«1 сентября 1943 года мы с семьей оказались в Берлине, недалеко от Трептов-парка, где сейчас стоит памятник советским воинам-освободителям. В лагере, куда нас отправили фашисты, я пробыл 2 года. В городе нас возили на электричках в отсеках с надписью «Для собак и военнопленных». Ходил я в пальто брата с большой заплаткой на рукаве, штаны у меня были из одеяла, а на ногах – ботинки из брезента с подошвой из дерева. В лагерь нас всегда конвоировали инвалиды или пожилые, сопровождая колонну в начале и в конце, а на тротуаре стояли немцы, бросая в толпу камни и выкрикивая оскорбления. Но и среди них были женщины, кто украдкой передавал нам кусочек хлеба с маслом, мелочь или продуктовую карточку.

Сначала я работал на военном заводе, перебирал детали. Делал то, что велели, а про себя думал: «У меня же брат на фронте, а я против него врагу помогаю». Однажды немец, следивший за нами, взял меня к себе домой работать. Они часто брали наших мужиков, чтобы те им чинили крыши после бомбежек. Жена его, глянув на грязного меня, заставила переодеться, дала чистую рубаху до пят. Посадила за стол и поставила передо мной блюдечко с двумя ложками манной каши. Я это слизнул, она вновь положила, а больше еды не дала. Я сначала злился, а потом понял, если накормит, мне голодному плохо будет. Когда она провожала меня обратно в лагерь, все-таки сунула мне хлеб с маслом и кусок колбасы.

Потом я трудился подсобным рабочим в мастерской, там наши мужики на стройку бытовки делали. Оттуда меня к себе забрала другая немка, чтобы я ей помог черешню собрать. Пока задачу выполнял, наелся черешни вдоволь. А когда она привела меня на кухню, поставила на стол мучную болтушку с фрикадельками, у меня дыхание перехватило: я уже и забыл запах мяса. Наелся, а потом мне плохо было. Таких эпизодов много в памяти, немцы разные встречались».