Мне всегда нравится возможность взглянуть на привычные сюжеты под другим углом. В этом аспекте эго-документы и повседневная история всегда дают особый взгляд.
Недавно в руки попала любопытная книга Валерия Ярхо «Театр и военные действия. История прифронтового города». Автор на основе дневников актёра любительского театра Василия Немова рассказывает о жизни Коломны во время Великой Отечественной войны. Обычно, когда говорят о тыловых городах, на первый план выходят трудовой подвиг, оборонные заводы и эвакуационные госпитали. В этой книге можно увидеть культурную жизнь военного времени.
Недавно в руки попала любопытная книга Валерия Ярхо «Театр и военные действия. История прифронтового города». Автор на основе дневников актёра любительского театра Василия Немова рассказывает о жизни Коломны во время Великой Отечественной войны. Обычно, когда говорят о тыловых городах, на первый план выходят трудовой подвиг, оборонные заводы и эвакуационные госпитали. В этой книге можно увидеть культурную жизнь военного времени.
Этим летом я с Алексеем Сафроновым посетили передачу «Власть факта» на телеканале «Культура», где обсуждали "длинные 70-е". Само собой получилось, что мы распределили роли: Алексей рассказывал об экономических аспектах, а я сосредоточился на социальных. Хотя разговор получился обобщающим и без глубоких подробностей, думаю он будет познавательным.
Правда, некоторые зрители уже раскритиковали меня за поверхностное изложение материала, но формат передачи предполагает общение с широкой аудиторией, и обсуждение социальных и идеологических вопросов может быть менее структурированным, чем анализ экономических данных. Лично для меня было важно поделиться рядом идеи о позднем СССР, которые я считаю важными.
У вас есть возможность посмотреть передачу и составить своё мнение.
"Экономика эпохи застоя"
Правда, некоторые зрители уже раскритиковали меня за поверхностное изложение материала, но формат передачи предполагает общение с широкой аудиторией, и обсуждение социальных и идеологических вопросов может быть менее структурированным, чем анализ экономических данных. Лично для меня было важно поделиться рядом идеи о позднем СССР, которые я считаю важными.
У вас есть возможность посмотреть передачу и составить своё мнение.
"Экономика эпохи застоя"
Коллеги из Принстона продолжают радовать. На этот раз они выложили большой архив фотографий, в том числе и из позднего СССР
Цифровая коллекция современной белорусской фотографии — крупнейший американский архив визуальных работ, созданных в Минске в 1980-х–2010-х годах. Коллекция включает более 1500 изображений визуальных и текстовых произведений, созданных Игорем Савченко, ключевым участником социокультурного феномена, известного как Минская школа фотографии.
Во второй половине 1980-х годов Минская школа постепенно развивалась из фотомастерской под руководством Валерия Лабко, видной фигуры и педагога в области фотографии и визуального образования в Беларуси. Для многих участников мастерской фотография была приятным отвлечением от их повседневных занятий в качестве техников или инженеров.
К концу 1980-х годов, когда перестройка была в самом разгаре, некоторые из этих фотографов-любителей оставили свои профессиональные карьеры и полностью посвятили себя фотографии. Две важные международные выставки — «Новая советская фотография» в Хельсинки в 1988–1989 годах и «Фотоманифест: современная фотография в СССР» в Балтиморе в 1991 году — привлекли внимание арт-мира к Минской школе творческой фотографии, или, проще говоря, к Минской школе.
Минская школа бросала вызов тематическим и художественным условностям застывшей советской квазидокументальной фотографии, которая была сосредоточена на изображении социалистического развития и достижений. Фокусируясь в основном на частной жизни обычных людей, минские фотографы возродили модернистские традиции, подавленные социалистическим увлечением реализмом: размытый фокус, острые углы, многократные экспозиции, текстурированные или закрашенные поверхности стали нормой.
Одной из самых ярких особенностей Минской школы было её активное взаимодействие с визуальным наследием советского периода в 1990-х годах. Многие из этих ретроспективных проектов были политически заряжены, однако почти все предпочитали оставаться неоднозначными и открытыми. На этих фотографиях не было радикального переписывания советского прошлого, но и его стирание тоже отсутствовало.
