Фридман о России - подгоняем факты под прогноз (ч.1)
Говоря о России, Фридман считает, что она будет стремиться восстановить свой территориальный статус, утраченный после развала СССР.
Политолог выделяет три направления последующей экспансии России.
Кавказ
По мнению Фридмана, независимость кавказских республик (Чечня, Ингушетия, Дагестан и пр.) приведет к тому, что Россия со временем потеряет степные территории, раскинувшиеся между Казахстаном и Украиной.
В связи с этим, Россия не только будет до последнего бороться с центробежными силами в этом регионе, но и будет расширять свое влияние на Закавказье.
Фридман ожидает, что Россия может поглотить Грузию, что обострит ее отношения с Турцией и США.
Процесс поглощения Азербайджана Россией он рассматривает как маловероятный, так как эта страна может выступать буфером между Россией и Ираном.
Арменя же рассматривается как союзник России.
Если рассматривать усилия России по интеграции Абхазии и Южной Осетии как процесс поглощения Грузии, то данный прогноз сбывается.
Центральная Азия
Центральная Азия, по мнению Фридмана, не представляет существенного интереса для России.
России достаточно ограничить влияние других держав на этот регион, чтобы обеспечить безопасность южных границ.
С учетом того, что США не могут добраться до Центральной Азии по морю, Фридман считает, что Россия без каких-либо проблем вытеснит США из данного региона.
Фридман также допускает, что Россия может разрешить Китаю увеличить экономическую активность в странах Центральной Азии.
Тем не менее, по мнению политолога, более тесные связи с Россией в любом случае вернут эти страны в орбиту России.
Вывод войск США из Афганистана (даже если этот вывод больше обусловлен географическим фактором, а не политическим давлением), а также возросшее влияние Китая в Центральной Азии также укладываются в прогнозы Фридмана.
#Фридман #Россия #Политология #Геополитика #Кавказ #ЦентральнаяАзия #США #Турция
Говоря о России, Фридман считает, что она будет стремиться восстановить свой территориальный статус, утраченный после развала СССР.
Политолог выделяет три направления последующей экспансии России.
Кавказ
По мнению Фридмана, независимость кавказских республик (Чечня, Ингушетия, Дагестан и пр.) приведет к тому, что Россия со временем потеряет степные территории, раскинувшиеся между Казахстаном и Украиной.
В связи с этим, Россия не только будет до последнего бороться с центробежными силами в этом регионе, но и будет расширять свое влияние на Закавказье.
Фридман ожидает, что Россия может поглотить Грузию, что обострит ее отношения с Турцией и США.
Процесс поглощения Азербайджана Россией он рассматривает как маловероятный, так как эта страна может выступать буфером между Россией и Ираном.
Арменя же рассматривается как союзник России.
Если рассматривать усилия России по интеграции Абхазии и Южной Осетии как процесс поглощения Грузии, то данный прогноз сбывается.
Центральная Азия
Центральная Азия, по мнению Фридмана, не представляет существенного интереса для России.
России достаточно ограничить влияние других держав на этот регион, чтобы обеспечить безопасность южных границ.
С учетом того, что США не могут добраться до Центральной Азии по морю, Фридман считает, что Россия без каких-либо проблем вытеснит США из данного региона.
Фридман также допускает, что Россия может разрешить Китаю увеличить экономическую активность в странах Центральной Азии.
Тем не менее, по мнению политолога, более тесные связи с Россией в любом случае вернут эти страны в орбиту России.
Вывод войск США из Афганистана (даже если этот вывод больше обусловлен географическим фактором, а не политическим давлением), а также возросшее влияние Китая в Центральной Азии также укладываются в прогнозы Фридмана.
#Фридман #Россия #Политология #Геополитика #Кавказ #ЦентральнаяАзия #США #Турция
Карибы уничтожают экономику Османской империи
Массовое привлечение рабочей силы к производству тканей актуализировало для английских промышленников доступ к сырью - хлопку.
Но Османская империя, выступавшая основным поставщиком хлопка в Европу на протяжении XVII-XVIII веков, больше не справлялась с колоссальным спросом.
