Рост использования дистанционно-управляемых летательных аппаратов в украино-российском конфликте неоднократно приводил многих специалистов к мысли о том, что в скором времени мы узрим аналогичную картину и в области применения наземных беспилотных платформ. Но подобный процесс не произошёл – наземные беспилотники все еще остаются большой редкостью на поле боя, имея при этом крайне узкие ниши для применения.
А вот причины того весьма интересны.
Чем обоснована популярность сборки и применения дистанционно-управляемых аппаратов, действующих в воздушной среде? Прежде всего, невероятной доступностью компонентов (и, соответственно, их низкой стоимостью), а также фактически полным отсутствием цикла разработки. По сути, это собранное в кустарных или полупромышленных условиях средство доставки боеприпаса, которое не требует никаких серьёзных инженерных исследований, проработок концептов, собственного производства неких узкоспециализированных узлов (даже если таковые имеются, то заказываются на все тех же китайских фабриках).
Но наземные беспилотники даже в самых простейших своих формах являются несравненно более сложной техникой, которая имеет куда больше отношения к сфере машиностроения, нежели робототехники – это требует не только совершенно иного уровня инженерных компетенций, но и наличие собственного производства ключевых узлов машины, из которых состоит, к примеру, ходовая часть.
Если в случае с летательными аппаратами на рынке имеется масса готовых предложений в виде огромного количества двигателей, электроники, силовых рам и даже готовых конструкций, то в случае наземной техники подобный выбор де-факто отсутствует – есть или узлы, подходящие для любительских сборок, или же китайские мини-тракторы (которые, к слову, служат основой для многих презентованных в Украине проектов наземных беспилотников). Ни то, ни другое не может быть применено в условиях боевых действий – соответственно, большая часть узлов должна быть разработана «с нуля», протестирована и отлажена в производстве, что является абсолютно невыполнимой задачей не только для различных волонтерских команд, но и небольших компаний. Даже на ранних этапах разработки машины такого характера требуются солидные многомиллионные инвестиции – а если же говорить о её конечной стоимости, то с точки зрения военной экономики она многократно превышает стоимость, например, квадроцикла и его водителя, как бы цинично то ни звучало (квадроцикл в данный момент является одним из самых доступных средств логистики переднего края – т.е. работает в нише, в которой многие хотели бы видеть наземные беспилотники).
Именно поэтому мы не наблюдаем никаких существенных инвестиций в сферу развития наземных беспилотных платформ со стороны воюющих сторон – сами по себе они будут иметь баснословно высокую стоимость разработки, их производство требует полноценного машиностроительного предприятия, а конечные результаты применения неочевидны.
Есть и ещё один важный нюанс, препятствующий внедрению данной техники – нюанс организационного характера. Применение наземных дистанционно-управляемых аппаратов хотя бы в сфере логистики (не говоря о боевом применении) требует очень высокой культуры управления войсками, высокого уровня организации соответствующих процессов, хорошего качества связи и систем обмена тактическими данными. Оператор наземной платформы в своих действиях имеет намного меньше автономии, чем экипаж аналогичной наземной техники – он еще более остро нуждается в информации и нуждается в обязательном взаимодействия с другими боевыми единицами. Между тем, в текущем конфликте мы наблюдаем процессы ровно противоположные – организационные структуры все больше и больше упрощаются, подстраиваясь под реалии «войны пехоты»; поле боя все больше уходит в сторону процесса «самоизоляции», где бои ведутся в строго локализованных участках фронта с участием достаточно скромных сил, представляющих собой преимущественно подразделения легкой пехоты. Само собой, раскрыть свои качества в подобных условиях столь сложная техника просто не может.
@atomiccherry 💯
А вот причины того весьма интересны.
Чем обоснована популярность сборки и применения дистанционно-управляемых аппаратов, действующих в воздушной среде? Прежде всего, невероятной доступностью компонентов (и, соответственно, их низкой стоимостью), а также фактически полным отсутствием цикла разработки. По сути, это собранное в кустарных или полупромышленных условиях средство доставки боеприпаса, которое не требует никаких серьёзных инженерных исследований, проработок концептов, собственного производства неких узкоспециализированных узлов (даже если таковые имеются, то заказываются на все тех же китайских фабриках).
Но наземные беспилотники даже в самых простейших своих формах являются несравненно более сложной техникой, которая имеет куда больше отношения к сфере машиностроения, нежели робототехники – это требует не только совершенно иного уровня инженерных компетенций, но и наличие собственного производства ключевых узлов машины, из которых состоит, к примеру, ходовая часть.
Если в случае с летательными аппаратами на рынке имеется масса готовых предложений в виде огромного количества двигателей, электроники, силовых рам и даже готовых конструкций, то в случае наземной техники подобный выбор де-факто отсутствует – есть или узлы, подходящие для любительских сборок, или же китайские мини-тракторы (которые, к слову, служат основой для многих презентованных в Украине проектов наземных беспилотников). Ни то, ни другое не может быть применено в условиях боевых действий – соответственно, большая часть узлов должна быть разработана «с нуля», протестирована и отлажена в производстве, что является абсолютно невыполнимой задачей не только для различных волонтерских команд, но и небольших компаний. Даже на ранних этапах разработки машины такого характера требуются солидные многомиллионные инвестиции – а если же говорить о её конечной стоимости, то с точки зрения военной экономики она многократно превышает стоимость, например, квадроцикла и его водителя, как бы цинично то ни звучало (квадроцикл в данный момент является одним из самых доступных средств логистики переднего края – т.е. работает в нише, в которой многие хотели бы видеть наземные беспилотники).
Именно поэтому мы не наблюдаем никаких существенных инвестиций в сферу развития наземных беспилотных платформ со стороны воюющих сторон – сами по себе они будут иметь баснословно высокую стоимость разработки, их производство требует полноценного машиностроительного предприятия, а конечные результаты применения неочевидны.
Есть и ещё один важный нюанс, препятствующий внедрению данной техники – нюанс организационного характера. Применение наземных дистанционно-управляемых аппаратов хотя бы в сфере логистики (не говоря о боевом применении) требует очень высокой культуры управления войсками, высокого уровня организации соответствующих процессов, хорошего качества связи и систем обмена тактическими данными. Оператор наземной платформы в своих действиях имеет намного меньше автономии, чем экипаж аналогичной наземной техники – он еще более остро нуждается в информации и нуждается в обязательном взаимодействия с другими боевыми единицами. Между тем, в текущем конфликте мы наблюдаем процессы ровно противоположные – организационные структуры все больше и больше упрощаются, подстраиваясь под реалии «войны пехоты»; поле боя все больше уходит в сторону процесса «самоизоляции», где бои ведутся в строго локализованных участках фронта с участием достаточно скромных сил, представляющих собой преимущественно подразделения легкой пехоты. Само собой, раскрыть свои качества в подобных условиях столь сложная техника просто не может.
@atomiccherry 💯
Отдельно стоило бы подробнее обсудить популярную ныне тему применения различных малых дистанционно-пилотируемых летательных аппаратов, а точнее – различного рода кустарных/полукустарных боеприпасов с управлением от первого лица.
Как в тексте выше, так и в соответствующей тематической статье я неоднократно указывал на то, что одной из важнейших причин распостранения беспилотников такого типа стала повсеместная военно-промышленная деградация, которая не позволяет массово производить более эффективные и высокотехнологичные орудия войны; FPV-дроны и кустарные «малые бомбардировщики» представляют собой грубый эрзац, при помощи которого воюющие стороны пытаются восполнить нехватку артиллерии, противотанковых и групповых вооружений. Но и есть и другой, вероятно, даже более важный фактор – упадок военного искусства и военного мышления, какой мы можем наблюдать в той или иной мере в любой точке земного шара (что ярко демонстрирует в т.ч. и повсеместная фанатичная популярность малых беспилотников).
Если пытаться описать военное дело последних десятилетий одной фразой, то лучшей среди всех будет «война с терроризмом» – война, которая увлекла столь многие армии, сосредоточившие развитие своего потенциала исключительно на противостоянии иррегулярным противникам в условиях ведения герильи. Одним из ярких «перекосов» такого развития стала идея создания вооружений, способных точечно поражать отдельно взятых солдат врага даже в условиях густонаселённой урбанизированной местности. Изначально данные концепции двигались путем традиционных решений – например, снайперских, или же управляемых авиационных вооружений, но в какой-то момент (ориентировочно в 2009 году) Силы специальных операций США проявили интерес к довольно нестандартному по тем временам проекту, который в данный момент известен нам под названием Switchblade. Он, в свою очередь, был творчески переосмыслен британцами, которые имели собственную исследовательскую программу по конструированию и производству малых военных БЛА из коммерчески доступных компонентов – а впоследствии британская программа была передана и реализована в Украине.
К чему бы столь длинный рассказ о прошлом? К тому, что в действительности военное мышление осталось прежним даже в условиях крупномасштабных боевых действий – оно все также сосредоточено на поражении отдельно взятых боевых единиц и узколокальных операциях.
