Школа Американского Красного Креста. #Лемнос #фотография
Всю трудную, огромную работу по налаживанию более или менее терпимой жизни наших соотечественников вели они сами — врачи, преподаватели, земские деятели, чиновники различных ведомств, священнослужители. Заметную роль среди них играл ряд офицеров и генералов, попавших на Лемнос в связи с ранениями, болезнями или преклонным для военной службы возрастом. На остров были эвакуированы авторитетные, прошедшие русско-японскую и Первую мировую войны генералы и старшие офицеры российской армии.
К уже названным можно добавить еще десятки и десятки имен. Среди них полковник, а в Гражданскую войну генерал-майор, георгиевский кавалер И. Ф. Быкадоров(1882-1957), один из организаторов и руководителей общедонского восстания в начале 1918 года, командующий 2-й Донской армией, 8-м Донским армейским корпусом (1919 г.). В бою он лишился правого глаза и был переброшен на Лемнос, где активно участвовал в жизни беженского лагеря. В это же время на острове находились замечательный русский военный инженер, строитель Екатеринославского оружейного завода генерал-лейтенант А. П. Залюбовский, георгиевский кавалер, генерал-лейтенант П. О. Папенгут, один из руководителей донского казачества, генерал-майор С. Д. Позднышев.
Своего рода «мотором» организации беженских лагерей стал генерал-лейтенант от инфантерии П. Н. Лазарев-Станищев (04.12.1857— 17.09.1920). Офицер с 1876 года, выпускник Николаевской инженерной академии, он с 1903 по февраль 1917 года возглавлял Донской Императора Александра III кадетский корпус, который под его руководством стал одним из лучших учебных заведений такого типа в России. В феврале 1917 года перед строем кадетов и преподавателей корпуса генерал отказался присягать Временному правительству, заявив, что он присягал Императору. В 1918 году, несмотря на возраст, Павел Николаевич включается в борьбу с большевиками. В армии А. И. Деникина он стал начальником инспекции по расквартированию войск. В марте 1920 года, прибыв на Лемнос, старый генерал стал решать не менее сложные задачи «расквартирования» детей, женщин, раненых, больных. И умер он одним из последних среди тех, кто высадился на #Лемнос весной 1920 года, т. е. тогда, когда практически все возможное по обустройству беженцев было уже сделано.
Спустя три месяца после смерти П. Н. Лазарева-Станищева на Лемнос был переброшен Донской казачий корпус. Среди его офицеров находились немало выпускников кадетского корпуса, который в свое время возглавлял покойный генерал. Они прошли через сражения, стали опытными боевыми офицерами, сохранив при этом свойственное русским кадетам братство и, конечно, вспоминали и чтили память своего директора. Каково же было их изумление и огорчение, когда весной 1921 года они обнаружили на кладбище на мысе Пунда в Калоераки могилу П. Н. Лазарева-Станищева. Бывшие донские кадеты привели ее в порядок, подновили крест и надпись на нем, возложили большой венок из живых цветов, украшенный лентой российского триколора, и отслужили панихиду. Это было их последнее прощание с заслуженным русским генералом, так как вскоре началась переброска Донского казачьего корпуса в Болгарию.
Но вернемся на Лемнос сентября-октября 1920 года. Кончина П. Н. Лазарева-Станищева, одной из видных фигур первой волны русской эмиграции на острове, стала своего рода знаковым событием в жизни беженцев. Примерно с конца сентября их количество начало резко сокращаться. Люди уезжали в Константинополь, чтобы затем перебраться в какую-нибудь европейскую страну или в Крым. В октябре три большие партии по 500-700 человек на пароходах отправились в Сербию.
16 октября 1920 года с Лемноса в Севастополь отплывал пароход «Херсон». Никто из его 1150 пассажиров не мог предположить, что это будет последний рейс с острова в Крым, в действующую армию. До поражения Врангеля и эвакуации Белых войск оставалось три недели. На пароходе — свыше 440 генералов и офицеров, решивших после выздоровления продолжить борьбу: Г. Розалион-Сошальский, С. Позднышев, М. Пржевальский, А. Линицкий, П. Шапошников, А. Семенов, Котляревский, Н. Гринев, Н. Дятлов, Н. фон Витте, Н. Страшкевич, Б. Палынау, В. Вяземский, М.
