100-летие РАСУЛА ГАМЗАТОВА
Счастье - оказаться в эти дни на земле, которая почитает своим героем и главным символом Поэта.
Счастье - оказаться в эти дни на земле, которая почитает своим героем и главным символом Поэта.
ДЕНЬ ЖЕНЫ ПИСАТЕЛЯ
Сегодня день рождения Анны Григорьевны Достоевской, жены и соратника одного из самых непростых людей на свете. Владимир Корнилов в 1965 г. посвятил АГ стихотворение со ставшими хрестоматийными строками:
Больше российской словесности
Так никогда не везло.
Утверждаю, что везло – и не раз! Будь моя воля, я бы сделала день рождения Анны Григорьевны Днем жены писателя. Это в абсолютном большинстве мученицы и жертвенницы, на которых в таких семействах держится всё. И они тоже держатся и прихорашиваются до последнего, независимо от достатка, степени признания и супружеской верности своих избранников. И продолжают безоговорочно верить в их гений и грядущее бессмертие.
Сегодня день рождения Анны Григорьевны Достоевской, жены и соратника одного из самых непростых людей на свете. Владимир Корнилов в 1965 г. посвятил АГ стихотворение со ставшими хрестоматийными строками:
Больше российской словесности
Так никогда не везло.
Утверждаю, что везло – и не раз! Будь моя воля, я бы сделала день рождения Анны Григорьевны Днем жены писателя. Это в абсолютном большинстве мученицы и жертвенницы, на которых в таких семействах держится всё. И они тоже держатся и прихорашиваются до последнего, независимо от достатка, степени признания и супружеской верности своих избранников. И продолжают безоговорочно верить в их гений и грядущее бессмертие.
РУКИ БРАДОБРЕЯ
Сегодня День парикмахера. Одна из немногих профессий, обладателям которых я тихо завидую.
Фигаро знают все – хотя бы по арии из оперы. Но не без удивления прихожу к выводу, что парикмахер – один из ключевых героев литературы отечественной. Первое замечание о внешности Онегина – что он «острижен по последней моде».
Месье Бопре, наставник Петруши Гринева, бывший парикмахер. «Нос» Гоголя без цирюльника Ивана Яковлевича – не Нос. «Тупейный художник» Лескова – «парикмахер и гримировщик», который крепостных артисток графа «рисовал и причесывал».
Последнее, что отмечает Анна Каренина, едучи бросаться под поезд, - вывеска парикмахера Тютькина. Набоков трижды использует профессию парикмахера.
И Булгаков посвятил брадобреям целый триптих – «Три застенка» (1924).
Мандельштамовские «руки брадобрея» стали расхожей метафорой власти.
В семье парикмахера родилась Сонька Золотая Ручка, давно ставшая литературным персонажем. Список можно продолжать до бесконечности.
Сегодня День парикмахера. Одна из немногих профессий, обладателям которых я тихо завидую.
Фигаро знают все – хотя бы по арии из оперы. Но не без удивления прихожу к выводу, что парикмахер – один из ключевых героев литературы отечественной. Первое замечание о внешности Онегина – что он «острижен по последней моде».
Месье Бопре, наставник Петруши Гринева, бывший парикмахер. «Нос» Гоголя без цирюльника Ивана Яковлевича – не Нос. «Тупейный художник» Лескова – «парикмахер и гримировщик», который крепостных артисток графа «рисовал и причесывал».
Последнее, что отмечает Анна Каренина, едучи бросаться под поезд, - вывеска парикмахера Тютькина. Набоков трижды использует профессию парикмахера.
И Булгаков посвятил брадобреям целый триптих – «Три застенка» (1924).
Мандельштамовские «руки брадобрея» стали расхожей метафорой власти.
В семье парикмахера родилась Сонька Золотая Ручка, давно ставшая литературным персонажем. Список можно продолжать до бесконечности.
НЕ ШУМИТЕ! КУШНЕРУ - 87!
Не шумите! А разве шумели
Мы? Андрюша стучал еле-еле
Молотком по железной трубе.
Я тихонько играл на губе,
Пальцем книзу её отгибая.