Обеспечивает ли победу в войне поражение отдельно взятого солдата? Автомобиля? Танка? Само собой, нет – данная методика являет собой воплощение мучительно медленного, крайне неэффективного подхода к ведению боя. Это система мирного времени, которая полезна для преследования и ликвидации одиночного террориста, но она крайне неэффективна на обычном поле боя. В крупномасштабной войне вы не можете позволить себе роскошь убийства одного-единственного солдата противника – отнюдь, вам необходимо уничтожать их подразделениями за удар, если вы действительно хотите победить. Вам необходимо единомоментно наносить огневое поражение на всю глубину его боевых порядков и связанной с ними логистики. Вам требуется в синхронном порыве уничтожать его стратегическую инфраструктуру и коммуникации, подрывая организационную взаимосвязанность государственного аппарата и давая поток потерь, исключающий маневрирование резервами и эффективное ведение масштабных боевых операций. При таком подходе вы не убиваете мобилизованных солдат противника по одиночке в течение многих месяцев и даже лет – нет, они умирают тысячами в колоннах и эшелонах, еще не успев выбраться за пределы своих родных городов или же областей.
Имеет ли все перечисленное хоть какое-то отношение к войне беспилотников? Пожалуй, что так, но только если ваш беспилотник – это крылатая ракета или же разведывательный летательный аппарат оперативно-стратегического звена.
Безусловно, можно вести войну, уповая на собранные из запчастей от игрушек дроны. Но не выиграть. Выигрываются они авиационными эскадрильями и тяжелой бронетехникой. Спутниками и крылатыми ракетами. Наукой и передовым мышлением.
И горе настигнет тех, кто считает иначе.
@atomiccherry 💯
Как в тексте выше, так и в соответствующей тематической статье я неоднократно указывал на то, что одной из важнейших причин распостранения беспилотников такого типа стала повсеместная военно-промышленная деградация, которая не позволяет массово производить более эффективные и высокотехнологичные орудия войны; FPV-дроны и кустарные «малые бомбардировщики» представляют собой грубый эрзац, при помощи которого воюющие стороны пытаются восполнить нехватку артиллерии, противотанковых и групповых вооружений. Но и есть и другой, вероятно, даже более важный фактор – упадок военного искусства и военного мышления, какой мы можем наблюдать в той или иной мере в любой точке земного шара (что ярко демонстрирует в т.ч. и повсеместная фанатичная популярность малых беспилотников).
Если пытаться описать военное дело последних десятилетий одной фразой, то лучшей среди всех будет «война с терроризмом» – война, которая увлекла столь многие армии, сосредоточившие развитие своего потенциала исключительно на противостоянии иррегулярным противникам в условиях ведения герильи. Одним из ярких «перекосов» такого развития стала идея создания вооружений, способных точечно поражать отдельно взятых солдат врага даже в условиях густонаселённой урбанизированной местности. Изначально данные концепции двигались путем традиционных решений – например, снайперских, или же управляемых авиационных вооружений, но в какой-то момент (ориентировочно в 2009 году) Силы специальных операций США проявили интерес к довольно нестандартному по тем временам проекту, который в данный момент известен нам под названием Switchblade. Он, в свою очередь, был творчески переосмыслен британцами, которые имели собственную исследовательскую программу по конструированию и производству малых военных БЛА из коммерчески доступных компонентов – а впоследствии британская программа была передана и реализована в Украине.
К чему бы столь длинный рассказ о прошлом? К тому, что в действительности военное мышление осталось прежним даже в условиях крупномасштабных боевых действий – оно все также сосредоточено на поражении отдельно взятых боевых единиц и узколокальных операциях.
Обеспечивает ли победу в войне поражение отдельно взятого солдата? Автомобиля? Танка? Само собой, нет – данная методика являет собой воплощение мучительно медленного, крайне неэффективного подхода к ведению боя. Это система мирного времени, которая полезна для преследования и ликвидации одиночного террориста, но она крайне неэффективна на обычном поле боя. В крупномасштабной войне вы не можете позволить себе роскошь убийства одного-единственного солдата противника – отнюдь, вам необходимо уничтожать их подразделениями за удар, если вы действительно хотите победить. Вам необходимо единомоментно наносить огневое поражение на всю глубину его боевых порядков и связанной с ними логистики. Вам требуется в синхронном порыве уничтожать его стратегическую инфраструктуру и коммуникации, подрывая организационную взаимосвязанность государственного аппарата и давая поток потерь, исключающий маневрирование резервами и эффективное ведение масштабных боевых операций. При таком подходе вы не убиваете мобилизованных солдат противника по одиночке в течение многих месяцев и даже лет – нет, они умирают тысячами в колоннах и эшелонах, еще не успев выбраться за пределы своих родных городов или же областей.
Имеет ли все перечисленное хоть какое-то отношение к войне беспилотников? Пожалуй, что так, но только если ваш беспилотник – это крылатая ракета или же разведывательный летательный аппарат оперативно-стратегического звена.
Безусловно, можно вести войну, уповая на собранные из запчастей от игрушек дроны. Но не выиграть. Выигрываются они авиационными эскадрильями и тяжелой бронетехникой. Спутниками и крылатыми ракетами. Наукой и передовым мышлением.
И горе настигнет тех, кто считает иначе.
@atomiccherry 💯
Продолжая тему современного военного мышления и FPV-дронов, следует обсудить еще один примечательный факт – так, читатель наверняка не раз встречал в Сети массу материалов, содержание которых можно изложить в одной фразе: «дрон – это абсолютное оружие, против которого нет эффективных методов защиты».
В чем заключается ошибочность подобных суждений? Если мы вновь обратимся к урокам военной истории новейшего времени (в частности, XX века), то увидим следующее
– каждая передовая армия своей эпохи стремилась вырабатывать централизованные решения, связанные с противодействием тому или иному типа вооружений.
Ключевое слово здесь – «централизованное» (решение).
Что такое «централизованное решение»?
Это комплекс мер технического, организационного, научного, тактического характера, который был направлен как на купирование эффектов, оказываемых на войска в связи с использованием противника какого-либо типа оружия, так и с возвращением себе возможности дальнейшего ведения боевых операций.
Выработка таких мер входила, прежде всего, в прерогативу генеральных штабов, ряд отделов которых целенаправленно специализировался на систематичном и детальном изучении боевого опыта и подготовке выводов и решений на основе этого опыта.
Наблюдаем ли мы реализацию каких-либо централизованных, комплексных решений, связанных с противодействием на поле боя угрозам с воздуха со стороны «беспилотников»? Риторический вопрос.
Все связанные с таким противодействием меры, которые мы видим, носят бессистемный характер и состоят из индивидуальных решений на уровне инициативы отдельных подразделений. Само собой, подобные условия превращают в аналог «абсолютного оружия» даже игрушечные (в буквальном смысле) беспилотники – ведь они имеют дело лишь с эпизодическими, очаговыми случаями организации обороны, эффективность которой зависит от технической компетенции и фантазии личного состава конкретного подразделения.
Пожалуй, при таких вводных данных страшным оружием в современных условиях могли бы стать даже бипланы времен Первой Мировой войны (впрочем, они и стали – правда, в качестве эрзац-заменителя крылатых ракет).
Стоит сказать больше – никто и не предпринимал попыток осмысления условий, в которых полукустарные дистанционно-пилотируемые боеприпасы получили столь высокую популярность – а ведь они обязаны ей не столько своими характеристиками, сколько самим характером боевых действий; это позиционный (!) конфликт низкой интенсивности, в котором обе стороны широко применяют минные постановки, ограничивая друг друга в возможности прибегать к маневру.
Необходимо очень четко понимать взаимосвязь мины и FPV-дрона – ибо эффективность применения последних завязана на ограничение минами общей мобильности войск, вынужденных перемешаться узкими и предсказуемыми «коридорами», которые хорошо изучены за месяцы статичных боевых действий противником, без труда коноролирующего их средствами аэроразведки и РТР (последняя здесь упомянута не просто так – повсеместно и бессистемно монтируемые системы РЭБ служат отличным «маяком» для средств радиотехнического мониторинга).
Есть ли во всем перечисленном хоть что-то от картины «войны нового поколения», за которую велеречивые демагоги так усердно пытаются выдать происходящее? Нет. Есть лишь набор чрезвычайно специфических условий (который, к слову, может более нигде и никогда не повториться!), которые в силу отсутствия организационных решений вывели на передний план очень своеобразный полукустарный образчик вооружения, более подходящий для условий партизанской войны.
@atomiccherry 💯
В чем заключается ошибочность подобных суждений? Если мы вновь обратимся к урокам военной истории новейшего времени (в частности, XX века), то увидим следующее
– каждая передовая армия своей эпохи стремилась вырабатывать централизованные решения, связанные с противодействием тому или иному типа вооружений.
Ключевое слово здесь – «централизованное» (решение).
Что такое «централизованное решение»?
Это комплекс мер технического, организационного, научного, тактического характера, который был направлен как на купирование эффектов, оказываемых на войска в связи с использованием противника какого-либо типа оружия, так и с возвращением себе возможности дальнейшего ведения боевых операций.
Выработка таких мер входила, прежде всего, в прерогативу генеральных штабов, ряд отделов которых целенаправленно специализировался на систематичном и детальном изучении боевого опыта и подготовке выводов и решений на основе этого опыта.