К уже названным можно добавить еще десятки и десятки имен. Среди них полковник, а в Гражданскую войну генерал-майор, георгиевский кавалер И. Ф. Быкадоров(1882-1957), один из организаторов и руководителей общедонского восстания в начале 1918 года, командующий 2-й Донской армией, 8-м Донским армейским корпусом (1919 г.). В бою он лишился правого глаза и был переброшен на Лемнос, где активно участвовал в жизни беженского лагеря. В это же время на острове находились замечательный русский военный инженер, строитель Екатеринославского оружейного завода генерал-лейтенант А. П. Залюбовский, георгиевский кавалер, генерал-лейтенант П. О. Папенгут, один из руководителей донского казачества, генерал-майор С. Д. Позднышев.
Своего рода «мотором» организации беженских лагерей стал генерал-лейтенант от инфантерии П. Н. Лазарев-Станищев (04.12.1857— 17.09.1920). Офицер с 1876 года, выпускник Николаевской инженерной академии, он с 1903 по февраль 1917 года возглавлял Донской Императора Александра III кадетский корпус, который под его руководством стал одним из лучших учебных заведений такого типа в России. В феврале 1917 года перед строем кадетов и преподавателей корпуса генерал отказался присягать Временному правительству, заявив, что он присягал Императору. В 1918 году, несмотря на возраст, Павел Николаевич включается в борьбу с большевиками. В армии А. И. Деникина он стал начальником инспекции по расквартированию войск. В марте 1920 года, прибыв на Лемнос, старый генерал стал решать не менее сложные задачи «расквартирования» детей, женщин, раненых, больных. И умер он одним из последних среди тех, кто высадился на #Лемнос весной 1920 года, т. е. тогда, когда практически все возможное по обустройству беженцев было уже сделано.
Спустя три месяца после смерти П. Н. Лазарева-Станищева на Лемнос был переброшен Донской казачий корпус. Среди его офицеров находились немало выпускников кадетского корпуса, который в свое время возглавлял покойный генерал. Они прошли через сражения, стали опытными боевыми офицерами, сохранив при этом свойственное русским кадетам братство и, конечно, вспоминали и чтили память своего директора. Каково же было их изумление и огорчение, когда весной 1921 года они обнаружили на кладбище на мысе Пунда в Калоераки могилу П. Н. Лазарева-Станищева. Бывшие донские кадеты привели ее в порядок, подновили крест и надпись на нем, возложили большой венок из живых цветов, украшенный лентой российского триколора, и отслужили панихиду. Это было их последнее прощание с заслуженным русским генералом, так как вскоре началась переброска Донского казачьего корпуса в Болгарию.
Но вернемся на Лемнос сентября-октября 1920 года. Кончина П. Н. Лазарева-Станищева, одной из видных фигур первой волны русской эмиграции на острове, стала своего рода знаковым событием в жизни беженцев. Примерно с конца сентября их количество начало резко сокращаться. Люди уезжали в Константинополь, чтобы затем перебраться в какую-нибудь европейскую страну или в Крым. В октябре три большие партии по 500-700 человек на пароходах отправились в Сербию.
16 октября 1920 года с Лемноса в Севастополь отплывал пароход «Херсон». Никто из его 1150 пассажиров не мог предположить, что это будет последний рейс с острова в Крым, в действующую армию. До поражения Врангеля и эвакуации Белых войск оставалось три недели. На пароходе — свыше 440 генералов и офицеров, решивших после выздоровления продолжить борьбу: Г. Розалион-Сошальский, С. Позднышев, М. Пржевальский, А. Линицкий, П. Шапошников, А. Семенов, Котляревский, Н. Гринев, Н. Дятлов, Н. фон Витте, Н. Страшкевич, Б. Палынау, В. Вяземский, М.