Таня хлопала дверью сарая.
Саша камнем водил по стеклу.
Коля бил по кастрюле в углу
Кирпичом, но негромко и редко.
— Не шумите! — сказал соседка.
А никто и не думал шуметь,
Вася пел, ведь нельзя же не петь!
А что голос у Васи скрипучий,
Так зато мы и сгрудились кучей,
Кто стучал, кто гремел, кто скрипел,
Чтобы он не смущался и пел!
Не шумите! А разве шумели
Мы? Андрюша стучал еле-еле
Молотком по железной трубе.
Я тихонько играл на губе,
Пальцем книзу её отгибая.
Таня хлопала дверью сарая.
Саша камнем водил по стеклу.
Коля бил по кастрюле в углу
Кирпичом, но негромко и редко.
— Не шумите! — сказал соседка.
А никто и не думал шуметь,
Вася пел, ведь нельзя же не петь!
А что голос у Васи скрипучий,
Так зато мы и сгрудились кучей,
Кто стучал, кто гремел, кто скрипел,
Чтобы он не смущался и пел!
Forwarded from Глаз разума
Послушайте, друзья! Нельзя же в самом деле передо мной так преклоняться. Я такой же, как и вы все, только лучше.
Даниил Хармс теперь в Telegram!
Добро пожаловать в кладезь абсурда и гениальности: https://t.iss.one/harms_notes
Даниил Хармс теперь в Telegram!
Добро пожаловать в кладезь абсурда и гениальности: https://t.iss.one/harms_notes
КАРАБАХ
Внемли, Господи, молчанию сердца моего!
Грегор Нарекаци
"Природа и история создали в Карабахе ярко
выраженный тип. Рассеянные по всему
свету, карабахцы всюду легко могут быть узнаны.
Широкий размах, беззаветная храбрость,
склонность к риску, уверенность в себе, своеобразное упрямство,
прямолинейная настойчивость,
патриархальность в семейном быту –
вот симпатичные черты карабахца, являющиеся как бы
концентрацией старинных армянских доблестей..."
Сергей Городецкий.
1919 г.
Внемли, Господи, молчанию сердца моего!
Грегор Нарекаци
"Природа и история создали в Карабахе ярко
выраженный тип. Рассеянные по всему
свету, карабахцы всюду легко могут быть узнаны.
Широкий размах, беззаветная храбрость,
склонность к риску, уверенность в себе, своеобразное упрямство,
прямолинейная настойчивость,
патриархальность в семейном быту –
вот симпатичные черты карабахца, являющиеся как бы
концентрацией старинных армянских доблестей..."
Сергей Городецкий.
1919 г.
ОСЕНЬ В СЕВАСТОПОЛЕ
Когда дневной спадает жар,
вечерние играют зори,
тогда багровый солнца шар
безжизненно садится в море.
Когда уходит он ко дну,
судам дорогу преграждает,
тот миг особую волну
в дремоте этих вод рождает.
И море дышит сентябрем,
все в пятнах голубых и алых,
и отдаляющийся гром
грохочет, затихая в скалах.
И сумрачно горит закат,
и густо под луною спелой
сигналы длинные цикад
плывут в степи сухой и белой.
Сергей Дрофенко
Когда дневной спадает жар,
вечерние играют зори,
тогда багровый солнца шар
безжизненно садится в море.
Когда уходит он ко дну,
судам дорогу преграждает,
тот миг особую волну
в дремоте этих вод рождает.
И море дышит сентябрем,
все в пятнах голубых и алых,
и отдаляющийся гром
грохочет, затихая в скалах.
И сумрачно горит закат,
и густо под луною спелой
сигналы длинные цикад
плывут в степи сухой и белой.
Сергей Дрофенко
Forwarded from 5 гвоздей в кожаный переплет
Смотрите завтра на "Культуре" меня - и компанию😊
"ИГРА В БИСЕР С ИГОРЕМ ВОЛГИНЫМ»
В это воскресенье, 24 сентября, в 13:40 на телеканале «Россия К» — очередной выпуск программы.
