П. Дуров опубликовал пафосный пост по поводу будущего свободного интернета, но он не Прометей, готовый дать миру освобождение от суверенитизации интернета по всему миру. Скорее, Дуров тешит свое звездное Ego, а его заявление – алармистский способ привлечения внимания к себе, а не к проблеме, которая уже осознана интеллектуалами в разных странах.

Дуров заявил, что не хочет отмечать свое 41-летие, так как нынешнее поколение может стать последним, имевшим свободы. Отсылка к нежеланию отмечать день рождение – явно неудачная, ведь вряд ли это может считаться очень серьезным поводом для целерациональных и волевых людей. А если Дуров мнит себя (или позиционирует) Мессией – все становится более понятным, но вряд ли удачным. Нарциссизм и отсылка к удовольствиям (празднование) слишком диссонирующие для обсуждения вопросов цивилизационной важности.

В своем заявлении Дуров не трогает ни российские, ни американские власти, что весьма показательно. При этом указывает на ограничения свободы интернета в Великобритании, Франции и Австралии. Реальность такова, что свобода интернета ограничивается везде, но есть Туркменистан или Китай, а есть Франция или США.

Курс на суверенитизацию интернета, действительно, сейчас реализуется практически везде. Даже в Афганистане, где талибы недовольные распространением порнографии через интернет выключили его во всей стране, но обещают создать свой, суверенно-талибановский вариант сети.

По пафосу заявление Дурова напоминает ставшую уже классической Декларацию независимости киберпространства, написанную в 1996 г. Д.П. Барлоу. Только в ней содержалась безудержная вера в победу децентрализованных свобод над иерархическим управлением государств. А у Дурова же, скорее, констатация грядущего, почти неминуемого, поражения сетевых свобод.

Пафос «последнее поколение свободы», конечно же, абсурден в своем содержании. Мир постоянно дифференцируется и никакая «окончательная» победа свободы над несвободой, или наоборот, исторически невозможна. Окончательность означает остановку развития, а в социальном мире это просто невозможно.

Весь этот эндизм ( от англ. «end» - конец) интеллектуально ошибочен и академическим сообществом не принимается всерьез, но в масс-медиа используется постоянно. Пример знаменитые рассуждения Ф. Фукуямы об окончательной победе либерал-демократии в начале 1990-х гг. и «конце истории». Сама же идея восходит к учению о мировом духе Г.В.Ф. Гегеля.

В реальности, Дуров пиарит себя (имеет полное право) и добавляет пафоса для привлечения внимания. Думает он так на самом деле или нет – не суть.

Не будет (по крайней мере в ближайшие 40-50 лет) окончательной победы ни свободы, ни несвободы интернета. Будет единство и борьба противоположностей. Но если государства сильно зажмут интернет по всему миру быстрее сформируется горстка прометеев, готовых взорвать этот государственноцентричный порядок. Технологии будущего это позволят устроить. Если же перегибать не будут – вместо проометеев будут вполне себе системные дуровы, или даже еще более системные цукерберги. Разные государства пойдут различными путями: будут и те, и другие примеры. А где-то, действительно, получится похоронить интернет. Впрочем, почему получится? Уже во многих странах это сделано и просвета не предвидится.

Будет по-разному, а не в однозначно черных или белых тонах.

Очередной телефонный разговор В. Путина и Д. Трампа меняет эскалационную повестку на более нейтральный фон вокруг конфликта в Украине. Стратегические эффекты трудно определить, возможно они и вовсе минимальны, но тактические последствия от разговора будут.

Намечена встреча президентов России и США в Будапеште и продемонстрирован «конструктивный настрой». Это дипломатическое клише значимо только в том смысле, что Евросоюз действует с оглядкой на Вашингтон и сейчас котировки умеренных по отношению к России политических акторов несколько выросли. Трампу же явно не с руки перебивать этот «конструктивный настрой» поставками томагавков Украине. Поэтому он и объявил, что встреча в Будапеште состоится через две недели, а поставок ракет Украине пока не будет. Хотя и без томагавков есть масса возможностей быть благосклонным к В. Зеленскому завтра.

Стратегический же эффект от телефонного разговора или намеченной встречи кажется небольшим или даже незначительным.

Среди структурных факторов в пользу возможного завершения конфликта в ближайшие месяцы – только воля Трампа и ресурсы США. Трамп, действительно, поддавливает по всем направлениям (начиная от Индии и заканчивая нарративами про поставки ракет Tomahawk Киеву). Остальные структурные факторы, позволяющие всерьез рассчитывать на завершение конфликта – отсутствуют. Ни в Москве, ни в Киеве не хотят, по большому счету, прекращать конфликт прямо сейчас и рассчитывают на то, что получится улучшить свое положение.

Следующая встреча двух президентом могла бы состоятся в России, а Трамп публично не поздравил Путина с днем рождения. Эти вещи, вполне вероятно, российский президент разменял на нужную ему повестку переговорного процесса без особых сожалений.

Трамп, безусловно, воодушевлен своим миротворческим успехом на Ближнем Востоке, но сам же он в январе этого года, после возвращения в Овальный офис признавал, что конфликт на Ближнем Востоке остановить будет проще чем постсоветский.

