Пожалуй, это самые интересные экспонаты с выставки в РЭМ для меня. Существует устойчивые стереотип, которые подтверждается личным опытом жизни многих людей в СССР, что советская одежда была убогой и не советовала эстетическим запросам населения. Если смотреть на ассортимент вещей, которые можно было купить в советских магазинах, то зачастую так и было. Но при этом на уровне домов моделей и различных концепций, советские авторы могли предложить весьма интересные идеи. Например, сотрудник РЭМ помогали с разработкой одежды на основе этнических мотивов (возможно сейчас это сочли культурной апроприацией), но для 1960-1970-х годов такие модели выглядят весьма актуально и даже с некоторой ноткой винтажа могли быть и у современных модниц или модников.
Проблемы были не только с обычной, но и со спецодеждой. Вот история, которую нашел в статье Петрова, А. 2022. Конструирование советского качества и безопасность на производстве: специальная одежда для рабочих в хрущевский период Laboratorium: Журнал Социальных Исследований. 14, 1 (май 2022). Показательно, что советские разработчкик ГОСТов спецодежды в 1930-е исходили либо из отсуствия генедерных различий у рабочих, либо из отсуствия женщин на производстве:
Контролер технического цеха Саратовского подшипникового завода Б. Массова, начальник производства технического цеха В. Нестерова и старший технический инспектор Саратовского облсовпрофа А. Добржинский начинают свое повествование со слов: «Как радостно видеть в цехе работниц в удобной и красивой спец-одежде, будь то халат или комбинезон, куртка или ботинки, – все эти вещи должны защищать рабочего от грязи и пыли, случайного пореза или ожога, быть удобными, не стеснять движений и не мешать работе». На Саратовском подшипиковом заводе почти три четверти всех рабочих составляли женщины. Во время экскурсии по цехам авторы публикации посмотрели, как и во что одевают этих женщин для работы на производстве. Вдоль длинных рядов станков в автоматно-токарном цехе стояли работницы, но все они были одеты по-разному.
Станочница Н. Порох была в огромных ботинках 41-го размера, которые ей выдали, несмотря на то, что носит она 36-й размер, так как маленьких размеров на складе не оказалось. Не оказалось также и нужного размера комбинезона из плотной ткани, который полагался всем работницам согласно нормам положения о спецодежде. В этом цехе так были одеты – а точнее, не одеты, как полагалось по нормам, – многие работницы, поскольку спецодежда выдавалась на два-три размера больше, чем нужно, и они предпочитали ее просто не носить. В травильном цехе работа была связана с кислотами, поэтому всем работницам также полагалась спецодежда – это должны были быть суконный костюм, прорезиненный фартук, суконные рукавицы и резиновые сапоги. Однако работница Лушникова была одета в халат с дырочками от кислоты и фартук, а на вопрос, почему она не в спецодежде, Лушникова отвечала: «Да вы что, смеетесь, как я этот костюм надену, в нем и на лыжах-то кататься жарко, к тому же размер я ношу 48, а выдали 52».
Даже в термическом цехе женщинам выдавались тужурки и брюки, к тому же они были мужские. В шариковом цехе женщины работали на полировочных барабанах и регулярно имели дело с содой, известью, водой и бензином. Комбинезоны выдавались им на год, а ботинки – на шесть месяцев, но выдерживали ботинки не больше трех. В термическом цехе, где работа была связана с водой, маслом и горячими деталями, выдавали рукавицы из свиной кожи, которые вместо положенного срока в один месяц не выдерживали и двух часов. Кроме того, они делались с одним пальцем, однако в некоторых цехах (например, кузнечном и термическом) необходимо было брать руками мелкие детали, для чего нужны были рукавицы с двумя и тремя пальцами. Такие рукавицы не производились вовсе, так как это не было предусмотрено ГОСТом.
Работницы справедливо полагали, что использование неудачной и некачественной спецодежды могло привести к травмам. Авторы статьи попытались разобраться в причинах, по которым спецодежда, выдаваемая работницам, не соответствовала требованиям техники безопасности и не обеспечивала необходимого удобства при работе. Однако авторы публикации верно отмечают, что вы вряд ли встретите человека, который придет и попросит неподходящий ему размер, и сообщают, что в заявках на спецодежду указывалось лишь наименование спецодежды и обуви, а о том, какого они должны были быть размера и роста, ничего сказано не было. Более того, в них даже не была предусмотрена такая само собой разумеющаяся вещь, как разделение одежды на женскую и мужскую.