Поэзия Василия Жуковского
В гостях: поэты Марина Кудимова, Юрий Кублановский, Максим Лаврентьев. Ну и я😀
"ИГРА В БИСЕР С ИГОРЕМ ВОЛГИНЫМ»
В это воскресенье, 24 сентября, в 13:40 на телеканале «Россия К» — очередной выпуск программы.
Поэзия Василия Жуковского
В гостях: поэты Марина Кудимова, Юрий Кублановский, Максим Лаврентьев. Ну и я😀
100 лет Александру Межирову
Один из самых точных по звуку и смыслу, трагичных и одновременно гармоничных поэтов военного поколения. Непревзойденный мастер, Учитель. Неповторимого своеобразия человек.
* * *
Что-то разъяло на стаи лесные
Мир человеческого бытия.
Стая твоя, как и все остальные,
Эта случайная стая твоя.
Кто его знает, что с нами случится, -
Нету и не было вех на судьбе.
Только не вой, молодая волчица,
Ветер и так завывает в трубе.
Я не сужу, а почти понимаю,—
Там, где предзимние ветры свистят,
Сбились на вечер в случайную стаю
Несколько лютых волчиц и волчат.
Только не бойся от стаи отбиться,
Жалобно так и тоскливо не вой,
Только не бойся на вечер прибиться
К старому волку из стаи чужой.
Один из самых точных по звуку и смыслу, трагичных и одновременно гармоничных поэтов военного поколения. Непревзойденный мастер, Учитель. Неповторимого своеобразия человек.
* * *
Что-то разъяло на стаи лесные
Мир человеческого бытия.
Стая твоя, как и все остальные,
Эта случайная стая твоя.
Кто его знает, что с нами случится, -
Нету и не было вех на судьбе.
Только не вой, молодая волчица,
Ветер и так завывает в трубе.
Я не сужу, а почти понимаю,—
Там, где предзимние ветры свистят,
Сбились на вечер в случайную стаю
Несколько лютых волчиц и волчат.
Только не бойся от стаи отбиться,
Жалобно так и тоскливо не вой,
Только не бойся на вечер прибиться
К старому волку из стаи чужой.
220 лет Просперу Мериме. Он так проникся гением Пушкина, что начал учить русский язык и - с многочисленными очень смешными ляпами - перевёл "Пиковую даму". Благодаря мистификации Мериме русская литература приросла "Песнями западных славян".
Но главное - Мериме создал мировой образ - наравне с Гамлетом, Дон Кихотом или Родионом Раскольниковым. Конечно, это Кармен! Но и на тему демонической свободы француза натолкнула поэма Пушкина "Цыганы".
Но главное - Мериме создал мировой образ - наравне с Гамлетом, Дон Кихотом или Родионом Раскольниковым. Конечно, это Кармен! Но и на тему демонической свободы француза натолкнула поэма Пушкина "Цыганы".
КАК ПИСАТЬ МОНОЛОГИ
- Где нет зла, господин Расплюев? Где его нет? (...) Где и какое зло - вот вопрос. Вот, например, подлость и мошенничество в сермяге, в худом сюртучишке подьячего жалки, гадки, да неопасны. Вот страшно, когда подлость в тонком фраке... в белых перчатках... чужим добром сытая... катит на рысаках, раскланивается в обществе, входит в честный дом, на дуван подымает честь... спокойствие!.. все!.. Вот что страшно! (...) Ну, еще страшнее, Петр Константиныч, когда на нашей родной стороне свои бездельники, русские, своих родных братьев обкрадывают и грабят, как басурманов...
Александр Сухово-Кобылин. «Свадьба Кречинского»
- Где нет зла, господин Расплюев? Где его нет? (...) Где и какое зло - вот вопрос. Вот, например, подлость и мошенничество в сермяге, в худом сюртучишке подьячего жалки, гадки, да неопасны. Вот страшно, когда подлость в тонком фраке... в белых перчатках... чужим добром сытая... катит на рысаках, раскланивается в обществе, входит в честный дом, на дуван подымает честь... спокойствие!.. все!.. Вот что страшно! (...) Ну, еще страшнее, Петр Константиныч, когда на нашей родной стороне свои бездельники, русские, своих родных братьев обкрадывают и грабят, как басурманов...