При этом, европейцы хотели, но не могли заставить Османскую империю разрушить феодальные отношения, что повлекло бы перераспределение земли и труда для увеличения производства хлопка.
В итоге, если в 1790 году Османская империя поставляла 20% хлопка в Великобританию, то к 1820 году эта доля сократилась до жалких 0.29%
Как ни странно, Ост-Индская компания также не могла решить проблему фабрикантов.
Проблема не ограничивалась нарушением производственных цепочек самой компании, продававшей ткани.
Индийский хлопок уже не подходил для английских фабрик из-за своего неоднородного состава, стоимости поставки, а также отсутствия необходимой рабочей силы для выращивания хлопка.
Кроме того, Ост-Индская компания обменивала хлопок на чай в Китае, чтобы не вывозить из страны золото.
На этот раз европейцев спасли... Карибы.
Которые, хотя и имели традиции выращивания хлопка с 1630-х годов, все же специализировались на поставках табака и кофе. Поэтому карибские острова начали стремительно наращивать поставки хлопка только с 1780-х годов.
На пике хлопкового бума 1780-х, только в Санто-Доминго ежегодно отправлялось до 30.000 рабов.
А в Гайане производство хлопка с 1789 по 1802 гг. подскочило на 862%!
Теплый климат, хорошая почва и практически неиссякаемый источник рабочей силы позволяли плантаторам оперативно реагировать на запросы рынка.
А принудительный характер труда позволял зарабатывать огромные состояния, игнорируя базовые потребности рабов, а также «трудоемкость выращивания растительной культуры».
Поэтому неудивительно, что производство хлопка на Карибах вскоре вновь спровоцировало новый виток территориальной экспансии в Америке.
#КорольХлопок #История #Англия #Колониализм #Турция
Массовое привлечение рабочей силы к производству тканей актуализировало для английских промышленников доступ к сырью - хлопку.
Но Османская империя, выступавшая основным поставщиком хлопка в Европу на протяжении XVII-XVIII веков, больше не справлялась с колоссальным спросом.
При этом, европейцы хотели, но не могли заставить Османскую империю разрушить феодальные отношения, что повлекло бы перераспределение земли и труда для увеличения производства хлопка.
В итоге, если в 1790 году Османская империя поставляла 20% хлопка в Великобританию, то к 1820 году эта доля сократилась до жалких 0.29%
Как ни странно, Ост-Индская компания также не могла решить проблему фабрикантов.
Проблема не ограничивалась нарушением производственных цепочек самой компании, продававшей ткани.
Индийский хлопок уже не подходил для английских фабрик из-за своего неоднородного состава, стоимости поставки, а также отсутствия необходимой рабочей силы для выращивания хлопка.
Кроме того, Ост-Индская компания обменивала хлопок на чай в Китае, чтобы не вывозить из страны золото.
На этот раз европейцев спасли... Карибы.
Которые, хотя и имели традиции выращивания хлопка с 1630-х годов, все же специализировались на поставках табака и кофе. Поэтому карибские острова начали стремительно наращивать поставки хлопка только с 1780-х годов.
На пике хлопкового бума 1780-х, только в Санто-Доминго ежегодно отправлялось до 30.000 рабов.
А в Гайане производство хлопка с 1789 по 1802 гг. подскочило на 862%!
Теплый климат, хорошая почва и практически неиссякаемый источник рабочей силы позволяли плантаторам оперативно реагировать на запросы рынка.
А принудительный характер труда позволял зарабатывать огромные состояния, игнорируя базовые потребности рабов, а также «трудоемкость выращивания растительной культуры».
Поэтому неудивительно, что производство хлопка на Карибах вскоре вновь спровоцировало новый виток территориальной экспансии в Америке.
#КорольХлопок #История #Англия #Колониализм #Турция
Параллельно с основными постами мы вступим в исторический обзор мусульманского мира.
В связи с этим, представляю стихи А. Пушкина 1830 г.
