Forwarded from Кремлёвский безБашенник
🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -
Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
Об антиэлитном запросе и возможностях его системного выражения
В России, по данным Credit Suisse, – самый высокий уровень экономического неравенства в мире: неудивительно, что в последнее время вновь заговорили об антиэлитном запросе в социуме. В первый год СВО власть отчасти удовлетворила, а отчасти потушила этот запрос за счет инфоповодов о том, что некоторые высокопоставленные чиновники в регионах и депутаты Госдумы демонстративно отправились воевать в зону СВО. Сейчас же рублевские обитатели стали объектом атак со стороны рассерженных патриотов.
Рублевская часть социума – это очень узкая, но крайне влиятельная прослойка, которая обладает доступом к распределителю государственных ресурсов и на этом формирует свое привилегированное положение. Осложняет ее статус тот факт, что борьбой с «пятой колонной» (диссиденты, несистемная оппозиция, малоизвестные иноагенты и т.д.) социум сыт по горло. До сих пор не слишком глубоко мыслящие чиновники в регионах списывают экологические и прочие формы локального протеста на «руку Запада» и «манипуляторов извне», но эта тема уже изживает себя. Государство плотно зачистило инфраструктуру гражданского несогласия, и на этом фоне все сваливать на осколки несистемной оппозиции и прочих несогласных, «спонсируемых с Запада» – только бросать камень в огород влиятельных силовиков («недосмотрели»).
Большинство несистемных уехали либо за рубеж, либо перешли в режим внутренней эмиграции. А «рублевские» - вот они: прекрасно выглядящие, купающиеся в роскоши, не желающие скидываться на нужды СВО, да еще и с высокомерными манерами. Они и их капиталы - очень хороший объект для будущих проскрипционных списков и переделов собственности. При этом та же гражданская бюрократия, представители банковского капитала и медиократия, в своей основной массе, всячески постараются показать свою значимость власти, но этого может оказаться недостаточно.
Диспозиция такова: антиэлитный запрос в социуме есть, но в задачи кураторов внутренней политики входит не допустить его масштабного выражения. Поэтому, вполне возможно, будет выработан некоторый суррогат этого процесса. Борьба с малоресурсной и полуразложившейся «пятой колонной» становится гораздо менее актуальной. Скорее, стоит прогнозировать дальнейшее обострение внутриэлитных противоречий под прицелом борьбы с коррупцией и пособничеству врагам России. Упреки по этому поводу есть в отношении многих представителей бизнес-элиты и номенклатуры. Исключенный из «Единой России» экс-депутат Госдумы М.Гаджиев, которого недавно признали иноагентом, - похоже, лишь первая ласточка. Будет продолжение.
Учитывая контроль власти над социумом, классовые противоречия актуализировать всерьез не дадут, но в этой ситуации нужны новые виноватые. Ими будут уже не «пятая колонна», диссиденты и релоканты: ими будут сами представители властных кругов, а в каком составе и с какими формулировками – они сами решат в классической битве бульдогов под ковром.
Антиэлитный запрос в социуме пока будет удовлетворяться за счет таких точечных действий. В пользу этого говорит полная слабость социума, его атомизированность и безсубьектность. В этом плане я не сильно верю в попытки натравить «глубинный народ» на «рублевских». Скорее, в среднесрочной перспективе мы увидим новые попытки кристаллизировать правящий класс под видом неосоветской номенклатуры полусталинского типа. Но эта кристаллизация, вероятнее всего, будет болезненной, с чистками и объявленными врагами Отечества. Выживут в этой переплавке элит далеко не все. Это опасная игра, которая откроет возможности для разных вариантов развития событий, в том числе - и опрокидывающих, но их бы я не переоценивал. А в том, что условия для начала такой игры созревают, – сомнений все меньше.
Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
Об антиэлитном запросе и возможностях его системного выражения
В России, по данным Credit Suisse, – самый высокий уровень экономического неравенства в мире: неудивительно, что в последнее время вновь заговорили об антиэлитном запросе в социуме. В первый год СВО власть отчасти удовлетворила, а отчасти потушила этот запрос за счет инфоповодов о том, что некоторые высокопоставленные чиновники в регионах и депутаты Госдумы демонстративно отправились воевать в зону СВО. Сейчас же рублевские обитатели стали объектом атак со стороны рассерженных патриотов.
Рублевская часть социума – это очень узкая, но крайне влиятельная прослойка, которая обладает доступом к распределителю государственных ресурсов и на этом формирует свое привилегированное положение. Осложняет ее статус тот факт, что борьбой с «пятой колонной» (диссиденты, несистемная оппозиция, малоизвестные иноагенты и т.д.) социум сыт по горло. До сих пор не слишком глубоко мыслящие чиновники в регионах списывают экологические и прочие формы локального протеста на «руку Запада» и «манипуляторов извне», но эта тема уже изживает себя. Государство плотно зачистило инфраструктуру гражданского несогласия, и на этом фоне все сваливать на осколки несистемной оппозиции и прочих несогласных, «спонсируемых с Запада» – только бросать камень в огород влиятельных силовиков («недосмотрели»).
Большинство несистемных уехали либо за рубеж, либо перешли в режим внутренней эмиграции. А «рублевские» - вот они: прекрасно выглядящие, купающиеся в роскоши, не желающие скидываться на нужды СВО, да еще и с высокомерными манерами. Они и их капиталы - очень хороший объект для будущих проскрипционных списков и переделов собственности. При этом та же гражданская бюрократия, представители банковского капитала и медиократия, в своей основной массе, всячески постараются показать свою значимость власти, но этого может оказаться недостаточно.
Диспозиция такова: антиэлитный запрос в социуме есть, но в задачи кураторов внутренней политики входит не допустить его масштабного выражения. Поэтому, вполне возможно, будет выработан некоторый суррогат этого процесса. Борьба с малоресурсной и полуразложившейся «пятой колонной» становится гораздо менее актуальной. Скорее, стоит прогнозировать дальнейшее обострение внутриэлитных противоречий под прицелом борьбы с коррупцией и пособничеству врагам России. Упреки по этому поводу есть в отношении многих представителей бизнес-элиты и номенклатуры. Исключенный из «Единой России» экс-депутат Госдумы М.Гаджиев, которого недавно признали иноагентом, - похоже, лишь первая ласточка. Будет продолжение.
Учитывая контроль власти над социумом, классовые противоречия актуализировать всерьез не дадут, но в этой ситуации нужны новые виноватые. Ими будут уже не «пятая колонна», диссиденты и релоканты: ими будут сами представители властных кругов, а в каком составе и с какими формулировками – они сами решат в классической битве бульдогов под ковром.
Антиэлитный запрос в социуме пока будет удовлетворяться за счет таких точечных действий. В пользу этого говорит полная слабость социума, его атомизированность и безсубьектность. В этом плане я не сильно верю в попытки натравить «глубинный народ» на «рублевских». Скорее, в среднесрочной перспективе мы увидим новые попытки кристаллизировать правящий класс под видом неосоветской номенклатуры полусталинского типа. Но эта кристаллизация, вероятнее всего, будет болезненной, с чистками и объявленными врагами Отечества. Выживут в этой переплавке элит далеко не все. Это опасная игра, которая откроет возможности для разных вариантов развития событий, в том числе - и опрокидывающих, но их бы я не переоценивал. А в том, что условия для начала такой игры созревают, – сомнений все меньше.
Forwarded from Кремлёвский безБашенник
🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -
Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
О влиянии фактора приближающихся президентских выборов на ключевые политические процессы в России
До выборов президента России остается девять месяцев: очевидно, что их результат сейчас является абсолютно предсказуемым, но тут важно оценить, какое влияние будут оказывать этот фактор на другие процессы.
Глава государства в последнее время много говорит о том, что нужно повышать благосостояние граждан: вероятно, здесь идет реагирование на реальную социологию (а не на византийскую, которую публикуют сертифицированные полстеры). Действительно, имперский проект России в нынешних условиях не будет давать ожидаемого в начале 2022 года эффекта, но и заменить неоимперскую мечту на стандарты растворяющегося общества потребления для усредненного большинства социума тоже вряд ли получится. Экономика не в том состоянии, да и ресурсный пирог истощился, плюс очень многое тратится на геополитику.
Но на что-то социум все же может надеяться. На мой взгляд, это «что-то» можно сформулировать так: стремление власти избежать новых волн мобилизации и прочих шок-факторов. Тезис тут простой: по мере приближения к президентским выборам вариант с новыми волнами мобилизации будет все менее и менее вероятен. Это не исключает возможности того, что все-таки мобилизационные мероприятия будут, но власти явно и искренне постараются этого избежать. Например, губернаторы уже много месяцев подряд реально делают достаточно много для того, чтобы закрыть поставленный план по добровольцам.
Другой аспект: решится ли власть на усиление контроля и давления за региональным и муниципальным уровнями перед президентскими выборами? Полагаю, что нагрузка на губернаторов и мэров возрастет, но, скорее всего, не с точки зрения эффективности решения социально-экономических задач, а с точки зрения наращивания рейтингов поддержки главы государства. Муниципальное и региональное госуправление минимизацией критики в свой адрес занимается активно и добивается в этом определенного результата, но положительно на качество решения самих локальных проблем в регионах это, чаще всего, не влияет. В этом плане ожидается, что «Единая Россия», «Народный фронт» и правительство перед выборами немного усилят давление на региональные администрации, но вряд ли это даст какой-то ощутимый эффект.
Федеральные кураторы прекрасно понимают, что ресурсные возможности регионалов и, тем более, муниципалов, резко ограничены и вряд ли будут ставить им нерешаемые задачи. Также не стоит ждать массированной антикоррупционной кампании: опять-таки не те условия. Скорее, перед выборами главы государства губернаторов и мэров нужно представлять как эффективных и сильных управленцев и настоящих патриотов. А они, в свою очередь, покажут, как говорят византийские политологи, «управляемость электоральными процессами». В этом плане я бы сказал, что у губернаторов не все так плохо: СВО и грядущие президентские выборы дают им возможность отчитаться о проделанной работе первостепенной значимости с точки зрения руководства страны.
Про формы поддержки малого бизнеса и прочую риторику власти последних лет и говорить не стоит. Институционализация мобилизованных и их семей как отдельного направления социальной политики уже произошла: здесь тоже кардинальных изменений ждать не стоит. А по объёму прямых выплат населению (например, семьям с детьми) можно будет судить: насколько властям важно лоялизировать граждан перед главными выборами в стране. Некоторые выплаты будут, но обширных вряд ли стоит ожидать. При этом у властей всегда есть возможность умножить прямые выплаты гражданам и повысить лояльность к себе, но, похоже, это перед выборами главы государства делать не планируют.
Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
О влиянии фактора приближающихся президентских выборов на ключевые политические процессы в России
До выборов президента России остается девять месяцев: очевидно, что их результат сейчас является абсолютно предсказуемым, но тут важно оценить, какое влияние будут оказывать этот фактор на другие процессы.
Глава государства в последнее время много говорит о том, что нужно повышать благосостояние граждан: вероятно, здесь идет реагирование на реальную социологию (а не на византийскую, которую публикуют сертифицированные полстеры). Действительно, имперский проект России в нынешних условиях не будет давать ожидаемого в начале 2022 года эффекта, но и заменить неоимперскую мечту на стандарты растворяющегося общества потребления для усредненного большинства социума тоже вряд ли получится. Экономика не в том состоянии, да и ресурсный пирог истощился, плюс очень многое тратится на геополитику.
Но на что-то социум все же может надеяться. На мой взгляд, это «что-то» можно сформулировать так: стремление власти избежать новых волн мобилизации и прочих шок-факторов. Тезис тут простой: по мере приближения к президентским выборам вариант с новыми волнами мобилизации будет все менее и менее вероятен. Это не исключает возможности того, что все-таки мобилизационные мероприятия будут, но власти явно и искренне постараются этого избежать. Например, губернаторы уже много месяцев подряд реально делают достаточно много для того, чтобы закрыть поставленный план по добровольцам.