Особых надежд на урегулирование нет и не может быть. Трамп остается единственным актором, который бросает вызов конфронтационной энергии войны и разрушений по всему миру. Ни Евросоюз, ни Великобритания, ни, тем более Китай, такие импульсы не излучают. Союзники у Трампа в этом вопросе только арабские монархии, Р.Т. Эрдоган и политики типа В. Орбана или Р. Фицо.

Трампа даже не смущает то, что он добивается не мира, а перемирия, ведь заметание под ковер ближневосточных или постсоветских проблем все равно, рано или поздно, приведет к новым стадиям конфликта, возможно еще более кровавым. Но Трампу нужно продемонстрировать свою волю. Прекращение военных действий – это позитивная повестка для общественного мнения и в США и во всем остальном мире. Поэтому Трамп ее обуздал и слезать с нее не собирается. Тем более, что на следующей год Нобелевскую премию мира вновь кому-то вручат.

Диспозиция вокруг подготовки к саммиту президентов России и США в Будапеште.

1.После относительно успешного проведения ближневосточного принуждения к миру ресурсы США могут быть более активно сконцентрированы на урегулировании конфликта в Украине. Каким бы шатким и временным не было перемирие на Ближнем Востоке – миротворческий потенциал Д.Трампа высвобожден и это вынуждает все стороны считаться с этим.

2.Трамп не будет заниматься разменом территорий. Его подход – заморозка конфликта по линии боевого соприкосновения. В. Зеленский формально соглашается на это и всячески подыгрывает публично Трампу. Но это не означает его готовность завершить конфликт. Как и не означает готовности Москвы пойти на эти условия.

3.Вбросы в Financial Times, The Washington Post, Axios и других западных СМИ по поводу якобы гнева Трампа на Зеленского – слишком грубы и примитивны. Такие вбросы идут всегда, но на этот раз они слишком примитивны и очень сильно диссонируют с реальностью. Их цель удержать Трампа в нейтрально-проукраинском спектре и не дать ему спуститься в прокремлевский спектр по тактическим и стратегическим вопросам. Почти общим местом в западной экспертизе стало мнение о том, что «В. Путин очень сильно влияет на Трампа» и сейчас, путем таких вбросов, пытаются повлиять на психологию и самооценку Трампа в противоположную сторону.

4.Перед Будапештом Трамп принял некоторые меры. В частности, встреча должна быть подготовлена и для этого готовится встреча М. Рубио и С. Лаврова (или Ю. Ушакова). Вероятность этой встречи очень велика, а вот саммит в Будапеште совершенно не факт, что состоится. Саммит в Будапеште должен быть подготовлен и фиксировать принятые решения.

5.Вновь забрезжила вероятность завершения военных действий, однако не стоит преувеличивать этот импульс. Гораздо более высокой является вероятность недостижения договоренностей, но без разрыва контактов и продолжения их, с попыткой выйти на Будапешт-2, Стамбул-3, или что-то подобное. Сейчас вопрос, по большому счету, в том получится ли договориться о каких-либо структурных ограничителях военных действий (отказ от ударов по тыловой территории, локализация военного конфликта) или нет. Пока доминирует отрицательный ответ на этот вопрос, но у Москвы и Вашингтона есть какие-то рабочие договоренности, которые не позволяют отменить такую постановку вопроса. Конечно, саммит в Будапеште и вовсе может не состоятся, но сейчас вновь активизировалась фаза мирных переговоров, хотя еще 2-3 недели назад говорить про ее реалистично очень трудно.

P.S.США ввели санкции против нефтяных компаний России, а Трамп заявил, что отменил встречу в Будапеште…

Д. Трамп отменил встречу в Будапеште и попытается зайти на мирное урегулирование со стороны Китая; вряд ли это даст какой-либо позитивный результат, но Пекину от этого будет приятно.

Администрация Трампа включила фильтр в виде госсекретаря М. Рубио. Его одного телефонного разговора с С. Лавровым оказалось достаточно для того, чтобы отменить Будапешт, по крайней мере сейчас. Вопрос не в том, как кто поговорил, а в ключевом вопросе – готовности замораживать конфликт по линии боевого соприкосновения. Москва ответила отрицательно и Будапешт сорвался. И тут же приняты санкции США против российских нефтяных компаний и начал действовать 19-й пакет санкций Евросоюза.

Теперь Трамп заявляет, что будет пытаться урегулировать вопрос с участием Пекина и публично делает ставку на общение с Си Цзиньпином. Хотя Москва и Пекин в этом вопросе действуют слаженно, в рамках условленных коридоров возможностей.

Пекин, безусловно, может форсировать завершение конфликта на постсоветском пространстве, но для этого ему нужны очень веские причины. Трампу предложат цену, которая ему будет непосильной. Китай, если опустить важные подробности, устраивает конфликт в нынешней его фазе. Неприемлемой для Пекина является ядерная риторика, однако она не звучит так явно как в 2023-м году. В остальном Китай все скорее устраивает и там не видят особого смысла пытаться надавить на Москву в этом вопросе. Тем более, что эти возможности давления – не стоит переоценивать.

