Наш канал начинает новую рубрику: #НовейшаяИсторияКузбасса
В ней мы будем рассказывать о людях, которые еще недавно определяли стиль жизни Кузбасса, а теперь исчезли. Живы ли они? Почему пропали? Как они повлияли на нас сегодняшних?
Начнем мы с самого яркого изменения всей нашей жизни 90-х и нулевых годов — ритейла. Буквально из ниоткуда за несколько лет в Кузбассе возникли сети супермаркетов с многомиллионными оборотами и сотнями магазинов. А потом так же вдруг, почти одновременно, исчезли. Этот процесс в Кемеровской области определяли четыре фамилии: Яковлев, Степанов, Лысенко и Колесник.
Рассказываем по порядку.
В ней мы будем рассказывать о людях, которые еще недавно определяли стиль жизни Кузбасса, а теперь исчезли. Живы ли они? Почему пропали? Как они повлияли на нас сегодняшних?
Начнем мы с самого яркого изменения всей нашей жизни 90-х и нулевых годов — ритейла. Буквально из ниоткуда за несколько лет в Кузбассе возникли сети супермаркетов с многомиллионными оборотами и сотнями магазинов. А потом так же вдруг, почти одновременно, исчезли. Этот процесс в Кемеровской области определяли четыре фамилии: Яковлев, Степанов, Лысенко и Колесник.
Рассказываем по порядку.
#НовейшаяИсторияКузбасса
Сергей Степанов, который продал «Кору», чтобы вложиться в огурцы и картошку
В марте этого года арбитражный суд Новосибирской области признал банкротом группу компаний «Холидей», которой принадлежала самая крупная за Уралом сеть розничных магазинов. Значительную часть рухнувшей торговой империи составляли активы кузбасской «Коры», которая была куплена ГК «Холидей» в 2008 году. Сергей Степанов, основатель и многолетний руководитель кузбасской «Коры» - один из немногих заметных предпринимателей 90-х, кто до сих пор остается в бизнесе. Он вовремя понял, что у местных сетей в Кузбассе нет будущего.
Сеть супермаркетов «Кора» возникла из нескольких классических ларьков переходного периода российской экономики и небольшого оптового склада. Пара ларьков стояла в Кемеровском госуниверситете и продавала студентам первые импортные шоколадки — легендарные «Марс» и «Сникерс» - и сигареты поштучно. В ларьке, который стоял у гостиницы «Кузбасс» в областном центре, продавались еще презервативы. Бизнес шел хорошо. У молодого Сергея Степанова были планы по его расширению. Надо было успевать, потому что в Кемерове уже стартовала с первыми супермаркетами «Акватория».
Есть легенда о возникновении названия. Степанов долго советовался с партнерами Игорем Ивановым и Олегом Кравченко, как называть будущую ООО, в которую он собирался переводить бизнес из формата ЧП. Перебрали сотню названий и выбрали какое-то красивое. А потом, при оформлении документов, он забыл, какое именно, и ляпнул первое, что пришло в голову — женское имя из недавно просмотренного американского фильма с VHS. Партнеры были недовольны, но решили не переименовывать. Ведь тогда никто и подумать из них не мог, что скоро вывеска «Кора» станет одним из самых узнаваемых элементов городского пейзажа в Кузбассе. Поначалу, кстати, люди путались и ставили ударение на последний слог. Получалось смешно.
«Кора» набирала обороты так же стремительно, как и другие торговые сети в то время. Нефтяные цены подстегивали потребительский спрос. Каждый год открывалось до десятка новых супермаркетов по всему Кузбассу и даже за пределами региона — в Новосибиркой области и на Алтае. Сеть росла на кредитные деньги, но все долги удавалось погашать. Чтобы влезать в новые. Это считалось нормальным стилем бизнеса. На кредиты жили все конкуренты Степанова. Но он был первым, кто понял, что так не может продолжаться долго.
В 2006 году «Кора» предприняла небывалый шаг: выпустила облигации на миллиард рублей. По задумке Степанова, их покупателями должны были быть в первую очередь банки. Так он планировал перескочить с кредитной иглы на «настоящие» банковские инвестиции. Одновременно опробовались новые форматы — гипермаркеты «Палата» и магазины у дома «Корочка». Выходило множество платных публикаций о том, как все это успешно. На деле было не так. Успех был сиюминутным. Интуиция подсказывала Степанову срочно выходить в кэш. Поэтому над предложением новосибирской ГК «Холидей» он думал не долго. Сумма сделки не разглашается, но очевидно, что разочарованным кузбасский ритейлер не остался.