Палажченко, Д. Заборовский, Н. Мартос, П. Доброхотов, кадет Г. Куторга и другие. На фронт ехали 30 врачей и 94 сестры милосердия. Здесь же 198 жен офицеров, сражавшихся в Крыму, — С. Меснянкина, Д. Григорович-Барская, Космачевская, М. Турбина, Е. Гребенщикова (Черепанова), Н. Чередеева, В. Соцевич, Е. Моргушина, супруга полкового священника С. Дановская и другие.
Многие оставили на острове могилы своих детей, жен. Так, генерал Розалион-Сошальский похоронил на Лемносе сына Олега, чиновник военного времени Заборовский — дочь Галину, штаб-ротмистр Палажченко — трехлетнюю Клеопатру... Весной 1920-го офицеры, уезжавшие в армию Врангеля, с разрешения командования отправляли свои семьи в эвакуацию на Лемнос, чтобы чувствовать себя на фронте спокойными за детей и жен. Никто не мог и предположить, что в эвакуации они окажутся в смертельной опасности. И вот Елизавета Меснянкина возвращалась к своему мужу, поручику, без сына Петра, Вера Космачевская без трехлетнего Владимира, Мария Турбина без сына Бориса, матушка Софья Дановская без девятилетней Ани. Этот список можно продолжать и продолжать.
В Севастополь пароход «Херсон» прибыл 19 октября 1920 года. Не успели офицеры выехать в назначенные им части, а жены встретиться с находившимися в действующей армии мужьями, как красные прорвали фронт и повторился кошмар новороссийской эвакуации. Не все «лемносцы» смогли выбраться из Крыма. Некоторые из них, как поручик П. Меснянкин, были расстреляны большевиками, учинившими под руководством Р. Землячки и Б. Куна кровавую расправу над тысячами русских офицеров, которые не смогли или не захотели уйти в эмиграцию. В этой кровавой бойне погибли также и жены, и дети офицеров, пережившие лемносскую трагедию марта-мая 1920 года.
Те из «лемносцев», кто эвакуировался на кораблях в Константинополь, вновь испили чашу лагерей, теперь уже галлиполийских, а затем эмигрантских скитаний от Болгарии до Парагвая, от Чехословакии до Австралии, не имея больше возможности поклониться родным могилам на Лемносе.
До сих пор, несмотря на активную поисковую работу в архивах, невозможно точно сказать, сколько беженцев оставалось на острове к середине ноября 1920 года. По косвенным признакам можно лишь предположить, что их число было незначительным, приблизительно человек 300. Во всяком случае, на могилах на русском кладбище в Калоераки их имен с этого времени очень мало. На надгробиях чаще появлялись казачьи фамилии.
В Севастополь пароход «Херсон» прибыл 19 октября 1920 года. Не успели офицеры выехать в назначенные им части, а жены встретиться с находившимися в действующей армии мужьями, как красные прорвали фронт и повторился кошмар новороссийской эвакуации. Не все «лемносцы» смогли выбраться из Крыма. Некоторые из них, как поручик П. Меснянкин, были расстреляны большевиками, учинившими под руководством Р. Землячки и Б. Куна кровавую расправу над тысячами русских офицеров, которые не смогли или не захотели уйти в эмиграцию. В этой кровавой бойне погибли также и жены, и дети офицеров, пережившие лемносскую трагедию марта-мая 1920 года.
Те из «лемносцев», кто эвакуировался на кораблях в Константинополь, вновь испили чашу лагерей, теперь уже галлиполийских, а затем эмигрантских скитаний от Болгарии до Парагвая, от Чехословакии до Австралии, не имея больше возможности поклониться родным могилам на Лемносе.
До сих пор, несмотря на активную поисковую работу в архивах, невозможно точно сказать, сколько беженцев оставалось на острове к середине ноября 1920 года. По косвенным признакам можно лишь предположить, что их число было незначительным, приблизительно человек 300. Во всяком случае, на могилах на русском кладбище в Калоераки их имен с этого времени очень мало. На надгробиях чаще появлялись казачьи фамилии.
Кухня. Каждому казаку полагалось по 500 граммов хлеба, немного картофеля и консервов. #Лемнос #фотография