Поэтому и в китайской стороне напористость Трампа вряд ли будет успешной, однако американский президент настойчиво занимается попытками принуждения сторон к миру. Все это напоминает борьбу с мельницами, но Трамп явно не Дон Кихот, а прагматик, который нащупывает свой путь. Для Трампа это стало вызовом, который он принял. Этот психологический момент гораздо важнее чем Нобелевская премия.

Долгое время Трамп не хотел разговаривать с Китаем по поводу постсоветского конфликта, но сейчас согласен. Это то, что нужно Пекину, но на этом этапе договоренности – крайне маловероятны. Поэтому уткнувшись в китайскую стену Трамп снова обратит свои взоры в сторону Кремля. Хотя тот же Рубио и многие другие советуют Трампу снизить свою вовлеченность в постсоветский конфликт. Прежде всего публичную вовлеченность, но не только публичную, но и фактическую.

После срыва встречи в Будапеште в конце октября 2025 г. Д. Трамп пытается дистанцироваться от постсоветской повестки, а В. Путин дал понять, что готов терпеть экономические санкции, но не поставки дальнобойных ракет Киеву.

Введение санкций против «Роснефти» и «Лукойла» – это достаточно существенный удар по российской экономике, он ставит под сомнение перспективы диалога с Вашингтоном, но не подрывает его. Российский президент дал понять: если будут поставка Tomahawk – это в Москве воспримут как эскалацию и полный срыв дипломатической работы. Причем, как позднее добавил Д. Песков, речь о любом дальнобойном оружии.

Видимо такая окантовка (ведь Трамп заявил, что не собирается поставлять томагавки Киеву) нужна для того, чтобы зафиксировать текущую конфигурацию: переговоры отложены, встреча в Будапеште отменена/перенесена, перспективы – туманны, но дипломаты будут работать. Вряд ли с серьезной вероятностью прорывов.

Трамп эту окантовку принял и сказал, что эффект от санкций против России будет ясен через полгода. В этой фразе буквально читается, что военные действия продляться еще полгода, а пока американский президент займется Венесуэлой или Колумбией и, главное, Китаем.

Есть еще один момент, важный с точки зрения системы международных отношений и разговоров про многополярность. Вчера Путин сформулировал значимый идеологический посыл, который негативно отзовется для всей внешней политики США и Евросоюза в ближайшие годы. Было сказано, что «уважающая себя страна не принимает решений под давлением» и Россия имеет такую привилегию «считать себя в этом списке уважающих себя стран и народов».

Тут представлена универсальная формула для снижения западного влияния по всему миру. Конечно, в международной политики большинство решений принимаются под давлением или стимулированием (а чаще всего в сложном миксте того и другого и еще третьего и т.д.). Но идеологически это звучит очень красиво. Для элит стран второго и третьего миров, да и для стран БРИКС – это красивый концепт. «Запад давит, а мы не повинуемся». Полагаю, этой формулой будут в ближайшие годы пользоваться многие правящие элиты начиная от Венесуэлы и Колумбии и заканчивая Индией и Пакистаном.

И очень хорошо это вписывается в прокитайское влияние по всему миру. Китайцы не говорят про демократию, права человека, но работают с элитами и прагматично решают свои вопросы в Центральной Азии, Африке и в других частях планеты. Мир-системная экспансия Китая не идеологизированная (в отличие от западной) и она вполне вписывается в формулу «уважаем себя и не принимаем решения под давлением». Впрочем, эту же стратегию разделяет кроме Китая и все остальные страны БРИКС, а также, в значительной степени, арабские монархии.

Трамп перед встречей с Си Цзиньпином хотел показать свои способности поставить Москву на свою сторону. Это не лишено было смысла но у него ничего не вышло. Сама игра за благосклонность России Москве очень выгодна, но на ближайшие годы у Пекина в ней гораздо больше козырей чем у Вашингтона. Пока в эту игру Трамп играет, а другие западные политики, фактически, уже перестали...

За несколько дней до предполагаемой встречи Д. Трампа и Си Цзиньпина идут важные дипломатические маневры: Москва занимается улучшением своих позиций и предлагает Вашингтону какие-то варианты и опции.

Демонстрация «Буревестника» показывает, что на Россию не влияет (и не повлияет) позиция Китая в отношении неприемлемости ядерной эскалации. Трамп же, отметает ядерный фактор и риски новой мировой войны, но это не очень важно. Сама ядерная риторика аккуратно была возвращена в повестку, очевидно, в ответ на болезненные санкции против «Лукойла» и «Роснефти».

Трамп, возможно, скоро попытается договориться с Китаем по вопросам влияния на Москву с целью создания условий для затухания конфликта. Москва же в это время активно предлагает Трампу новые варианты. Вчера С. Лавров заявил, что В. Путин готов принять концепцию США по Украине и «двигаться дальше в практическом плане на предложенной основе». Лавров добавил, что прямого ответа на это не последовало и очевидно дает понять о необходимости дать этот ответ.