Был продан даже принадлежащий «Коре» ресторан «Сакраменто». Его купил Игорь Лукин — тот самый, что приобрел бассейн «Лазурный» в центре Кемерова.
Полученные деньги Степанов вложил неожиданно в сельхозпроизводство. В Кузбассе он купил тепличный совхоз «Суховский», а также большие поля под посадки картошки и капусты. В первые же годы поля они дали очень хорошую прибыль. А вот «Суховский» стал проблемным активом — построенное в СССР хозяйство слишком неэкономично и работает в основном на оплату счетов за электричество. (Ночное зарево над юго-восточной частью Кемерова — это суховские теплицы светят братьям по разуму в дальний космос). Еще один совхоз - «Емельяновский» - был куплен Степановым в Новосибирской области. Он вполне окупает вложения.
Сергей Степанов, который продал «Кору», чтобы вложиться в огурцы и картошку
В марте этого года арбитражный суд Новосибирской области признал банкротом группу компаний «Холидей», которой принадлежала самая крупная за Уралом сеть розничных магазинов. Значительную часть рухнувшей торговой империи составляли активы кузбасской «Коры», которая была куплена ГК «Холидей» в 2008 году. Сергей Степанов, основатель и многолетний руководитель кузбасской «Коры» - один из немногих заметных предпринимателей 90-х, кто до сих пор остается в бизнесе. Он вовремя понял, что у местных сетей в Кузбассе нет будущего.
Сеть супермаркетов «Кора» возникла из нескольких классических ларьков переходного периода российской экономики и небольшого оптового склада. Пара ларьков стояла в Кемеровском госуниверситете и продавала студентам первые импортные шоколадки — легендарные «Марс» и «Сникерс» - и сигареты поштучно. В ларьке, который стоял у гостиницы «Кузбасс» в областном центре, продавались еще презервативы. Бизнес шел хорошо. У молодого Сергея Степанова были планы по его расширению. Надо было успевать, потому что в Кемерове уже стартовала с первыми супермаркетами «Акватория».
Есть легенда о возникновении названия. Степанов долго советовался с партнерами Игорем Ивановым и Олегом Кравченко, как называть будущую ООО, в которую он собирался переводить бизнес из формата ЧП. Перебрали сотню названий и выбрали какое-то красивое. А потом, при оформлении документов, он забыл, какое именно, и ляпнул первое, что пришло в голову — женское имя из недавно просмотренного американского фильма с VHS. Партнеры были недовольны, но решили не переименовывать. Ведь тогда никто и подумать из них не мог, что скоро вывеска «Кора» станет одним из самых узнаваемых элементов городского пейзажа в Кузбассе. Поначалу, кстати, люди путались и ставили ударение на последний слог. Получалось смешно.
«Кора» набирала обороты так же стремительно, как и другие торговые сети в то время. Нефтяные цены подстегивали потребительский спрос. Каждый год открывалось до десятка новых супермаркетов по всему Кузбассу и даже за пределами региона — в Новосибиркой области и на Алтае. Сеть росла на кредитные деньги, но все долги удавалось погашать. Чтобы влезать в новые. Это считалось нормальным стилем бизнеса. На кредиты жили все конкуренты Степанова. Но он был первым, кто понял, что так не может продолжаться долго.
В 2006 году «Кора» предприняла небывалый шаг: выпустила облигации на миллиард рублей. По задумке Степанова, их покупателями должны были быть в первую очередь банки. Так он планировал перескочить с кредитной иглы на «настоящие» банковские инвестиции. Одновременно опробовались новые форматы — гипермаркеты «Палата» и магазины у дома «Корочка». Выходило множество платных публикаций о том, как все это успешно. На деле было не так. Успех был сиюминутным. Интуиция подсказывала Степанову срочно выходить в кэш. Поэтому над предложением новосибирской ГК «Холидей» он думал не долго. Сумма сделки не разглашается, но очевидно, что разочарованным кузбасский ритейлер не остался.
Был продан даже принадлежащий «Коре» ресторан «Сакраменто». Его купил Игорь Лукин — тот самый, что приобрел бассейн «Лазурный» в центре Кемерова.