Стамбул гяуры нынче славят,
А завтра кованой пятой,
Как змия спящего, раздавят
И прочь пойдут и так оставят.
Стамбул заснул перед бедой.
Стамбул отрекся от пророка;
В нем правду древнего Востока
Лукавый Запад омрачил -
Стамбул для сладостей порока
Мольбе и сабле изменил.
Стамбул отвык от поту битвы
И пьет вино в часы молитвы.
Там веры чистый луч потух:
Там жены по базару ходят,
На перекрестки шлют старух,
А те мужчин в харемы вводят,
И спит подкупленный евнух.
Но не таков Арзрум нагорный,
Многодорожный наш Арзрум:
Не спим мы в роскоше позорной,
Не черплем чашей непокорной
В вине разврат, огонь и шум.
Постимся мы: струею трезвой
Одни фонтаны нас поят;
Толпой неистовой и резвой
Джигиты наши в бой летят.
Мы к женам, как орлы, ревнивы,
Гаремы наши молчаливы,
Непроницаемы стоят.
Аллах велик!
К нам из Стамбула
Пришел гонимый янычар -
Тогда нас буря долу гнула,
И пал неслыханный удар.
От Рущука до старой Смирны,
От Трапезунда до Тульчи,
Скликая псов на праздник жирный,
Толпой ходили палачи;
Треща в объятиях пожаров,
Валились домы янычаров;
Окровавленные зубцы
Везде торчали; угли тлели;
На кольях скорчась мертвецы
Оцепенелые чернели.
Алла велик. - Тогда султан
Был духом гнева обуян.
#Стихи #Турция
В связи с этим, представляю стихи А. Пушкина 1830 г.
Стамбул гяуры нынче славят,
А завтра кованой пятой,
Как змия спящего, раздавят
И прочь пойдут и так оставят.
Стамбул заснул перед бедой.
Стамбул отрекся от пророка;
В нем правду древнего Востока
Лукавый Запад омрачил -
Стамбул для сладостей порока
Мольбе и сабле изменил.
Стамбул отвык от поту битвы
И пьет вино в часы молитвы.
Там веры чистый луч потух:
Там жены по базару ходят,
На перекрестки шлют старух,
А те мужчин в харемы вводят,
И спит подкупленный евнух.
Но не таков Арзрум нагорный,
Многодорожный наш Арзрум:
Не спим мы в роскоше позорной,
Не черплем чашей непокорной
В вине разврат, огонь и шум.
Постимся мы: струею трезвой
Одни фонтаны нас поят;
Толпой неистовой и резвой
Джигиты наши в бой летят.
Мы к женам, как орлы, ревнивы,
Гаремы наши молчаливы,
Непроницаемы стоят.
Аллах велик!
К нам из Стамбула
Пришел гонимый янычар -
Тогда нас буря долу гнула,
И пал неслыханный удар.
От Рущука до старой Смирны,
От Трапезунда до Тульчи,
Скликая псов на праздник жирный,
Толпой ходили палачи;
Треща в объятиях пожаров,
Валились домы янычаров;
Окровавленные зубцы
Везде торчали; угли тлели;
На кольях скорчась мертвецы
Оцепенелые чернели.
Алла велик. - Тогда султан
Был духом гнева обуян.
#Стихи #Турция
И обрушилось войско на землю кафиров,
И несли им погибель союзные силы.
Несмотря на обрывочные сведения о государственности Османов, историки предполагают, что Эртогул, глава османского бейлика, и его сын, Осман, были обычными племенными вождями, совершавшими набеги на византийские земли в поисках добычи.
Предположение о кочевом характере государственности Османов подтверждается практикой отправки Сельджуками на окраины своего государства не приспособленных к оседлой жизни кочевников.
Именно так Эртогул получил от Сельджуков, организовавших поход на Византию, в свое владение за военные заслуги земельный надел (удж).
В сущности, никому не принадлежавшую землю.
Удж Эртогула ничем не отличался от любого другого, кроме единственного фактора: удобного местоположения.
Территория бейлика лучше остальных подходила для быстрого преодоления границ.