Концепция США по Украине означает прекращение огня по линии боевого соприкосновения и отказ от темы обмена территориями. Сейчас Москва, устами Лаврова говорит, что не отказывается от такого варианта и даже готова принять то, что еще неделю назад считалось неприемлемым. Это сказано дипломатом, поэтому нуждается в переводе. Перевод, полагаю тут должен быть такой: приемлемым этот вариант не стал, но российское руководство готово его обсуждать.

Трамп, в то же время заявил, что не участвует в теме конфискации российских активов, которую активно продвигает Евросоюз. Это означает, что Трамп хочет отказаться от дальнейшего давления на Россию на этом этапе и добиться продвижения переговорного трека. Надежды на Китай не слишком обоснованы, но вопрос постсоветского конфликта может быть включен в гораздо более обширный контекст и поле для переговоров между Москвой и Вашингтоном тут есть.

Вывод: Трамп все еще рассчитывает договориться с Путиным напрямую, но на этом этапе он включил более широкий инструментарий – санкционное давление и потенциально Китай. То есть Трамп повысил ставки ради обозначенной цели – прекращение огня.

Эта стратегия имеет для самого Трампа несколько изъянов – недружественные шаги против России оборачиваются ассоциациями с Д. Байденом и сопровождаются эхом ядерной эскалации, которое беспокоит американское общество и влияет на рейтинги Трампа. До недавнего времени Трамп предпочитал договариваться без Китая, включение Пекина в эти вопросы будет означать усиление его влияния в мире. Пока этого не произошло, но похоже Трамп готов ввести постсоветский конфликт в переговорное поле с Пекином. Впрочем, у Москвы есть еще возможности вывести Трампа на диалог и, вполне возможно, телефонный разговор состоится до 30 октября, когда в Малайзии встретятся американский президент и китайский председатель.

В Пусане (Южная Корея) прошла встреча Дональда Трампа и Си Цзиньпина. Итог - статус-кво при ситуативных уступках друг другу, в отношении постсоветского конфликта примерно тоже самое, что и было до встречи.

Встреча и не предполагала какие-то глобальные договоренности, скорее она обозначила желание двух сторон не идти путем усиления противоречий. Это не первый и не второй раз, когда Трамп и Си разряжают атмосферу, но подчеркивают, что противоречия сохраняются. Ранее Китай уступил желанию властей США контролировать TikTok и сейчас есть уступки с обоих сторон.

Трамп заявил о желании посетить Китай в апреле 2026 г. и это означает, что в предсказуемости и понятности Пекина на этот срок он уверен. Снижение торговых пошлин США в отношении товаров Китая, а также заключенное торговое соглашение сроком на год по редкоземельным металлам означает снижение рисков усиления торгово-экономической конфронтации. Трамп и Си хорошо умеют считать свои активы и про военную эскалацию говорить в этом контексте не приходится. Это усиливает долгосрочные возможности договоренностей по поводу Тайваня. США выводит все ценные активы, а остров передается Китаю. Но это возможный план на ближайшие 5-10 лет, сейчас так вопрос не стоит.

Между тем, Трамп еще до встречи заявил, что США начинает ядерные испытания, так как другие страны этим занимаются. Это явный ответ России, а Китай в эти игры не играет, но уже и не пытается им препятствовать. В Пекине считают, что им это выгодно.

Трамп заявил, что будет взаимодействовать с Си Цзиньпинем по вопросам прекращения военных действий в Украине. В формулировке Трампа «и иногда надо дать им воевать, видимо» чувствуется прохладно-индифферентное отношение Пекина к этому вопросу.

Итак.

1.Попытка включения Пекина в урегулирование постсоветского конфликта ожидаемо не слишком выгодный для Трампа ход, так как он признает, что своими силами решить вопрос не может.

2.Китай не выражает никакой заинтересованности в этом, но готов обсуждать вопрос. И если Трамп готов будет расторговывать эту тему – Пекин может откликнулся, но пока, скорее не откликнулся и продемонстрировал холодный скепсис. Китайская логика увей (недеяния) тут работает, заставить Пекин действовать активно Трамп не может.

3.Затяжной постсоветский конфликт уже стал фактором мир-системы и снижение градуса напряженности между Пекином и Вашингтоном происходит путем вынесение этого, очень важного, вопроса за скобки. Трампа это все еще не устраивает, а Си – вполне.

4.Значительных подвижек в этом вопросе не было достигнуто, но есть вероятность того, что и энтузиазм Трампа в этом вопросе будет снижаться. Причем с риском ухудшения отношений с Москвой. Это то, что устраивает Пекин, но вряд ли Кремль, поэтому, по-прежнему, стоит ждать попыток активизации диалога с Вашингтоном.

Встреча руководства США и Китая провела своеобразную окантовку по вопросу глобальной конфронтации. Ни Вашингтон, ни Пекин на нее не готовы и это хорошая новость для ближайшего будущего мир-системы. Экономическая конкуренция, политическое соперничество и конфронтация, но не военная эскалация (хоть через прокси, хоть прямая).

Позиция российского руководства не противоречит ни Вашингтону, ни Пекину. Задача доминирования на постсоветском пространстве сохраняется в качестве главной, но сама реальность размывает ее вероятность достижения. Поэтому задачу постепенно будут подменять другими целями и планами, такими как усиления влияния в странах второго и третьего мира, а также развития консервативных альянсов с некоторыми западными силами.