Другой аспект: решится ли власть на усиление контроля и давления за региональным и муниципальным уровнями перед президентскими выборами? Полагаю, что нагрузка на губернаторов и мэров возрастет, но, скорее всего, не с точки зрения эффективности решения социально-экономических задач, а с точки зрения наращивания рейтингов поддержки главы государства. Муниципальное и региональное госуправление минимизацией критики в свой адрес занимается активно и добивается в этом определенного результата, но положительно на качество решения самих локальных проблем в регионах это, чаще всего, не влияет. В этом плане ожидается, что «Единая Россия», «Народный фронт» и правительство перед выборами немного усилят давление на региональные администрации, но вряд ли это даст какой-то ощутимый эффект.
Федеральные кураторы прекрасно понимают, что ресурсные возможности регионалов и, тем более, муниципалов, резко ограничены и вряд ли будут ставить им нерешаемые задачи. Также не стоит ждать массированной антикоррупционной кампании: опять-таки не те условия. Скорее, перед выборами главы государства губернаторов и мэров нужно представлять как эффективных и сильных управленцев и настоящих патриотов. А они, в свою очередь, покажут, как говорят византийские политологи, «управляемость электоральными процессами». В этом плане я бы сказал, что у губернаторов не все так плохо: СВО и грядущие президентские выборы дают им возможность отчитаться о проделанной работе первостепенной значимости с точки зрения руководства страны.
Про формы поддержки малого бизнеса и прочую риторику власти последних лет и говорить не стоит. Институционализация мобилизованных и их семей как отдельного направления социальной политики уже произошла: здесь тоже кардинальных изменений ждать не стоит. А по объёму прямых выплат населению (например, семьям с детьми) можно будет судить: насколько властям важно лоялизировать граждан перед главными выборами в стране. Некоторые выплаты будут, но обширных вряд ли стоит ожидать. При этом у властей всегда есть возможность умножить прямые выплаты гражданам и повысить лояльность к себе, но, похоже, это перед выборами главы государства делать не планируют.
Игры в партнерство & Остроумная отмазка для крупного бизнеса
Вопреки многим комментариям заявление первого вице-премьера российского правительства А. Белоусова звучит не как попытка еще сильнее надавить на бизнес, а «отмазать» его от новых выплат по итогам 2023 г.
Заявление Белоусова о том, что идея налога на сверхприбыль (так называемого windfall tax) в 300 млрд руб. принадлежит самому бизнесу, который получал гигантские сверхприбыли по итогам 2021-2022 гг. не несет в себе что-то новое, а выглядит как продуманное и достаточно остроумное заявление.
Сюзерен и без того считает, что крупный бизнес должен мобилизовываться и отдавать все, что попросит государство сейчас, когда идет СВО. Тем более, что и в ковидные годы и в посткрымские власти активно помогали крупному бизнесу, а сейчас ждут возвратных движений.
Формат: «все в государстве принадлежит Сюзерену» (в том числе и крупный бизнес) давно уже маячит в качестве стандарта, но никогда не реализуется полностью. Ведь такой вариант развития событий будет означать не просто уничтожение рыночной экономики, но и провалы в параллельном импорте, гигантскую инфляцию и, возможно, коллапс всей экономики.
Сейчас же идет своеобразная игра в логике жесткого, но еще не тотального госкапитализма. Власть давит и требует дать больше, а бизнес думает, как бы увернуться и поменьше платить. Ничего принципиально здесь не меняется и не может поменяться: два года назад тот же Белоусов рассуждал о том, что металлурги «нахлобучили» государство на 100 млрд. руб. и нужно подумать о том, как эти деньги вернуть: в итоге подумали и вернули.
Возможности увернуться и платить поменьше по-прежнему есть. Поэтому Белоусов и говорит, что по итогам 2023 г. прибыли бизнеса проседают и вряд ли он захочет заплатить такой налог. Именно это самое актуальное в его заявлении.
Это с точки зрения прямого, как его называет Белоусов, партнерства государства (старший брат) и бизнес (младший брат) последний ничего не может сделать. Но это в чистом виде идеологема, упаковка. С точки зрения византийских реалий возможности бизнеса по-прежнему значительны. По мере ухудшения экономической ситуации значимость бизнеса будет возрастать, но только до тех пор, пока законы самосохранения системы власти будут работать. Пока они работают.
Для молчаливо-атомизированного большинства же ситуация второстепенная: про дополнительные сборы с граждан в связи с СВО говорят лишь депутаты, в основном, для переключения внимания социума с других проблем. На повестке всерьез этот вопрос не прорабатывается.
Вопреки многим комментариям заявление первого вице-премьера российского правительства А. Белоусова звучит не как попытка еще сильнее надавить на бизнес, а «отмазать» его от новых выплат по итогам 2023 г.
Заявление Белоусова о том, что идея налога на сверхприбыль (так называемого windfall tax) в 300 млрд руб. принадлежит самому бизнесу, который получал гигантские сверхприбыли по итогам 2021-2022 гг. не несет в себе что-то новое, а выглядит как продуманное и достаточно остроумное заявление.
Сюзерен и без того считает, что крупный бизнес должен мобилизовываться и отдавать все, что попросит государство сейчас, когда идет СВО. Тем более, что и в ковидные годы и в посткрымские власти активно помогали крупному бизнесу, а сейчас ждут возвратных движений.
Формат: «все в государстве принадлежит Сюзерену» (в том числе и крупный бизнес) давно уже маячит в качестве стандарта, но никогда не реализуется полностью. Ведь такой вариант развития событий будет означать не просто уничтожение рыночной экономики, но и провалы в параллельном импорте, гигантскую инфляцию и, возможно, коллапс всей экономики.
Сейчас же идет своеобразная игра в логике жесткого, но еще не тотального госкапитализма. Власть давит и требует дать больше, а бизнес думает, как бы увернуться и поменьше платить. Ничего принципиально здесь не меняется и не может поменяться: два года назад тот же Белоусов рассуждал о том, что металлурги «нахлобучили» государство на 100 млрд. руб. и нужно подумать о том, как эти деньги вернуть: в итоге подумали и вернули.
Возможности увернуться и платить поменьше по-прежнему есть. Поэтому Белоусов и говорит, что по итогам 2023 г. прибыли бизнеса проседают и вряд ли он захочет заплатить такой налог. Именно это самое актуальное в его заявлении.
Это с точки зрения прямого, как его называет Белоусов, партнерства государства (старший брат) и бизнес (младший брат) последний ничего не может сделать. Но это в чистом виде идеологема, упаковка. С точки зрения византийских реалий возможности бизнеса по-прежнему значительны. По мере ухудшения экономической ситуации значимость бизнеса будет возрастать, но только до тех пор, пока законы самосохранения системы власти будут работать. Пока они работают.
Для молчаливо-атомизированного большинства же ситуация второстепенная: про дополнительные сборы с граждан в связи с СВО говорят лишь депутаты, в основном, для переключения внимания социума с других проблем. На повестке всерьез этот вопрос не прорабатывается.
Релоканты & Эмигранты: какая конфигурация нужна властям
Помощник президента России М. Орешкин на ПМЭФ: половина россиян, уехавших из страны после объявления частичной мобилизации, уже вернулись в страну. Возвратный поток, действительно, наблюдается, так как многие релоканты банально уезжали переждать и не имели достаточно количества ресурсов для длительного пребывания за границей. Но и масштаб эмиграции значителен. Минимальные его оценки характеризуются цифрами в сотни тысяч человек, а, скорее, речь идет примерно про 0,5 млн чел.
Полное перекрытие потока уезжающих не нужно властям. Несколько огрубляя ситуацию можно сказать: релоканты властям не нужны, а эмигранты – рассматриваются как необходимое зло.
Те, кто имеет особое мнение, не согласен с политикой государства и имеют экономические возможности для отъезда из страны – будут уезжать по-прежнему. Происходит, скорее, не перекрытие потоков для возможности отъезда из страны, а сокращение возможностей для формирования таких граждан: независимый от властей бизнес, неподконтрольные государству масс-медиа, очаги либерального высшего образования все это в значительной степени истощается.
Этатизированный и полностью зависимый от государства социум будет производить желающих уехать из страны по политическим мотивам в гораздо меньшем объёме. А отъезд подпитавшихся из кормушки государства экс-бюрократов и околовластных деятелей, или талантливых, но аполитичных, айтишников, как правило, происходит тихо и не наносит урона общественно-политической ситуации.
Не официальный, но работающий лозунг: «не согласен – уезжай» сохраняет свою актуальность, в силу ресурсных возможностей, примерно для 2-3% граждан. Для остальных эмиграция – невозможна.
Прекращение России в закрытую страну северо-корейского типа не предполагается, ведь в таком случае вероятен вариант закупорки каналов по которым из страны утекают не только деньги, но и несогласие. Власти за последние 10-15 лет научились вымывать из страны протестные сегменты достаточно успешно. Отток уезжающих – это тоже, в определенной степени, инструмент повышения уровня лоялизма социума и рейтингов доверия руководству страны.
С другой стороны, в Европе количество россиян и русскоязычных граждан сопоставимо с населением небольшой страны, входящей в Евросоюз (типа Словакии, а, возможно и даже Венгрии). И тут у западной политической элиты встает вопрос как работать с этим сегментом альтернативного русского мира.
Попытки наделения несистемной оппозиции правом политического представительства над эмигрантами идут, но очень робко. Как историческое явление, альтернативный/прозападный Русский мир не сложился, а перед глазами исследователей яркий пример. Волны белой эмиграции сто лет назад так и не привели к чему-то существенному в политическом смысле.
Помощник президента России М. Орешкин на ПМЭФ: половина россиян, уехавших из страны после объявления частичной мобилизации, уже вернулись в страну. Возвратный поток, действительно, наблюдается, так как многие релоканты банально уезжали переждать и не имели достаточно количества ресурсов для длительного пребывания за границей. Но и масштаб эмиграции значителен. Минимальные его оценки характеризуются цифрами в сотни тысяч человек, а, скорее, речь идет примерно про 0,5 млн чел.
Полное перекрытие потока уезжающих не нужно властям. Несколько огрубляя ситуацию можно сказать: релоканты властям не нужны, а эмигранты – рассматриваются как необходимое зло.
Те, кто имеет особое мнение, не согласен с политикой государства и имеют экономические возможности для отъезда из страны – будут уезжать по-прежнему. Происходит, скорее, не перекрытие потоков для возможности отъезда из страны, а сокращение возможностей для формирования таких граждан: независимый от властей бизнес, неподконтрольные государству масс-медиа, очаги либерального высшего образования все это в значительной степени истощается.
Этатизированный и полностью зависимый от государства социум будет производить желающих уехать из страны по политическим мотивам в гораздо меньшем объёме. А отъезд подпитавшихся из кормушки государства экс-бюрократов и околовластных деятелей, или талантливых, но аполитичных, айтишников, как правило, происходит тихо и не наносит урона общественно-политической ситуации.
Не официальный, но работающий лозунг: «не согласен – уезжай» сохраняет свою актуальность, в силу ресурсных возможностей, примерно для 2-3% граждан. Для остальных эмиграция – невозможна.
Прекращение России в закрытую страну северо-корейского типа не предполагается, ведь в таком случае вероятен вариант закупорки каналов по которым из страны утекают не только деньги, но и несогласие. Власти за последние 10-15 лет научились вымывать из страны протестные сегменты достаточно успешно. Отток уезжающих – это тоже, в определенной степени, инструмент повышения уровня лоялизма социума и рейтингов доверия руководству страны.
С другой стороны, в Европе количество россиян и русскоязычных граждан сопоставимо с населением небольшой страны, входящей в Евросоюз (типа Словакии, а, возможно и даже Венгрии). И тут у западной политической элиты встает вопрос как работать с этим сегментом альтернативного русского мира.
Попытки наделения несистемной оппозиции правом политического представительства над эмигрантами идут, но очень робко. Как историческое явление, альтернативный/прозападный Русский мир не сложился, а перед глазами исследователей яркий пример. Волны белой эмиграции сто лет назад так и не привели к чему-то существенному в политическом смысле.
Forwarded from Кремлёвский безБашенник
🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -
Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
О факторах трансформации политического дискурса в России
После начала СВО ключевые акторы власти обозначили стремление унифицировать политический дискурс и вписать его в жесткие рамки патриотического консенсуса. Успешность таких попыток не гарантирована, а любые попытки жесткого исключения несогласия и критики могут быть успешны только на краткосрочную перспективу. В качестве побочного эффекта формируются отчетливые риски в виде усиления влияния на общественное мнение эмигрантского интеллектуального дискурса.
