Владимир Романович! Не будьте идеалистом! О каком благоразумии вы говорите?

Мы отвыкли смотреть такие видеорассказы. Людям о людях вообще стало интересно только в формате ленты соцсетей. А в них, как ни крути, нет глубины и нет масштаба. Так, мелкотравчатость момента.

Еще такие видеоповествования несмотрибельны, потому что мы вытесняем старость из современности. Мы сохраняем молодость и жалеем о прожитых годах и не умеем целокупно входить в зрелость, а затем и в старость. Даже в речи заменяем старик на пожилой. Будто бы есть что-то постыдное в старухе.

Владыка Пахомий на полях обсуждения в Межсоборном Присутствии проблемы окормления старых людей мне вчера прислал эту видеолетопись о человеке-эпохе. Я выросла на свидетельстве веры таких стариков. Тогда писались о них книги (например, о моем любимом рязанском старчестве среди мирян и мирянок, те же Любушка Рязанская, Феодосия Скопинская или три сестры Петрины), делались фильмы.

Познакомьтесь теперь с бабой Валей из Покровской епархии Саратовской митрополии. Какая чистота и целомудрие. Недосягаемые. Тяжело и грустно от того.

Владимир Мединский, простите, но возвращайтесь в века Рюриковичей и Романовых. Там Вам полезней и нам интересней...

С праздником преподобного Алексия, человека Божия!
Этого святого подвижника любят на Руси. Многие знают его житие (некоторые даже его православным триллером называют); имеется много поговорок и пословиц связанных с этим днем; по дню 30 марта (17 по ст.ст) определяют, какова будет погода в году текущем; общем, день знаковый.
Вот только одно «но» присутствует: в большинстве прожитых нами годов день памяти святого Алексия преподает на постные дни Великого поста, поэтому служить полноценную литургию в день сей по Уставу не положено.
Хотя…
На каждое «не положено» есть случаи, когда «случается».
Был у нас священник, упокой его Господи, отец Иоанн Рыбальченко, один из тех, кто первый храм в шахтерском поселке построил (в 1989 году), после запретов советских.
Батюшка, вопреки уставным законам, всегда на Алексия-теплого полноценную литургию Иоанна Златоустого служил и все замечания по этому «вопиющему» нарушению игнорировал.
В конце концов, нажаловались правящему архиерею, а тогда им митрополит Иоанникий (Кобзев +2020) был. Владыка батюшку вызвал, а они одногодками были, расцеловал, рядышком посадил, о здоровье и делах расспросил, и вопрос задал:
- Это что же ты, отче, церковный Устав нарушаешь и молодых попов смущаешь? Нельзя же в день будний, великопостный, полную литургию служить.
Отец Иоанн, отнюдь не смущаясь, ответствовал:
- Владыка, так те, кто когда-то Устав богослужебный составляли ничего еще о Алексее человеке Божьем не знали. Как же я, преподобного Алешку любящий и почитающий, литургию в его день не совершу? Да не будет такого!
Владыка, а более любвеобильных, добрых и заботливых архиереев я не встречал, понял, что он вряд ли более веские аргументы найдет, поэтому улыбнулся, рукой махнул и благословляя отца Иоанна лишь сказал:
- Ладно, иди уже.
Преподобный отче Алексие, моли Бога о нас!

Повздорил с Томосом (это кот мой вислоухий). Разошлись кардинально в вопросе расположения места его отдохновения. Он улегся на подушку и на культурное, вежливое предложение слинять с данного мягкого приспособления для моей головы, эта британская особь (вот почему мы никогда не дружим с Англией!) ответила категорическим отказом. Конфликт перешел в силовой вариант, с элементами Z и V, закончившийся освобождением оккупированной территории и царапинами на моей благословляющей (!) руке.
Возмущение мое стало всепоглощающим, но я вовремя вспомнил небольшую зарисовку отца Сергия Круглова:
«- Я вот к тому батюшке на исповедь хожу.
- Да? А что он прозорливый? Или сильный молитвенник?..
- Да не то чтобы… обыкновенный.
- Руководит?
- Да нет… чаще самой думать предоставляет…
- А чего же – именно к нему?
- Ну… не знаю. Он когда в первый раз благословил, я к руке приложилась, смотрю – рука расцарапанная, так, знаешь… характерно. Значит, кот дома есть… Ну, думаю, - наш человек».

Промыслительно! – подумал я и уложил Томоса рядышком. 🔽

Как спасти другого человека?
Поможет ли инструкция
из самолёта?

Рекомендую https://t.iss.one/feofilakttg

Однажды я оказался на спектакле по мотивам сказки Ганса Христиана Андерсена "Гадкий утенок". И меня поразила заложенная в спектакле идея, которой нет в самой сказке. Гадкий утенок не понимал, кто он, и поэтому готов был считать себя индюком, петухом, уткой, любой другой домашней птицей или даже животным. Потому что чувствовал себя отверженным. Но как бы он не копировал повадки других обитателей птичьего двора, ни для кого не становился своим. Его страдания закончились лишь тогда, когда он понял, что ему вовсе и не нужно быть членом стаи или стада, он не должен жить по чьим-то правилам и копировать чужие повадки. Он - это он.