Для постиндустриальных обществ война и мобилизация граждан считалась серьезной проблемой. Индивидуализированные и сконцентрированные на себе индивиды эпохи потребления и цифровизации плохо подвержены нарративам про долженствование и коллективную идентичность. Решение этого вопроса два – роботизация армий и привлечение наемников, готовых из стран второго и третьего мира воевать за деньги и паспорта гражданина. Все, в том числе и Евросоюз, в ближайшие годы этими ресурсами будет пользоваться в возрастающей мере. В долгосрочной перспективе выиграют те блоки, которые имеют полную экосистему для технологических прогрессов и мощную экономику. На долгих отрезках (от 10-15 лет и выше) никакой волюнтаризм и крены в сторону развития одной сферы (как в Северной Кореи) обеспечить передовые, а не полупериферийные позиции не могут.

Глобальная разрядка, тем не менее, вряд ли достижима. Технологический прогресс в области ИИ и усиленные траты США, Китая, Евросоюза, России и Великобритании, Турции, Израиля и других на вооружение – это магистраль для ближайшего десятилетия. А это означает изменение поля возможностей для гегемонов и сильных акторов. Достичь консенсуса или статус-кво в этих вопросах будет гораздо сложнее чем в период развития открытости и взаимодействия торговых контактов (1991-2020 гг.) или «конца истории» (Ф. Фукуяма).

В 1991 г. (в год распада СССР) население планеты составляло 5,388 млрд чел. из них в странах золотого миллиарда жило примерно 850 млн чел. Сейчас в мире живет 8,14 млрд чел. а в странах золотого миллиарда ок. 1 млрд. чел. Пропорциональная доля живущих в странах золотого миллиарда снижается (в 1990-е гг. это было 15-15,7%, а сейчас 12-12,5%). Это фактор, обуславливающий рост мир-системного напряжения.

В Евросоюзе, вслед за США будут усиливаться изоляционистские тенденции и стремление к заградительным барьерам. А у Китая будет расти желание использовать антизападную энергию стран второго и третьего мира против США.

Альянс Трампа с арабскими монархиями (и дальше Аврамические соглашения) – это не пиар-бред, и не мечты про Нобелевскую премию и даже не источник для сверхзаработков. Шейхи, покупающие европейских футболистов и шедевры европейской культуры находятся в парадигме западного влияния, а вот хуситы, экстремисты-джихадисты – нет. Альянсом с арабскими монархиями Запад рассчитывает нейтрализовать влияние деструктивной волны из исламских стран второго и третьего мира. Пример Сирии показывает, что это неидеальная и даже циничная стратегия, которая, тем не менее, работает.

С роботизацией страны золотого миллиарда подходят к неизбежности для себя антимигрантских стратегий и переходу к выстраиванию не полной закрытости, но ужесточению фильтров вхождения. Порог вхождения в виде золотых виз и прочих требований – будет усиливаться до тех пор пока Китай не выстроит широкую коалицию и сможет дискредитировать Запад и его мягкую силу. Вероятнее всего, этого не произойдет никогда, но конфронтация будет по идти по этому контуру, а также по контуру борьбы за ресурсы. Для более активной политики у Запада в историческом масштабе не хватает ресурсов, а у Китая дефицит мягкой силы никуда не денется. И это говорит в пользу того, что нового гегемона в ближайшие 15-20 лет в мире не появится, но и США не смогут вернуться к позициям сверхдоминирования после 1991 г.

Целый каскад факторов сейчас препятствует диалогу Вашингтона и Москвы и его оживления на горизонте не ожидается.

Администрация Д. Трампа отчетливо увидела, что тема диалога с Москвой скорее негативно сказывается на рейтингах (и без того невысоких) действующего президента США. Сейчас, за счет внешней политики (Ближний Восток, фиксация статус-кво с Китаем) удалось немного реабилитировать рейтинги Трампа в американском обществе, но нагрузка постсоветским конфликтом явно не входит в планы его администрации в настоящий момент.

На повестке возникает вопрос об ударах или победоносной спецоперации в Венесуэле. В том, что она готовится и смена режима власти Н. Мадуро возможно – сомнений нет. Однако, Трамп уже заявлял многое – и Панаму, и Гренландию, но в его окружении работают сдержки, в том числе и институциональные. Поэтому вероятность каких-то ограниченных ударов по Венесуэле достаточно высока, а спецоперация со сменой власти в этой стране – гораздо менее вероятна. Иными словами, возможны отдельные акции на уровне ударов по хуситам или даже ударам по Ирану, но рядом с Венесуэлой нет Израиля или подобного актора-союзника, а Трамп не слишком безрассуден и не готов на прямое военное вторжение.

Победа в родном для Трампа Нью-Йорке мэра социалиста (от демпартии) З. Момдани – это ожидаемое, но очень проблемное событие для действующего американского президента. Нью-Йорк всегда был демократическим городом, но сейчас Трамп будет сокращать федеральное финансирование штату и плести различные интриги, которые ударят и по нему самому. Момдани же становится главным институциональным антитрампистом, который будет использован как точка сборки недовольных американским президентом по всей стране.