Контролер технического цеха Саратовского подшипникового завода Б. Массова, начальник производства технического цеха В. Нестерова и старший технический инспектор Саратовского облсовпрофа А. Добржинский начинают свое повествование со слов: «Как радостно видеть в цехе работниц в удобной и красивой спец-одежде, будь то халат или комбинезон, куртка или ботинки, – все эти вещи должны защищать рабочего от грязи и пыли, случайного пореза или ожога, быть удобными, не стеснять движений и не мешать работе». На Саратовском подшипиковом заводе почти три четверти всех рабочих составляли женщины. Во время экскурсии по цехам авторы публикации посмотрели, как и во что одевают этих женщин для работы на производстве. Вдоль длинных рядов станков в автоматно-токарном цехе стояли работницы, но все они были одеты по-разному.
Станочница Н. Порох была в огромных ботинках 41-го размера, которые ей выдали, несмотря на то, что носит она 36-й размер, так как маленьких размеров на складе не оказалось. Не оказалось также и нужного размера комбинезона из плотной ткани, который полагался всем работницам согласно нормам положения о спецодежде. В этом цехе так были одеты – а точнее, не одеты, как полагалось по нормам, – многие работницы, поскольку спецодежда выдавалась на два-три размера больше, чем нужно, и они предпочитали ее просто не носить. В травильном цехе работа была связана с кислотами, поэтому всем работницам также полагалась спецодежда – это должны были быть суконный костюм, прорезиненный фартук, суконные рукавицы и резиновые сапоги. Однако работница Лушникова была одета в халат с дырочками от кислоты и фартук, а на вопрос, почему она не в спецодежде, Лушникова отвечала: «Да вы что, смеетесь, как я этот костюм надену, в нем и на лыжах-то кататься жарко, к тому же размер я ношу 48, а выдали 52».
Даже в термическом цехе женщинам выдавались тужурки и брюки, к тому же они были мужские. В шариковом цехе женщины работали на полировочных барабанах и регулярно имели дело с содой, известью, водой и бензином. Комбинезоны выдавались им на год, а ботинки – на шесть месяцев, но выдерживали ботинки не больше трех. В термическом цехе, где работа была связана с водой, маслом и горячими деталями, выдавали рукавицы из свиной кожи, которые вместо положенного срока в один месяц не выдерживали и двух часов. Кроме того, они делались с одним пальцем, однако в некоторых цехах (например, кузнечном и термическом) необходимо было брать руками мелкие детали, для чего нужны были рукавицы с двумя и тремя пальцами. Такие рукавицы не производились вовсе, так как это не было предусмотрено ГОСТом.
Работницы справедливо полагали, что использование неудачной и некачественной спецодежды могло привести к травмам. Авторы статьи попытались разобраться в причинах, по которым спецодежда, выдаваемая работницам, не соответствовала требованиям техники безопасности и не обеспечивала необходимого удобства при работе. Однако авторы публикации верно отмечают, что вы вряд ли встретите человека, который придет и попросит неподходящий ему размер, и сообщают, что в заявках на спецодежду указывалось лишь наименование спецодежды и обуви, а о том, какого они должны были быть размера и роста, ничего сказано не было. Более того, в них даже не была предусмотрена такая само собой разумеющаяся вещь, как разделение одежды на женскую и мужскую.
Благодаря помощи зала удалось опознать фото - Франко Неро. Можно признать, что у героини Светланы Крючковой отличный вкус на мужчин.
Всем спасибо за помощь.
Всем спасибо за помощь.
Forwarded from Общество распространения полезных книг
Искусство обложки и «Красная шапочка» из венгерского концентрационного лагеря для политзаключенных в Залаэгерсеге.
Габор, Э. Красная шапочка: Сцена из жизни венгерского концентрационного лагеря для политзаключенных в Залаэгерсеге. — М.: Издание ЦК МОПР СССР, 1927. — 30 с.
Страница книги на сайте ОРПК
Габор, Э. Красная шапочка: Сцена из жизни венгерского концентрационного лагеря для политзаключенных в Залаэгерсеге. — М.: Издание ЦК МОПР СССР, 1927. — 30 с.
Страница книги на сайте ОРПК
В свежем номере журнала Социология науки и технологии вышла крайне любопытная подборка статей про механизмы управления наукой и техникой при позднем социализме.