Наблюдаем ли мы реализацию каких-либо централизованных, комплексных решений, связанных с противодействием на поле боя угрозам с воздуха со стороны «беспилотников»? Риторический вопрос.
Все связанные с таким противодействием меры, которые мы видим, носят бессистемный характер и состоят из индивидуальных решений на уровне инициативы отдельных подразделений. Само собой, подобные условия превращают в аналог «абсолютного оружия» даже игрушечные (в буквальном смысле) беспилотники – ведь они имеют дело лишь с эпизодическими, очаговыми случаями организации обороны, эффективность которой зависит от технической компетенции и фантазии личного состава конкретного подразделения.
Пожалуй, при таких вводных данных страшным оружием в современных условиях могли бы стать даже бипланы времен Первой Мировой войны (впрочем, они и стали – правда, в качестве эрзац-заменителя крылатых ракет).
Стоит сказать больше – никто и не предпринимал попыток осмысления условий, в которых полукустарные дистанционно-пилотируемые боеприпасы получили столь высокую популярность – а ведь они обязаны ей не столько своими характеристиками, сколько самим характером боевых действий; это позиционный (!) конфликт низкой интенсивности, в котором обе стороны широко применяют минные постановки, ограничивая друг друга в возможности прибегать к маневру.
Необходимо очень четко понимать взаимосвязь мины и FPV-дрона – ибо эффективность применения последних завязана на ограничение минами общей мобильности войск, вынужденных перемешаться узкими и предсказуемыми «коридорами», которые хорошо изучены за месяцы статичных боевых действий противником, без труда коноролирующего их средствами аэроразведки и РТР (последняя здесь упомянута не просто так – повсеместно и бессистемно монтируемые системы РЭБ служат отличным «маяком» для средств радиотехнического мониторинга).
Есть ли во всем перечисленном хоть что-то от картины «войны нового поколения», за которую велеречивые демагоги так усердно пытаются выдать происходящее? Нет. Есть лишь набор чрезвычайно специфических условий (который, к слову, может более нигде и никогда не повториться!), которые в силу отсутствия организационных решений вывели на передний план очень своеобразный полукустарный образчик вооружения, более подходящий для условий партизанской войны.
@atomiccherry 💯
Forwarded from Алексей Рогозин ✈️🚀🏗️
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Пожалуй, в мире сложно найти еще хоть одну нейтральную страну, столь обильно обливаемую грязью в российском информационном пространстве, как это произошло с Сербией.
Странный, если не сказать больше – нелепый – взгляд России на Сербию состоит в том, что последняя якобы является исторической должницей Москвы, что формирует целый пласт поразительно инфантильных представлений о сербской внешней политике с соответствующими претензиями к ней со стороны российского обывателя.
Правда, однако, состоит в том, что сербы давно отдали свой долг – и даже с лихвою, однако Российская Федерация оказалась незаинтересована хоть в сколь-нибудь серьезных и прагматических отношениях с Белградом.
В преддверии 2022 года британцы начали активно работать со странами бывшего Соцлагеря, пытаясь реанимировать их военные производства, провести ревизию имеющихся запасов и заключить контракты на закупку вооружений и боеприпасов, очевидным образом остро необходимых в грядущей военной кампании на востоке Украины. Имеющихся в Восточной Европе и на Балканах запасов было более чем достаточно, чтобы поспособствовать развёртыванию кадрированных бригад ВСУ, но для долгосрочного обеспечения большой армейской группировки требовалась обширная программа производства и закупок, которая объединила бы военные заводы Чехии, Болгарии, Польши и... Сербии.
Несмотря на огромные потенциальные экономические и политические выгоды, правительство Вучича не присоединилось к британской инициативе ни до, ни после начала военной кампании. Более того, Сербия придерживала свои военные запасы даже в кризисные месяцы 2022 года, когда их стоимость на мировом рынке превысила все разумные показатели, а должное обеспечение боеприпасами ВСУ могло и вовсе необратимо изменить ход боевых действий (для людей с короткой памятью напомню, что ситуация осенью того года была настолько тяжелой, что в РФ была проведена мобилизация – и если бы в те месяцы Украина получила несколько миллионов снарядов и десятки артсистем из Сербии, как знать, каким образом ситуация выглядела бы в настоящий момент). Но, несмотря на чудовищное политическое давление со стороны ЕС и США, сербы упорно отказывались принимать участие в инициативах обеспечения ВСУ, продолжая не только придерживаться пророссийского взгляда на происходящее, но и даже стремясь завязать с Москвой более тесные отношения, выстроенные на военно-техническом сотрудничестве.
Сербия далеко не один год и не один раз пыталась продавать в Россию свое военное оборудование и технику – горькая ирония ситуации состоит в том, например, что сербы предлагали к покупке свои великолепные САУ Nora-B52, характеристики которых невоспроизводимы в реалиях российского ВПК, но раз за разом получали отказ. В ходе проведения осенней мобилизации 2022 года в России военно-политические круги Белграда пошли на огромный риск, стремясь помочь Москве в вопросе обеспечения свеженабранных войск (с предложением весьма широкого спектра оборудования и услуг), и...
... и за все свои усилия и инициативы сербы получили лишь снисходительный, высокомерный отказ.
Правда состоит в том, что Сербия ничего не должна России. Правда, к сожалению, состоит в том, что Сербия оказалась не нужна России ни как партнер, ни как союзник. Правда состоит в том, что Сербия является самостоятельной страной, которая пытается выжить в окружении крайне неблагоприятно настроенных к ней соседей, и Российская Федерация всегда была глубоко безразлична к этому факту, предпочитая лишь по инерции пестовать лубочную пропаганду о «братском народе», «броске на Приштину» и прочих изживших себя кричалках. Правда состоит в том, что политическое и идеологическое взаимодействие строится на экономических и научных взаимосвязях, а от них Москва с упорством, достойным лучших целей, всегда отрекалась.
Правда состоит в том, что если бить по протянутой руке помощи – то не стоит ожидать в ответ верности и добродушия.
@atomiccherry 💯
Странный, если не сказать больше – нелепый – взгляд России на Сербию состоит в том, что последняя якобы является исторической должницей Москвы, что формирует целый пласт поразительно инфантильных представлений о сербской внешней политике с соответствующими претензиями к ней со стороны российского обывателя.
Правда, однако, состоит в том, что сербы давно отдали свой долг – и даже с лихвою, однако Российская Федерация оказалась незаинтересована хоть в сколь-нибудь серьезных и прагматических отношениях с Белградом.
В преддверии 2022 года британцы начали активно работать со странами бывшего Соцлагеря, пытаясь реанимировать их военные производства, провести ревизию имеющихся запасов и заключить контракты на закупку вооружений и боеприпасов, очевидным образом остро необходимых в грядущей военной кампании на востоке Украины. Имеющихся в Восточной Европе и на Балканах запасов было более чем достаточно, чтобы поспособствовать развёртыванию кадрированных бригад ВСУ, но для долгосрочного обеспечения большой армейской группировки требовалась обширная программа производства и закупок, которая объединила бы военные заводы Чехии, Болгарии, Польши и... Сербии.
Несмотря на огромные потенциальные экономические и политические выгоды, правительство Вучича не присоединилось к британской инициативе ни до, ни после начала военной кампании. Более того, Сербия придерживала свои военные запасы даже в кризисные месяцы 2022 года, когда их стоимость на мировом рынке превысила все разумные показатели, а должное обеспечение боеприпасами ВСУ могло и вовсе необратимо изменить ход боевых действий (для людей с короткой памятью напомню, что ситуация осенью того года была настолько тяжелой, что в РФ была проведена мобилизация – и если бы в те месяцы Украина получила несколько миллионов снарядов и десятки артсистем из Сербии, как знать, каким образом ситуация выглядела бы в настоящий момент). Но, несмотря на чудовищное политическое давление со стороны ЕС и США, сербы упорно отказывались принимать участие в инициативах обеспечения ВСУ, продолжая не только придерживаться пророссийского взгляда на происходящее, но и даже стремясь завязать с Москвой более тесные отношения, выстроенные на военно-техническом сотрудничестве.
Сербия далеко не один год и не один раз пыталась продавать в Россию свое военное оборудование и технику – горькая ирония ситуации состоит в том, например, что сербы предлагали к покупке свои великолепные САУ Nora-B52, характеристики которых невоспроизводимы в реалиях российского ВПК, но раз за разом получали отказ. В ходе проведения осенней мобилизации 2022 года в России военно-политические круги Белграда пошли на огромный риск, стремясь помочь Москве в вопросе обеспечения свеженабранных войск (с предложением весьма широкого спектра оборудования и услуг), и...
... и за все свои усилия и инициативы сербы получили лишь снисходительный, высокомерный отказ.
Правда состоит в том, что Сербия ничего не должна России. Правда, к сожалению, состоит в том, что Сербия оказалась не нужна России ни как партнер, ни как союзник. Правда состоит в том, что Сербия является самостоятельной страной, которая пытается выжить в окружении крайне неблагоприятно настроенных к ней соседей, и Российская Федерация всегда была глубоко безразлична к этому факту, предпочитая лишь по инерции пестовать лубочную пропаганду о «братском народе», «броске на Приштину» и прочих изживших себя кричалках. Правда состоит в том, что политическое и идеологическое взаимодействие строится на экономических и научных взаимосвязях, а от них Москва с упорством, достойным лучших целей, всегда отрекалась.
