«Историк и псевдожурналисты».
Абдулмумин о деле историка Дмитриева.
____________________________
Сокамерники собрались у телевизора и что-то оживлённо обсуждают. Подхожу узнать, чем вызван их интерес. Переполняемый праведным гневом репортёр вещает об ужасном старике-педофиле-псевдоисторике, развращавшем приёмную дочь. В качестве доказательств демонстрируются замазанные фото маленькой обнажённой девочки, обнаруженные в ноутбуке извращенца. Голос за кадром настойчиво убеждает, что моральный облик псевдоисторика очевиден даже из замазанных снимков. Репортаж не оставляет сомнений не только у привычной для российского телевидения аудитории, но и у таких искушённых зрителей, как мои сокамерники.
Слежу за их оценками, ничего не комментирую, жду, пока полностью выговорятся. На экране появляется пожилой человек в клетке, к нему обращены несколько микрофонов, женский голос за кадром тоном злорадствующего победителя спрашивает:
- Что это за отвратительные фото? На них невозможно смотреть! - журналистка почти кричит.
- Ну и не смотрите, зачем вы их распространяете? - спокойно отвечает человек за решёткой.
- Смотри, он даже не отрицает, - злится один из сокамерников.
Должен сказать, все они очень любят детей и достаточно остро реагируют на часто мелькающие в последнее время по телевизору репортажи о жестоком с ними обращении.
Момент настал. Собираюсь с мыслями.
Понимаю, что говорить надо уверенно и лаконично.
- Хороший мужик...
- Кто хороший мужик? - ловлю жёсткий удивлённый взгляд, - этот...?
- Он историк - археолог. Раскопал крупные захоронения жертв сталинских репрессий и написал о них книгу. Дело сфабриковано.
- А фотки?
- Эту девочку он взял из приюта и имел проблемы с органами опеки. Один раз ей наложили дома горчичники, а потом в садике увидели следы, похожие на большие синяки, и подняли панику, что её бьют. Грозились отобрать девочку. Он её регулярно фотографировал в качестве дневника здоровья для отчётности перед органами опеки.
Под него копали из-за его деятельности. Фотки обманным путём украли из ноутбука - он их показывал врачам и органам опеки. Девочку отобрали и отдали бабушке, которая до этого бросила её в приюте. Теперь раздаёт "разоблачительные" комментарии по телевидению. Девочке рассказывают ужастики о приёмном отце. С ней провели несколько "допросов" с пристрастием в попытках что-нибудь из неё вытащить.
Судья, понимая, что дело сфабриковано, вынесла ему смешной для его статьи приговор - три года. Чтобы он мог почти сразу выйти на свободу с учётом отсиженного в СИЗО. Судью подвинули с должности, приговор отменили и вынесли новый - 13 лет.
И последнее: он был руководителем карельского отделения правозащитной организации "Мемориал".
- Мне всё понятно, - сказал сокамерник и после паузы добавил, - прикинь да как всё перевернули...
Репортаж по телевизору закончился словами: "Самое страшное в этой истории - что девочке сломали жизнь".
#российское_телевидение
#спасти_рядового_Сталина
#заметки_из_сизо
#свободу_Юрию_Дмитриеву
#журналисты_террористы
Абдулмумин о деле историка Дмитриева.
____________________________
Сокамерники собрались у телевизора и что-то оживлённо обсуждают. Подхожу узнать, чем вызван их интерес. Переполняемый праведным гневом репортёр вещает об ужасном старике-педофиле-псевдоисторике, развращавшем приёмную дочь. В качестве доказательств демонстрируются замазанные фото маленькой обнажённой девочки, обнаруженные в ноутбуке извращенца. Голос за кадром настойчиво убеждает, что моральный облик псевдоисторика очевиден даже из замазанных снимков. Репортаж не оставляет сомнений не только у привычной для российского телевидения аудитории, но и у таких искушённых зрителей, как мои сокамерники.
Слежу за их оценками, ничего не комментирую, жду, пока полностью выговорятся. На экране появляется пожилой человек в клетке, к нему обращены несколько микрофонов, женский голос за кадром тоном злорадствующего победителя спрашивает:
- Что это за отвратительные фото? На них невозможно смотреть! - журналистка почти кричит.
- Ну и не смотрите, зачем вы их распространяете? - спокойно отвечает человек за решёткой.
- Смотри, он даже не отрицает, - злится один из сокамерников.
Должен сказать, все они очень любят детей и достаточно остро реагируют на часто мелькающие в последнее время по телевизору репортажи о жестоком с ними обращении.
Момент настал. Собираюсь с мыслями.
Понимаю, что говорить надо уверенно и лаконично.
- Хороший мужик...
- Кто хороший мужик? - ловлю жёсткий удивлённый взгляд, - этот...?
- Он историк - археолог. Раскопал крупные захоронения жертв сталинских репрессий и написал о них книгу. Дело сфабриковано.
- А фотки?
- Эту девочку он взял из приюта и имел проблемы с органами опеки. Один раз ей наложили дома горчичники, а потом в садике увидели следы, похожие на большие синяки, и подняли панику, что её бьют. Грозились отобрать девочку. Он её регулярно фотографировал в качестве дневника здоровья для отчётности перед органами опеки.
Под него копали из-за его деятельности. Фотки обманным путём украли из ноутбука - он их показывал врачам и органам опеки. Девочку отобрали и отдали бабушке, которая до этого бросила её в приюте. Теперь раздаёт "разоблачительные" комментарии по телевидению. Девочке рассказывают ужастики о приёмном отце. С ней провели несколько "допросов" с пристрастием в попытках что-нибудь из неё вытащить.
Судья, понимая, что дело сфабриковано, вынесла ему смешной для его статьи приговор - три года. Чтобы он мог почти сразу выйти на свободу с учётом отсиженного в СИЗО. Судью подвинули с должности, приговор отменили и вынесли новый - 13 лет.
И последнее: он был руководителем карельского отделения правозащитной организации "Мемориал".
- Мне всё понятно, - сказал сокамерник и после паузы добавил, - прикинь да как всё перевернули...
Репортаж по телевизору закончился словами: "Самое страшное в этой истории - что девочке сломали жизнь".
#российское_телевидение
#спасти_рядового_Сталина
#заметки_из_сизо
#свободу_Юрию_Дмитриеву
#журналисты_террористы