Как отмечает Галина Орлова: Позднесоветское искусство управления было искусством координации, ускользающим от взгляда современного наблюдателя и с трудом поддающимся описанию. Этому способствует состояние теории координации и дефицит эмпирических исследований, позволяющих вскрыть историческую, экономическую, технологическую, культурную специфичность механизмов, дискурсов, инфраструктур, практик и опытов координации. … Из перспективы, которую задают тексты этого тематического блока, координация в позднем СССР выглядит пограничной технологией, востребованной актора- ми, включенными в разные сети и участвующими в поддержании разных институциональных режимов. На нее делали ставку в осуществлении процессов децентрализации и восстановления бюрократического господства министерств. Она образовывала сплавы с кибернетической рациональностью застоя и аффективностью оттепели. Обеспечивала недирективные формы взаимодействия в рамках организационной культуры, где ценилась директивность, и испытывала на прочность представления советского человека о доверии.
Г.А. Орлова. Открывая рубрику: советские машины координации
А.А. Попов, С.А. Трушникова. Пределы кооперации: координация пятилетних планов
стран СЭВ и проблема дефицита сырья (1950–1979-е годы)
Е.А. Кочеткова. Дискурс модернизации в лесной экономике позднего СССР
А.В. Сафронов, Р.Н. Абрамов. «Волшебный график»: внедрение метода сетевого планирования в СССР в 1960-е годы
М.О. Зимирев. Научный совет по комплексной проблеме «Кибернетика» при Президиуме АН СССР в 1960–1970-е годы: наука и практики координации
Г.А. Орлова. Оттепель научно-технической координации в СССР
Как отмечает Галина Орлова: Позднесоветское искусство управления было искусством координации, ускользающим от взгляда современного наблюдателя и с трудом поддающимся описанию. Этому способствует состояние теории координации и дефицит эмпирических исследований, позволяющих вскрыть историческую, экономическую, технологическую, культурную специфичность механизмов, дискурсов, инфраструктур, практик и опытов координации. … Из перспективы, которую задают тексты этого тематического блока, координация в позднем СССР выглядит пограничной технологией, востребованной актора- ми, включенными в разные сети и участвующими в поддержании разных институциональных режимов. На нее делали ставку в осуществлении процессов децентрализации и восстановления бюрократического господства министерств. Она образовывала сплавы с кибернетической рациональностью застоя и аффективностью оттепели. Обеспечивала недирективные формы взаимодействия в рамках организационной культуры, где ценилась директивность, и испытывала на прочность представления советского человека о доверии.
Г.А. Орлова. Открывая рубрику: советские машины координации
А.А. Попов, С.А. Трушникова. Пределы кооперации: координация пятилетних планов
стран СЭВ и проблема дефицита сырья (1950–1979-е годы)
Е.А. Кочеткова. Дискурс модернизации в лесной экономике позднего СССР
А.В. Сафронов, Р.Н. Абрамов. «Волшебный график»: внедрение метода сетевого планирования в СССР в 1960-е годы
М.О. Зимирев. Научный совет по комплексной проблеме «Кибернетика» при Президиуме АН СССР в 1960–1970-е годы: наука и практики координации
Г.А. Орлова. Оттепель научно-технической координации в СССР
В свежем выпуске журнала НЛО вышло два обзора на конференции, посвященные советской материальности, которые, как мне кажется, хорошо дополняют друг друга. Первая конференция «Множественные материальности советского» проходила в Кембриджском университете (я подавал на нее заявку с любопытной темой про видеомагнитофоны в СССР и пространство вненаходимости, но меня не взяли), вторая конференция "Сделано в СССР: материализация нового мира" проходила в Тюменском государственном университете (ее уже организовывал я сам вместе с коллегами).
Если вас интересует материальный поворот применительно к советской истории, то можете ознакомиться с послесловиями к этим научным мероприятиям.
PS. не знаю как коллеги из Кембриджа, но по итогам конференции в Тюмени мы готовим сборник статей.
Если вас интересует материальный поворот применительно к советской истории, то можете ознакомиться с послесловиями к этим научным мероприятиям.
PS. не знаю как коллеги из Кембриджа, но по итогам конференции в Тюмени мы готовим сборник статей.
