменяют на ae, oe, ue: Müller > Mueller, Schröder> Schroeder
К нам оно попало в конце XVIII века из французского языка, где risque это тоже заимствование: в итальянском risicare то и значит — «рисковать»
А первоначальное значение, еще из латыни — «лавировать между скал»
Истоки же найдем в греческом: ῥιζικόν (risikon) — всего лишь «утес»
А первоначальное значение, еще из латыни — «лавировать между скал»
Истоки же найдем в греческом: ῥιζικόν (risikon) — всего лишь «утес»
Эгейское море называется по-гречески Αιγαίο Πέλαγος (Aigaîo pélăgos), и да, πέλᾰγος (pélăgos) - это море
И вот это вот Эгейское море называли ещё ἀρχιπέλαγος, то есть "архиморе", самое главное море
И, поскольку в нём очень много островов, слово "архипелаг" в итоге стало означать как раз скопление островов
Наряду с синонимами θάλασσα (thálassa) и πόντος (póntos)
И вот это вот Эгейское море называли ещё ἀρχιπέλαγος, то есть "архиморе", самое главное море
И, поскольку в нём очень много островов, слово "архипелаг" в итоге стало означать как раз скопление островов