На фото:
Сергей Коненков. Бетонная доска «Павшим в борьбе за мир и братство народов», 1918
Владимир Фаворский за работой над росписями для Дома моделей. 1936-1937
Кусок реальной мозаики Фаворского для бассейна ЦСКА, 1954
Вениамин Кремер. «Большие надежды». Павильон СССР на Международной выставке 1939 года в Нью-Йорке. 1947
Мозаичное панно «Индустриализация социализма», 1937, получившее Гра-При на выставке в Париже и золотую медаль выставки в Нью-Йорке. Флорентийская мозаика. Это фото, подлинник не выносится из Геологоразведочного музея в СПб.
Григорий Дервиз. Фрагмент мозаики «Служба крови спасает жизнь» на стене лестничной клетки в Центральном институте гематологии и переливания крови. 1965
Екатерина Зернова. Эскиз сграффито «Трудовые резервы» для здания ПТУ №153 на Каширском шоссе, 1976.
Евгений Лансере. Эскизы росписи ресторана на Казанском вокзале, 1945
Библиотека им. Н.И. Пирогова с мозаиками Леонида Полищука и Светланы Щербининой. 1970-е.
Щербина и Полищук работают над эскизом.
Сергей Коненков. Бетонная доска «Павшим в борьбе за мир и братство народов», 1918
Владимир Фаворский за работой над росписями для Дома моделей. 1936-1937
Кусок реальной мозаики Фаворского для бассейна ЦСКА, 1954
Вениамин Кремер. «Большие надежды». Павильон СССР на Международной выставке 1939 года в Нью-Йорке. 1947
Мозаичное панно «Индустриализация социализма», 1937, получившее Гра-При на выставке в Париже и золотую медаль выставки в Нью-Йорке. Флорентийская мозаика. Это фото, подлинник не выносится из Геологоразведочного музея в СПб.
Григорий Дервиз. Фрагмент мозаики «Служба крови спасает жизнь» на стене лестничной клетки в Центральном институте гематологии и переливания крови. 1965
Екатерина Зернова. Эскиз сграффито «Трудовые резервы» для здания ПТУ №153 на Каширском шоссе, 1976.
Евгений Лансере. Эскизы росписи ресторана на Казанском вокзале, 1945
Библиотека им. Н.И. Пирогова с мозаиками Леонида Полищука и Светланы Щербининой. 1970-е.
Щербина и Полищук работают над эскизом.
Вообще я умудрилась сходить на 5 выставок за эту неделю, пока дома, посмотреть три фильма и два сериала, купить четыре билета в театр на май и июнь и один антикварный советский чайник. Я чувствую себя счастливой, когда покупаю билеты, возможно, даже счастливее, чем когда надо поднимать жопу и ехать по этим билетам смотреть. Покупка билетов - это же образ будущего, его проектирование. Понимание, что будет впереди хорошее, новое, счастливые минуты и не когда-нибудь после смерти (мама, прости), а в скором времени и в соответствии с намеченным планом. И потом мне хочется оставлять записи о том, где бываю (не написал - не было), так что извините все, кому скучно. Вы можете отписаться, правда, а можете дождаться чайника - возможно, у вас тоже дома был такой.
Утром приехал чайник. Из Санкт-Петербурга, хотя сделан был тут неподалеку, в Дмитрове, на заводе Вербилки. У чайника есть авторы - его создал в 1960 году скульптор М. Колчин, а орнамент придуман художницей Александрой Чекулиной, расписывавшей фарфор ещё до войны. Яркий запоминающийся рисунок называется "Золотой завиток". Посуда была популярна в советские годы и выпустили ее немерено. Так что особой коллекционной ценности этот красотун не представляет, хотя выглядит волшебно. Как живой, и я с ним разговариваю, говорю ему "добро пожаловать". Чайную пару тоже собираюсь прикупить.
В галерее "Наши художники" выставка современного автора Алексея Ланцева. Почти все работы - написанные акрилом пейзажи из разных южных стран, потому выставка называется просто - Юг. Солнечные, восхитительно радостные холсты, они и греют, и лечат, и манят в далекие края. Несмотря на то, что автор стремится к изобразительной простоте, они не поверхностны и каждой картине есть о чем поведать. Но главное - это их беззаботная радость от путешествий, так хорошо знакомая почти каждому из нас.
Ланцева сравнивают и с Сезаном, и с Куинджи, сам он восхищается живописью Альбера Марке и Хуана Миро, а мне он больше всего напоминает анимацию обожаемого Мишеля Дюдока де Вита, который тоже умеет передать глубокие чувства простейшими формами и очертаниями.
Пока я смотрела, пришел сам художник и подписал мне изданную о нем галереей газету. Было очень приятно.
До 1 июня.
Ланцева сравнивают и с Сезаном, и с Куинджи, сам он восхищается живописью Альбера Марке и Хуана Миро, а мне он больше всего напоминает анимацию обожаемого Мишеля Дюдока де Вита, который тоже умеет передать глубокие чувства простейшими формами и очертаниями.
Пока я смотрела, пришел сам художник и подписал мне изданную о нем галереей газету. Было очень приятно.
До 1 июня.
Шок-контент. В Новой Третьяковке на место двух картин Попкова, снятых для его моно-выставки, повесили работу Игоря Обросова "Похороны Попкова". Олеся пробежала мимо, ужаснувшись, зачем вообще так рисовать Ленина. Ее впечатление не такое уж обманчивое.
"Усопший изображён таким образом, что его тело ориентировано вертикально. Он стоит. Глаза "впавшего в транс", закатились и устремлены куда-то "в даль иррациональную". Он не умер, а "вечно жив" и этими атрибутами напоминает "вечно живого Ленина".
Никогда ещё суровый стиль не был настолько суров. Но выбор картины на замену все же логичен и крут, ведь обе снятые картины - "Пушкин осенью" и "Хороший человек была бабка Анисья" стояли у гроба Попкова во время прощания с ним. В толпе угадываются лица друзей и коллег: Никонова, Коржева, Жилинского, самого Обросова, его жены и дочери... Надеюсь когда-нибудь узнать имена всех.
Вместо "Отцовской шинели", кстати, тоже висит работа жёсткая и на тему военной памяти.
"Усопший изображён таким образом, что его тело ориентировано вертикально. Он стоит. Глаза "впавшего в транс", закатились и устремлены куда-то "в даль иррациональную". Он не умер, а "вечно жив" и этими атрибутами напоминает "вечно живого Ленина".
Никогда ещё суровый стиль не был настолько суров. Но выбор картины на замену все же логичен и крут, ведь обе снятые картины - "Пушкин осенью" и "Хороший человек была бабка Анисья" стояли у гроба Попкова во время прощания с ним. В толпе угадываются лица друзей и коллег: Никонова, Коржева, Жилинского, самого Обросова, его жены и дочери... Надеюсь когда-нибудь узнать имена всех.
Вместо "Отцовской шинели", кстати, тоже висит работа жёсткая и на тему военной памяти.