Правда состоит в том, что если бить по протянутой руке помощи – то не стоит ожидать в ответ верности и добродушия.
@atomiccherry 💯
Forwarded from Сетевые Свободы
Восстанавливаем связь в Telegram
Вчера ночью и сегодня днем в России и странах Центральной Азии наблюдались проблемы с доступом к Telegram.
Между тем еще со времен первых попыток блокировки мессенджера в России Telegram содержит встроенное средство для обхода ограничений - функция доступа через proxy.
Proxy-сервер в Telegram помогает обойти блокировки и обеспечивает доступ к мессенджеру, даже если он ограничен в вашей стране или на вашем устройстве. Это особенно полезно в условиях ограниченного интернета, когда вам нужно сохранить связь с друзьями, коллегами или получать важные новости.
Как активировать Proxy в Telegram?
1. Откройте настройки Telegram.
2. Выберите «Данные и диск», затем — «Прокси».
3. Добавьте новый proxy-сервер: укажите его адрес, порт и тип (MTProto или SOCKS5).
Где найти адреса Proxy?
1. Telegram-каналы, где регулярно публикуются обновленные адреса, например @ProxyMTProto
2. Специальные сайты-агрегаторы (искать по запросу "
Использование proxy помогает сохранить доступ к Telegram и обеспечивает защиту ваших данных при соединении.
❗️При использовании прокси-сервера в Telegram есть несколько потенциальных рисков:
1. Безопасность метаданных в случаях, если администраторы недостаточно квалифицированы или сами являются злоумышленниками:
Если прокси-сервер управляется ненадежным администратором, то злоумышленники могут перехватить метаданные вашей переписки, такие как IP-адреса и время подключений пользователей к серверу Telegram.
2. Снижение скорости и стабильности соединения:
Использование прокси может значительно замедлить скорость соединения, особенно если сервер перегружен или находится далеко от вашего физического расположения.
Чтобы минимизировать риски, рекомендуем использовать проверенные и надежные прокси-сервисы, регулярно обновлять настройки и внимательно следить за безопасностью своих данных.
Важно!
Сохранить адреса proxy необходимо заранее, пока вы не столкнулись с потерей связи.
Больше полезных советов в канале Сетевых свобод
Вчера ночью и сегодня днем в России и странах Центральной Азии наблюдались проблемы с доступом к Telegram.
Между тем еще со времен первых попыток блокировки мессенджера в России Telegram содержит встроенное средство для обхода ограничений - функция доступа через proxy.
Proxy-сервер в Telegram помогает обойти блокировки и обеспечивает доступ к мессенджеру, даже если он ограничен в вашей стране или на вашем устройстве. Это особенно полезно в условиях ограниченного интернета, когда вам нужно сохранить связь с друзьями, коллегами или получать важные новости.
Как активировать Proxy в Telegram?
1. Откройте настройки Telegram.
2. Выберите «Данные и диск», затем — «Прокси».
3. Добавьте новый proxy-сервер: укажите его адрес, порт и тип (MTProto или SOCKS5).
Где найти адреса Proxy?
1. Telegram-каналы, где регулярно публикуются обновленные адреса, например @ProxyMTProto
2. Специальные сайты-агрегаторы (искать по запросу "
mtproto proxy"), но к их выбору следует подходить с осторожностью.Использование proxy помогает сохранить доступ к Telegram и обеспечивает защиту ваших данных при соединении.
❗️При использовании прокси-сервера в Telegram есть несколько потенциальных рисков:
1. Безопасность метаданных в случаях, если администраторы недостаточно квалифицированы или сами являются злоумышленниками:
Если прокси-сервер управляется ненадежным администратором, то злоумышленники могут перехватить метаданные вашей переписки, такие как IP-адреса и время подключений пользователей к серверу Telegram.
2. Снижение скорости и стабильности соединения:
Использование прокси может значительно замедлить скорость соединения, особенно если сервер перегружен или находится далеко от вашего физического расположения.
Чтобы минимизировать риски, рекомендуем использовать проверенные и надежные прокси-сервисы, регулярно обновлять настройки и внимательно следить за безопасностью своих данных.
Важно!
Сохранить адреса proxy необходимо заранее, пока вы не столкнулись с потерей связи.
Больше полезных советов в канале Сетевых свобод
𝐀𝐓𝐎𝐌𝐈𝐂 𝐂𝐇𝐄𝐑𝐑𝐘
Восстанавливаем связь в Telegram Вчера ночью и сегодня днем в России и странах Центральной Азии наблюдались проблемы с доступом к Telegram. Между тем еще со времен первых попыток блокировки мессенджера в России Telegram содержит встроенное средство для обхода…
👆Это не совсем то, что я планировал опубликовать в первую очередь после столь длительной паузы, но учитывая, какой на канале процент читателей из России и постсоветского пространства как такового – думаю, именно эта информация в настоящий момент и будет чрезвычайно актуальной.
В конце концов, чтобы выкладывать тематический контент, нужно, чтобы подписчики имели возможность его читать. Так что пользуйтесь и распространяйте.
В конце концов, чтобы выкладывать тематический контент, нужно, чтобы подписчики имели возможность его читать. Так что пользуйтесь и распространяйте.
Последний текст на канале был посвящён тому, как российская пропаганда раскручивает у масс маховик неприязни к Сербской Республике на теме поставок сербского оружия Украине – и думаю, стоит посвятить текст новый аналогичной тематике, но куда более интересной.
Иранскому оружию в Украине.
Еще в 2022 году в распоряжении ВСУ можно было зафиксировать факт наличия иранских вооружений и боеприпасов, используемых вооружением советского образца. Ранее факты наличия таковых списывались на захваченные иранские суда с военными грузами, предназначенными для Йемена – однако, эта версия была правдоподобна лишь отчасти, т.к. в этом случае речь шла о стрелковом оружии и боеприпасах к нему. Затем версия изменилась – Украина получила некоторое количество иранских снарядов из арсеналов Судана в качестве оплаты оказанных суданскому правительству военных услуг, что было правдой, но...
Но вот незадача – иранские боеприпасы продолжали (и продолжают) появляться во всевозрастающем количестве и ширящейся номенклатуре, и в настоящий момент несколько проблематично объяснить это и суданскими складами, и йеменской контрабандой – ведь речь и об авиационных ракетах, и о танковых снарядах, и разных типах боеприпасов для гаубиц и многом другом.
Не нужно иметь выдающихся аналитических способностей, чтобы понять, что Иран (а точнее, Корпус Стражей Исламской революции) производит торговые операции со странами, обеспечивающими поиск и закупку оружия и боеприпасов в интересах снабжения ВСУ – скорее всего, речь идёт о Чехии или Болгарии. Словом, Исламская Республика вполне последовательно продолжает придерживаться уроков собственной современной истории, соблюдая как усвоенные от китайских учителей* (КНР в годы Ирано-иракской войны была одной из ключевых стран, обеспечивающих военный потенциал Ирана, и при этом активно торговала оружием... с Ираком) правила, так и не забывая о том, что в борьбе «большого и малого шайтанов»** необходимо последовательно ослаблять и того, и другого.
* Тема участия КНР в Ирано-иракской войне является чрезвычайно интересным, но при этом совершенно неизученным эпизодом современной истории. Китай приложил огромное количество усилий, стремясь фактически «стереть» факт своего участия во множестве конфликтов периода Холодной войны, дабы создать свой текущий образ «миролюбивой торговой нации». Китайцы оказали огромное влияние на иранскую военную мысль – Иран они рассматривали как один из театров противостояния с СССР, параллельно активно принимая участие в подготовке и снабжении афганских повстанцев.
** «Малым шайтаном» аятолла Хомейни называл СССР.
@atomiccherry 💯
Иранскому оружию в Украине.
Еще в 2022 году в распоряжении ВСУ можно было зафиксировать факт наличия иранских вооружений и боеприпасов, используемых вооружением советского образца. Ранее факты наличия таковых списывались на захваченные иранские суда с военными грузами, предназначенными для Йемена – однако, эта версия была правдоподобна лишь отчасти, т.к. в этом случае речь шла о стрелковом оружии и боеприпасах к нему. Затем версия изменилась – Украина получила некоторое количество иранских снарядов из арсеналов Судана в качестве оплаты оказанных суданскому правительству военных услуг, что было правдой, но...
Но вот незадача – иранские боеприпасы продолжали (и продолжают) появляться во всевозрастающем количестве и ширящейся номенклатуре, и в настоящий момент несколько проблематично объяснить это и суданскими складами, и йеменской контрабандой – ведь речь и об авиационных ракетах, и о танковых снарядах, и разных типах боеприпасов для гаубиц и многом другом.