Зампред СовБеза Д.Медведев определил желаемое состояние публичной политики в стране так: «любой политический лидер, который попытается изменить возникший после 24 февраля 2022 года дискурс развития страны, будет подвергнут анафеме как предатель». Здесь имеется ввиду прежде всего невозможность оспаривания ключевых нарративов власти (от СВО-патриотизма до осуждения ЛГБТ).
Сейчас, когда с начала СВО прошло 16 месяцев, можно сказать, что эту рамку удается обеспечивать в отношениях значительной части социума. Российское общество в нынешних реалиях еще не утратило, но стремительно утрачивает инструментарий для критического осмысления СВО-реальности и возможности смены ключевых нарративов.
Социум давно уже приучен жить в условиях диктата власти, которая периодами ослабевает (Перестройка, ельцинские 1990-е гг.), а периодами, как сейчас, снова усиливается. Показательно, как из общественного сознания в последние годы буквально пропал термин «революция», который в советское время получал позитивные коннотации не только в политической сфере. Аналогичное касается и слов «демократия» и «либерализм», которые оказались опошлены и маргинализированы. Это не явный, а косвенный пример того, как власть управляет публичным дискурсом.
После 24 февраля 2022 года власти попытались исключить из публичной сферы критиков (типа иноагентов и признанной нежелательной в России «Медузы») и системных либералов (типа «Эхо Москвы»): сейчас этот «аппендикс» публичной сферы, казалось бы, «успешно» удален и практически не востребован властью. Однако он оказался ожидаемо востребован за пределами страны (в основном, в Европе): с помощью него идет не только агитация части российского общества против СВО, но и успешно формируются проукраинские нарративы.
В условиях невозможности запретить YouTube и жестко надавить на Telegram, запреты признанных экстремистскими Instagram и Facebook выглядят как половинчатая мера, которая мало что решила. Более того, внимательный анализ пропагандистских масс-медиа показывает, что они по-прежнему вынуждены отвечать различным «экстремистским» и «нежелательным» медиа-ресурсам и блогерам. То есть, исключить из общественного сознания их не удается: конечно, византийские социологи могут показывать в высоких кабинетах результаты замеров, в которых будет указано, что никто эти ресурсы не читает и не смотрит, но реальность иная.
Политизированная часть социума, а это 10-15% граждан страны (вне зависимости от того, в России они находятся или за ее пределами) в курсе нарративов и дискурса не только Медведева, но и несистемной оппозиции. Провластные политологи любят рассуждать о том, что интерес к политике в стране падает и политизированных все меньше. На это хочется возразить: да нет, просто ваш византийский контент с массой ограничений мало кому интересен, равно как и обильное размещалово в каналах с сотней тысяч подписчиков-ботов.
А оппонировать диссидентскому дискурсу становится просто некому: ситуация будет и дальше развиваться в эту сторону. Прекратить все это можно будет только по белорусско-ДНР-овскому стандарту (с досмотром правоохранителями смартфонов «подозрительных» граждан на улицах и угрозе реальных санкций за подписку на вражеские Телеграм- и Ютуб-каналы). Пока российская власть далека до такого уровня демонстрации суверенитета, но, возможно, и этот рубеж придется брать.
Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
О факторах трансформации политического дискурса в России
После начала СВО ключевые акторы власти обозначили стремление унифицировать политический дискурс и вписать его в жесткие рамки патриотического консенсуса. Успешность таких попыток не гарантирована, а любые попытки жесткого исключения несогласия и критики могут быть успешны только на краткосрочную перспективу. В качестве побочного эффекта формируются отчетливые риски в виде усиления влияния на общественное мнение эмигрантского интеллектуального дискурса.
Зампред СовБеза Д.Медведев определил желаемое состояние публичной политики в стране так: «любой политический лидер, который попытается изменить возникший после 24 февраля 2022 года дискурс развития страны, будет подвергнут анафеме как предатель». Здесь имеется ввиду прежде всего невозможность оспаривания ключевых нарративов власти (от СВО-патриотизма до осуждения ЛГБТ).
Сейчас, когда с начала СВО прошло 16 месяцев, можно сказать, что эту рамку удается обеспечивать в отношениях значительной части социума. Российское общество в нынешних реалиях еще не утратило, но стремительно утрачивает инструментарий для критического осмысления СВО-реальности и возможности смены ключевых нарративов.
Социум давно уже приучен жить в условиях диктата власти, которая периодами ослабевает (Перестройка, ельцинские 1990-е гг.), а периодами, как сейчас, снова усиливается. Показательно, как из общественного сознания в последние годы буквально пропал термин «революция», который в советское время получал позитивные коннотации не только в политической сфере. Аналогичное касается и слов «демократия» и «либерализм», которые оказались опошлены и маргинализированы. Это не явный, а косвенный пример того, как власть управляет публичным дискурсом.
После 24 февраля 2022 года власти попытались исключить из публичной сферы критиков (типа иноагентов и признанной нежелательной в России «Медузы») и системных либералов (типа «Эхо Москвы»): сейчас этот «аппендикс» публичной сферы, казалось бы, «успешно» удален и практически не востребован властью. Однако он оказался ожидаемо востребован за пределами страны (в основном, в Европе): с помощью него идет не только агитация части российского общества против СВО, но и успешно формируются проукраинские нарративы.
В условиях невозможности запретить YouTube и жестко надавить на Telegram, запреты признанных экстремистскими Instagram и Facebook выглядят как половинчатая мера, которая мало что решила. Более того, внимательный анализ пропагандистских масс-медиа показывает, что они по-прежнему вынуждены отвечать различным «экстремистским» и «нежелательным» медиа-ресурсам и блогерам. То есть, исключить из общественного сознания их не удается: конечно, византийские социологи могут показывать в высоких кабинетах результаты замеров, в которых будет указано, что никто эти ресурсы не читает и не смотрит, но реальность иная.
Политизированная часть социума, а это 10-15% граждан страны (вне зависимости от того, в России они находятся или за ее пределами) в курсе нарративов и дискурса не только Медведева, но и несистемной оппозиции. Провластные политологи любят рассуждать о том, что интерес к политике в стране падает и политизированных все меньше. На это хочется возразить: да нет, просто ваш византийский контент с массой ограничений мало кому интересен, равно как и обильное размещалово в каналах с сотней тысяч подписчиков-ботов.
А оппонировать диссидентскому дискурсу становится просто некому: ситуация будет и дальше развиваться в эту сторону. Прекратить все это можно будет только по белорусско-ДНР-овскому стандарту (с досмотром правоохранителями смартфонов «подозрительных» граждан на улицах и угрозе реальных санкций за подписку на вражеские Телеграм- и Ютуб-каналы). Пока российская власть далека до такого уровня демонстрации суверенитета, но, возможно, и этот рубеж придется брать.
«Заблудшие овцы» & Левиафан: отработать релокантов
Высшее начальство не собирается оставлять тему релокантов. Целый ряд чиновников и политиков в последнее время выступили с однотипными тезисами о том, что половина/больше половины уехавших с начала СВО граждан вернулись в Россию.
Пропаганда таких граждан «ласково» называет «заблудшими овцами» (а не «блудными сынами») и подчеркивает их статус. Возвратный процесс действительно осуществляется, многие приезжают, не видя перспектив и не имея ресурсов для длительного пребывания за границей.
Тут нужно не забывать, что работу с возвращением уехавших в СССР вели практически на протяжении всего периода существования государства, а волны эмиграции возникали вновь и вновь.
И сейчас зафиксировать баланс не получится. Гайки подкрутили, возможности для оттока в будущем граждан уменьшены. Но и сами релоканты, уезжавшие на несколько месяцев переждать, вынуждены констатировать, что еще несколько месяцев пребывания за границей их не спасут.
Похоже, высшему начальству нужно отчитаться перед Сюзереном и показать, что работа по возвращению «заблудших овец» идет хорошо и это свидетельствует о силе государства.
Релоканты, как и мобилизованные на СВО, оказываются значимыми фигурами общественно-политического ландшафта и, соответственно, перед выборами главы государства эту тему предстоит обширно отработать.
Этот фактор будет отрабатываться с точки зрения развития антизападных настроений в социуме и с точки зрения осуждения русофобии на Западе (хоть в кавычках, хоть без). А вот принципиально конфигурация не поменяется: закупорка каналов и запрет выезда из страны для недовольных пока не рассматривается.
Высшее начальство не собирается оставлять тему релокантов. Целый ряд чиновников и политиков в последнее время выступили с однотипными тезисами о том, что половина/больше половины уехавших с начала СВО граждан вернулись в Россию.
Пропаганда таких граждан «ласково» называет «заблудшими овцами» (а не «блудными сынами») и подчеркивает их статус. Возвратный процесс действительно осуществляется, многие приезжают, не видя перспектив и не имея ресурсов для длительного пребывания за границей.
Тут нужно не забывать, что работу с возвращением уехавших в СССР вели практически на протяжении всего периода существования государства, а волны эмиграции возникали вновь и вновь.
И сейчас зафиксировать баланс не получится. Гайки подкрутили, возможности для оттока в будущем граждан уменьшены. Но и сами релоканты, уезжавшие на несколько месяцев переждать, вынуждены констатировать, что еще несколько месяцев пребывания за границей их не спасут.
Похоже, высшему начальству нужно отчитаться перед Сюзереном и показать, что работа по возвращению «заблудших овец» идет хорошо и это свидетельствует о силе государства.
Релоканты, как и мобилизованные на СВО, оказываются значимыми фигурами общественно-политического ландшафта и, соответственно, перед выборами главы государства эту тему предстоит обширно отработать.
Этот фактор будет отрабатываться с точки зрения развития антизападных настроений в социуме и с точки зрения осуждения русофобии на Западе (хоть в кавычках, хоть без). А вот принципиально конфигурация не поменяется: закупорка каналов и запрет выезда из страны для недовольных пока не рассматривается.
Демография & Рабочие руки: траектория структурных проблем
Власти в последнее время реально ощущают потребность в улучшении показателей демографии и очень нуждаются в притоке рабочих рук. Для страны с нефтегазовой зависимостью и огромным экспортом много людей, как правило, не нужно: они просто не находят себе место в структуре разделения труда. В России как петрократии подавляющее большинство всегда было отсечено от рентных благ. Соответственно, и власти нуждались в этом большинстве постольку-поскольку.
Однако СВО сформировало ситуацию, когда власть высказала живейшую заинтересованность в т.н. глубинариях (жители региональной периферии) из числа которых и формируются в основном мобилизованные и добровольцы. Ранее про эти группы населения предпочитали иногда вспоминать губернаторы, а также муниципальные власти в периоды выборов для обеспечения явки.
Стоит напомнить, что за несколько месяцев до начала СВО власти готовились запустить муниципальную реформу, которая привела бы к двукратному сокращению муниципальных образований по всей стране. Иными словами, власть готовилась к отходу и сокращению своего присутствия из депрессивных городков и сел, в которых она видела мало перспектив. Но СВО все поменяла: и муниципальных депутатов и сами муниципальные образования решено было сохранить, в том числе и потому что они выполняют значимые задачи по добровольцам и контрактникам, а также выступают проводниками лоялизма на местах.
Руководство России позиционирует исторически минимальный уровень безработицы (3,3%). Это смотрится внушительно, но имеет оборотную сторону в виде оттока квалифицированных и образованных специалистов, дефицит которых несомненен. Рабочие руки нужны правящей верхушке очень сильно.
На днях вице-премьер правительства М. Хуснуллин, курирующий стройку, даже съездил в Душанбе для того, чтобы переговорить по поводу «контролируемого увеличения числа трудовых мигрантов из Таджикистана» с Э. Рахмоном, который сам крайне заинтересован в том, чтобы из его полунищей и полуфеодальной страны молодежь уезжала на заработки в России. Однако визит столь высокопоставленного чиновника в Душанбе показывает, что в этом вопросе теперь нужно договариваться с центральноазиатским князьком. То есть тема стала предметом торга, что очень симптоматично. При этом сам Рахмон в октябре 2022 г. жаловался В. Путину что не может добиться приезда в Душанбе простого министра федерального правительства. Но сейчас многое поменялось.