Понятно, что это 1990 год и самый закат СССР, но все равно забавно видеть как издательство магаданского обкома КПСС издаёт книгу «Азбука секса». Плюс на обложке еще изображают чернокожего парня, что видимо должно быть символизировать советский половой интернационализм.
Forwarded from Санкт-Петербургский институт истории РАН
В сборнике «Петербургский комитет РКП(б) в 1919 году: Протоколы и материалы заседаний» читатель впервые может ознакомиться с полными текстами сохранившихся протоколов заседаний Петербургского комитета и Бюро ПК РКП(б) за 1919 г., которые хранятся в Центральном государственном архиве историко-политических документов Санкт-Петербурга и Российском государственном архиве социально-политической истории. Петербургский комитет много внимания уделил обороне города от белогвардейской Северо-Западной армии генерала H. Н. Юденича. В Приложении приведены биографические справки на членов ПК РКП(б), хроника событий 1919 г. в Петрограде и России, а также перечень заседаний ПК и Бюро РКП(б) с повестками дня.
Еще один экспонат с выставки в РЭМ.
Фигурная группа изготовленная в 1930-годы в Одессе. Надпись на идише: Богач, раввин, и ксендз, и поп: они больше не будут больше нас дурачить.
Это напомнило мне интересный сюжет, который я недавно прочитал:
В приемной президента Ганы Нкваме Нкрума висела картина на которой изображен сам Нкваме Нкрума, разрывающий цепи колониализма. Земля содрогается от мощных вулканических толчков, небо перечеркнуто зигзагами молний, вдаль убегают три человеческие фигурки, позы которых говорят о паническом ужасе. Это английский капиталист с портфелем, миссионер, несущий Библию, и человек, зажимающий под мышкой книгу, озаглавленную «Африканские политические системы». Последний, без всякого сомнения, социальный антрополог
Фигурная группа изготовленная в 1930-годы в Одессе. Надпись на идише: Богач, раввин, и ксендз, и поп: они больше не будут больше нас дурачить.
Это напомнило мне интересный сюжет, который я недавно прочитал:
В приемной президента Ганы Нкваме Нкрума висела картина на которой изображен сам Нкваме Нкрума, разрывающий цепи колониализма. Земля содрогается от мощных вулканических толчков, небо перечеркнуто зигзагами молний, вдаль убегают три человеческие фигурки, позы которых говорят о паническом ужасе. Это английский капиталист с портфелем, миссионер, несущий Библию, и человек, зажимающий под мышкой книгу, озаглавленную «Африканские политические системы». Последний, без всякого сомнения, социальный антрополог
Начал читать книгу Олега Хлевнюка «Корпорация самозванцев. Теневая экономика и коррупция в сталинском СССР», про деятельность Николая Павленко. Сам сюжет достаточно известный, но Олег Хлевнюк помещает его в большой контекст советской экономики и, например, приводит показательную статистику про то, как и до и после войны можно было решить проблемы снабжения продовольствием дав чуть больше экономической свободы крестьянству:
Несмотря на незначительные размеры каждого личного хозяйства, в совокупности в силу более высокой, чем в колхозах, производительности труда они производили значительную часть продовольствия. Так, по официальным данным, в 1938 году посевные площади личных крестьянских хозяйств составляли около 4,6 % от площадей, находившихся в распоряжении колхозов. Несмотря на это, в 1937 году даже по официальным данным их продукция составляла четверть от всей колхозной продукции (по обобществленному и личному хозяйствам), включая 38,4 % овощей и картофеля и 67,9 % мяса и молока.
Эта тенденция сохранялась во время и после войны. По официальным данным, удельный вес личных подсобных хозяйств колхозников в валовой продукции сельского хозяйства страны достиг максимума (20,2 % в 1946 году, а затем, несколько снизившись под давлением государства, все равно находился на высоком уровне. В 1949–1951 годах он составлял в среднем около 18 %. При этом, как и прежде, приусадебные хозяйства колхозников составляли незначительную часть посевных площадей колхозов — 4,5 % в 1951 году. Однако, используя эти клочки земли, частные хозяйства колхозников оставались важнейшими производителями многих видов сельскохозяйственной продукции, прежде всего животноводческой. Например, в личных хозяйствах колхозников в 1952 году содержалось 45 % всех коров, имевшихся в стране, а в колхозах только 32 %.