Цифровая коллекция современной белорусской фотографии — крупнейший американский архив визуальных работ, созданных в Минске в 1980-х–2010-х годах. Коллекция включает более 1500 изображений визуальных и текстовых произведений, созданных Игорем Савченко, ключевым участником социокультурного феномена, известного как Минская школа фотографии.
Во второй половине 1980-х годов Минская школа постепенно развивалась из фотомастерской под руководством Валерия Лабко, видной фигуры и педагога в области фотографии и визуального образования в Беларуси. Для многих участников мастерской фотография была приятным отвлечением от их повседневных занятий в качестве техников или инженеров.
К концу 1980-х годов, когда перестройка была в самом разгаре, некоторые из этих фотографов-любителей оставили свои профессиональные карьеры и полностью посвятили себя фотографии. Две важные международные выставки — «Новая советская фотография» в Хельсинки в 1988–1989 годах и «Фотоманифест: современная фотография в СССР» в Балтиморе в 1991 году — привлекли внимание арт-мира к Минской школе творческой фотографии, или, проще говоря, к Минской школе.
Минская школа бросала вызов тематическим и художественным условностям застывшей советской квазидокументальной фотографии, которая была сосредоточена на изображении социалистического развития и достижений. Фокусируясь в основном на частной жизни обычных людей, минские фотографы возродили модернистские традиции, подавленные социалистическим увлечением реализмом: размытый фокус, острые углы, многократные экспозиции, текстурированные или закрашенные поверхности стали нормой.
Одной из самых ярких особенностей Минской школы было её активное взаимодействие с визуальным наследием советского периода в 1990-х годах. Многие из этих ретроспективных проектов были политически заряжены, однако почти все предпочитали оставаться неоднозначными и открытыми. На этих фотографиях не было радикального переписывания советского прошлого, но и его стирание тоже отсутствовало.
Digital PUL
Igor Savchenko and Contemporary Belarusian Photography: Reimagining the Visual
Меня давно волновала оппозиция мороженое / туалетная бумага в разговорах о советском прошлом. В какой-то момент у меня возникла мысль, что дело тут в неких подсознательных механизмах, о которых писал Зигмунд Фрейд, говоря об анальной и оральной фиксации. Думаю, что многим ясно, что люди часто предпочитают следовать простым схемам в духе «всё было хорошо» или «всё было плохо», чем разбираться в сложных схемах и копаться в источниках. В итоге, в качестве такого небольшого академического хулиганства, я написал текст и о мороженом, и о туалетной бумаге, и о проблемах общественной дискуссии о советском прошлом.
https://knife.media/soviet-toilet/
https://knife.media/soviet-toilet/
Нож
Лучший пломбир и отсутствующий пипифакс. Правда и ложь вокруг двух популярных легенд о советской повседневности
«Наркомзему нужно 20 тонн фильтровальной бумаги. А имеет он 4 тонны… туалетной бумаги» – о чем шла речь в разгромной статье «О семенах и туалетной бумаге» в «Правде» середины 1930-х? А как обстояли дела с туалетной бумагой до и после 1917 года?
Forwarded from шедевры госкаталога (Анастасия Коваленко)
Подписчики получают 3 том сочинений И.В. Сталина в книжном магазине села Агинское.
1947.
Местонахождение: Государственный центральный музей современной истории России.
1947.
Местонахождение: Государственный центральный музей современной истории России.
Forwarded from Большие пожары🔥
Были же времена!
Колонка Уинстона Черчилля (!) в журнале мод Cosmopolitan (!!) о Троцком (!!!) под названием "Огр Европы" (монстр, людоед), март 1930. Уверен, дамы были в восторге.
#образыреволюции
Колонка Уинстона Черчилля (!) в журнале мод Cosmopolitan (!!) о Троцком (!!!) под названием "Огр Европы" (монстр, людоед), март 1930. Уверен, дамы были в восторге.
#образыреволюции
В книге Юлиане Фюрст "Цветы, пробившие асфальт: Путешествие в Советскую Хиппляндию" увидел такую фотографию: «Солнце и хиппи его первой Системы, 30 апреля 1971 года. Фото из личного архива В. Бояринцева»
Любопытно, что многие на этой фотографии не выглядят как стереотипные хиппи, пусть даже советского разлива, а еще и не случайны портреты Маркса и Ленина ибо в книжке подчеркивается, что советские хиппи в значительной степени были производные советского проекта и даже их самоназвание "Система" возникло в подражание советской системе
Любопытно, что многие на этой фотографии не выглядят как стереотипные хиппи, пусть даже советского разлива, а еще и не случайны портреты Маркса и Ленина ибо в книжке подчеркивается, что советские хиппи в значительной степени были производные советского проекта и даже их самоназвание "Система" возникло в подражание советской системе
Еще один цифровой архив советского журнала. На этот раз «Смена».
