В делах о включении требований иностранного кредитора в реестр по локальному производству в отношении иностранного должника, размер обязательств, выраженных в иностранной валюте, подлежит пересчёту в рубли по официальному курсу Центрального банка Российской Федерации на дату введения процедуры — в данном случае, на дату объявления резолютивной части судебного акта о введении локального конкурсного производства.

Этот подход обеспечивает единообразие расчётов, предотвращает завышение требований из-за колебаний курса после формирования имущественной массы и соответствует правилам закона о банкротстве, направленным на защиту интересов всех кредиторов.

Одновременно доводы о прекращении начисления процентов и пеней с момента признания должника ликвидируемым по решению иностранного суда не могут быть приняты в российском производстве, если такое решение не признано в порядке международных договоров или на началах взаимности.

Схожесть процедур ликвидации за рубежом с банкротством в России недостаточна для автоматического прекращения финансовых санкций. В отсутствие признания иностранного акта о несостоятельности и обязательных нормативных последствий на территории РФ, применению подлежат российские правовые нормы, включая правила о начислении пеней до даты введения процедуры банкротства.

Меморандумы и юридические заключения иностранных компаний не имеют силы закона в России и не могут служить основанием для изменения расчётов.

В делах о взыскании неосновательного обогащения при наличии указаний в платежных поручениях на конкретные договоры или счета суд обязан всесторонне исследовать доводы о наличии правового основания для получения денежных средств, включая возможность исполнения обязательств третьим лицом.

Отсутствие у кредитора прямого договора с должником не исключает законность получения платежа, если имеются доказательства, что третье лицо исполняло обязательство за должника на основании договора поручения или иного правоустанавливающего документа, особенно в ситуациях, обусловленных санкционными ограничениями.

Судам недостаточно ограничиваться констатацией факта перечисления средств и отсутствия договора между истцом и ответчиком.

Необходимо оценивать всю совокупность доказательств, включая ходатайства о привлечении третьих лиц, заключения по сделкам между ними, а также дополнительные соглашения, допускающие оплату третьими лицами.

В случае, когда условием договора страхования прямо предусмотрено исключение из числа страховых случаев смерти, наступившей вследствие добровольного употребления застрахованным лицом наркотических веществ или медицинских препаратов, не назначенных врачом, наличие в заключении эксперта указания на «злоупотребление психоактивными веществами» как на одну из причин смерти требует отказа в выплате страхового возмещения, если не доказано иное.

При этом отсутствие в крови следов конкретных веществ на момент смерти само по себе не отменяет установленной экспертами причинно-следственной связи между хроническим употреблением таких веществ и наступлением смерти.

Суды обязаны применять условия договора в их системной взаимосвязи, руководствуясь буквальным смыслом формулировок и общими принципами гражданского законодательства, включая свободу договора.

Если из материалов дела следует, что смерть произошла в результате состояния, вызванного злоупотреблением психоактивными веществами, а назначение таких веществ врачом не подтверждено, такое событие не может квалифицироваться как страховой случай, предусмотренный договором, и основанием для выплаты страхового обеспечения не является.

В договоре лизинга, носящем кредитный характер, расторжение связанных обязательств влечёт необходимость установления окончательного сальдо встречных предоставлений между сторонами.

При прекращении договора купли-продажи и взыскании лизингодателем авансового платежа с продавца и лизингополучателя в солидарном порядке, учёт ранее уплаченных лизингополучателем платежей является обязательным.

Эти платежи, включающие часть возмещения предоставленного финансирования, должны уменьшать размер подлежащих взысканию сумм, поскольку их игнорирование ведёт к неосновательному обогащению лизингодателя и нарушает принцип соразмерности обязательств.

Кроме того, действия лизингодателя при расторжении договоров должны соответствовать критериям добросовестности и разумности.

Лизингодатель обязан своевременно принимать меры по прекращению обязательств с продавцом, чтобы минимизировать размер неустойки, взыскиваемой с лизингополучателя.

Задержка в реализации права на односторонний отказ без объективных оснований может свидетельствовать о неэкономичном поведении, что должно учитываться при определении окончательного размера задолженности.