Но самое главное, рядом с бейликом Эртогула располагалась процветающая провинция Византии - Вифиния.
После захвата крестоносцами Констанинополя, Никея, ключевой город Вифинии, стала временной столицей византийских императоров.
При возврате столицы в Константинополь в 1261 г., Вифиния, под давлением кочевников и воинов-гази (вольных и фанатичных борцов за утверждение ислама) стала быстро ослабевать.
Сыграли свою роль не только интересы византийских аристократов, перенесших свое внимание с Анатолии на Балканы, но и восстание в Вифинии пограничных воинов, фактически оголивших границу государства.
Часто бывало, что византийцы, уставшие от постоянных набегов и слабости центральной власти, добровольно переходили под власть тюрков.
При этом, избавляясь от налогового гнета своего христианского правителя.
Все более успешные грабительские рейды Османов способствовали обогащению бейлика Эртогула и росту его популярности у воинов-гази.
Но захваты византийских земель имели и побочный эффект.
Массовое оседание кочевников в течении десятилетий вело к разрушению полукочевого уклада жизни.
И, как следствие, к трансформации османской государственности.
#История #Турция #Византия
И несли им погибель союзные силы.
Несмотря на обрывочные сведения о государственности Османов, историки предполагают, что Эртогул, глава османского бейлика, и его сын, Осман, были обычными племенными вождями, совершавшими набеги на византийские земли в поисках добычи.
Предположение о кочевом характере государственности Османов подтверждается практикой отправки Сельджуками на окраины своего государства не приспособленных к оседлой жизни кочевников.
Именно так Эртогул получил от Сельджуков, организовавших поход на Византию, в свое владение за военные заслуги земельный надел (удж).
В сущности, никому не принадлежавшую землю.
Удж Эртогула ничем не отличался от любого другого, кроме единственного фактора: удобного местоположения.
Территория бейлика лучше остальных подходила для быстрого преодоления границ.
Но самое главное, рядом с бейликом Эртогула располагалась процветающая провинция Византии - Вифиния.
После захвата крестоносцами Констанинополя, Никея, ключевой город Вифинии, стала временной столицей византийских императоров.
При возврате столицы в Константинополь в 1261 г., Вифиния, под давлением кочевников и воинов-гази (вольных и фанатичных борцов за утверждение ислама) стала быстро ослабевать.
Сыграли свою роль не только интересы византийских аристократов, перенесших свое внимание с Анатолии на Балканы, но и восстание в Вифинии пограничных воинов, фактически оголивших границу государства.
Часто бывало, что византийцы, уставшие от постоянных набегов и слабости центральной власти, добровольно переходили под власть тюрков.
При этом, избавляясь от налогового гнета своего христианского правителя.
Все более успешные грабительские рейды Османов способствовали обогащению бейлика Эртогула и росту его популярности у воинов-гази.
Но захваты византийских земель имели и побочный эффект.
Массовое оседание кочевников в течении десятилетий вело к разрушению полукочевого уклада жизни.
И, как следствие, к трансформации османской государственности.
#История #Турция #Византия
Осман оставил в наследство своему сыну потник, сапоги, несколько лошадей, стад овец и пар волов.
Место Эртогула, по решению совета кочевников, занял Осман, как наиболее успешный налетчик.
Однако, именно при Османе обычные рейды превратились, из-за большого притока гази из Анатолии и территориальных успехов турок, в джихад.
Получая от Османа земли и деревни, гази желали беспрерывно вести войну за веру.
Помимо завоеваний, на формирование государственной структуры османского и других бейликов наложил отпечаток Ислам.
Улемы - культурная и религиозная элита, пользуясь огромным авторитетом, скрепили социальные элементы зарождающихся государств.
Впрочем, не стоит преуменьшать и влияние Рума, чьи государственные институты копировались окраинами.
Несмотря на это, едва ли Осман целенаправленно строил государство, которому суждено было превратиться в империю - об этом может свидетельствовать неосведомленность Османа о видах налоговых сборов.
Скорее всего, это произошло под влиянием благоприятных обстоятельств.