И, наконец, еще один структурный фактор – прагматизм Трампа и нацеленность на результат. Долгие переговоры без очевидной результативности по вопросам постсоветского конфликта не вписываются в стиль Трампа. Поэтому предпочтительнее дистанцироваться. На самом деле, в этом вопросе психологические и личностные оценки много что значат. Из встречи с Си Цзиньпинем Трамп вынес логичную (к сожалению) для сторонних акторов идею о том, что конфликту нужно дать дойти до определенной точки. Трамп немного принял китайской мудрости и философии увей (недеяния) и дистанцировался от повестки.

Москва в этих условиях не отказывается от борьбы за влияние на Трампа, но и не особо ставит на это. Сейчас тактика, похоже, такая – показать всему миру котлы на фронте и дать Трампу пас с возможностью выступить в роли миротворца. Это, по большому счету, тактические маневры и нет большой разницы в том примет ли пас американский президент или нет. Структурно мало что поменяется – все продолжается и горизонтов завершения не видно. Нет и предпосылок для их формирования миротворческих импульсов, кроме одной, самой важной. Роль личности и политической воли. А она может быть проявлена и со стороны Москвы, и со стороны Вашингтона, а также Пекина в любой момент. Однако пока что это лишь гипотетическое допущение и все складывается в постепенном и умеренном, но отчетливо эскалационном русле.
Обсуждаемые ядерные планы - тому подтверждение.

Важнейшим индикатором перспектив переговорного трека станет судьба зарубежных активов ЛУКОЙЛа, который попал под американские санкции. Китай, ожидаемо, не станет вмешиваться на этом этапе и не будет пытаться принудить Россию перейти к урегулированию конфликта с Украиной. Вокруг Венесуэлы много шума, но опрокидывающий сценарий в отношении политруководства этой страны – маловероятен.

Вступление в силу американских санкций против ЛУКОЙЛа состоится 21 ноября, вокруг активов стоимостью в 14 млрд $ разворачивается серьёзная борьба. Санкции уже сформировали кризис с бензином в Болгарии, есть прочие негативные эффекты в Румынии и других странах.

Относительно приемлемый способ выхода из ситуации вроде бы был быстро нащупан, но не сработал. Продажа активов ЛУКОЙЛа компании Gunvor была заблокирована американским регулятором. Д. Трамп, таким образом, пытается давить на Москву и угрожает раздроблением или даже утратой одного из серьезных бизнесов, который приносит России множество валютных поступлений и налоговых платежей в бюджет. Видимо, В. Путин был предупрежден о таком варианте развития события. В этой ситуации Трамп может в любой момент ослабить напор, но пока он этого делать не собирается.

Москва пытается вернуть внимание Трампа, причем достаточно активной дипломатией, но американский президент требует завершения военных действий в Украине. Трамп, после встречи с Си Цзиньпином заявил, что Китай поможет ему урегулировать конфликт на постсоветском пространстве, однако в реальности никакой помощи нет и не будет. Это формальное заявление изначально во внимание принимать не стоило.

Тем более, Трамп неделю назад провел встречу с лидерами центральноазиатских республик, а это не понравилось ни Пекину, ни Москве. Центральная Азия находится под приоритетным влиянием России и Китая, но попытки США влиять на дела региона (к которому раньше они не были особенно внимательными) показательны. В Центральной Азии Трамп рассчитывает путем выгодных соглашений разбавить влияние Москвы и Пекина. На это руководство республик Центральной Азии с удовольствием откликается (в логике многовекторности), но всем им прекрасно известно, что полноценной повестки присутствия в регионе у Вашингтона нет и не будет. Иллюзий здесь ни у кого нет.

Трамп, который наклеил на себя ярлык миротворца, испытывает очевидные сложности с Венесуэлой. Ни Китай, ни Россия серьезно помогать Н. Мадуро не собираются, хотя дипломатическая поддержка (в том числе и на уровне ООН) есть. В этих условиях не стоит ждать от Трампа безрассудных действий и вторжения в Венесуэлу. Ударами по контрабандистам можно насыщать информационную ленту и показывать американским избирателям реальную борьбу с наркотрафиком. Это не очень сильно, но положительно сказывается на рейтингах Трампа.

Выводы:

1.Трамп окончательно встал на позицию усиления принуждения Москвы и сейчас, скорее, можно ожидать новых актов принуждения, а не каких-либо договоренностей. При холодно-дистанцированной позиции Пекина.

2.Вашингтон смирился с тем, что конфликт на постсоветском пространстве быстро остановить не получится и перегруппировался. Это значит, что быстрого выхода на сделку не ждет даже нетерпеливый Трамп. А нетерпеливость Трампа и была важнейшим источником переговорных импульсов последних десяти месяцев.

Мирный план администрации Д. Трампа по урегулированию постсоветского конфликта обрастает различными (в том числе и мифическими) подробностями; реалистичен не сам план, а факт усиления давления Вашингтона на Киев.