Полная, грозящаяся превратится в тотальную (по аналогии с Китаем и системой социальных рейтингов), подконтрольность социума власти актуализирует вопрос о квалифицированных кадрах и улучшении демографии. Ведь нет никакой оппозиции и даже квалифицированные кадры должны сохранять либо политлояльность, либо находится в статусе внутренних эмигрантов и помалкивать. Тем не менее, пока социум не ощутит долгожданную, хотя бы советскую стабильность с усредненно-ровным положением для подавляющего большинства ситуация не изменится. А по пути естественного роста благосостояния граждан, когда демографические проблемы решаются в следствии уверенности молодежи в завтрашнем дне и стабильной ситуации, нынешняя власть идти уже не сможет.
Задача улучшения демографических показателей и роста числа квалифицированных кадров стала отнюдь не номинальной, а реальной для нынешней номенклатуры в России. Верхушка вынуждена многое импортозамещать, а ее руководство хочет не попасть в полную зависимость от Китая. Однако условий для кардинального изменения демографической ситуации нет, равно как и системно решить проблему с квалифицированными кадрами в ближайшие годы не представляется возможным.
Но все же, ситуация формирует условия, когда власти постараются избежать резких движений, способных вызвать всеобщий коллапс. Более того, тут можно даже рассчитывать на понимание Евросоюза, который не заинтересован в смуте, способной сформировать многомиллионную волну беженцев из регионов европейской части России. В этом плане рост сторонников заморозки конфликта с Украиной в ближайшие месяцы будет расти и на Западе.
Власти в последнее время реально ощущают потребность в улучшении показателей демографии и очень нуждаются в притоке рабочих рук. Для страны с нефтегазовой зависимостью и огромным экспортом много людей, как правило, не нужно: они просто не находят себе место в структуре разделения труда. В России как петрократии подавляющее большинство всегда было отсечено от рентных благ. Соответственно, и власти нуждались в этом большинстве постольку-поскольку.
Однако СВО сформировало ситуацию, когда власть высказала живейшую заинтересованность в т.н. глубинариях (жители региональной периферии) из числа которых и формируются в основном мобилизованные и добровольцы. Ранее про эти группы населения предпочитали иногда вспоминать губернаторы, а также муниципальные власти в периоды выборов для обеспечения явки.
Стоит напомнить, что за несколько месяцев до начала СВО власти готовились запустить муниципальную реформу, которая привела бы к двукратному сокращению муниципальных образований по всей стране. Иными словами, власть готовилась к отходу и сокращению своего присутствия из депрессивных городков и сел, в которых она видела мало перспектив. Но СВО все поменяла: и муниципальных депутатов и сами муниципальные образования решено было сохранить, в том числе и потому что они выполняют значимые задачи по добровольцам и контрактникам, а также выступают проводниками лоялизма на местах.
Руководство России позиционирует исторически минимальный уровень безработицы (3,3%). Это смотрится внушительно, но имеет оборотную сторону в виде оттока квалифицированных и образованных специалистов, дефицит которых несомненен. Рабочие руки нужны правящей верхушке очень сильно.
На днях вице-премьер правительства М. Хуснуллин, курирующий стройку, даже съездил в Душанбе для того, чтобы переговорить по поводу «контролируемого увеличения числа трудовых мигрантов из Таджикистана» с Э. Рахмоном, который сам крайне заинтересован в том, чтобы из его полунищей и полуфеодальной страны молодежь уезжала на заработки в России. Однако визит столь высокопоставленного чиновника в Душанбе показывает, что в этом вопросе теперь нужно договариваться с центральноазиатским князьком. То есть тема стала предметом торга, что очень симптоматично. При этом сам Рахмон в октябре 2022 г. жаловался В. Путину что не может добиться приезда в Душанбе простого министра федерального правительства. Но сейчас многое поменялось.
Полная, грозящаяся превратится в тотальную (по аналогии с Китаем и системой социальных рейтингов), подконтрольность социума власти актуализирует вопрос о квалифицированных кадрах и улучшении демографии. Ведь нет никакой оппозиции и даже квалифицированные кадры должны сохранять либо политлояльность, либо находится в статусе внутренних эмигрантов и помалкивать. Тем не менее, пока социум не ощутит долгожданную, хотя бы советскую стабильность с усредненно-ровным положением для подавляющего большинства ситуация не изменится. А по пути естественного роста благосостояния граждан, когда демографические проблемы решаются в следствии уверенности молодежи в завтрашнем дне и стабильной ситуации, нынешняя власть идти уже не сможет.
Задача улучшения демографических показателей и роста числа квалифицированных кадров стала отнюдь не номинальной, а реальной для нынешней номенклатуры в России. Верхушка вынуждена многое импортозамещать, а ее руководство хочет не попасть в полную зависимость от Китая. Однако условий для кардинального изменения демографической ситуации нет, равно как и системно решить проблему с квалифицированными кадрами в ближайшие годы не представляется возможным.
Но все же, ситуация формирует условия, когда власти постараются избежать резких движений, способных вызвать всеобщий коллапс. Более того, тут можно даже рассчитывать на понимание Евросоюза, который не заинтересован в смуте, способной сформировать многомиллионную волну беженцев из регионов европейской части России. В этом плане рост сторонников заморозки конфликта с Украиной в ближайшие месяцы будет расти и на Западе.
Ва-банк & Монополия на насилие
То, что самый известный российский варлорд Е. Пригожин пойдет ва-банк было понятно давно: сейчас это происходит. Высокая вероятность такого варианта развития событий была заложена отсутствием возможности договориться с руководством Минобороны и возросшими амбициями.
Для административных элит и главных бенефициаров действующей власти из числа номенклатуры и рублевского олигархата ситуация выглядит как страшный сон и только усиливает желание поскорее закончить СВО. Однако от гражданских чиновников мало что зависит.
Перед лицом не совсем системного Пригожина остальные представители власти консолидированы и вряд ли кто-либо поддержит его публично. Это практически исключено. А вот осудят - почти все.
Сам Пригожин подчеркивает, что не покушается на устои государственного правления и хочет только вендетты против руководства Минобороны, но происходящее уже выглядит как слишком острое блюдо для того, чтобы его кушали в России.
Очевидно, что нарыв должен лопнуть, а структурные последствия будут. Государственная власть попытается восстановить частично утраченную/делегированную монополию на насилие. Решения на сей счет приняты уже давно: осталось их реализовать.
P.S. Если же будет силовое сопротивление и мятеж – ситуация потребует другого, более основательного анализа, но такой вариант развития событий пока не кажется слишком вероятным.
То, что самый известный российский варлорд Е. Пригожин пойдет ва-банк было понятно давно: сейчас это происходит. Высокая вероятность такого варианта развития событий была заложена отсутствием возможности договориться с руководством Минобороны и возросшими амбициями.
Для административных элит и главных бенефициаров действующей власти из числа номенклатуры и рублевского олигархата ситуация выглядит как страшный сон и только усиливает желание поскорее закончить СВО. Однако от гражданских чиновников мало что зависит.
Перед лицом не совсем системного Пригожина остальные представители власти консолидированы и вряд ли кто-либо поддержит его публично. Это практически исключено. А вот осудят - почти все.
Сам Пригожин подчеркивает, что не покушается на устои государственного правления и хочет только вендетты против руководства Минобороны, но происходящее уже выглядит как слишком острое блюдо для того, чтобы его кушали в России.
Очевидно, что нарыв должен лопнуть, а структурные последствия будут. Государственная власть попытается восстановить частично утраченную/делегированную монополию на насилие. Решения на сей счет приняты уже давно: осталось их реализовать.
P.S. Если же будет силовое сопротивление и мятеж – ситуация потребует другого, более основательного анализа, но такой вариант развития событий пока не кажется слишком вероятным.
Диалектика момента & Ресурсы стабилизации
Глава государства экстренно выступил с обращением к гражданам и показал, что намерен твердой рукой подавить измену и мятеж.
Диалектика в том, что прекращение смутных и изменнических процессов внутри России возможно только путем завершения военных действий, но такой опции сейчас руководство в принципе не рассматривает.
Административная элита (гражданские) ничего не может сделать. Трудно даже ожидать, что она сможет оказать какое-то давление на возможности принятия решения по поводу СВО или мирных переговоров. Запрос на мир останется не только неудовлетворенным, но и отодвинутым на второй план.
Номенклатура сейчас очень боится, многие откровенно будут выжидать, ставку на Е. Пригожина публично никто не сделает, но уже началась активная борьба со скрытыми симпатизантами, которые подбадривали нынешний вариант развития событий.
Вероятность того, что с мятежом справятся – высокая, но дальше может последовать каскад жестких решений: нужно будет вылавливать скрытых симпатизантов сценария «Корниловский мятеж». Они, безусловно будут. В любом случае.
Пригожин – не Наполеон и быстро до Парижа/Москвы он дойти не сможет, но окопаться в Ростовском или Воронежском регионе вполне способен.
Общий вывод: турбулентность растет, а ресурсы для стабилизации уменьшаются, но пока не истощились полностью. Ключевым фактором будет Москва: если столица останется стабильной – все остальное второстепенно. Но до поры до времени. Для обеспечения безопасности системы власти и общества нужно завершение спецоперирования, а к этому пока руководство не готово.
Глава государства экстренно выступил с обращением к гражданам и показал, что намерен твердой рукой подавить измену и мятеж.
Диалектика в том, что прекращение смутных и изменнических процессов внутри России возможно только путем завершения военных действий, но такой опции сейчас руководство в принципе не рассматривает.
Административная элита (гражданские) ничего не может сделать. Трудно даже ожидать, что она сможет оказать какое-то давление на возможности принятия решения по поводу СВО или мирных переговоров. Запрос на мир останется не только неудовлетворенным, но и отодвинутым на второй план.
Номенклатура сейчас очень боится, многие откровенно будут выжидать, ставку на Е. Пригожина публично никто не сделает, но уже началась активная борьба со скрытыми симпатизантами, которые подбадривали нынешний вариант развития событий.
Вероятность того, что с мятежом справятся – высокая, но дальше может последовать каскад жестких решений: нужно будет вылавливать скрытых симпатизантов сценария «Корниловский мятеж». Они, безусловно будут. В любом случае.
Пригожин – не Наполеон и быстро до Парижа/Москвы он дойти не сможет, но окопаться в Ростовском или Воронежском регионе вполне способен.
Общий вывод: турбулентность растет, а ресурсы для стабилизации уменьшаются, но пока не истощились полностью. Ключевым фактором будет Москва: если столица останется стабильной – все остальное второстепенно. Но до поры до времени. Для обеспечения безопасности системы власти и общества нужно завершение спецоперирования, а к этому пока руководство не готово.
Промежуточное спокойствие & византийская риторика
Белоруссия никак не напоминает остров Эльбу и уж, тем более, не походит на остров Святой Елены. В Белоруссии пребывает экс-глава Киргизии К. Бакиев, но это в чистом виде малоинтересный экс-политик. Нынешний маневр с переездом в Белоруссию Е. Пригожина выглядит как промежуточный.
Мятеж не подавлен, он рассосался, в том числе и за счет переговоров. Это самый лучший из возможных вариантов для российской номенклатуры, а общество толком не успело испугаться (если не считать жителей Ростовской области и Москвы).
Ресурсы для стабилизации у власти есть, но показаны и сценарии их истощения. Это только первый акт. Скорее всего, последуют и другие: возможно с более тяжелыми исходами.
Пока же система будет работать на подчеркивание авторитета Сюзерена, но механизмы лукавого двоемыслия уже активно включены и именно они будут определяющими в придворных настроениях, а не верноподданнические заявления депутатов, губернаторов, министров, олигархов и далее по списку. Этого добра в Византии всегда хватало, но устойчивость и эффективность государственного управления обеспечивается не этой слащавой риторикой.
С точки зрения стремления к миру и перспектив завершения спецоперирования позитивных итогов нет никаких. Отрицательных, возможно, тоже.