Начал он выходить в 1924 году и выходит и по сей день. Прежде всего журнал знают по литературным произведениям, которые там публиковали. Но интерес вызывают и публицистический раздел ибо он бы ориентирован на молодежь и там можно найти любопытные тексты.
Отдельная история это оболжки журнала. Если в позднем ссср там уже были фотографии, то до войны вот такие рисунки и разные монтажи.
Начал он выходить в 1924 году и выходит и по сей день. Прежде всего журнал знают по литературным произведениям, которые там публиковали. Но интерес вызывают и публицистический раздел ибо он бы ориентирован на молодежь и там можно найти любопытные тексты.
Отдельная история это оболжки журнала. Если в позднем ссср там уже были фотографии, то до войны вот такие рисунки и разные монтажи.
Возможно среди моих читателей есть люди, кто занимается историей Владивостока.
Для одного небольшого проекта нужен человек, который может рассказать про историю города конца 80 - начала 90-х годов. То есть про неформальные аспекты жизни города: японские машины, бандитские разборки, отключение электричества и тп.
Если вы сами про это знаете или знаете людей, кто может помочь (журналисты, краеведы, историки и тп) напишите мне в личку
Для одного небольшого проекта нужен человек, который может рассказать про историю города конца 80 - начала 90-х годов. То есть про неформальные аспекты жизни города: японские машины, бандитские разборки, отключение электричества и тп.
Если вы сами про это знаете или знаете людей, кто может помочь (журналисты, краеведы, историки и тп) напишите мне в личку
"Ни одного прогула в дни церковных праздников!"
1932 год, книга для детей "Кузнецкстрой: социалистический гигант". Автор: Михаил Гуревич. Художник: Андрей Игумнов
Массовая миграция крестьянства в города и на промышленные объекты привела к столкновению традиционных религиозных практик с новыми требованиями индустриального общества. Выходцы из деревень, составившие значительную часть нового рабочего класса, продолжали соблюдать церковные праздники, что вступало в противоречие с целями индустриализации.
Советское руководство активно противодействовало сохранению религиозных практик среди рабочих. Это противодействие имело два основных аспекта:
Прагматический: несоблюдение рабочего графика в дни церковных праздников негативно влияло на производительность труда.
Идеологический: сохранение "религиозных пережитков" среди пролетариата, рассматриваемого как передовой класс общества, противоречило официальной идеологии.
Важным инструментом в борьбе с религиозными практиками стала пропаганда, направленная в том числе на детей. Книга "Кузнецкстрой: социалистический гигант" является ярким примером такой пропаганды, направленной на формирование нового отношения к труду и религии у подрастающего поколения.
1932 год, книга для детей "Кузнецкстрой: социалистический гигант". Автор: Михаил Гуревич. Художник: Андрей Игумнов
Массовая миграция крестьянства в города и на промышленные объекты привела к столкновению традиционных религиозных практик с новыми требованиями индустриального общества. Выходцы из деревень, составившие значительную часть нового рабочего класса, продолжали соблюдать церковные праздники, что вступало в противоречие с целями индустриализации.
Советское руководство активно противодействовало сохранению религиозных практик среди рабочих. Это противодействие имело два основных аспекта:
Прагматический: несоблюдение рабочего графика в дни церковных праздников негативно влияло на производительность труда.
Идеологический: сохранение "религиозных пережитков" среди пролетариата, рассматриваемого как передовой класс общества, противоречило официальной идеологии.
Важным инструментом в борьбе с религиозными практиками стала пропаганда, направленная в том числе на детей. Книга "Кузнецкстрой: социалистический гигант" является ярким примером такой пропаганды, направленной на формирование нового отношения к труду и религии у подрастающего поколения.
