Продолжаем серию постов от лица персонажей (по мотивам вот этого опроса).
[возможны осадки в виде лёгких спойлеров, будьте внимательны]

Огонь. У Иньлин

Дверь отъезжает в сторону и я вскакиваю, даже не замечая этого. Мгновение назад сидел, тщетно пытаясь сосредоточиться, расслабиться, выдохнуть, а теперь – стою. И смотрю.

Впитываю её лицо – усталое, осунувшееся… Линия подбородка жёсткая, заострилась ещё больше. О скулы можно порезаться, как о хороший клинок.

Вот непримиримый излом тонких губ. Вот крохотная родинка над левой бровью. Вот глаза – напряжённые, острые, больная мертвенная зелень с красными искрами пожаров на самой глубине.

Зелень – мертвенная. Она – живая.

Живая.

О великий Шуйлун.

Живая.

Адепты уже доложили, конечно. Доложили и о том, что везут её с братом в Башню Ветров. Но – не верилось. Потому что дым от горящих лесов Чу Юн виден с дозорных башен за ли от границы. Потому что простые люди бегут, ища защиты. Потому что слухи ползут. Потому что при вести о том, что глава Чу Мидянь был убит прямо там, в своей Крепости, сердце не выдерживает, сбоит, рвётся – ведь и она могла быть там, должна была быть там…

Сердце рвётся, сердце стучит, сердце колотится о грудную клетку, словно пытаясь достучаться до того, другого – её. Она здесь. Она замерла в моих спешных, торопливых объятьях и я могу чувствовать её – нервный жар светлой кожи, – дышать ею – море, ветер, перец и пепел, – жить ею – отчаянье, ярость, надежда, так много огня и силы.

Отстраняюсь, пересиливая себя, чтобы не пугать, не смущать, не совершать непоправимого.

Она смотрит – удивленно, растерянно, больше не мёртво. Хочется смеяться как мальчишке. Хочется подхватить её на руки, кружить по комнате и целовать, целовать, целовать эти жёсткие от меча руки, это резкие скулы, всё это острое, давно вырезанное под веками лицо.

Слова сами слетают с губ:

– Ты жива! Жива! О Летучая Рыба и все сыновья Дракона, благодарю вас!

Я готов поверить в богов. Что ещё могло вернуть её? Что позволило ей уцелеть? Только чудо.

И её сила. Её несгибаемая воля. Отчаянная борьба за жизнь, ставшая всей её сутью, борьба, излом, полёт у самого края бездны огня, в котором я и потерялся. Так глупо. Так правильно.

В её глазах пламя и смятение. Она вновь кусается, вновь пытается подловить, уличить, рассердить, но я знаю, что это – не её суть, но способ выжить. Выжить…
Она уходит, вздрагивая от посланного в спину “Я сумею тебя защитить”. Но я – сумею.

В задумчивости опускаюсь на подушки, прокручивая в голове все те планы, договора, варианты развития событий. Есть две переменные, всего две – защитить клан и защитить Чу Чжунай. Справлюсь ли? Справлюсь.
Отец всю жизнь учил меня видеть гармонию в хаосе, обращать в свою пользу бури, искать баланс – и я уже знаю, как справиться с этим, как обезопасить себя, и её, и адептов, и все наши земли. Гармония в хаосе. Танец на острие клинка. Чаши весов, что должны замереть край к краю.

Быть может, я недостаточно искусен и силён – пока. Но я точно знаю, что связи мои крепки, как шёлковые нити, и многочисленны, словно нити узорчатой паутины. Порвётся одна – подхватит следующая.

Я справлюсь. Чтобы алое солнце продолжило тонуть в иссиня-чёрном море. Чтобы воздух полнился солёным ветром и ароматами южных цветов. Чтобы адепты смеялись, носясь в вышине наперегонки со стихией.

Чтобы яркий огонь в её глазах осветился однажды радостью, а не злобой.

#меч_в_ножнах_из_дикой_сливы #мвнидс #зарисовочное

меча.

Помню, раньше боялась немного, что он упадёт в воду – не утонет, но испугается. Ты вылечил этот страх, взял его на себя – как и многие-многие другие. Без тебя я не стала бы той, кто я есть – опора моя, судьба моя, мой нефрит и шёлк, от веку ушедший от меня, но всё же оставшийся рядом.

Ты в пении волн. Ты в шорохе ветра в листьях. Ты в свете звёзд. Ты в молчании камня. Ты в улыбке нашего сына, в полотне его чёрных волос, в белизне его кожи, в сиянии глаз – не твоих всё же, моих, синих, ярких, какие были у братьев и у отца.

Их я тоже встречу однажды. Встречу их всех. Скажу им, что справилась, что справилась за всех нас – что стала той, кем должна-не должна была стать. Той, кем хотела стать. Что всё было не напрасно. Что Пристань стоит и будет стоять – когда оборвётся моя жизнь, когда оборвётся жизнь нашего сына, когда оборвутся жизни его сыновей. Я чувствую. Я знаю.

Я смотрю на то, как А-Фэн взлетает вверх. Я улыбаюсь.

Я снова закрываю глаза, и солнце целует мои плечи.

*Черта цзяожэней, людей-рыб из китайской мифологии. Цзяожэни обладали душами и были как две капли воды похожи на людей – только кожа их была очень светлой, подобно белому нефриту, а слезы обращались в жемчуг. В книге высказывалась теория, что отец Янь Шуньфэна и муж Янь Хайлань был именно цзяожэнем, и в этой зарисовке глава Янь эту теорию подтверждает (кажется ;)).

#меч_в_ножнах_из_дикой_сливы #мвнидс #зарисовочное