Верховный представитель Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности Кая Каллас заявила, что Брюссель не принимал участия в разработке плана по урегулированию конфликта. Каллас сообщила, что для реализации таких планов нужно чтобы в нем участвовали европейцы и украинцы. Это заявление подтверждает наличие некоего плана из 28 пунктов у США, при том, что официальные лица в России демонстративно воздерживаются от каких-либо содержательных комментариев по этому поводу.

План активно обсуждается в Украине, в том числе и в аспекте таких подробностей как «арендная плата» за Донбасс, полный переход ДНР в административных границах к России, отсутствие миротворческих контингентов в Украине, отказ от ударов дальнобойными ракетами вглубь России и т.д.

Очень болезненный для режима В. Зеленского коррупционный скандал моментально заставил его отправиться в Турцию и актуализировать разговоры о мирном плане. Зеленский пытается перебить токсичную для него тему коррупционного скандала темой мирных переговоров. Это позволяет выиграть время и сменить повестку. В Вашингтоне намерены использовать коррупционный скандал в Киеве как очередной рычаг, с помощью которого можно надавить на Зеленского.

Москва в этих условиях демонстрирует отстраненное спокойствие. Деятельность К. Дмитриева больше касается вступающих в силу завтра (21 ноября) санкций против «Роснефти» и «Лукойла», а не мирных переговоров. Вокруг этих активов идет серьезный торг, а Трамп умеет быстро сдавать назад (если почувствует свой экономический интерес). В случае с активом «Лукойла» такое чувство есть (в том числе и относительно активов российской компании в Сербии).

Обобщенно: Трамп реализует принцип гантели, предполагающий одновременное давление и на Москву, и на Киев. Трудно сказать, если ли хоть какое-то приближение к состоянию прекращению огня, но Трамп от таких действий скорее выигрывает.

Сам план, если обобщить различные вариации, может считаться реалистичным (или наоборот нереалистичным) по одному важнейшему параметру. Если речь идет об отводе войск ВСУ до административных границ ДНР/Донецкой области – это нереалистично. Если речь идет о заморозке по линии боевого соприкосновения – это более относительно реалистичный вариант. Разговоры про иностранных миротворцев или удары дальнобойными ракетами вглубь России – это фоновые орнаменты европейского происхождения, которые (при необходимости) быстро исключаются из реального процесса.

Выводы и прогнозы: нынешний этап переговорного процесса соткан из разных, плохо связанных с собой элементов, которые в единое и результативное целое не сложатся. На текущем этапе Вашингтон решает свои задачи, связанные с усилением влияние на Киев. Это задачу администрация Трампа решит. Смягчение по антироссийским санкциям выглядит как вероятное, но дробление активов «Лукойла» уже не избежать. Перспективы прекращения огня – по-прежнему стоит рассматривать как очень маловероятные.

P.S.Вечером из Киева приходят не сенсационные, а, скорее, кликабельные новости. Нет большой сенсации в том, что Зеленского продавили. Для мира нужно еще договориться с Москвой…

«План 28 пунктов» не приведет к завершению военного конфликта, но может оказать интересные эффекты на весь процесс и подготовить почву для его его окончания.

Некоторые связывают появление плана с готовящейся публикацией «списка Эпштейна», который окажет негативный эффект на Д. Трампа. Возможно, эта версия не лишена оснований, но «План 28» — это закономерный этап миротворческой деятельности Трампа и его воли на принуждение к миру противоборствующих сторон. Подготовка плана шла без относительно различных, в том числе и очень чувствительных, для Трампа инфоповодов.

После слива этого плана прошли почти сутки, а официальные лица Евросоюза говорят, как под копирку, «мы будем изучать». Сейчас появляются и другие нотки «будем дорабатывать». Это означает, что план никак не устраивает руководство ведущих стран Евросоюза и они оставляют за собой возможность корректировать его (точнее – сводить на нет).

В Киеве все драматично. В. Зеленский, как лидер государства, ведущего военные действия исчерпал себя. Слив информации о том, что В. Залужный отказался встречаться с А. Ермаком в Лондоне – очень показателен. И тут развилка:

1.Зеленский подписывает этот мирный договор, идет на уступки, заканчивается как политик и становится козлом отпущения и впитывателя ресентимента. Сам Зеленский будет сопротивляться этому всеми доступными ему средствами.

2.Зеленский (путем президентских выборов или добровольной отставки и наделения нового руководителя статусом и.о. президента) заменяется на В. Залужного, который, по задумке руководства Великобритании, давно уже готовился на роль главы Украины. И тогда украинское общество получает новые импульсы сопротивления и военные действия продолжаются. Такой вариант для Зеленского более приемлемый, но никак не для Москвы.

Администрация Трампа, без лишнего (и мешающего делу) публичного шума совершила весомый ход. Трамп показал, что умеет слушать своих советников, прежде всего М. Рубио, которые ему советовали не разбазаривать слова направо и налево. Теперь американский президент практически хранит молчание по постсоветскому конфликту, но аппаратная работа идет.

Москва в этих условиях будет и дальше держать паузу до тех пор, пока не сможет выставить нужные ей условия и посчитает реалистичными их достижение невоенным путем. Очевидно, что репарации Украине не входят в планы России, но многое из предложенного Вашингтоном ее устраивает.