Не нужно иметь выдающихся аналитических способностей, чтобы понять, что Иран (а точнее, Корпус Стражей Исламской революции) производит торговые операции со странами, обеспечивающими поиск и закупку оружия и боеприпасов в интересах снабжения ВСУ – скорее всего, речь идёт о Чехии или Болгарии. Словом, Исламская Республика вполне последовательно продолжает придерживаться уроков собственной современной истории, соблюдая как усвоенные от китайских учителей* (КНР в годы Ирано-иракской войны была одной из ключевых стран, обеспечивающих военный потенциал Ирана, и при этом активно торговала оружием... с Ираком) правила, так и не забывая о том, что в борьбе «большого и малого шайтанов»** необходимо последовательно ослаблять и того, и другого.
* Тема участия КНР в Ирано-иракской войне является чрезвычайно интересным, но при этом совершенно неизученным эпизодом современной истории. Китай приложил огромное количество усилий, стремясь фактически «стереть» факт своего участия во множестве конфликтов периода Холодной войны, дабы создать свой текущий образ «миролюбивой торговой нации». Китайцы оказали огромное влияние на иранскую военную мысль – Иран они рассматривали как один из театров противостояния с СССР, параллельно активно принимая участие в подготовке и снабжении афганских повстанцев.
** «Малым шайтаном» аятолла Хомейни называл СССР.
@atomiccherry 💯
Собственно, хорошей демонстрацией слабости звена оперативного управления в ВСУ служит, как ни странно, Курская операция.
Для ее реализации украинское военное командование сосредоточило не менее 10 тысяч солдат, представляющих собой «лоскутное» соединение, сформированное из целой россыпи резервных батальонов различных бригад. Это были так называемые «пожарные команды» – резерв командования бригад, предназначенный для ликвидации прорывов (это, кстати, повод подумать на тему пропагандистких манипуляций о том, что задействованные под Курском войска якобы не сыграли бы никакой роли под Покровском – сие воспринимается крайне комичным образом, учитывая специализацию выделенных для операции частей).
В среднем, как правило, личный состав таких подразделений имеет высокий уровень подготовки и оснащенности – соответственно, он может быть успешно задействован в операциях наступательного характера.
Украинские войска имели более чем высокие шансы на достижение неких успехов оперативного характера – например, рассечение трассы на Белгород, захват атомной электростанции, возможно – подход к пригородам Белгорода. Сопротивление им оказывала фактически лишь нескоординированно действующая легкая пехота.
Но вот незадача – даже несмотря на заявленный контроль над операцией со стороны Главнокомандующего ВСУ А.С. Сырского, украинская группировка была введена в бой не как единое соединение, ведущее наступательную операцию, а как тоненький ручеек из рассредоточенных механизированных рот, способных лишь на осуществление рейда. Весь первоначальный наступательный порыв закономерным образом был задушен самим же командованием ВСУ еще в зачатке.
Итогом того стали лишь откровенно тактические успехи (взятие россыпи сел и нестабильный контроль над одним райцентром) и, что важно, крах первоначального замысла, который заключался в том, чтобы принудить российское командование к панической переброски частей с Восточного фронта. Герасимов же, напротив, извлек из ситуации максимально возможную выгоду, еще больше усилив давление в направлении Покровска, проявив куда большую оперативную прозорливость, нежели Сырский.
Так что задействование массы войск – пожалуй, одна из самых сложных сфер военного искусства из всех существующих. И это всегда следует держать в уме.
ЧАСТЬ I
ЧАСТЬ II
@atomiccherry 💯
Для ее реализации украинское военное командование сосредоточило не менее 10 тысяч солдат, представляющих собой «лоскутное» соединение, сформированное из целой россыпи резервных батальонов различных бригад. Это были так называемые «пожарные команды» – резерв командования бригад, предназначенный для ликвидации прорывов (это, кстати, повод подумать на тему пропагандистких манипуляций о том, что задействованные под Курском войска якобы не сыграли бы никакой роли под Покровском – сие воспринимается крайне комичным образом, учитывая специализацию выделенных для операции частей).
В среднем, как правило, личный состав таких подразделений имеет высокий уровень подготовки и оснащенности – соответственно, он может быть успешно задействован в операциях наступательного характера.
Украинские войска имели более чем высокие шансы на достижение неких успехов оперативного характера – например, рассечение трассы на Белгород, захват атомной электростанции, возможно – подход к пригородам Белгорода. Сопротивление им оказывала фактически лишь нескоординированно действующая легкая пехота.
Но вот незадача – даже несмотря на заявленный контроль над операцией со стороны Главнокомандующего ВСУ А.С. Сырского, украинская группировка была введена в бой не как единое соединение, ведущее наступательную операцию, а как тоненький ручеек из рассредоточенных механизированных рот, способных лишь на осуществление рейда. Весь первоначальный наступательный порыв закономерным образом был задушен самим же командованием ВСУ еще в зачатке.
Итогом того стали лишь откровенно тактические успехи (взятие россыпи сел и нестабильный контроль над одним райцентром) и, что важно, крах первоначального замысла, который заключался в том, чтобы принудить российское командование к панической переброски частей с Восточного фронта. Герасимов же, напротив, извлек из ситуации максимально возможную выгоду, еще больше усилив давление в направлении Покровска, проявив куда большую оперативную прозорливость, нежели Сырский.
Так что задействование массы войск – пожалуй, одна из самых сложных сфер военного искусства из всех существующих. И это всегда следует держать в уме.
ЧАСТЬ I
ЧАСТЬ II
@atomiccherry 💯
Раз уж основной темой сегодня выступила тематика Вооруженных сил Украины, то, думаю, будет уместно посвятить им еще некоторое количество материала.
Для меня ВСУ представляли особый интерес задолго до 2022 года – пожалуй, я вообще вряд ли интересовался хоть одной армией в мире больше, чем украинской. Причины тому лежат в нетривиальных причинах ее зарождения (которое, как я считаю, произошло в 2014 году – до этого момента в Украине наличествовал лишь разлагающийся и недееспособный огрызок ВС СССР) и нестандартных для постсоветского пространства (да и вообще эпохи, наступившей после окончания Холодной войны) условий формирования.
В сущности, это очень живой, подвижный, юный и не в полной мере оформившийся военный организм, за шагами, ошибками и победами которого действительно интересно наблюдать и интересно пытаться прослеживать закономерности его развития – потому что это новая армия, которая возникла в наши дни.
Между ВСУ образца 24.02.22 и ВСУ текущего момента пролегает пропасть различий; различий в подходах, методиках, целях и, что важно, возможностях. От вооружённых сил, когда-то готовившихся к ведению маневренной войны, ВСУ пришли к громоздкой (напоминающей раннесоветскую) структуре, ориентированной на привлечение больших масс легкой пехоты, логистика которых опирается преимущественно на железнодорожный транспорт.
В меру своих скромных знаний и возможностей, а также благодаря опоре на советы и опыт старших товарищей, я дерзнул попробовать описать нынешний облик украинской армии, а также понять, какие факторы повлияли на процессы его формирования. Итогом того стал небольшой цикл статей, опубликованный на Boosty, и который будет приведен ниже:
– Трансформация Вооруженных сил Украины за 2 года конфликта (часть I): характеристика по состоянию на 2022 год, влияние западной военно-технической помощи и структура военной логистики
– Трансформация Вооруженных сил Украины за 2 года конфликта (часть II): противостояние военных школ в предвоенный период и влияние сражений на аннигиляцию
– Трансформация Вооруженных сил Украины за 2 года конфликта (часть III): новые штатно-организационные структуры и обновление системы противовоздушной обороны
В процессе работы находится последняя, четвёртая, и, пожалуй, самая сложная статья, посвященная формированию украинских частей, специализирующихся на применении беспилотных систем.
И хотя я скептически оцениваю собственный труд (просто в силу того, что подобные темы должны осмысляться не в одиночку), но выражаю надежду на то, что все интересующиеся тематикой найдут в нём полезные детали, факты и выводы.
@atomiccherry 💯
Для меня ВСУ представляли особый интерес задолго до 2022 года – пожалуй, я вообще вряд ли интересовался хоть одной армией в мире больше, чем украинской. Причины тому лежат в нетривиальных причинах ее зарождения (которое, как я считаю, произошло в 2014 году – до этого момента в Украине наличествовал лишь разлагающийся и недееспособный огрызок ВС СССР) и нестандартных для постсоветского пространства (да и вообще эпохи, наступившей после окончания Холодной войны) условий формирования.
В сущности, это очень живой, подвижный, юный и не в полной мере оформившийся военный организм, за шагами, ошибками и победами которого действительно интересно наблюдать и интересно пытаться прослеживать закономерности его развития – потому что это новая армия, которая возникла в наши дни.
Между ВСУ образца 24.02.22 и ВСУ текущего момента пролегает пропасть различий; различий в подходах, методиках, целях и, что важно, возможностях. От вооружённых сил, когда-то готовившихся к ведению маневренной войны, ВСУ пришли к громоздкой (напоминающей раннесоветскую) структуре, ориентированной на привлечение больших масс легкой пехоты, логистика которых опирается преимущественно на железнодорожный транспорт.
