***
Всполошилась самокрутка
над растресканной губой...
Вороньё кормилось жутко
дойной Курскою дугой.
Выводила уцелевших
жизнь на смертную тропу.
Дух задорил пропотевших,
прочил "гитлерукапут".
Деревенский говорочек
и столичный юморок...
Крыл солдатский сапожочек
каждый здешний бугорок:
так дорвался до заботы
беспримерно поспешать,
что оставшихся от роты
днём с огнём не отыскать.
У обозов санитарных
чёрт наяривал круги,
да заступники державных
повзводили кулаки,
повыпячивали груди:
"Наша ноша, не замай!
В поле воин неподсуден.
Неподсудным светит Рай".
Под Господнюю трёхрядку
вразумляли чужака
те, с которых взятки гладки
на досрочные века,
те, которые хлебали
манну кухни полевой,
те, что отрапортовали
ангелам передовой.
Самокруточка вертлява:
не судьба попридержать!
Танки слева, танки справа,
по серёдочке — межа,
родословная землица,
полнокровный чернозём.
Вечно ветру-пехотинцу
пританцовывать на нём.
© Лаура Цаголова, член Союза писателей России
#ZСтихиЛаурыЦаголовой #СтихиЛаурыЦаголовой #БитваНаКурскойДуге
Всполошилась самокрутка
над растресканной губой...
Вороньё кормилось жутко
дойной Курскою дугой.
Выводила уцелевших
жизнь на смертную тропу.
Дух задорил пропотевших,
прочил "гитлерукапут".
Деревенский говорочек
и столичный юморок...
Крыл солдатский сапожочек
каждый здешний бугорок:
так дорвался до заботы
беспримерно поспешать,
что оставшихся от роты
днём с огнём не отыскать.
У обозов санитарных
чёрт наяривал круги,
да заступники державных
повзводили кулаки,
повыпячивали груди:
"Наша ноша, не замай!
В поле воин неподсуден.
Неподсудным светит Рай".
Под Господнюю трёхрядку
вразумляли чужака
те, с которых взятки гладки
на досрочные века,
те, которые хлебали
манну кухни полевой,
те, что отрапортовали
ангелам передовой.
Самокруточка вертлява:
не судьба попридержать!
Танки слева, танки справа,
по серёдочке — межа,
родословная землица,
полнокровный чернозём.
Вечно ветру-пехотинцу
пританцовывать на нём.
© Лаура Цаголова, член Союза писателей России
#ZСтихиЛаурыЦаголовой #СтихиЛаурыЦаголовой #БитваНаКурскойДуге