Белоруссия никак не напоминает остров Эльбу и уж, тем более, не походит на остров Святой Елены. В Белоруссии пребывает экс-глава Киргизии К. Бакиев, но это в чистом виде малоинтересный экс-политик. Нынешний маневр с переездом в Белоруссию Е. Пригожина выглядит как промежуточный.
Мятеж не подавлен, он рассосался, в том числе и за счет переговоров. Это самый лучший из возможных вариантов для российской номенклатуры, а общество толком не успело испугаться (если не считать жителей Ростовской области и Москвы).
Ресурсы для стабилизации у власти есть, но показаны и сценарии их истощения. Это только первый акт. Скорее всего, последуют и другие: возможно с более тяжелыми исходами.
Пока же система будет работать на подчеркивание авторитета Сюзерена, но механизмы лукавого двоемыслия уже активно включены и именно они будут определяющими в придворных настроениях, а не верноподданнические заявления депутатов, губернаторов, министров, олигархов и далее по списку. Этого добра в Византии всегда хватало, но устойчивость и эффективность государственного управления обеспечивается не этой слащавой риторикой.
С точки зрения стремления к миру и перспектив завершения спецоперирования позитивных итогов нет никаких. Отрицательных, возможно, тоже.
Основной смысл ночного обращения главы государства к гражданам не столько в словах, за которыми многие ищут скрытые смыслы, сколько в демонстрации самого факта обращения на фоне верных силовиков.
Сигнал предельно простой: вся силовая рать подконтрольна и лояльна главе государства. Обществу тоже спасибо, видимо за то, что не повелось на демагогическую риторику Е. Пригожина и не дало бунту перерасти в гражданскую войну.
В лояльности всяких губернаторов и гражданских министров у Сюзерена сомнений нет, а вот силовики требуют особого подхода и уважения. Именно оно и было оказано.
Второе за три дня обращение В. Путина по поводу событий 24 июня показывает насколько значимым они оказались в восприятии президента. Причем не только само по себе, но и по факту переосмысления происходящего и необходимости недопущения чего-либо подобного впредь. Мер на этот счет и ждут от силовиков, которые сейчас выглядят как главные бенефициары происходящего: ожидаемо.
Сигнал предельно простой: вся силовая рать подконтрольна и лояльна главе государства. Обществу тоже спасибо, видимо за то, что не повелось на демагогическую риторику Е. Пригожина и не дало бунту перерасти в гражданскую войну.
В лояльности всяких губернаторов и гражданских министров у Сюзерена сомнений нет, а вот силовики требуют особого подхода и уважения. Именно оно и было оказано.
Второе за три дня обращение В. Путина по поводу событий 24 июня показывает насколько значимым они оказались в восприятии президента. Причем не только само по себе, но и по факту переосмысления происходящего и необходимости недопущения чего-либо подобного впредь. Мер на этот счет и ждут от силовиков, которые сейчас выглядят как главные бенефициары происходящего: ожидаемо.
Forwarded from Кремлёвский безБашенник
🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -
Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
О значении событий 24 июня 2023 г. для российского общества
Полагаю, у власти просто нет иной опции кроме как попытаться попробовать поскорее заставить общество забыть о событиях 24 июня 2023 г., которые руководитель страны объявил мятежом. Общество ему в этом формально подыграет, но ощущение тревожности смутного времени будет нарастать.
Власть, возможно, впервые с пенсионной реформы (2018 г.), не знает, как продать обществу эту историю. Как свидетельство устойчивости системы? Да, конечно, это уже было сделано, но тут же встает вопрос: а почему эту систему на прочность дерзко пробуют доверенные, казалось бы, фигуры? Представлять кейс 24 июня как важную победу легитимной власти – тоже не получится. У системы госвласти хватило ресурсов и сил для того, чтобы удержать ситуацию под контролем, но определенные уроны получены. Они сразу проявляться не будут, но в будущем обязательно выйдут на поверхность.
Можно ли говорить, что социум в шоке от происходящего? Социум, безусловно, очень хорошо проинформирован о произошедшем, но ментально уже настроился на постоянные стрессы. Да, внешне люди живут своей повседневной жизнью и искренне хотят не замечать политики, но делать это все сложнее и сложнее. Диффузное ощущение неопределенности и тревоги очень сильно: количественные соцзамеры его выявляют лишь отчасти, а вот качественные – отчетливо.
История России Нового и Новейшего времени показывает, что судьба страны определялась либо на войне, либо в столицах. В этом плане важна социология ресурсной Москвы, а там жители успели напугаться и им было отчего.
Власть в России очень немного дает обществу и очень часто игнорирует его запросы, но нынешний вряд ли это делать уместно. Сейчас есть отчетливый запрос на минимизацию чрезвычайщины. Ковидные годы, СВО, частичная мобилизация, мятеж 24 июня 2023 г. – это явный перебор для российского социума, в котором, кстати, чуть менее трети населения – это пенсионеры или люди предпенсионного возраста. Общество морально и ментально устало от всей этой чрезвычайщины, хочет покоя, возможности зарабатывать, развлечений, жизненных радостей и аполитичного бытия. Если жить одним днем – это получается, а если нет – возникают диффузные тревоги по поводу неопределенного будущего. Сейчас к этим думам, помимо СВО, добавились еще и «марши справедливости». Тем более, что, как известно, справедливость можно понимать очень по-разному и даже весьма специфически.
В этом плане произошедшее 24 июня 2023 г. означает, на мой взгляд, окончательный крах мобилизационной концепции, в рамках которой в высоких кабинетах предлагают переплавить социум в горниле СВО и мобилизовать его на долгосрочную идейную борьбу с коллективным Западом. Многим стало очевидно, что этот процесс приводит к появлению «маршей справедливости», которые опасны не только для общества, но и для самой власти. Однако вариантов сойти с этой траектории развития событий у руководства все меньше. А это значит, что силовики будут бороться с любыми предпосылками «маршей справедливости»: это их новая миссия, которая, будет воспринята социумом как неизбежное явление. Возможно ли в рамках этого режима и проходящей СВО минимизировать чрезвычайщину – вопрос открытый, но, скорее всего, ответ на него отрицательный.
Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
О значении событий 24 июня 2023 г. для российского общества
Полагаю, у власти просто нет иной опции кроме как попытаться попробовать поскорее заставить общество забыть о событиях 24 июня 2023 г., которые руководитель страны объявил мятежом. Общество ему в этом формально подыграет, но ощущение тревожности смутного времени будет нарастать.
Власть, возможно, впервые с пенсионной реформы (2018 г.), не знает, как продать обществу эту историю. Как свидетельство устойчивости системы? Да, конечно, это уже было сделано, но тут же встает вопрос: а почему эту систему на прочность дерзко пробуют доверенные, казалось бы, фигуры? Представлять кейс 24 июня как важную победу легитимной власти – тоже не получится. У системы госвласти хватило ресурсов и сил для того, чтобы удержать ситуацию под контролем, но определенные уроны получены. Они сразу проявляться не будут, но в будущем обязательно выйдут на поверхность.
Можно ли говорить, что социум в шоке от происходящего? Социум, безусловно, очень хорошо проинформирован о произошедшем, но ментально уже настроился на постоянные стрессы. Да, внешне люди живут своей повседневной жизнью и искренне хотят не замечать политики, но делать это все сложнее и сложнее. Диффузное ощущение неопределенности и тревоги очень сильно: количественные соцзамеры его выявляют лишь отчасти, а вот качественные – отчетливо.
История России Нового и Новейшего времени показывает, что судьба страны определялась либо на войне, либо в столицах. В этом плане важна социология ресурсной Москвы, а там жители успели напугаться и им было отчего.
Власть в России очень немного дает обществу и очень часто игнорирует его запросы, но нынешний вряд ли это делать уместно. Сейчас есть отчетливый запрос на минимизацию чрезвычайщины. Ковидные годы, СВО, частичная мобилизация, мятеж 24 июня 2023 г. – это явный перебор для российского социума, в котором, кстати, чуть менее трети населения – это пенсионеры или люди предпенсионного возраста. Общество морально и ментально устало от всей этой чрезвычайщины, хочет покоя, возможности зарабатывать, развлечений, жизненных радостей и аполитичного бытия. Если жить одним днем – это получается, а если нет – возникают диффузные тревоги по поводу неопределенного будущего. Сейчас к этим думам, помимо СВО, добавились еще и «марши справедливости». Тем более, что, как известно, справедливость можно понимать очень по-разному и даже весьма специфически.
В этом плане произошедшее 24 июня 2023 г. означает, на мой взгляд, окончательный крах мобилизационной концепции, в рамках которой в высоких кабинетах предлагают переплавить социум в горниле СВО и мобилизовать его на долгосрочную идейную борьбу с коллективным Западом. Многим стало очевидно, что этот процесс приводит к появлению «маршей справедливости», которые опасны не только для общества, но и для самой власти. Однако вариантов сойти с этой траектории развития событий у руководства все меньше. А это значит, что силовики будут бороться с любыми предпосылками «маршей справедливости»: это их новая миссия, которая, будет воспринята социумом как неизбежное явление. Возможно ли в рамках этого режима и проходящей СВО минимизировать чрезвычайщину – вопрос открытый, но, скорее всего, ответ на него отрицательный.
«Субботние веники» & Сигналы Лукашенко
Глава Белоруссии А. Лукашенко по итогам событий 24 июня укрепил свое влияние и получил амбивалентный фактор в виде Е. Пригожина, который позднее может использовать как козырь в рамках частых рабочих переговоров с руководством России.
Комментируя произошедшие 24 июня события глава Белоруссии поставил свой диагноз: большинство российских т.н. элит «под веником сидели», то есть отмалчивались и заняли выжидательную позицию.
Такая оптика подчеркивает достоинства самого Лукашенко перед В. Путиным, но на нее глава Белоруссии имеет право, так как он заработал на ситуации символический капитал.
Византийские политологи любят указывать, что бахвальство и публичные интерпретации событий со стороны Лукашенко идут для внутренней белорусской публики, однако этот сигнал явно для российских т.н. элит. И вряд ли Лукашенко сам его инициатор: скорее он как опытный византиец умеет считывать сигналы российского Сюзерена и транслировать их на широкую аудиторию.
Такую модель Лукашенко применяет на постсоветском пространстве в рамках которого он старается выглядит большим сторонником евразийской интеграции нежели сам Путин. А сейчас настало время демонстративно порадеть и за суверенитет России и особенно за власть Сюзерена, что Лукашенко с удовольствием и делает.
Ситуация парадоксальная с точки зрения формальной логики: Лукашенко журит осторожные российские элиты, а сам принимает у себя Пригожина, который еще в субботу считался угрозой этих самых элит и всего государства. Однако в этой ситуации законы формальной логики игнорировать не стоит, просто говорить прямо в Византии не принято.
В отношении Е. Пригожина, который пока (как объявлено) дислоцируется в Белоруссии Лукашенко также потенциально может получить очень мощный фактор, который, в самом крайнем случае, способен применить в своих интересах. Это тоже потенциально можно рассматривать как усиление Лукашенко, впрочем, тут могут быть самые различные разные варианты.
А вот оценки российских т.н. элит со стороны Лукашенко явно щекочат им нервишки. К аналогичной «воспитательной» работе подключился и спикер Госдумы В. Володин, который предложил выявить чиновников и олигархов, уехавших из страны 24 июня.
Разборки по поводу того, кто где «под веником сидел» и в каком «бизнес-джете» улетал из страны предстоят знатные: запрос на них сверху уже пришел.
Глава Белоруссии А. Лукашенко по итогам событий 24 июня укрепил свое влияние и получил амбивалентный фактор в виде Е. Пригожина, который позднее может использовать как козырь в рамках частых рабочих переговоров с руководством России.
Комментируя произошедшие 24 июня события глава Белоруссии поставил свой диагноз: большинство российских т.н. элит «под веником сидели», то есть отмалчивались и заняли выжидательную позицию.
Такая оптика подчеркивает достоинства самого Лукашенко перед В. Путиным, но на нее глава Белоруссии имеет право, так как он заработал на ситуации символический капитал.