И когда гадкий утенок нашел своих, то и там оказался не таким, как все, потому что был черным лебедем. Но лебеди с радостью приняли "не такого" в свою стаю, оценив его красоту и уникальность. Вчерашний гадкий утенок стал членом лебединого сообщества, которое не требовало от него отречься от себя. Он мог оставаться собой и быть частью чего-то большего.

Почему я в последнее время часто вспоминаю эту историю? Потому что в данной аллегории - причины кризиса, в который оказались вовлечены и Россия, и Украина, и вся Европа. В этом кризисе есть наша вина. Она заключается в том, что мы на какое-то время отреклись от себя. Попытались стать кем-то другим. И то же самое пыталась и до сих пор пытается сделать Украина. И все мы вынуждены платить очень высокую цену за эти ошибки. Россия, ослепленная блеском витрин, стремилась стать Европой, не понимая, почему у неё не получается?

Пресловутые "европейские ценности" известны: это уважение человеческого достоинства, свободы, демократии, равенства, верховенства закона и уважения прав человека, включая права лиц, принадлежащих к меньшинствам. Они не плохие и не чужды нам. Проблема в том, что наши ценности гораздо больше этих. И в прокрустово ложе европейских ценностей мы просто не вмещаемся. Ведь Россия - это и суворовское "сам погибай, а товарища выручай", и народное "не рой другому яму", и христианское "не желай ближнему того, чего не желал бы себе", и кавказское "уважай старших". Где в европейских ценностях "милосердие выше справедливости"? А ведь всё это как раз то, что делает русского человека русским. Верность долгу, любовь к Родине, память о своих героях, стремление к справедливости и "милость к падшим"...

Мы стремились в Европу, но мы больше, чем Европа. Нельзя поместить большее в меньшее. Оказалось невозможным сузить наши ценности до рыночной экономики и верховенства права. И конкурентоспособность, какой бы хорошей сама по себе ни была, не может быть национальной идей. А в чем наша национальная идея, спросите вы. И я вам отвечу вопросом на вопрос - а в чем совесть? Разве её нужно как-то дополнительно формулировать? Быть русским - вот наша национальная идея. Русский - это больше, чем нация. Это больше, чем генетика. Это те самые ценности, которые наш народ хранил на протяжении веков и которые проверены веками.

Русский - это дагестанец Магомед Нурбагандов и поляк Константин Рокоссовский, украинец Иван Кожедуб и татарин Фатых Шарипов. Для того чтобы быть русским не нужно отрекаться от своей национальности или религии. Нужно лишь быть носителем идей справедливости, милосердия, взаимовыручки, любви к Родине и русской культуре. Демократия и верховенство права - это, в принципе, и не ценности для русского человека. Это лишь формы существования социума. Я не готов отдать жизнь ни за то, ни за другое. Но я готов к этой жертве, если речь идет о моей стране и о моем народе. Потому что быть русским - это больше, чем жизнь.

Россия не должна быть частью птичьего двора и бороться там за место у кормушки. Просто потому что она - лебедь. Уникальный и неповторимый. И который, надеюсь, больше не отречется от своего предназначения - летать.

К Неделе 4-ой Великого поста
Два стиха евангельских предшествующих завтрашнему воскресному литургийному чтению, рассказывают, как Господь, спустившись с горы Своего преображения, застает своих учеников и множество народа, спорящих с книжниками.
"О чем спорите с ними"? - спрашивает Он (Мк. 9, 14-16). К Нему подходит человек, который и объясняет из-за чего спор: "Учитель! Я привел к Тебе сына моего, одержимого духом немым: где ни схватывает его, повергает его на землю, и он испускает пену, и скрежещет зубами своими, и цепенеет; говорил я ученикам Твоим, чтобы изгнали его, и не могли".
Разве это не четкая картинка нашего мира, который сконцентрировался для многих в социальных сетях?
Споры, мнения, обсуждения, обвинения, согласия и несогласия, рецепты и предложения, ссылки и комментарии, а помощи ни на йоту, лишь разговорное соучастие. Чужое горе – лишь повод для умничанья, кто пока еще умом не обделен, и арена для любопытства, кому сказать нечего или из-за отсутствия элементарной грамотности. Нынче словесный виртуальный спор друг с другом, в сплошном мейнстриме. Еще и «дровишек» подбрасывают репликами, междометиями и лайками.
Пока сыр да бор и сплошной разговор бесы свое дело делают. Проблема изначальная и горе настоящее заговариваются.
В Евангельском повествовании, Господь, увидев подобное воскликнул: "О, род неверный! Доколе буду с вами? Доколе буду терпеть вас"? Сопровождающие Его ученики услышали, поэтому и стали апостолами.
А нынче? Услышим ли?🔽

УДИВИТЕЛЬНОЕ
Практически все знают, как должен священник служить, как выглядеть, как думать, что делать и чем заниматься.
Знают, вразумляют, советуют и учат.
Естественно, «исходя из современных политических реалий».
Причём, даже те, кто впервые с тобой встретился...
Ликбез постоянный.

