У Ильи Варламова вышел ролик, посвящённый преступлениям по мотивам чести на Северном Кавказе.

В процессе подготовки ролика дал интервью, как профильный исследователь, фрагменты из которого вошли в опубликованное видео.

Тема сложная, перегруженная, но интересная. По понятным причинам не всё интервью вошло в ролик (тем более понятно, что и не всё связанное с темой было возможно охватить в интервью для широкой аудитории).

Попробую более подробно осветить тему позднее.

https://youtu.be/cZ5vLA7KOrA

Да, описание, название очень кликбейтные, а в комментариях шабаш диванных экспертов, но это было ожидаемо.

Когда историей ансамбля не владеют неспециалисты, это нормально. Кратко писал об этом здесь.

Когда в официальном канале самого ансамбля "Лезгинка" инициатива создания ансамбля от Абдурахмана Даниялова "переходит" к Танхо Израилову, это уже какой-то сюр.

https://t.iss.one/lezginkaofficial/3784

В инсте было так много упоминаний фильма "Современное искусство в Дагестане существует?" Николая Рындина, что тоже решил посмотреть.

Это было очень нудно. Я не понимаю, как можно про современное искусство в России в 2024 снимать нудно, если тебе меньше 75 лет, но автор справился так хорошо, что полтора часа я смотрел кусками в течение 3 суток. Если бы не присутствие в фильме знакомых мне людей, я бы не продвинулся дальше первых 15 минут.

О современном искусстве незнакомого региона можно снять фильм, например, в формате трэвел-влога и работать по методу снежного кома от человека к человеку, соединяя затем все истории и сюжеты в мини-путешествие, в которое ты приглашаешь зрителя. Можно пойти более классическим путём для документалистики - изучить культурный контекст, историю, собрать разные доступные данные, составить пул спикеров, чтобы раскрыть тему. Ничего этого тут нет. Невнятный и сомнительный выбор спикеров (не спорю с их достоинствами как отдельных художников и активных деятелей, но как подборка для данной темы - не годится), очень ригидная работа с интервьюируемыми, сшивание разнородных тем, отсутствие базовых ответов на заявленную тему и пр. Это, просто, низкокачественный продукт, рассчитанный на чайников.

На фб искусствоведы ленту ещё похлеще разнесли из-за столь низкого качества.

Проблема правовой незащищённости иностранных туристов или приключение одного дагестанского бойца ММА в Таиланде:

Прикинь, да, мы вчера в отдел попали, к работникам. Едем, короче, на этом моцике, понял? Я ему говорю – убери скорость, жи ес, я боюсь этого скорости. Я, вообще, на моцике боюсь ездить. Он ещё, у него ещё опыта нету, в первый раз сел, походу. Едем, короче, там новая камри такая, понял, с нуля. Даб, диб, суета! Прикинь, э, моцик поднялся, понял? Я, когда меня выкинуло конкретно, я на стойку встал, клянусь. Смотрю, у меня телефон сломался, короче, прикинь, да. Я ему говорю, этому водителю - мы хотели с него вытащить бабки. Он, прикинь, в конце с нас вытащил. Там менты не менты, работники, короче, в отделе сидели до четырёх. Короче, как-то закачали, накачали, короче. Он подумал, что у нас бабки нету. У нас бабки были, мы хотели как-то его фортануть, понял? Такой ещё таксист попался жидкий, отвечаю.

Мой друг Даниял стал свидетелем душераздирающей картины после утреннего намаза в Джума-мечети Махачкалы.

Встретил своего друга у мечети, выносящего из машины тела жены и детей, погибших при вчерашнем взрыве АЗС (привёз для омывания). Семья жила в районе рядом с заправкой.

"...я их привёз туда, оставил рядом с заправкой, чтобы они дальше сами добрались до дома. Идти оттуда минут 5. Я спешил на соболезнование в Изберг... Это къадар, который должен был произойти... Одно только тешит, что смерть для них наступила мгновенно. Хотя бы не мучились. Я отъехал, как через две минуты прогремел взрыв. Пулей помчался обратно в надежде, что хоть кто-то остался в живых...".