Так, в ходе своего правления, Осман принял титул хана (которым османские султаны пользовались до упразднения империи).
Новый титул придавал власти Османа надплеменной статус, и позволял не просто руководить кочевым племенем, а осуществлять государственные функции.
Претендентов на титул хана не нашлось, так как бейлик был оторван от Румского султаната, что обеспечило рост влияния Османа.
Впрочем, чтобы не пасть под натиском соседей - бейлика Гермиян, Осман все же был вынужден вступить под покровительство бея эмирата Хамид.
С другой стороны, было бы неправильно отказывать Осману в политической дальновидности.
Чтобы избежать войны за власть, бей еще при жизни назначил преемника - своего сына Орхана.
Своему сыну Осман все таки оставил, вопреки заголовку, земли, города, но, самое главное, дружину из всадников племенного ополчения.
Немалую роль в качестве наследства сыграл и совет бея, состоящий из старейшин, улемов и суфийских шейхов, осуществлявших административные функции.
#История #Турция #Византия
Место Эртогула, по решению совета кочевников, занял Осман, как наиболее успешный налетчик.
Однако, именно при Османе обычные рейды превратились, из-за большого притока гази из Анатолии и территориальных успехов турок, в джихад.
Получая от Османа земли и деревни, гази желали беспрерывно вести войну за веру.
Помимо завоеваний, на формирование государственной структуры османского и других бейликов наложил отпечаток Ислам.
Улемы - культурная и религиозная элита, пользуясь огромным авторитетом, скрепили социальные элементы зарождающихся государств.
Впрочем, не стоит преуменьшать и влияние Рума, чьи государственные институты копировались окраинами.
Несмотря на это, едва ли Осман целенаправленно строил государство, которому суждено было превратиться в империю - об этом может свидетельствовать неосведомленность Османа о видах налоговых сборов.
Скорее всего, это произошло под влиянием благоприятных обстоятельств.
Так, в ходе своего правления, Осман принял титул хана (которым османские султаны пользовались до упразднения империи).
Новый титул придавал власти Османа надплеменной статус, и позволял не просто руководить кочевым племенем, а осуществлять государственные функции.
Претендентов на титул хана не нашлось, так как бейлик был оторван от Румского султаната, что обеспечило рост влияния Османа.
Впрочем, чтобы не пасть под натиском соседей - бейлика Гермиян, Осман все же был вынужден вступить под покровительство бея эмирата Хамид.
С другой стороны, было бы неправильно отказывать Осману в политической дальновидности.
Чтобы избежать войны за власть, бей еще при жизни назначил преемника - своего сына Орхана.
Своему сыну Осман все таки оставил, вопреки заголовку, земли, города, но, самое главное, дружину из всадников племенного ополчения.
Немалую роль в качестве наследства сыграл и совет бея, состоящий из старейшин, улемов и суфийских шейхов, осуществлявших административные функции.
#История #Турция #Византия
Русские войска в Египте?
Вторжение экспедиционного французского корпуса под командованием Наполеона Бонапарта в июле 1798 г. в Египет, а в марте 1799 г. — в Сирию поместило Ближний Восток в фокус внимания всех европейских держав, в том числе и воевавшей с Францией России.
Как известно, одной из целей Египетского похода Французской республики было нанесение невосполнимого ущерба английской колониальной торговле.
В частности, Египет рассматривался как удобный трамплин для прыжка в Британскую Индию.
Однако Шарль Талейран, который, наряду с самим Наполеоном Бонапартом входил в число главных идейных вдохновителей Египетской кампании, расценивал экспедицию на берега Нила также и в качестве единственного доступного Франции способа нанести удар по России.
Всесторонне анализируя возможности переноса военных действий во владения императора Павла, Талейран пришел к выводу, что следствием оккупации Египта явятся военно-политический союз Порты с Директорией и выступление объединенного франко-турецкого флота на отвоевание Крыма, который послужит для османов компенсацией за утраченный Египет.