Само появление «плана 28 пунктов» показывает, что дипломатический трек перешел в логику кулуарных разговоров, а не обмена публичными выкриками и заявлениями, который не позволял ни о чем договориться и делал Трампа объектами постоянных манипуляций. В тихом режиме вариант коммуникации представляется более перспективным с точки зрения результативности. Однако это не означает, что на текущем этапе будет достигнут результат и военные действия прекратятся. Скорее нет, но, вполне вероятно, будут достигнуты значимые эффекты, которые позволят развивать диалог, не терпящий медийного шума и инфоманипулятивной суеты.

Важным индикатором остается и готовящееся решение о конфискации российских активов Евросоюзом (если говорить прямо, минуя юридически обтекаемые формулировки европейцев). «План 28 пунктов» прямо предписывает Евросоюзу не злить Москву и воздержаться от этого решения. Посмотрим, как это повлияет на их настроение и политическое поведение. Противников конфискаций в Евросоюзе хватает и без указания Вашингтона, но воля Еврокомиссии была четка продемонстрирована в пользу такого конфликтного решения об изьятии активов. В Москве тоже готовятся к ответным мерам.

Выводы: сейчас не кульминация, но институциональная и достаточно мощная подготовка к режиму прекращения военных действий. Вполне возможно, она может сорваться. Не исключено даже что она может перейти в свою противоположность – эскалацию, но пока речь идет о мирных инициативах, которые с российской стороны подготовил К. Дмитриев. Они на повестки и это, в моменте, мейнстрим.

P.S.Вечерняя реакция руководства России понятна: за основу этот план положен быть может, но Трампу нужно склонить Киев к принятию этого плана.

«План 28 пунктов» меняет ландшафт вокруг конфликта на постсоветского пространстве. Хотя условий для прекращения военных действий недостаточно, уже сейчас понятно, что ландшафт поменяется, и возможно, кардинально.

Д. Трамп обещает (по принципу гантели) давить и дальше на обе стороны. Москва, устами В. Путина, объявила в пятницу вечером о вступлении в переговорный процесс, но весьма осторожно и с главной оговоркой. Она такая: «нужно принудить Киев согласиться, это сейчас не сделано».

По той робкой позиции Евросоюза, которую он сейчас занял можно быть уверенным: с Брюсселем, действительно, Трамп (при необходимости) совладать может.

А В. Зеленский на уровне риторики уже, фактически, дал понять, что план принимать не собирается. Хотя это лишь риторика, но и ее интересно анализировать. Зеленский сказал: «Украина может оказаться перед сложным выбором – потеря достоинства или угроза потери ключевого партнера».

Комментарий: а не теряет ли Украина (под его руководством) национальное достоинство, когда выделенные ей союзником деньги разворовываются его верхушкой, с бандитским образом мыслей и происхождением? А если «Зеленский не знал про коррупцию», как он заявляет, то это означает одно: его готовность принять образ идиота ради сохранения собственной власти. Именно об этом Зеленский и просит сейчас западных партнеров. Выставите меня идиотом, но не коррупционером.

Все это напоминает поддержку США властей в Афганистане с 2000-х гг. и до возвращения в Кабул талибов. Там тоже была огромная коррупция, которая и сожрала режим А. Гани.

Режим, ведущий военные действия не за свои деньги – зависим от тех, кто их дает. Сейчас, за почти четыре года постсоветского конфликта это проявилось в критичном для Киева аспекте. Причем не сейчас, а когда Зеленский и Ермак попытались подавить НАБУ и НАПК и подчинить их своей юрисдикции (в июле 2025 г.). Тогда у Зеленского и Ермака, из-за позиции союзников ничего не вышло, а сейчас дошло до острого политического кризиса.

Теперь как смотрят на все это европейские политики. Они выискивают деньги на помощь Киеву, хотя это не слишком популярное направление политики стран Евросоюза. Сейчас европейцы и вовсе скупы и решили использовать российские активы, так как не хотят выдавливать из себя собственные миллиарды евро на помощь Киеву. Весь Евросоюз понимает, что деньги разворовываются, а его политикам предлагается, фактически, конфисковать российские активы и повысить риски военно-политической эскалации с Москвой. Зато карманы А. Ермака от этого наполняются. Да и Зеленский – явно не в накладе. На такое Евросоюз явно не пойдет.

Самое интересное в этой ситуации – это Д. Трамп и М. Рубио. На этот раз они действуют менее прозрачно и их планы считать все сложнее. Что они сделают дальше – прогнозировать трудно, однако очевидно, что администрация Трампа наращивает контроль над ситуацией и усиливать давление.

Для Трампа это вопрос уже стал ключевым. Его успешное решение, как он думает, позволит поставить Москву на свою сторону в плане противостояния с Китаем или хотя бы сделает ее нейтральной. А Евросоюз и Великобританию Трампу нужно поставить на место и заставить действовать в фарватере его политики, чем он активно и занимается.

Вывод: сейчас мы увидим попытки Киева, Брюсселя и Лондона нивелировать этот план. Москва же будет взаимодействовать с Вашингтоном, но осторожно и без особого рвения. Диспозиция на множество исходов и наиболее вероятного сценария здесь просто нет.