На текущий момент число погибших составляет 12 человек, из них 2 детей.

На Перито.медиа вышло интервью с польским антропологом Ивоной Калишевска и это прямо очень, очень плохой текст о Северном Кавказе, Дагестане и российском исламе.

Описывать всё не буду, остановлюсь только на нескольких моментах.

Калишевска и в своих научных работах, и в данном интервью говорит об отсутствии исследований и литературы по теме в период, когда она занималась полевой работой (и, следовательно, своём первопроходстве), что, мягко говоря, не выдерживает критики. Даже если мы перенесемся на двадцать лет назад, можно упомянуть таких исследователей и авторов аналитических текстов, связанных с современным исламским и северокавказскими полями, как Кисриев, Агларов, Бобровников, Рощин, Бабич, Карпов, Ярлыкапов, Алиев, Гусаев, Ханбабаев, Наврузов, Мацузато, Кемпер, Макаров и пр. Да, можно говорить о разной глубине и отраслевой принадлежности тех или иных работ, но точно не об их отсутствии. На этом фоне отсутствие в её работах ссылок на российских и местных исследователей (точнее, их мизер) как-то не бьётся с утверждением «Но я не чувствовала себя классическим колониальным паразитом, который приезжает, не учитывает мнения местных [исследователей], уезжает, что-то пишет. Такого не было. Я всегда была к ним открыта, чтобы сделать что-то вместе».

В интервью в очередной раз воспроизводится полицейская/политическая классификация мусульман региона на салафитов и суфиев как базовое описание мусульманского общества. Эта классификация в подобном ключе никогда не имела эмпирического подтверждения, не отражала и не отражает всего спектра линий внутриисламского разделения ни в одном из регионов Северного Кавказа, а рождена следованием политическим/полицейским классификациям, наличием (возможно) личных установок перед исследованием и/или плохим входом в поле. Категория мирных салафитов названа академической, хотя это тоже продукт полицейской классификации.

"Борьба за молодое поколение выиграна салафитами. Они уходят в бизнес, становятся успешными молодыми людьми, хорошо знают Коран и могут спокойно спорить с любым алимом ДУМД.". Утверждение об описываемой победе салафизма не имеет эмпирического подтверждения, это раздувание более сложно устроенных межпоколенческих различий. Часть про то, как молодые салафиты уделывают любого алима ДУМД, это из разряда старых антисуфийских баек. Уровень внутриисламской дискуссии на Северном Кавказе уже давно и заметно вырос, как и средний уровень образования имамов и исламских функционеров (всех внутриисламских течений). «Но у салафитов нет ярких лидеров: их либо арестовали, либо убили» - вообще, без комментариев, разнообразные лидеры, которых причисляют к «салафитам», известны, живут и здравствуют, как в Дагестане, и так и вне его.

Объяснение октябрьских событий 2023 в аэропорту Махачкалы через притесненных салафитов, которые повелись на провокацию – эту дичь даже комментировать невозможно.

Калишевска справедливо говорит о многообразии дагестанского социума, но выводы уровня «Условно скажу так: у каждого в семье как минимум один чиновник, один боевик, один эфэсбэшник, один мент, один имам» вызывают фэйспалмы. Подобная поверхностность и сомнительность обобщений заметна и по другим ответам, которые больше напоминают оптику заезжих журналистов: «Лояльностью и российским патриотизмом там особо не пахнет», «Отношение к России всегда было меркантильное», «Для меня, например, равнинный северный Дагестан не совсем Дагестан.» и пр.

Да, из интервью заметно, что она провела большую работу, и, например, стратегии включенного наблюдения представляют интерес, есть отдельные полевые находки, но ощущение, что это не просто не избавило исследовательницу от изначального bias, но, наоборот, оно обросло капитальным жирком. И, как бы автор об этом не говорила, это всё производит очень ориенталистское впечатление. Интервью к прочтению для знакомства с Северным Кавказом, Дагестаном или исламом не советую.

П.С. В качестве дополнения могу посоветовать рецензию социолога Маши Вятчиной на книгу Ивоны Калишевска «For Putin and for Sharia: Dagestani Muslims and the Islamic State by Iwona Kaliszewska».