«Разрушение Херсона и Севастополя, — писал Талейран, — стало бы одновременно справедливой местью за безумное неистовство русских и лучшим средством для успеха на переговорах с турками, дабы получить от них все, что могло бы укрепить наше положение в Африке».
Однако султанское правительство ясно осознавало, какими пагубными последствиями грозит заключение сепаратного мира с Францией.
Только доказав способность вернуть силой оружия Египет, Порта могла избежать англо-русской агрессии, сохранить остатки международного престижа, предупредить внутренние мятежи и возможную дезинтеграцию империи.
Но сил османов явно недоставало на то, чтобы справиться с Бонапартом и его генералами.
На определенном этапе войны в Стамбуле стали всерьез рассматривать возможность переброски российских войск и флота непосредственно к берегам Нила.
Практически после каждого военного поражения османские чиновники заводили речь о возможной российской помощи.
Так, получив известия о разгроме 25 июля 1799 г. османского десанта Мустафа-паши под Абу-Киром, в Стамбуле стали связывать надежду «выжить Бонапарте с остатком Армии его из Египта», главным образом, с переброской туда российской черноморской флотилии.
В конце августа 1799 г. Порта обратилась в русское посольство с просьбой дать указание вице-адмиралу Ушакову, корабли которого вместе с османским флотом Кадыр-бея блокировали итальянское побережье, дабы он «собрав все отряды следовал немедленно к Египту».
Однако Павел I недвусмысленно отказался отправлять в Египет основные силы флота «за чрезмерною отдаленностию».
В то же время в османских верхах не было единства мнений, следует ли приглашать иностранный военный контингент для освобождения собственной территории.
Как впоследствии признавался уже отставленный с поста главы внешнеполитического ведомства Атыф-эфенди:
«Упустили мы случай воспользоваться флотилиею и войсками русскими для возвращения Египта; сие отнюдь произошло не от недоверчивости; но от стыда … вельможи наши предложение … требовать флотилии Российской называли постыдным признанием собственной немощи, которое осрамит нас пред лицом всей Европы».
В свою очередь российская дипломатия охотно культивировала в османах комплекс военной неполноценности.
Отказы в отправке войск и флота российский посланник стремился формулировать в максимально унизительной форме, подчеркивая незначительность ближневосточного фронта военных действий по сравнению с теми задачами, которые стояли перед антифранцузской коалицией в Европе.
Например, отклоняя просьбу раис-эфенди передислоцировать хотя бы часть эскадры Ушакова, русские предлагали османскому правительству «исчислить, стоит ли такового труда шайка французов в Египте, лишенных всякаго подкрепления из Франции, между собою несогласных, умаляющихся каждой день от дезерции и погибающих от голоду, слепоты и чумы».
#История #Колониализм #XVIIIв. #Франция #Россия #Турция
Вторжение экспедиционного французского корпуса под командованием Наполеона Бонапарта в июле 1798 г. в Египет, а в марте 1799 г. — в Сирию поместило Ближний Восток в фокус внимания всех европейских держав, в том числе и воевавшей с Францией России.
Как известно, одной из целей Египетского похода Французской республики было нанесение невосполнимого ущерба английской колониальной торговле.
В частности, Египет рассматривался как удобный трамплин для прыжка в Британскую Индию.
Однако Шарль Талейран, который, наряду с самим Наполеоном Бонапартом входил в число главных идейных вдохновителей Египетской кампании, расценивал экспедицию на берега Нила также и в качестве единственного доступного Франции способа нанести удар по России.
Всесторонне анализируя возможности переноса военных действий во владения императора Павла, Талейран пришел к выводу, что следствием оккупации Египта явятся военно-политический союз Порты с Директорией и выступление объединенного франко-турецкого флота на отвоевание Крыма, который послужит для османов компенсацией за утраченный Египет.
«Разрушение Херсона и Севастополя, — писал Талейран, — стало бы одновременно справедливой местью за безумное неистовство русских и лучшим средством для успеха на переговорах с турками, дабы получить от них все, что могло бы укрепить наше положение в Африке».
Однако султанское правительство ясно осознавало, какими пагубными последствиями грозит заключение сепаратного мира с Францией.