Византийские политологи любят указывать, что бахвальство и публичные интерпретации событий со стороны Лукашенко идут для внутренней белорусской публики, однако этот сигнал явно для российских т.н. элит. И вряд ли Лукашенко сам его инициатор: скорее он как опытный византиец умеет считывать сигналы российского Сюзерена и транслировать их на широкую аудиторию.
Такую модель Лукашенко применяет на постсоветском пространстве в рамках которого он старается выглядит большим сторонником евразийской интеграции нежели сам Путин. А сейчас настало время демонстративно порадеть и за суверенитет России и особенно за власть Сюзерена, что Лукашенко с удовольствием и делает.
Ситуация парадоксальная с точки зрения формальной логики: Лукашенко журит осторожные российские элиты, а сам принимает у себя Пригожина, который еще в субботу считался угрозой этих самых элит и всего государства. Однако в этой ситуации законы формальной логики игнорировать не стоит, просто говорить прямо в Византии не принято.
В отношении Е. Пригожина, который пока (как объявлено) дислоцируется в Белоруссии Лукашенко также потенциально может получить очень мощный фактор, который, в самом крайнем случае, способен применить в своих интересах. Это тоже потенциально можно рассматривать как усиление Лукашенко, впрочем, тут могут быть самые различные разные варианты.
А вот оценки российских т.н. элит со стороны Лукашенко явно щекочат им нервишки. К аналогичной «воспитательной» работе подключился и спикер Госдумы В. Володин, который предложил выявить чиновников и олигархов, уехавших из страны 24 июня.
Разборки по поводу того, кто где «под веником сидел» и в каком «бизнес-джете» улетал из страны предстоят знатные: запрос на них сверху уже пришел.
Суверенитет рубля & траектория падения
Происходящее резкое ослабление рубля к доллару высвечивает многочисленные проблемы с бюджетом и экономикой. Ресурсы ЦБ для сдерживания ситуации не исчерпаны, но их становится все меньше.
Стоило ли сомневаться, что значения рубля за доллар на уровне 55-60 рублей летом прошлого года были эпизодическим явлением на основе которого пропаганда ловила хайп. Сейчас она просто отмалчивается на этот счет, либо обвиняет в провалах Э. Набиуллину.
В то же время Россия как страна с развитой серой зоной переходит к узбекистанскому варианту курсообразования национальной валюты при И. Каримове. В правление этого кровавого автократа в этой стране был официальный курс национальной валюты (сум), курс на черном рынке и в отчетах Минфинах (специально для отчетов Каримову).
Сейчас курс рубля по отношению к доллару и евро абсолютно управляемый и, при необходимости, его могут откорректировать, но пока этого не делают. На фоне мятежной нестабильности экспортеры не слишком торопятся продавать свою выручку, а надежды на укрепление рубля в конце июня были связаны именно с этим.
Нынешний разгон инфляции на уровне 20-30% больно ударит по кошелькам, прежде всего, бедных и усредненного класса в России, которые по-прежнему зависят от импорта (пусть даже китайского). Резкий рост инфляции – это производство (с лагом в 2-3 месяца) бедности и недовольства. Но сейчас это выглядит как меньшее зло.
Нынешняя ситуация следствие того, что на фоне мятежной нестабильности крупный бизнес откорректировал свои планы. Валюты на рынке стало меньше, а ее котировки растут. Санкции и сокращение доли выручки постепенно дают о себе знать. При этом, конечно же, ЦБ будет пытаться регулировать ситуацию, но ресурсов у него все меньше.
Обратный отскок рубля может быть связан только с сокращением возможности для импорта продукции из-за санкций, что также не сулит экономике ничего хорошего. Такие периоды в прошлом году в экономике уже были: рубль укреплялся, а структурные проблемы в экономике росли. Запад проанализировал эту ситуацию и подкрутил так, чтобы аналогичных дыр в санкционном давлении было поменьше.
Происходящее резкое ослабление рубля к доллару высвечивает многочисленные проблемы с бюджетом и экономикой. Ресурсы ЦБ для сдерживания ситуации не исчерпаны, но их становится все меньше.
Стоило ли сомневаться, что значения рубля за доллар на уровне 55-60 рублей летом прошлого года были эпизодическим явлением на основе которого пропаганда ловила хайп. Сейчас она просто отмалчивается на этот счет, либо обвиняет в провалах Э. Набиуллину.
В то же время Россия как страна с развитой серой зоной переходит к узбекистанскому варианту курсообразования национальной валюты при И. Каримове. В правление этого кровавого автократа в этой стране был официальный курс национальной валюты (сум), курс на черном рынке и в отчетах Минфинах (специально для отчетов Каримову).
Сейчас курс рубля по отношению к доллару и евро абсолютно управляемый и, при необходимости, его могут откорректировать, но пока этого не делают. На фоне мятежной нестабильности экспортеры не слишком торопятся продавать свою выручку, а надежды на укрепление рубля в конце июня были связаны именно с этим.
Нынешний разгон инфляции на уровне 20-30% больно ударит по кошелькам, прежде всего, бедных и усредненного класса в России, которые по-прежнему зависят от импорта (пусть даже китайского). Резкий рост инфляции – это производство (с лагом в 2-3 месяца) бедности и недовольства. Но сейчас это выглядит как меньшее зло.
Нынешняя ситуация следствие того, что на фоне мятежной нестабильности крупный бизнес откорректировал свои планы. Валюты на рынке стало меньше, а ее котировки растут. Санкции и сокращение доли выручки постепенно дают о себе знать. При этом, конечно же, ЦБ будет пытаться регулировать ситуацию, но ресурсов у него все меньше.
Обратный отскок рубля может быть связан только с сокращением возможности для импорта продукции из-за санкций, что также не сулит экономике ничего хорошего. Такие периоды в прошлом году в экономике уже были: рубль укреплялся, а структурные проблемы в экономике росли. Запад проанализировал эту ситуацию и подкрутил так, чтобы аналогичных дыр в санкционном давлении было поменьше.
Коллективный Беглов & Rublevka
Поражение Е. Пригожина – это, помимо всего прочего, и снижение давление на закрытый клуб под названием «Рублевка», в том числе и олигархов и сановников, чьих детей предлагалось посылать воевать. Сейчас это информационное давление и попытки играть на громадном экономическом расслоении в России снизятся, но это приведет лишь к ситуативному спокойствию.
Условно говоря, в выигрыше оказался «коллективный Беглов» как тип сибарита-сановника, губернатора Санкт-Петербурга, который очень любит роскошь, играет по системным правилам и вообще получает наслаждения от жизни. Такие склонны считать, что все в жизни схвачено и не любят суеты (особенно мобилизационной).
Сам же Пригожин был в роли специфического «Сократа в стиле милитари». Древнегреческий философ Сократ сам говорил афинянам, что он для них в качестве овода, который не дает лошади облениться и заставляет постоянно двигаться. Философ своими вопросами-головоломками заставлял афинскую знать думать и работать головой, а не наслаждаться статусом гегемонов в рабовладельческом обществе и получать удовольствия.
Сейчас такого «овода» для Рублевки нет и его реабилитация не предвидится. Коллективный Беглов может порадоваться, но, похоже, не очень долго.
Структурная неопределенность нарастает, а ресурсы для стабилизации уменьшаются. Это заставляет чиновничью номенклатуру двигаться и действовать, искать надежных покровителей-силовиков и переживать за свои накопленные непосильным трудом капиталы. Почивать на лаврах бенефциаров политрежима сановники и олигархи не могут сейчас и не смогут завтра.
Поражение Е. Пригожина – это, помимо всего прочего, и снижение давление на закрытый клуб под названием «Рублевка», в том числе и олигархов и сановников, чьих детей предлагалось посылать воевать. Сейчас это информационное давление и попытки играть на громадном экономическом расслоении в России снизятся, но это приведет лишь к ситуативному спокойствию.
Условно говоря, в выигрыше оказался «коллективный Беглов» как тип сибарита-сановника, губернатора Санкт-Петербурга, который очень любит роскошь, играет по системным правилам и вообще получает наслаждения от жизни. Такие склонны считать, что все в жизни схвачено и не любят суеты (особенно мобилизационной).
Сам же Пригожин был в роли специфического «Сократа в стиле милитари». Древнегреческий философ Сократ сам говорил афинянам, что он для них в качестве овода, который не дает лошади облениться и заставляет постоянно двигаться. Философ своими вопросами-головоломками заставлял афинскую знать думать и работать головой, а не наслаждаться статусом гегемонов в рабовладельческом обществе и получать удовольствия.
Сейчас такого «овода» для Рублевки нет и его реабилитация не предвидится. Коллективный Беглов может порадоваться, но, похоже, не очень долго.
Структурная неопределенность нарастает, а ресурсы для стабилизации уменьшаются. Это заставляет чиновничью номенклатуру двигаться и действовать, искать надежных покровителей-силовиков и переживать за свои накопленные непосильным трудом капиталы. Почивать на лаврах бенефциаров политрежима сановники и олигархи не могут сейчас и не смогут завтра.
Forwarded from Кремлёвский безБашенник
🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -
Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
О «24-х июня»: которые произошли и которые еще могут не произойти
События 24 июня дали многомерную пищу для размышлений и анализа: по завершению первой постмятежной недели у аполитичного социума вполне безмятежное настроение («как обычно»), но у элит – нет. Они напряжены и озабочены. Причем, озабочены, скорее, не только разборками и боязнью внутренних санкций, но и тем, что понимают/чувствуют исчерпаемость ресурсов для инерционного варианта развития событий.
Отсутствие отставок и назначений по итогам событий 24 июня - сам по себе серьезный индикатор того, что инерционный курс будет продолжен со всеми вытекающими рисками, хотя и с возможностями для краткосрочной (в лучшем случае – среднесрочной) стабилизации. Простая диалектическая истина - спецоперирование порождает мятежников, которые угрожают легитимной власти – остается непроговоренной и не отрефлексированной. Никто ее не артикулирует, но многие понимают. Запрос на мир и завершение СВО приглушен и не может быть выражен.
Признаки приближения «смутного времени» есть. Затягивающаяся СВО есть: параллели с Ливонской войной проводить рано, но тем не менее. Попытки бунта есть, но гражданской войны нет. Потому что нет граждан, а есть аполитичные подданные. Они всегда будут стараться остаться в стороне, и это устраивает все элиты. Общество готово не вмешиваться и апелляции к нему достаточно слабые.
Одним из последствий мятежа 24 июня стало усиление мнения о том, что «коллективный Запад» вовсе не хочет разрушения России и не вмешивается. Тем не менее, нынешней власти антизападные настроения очень нужны, и они их могут поддерживать на должном уровне с помощью пропаганды. Уже, по сути, объявлено, что пассивная позиция Запада в событиях 24 июня объясняется нежеланием вмешиваться по принципу Наполеона Бонапарта: не стоит вмешиваться в дела врагов и мешать им совершать ошибки. Это неэтично. Однако число патриотов, задумавшихся о том, что источник противоречий российской власти нужно искать вовсе не в Западе, выросло.
Ресурс «закрученных гаек» во многом исчерпан, как и сама формулировка. В этих условиях дальнейший нажим власти на общество не даст никакого эффекта, в том числе и не застрахует от новых проявлений бунтов. А накопленное недовольство будет работать на рост сторонников радикальных изменений. Тем не менее, в симфонию всей власти и воздержания силового ресурса от дальнейшего давления на социум поверить трудно.
Самое опасное для властей в этой ситуации то, что значительный сегмент политизированной части социума убедился во мнении, что, кроме силового ресурса, никакие иные проявления властно-управленческих рычагов работать не будут. И это значит, что в случае неспособности властей резко и успешно завершить для себя СВО и снизить уровень инфляции, политическая сфера окончательно перейдет в силовую плоскость, и риски негативно-деструктивных сценариев будут нарастать. Повторения 24 июня с походом на Москву ждать больше, возможно, и не стоит, но риски того, что какой-то сегмент силового ресурса инициирует изменения с другим тактическим инструментарием, исключать явно нельзя.
Более того, можно прогнозировать скрытый саботаж гражданских по принципу «чем хуже – тем лучше». Резкое, по сути, безответственное ослабление рубля (хотя ЦБ и правительство могут управлять курсом) ведет к разгону инфляции и каскаду социально-экономических ухудшений. И это лишь один из признаков. Другим может стать рост коррупции по принципу «воруют как в последний день», а также отток капитала. Все это - структурные факторы, управлять которыми властям крайне сложно, а игнорировать невозможно.
Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
О «24-х июня»: которые произошли и которые еще могут не произойти
События 24 июня дали многомерную пищу для размышлений и анализа: по завершению первой постмятежной недели у аполитичного социума вполне безмятежное настроение («как обычно»), но у элит – нет. Они напряжены и озабочены. Причем, озабочены, скорее, не только разборками и боязнью внутренних санкций, но и тем, что понимают/чувствуют исчерпаемость ресурсов для инерционного варианта развития событий.
Отсутствие отставок и назначений по итогам событий 24 июня - сам по себе серьезный индикатор того, что инерционный курс будет продолжен со всеми вытекающими рисками, хотя и с возможностями для краткосрочной (в лучшем случае – среднесрочной) стабилизации. Простая диалектическая истина - спецоперирование порождает мятежников, которые угрожают легитимной власти – остается непроговоренной и не отрефлексированной. Никто ее не артикулирует, но многие понимают. Запрос на мир и завершение СВО приглушен и не может быть выражен.
Признаки приближения «смутного времени» есть. Затягивающаяся СВО есть: параллели с Ливонской войной проводить рано, но тем не менее. Попытки бунта есть, но гражданской войны нет. Потому что нет граждан, а есть аполитичные подданные. Они всегда будут стараться остаться в стороне, и это устраивает все элиты. Общество готово не вмешиваться и апелляции к нему достаточно слабые.
Одним из последствий мятежа 24 июня стало усиление мнения о том, что «коллективный Запад» вовсе не хочет разрушения России и не вмешивается. Тем не менее, нынешней власти антизападные настроения очень нужны, и они их могут поддерживать на должном уровне с помощью пропаганды. Уже, по сути, объявлено, что пассивная позиция Запада в событиях 24 июня объясняется нежеланием вмешиваться по принципу Наполеона Бонапарта: не стоит вмешиваться в дела врагов и мешать им совершать ошибки. Это неэтично. Однако число патриотов, задумавшихся о том, что источник противоречий российской власти нужно искать вовсе не в Западе, выросло.
Ресурс «закрученных гаек» во многом исчерпан, как и сама формулировка. В этих условиях дальнейший нажим власти на общество не даст никакого эффекта, в том числе и не застрахует от новых проявлений бунтов. А накопленное недовольство будет работать на рост сторонников радикальных изменений. Тем не менее, в симфонию всей власти и воздержания силового ресурса от дальнейшего давления на социум поверить трудно.
Самое опасное для властей в этой ситуации то, что значительный сегмент политизированной части социума убедился во мнении, что, кроме силового ресурса, никакие иные проявления властно-управленческих рычагов работать не будут. И это значит, что в случае неспособности властей резко и успешно завершить для себя СВО и снизить уровень инфляции, политическая сфера окончательно перейдет в силовую плоскость, и риски негативно-деструктивных сценариев будут нарастать. Повторения 24 июня с походом на Москву ждать больше, возможно, и не стоит, но риски того, что какой-то сегмент силового ресурса инициирует изменения с другим тактическим инструментарием, исключать явно нельзя.
Более того, можно прогнозировать скрытый саботаж гражданских по принципу «чем хуже – тем лучше». Резкое, по сути, безответственное ослабление рубля (хотя ЦБ и правительство могут управлять курсом) ведет к разгону инфляции и каскаду социально-экономических ухудшений. И это лишь один из признаков. Другим может стать рост коррупции по принципу «воруют как в последний день», а также отток капитала. Все это - структурные факторы, управлять которыми властям крайне сложно, а игнорировать невозможно.
Кувалдой по рейтингу & Разборки «олимпийских богов»
Рейтинг Е. Пригожина решено было уничтожать методами несистемной оппозиции, а сам владелец ЧВК «Вагнер» страдает от того оружия, которое сам же и использовал против рублевских олигархов. Телеканал «Россия-1» показал кадры обыска в роскошной резиденции Пригожина, что по форме и содержанию напоминает дворцовые расследования А. Навального.
В плане разочарования некоторых сегментов общества в Пригожине трудностей у власти не возникнет. Достаточно показать его рублевский стиль жизни и огромные богатства: в стране с крайне высоким экономическим расслоением принципы классовой неприязни/ненависти работают безотказно. Ничего другого и выдумывать не нужно.
Именно поэтому всем крупным чиновникам, депутатам и олигархам предписывается воздержание от демонстрации своей приятной и роскошной частной жизни в соцсетях и, шире, в публичной сфере.
Режим минимизации роскоши, впрочем, это не про быть, а про казаться. Сверхбогатыми в России по-прежнему можно быть, а казаться надо патриотичными и скромными. Пригожин все это понимал, но сейчас медийная кувалда бьет по его рейтингам с высокой интенсивностью.
Вне всякого сомнения, эти информатаки будут успешными: для устойчивых рейтингов в России свой пиар нужно поддерживать на протяжении многих лет подряд и активно отбивать/ретушировать негатив о себе. Очевидно, Пригожин этого больше сделать не сможет, хотя только близорукие говорят о завершении его военно-политической деятельности…
При этом демонстрация сюжетов роскошного загородного дома в котором показывается и множество наград Е. Пригожина и благодарности от, например, губернатора Санкт-Петербурга А. Беглова бьет негативом по всей вертикали.
Простые граждане смотрят на все это как, в лучшем случае, на разборки Олимпийских богов к жизни которых они не имеют (и никогда не будут иметь) какого-либо серьезного отношения. В протестных сегментах социума все это воспринимается как жабогадюкинг. Впрочем, нет никаких сомнений, что любящий такое глубинный народ внимательно ознакомится с легитимным расследованием в отношении Пригожина, которое показывают по ТВ. Линейкой выводов общества на сей счет властям управлять будет сложно, но это сопутствующие и вынужденные потери.
Рейтинг Е. Пригожина решено было уничтожать методами несистемной оппозиции, а сам владелец ЧВК «Вагнер» страдает от того оружия, которое сам же и использовал против рублевских олигархов. Телеканал «Россия-1» показал кадры обыска в роскошной резиденции Пригожина, что по форме и содержанию напоминает дворцовые расследования А. Навального.
В плане разочарования некоторых сегментов общества в Пригожине трудностей у власти не возникнет. Достаточно показать его рублевский стиль жизни и огромные богатства: в стране с крайне высоким экономическим расслоением принципы классовой неприязни/ненависти работают безотказно. Ничего другого и выдумывать не нужно.
Именно поэтому всем крупным чиновникам, депутатам и олигархам предписывается воздержание от демонстрации своей приятной и роскошной частной жизни в соцсетях и, шире, в публичной сфере.
Режим минимизации роскоши, впрочем, это не про быть, а про казаться. Сверхбогатыми в России по-прежнему можно быть, а казаться надо патриотичными и скромными. Пригожин все это понимал, но сейчас медийная кувалда бьет по его рейтингам с высокой интенсивностью.
Вне всякого сомнения, эти информатаки будут успешными: для устойчивых рейтингов в России свой пиар нужно поддерживать на протяжении многих лет подряд и активно отбивать/ретушировать негатив о себе. Очевидно, Пригожин этого больше сделать не сможет, хотя только близорукие говорят о завершении его военно-политической деятельности…
При этом демонстрация сюжетов роскошного загородного дома в котором показывается и множество наград Е. Пригожина и благодарности от, например, губернатора Санкт-Петербурга А. Беглова бьет негативом по всей вертикали.
Простые граждане смотрят на все это как, в лучшем случае, на разборки Олимпийских богов к жизни которых они не имеют (и никогда не будут иметь) какого-либо серьезного отношения. В протестных сегментах социума все это воспринимается как жабогадюкинг. Впрочем, нет никаких сомнений, что любящий такое глубинный народ внимательно ознакомится с легитимным расследованием в отношении Пригожина, которое показывают по ТВ. Линейкой выводов общества на сей счет властям управлять будет сложно, но это сопутствующие и вынужденные потери.
Траектория накопления структурных сложностей: дисбалансы & тупики
Из-под контроля вышел не только Е. Пригожин, но и «подкрепившийся суверенитетом» рубль, а также параллельный импорт и многое другое. Аполитичный социум взирает на все это в режиме выученного безразличия/беспомощности. Любимое средство власти бетонировать проблему или заливать ее финансами пока еще работает, но все хуже и хуже.
В начале СВО проблема была типологически схожей, но тогда власть вышла из нее за счет накопленных ранее ресурсов и упрощения конструкции (усиление полномочий губернаторов, окрик контрэлитам не мутить воду, усиление цензуры и подавление всякого протеста и т.д.). Сейчас все эти режимы работают, но структурные сложности все равно копятся.
В этих условиях вновь важное значение приобретают рейтинги доверия власти, причем не те, что «фиксируют» византийские социологи, а реальные. Собственно, именно поэтому вновь заговорили о посещении главой государства регионов («хождение в народ»). Показательно, что открытие дорог, заводов и прочих инфраструктурных проектов не обходится без видео связи с главой государства, что также призвано повысить его рейтинги.
По тому как различные представители власти комментируют ситуацию с резко ослабевшим рублем становится понятно: позориться и терпеть публичные брифинги, на которых ничего толком сказать нельзя, глава ЦБ Э. Набиуллина и министр финансов А. Силуанов согласны, но делать ничего не будут, так как не могут.
Стадия накопления структурных проблем и риски того, что их количество перейдет в совершенно иное качество продолжается. Мятеж 24 июня мультиплицировал негатив по широкому спектру. Ставшее уже мемом заявление Е. Пригожина «всех вздобрили» вряд ли касается рубля и рейтингов власти. А в остальном, похоже, так и есть: всех вздобрил, клубок проблем и противоречий усугубил и тени сомнений и недоверия в высоких кабинетах усилил.
Снимать социальное напряжение и высокий уровень тревоги никто не собирается: по данным византийских социологов за последний месяц уровень тревоги, оказывается, не превышал 44-45%: и это несмотря на события 24 июня, которые имеют практически стопроцентную информированность у социума.
Инерционное развитие ситуации и ресурс «перетерпим» у власти еще остается, но в этой конфигурации проблема выборов-2024 г. является не такой уж безоблачной как это представляют византийские эксперты.
Сейчас стоит ожидать усиления работы региональных властей и правительства на рейтинги доверия главе государства, однако не факт, что эта работа пойдет бодро. А главное: в этой ситуации нужно не накачивание рейтингов, а улучшения социально-экономической ситуации и уменьшение стресс-факторов. И с тем и с другим очевидные сложности, но путь в тупик может быть долгим/очень долгим.
Из-под контроля вышел не только Е. Пригожин, но и «подкрепившийся суверенитетом» рубль, а также параллельный импорт и многое другое. Аполитичный социум взирает на все это в режиме выученного безразличия/беспомощности. Любимое средство власти бетонировать проблему или заливать ее финансами пока еще работает, но все хуже и хуже.
В начале СВО проблема была типологически схожей, но тогда власть вышла из нее за счет накопленных ранее ресурсов и упрощения конструкции (усиление полномочий губернаторов, окрик контрэлитам не мутить воду, усиление цензуры и подавление всякого протеста и т.д.). Сейчас все эти режимы работают, но структурные сложности все равно копятся.
В этих условиях вновь важное значение приобретают рейтинги доверия власти, причем не те, что «фиксируют» византийские социологи, а реальные. Собственно, именно поэтому вновь заговорили о посещении главой государства регионов («хождение в народ»). Показательно, что открытие дорог, заводов и прочих инфраструктурных проектов не обходится без видео связи с главой государства, что также призвано повысить его рейтинги.
По тому как различные представители власти комментируют ситуацию с резко ослабевшим рублем становится понятно: позориться и терпеть публичные брифинги, на которых ничего толком сказать нельзя, глава ЦБ Э. Набиуллина и министр финансов А. Силуанов согласны, но делать ничего не будут, так как не могут.