В меру своих скромных знаний и возможностей, а также благодаря опоре на советы и опыт старших товарищей, я дерзнул попробовать описать нынешний облик украинской армии, а также понять, какие факторы повлияли на процессы его формирования. Итогом того стал небольшой цикл статей, опубликованный на Boosty, и который будет приведен ниже:
– Трансформация Вооруженных сил Украины за 2 года конфликта (часть I): характеристика по состоянию на 2022 год, влияние западной военно-технической помощи и структура военной логистики
– Трансформация Вооруженных сил Украины за 2 года конфликта (часть II): противостояние военных школ в предвоенный период и влияние сражений на аннигиляцию
– Трансформация Вооруженных сил Украины за 2 года конфликта (часть III): новые штатно-организационные структуры и обновление системы противовоздушной обороны
В процессе работы находится последняя, четвёртая, и, пожалуй, самая сложная статья, посвященная формированию украинских частей, специализирующихся на применении беспилотных систем.
И хотя я скептически оцениваю собственный труд (просто в силу того, что подобные темы должны осмысляться не в одиночку), но выражаю надежду на то, что все интересующиеся тематикой найдут в нём полезные детали, факты и выводы.
@atomiccherry 💯
В последнее время можно наблюдать большое количество различных «инсайдов», посвящённых возможному проведению мобилизации в РФ. Отмечу сразу, этот текст не будет посвящен подтверждению или опровержению этих слухов – я лишь желаю перечислить некоторые факты и факторы, отталкиваясь от которых можно вести какие-либо предметные беседы на данную тематику.
Мобилизация – процесс сложный, но в настоящее время бессмысленно рассуждать о том, как она должна была бы проводиться наиболее правильным образом; в современном мире мало кто озабочен, да и вообще стремится использовать опыт предыдущих поколений и применять мобилизационные механизмы как некий эффективный инструмент. Но одна стародавняя истина все же остается непреложной: мобилизация – это дорого. Она требует больших денег... как, впрочем, их требует и ведение боевых действий.
Но в случае российской военной машины все намного интереснее – ибо главным военным ресурсом, обеспечивающим ее возможности (да и, пожалуй, функционирование как таковое) является валюта. Те самые доллары и евро, от «зависимости» которых, как заявлялось, Москва стремится избавиться и избрала это своим правительственным курсом.
Это отнюдь не случайность – проблема кроется в особенностях функционирования современной военной промышленности. Реальный рост выпуска военной продукции в РФ за 2,5 года есть только в тех сферах, где имеется возможность привлекать большое количество импортного сырья и компонентов – это производство боеприпасов, беспилотных летательных аппаратов, ракетных вооружений (стоит отметить в качестве важного наблюдения, что рост в перечисленных сферах имеется еще и потому, что они выстраивались и развивались уже после 1991 года – как, например, производство баллистических ракет «Искандер»).
То есть это вполне четкая корреляция между возможностью приобретения микрочипов, оптических систем, хлопковых волокон (для производства порохов), двигателей и великого множества прочих наименований (даже ткани для пошива снаряжения – и те необходимо импортировать) и возможностью формирования массы вооружений, необходимых для ведения боевых действий (и в такой практике нет, собственно, ничего плохого или же необычного – она общепринятая, да и вряд ли в современном мире есть хоть одно государство, способное принимать участие в масштабном военном конфликте, опираясь исключительно на внутренние ресурсы).
Но в силу санкций торговые операции с РФ – это высокорисковое мероприятие, и, само собой, поставщики хотят получать надёжную оплату, покрывающую потенциальные риски и убытки. Они хотят валюту – и отнюдь не юани и не рупии.
И ситуация с валютой в последние месяцы отнюдь не безоблачна, что наглядно демонстрируют коллеги с канала @moneyandpolarfox, ссылаясь на отчеты ЦБ РФ:
1) https://t.iss.one/moneyandpolarfox/9507
2) https://t.iss.one/moneyandpolarfox/9551
3) https://t.iss.one/moneyandpolarfox/9498
Как можно заметить, текущее положение дел уже влияет на состояние потребительской экономики, и, судя по всему, негативные тенденции будут сохраняться и далее (что усугублет и дополнительное усложнение торговых операций с КНР, а также наметившийся курс постепенного снижения цен на нефть на мировом рынке). Само собой, это прямо влияет на военный потенциал и военные же возможности.
Так что российские валютные запасы и динамика изменения их объемов имеют прямое отношение и к вопросу проведения мобилизации – призванных в армию необходимо вооружить и оснастить. Если в 2022 году ВС РФ имели стратегические запасы первого и второго эшелонов, и вооружений у нее было значительно больше, чем людей, то в настоящий момент ситуация изменилась. Соответственно, технику и оружие необходимо производить – а для производства необходим обширный импорт.
Подытоживая, можно сказать, что в настоящий момент необходимо крайне пристально смотреть на процессы экономического характера; да, два года назад это было не столь актуально в силу наличия «запаса прочности», и первостепенное значение имели сугубо военные вопросы. Но идущая комплексная «война на истощение» требует переосмысления старых взглядов.
@atomiccherry 💯
Мобилизация – процесс сложный, но в настоящее время бессмысленно рассуждать о том, как она должна была бы проводиться наиболее правильным образом; в современном мире мало кто озабочен, да и вообще стремится использовать опыт предыдущих поколений и применять мобилизационные механизмы как некий эффективный инструмент. Но одна стародавняя истина все же остается непреложной: мобилизация – это дорого. Она требует больших денег... как, впрочем, их требует и ведение боевых действий.
Но в случае российской военной машины все намного интереснее – ибо главным военным ресурсом, обеспечивающим ее возможности (да и, пожалуй, функционирование как таковое) является валюта. Те самые доллары и евро, от «зависимости» которых, как заявлялось, Москва стремится избавиться и избрала это своим правительственным курсом.
Это отнюдь не случайность – проблема кроется в особенностях функционирования современной военной промышленности. Реальный рост выпуска военной продукции в РФ за 2,5 года есть только в тех сферах, где имеется возможность привлекать большое количество импортного сырья и компонентов – это производство боеприпасов, беспилотных летательных аппаратов, ракетных вооружений (стоит отметить в качестве важного наблюдения, что рост в перечисленных сферах имеется еще и потому, что они выстраивались и развивались уже после 1991 года – как, например, производство баллистических ракет «Искандер»).
То есть это вполне четкая корреляция между возможностью приобретения микрочипов, оптических систем, хлопковых волокон (для производства порохов), двигателей и великого множества прочих наименований (даже ткани для пошива снаряжения – и те необходимо импортировать) и возможностью формирования массы вооружений, необходимых для ведения боевых действий (и в такой практике нет, собственно, ничего плохого или же необычного – она общепринятая, да и вряд ли в современном мире есть хоть одно государство, способное принимать участие в масштабном военном конфликте, опираясь исключительно на внутренние ресурсы).
Но в силу санкций торговые операции с РФ – это высокорисковое мероприятие, и, само собой, поставщики хотят получать надёжную оплату, покрывающую потенциальные риски и убытки. Они хотят валюту – и отнюдь не юани и не рупии.
И ситуация с валютой в последние месяцы отнюдь не безоблачна, что наглядно демонстрируют коллеги с канала @moneyandpolarfox, ссылаясь на отчеты ЦБ РФ:
1) https://t.iss.one/moneyandpolarfox/9507
2) https://t.iss.one/moneyandpolarfox/9551
3) https://t.iss.one/moneyandpolarfox/9498
Как можно заметить, текущее положение дел уже влияет на состояние потребительской экономики, и, судя по всему, негативные тенденции будут сохраняться и далее (что усугублет и дополнительное усложнение торговых операций с КНР, а также наметившийся курс постепенного снижения цен на нефть на мировом рынке). Само собой, это прямо влияет на военный потенциал и военные же возможности.
Так что российские валютные запасы и динамика изменения их объемов имеют прямое отношение и к вопросу проведения мобилизации – призванных в армию необходимо вооружить и оснастить. Если в 2022 году ВС РФ имели стратегические запасы первого и второго эшелонов, и вооружений у нее было значительно больше, чем людей, то в настоящий момент ситуация изменилась. Соответственно, технику и оружие необходимо производить – а для производства необходим обширный импорт.
Подытоживая, можно сказать, что в настоящий момент необходимо крайне пристально смотреть на процессы экономического характера; да, два года назад это было не столь актуально в силу наличия «запаса прочности», и первостепенное значение имели сугубо военные вопросы. Но идущая комплексная «война на истощение» требует переосмысления старых взглядов.
@atomiccherry 💯
𝐀𝐓𝐎𝐌𝐈𝐂 𝐂𝐇𝐄𝐑𝐑𝐘 pinned «Раз уж основной темой сегодня выступила тематика Вооруженных сил Украины, то, думаю, будет уместно посвятить им еще некоторое количество материала. Для меня ВСУ представляли особый интерес задолго до 2022 года – пожалуй, я вообще вряд ли интересовался хоть…»
Коллега опубликовал любопытные кадры применения российского разведывательного-ударного БПЛА «Орион», на которых летательный аппарат поражает украинский танк (судя по всему, Т-64БВ обр. 2017/22 г.).
Подробности о данном боевом эпизоде преимущественно отсутствуют; можно отметить лишь то, что место действия было геолоцировано как окрестности Суджи и то, что БПЛА данного типа были замечены в ходе выполнения разведывательных задач на территории Курской области и ранее.