Закончил чтение книги Юлианы Фюрст "Цветы, пробившие асфальт: Путешествие в Советскую Хиппиландию". Финал книги напоминает русскую классическую литературу, а не голливудский хэппи-энд. Парадоксально, но все усилия КГБ, МВД, ВЛКСМ и других структур не смогли уничтожить Систему советских хиппи. Однако формирование новой политической и экономической ситуации, предоставившей больше свободы для самовыражения, нанесло серьезный удар по движению хиппи. Получается, что система хиппи могла существовать только внутри советской системы, используя ее ресурсы и принципы для существования одновременно вне и внутри нее.
В 1990-е годы судьбы бывших хиппи сложились по-разному. Кто-то погиб от злоупотребления различными веществами, а кто-то сумел адаптироваться к новым реалиям. Большинство были заняты выживанием, многие уже имели детей, хотя лишь у немногих сохранились семьи. Некоторые остались в рядах либеральной оппозиции. Значительное число людей обратилось к религии, преимущественно к православной церкви.
Церковь, загнанная в подполье, еще в советское время была для хиппи популярным источником духовности. После восстановления и открытия храмов и монастырей многие хиппи потянулись туда - кто-то стал прихожанином, кто-то монахом или монахиней, а некоторые даже священниками. Для российских хиппи этот поворот к церкви часто сопровождался ростом чувства национальной гордости или, по крайней мере, национальной исключительности, так как с 1990-х годов РПЦ начала прославлять русскость как богоизбранность.
В то время как балтийские и украинские хиппи смогли вплести свою личную историю сопротивления в национальную историю освобождения, для русских хиппи коллективная идентичность стала своего рода ловушкой. Как и многие их соотечественники, они разочаровались в Западе - возможно, даже сильнее, потому что западные идеи свободы и образа жизни когда-то были центральными в их мировоззрении. Они не могли найти утешение в простой ностальгии, так как это перечеркивало их жизненный путь, проходивший в антисоветском ключе, или даже полностью обесценивало его. Некоторые совершили полный разворот, начав отрицать собственный опыт и утверждая, например, что ЦРУ создало советских хиппи для развала Советского Союза изнутри.
Большинство российских хиппи, с которыми я беседовала, в целом придерживались националистических и однозначно антизападных позиций. Это в каком-то смысле хорошо сочеталось с их прежней любовью ко всему "подлинному", "народному" и "исконному". Они давно рассматривали дореволюционную Россию как источник идентификации. Наряду с идеализацией деревенской жизни как более чистой и натуральной по сравнению с жизнью в современном городе, хиппи всегда предпочитали духовность и эмоциональность холодным, рациональным рассуждениям, что противоречило советскому проекту. Как только ненавистное им слово "советский" исчезло, они быстро связали все духовное и эмоциональное с Россией.
В первом выпуске системного журнала "Хиппиленд" одна из составителей, Анастасия Лабунская, начала разговор о сути российского хипповства статьей под названием "Дорога домой". Россия (представляемая как страна, населенная русскими хиппи) описывается как "великолепный бриллиант, который обогащал всю мировую культуру".
Фото: Хиппи в Вильнюсе, позирующие на фоне атрибутов позднего социализма (плакат «Слава Советской армии!»). Слева, напротив стены, Олег Захаренков (начало 1970‐х). Фото из архива Г. Зайцева (Музей Венде, Лос-Анджелес)
В 1990-е годы судьбы бывших хиппи сложились по-разному. Кто-то погиб от злоупотребления различными веществами, а кто-то сумел адаптироваться к новым реалиям. Большинство были заняты выживанием, многие уже имели детей, хотя лишь у немногих сохранились семьи. Некоторые остались в рядах либеральной оппозиции. Значительное число людей обратилось к религии, преимущественно к православной церкви.
Церковь, загнанная в подполье, еще в советское время была для хиппи популярным источником духовности. После восстановления и открытия храмов и монастырей многие хиппи потянулись туда - кто-то стал прихожанином, кто-то монахом или монахиней, а некоторые даже священниками. Для российских хиппи этот поворот к церкви часто сопровождался ростом чувства национальной гордости или, по крайней мере, национальной исключительности, так как с 1990-х годов РПЦ начала прославлять русскость как богоизбранность.
В то время как балтийские и украинские хиппи смогли вплести свою личную историю сопротивления в национальную историю освобождения, для русских хиппи коллективная идентичность стала своего рода ловушкой. Как и многие их соотечественники, они разочаровались в Западе - возможно, даже сильнее, потому что западные идеи свободы и образа жизни когда-то были центральными в их мировоззрении. Они не могли найти утешение в простой ностальгии, так как это перечеркивало их жизненный путь, проходивший в антисоветском ключе, или даже полностью обесценивало его. Некоторые совершили полный разворот, начав отрицать собственный опыт и утверждая, например, что ЦРУ создало советских хиппи для развала Советского Союза изнутри.