ПОНОМАРСКОЕ
На литургии два алтарника, Возраст обоих в районе 14. С утра улыбчивые, тем более сам этому посодействовал разговором о школьных делах одного из них, взорвавшего какую-то колбу на химии, о чем мне не преминула доложить учительница, наша прихожанка.
Обозвал Александра (младшего) «террористом», спросил Володю (старшего), мол, как у тебя успехи? Тот заявил, что от «одного до пяти».
Пора начинать служить, а в алтаре никакой серьезности, сплошные смешки, переходящие в активный смех...
Прикрикнул.
Успокоились, но не совсем. Раз за разом приходилось зверски взглядывать то на одного, то на другого, останавливая не в меру разошедшихся пономарей. Тут еще записка о упокоении «помогла». Который раз приходит.
Дословно: «Упокой Господи мужа моего Трофима со сродниками его злыднями».
Никакой молитвенности в алтаре не устанавливалось, хлопцы продолжали раз за разом прыскать от смеха, насобирав за это по паре кафизм и по десятку поклонов...
Дело к Великому входу.
Стараюсь сосредоточится, на пономарей уже смотрю аки на аспидов, возгласы и прошения растягиваю - общем, всем видом выражаю крайнее неудовольствие.
Заканчивается Херувимская.
Беру с жертвенника Дары.
Пономари впереди со свечами.
Чинно выходим, и тут старший, который Владимир, цепляется на солее за ковровую дорожку, спотыкается и перебирая ногами, согнувшись, выставив вперед свечу летит в храм, стараясь не упасть...
Остановился в районе центрального храмового аналоя.
Становится рядом с Александром лицом, естественно, ко мне.
Красный, слезы выступили, смех распирает
Александр тоже не выдерживает, сквозь стиснутые зубы слышно «Г-г-ы-ы»
Мне надо говорить «Великого Господина...» и т.д., но я не могу.
Не знаю сколь долго тянулась пауза, тем более, что на клиросе, куда я перевел взгляд от этих красных, внутренне и внешне рыгочущих, пономарей, увидел регента засунувшего в рот кулак, дабы не рассмеяться...
Не помянул я в этот раз половины из надобного....

Прошло, считай, пять лет. Выросли мои алтарники. Один в семинарии учится. Другой, в университете техническом.
В алтаре лишь один помощник, второй еще совсем мал, пока только умилительную функцию исполняет.
Недавняя литургия в сельском храме. Диакона, в отличии от городского, здесь нет, поэтому практически всё на шустрости и оперативности пономарской держится.
Еще возглас на Часы не давал, а уже десяток замечаний, чего раньше никак не наблюдалось, Роману (так моего пономаря зовут) сделал. Как сомнамбула мальчишка, из рук все валится, кадило не растапливается, лампады не горят, записки перепутаны и т.д.
- Ты что не спал сегодня? - спрашиваю. Отвечает, что спал, а глаза где-то далеко витают и молчание странное, которого раньше никогда не наблюдалось.
Совершаю проскомидию.
Роман читал, читал синодики и вдруг неожиданно:
- Батюшка, а у вас блютуз в телефоне есть?
Я механически отвечаю: «Есть!», а потом рявкаю:
- Ты о чем думаешь?
Считай всю обедню, пономарь мой был неловок, странен и молчалив. Думал уже наказать, когда на «Отче наш» ополаскивал руки и Роман меланхолично налил в кувшин кипятка, забыл добавить туда холодной воды и, смотря в свое «далеко», вознамерился полить, считай кипящую воду, на батюшкины персты…
Не наказал. Подумал, может заболел парень или влюбился ненароком…
Дослужили.
Захожу с крестом в алтарь, в углу у пономарского стола стоит мой Роман спиной ко мне и что-то сосредоточенно рассматривает.
Как я подошел, Роман не слышал.
Заглянул через плечо.
В руках мальчишки был блестящий новенький мобильный телефон, с горящим разноцветьем дисплея.
- Да, брат, красивый аппарат – выдаю я, понимая всю причину нынешних конфузов и нестроений, - где взял то?
- Батя подарил, - счастливо улыбаясь, отвечает Роман и тут же спрашивает:
- А как ваш смартфон называется?
Вот и сердись после этого.

Всего два десятка дней до Светлого Воскресенья. И? Да всё по-прежнему: "Величье замыслов и низость воплощенья" (с)