Интерес представляет следующее: крупная (соответственно, весьма уязвимая) ударная машина была задействована на украинских коммуникациях – это же, в свою очередь, потенциально свидетельствует о наличии очевидных проблем с противовоздушной обороной у ВСУ (которые наблюдаются также и по явно возросшей динамике нанесения ВС РФ успешных ударов средствами воздушного нападения).
На мой взгляд, существует ряд факторов, которые приводят ПВО Украины все к более и более «очаговому» состоянию, не позволяя обеспечивать тот уровень условно «сплошного» прикрытия линии фронта, который существовал 2 года назад.
– Процесс выбывания советских ЗРК, судя по всему, дошел до некой пиковой точки, т.к. они все меньше и меньше встречаются как на кадрах поражений с российской стороны, так и на агитматериалах с украинской.
– Поставки западных систем ПВО не способны заменить собой парк советских ЗРК просто в силу малой численности; более того, в течение летней кампании они понесли ощутимые задокументированные потери (в действительности же, следует полагать, они куда больше).
– Поставки F-16А с большой степенью вероятности потребовали усиление противовоздушной обороны вокруг ряда украинских аэродромов с целью обеспечения безопасности самолетов – вероятно, с этой целью часть зенитно-ракетных комплексов была снята с несения боевого дежурства вблизи линии фронта.
– Дополнительную нагрузку на ПВО Украины создает изменение тактики применения «Шахедов». Они стали активно использовать средние высоты, вследствие чего, с одной стороны, их проще обнаружить – но при этом они недосягаемы для малокалиберной зенитной артиллерии и зенитных пулеметов. Соответственно, для перехвата самолета-снаряда необходимо привлекать или зенитно-ракетные комплексы, или истребительную авиацию (к слову, именно поэтому так участилось появление кадров боевой работы МиГ-29 ВВСУ) – это существенно истощает ресурсы противовоздушной обороны, и является крайне дорогостоящим процессом с точки зрения военной экономики (самолет-снаряд стоит дешевле, чем одна лишь стоимость летного часа истребителя – и уж тем более дешевле зенитных ракет).
Подытоживая: говорить о неком «коллапсе» украинской системы ПВО определенно преждевременно, но свидетельства нарастающего количества проблем совершенно точно имеются уже сейчас – как и предпосылки для их усугубления.
@atomiccherry 💯
Подробности о данном боевом эпизоде преимущественно отсутствуют; можно отметить лишь то, что место действия было геолоцировано как окрестности Суджи и то, что БПЛА данного типа были замечены в ходе выполнения разведывательных задач на территории Курской области и ранее.
Интерес представляет следующее: крупная (соответственно, весьма уязвимая) ударная машина была задействована на украинских коммуникациях – это же, в свою очередь, потенциально свидетельствует о наличии очевидных проблем с противовоздушной обороной у ВСУ (которые наблюдаются также и по явно возросшей динамике нанесения ВС РФ успешных ударов средствами воздушного нападения).
На мой взгляд, существует ряд факторов, которые приводят ПВО Украины все к более и более «очаговому» состоянию, не позволяя обеспечивать тот уровень условно «сплошного» прикрытия линии фронта, который существовал 2 года назад.
– Процесс выбывания советских ЗРК, судя по всему, дошел до некой пиковой точки, т.к. они все меньше и меньше встречаются как на кадрах поражений с российской стороны, так и на агитматериалах с украинской.
– Поставки западных систем ПВО не способны заменить собой парк советских ЗРК просто в силу малой численности; более того, в течение летней кампании они понесли ощутимые задокументированные потери (в действительности же, следует полагать, они куда больше).
– Поставки F-16А с большой степенью вероятности потребовали усиление противовоздушной обороны вокруг ряда украинских аэродромов с целью обеспечения безопасности самолетов – вероятно, с этой целью часть зенитно-ракетных комплексов была снята с несения боевого дежурства вблизи линии фронта.
– Дополнительную нагрузку на ПВО Украины создает изменение тактики применения «Шахедов». Они стали активно использовать средние высоты, вследствие чего, с одной стороны, их проще обнаружить – но при этом они недосягаемы для малокалиберной зенитной артиллерии и зенитных пулеметов. Соответственно, для перехвата самолета-снаряда необходимо привлекать или зенитно-ракетные комплексы, или истребительную авиацию (к слову, именно поэтому так участилось появление кадров боевой работы МиГ-29 ВВСУ) – это существенно истощает ресурсы противовоздушной обороны, и является крайне дорогостоящим процессом с точки зрения военной экономики (самолет-снаряд стоит дешевле, чем одна лишь стоимость летного часа истребителя – и уж тем более дешевле зенитных ракет).
Подытоживая: говорить о неком «коллапсе» украинской системы ПВО определенно преждевременно, но свидетельства нарастающего количества проблем совершенно точно имеются уже сейчас – как и предпосылки для их усугубления.
@atomiccherry 💯
Telegram
Война Z Украина
Кадры удара БПЛА Иноходец (Орион) ракетой ТКБ-1030.
Отдельно рекомендую оценить качество теплака на видео.
Отдельно рекомендую оценить качество теплака на видео.
«… Задача более многочисленного флота… совершенно ясна, при условии, конечно, что мы сможем спуститься с тех заоблачных вершин сентиментальности, на которых всерьез воспринимают чудовищное словосочетание «законы войны»…. Высшая цель войны — нанесение максимального вреда врагу.
Поскольку благосостояние есть сила, позволяющая воевать, нанесение ударов по благосостоянию… не только законно — оно обязательно. Таким образом, мы можем ожидать, что тот, кто повелевает на море… обратит всю свою разрушительную мощь против всех прибрежных городов, укрепленных, или беззащитных, военизированных или мирных; сожжет их и обратит в руины. Ясно, что бомбардировка фортов станет в будущем лишь вспомогательной операцией… Мы опустошим все незащищенное побережье, все открытые города. Сражаясь с Англией мы, вместо идиотских попыток заставить замолчать форты Мальты и Гибралтара, нанесем удар в самое ее сердце — по ее торговым портам, и тем закончим разрушение, начатое крейсерами. В войне с Италией на ее предоставленном зажигательным снарядам противника побережье с ее великолепными городами, разразится неминуемая ужасная катастрофа»
– Габриэль Шармэ, теория французской Молодой школы.
Давно хотел опубликовать данную цитату, как прекрасную демонстрацию правильного военного мышления. По некоторым (ускользающим от моего понимания) причинам, общепринятой точкой зрения на вопросы ведения войны считается необходимость обязательного прямого противостояния с вооружёнными силами противника – если говорить проще, то подобное мышление предполагает необходимость наносить удары не в уязвимые, а, напротив, самые его сильные места. Расходовать безумные объемы ресурсов, стремясь взять верх в неком «честном противостоянии», а не сосредоточиться на процессе интенсивного нанесения врагу максимально возможного ущерба там, где он наименее подготовлен и защищен.
Лучшим вариантом ведения войны является война быстрая и победоносная – а реализация таковой невозможна без скорого и эффективного уничтожения того, что формирует структуру государственной машины противника. Армия – лишь ее производная, которая не может существовать, если она не имеет опоры на технические, промышленные и организационные ресурсы страны. Ни одни вооружённые силы не приспособлены вести боевые действия в неком автономном режиме – даже в условиях партизанской войны.
Поэтому уничтожение «благосостояния» противника, о котором пишет Шармэ, как ткани, формирующей экономический потенциал страны, должно стоять приоритетной и первостепенной задачей любого компетентного военного ведомства.
Наносить удары необходимо там, где враг защищён наименее всего.
@atomiccherry 💯
Поскольку благосостояние есть сила, позволяющая воевать, нанесение ударов по благосостоянию… не только законно — оно обязательно. Таким образом, мы можем ожидать, что тот, кто повелевает на море… обратит всю свою разрушительную мощь против всех прибрежных городов, укрепленных, или беззащитных, военизированных или мирных; сожжет их и обратит в руины. Ясно, что бомбардировка фортов станет в будущем лишь вспомогательной операцией… Мы опустошим все незащищенное побережье, все открытые города. Сражаясь с Англией мы, вместо идиотских попыток заставить замолчать форты Мальты и Гибралтара, нанесем удар в самое ее сердце — по ее торговым портам, и тем закончим разрушение, начатое крейсерами. В войне с Италией на ее предоставленном зажигательным снарядам противника побережье с ее великолепными городами, разразится неминуемая ужасная катастрофа»
– Габриэль Шармэ, теория французской Молодой школы.
Давно хотел опубликовать данную цитату, как прекрасную демонстрацию правильного военного мышления. По некоторым (ускользающим от моего понимания) причинам, общепринятой точкой зрения на вопросы ведения войны считается необходимость обязательного прямого противостояния с вооружёнными силами противника – если говорить проще, то подобное мышление предполагает необходимость наносить удары не в уязвимые, а, напротив, самые его сильные места. Расходовать безумные объемы ресурсов, стремясь взять верх в неком «честном противостоянии», а не сосредоточиться на процессе интенсивного нанесения врагу максимально возможного ущерба там, где он наименее подготовлен и защищен.