Полученные деньги Степанов вложил неожиданно в сельхозпроизводство. В Кузбассе он купил тепличный совхоз «Суховский», а также большие поля под посадки картошки и капусты. В первые же годы поля они дали очень хорошую прибыль. А вот «Суховский» стал проблемным активом — построенное в СССР хозяйство слишком неэкономично и работает в основном на оплату счетов за электричество. (Ночное зарево над юго-восточной частью Кемерова — это суховские теплицы светят братьям по разуму в дальний космос). Еще один совхоз - «Емельяновский» - был куплен Степановым в Новосибирской области. Он вполне окупает вложения.
#НовейшаяИсторияКузбасса
Игорь Лысенко и Трансхимресурс — эти слова много значили в Кузбассе конца 90-х и начала нулевых. Сейчас гуру кемеровского бизнеса, познакомивший Кемерово с новыми автомобильными брендами, занимается починкой теплотрасс в Мариинске. Как это вышло? Рассказываем.
Игорь Лысенко родился в 1971 году. И к моменту распада СССР ему было 20 лет. Это важно. Потому что уже в 1995 году, едва закончив университет по экономической специальности, в возрасте 24 лет, он зарегистрировал ООО «Трансхимресурс». Уже через несколько лет эта компания входила в 400 крупнейших коммерческих организаций Сибири.
Игоря Лысенко вела по жизни мечта. На излете совка отец сделал ему царский подарок — внедорожник ЛуАЗ (такой вездеходный запорожец), до этого отпахавший много лет семейным авто. Игорь сделал себе в ЛуАЗе мохнатый руль, модные чехлы на сиденья, розочку в эпоксидке на рычаг КПП. Но все равно понимал, каким жалким и убогим выглядит это ведро с болтами. Он хотел настоящую машину, как в кино. Много настоящих машин. Желательно, все. И какое-то время он считал, что его мечта сбылась.
Он начал торговлю автомобильными запчастями по очень простой для дипломированного экономиста схеме, которая так и осталась основной для всего его бизнеса. Банковский овердрафт. Берешь у банка деньги, быстро оборачиваешь их, возвращаешь в льготный период и снова берешь деньги на закупку новой партии товара. Что вышло сверху — все твое. К 2012 году у Лысенко на этом овердрафте выросли три автомобильных салона, сервисная сеть «15 дюймов», и даже региональный клуб любителей ретроавтомобилей. Он построил один из первых ТЦ в Кемерове — рядом с редакцией газеты Кузбасс. На первом этаже продавал машины, верхние — сдавал в аренду. Сам выбирал дизайн решетчатых фонарей, каких еще не было в Кузбассе.
Лысенко первый стал продавать в Кузбассе автомобили Пежо, Хендэ, Мицубиси, СсангЙонг. При этом он 9 лет с 2002 года председательствовал в кемеровском Совете по поддержке предпринимательства и был президентом городского футбольного клуба Кузбасс.
Был известен как крайне требовательный руководитель. На подчиненных орал. Те выходили из его кабинета бледными и с трясущимися губами. Это считалось признаком эффективного менеджера.
В углу приемной у Лысенко стоял большой стеклянный стеллаж с сотнями моделек автомобилей. Там были все машины, о которых он мечтал с детства — редкие, коллекционные экземпляры, стоившие немалых денег. Это была сбывшаяся мечта.
Миллиард рублей долга по овердрафту мечтой не был. Но он постепенно возник, и у главного кемеровского бизнесмена не было никаких идей, как от него избавиться. Хотя под его началом уже работали сотни людей, а бизнес давно перерос понятие «малый» - он продолжал использовать все ту же схему с овердрафтом, которую выбрал еще студентом. По сути, прожить на собственные средства его бизнес не мог и дня. Это был карточный домик из финансовых обязательств. Его затрясло в 2013 году, когда на местном рынке началась рецессия и упал спрос на машины. А девальвация рубля в 2014 стала приговором. Испуганные покупатели смели все товарные запасы, а процент по овердрафту подпрыгнул до 22%. И на новую партию подорожавших автомобилей денег уже не было.
Началось банкротство. Многочисленные активы были проданы за копейки, в разы дешевле вложений. А на самого Лысенко завели уголовное дело из-за махинаций, которое, правда, закончилось ничем.