Только доказав способность вернуть силой оружия Египет, Порта могла избежать англо-русской агрессии, сохранить остатки международного престижа, предупредить внутренние мятежи и возможную дезинтеграцию империи.
Но сил османов явно недоставало на то, чтобы справиться с Бонапартом и его генералами.
На определенном этапе войны в Стамбуле стали всерьез рассматривать возможность переброски российских войск и флота непосредственно к берегам Нила.
Практически после каждого военного поражения османские чиновники заводили речь о возможной российской помощи.
Так, получив известия о разгроме 25 июля 1799 г. османского десанта Мустафа-паши под Абу-Киром, в Стамбуле стали связывать надежду «выжить Бонапарте с остатком Армии его из Египта», главным образом, с переброской туда российской черноморской флотилии.
В конце августа 1799 г. Порта обратилась в русское посольство с просьбой дать указание вице-адмиралу Ушакову, корабли которого вместе с османским флотом Кадыр-бея блокировали итальянское побережье, дабы он «собрав все отряды следовал немедленно к Египту».
Однако Павел I недвусмысленно отказался отправлять в Египет основные силы флота «за чрезмерною отдаленностию».
В то же время в османских верхах не было единства мнений, следует ли приглашать иностранный военный контингент для освобождения собственной территории.
Как впоследствии признавался уже отставленный с поста главы внешнеполитического ведомства Атыф-эфенди:
«Упустили мы случай воспользоваться флотилиею и войсками русскими для возвращения Египта; сие отнюдь произошло не от недоверчивости; но от стыда … вельможи наши предложение … требовать флотилии Российской называли постыдным признанием собственной немощи, которое осрамит нас пред лицом всей Европы».
В свою очередь российская дипломатия охотно культивировала в османах комплекс военной неполноценности.
Отказы в отправке войск и флота российский посланник стремился формулировать в максимально унизительной форме, подчеркивая незначительность ближневосточного фронта военных действий по сравнению с теми задачами, которые стояли перед антифранцузской коалицией в Европе.
Например, отклоняя просьбу раис-эфенди передислоцировать хотя бы часть эскадры Ушакова, русские предлагали османскому правительству «исчислить, стоит ли такового труда шайка французов в Египте, лишенных всякаго подкрепления из Франции, между собою несогласных, умаляющихся каждой день от дезерции и погибающих от голоду, слепоты и чумы».
#История #Колониализм #XVIIIв. #Франция #Россия #Турция
На самом деле, именно строй (a.k.a более совершенное построение армии) позволяет перемалывать силы противника практически в бесконечных количествах, даже имеющего похожее вооружение.
Скоро на закрытом стриме в Magnum Opus будем разбирать, как Наполеону удавалось это делать на примере Египетской кампании.
#Мемы #MagnumOpus #Франция #Турция #Стрим
Скоро на закрытом стриме в Magnum Opus будем разбирать, как Наполеону удавалось это делать на примере Египетской кампании.
#Мемы #MagnumOpus #Франция #Турция #Стрим
Египет - центр русской торговли
Египетский вопрос занимал значимое место в русско-французских переговорах.
Ревниво борясь за право выступать в качестве единоличного защитника интересов падишаха, своего «друга и союзника», Павел I открыто заявил о притязаниях на доминирование в османском государстве.
После учреждения укрепленных баз на Корфу и Мальте Россия смогла бы контролировать прохождение любых иностранных судов из Западного Средиземноморья в Восточное, превратив последнее в «русское озеро».
Таким образом, закрепление в Египте Франции или Британии становилось для России совершенно недопустимым.
Так, русские посланники писали: «Предлагая Порте со стороны Франции, упразднение Египта от войск сей последней державы, должна она удостовериться … что войска английския никогда в Египте терпимы не будут и что сия земля должна попрежнему возвратиться в единственное Порты обладание».
Никакие уступки со стороны Французской республики не могли заставить Павла согласиться оставить в ее владении Египет.