Александр Сухово-Кобылин. «Свадьба Кречинского»
БАБЬЯ ВЫТЬ
Напомню, что народ наш этот праздник называл «бабья выть». Полагалось хорошенько оплакать, да с подвывом, всех ушедших и всё несбывшееся. Поревём и мы, грешные, вместе с народом! Каждой, не только Вере, Наде и Любе, есть, о ком и о чём, особенно сегодня. Ведь вторая заповедь блаженства не случайно взывает к слезам: Блаженны плачущие, ибо они утешатся.
Напомню, что народ наш этот праздник называл «бабья выть». Полагалось хорошенько оплакать, да с подвывом, всех ушедших и всё несбывшееся. Поревём и мы, грешные, вместе с народом! Каждой, не только Вере, Наде и Любе, есть, о ком и о чём, особенно сегодня. Ведь вторая заповедь блаженства не случайно взывает к слезам: Блаженны плачущие, ибо они утешатся.
ДЕНЬ КОФЕ
Вильгельм Кюхельбекер, более известный как Кюхля, называл этот напиток, кое-как, с боем внедренный Петром I, нектаром мудрецов. Выходит, каждый кофеман - потенциальный (или состоявшийся) мудрец?
Да, я любила их, те сборища ночные,-
На маленьком столе стаканы ледяные,
Над черным кофеем пахучий, зимний пар,
Камина красного тяжелый, зимний жар,
Веселость едкую литературной шутки
И друга первый взгляд, беспомощный и жуткий.
АННА АХМАТОВА
Вильгельм Кюхельбекер, более известный как Кюхля, называл этот напиток, кое-как, с боем внедренный Петром I, нектаром мудрецов. Выходит, каждый кофеман - потенциальный (или состоявшийся) мудрец?
Да, я любила их, те сборища ночные,-
На маленьком столе стаканы ледяные,
Над черным кофеем пахучий, зимний пар,
Камина красного тяжелый, зимний жар,
Веселость едкую литературной шутки
И друга первый взгляд, беспомощный и жуткий.
АННА АХМАТОВА
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ЕСЕНИНА
***
Отговорила роща золотая
Березовым, веселым языком,
И журавли, печально пролетая,
Уж не жалеют больше ни о ком.
Кого жалеть? Ведь каждый в мире странник
Пройдет, зайдет и вновь оставит дом.
О всех ушедших грезит конопляник
С широким месяцем над голубым прудом.
Стою один среди равнины голой,
А журавлей относит ветер в даль,
Я полон дум о юности веселой,
Но ничего в прошедшем мне не жаль.
Не жаль мне лет, растраченных напрасно,
Не жаль души сиреневую цветь.
В саду горит костер рябины красной,
Но никого не может он согреть.
Не обгорят рябиновые кисти,
От желтизны не пропадет трава.
Как дерево роняет тихо листья,
Так я роняю грустные слова.
И если время, ветром разметая,
Сгребет их все в один ненужный ком.
Скажите так... что роща золотая
Отговорила милым языком.
[1924]
***
Отговорила роща золотая
Березовым, веселым языком,
И журавли, печально пролетая,
Уж не жалеют больше ни о ком.
Кого жалеть? Ведь каждый в мире странник
Пройдет, зайдет и вновь оставит дом.
О всех ушедших грезит конопляник
С широким месяцем над голубым прудом.
Стою один среди равнины голой,
А журавлей относит ветер в даль,
Я полон дум о юности веселой,
Но ничего в прошедшем мне не жаль.
Не жаль мне лет, растраченных напрасно,
Не жаль души сиреневую цветь.
В саду горит костер рябины красной,
Но никого не может он согреть.
Не обгорят рябиновые кисти,
От желтизны не пропадет трава.
Как дерево роняет тихо листья,
Так я роняю грустные слова.
И если время, ветром разметая,
Сгребет их все в один ненужный ком.
Скажите так... что роща золотая
Отговорила милым языком.
[1924]