Лысенко был так уверен в своем бизнес-гении, что не приготовил никакого запасного аэродрома. Он не копил деньги, не покупал недвижимость за границей, он просто проживал все, что у него было. И остался ни с чем. Точнее, с домиком на берегу речки в одной из деревень севера области. Говорят, пытался пробиться в кемеровскую мэрию хоть на какую-то должность. Раньше там ему всегда были рады. Но без денег и машин оказался не нужен городским чиновникам.
Игорь Лысенко и Трансхимресурс — эти слова много значили в Кузбассе конца 90-х и начала нулевых. Сейчас гуру кемеровского бизнеса, познакомивший Кемерово с новыми автомобильными брендами, занимается починкой теплотрасс в Мариинске. Как это вышло? Рассказываем.
Игорь Лысенко родился в 1971 году. И к моменту распада СССР ему было 20 лет. Это важно. Потому что уже в 1995 году, едва закончив университет по экономической специальности, в возрасте 24 лет, он зарегистрировал ООО «Трансхимресурс». Уже через несколько лет эта компания входила в 400 крупнейших коммерческих организаций Сибири.
Игоря Лысенко вела по жизни мечта. На излете совка отец сделал ему царский подарок — внедорожник ЛуАЗ (такой вездеходный запорожец), до этого отпахавший много лет семейным авто. Игорь сделал себе в ЛуАЗе мохнатый руль, модные чехлы на сиденья, розочку в эпоксидке на рычаг КПП. Но все равно понимал, каким жалким и убогим выглядит это ведро с болтами. Он хотел настоящую машину, как в кино. Много настоящих машин. Желательно, все. И какое-то время он считал, что его мечта сбылась.
Он начал торговлю автомобильными запчастями по очень простой для дипломированного экономиста схеме, которая так и осталась основной для всего его бизнеса. Банковский овердрафт. Берешь у банка деньги, быстро оборачиваешь их, возвращаешь в льготный период и снова берешь деньги на закупку новой партии товара. Что вышло сверху — все твое. К 2012 году у Лысенко на этом овердрафте выросли три автомобильных салона, сервисная сеть «15 дюймов», и даже региональный клуб любителей ретроавтомобилей. Он построил один из первых ТЦ в Кемерове — рядом с редакцией газеты Кузбасс. На первом этаже продавал машины, верхние — сдавал в аренду. Сам выбирал дизайн решетчатых фонарей, каких еще не было в Кузбассе.
Лысенко первый стал продавать в Кузбассе автомобили Пежо, Хендэ, Мицубиси, СсангЙонг. При этом он 9 лет с 2002 года председательствовал в кемеровском Совете по поддержке предпринимательства и был президентом городского футбольного клуба Кузбасс.
Был известен как крайне требовательный руководитель. На подчиненных орал. Те выходили из его кабинета бледными и с трясущимися губами. Это считалось признаком эффективного менеджера.
В углу приемной у Лысенко стоял большой стеклянный стеллаж с сотнями моделек автомобилей. Там были все машины, о которых он мечтал с детства — редкие, коллекционные экземпляры, стоившие немалых денег. Это была сбывшаяся мечта.
Миллиард рублей долга по овердрафту мечтой не был. Но он постепенно возник, и у главного кемеровского бизнесмена не было никаких идей, как от него избавиться. Хотя под его началом уже работали сотни людей, а бизнес давно перерос понятие «малый» - он продолжал использовать все ту же схему с овердрафтом, которую выбрал еще студентом. По сути, прожить на собственные средства его бизнес не мог и дня. Это был карточный домик из финансовых обязательств. Его затрясло в 2013 году, когда на местном рынке началась рецессия и упал спрос на машины. А девальвация рубля в 2014 стала приговором. Испуганные покупатели смели все товарные запасы, а процент по овердрафту подпрыгнул до 22%. И на новую партию подорожавших автомобилей денег уже не было.
Началось банкротство. Многочисленные активы были проданы за копейки, в разы дешевле вложений. А на самого Лысенко завели уголовное дело из-за махинаций, которое, правда, закончилось ничем.
Лысенко был так уверен в своем бизнес-гении, что не приготовил никакого запасного аэродрома. Он не копил деньги, не покупал недвижимость за границей, он просто проживал все, что у него было. И остался ни с чем. Точнее, с домиком на берегу речки в одной из деревень севера области. Говорят, пытался пробиться в кемеровскую мэрию хоть на какую-то должность. Раньше там ему всегда были рады. Но без денег и машин оказался не нужен городским чиновникам.