Несмотря на незначительные размеры каждого личного хозяйства, в совокупности в силу более высокой, чем в колхозах, производительности труда они производили значительную часть продовольствия. Так, по официальным данным, в 1938 году посевные площади личных крестьянских хозяйств составляли около 4,6 % от площадей, находившихся в распоряжении колхозов. Несмотря на это, в 1937 году даже по официальным данным их продукция составляла четверть от всей колхозной продукции (по обобществленному и личному хозяйствам), включая 38,4 % овощей и картофеля и 67,9 % мяса и молока.
Эта тенденция сохранялась во время и после войны. По официальным данным, удельный вес личных подсобных хозяйств колхозников в валовой продукции сельского хозяйства страны достиг максимума (20,2 % в 1946 году, а затем, несколько снизившись под давлением государства, все равно находился на высоком уровне. В 1949–1951 годах он составлял в среднем около 18 %. При этом, как и прежде, приусадебные хозяйства колхозников составляли незначительную часть посевных площадей колхозов — 4,5 % в 1951 году. Однако, используя эти клочки земли, частные хозяйства колхозников оставались важнейшими производителями многих видов сельскохозяйственной продукции, прежде всего животноводческой. Например, в личных хозяйствах колхозников в 1952 году содержалось 45 % всех коров, имевшихся в стране, а в колхозах только 32 %.
Вот еще один интересный эпизод из книги Олега Хлевнюка. Все, думаю, помнят про статью Сталина «Головокружение от успехов. К вопросам колхозного движения», в которой он осудил «перегибы на местах» в ходе проведения политики коллективизации. Оказывается, похожая история были и с другой известной сталинской инициативой «законом о трех колосках». То есть сначала боролись с расхитителями, а потом уже пришлось бороться с теми, кто боролся с расхитителями:
Упомянутый закон «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности» был принят в разгар голода по личной инициативе Сталина. Расхитители были названы в этом документе «врагами народа». Сталин, подчеркивая особое значение этого акта, называл хищения контрреволюционным преступлением.
Исходя из такой политической предпосылки, закон предусматривал жесточайшие меры наказания — 10-летнее заключение или расстрел — даже за минимальные хищения, причем в условиях страшного голода, охватившего страну. Массовое осуждение несправедливости этого драконовского решения отразилось в его народном названии — «закон о пяти колосках». Действительно, огромный срок заключения в лагеря или расстрельный приговор получило немало умирающих от голода людей, срезавших на колхозных полях несколько колосьев зерна.
Подобные юридические новации вызывали отторжение не только в народе, но и у части работников прокурорско-судебной системы. Народный комиссар юстиции Н. В. Крыленко говорил об этом на пленуме ЦК ВКП(б) в январе 1933 года: «Иной раз приходится сталкиваться не только с непониманием, но с прямым нежеланием жестко применять этот закон. Один народный судья мне прямо сказал: «У меня рука не поднимается, чтобы на десять лет закатать человека за кражу четырех колес». Мы сталкиваемся тут с глубоким, впитанным с молоком матери предрассудком и традициями старых форм правовой буржуазной мысли, что этак нельзя, что обязательно судить должно, не исходя из политических указаний партии и правительства, а из соображений «высшей справедливости».
Однако, несмотря на первоначальную решительность, власти вынуждены были признать чрезмерность этой карательной кампании. Уже через несколько месяцев после издания закона от 7 августа началась корректировка практики его применения. В феврале — марте 1933 года были приняты решения о запрещении привлекать к суду на основании закона от 7 августа «лиц, виновных в мелких единичных кражах общественной собственности, или трудящихся, совершивших кражи из нужды, по несознательности и при наличии других смягчающих обстоятельств». Поскольку произвол продолжался, в январе 1936 года Политбюро по инициативе прокуратуры приняло решение проверить приговоры по закону от 7 августа и освободить неправильно осужденных. За полгода было проверено более 115 тыс. дел. Более чем в 91 тыс. случаев применение закона от 7 августа признано неправильным.
Упомянутый закон «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности» был принят в разгар голода по личной инициативе Сталина. Расхитители были названы в этом документе «врагами народа». Сталин, подчеркивая особое значение этого акта, называл хищения контрреволюционным преступлением.
Исходя из такой политической предпосылки, закон предусматривал жесточайшие меры наказания — 10-летнее заключение или расстрел — даже за минимальные хищения, причем в условиях страшного голода, охватившего страну. Массовое осуждение несправедливости этого драконовского решения отразилось в его народном названии — «закон о пяти колосках». Действительно, огромный срок заключения в лагеря или расстрельный приговор получило немало умирающих от голода людей, срезавших на колхозных полях несколько колосьев зерна.