Большинство российских хиппи, с которыми я беседовала, в целом придерживались националистических и однозначно антизападных позиций. Это в каком-то смысле хорошо сочеталось с их прежней любовью ко всему "подлинному", "народному" и "исконному". Они давно рассматривали дореволюционную Россию как источник идентификации. Наряду с идеализацией деревенской жизни как более чистой и натуральной по сравнению с жизнью в современном городе, хиппи всегда предпочитали духовность и эмоциональность холодным, рациональным рассуждениям, что противоречило советскому проекту. Как только ненавистное им слово "советский" исчезло, они быстро связали все духовное и эмоциональное с Россией.
В первом выпуске системного журнала "Хиппиленд" одна из составителей, Анастасия Лабунская, начала разговор о сути российского хипповства статьей под названием "Дорога домой". Россия (представляемая как страна, населенная русскими хиппи) описывается как "великолепный бриллиант, который обогащал всю мировую культуру".
Фото: Хиппи в Вильнюсе, позирующие на фоне атрибутов позднего социализма (плакат «Слава Советской армии!»). Слева, напротив стены, Олег Захаренков (начало 1970‐х). Фото из архива Г. Зайцева (Музей Венде, Лос-Анджелес)
Маленький, но показательный пример границ возможного внутри советской системы.
Некто Белкин работал бригадиром в совхозе (и я думаю имел конфликт с председателем) и узнал, что председатель колхоза служил в SS. Решил обратится в КГБ с уточнением и те подтвердили, действительно служил. При этом председатель колхоза не просто занимал руководящую должность, но и получил даже орден.
После проверки факты подтвердились, но в 1974 году видно никого особо наказывать не собирались уже, поэтому просто сняли человека с поста и сделали замечания местному руководству, чтобы внимательнее выбирали кому давать награды.
Некто Белкин работал бригадиром в совхозе (и я думаю имел конфликт с председателем) и узнал, что председатель колхоза служил в SS. Решил обратится в КГБ с уточнением и те подтвердили, действительно служил. При этом председатель колхоза не просто занимал руководящую должность, но и получил даже орден.
После проверки факты подтвердились, но в 1974 году видно никого особо наказывать не собирались уже, поэтому просто сняли человека с поста и сделали замечания местному руководству, чтобы внимательнее выбирали кому давать награды.
Увидел очень крутой проект про «Советские вывески в наукоградах Подмосковья»
Крут он двумя аспектами:
1) Это выпускная квалификационная работа Дмитрия Чеканова – выпускника факультета дизайна НИУ ВШЭ. И получается, что итогом обучения может быть не только стандартный текст, а вот такой проект с обилием визуальных материалов на 194 страницы, причем ещё и в открытом доступе.
2) Проект очень захватывающий, то есть можно реально рассматривать все эти вывески и надписи. Плюсом к этому в работе идет дизайнерский анализ этих вывесок, и выделяются шрифты и приемы создания. Зачастую мы привыкаем и не обращаем внимание на эти объекты в городском пространстве, но за ними стоит большая работа профессионалов.
Думаю, что вокруг советских мозаик уже сложился определенный консенсус о их ценности для городских пространств; возможно, следующий шаг — идея сохранения и советских вывесок и надписей.
Крут он двумя аспектами:
1) Это выпускная квалификационная работа Дмитрия Чеканова – выпускника факультета дизайна НИУ ВШЭ. И получается, что итогом обучения может быть не только стандартный текст, а вот такой проект с обилием визуальных материалов на 194 страницы, причем ещё и в открытом доступе.
2) Проект очень захватывающий, то есть можно реально рассматривать все эти вывески и надписи. Плюсом к этому в работе идет дизайнерский анализ этих вывесок, и выделяются шрифты и приемы создания. Зачастую мы привыкаем и не обращаем внимание на эти объекты в городском пространстве, но за ними стоит большая работа профессионалов.
Думаю, что вокруг советских мозаик уже сложился определенный консенсус о их ценности для городских пространств; возможно, следующий шаг — идея сохранения и советских вывесок и надписей.