🇷🇺 Русско-турецкая война.

Группа терских казаков во время остановки в пути. 1878 г.

Объединение традиционалистов & Русскiй вѣстникъ

Взятіе въ плѣн Шамиля въ 1859 г.
#живопись Франц #Рубо

25 августа / 6 сентября 1859 года, на горе Гуниб предводитель кавказских горцев имам Шамиль сдался русским войскам, что фактически предопределило победное для России окончание тяжелой Кавказской войны, хотя боевые действия и покорение западного Кавказа продлились еще почти 5 лет. Капитуляцию Шамиля принял главнокомандующий русскими войсками на Кавказе князь А. И. Барятинский.

Великий имам Чечни и Дагестана, непобедимый Шамиль, тридцать лет разжигавший в своих подчиненных ненависть к "гяурам", был наконец взят в плен русскими войсками на последнем неприступном своем убежище – Гунибе. Потеряв своего предводителя, воинственные черкесские племена Восточного Кавказа пали духом и потому сложили оружие и подчинились России.

Самые неукротимые горские племена: шапсуги, абадзехи, убыхи, натухайцы и бжедухи делали отчаянные усилия, чтобы устоять против дружного натиска русских. Русские войска под начальством графа Евдокимова, проявляя на каждом шагу чудеса храбрости , проникали вглубь кавказских предгорий; рубили просеки в непроходимых лесных дебрях, прокладывали дороги, строили мосты и шаг за шагом оттесняли горцев в ущельях непреступных и бесплодных скал главного хребта. А следом за войсками уже двигались обозы поселенцев, и одна за другой возникали новые казачьи станицы.

Таким образом, в 1864 году, после 60-летнего упорного сопротивления Кавказ был окончательно покорен, перед силой русского оружия пала гигантская, самой природой созданная крепость.

Вся Россия, и в особенности кубанские казаки, на которых больше всего отзывались тяжести войны, вздохнула свободно: теперь можно было спокойно заняться мирным трудом и благоустройством богатейшего покоренного края.

📱 З а м е т к и С е м и р е к а

Пленный Шамиль перед главнокомандующим князем Барятинским 25 августа 1859 г.
#живопись Теодор Хоршельт. 1863 год.

"Было около 5 часов по полудни. Подъехавшие к князю Барятинскому барон Врангель и генерал Кеслер доложили о положении дела: бой приостановлен; все тихо; 14 батальонов грозно стоят вокруг аула, ружья у ноги; ждут ответа Шамиля. Но Имам медлит, колеблется. Отправляется новый парламентер с требованием, чтобы Шамиль сдался немедленно и с угрозою, в противном случае, разгромить аул... Шамиль высылает знакомого уже нам Юнуса, для переговоров об условиях. Ему объявляют, что ни о каких условиях теперь не может быть и речи, что Шамиль должен немедленно выйти к Главнокомандующему, предоставив его великодушию участь свою и семьи... Но и после того, Шамиль, под гнетом страха, сомнения, недоверия, продолжает колебаться; еще несколько раз появляется Юнус, с разными новыми заявлениями... Неуместные эти требования отвергнуты на отрез; Имаму отвечают угрозою неотлагательного штурма. Так проходит более двух часов...
...Увидели мы выдвигавшуюся из аула толпу чалмоносцев. Между ними выдавался сам Шамиль на коне. Появление его из-за крайних саклей аула вызвало невольный возглас "ура" по всему фронту стоявших по близости войск. Восторженный этот взрыв испугал было Шамиля и окружавшую его толпу; на мгновение движение приостановилось... Князь Барятинский принял пленного имама, сидя на камне, окруженный всеми нашими генералами, многочисленною свитой, ординарцами, конвойными казаками и даже милиционерами. Всякому хотелось быть свидетелем достопамятного исторического события. Шамиль, сойдя с коня, подошел к Начальнику почтительно, но с достоинством. На бледном его лице выражались и крайнее смущение, и страх, и горе... Князь Барятинский, приняв строгий вид, обратился к пленнику с укором в том, что он упорствовал в отказе на благосклонных условиях, которые прежде предлагали ему, и предпочел подвергнуть судьбу свою и семьи решению оружия; теперь ни о каких подобных условиях и речи быть не может; решение его участи будет вполне зависеть от милосердия Царя; одно только оставляется в силе - обещание безопасности для жизни его и семьи. Шамиль произнес несколько нескладных фраз в оправдание своего недоверия к прежним Русским предложениям, о своем пресыщении многолетней борьбой и желании закончить жизнь в мире и молитвах. Все высказанное им было как то бессвязно и не к стати... Начальник объявил Шамилю, что он должен ехать в Петербург и там ожидать Высочайшего решения... За тем князь Барятинский сел верхом и со всею свитой отправился в свой лагерь.

Солнце было уже довольно низко, когда мы спустились с Гуниба. Нужно ли говорить, что должен был чувствовать в то время сам победитель и каково было настроение духа каждого из нас. Ехал я рядом с Главнокомандующим, и оба мы несколько минут молчали от избытка сильных ощущений, от теснившихся в голове мыслей. Трудно было сразу отдать себе полный отчет в историческом значении события, только что совершавшегося на глазах наших, при нашем участии. Более тридцати лет должны мы были вести кровавую борьбу с мюридизмом. Сколько жизней и миллионов рублей поглощала эта борьба! И вот сегодня - конец этой войне; последний предсмертный вздох мюридизма... С нынешнего дня уже нет Имама, нет мюридов; вся восточная половина Кавказа - умиротворена, и тем подготовлено умиротворение остальной, западной половины!...

Из воспоминаний очевидца событий генерал-адъютанта Д. А. Милютина.

📱 З а м е т к и С е м и р е к а