Подобные юридические новации вызывали отторжение не только в народе, но и у части работников прокурорско-судебной системы. Народный комиссар юстиции Н. В. Крыленко говорил об этом на пленуме ЦК ВКП(б) в январе 1933 года: «Иной раз приходится сталкиваться не только с непониманием, но с прямым нежеланием жестко применять этот закон. Один народный судья мне прямо сказал: «У меня рука не поднимается, чтобы на десять лет закатать человека за кражу четырех колес». Мы сталкиваемся тут с глубоким, впитанным с молоком матери предрассудком и традициями старых форм правовой буржуазной мысли, что этак нельзя, что обязательно судить должно, не исходя из политических указаний партии и правительства, а из соображений «высшей справедливости».
Однако, несмотря на первоначальную решительность, власти вынуждены были признать чрезмерность этой карательной кампании. Уже через несколько месяцев после издания закона от 7 августа началась корректировка практики его применения. В феврале — марте 1933 года были приняты решения о запрещении привлекать к суду на основании закона от 7 августа «лиц, виновных в мелких единичных кражах общественной собственности, или трудящихся, совершивших кражи из нужды, по несознательности и при наличии других смягчающих обстоятельств». Поскольку произвол продолжался, в январе 1936 года Политбюро по инициативе прокуратуры приняло решение проверить приговоры по закону от 7 августа и освободить неправильно осужденных. За полгода было проверено более 115 тыс. дел. Более чем в 91 тыс. случаев применение закона от 7 августа признано неправильным.
Pravila_igri_Letter_CFP.doc
56.5 KB
26 мая 2023 г. на базе Пермского государственного национального исследовательского университета состоится Всероссийская научная конференция «Правила игры на общественных началах: власть и добровольные общественные организации в СССР 1960 - 1990-х гг.».
Ключевые даты:
Подача заявок – до 10 мая 2023 г. включительно
Отбор заявок и публикация программы конференции – не позднее 12 мая 2023 г.
Проведение конференции – 26 мая 2023 г.
Предоставление статей и материалов для публикации – 30 июля 2023 г. Публикация сборника статей и материалов по итогам конференции – ноябрь 2023 г.
Для участия в конференции необходимо отправить заявку на электронную почту [email protected] до 10 мая 2023 г. включительно по указанному ниже шаблону.
В заявке необходимо указать ФИО, место работы или учебы, контактный электронный адрес и телефон, ученую степень и звание (при наличии), должность, тему доклада, аннотацию доклада объемом 150 – 200 слов и ключевые слова (5–7 слов).
Подробности в файле
Ключевые даты:
Подача заявок – до 10 мая 2023 г. включительно
Отбор заявок и публикация программы конференции – не позднее 12 мая 2023 г.
Проведение конференции – 26 мая 2023 г.
Предоставление статей и материалов для публикации – 30 июля 2023 г. Публикация сборника статей и материалов по итогам конференции – ноябрь 2023 г.
Для участия в конференции необходимо отправить заявку на электронную почту [email protected] до 10 мая 2023 г. включительно по указанному ниже шаблону.
В заявке необходимо указать ФИО, место работы или учебы, контактный электронный адрес и телефон, ученую степень и звание (при наличии), должность, тему доклада, аннотацию доклада объемом 150 – 200 слов и ключевые слова (5–7 слов).
Подробности в файле
Любопытная новинка на книжном рынке. Шейла Фицпатрик, одна из главных специалисток по советскому обществу эпохи сталинизма, выпустила «Кратчайшую историю Советского Союза» и ее оперативно перевели и издали на русском языке. Я сам книгу не читал, но естественно планирую ознакомиться, но меня смущает маркетинг от российских издателей: Лучшая книга по истории СССР для зумера; Все, что было скучно и непонятно на уроках по истории СССР — интересно, понятно и коротко.
В целом я думаю, что в книге не будет каких-то откровений, но любопытен подход Шейлы Фицпатрик, как она сжала всю советскую историю в 300 страниц.
В целом я думаю, что в книге не будет каких-то откровений, но любопытен подход Шейлы Фицпатрик, как она сжала всю советскую историю в 300 страниц.