Лучшим вариантом ведения войны является война быстрая и победоносная – а реализация таковой невозможна без скорого и эффективного уничтожения того, что формирует структуру государственной машины противника. Армия – лишь ее производная, которая не может существовать, если она не имеет опоры на технические, промышленные и организационные ресурсы страны. Ни одни вооружённые силы не приспособлены вести боевые действия в неком автономном режиме – даже в условиях партизанской войны.
Поэтому уничтожение «благосостояния» противника, о котором пишет Шармэ, как ткани, формирующей экономический потенциал страны, должно стоять приоритетной и первостепенной задачей любого компетентного военного ведомства.
Наносить удары необходимо там, где враг защищён наименее всего.
@atomiccherry 💯
𝐀𝐓𝐎𝐌𝐈𝐂 𝐂𝐇𝐄𝐑𝐑𝐘
«… Задача более многочисленного флота… совершенно ясна, при условии, конечно, что мы сможем спуститься с тех заоблачных вершин сентиментальности, на которых всерьез воспринимают чудовищное словосочетание «законы войны»…. Высшая цель войны — нанесение максимального…
👆 Классическую военную мысль в немалой степени подкосила эпоха ракетно-ядерного противостояния (когда без лишних сантиментов планировалось уничтожать вообще всё), а по ее окончанию – эпоха «войн с терроризмом», когда вся военная теория свелась к поиску сверхоружия, способного обеспечить точечное поражение противника в условиях ведения боевых действий против иррегулярных сил.
Но все оказалось намного сложнее, и теперь миру придется переоткрывать для себя истины, изложенные теоретиками еще в 19-ом веке.
@atomiccherry 💯
Но все оказалось намного сложнее, и теперь миру придется переоткрывать для себя истины, изложенные теоретиками еще в 19-ом веке.
@atomiccherry 💯
Forwarded from Военкор Котенок
«Ну что, сынку, помогли тебе твои ляхи чехословаки?». 𝐀𝐓𝐎𝐌𝐈𝐂 𝐂𝐇𝐄𝐑𝐑𝐘 специально для канала Военкор Котенок @voenkorKotenok:
Наблюдать за процессом военно-технических поставок для Украины — занятие чрезвычайно увлекательное не только с точки зрения сугубо военных вопросов; оно весьма комичное, если рассматривать его и через призму политического анализа. Дела всегда говорят за людей лучше любых слов — и «согласованная борьба евроатлантического единства за победу Украины» также лучше всего выражена в самых рутинных процессах; особенно тех, что касаются денег.
Тут-то и становится ясна истинная цена всех красивых речей и комплиментов, которые со страстью коллекционирует украинское правительство со стороны своих «надежных партнеров» и «лучших союзников».
Итак, еще в ходе летней кампании 2022 года Словакия заявила о том, что мобилизует и расширит собственные промышленные мощности по производству САУ Zuzana, бросив все ресурсы исключительно на строительство самоходок в интересах ВСУ. Близкое по накалу риторики обещало и чешское правительство — хоть и в менее категоричной форме, пообещав лишь провести расконсервацию имевшихся на складах САУ Dana и заключить контракт на производство новых, если таковой профинансирует ЕС.
Впрочем, спустя какое-то время словаки, очевидно, поняли, что погорячились и сделали свой план чуть более конкретным и менее грандиозным, объявив о том, что произведут для Украины 24 единицы самоходной артиллерии к 2023 году. Аналогичное количество было обещано чехами — вероятно, они бы могли сделать и куда большее количество гаубиц, но для этого требовалось финансирование, а «евроатлантические союзники и партнеры» отнюдь не горели давать деньги чешским заводам в условиях, когда можно было нагрузить собственные во Франции и Германии.
Словаки, впрочем, не слишком торопились выполнять взятые на себя обстоятельства — построив и передав (партиями по 1-2 штуки, естественно) лишь 8 САУ, они остановили процесс, намекая на увеличение финансирования. Далее последовала длинная череда соглашений между Германией, Норвегией и Данией, которые обязались оплатить дальнейшее производство, однако, постепенно вся тема «угасла» — Словакия аккуратнейшим образом перестала как-либо комментировать выполнение украинского заказа (и что-либо делать, собственно, тоже).
В конце 2023 года же происходит «невероятное» — чешские и словацкие производители самоходных гаубиц неожиданно заключают соглашение о сотрудничестве, и презентуют новый проект, основанный на решениях, примененных как в Zuzana, так и Dana. Он получает название DITA, и, конечно, новенькие передовые САУ общается немедленно начать производить для Украины. Само собой, только после заключения новых контрактов и нового же выделения денежных средств.
И это случается — Нидерланды обязуются оплатить для ВСУ строительство 9 САУ DITA, после чего шумиха вокруг проекта стихает... пока в настоящее время в прессу не попадают данные о том, что Словакия заключила контракт с Азербайджаном, и планирует в приоритетном порядке построить для Баку 70 самоходных гаубиц.
Отдельно пикантно то, что Евросоюз в последние годы регулярно высказывается на тему того, что Азербайджан — это агрессивный авторитарный режим, покушающийся на территориальную целостность демократической Армении... и это нисколько не мешает странам-членам этого самого ЕС продавать крупные партии оружия Баку.
Словом, евроатлантическое единство и готовность отстаивать ценности свободного мира во всей красе. Только деньги успевайте вовремя заносить, как говорится.
P.S.: отдельная интересная тема — где обещанные чехами миллионы снарядов для Украины, на которые Прага несколько раз собирала деньги у всего ЕС... но де-факто поставила лишь 1/5 обещанного объема.
@voenkorKotenok
Наблюдать за процессом военно-технических поставок для Украины — занятие чрезвычайно увлекательное не только с точки зрения сугубо военных вопросов; оно весьма комичное, если рассматривать его и через призму политического анализа. Дела всегда говорят за людей лучше любых слов — и «согласованная борьба евроатлантического единства за победу Украины» также лучше всего выражена в самых рутинных процессах; особенно тех, что касаются денег.
Тут-то и становится ясна истинная цена всех красивых речей и комплиментов, которые со страстью коллекционирует украинское правительство со стороны своих «надежных партнеров» и «лучших союзников».
Итак, еще в ходе летней кампании 2022 года Словакия заявила о том, что мобилизует и расширит собственные промышленные мощности по производству САУ Zuzana, бросив все ресурсы исключительно на строительство самоходок в интересах ВСУ. Близкое по накалу риторики обещало и чешское правительство — хоть и в менее категоричной форме, пообещав лишь провести расконсервацию имевшихся на складах САУ Dana и заключить контракт на производство новых, если таковой профинансирует ЕС.
Впрочем, спустя какое-то время словаки, очевидно, поняли, что погорячились и сделали свой план чуть более конкретным и менее грандиозным, объявив о том, что произведут для Украины 24 единицы самоходной артиллерии к 2023 году. Аналогичное количество было обещано чехами — вероятно, они бы могли сделать и куда большее количество гаубиц, но для этого требовалось финансирование, а «евроатлантические союзники и партнеры» отнюдь не горели давать деньги чешским заводам в условиях, когда можно было нагрузить собственные во Франции и Германии.
Словаки, впрочем, не слишком торопились выполнять взятые на себя обстоятельства — построив и передав (партиями по 1-2 штуки, естественно) лишь 8 САУ, они остановили процесс, намекая на увеличение финансирования. Далее последовала длинная череда соглашений между Германией, Норвегией и Данией, которые обязались оплатить дальнейшее производство, однако, постепенно вся тема «угасла» — Словакия аккуратнейшим образом перестала как-либо комментировать выполнение украинского заказа (и что-либо делать, собственно, тоже).
В конце 2023 года же происходит «невероятное» — чешские и словацкие производители самоходных гаубиц неожиданно заключают соглашение о сотрудничестве, и презентуют новый проект, основанный на решениях, примененных как в Zuzana, так и Dana. Он получает название DITA, и, конечно, новенькие передовые САУ общается немедленно начать производить для Украины. Само собой, только после заключения новых контрактов и нового же выделения денежных средств.
И это случается — Нидерланды обязуются оплатить для ВСУ строительство 9 САУ DITA, после чего шумиха вокруг проекта стихает... пока в настоящее время в прессу не попадают данные о том, что Словакия заключила контракт с Азербайджаном, и планирует в приоритетном порядке построить для Баку 70 самоходных гаубиц.
Отдельно пикантно то, что Евросоюз в последние годы регулярно высказывается на тему того, что Азербайджан — это агрессивный авторитарный режим, покушающийся на территориальную целостность демократической Армении... и это нисколько не мешает странам-членам этого самого ЕС продавать крупные партии оружия Баку.
Словом, евроатлантическое единство и готовность отстаивать ценности свободного мира во всей красе. Только деньги успевайте вовремя заносить, как говорится.
P.S.: отдельная интересная тема — где обещанные чехами миллионы снарядов для Украины, на которые Прага несколько раз собирала деньги у всего ЕС... но де-факто поставила лишь 1/5 обещанного объема.
@voenkorKotenok
Telegram
𝐀𝐓𝐎𝐌𝐈𝐂 𝐂𝐇𝐄𝐑𝐑𝐘
Канал-дневник с частными заметками и наблюдениями
https://boosty.to/atomiccherry – наш блог на Boosty 💯
https://boosty.to/atomiccherry – наш блог на Boosty 💯