Что же касается Британии, то послы прямо заявляли, что «в случае же занятия англичанами Египта … Павел I намерен, с Портою, Францией, Данией и Швецией, употребить силу для достижения поставленной цели»: провести военную интервенцию и возвратить провинцию Высокой Порте, которая, в противном случае, «дивясь своей глупости, будет сидя плакать на одном месте»
Что же до экономической выгоды, то хотя в Санкт Петербурге и понимали необходимость «уничтожения видов Англии на завладение Египтом, следственно и всею торговлею Средиземного и Красного морей», но, очевидно, считали установление контроля над «левантийской негоцией» не самоцелью, а лишь средством для еще большего вовлечения Османской империи в орбиту своего влияния.
Впрочем, Наполеон в торге о Египте попытался сыграть именно на коммерческой струнке.
В письме Павлу I Первый консул убеждал своего нового союзника, что «интерес всех держав Средиземного, а также Черного морей требует, чтобы Египет остался за Францией.
Суэцкий канал, который свяжет Индийское море со Средиземным, уже намечен; это работа легкая и не требующая много времени, но способная принести неисчислимые преимущества для русской торговли».
Наконец, уже после прихода к власти Александра I Бонапарт, отправляя к новому императору своего адъютанта Дюрока, предписывал ему «всегда говорить о Египте, как будто бы мы были уверены в обладании им» и восхвалять Екатерину II, «которая предвидела падение турецкой империи и понимала, что русская торговля может процветать только тогда, когда будет производиться через юг».
Стрим по Египетскому походу Наполеона скоро будет здесь .
#История #Франция #Турция #Россия #Стрим #MagnumOpus
Египетский вопрос занимал значимое место в русско-французских переговорах.
Ревниво борясь за право выступать в качестве единоличного защитника интересов падишаха, своего «друга и союзника», Павел I открыто заявил о притязаниях на доминирование в османском государстве.
После учреждения укрепленных баз на Корфу и Мальте Россия смогла бы контролировать прохождение любых иностранных судов из Западного Средиземноморья в Восточное, превратив последнее в «русское озеро».
Таким образом, закрепление в Египте Франции или Британии становилось для России совершенно недопустимым.
Так, русские посланники писали: «Предлагая Порте со стороны Франции, упразднение Египта от войск сей последней державы, должна она удостовериться … что войска английския никогда в Египте терпимы не будут и что сия земля должна попрежнему возвратиться в единственное Порты обладание».
Никакие уступки со стороны Французской республики не могли заставить Павла согласиться оставить в ее владении Египет.
Что же касается Британии, то послы прямо заявляли, что «в случае же занятия англичанами Египта … Павел I намерен, с Портою, Францией, Данией и Швецией, употребить силу для достижения поставленной цели»: провести военную интервенцию и возвратить провинцию Высокой Порте, которая, в противном случае, «дивясь своей глупости, будет сидя плакать на одном месте»
Что же до экономической выгоды, то хотя в Санкт Петербурге и понимали необходимость «уничтожения видов Англии на завладение Египтом, следственно и всею торговлею Средиземного и Красного морей», но, очевидно, считали установление контроля над «левантийской негоцией» не самоцелью, а лишь средством для еще большего вовлечения Османской империи в орбиту своего влияния.
Впрочем, Наполеон в торге о Египте попытался сыграть именно на коммерческой струнке.
В письме Павлу I Первый консул убеждал своего нового союзника, что «интерес всех держав Средиземного, а также Черного морей требует, чтобы Египет остался за Францией.
Суэцкий канал, который свяжет Индийское море со Средиземным, уже намечен; это работа легкая и не требующая много времени, но способная принести неисчислимые преимущества для русской торговли».
Наконец, уже после прихода к власти Александра I Бонапарт, отправляя к новому императору своего адъютанта Дюрока, предписывал ему «всегда говорить о Египте, как будто бы мы были уверены в обладании им» и восхвалять Екатерину II, «которая предвидела падение турецкой империи и понимала, что русская торговля может процветать только тогда, когда будет производиться через юг».
#История #Франция #Турция #Россия #Стрим #MagnumOpus