Стадия накопления структурных проблем и риски того, что их количество перейдет в совершенно иное качество продолжается. Мятеж 24 июня мультиплицировал негатив по широкому спектру. Ставшее уже мемом заявление Е. Пригожина «всех вздобрили» вряд ли касается рубля и рейтингов власти. А в остальном, похоже, так и есть: всех вздобрил, клубок проблем и противоречий усугубил и тени сомнений и недоверия в высоких кабинетах усилил.
Снимать социальное напряжение и высокий уровень тревоги никто не собирается: по данным византийских социологов за последний месяц уровень тревоги, оказывается, не превышал 44-45%: и это несмотря на события 24 июня, которые имеют практически стопроцентную информированность у социума.
Инерционное развитие ситуации и ресурс «перетерпим» у власти еще остается, но в этой конфигурации проблема выборов-2024 г. является не такой уж безоблачной как это представляют византийские эксперты.
Сейчас стоит ожидать усиления работы региональных властей и правительства на рейтинги доверия главе государства, однако не факт, что эта работа пойдет бодро. А главное: в этой ситуации нужно не накачивание рейтингов, а улучшения социально-экономической ситуации и уменьшение стресс-факторов. И с тем и с другим очевидные сложности, но путь в тупик может быть долгим/очень долгим.
Нервы византийской политики & кулуарно-конкурентный процесс
Особенность текущего момента в отношениях т.н. элиты заключается в следующем: часть правящего класса (в основном силовая) пытаются как можно дороже продать преданность главе государства в связи с событиями 24 июня.
Частично им это уже удалось, однако осложняет ситуацию то, что решено было не замечать всего спектра побочных эффектов и не пытаться устроить массовые чистки в виду опасности самой затеи, которая приведет к раскрытию ящика Пандоры.
Сейчас этот ящик приоткрыт, но не открыт полностью. Тем не менее, в попытках подчеркнуть свою преданность некоторые телеграм-манипуляторы заходят слишком далеко и провоцируют полномасштабные разборки в аппарате, в том числе и с участием гражданско-технократической бюрократии.
Специфика Е. Пригожина в том, что он воспринимался как не совсем системный актор, но, если будет доказано, что среди номенклатуры есть поддерживающие такие действия – это переведет т.н. внутриэлитные разборки на качественно новый уровень. При этом сомнений в том, что такие скрытые, мягко говоря, симпатизанты (кукловоды, сообщники и далее по списку) есть – нет никаких.
В этом плане публичные нападки на актуальных и потенциальных мятежников (хоть в кавычках, хоть без) через раскрученные телеграм-каналы показывают:
а) неудовлетворенность некоторых ресурсных акторов по поводу того, что их заслуги не были оценены по достоинству. б) неминуемость дальнейших разборок.
Факторов, способных резко остудить пыл и стабилизировать конструкцию слишком мало. С каждым раундом таких разборок вероятность новых антирейтинговых кейсов, в которых страдает имидж всей власти нарастает.
Можно сказать гораздо более прямолинейно: президентская кампания идет именно сейчас, в эти месяцы, которые являются решающими. В византийской политике почти все решается кулуарно, а общество лишь постфактум узнает об этом. Только на этот раз есть место различным вариантам развития событий…
Особенность текущего момента в отношениях т.н. элиты заключается в следующем: часть правящего класса (в основном силовая) пытаются как можно дороже продать преданность главе государства в связи с событиями 24 июня.
Частично им это уже удалось, однако осложняет ситуацию то, что решено было не замечать всего спектра побочных эффектов и не пытаться устроить массовые чистки в виду опасности самой затеи, которая приведет к раскрытию ящика Пандоры.
Сейчас этот ящик приоткрыт, но не открыт полностью. Тем не менее, в попытках подчеркнуть свою преданность некоторые телеграм-манипуляторы заходят слишком далеко и провоцируют полномасштабные разборки в аппарате, в том числе и с участием гражданско-технократической бюрократии.
Специфика Е. Пригожина в том, что он воспринимался как не совсем системный актор, но, если будет доказано, что среди номенклатуры есть поддерживающие такие действия – это переведет т.н. внутриэлитные разборки на качественно новый уровень. При этом сомнений в том, что такие скрытые, мягко говоря, симпатизанты (кукловоды, сообщники и далее по списку) есть – нет никаких.
В этом плане публичные нападки на актуальных и потенциальных мятежников (хоть в кавычках, хоть без) через раскрученные телеграм-каналы показывают:
а) неудовлетворенность некоторых ресурсных акторов по поводу того, что их заслуги не были оценены по достоинству. б) неминуемость дальнейших разборок.
Факторов, способных резко остудить пыл и стабилизировать конструкцию слишком мало. С каждым раундом таких разборок вероятность новых антирейтинговых кейсов, в которых страдает имидж всей власти нарастает.
Можно сказать гораздо более прямолинейно: президентская кампания идет именно сейчас, в эти месяцы, которые являются решающими. В византийской политике почти все решается кулуарно, а общество лишь постфактум узнает об этом. Только на этот раз есть место различным вариантам развития событий…
Forwarded from Кремлёвский безБашенник
🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -
Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
500 дней СВО как условие трансформации социума
Одна из официальных концепций российского социума в условиях длительной СВО заключалась в том, что произойдет переплавка, исключение непатриотичных сегментов (релоканты, эмигранты, ушедшие во внутреннюю оппозицию несогласные и «западники») и кристаллизации социума милитаризированных патриотов. 24 июня она потерпела очевидный крах. Именно эти милитаризированные патриоты представляют собой наибольшую опасность для власти. Члены правительства (и не только) активно отчитываются о том, что половина релокантов вернулись в страну. Посыл простой: социум постепенно становится таким, как был раньше, но это не так. Ключевые процессы, меняющие социум, на мой взгляд такие:
1. Усиление цензуры/самоцензуры. Общество «очистилось» от значительного элемента критики со стороны структур социального недовольства, но качество госуправления от этого не выросло. Это видно по муниципальному, региональному и федеральному уровням. Серая зона в виде параллельного импорта выросла значительно, равно как и неподконтрольность чиновников социуму. Уровень цензуры и самоцензуры эффективно укрепляет патриотический консенсус и ведет к минимизации публичного несогласия. Обществу навязывается оптика монолитности.
2. Усредненные глубинарии вместо среднего класса. Власть и до СВО своей политикой размывала средний класс, а сейчас этот процесс стал особенно заметным. Главной опорой власти ожидаемо стал глубинный народ и жители региональной периферии, которые оказались наиболее отзывчивыми на мобилизационные планы. Деньги пришли на региональную периферию. Понятно, что это сопровождается и смертями мобилизованных родных и близких, но в целом такое положение дел, скорее, устраивает, чем не устраивает глубинариев.
3. Уход «западников». Впервые со времен позднего сталинизма выражать позицию сотрудничества и развития мирных контактов с Западом просто некому. Есть диссидентский дискурс, но внутри России эта позиция почти никем не представлена. Истощающийся российский средний класс не может воспроизводить уровень и образ мыслей западного среднего класса, а на уровне привилегированных слоев происходит замена западного образа мысли на эмиратско-китайский. В нем есть место роскоши, нарциссическому превосходству, мегапотреблению и множеству психологических комплексов, но нет места таким благам как социальный прогресс, конкуренция общественных мнений, равенство, экология, постматериальные ценности, качественное гуманитарное образование и т.д. Проще говоря, «Бентли» и «Гуччи» - да, раздельный сбор мусора и публичные слушания по вопросам местного самоуправления - нет.
4. Демография и аномия. Социум не уверен в своем будущем, и лучшим показателем тут является не византийская социология, а динамика роста рождаемости, которая по этому году одна из самых худших за последние десятилетия. Потенциал для развития аномии в социуме возрастает. Кстати, и роль выходцев из Центральной Азии будет возрастать. Возможно, и до притока северо-корейской рабочей силы уже недалеко.
5. Проникновение государства в частную жизнь. Долгое время правящий класс давал понять, что не вмешивается в частную жизнь россиян. Сейчас государство меняет не только политические вкусы россиян и через подконтрольные структуры демонстрирует готовность цензурировать музыку и досуг общества. Эта интервенция идет успешно, и позиция правящих технократов относительно того, что социуму можно навязать не только любую оптику, но и любые вкусы, получает все большую поддержку.
Тоталитарным социум не стал, аполитичность по-прежнему доминирует, но утрата многообразия и милитаризация вкупе с антизападным и прокитайским векторами делают неминуемым дальнейший дрейф в сторону тоталитарности. Эта тоталитаризация (не резкая, но постепенная) нужна всей номенклатуре, в том числе и тем, кто отчетливо пытается провоцировать трансфер власти до 2024 г. и «раскачивает лодку» бунтами, девальвацией рубля и прочими действиями.
Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
500 дней СВО как условие трансформации социума
Одна из официальных концепций российского социума в условиях длительной СВО заключалась в том, что произойдет переплавка, исключение непатриотичных сегментов (релоканты, эмигранты, ушедшие во внутреннюю оппозицию несогласные и «западники») и кристаллизации социума милитаризированных патриотов. 24 июня она потерпела очевидный крах. Именно эти милитаризированные патриоты представляют собой наибольшую опасность для власти. Члены правительства (и не только) активно отчитываются о том, что половина релокантов вернулись в страну. Посыл простой: социум постепенно становится таким, как был раньше, но это не так. Ключевые процессы, меняющие социум, на мой взгляд такие:
1. Усиление цензуры/самоцензуры. Общество «очистилось» от значительного элемента критики со стороны структур социального недовольства, но качество госуправления от этого не выросло. Это видно по муниципальному, региональному и федеральному уровням. Серая зона в виде параллельного импорта выросла значительно, равно как и неподконтрольность чиновников социуму. Уровень цензуры и самоцензуры эффективно укрепляет патриотический консенсус и ведет к минимизации публичного несогласия. Обществу навязывается оптика монолитности.
2. Усредненные глубинарии вместо среднего класса. Власть и до СВО своей политикой размывала средний класс, а сейчас этот процесс стал особенно заметным. Главной опорой власти ожидаемо стал глубинный народ и жители региональной периферии, которые оказались наиболее отзывчивыми на мобилизационные планы. Деньги пришли на региональную периферию. Понятно, что это сопровождается и смертями мобилизованных родных и близких, но в целом такое положение дел, скорее, устраивает, чем не устраивает глубинариев.
3. Уход «западников». Впервые со времен позднего сталинизма выражать позицию сотрудничества и развития мирных контактов с Западом просто некому. Есть диссидентский дискурс, но внутри России эта позиция почти никем не представлена. Истощающийся российский средний класс не может воспроизводить уровень и образ мыслей западного среднего класса, а на уровне привилегированных слоев происходит замена западного образа мысли на эмиратско-китайский. В нем есть место роскоши, нарциссическому превосходству, мегапотреблению и множеству психологических комплексов, но нет места таким благам как социальный прогресс, конкуренция общественных мнений, равенство, экология, постматериальные ценности, качественное гуманитарное образование и т.д. Проще говоря, «Бентли» и «Гуччи» - да, раздельный сбор мусора и публичные слушания по вопросам местного самоуправления - нет.
4. Демография и аномия. Социум не уверен в своем будущем, и лучшим показателем тут является не византийская социология, а динамика роста рождаемости, которая по этому году одна из самых худших за последние десятилетия. Потенциал для развития аномии в социуме возрастает. Кстати, и роль выходцев из Центральной Азии будет возрастать. Возможно, и до притока северо-корейской рабочей силы уже недалеко.
5. Проникновение государства в частную жизнь. Долгое время правящий класс давал понять, что не вмешивается в частную жизнь россиян. Сейчас государство меняет не только политические вкусы россиян и через подконтрольные структуры демонстрирует готовность цензурировать музыку и досуг общества. Эта интервенция идет успешно, и позиция правящих технократов относительно того, что социуму можно навязать не только любую оптику, но и любые вкусы, получает все большую поддержку.
Тоталитарным социум не стал, аполитичность по-прежнему доминирует, но утрата многообразия и милитаризация вкупе с антизападным и прокитайским векторами делают неминуемым дальнейший дрейф в сторону тоталитарности. Эта тоталитаризация (не резкая, но постепенная) нужна всей номенклатуре, в том числе и тем, кто отчетливо пытается провоцировать трансфер власти до 2024 г. и «раскачивает лодку» бунтами, девальвацией рубля и прочими действиями.