На сегодняшней встрече В. Зеленского и Д. Трампа не стоит ожидать показательной порки, как это было на встрече в феврале в Овальном офисе.
Скорее, администрация Трампа возьмет уважительный тон и будет подчеркивать, что окончательное решение за Киевом. Диспозиция же такая: либо принятие условий обмена территорий и мира на российских (согласованных с США) условиях, либо полный отказ от военной помощи Киеву и прочих форм сотрудничества.
Вместе с Зеленским в Вашингтон прилетала огромная делегация европейских союзников (Э. Макрон, Ф. Мерц, К. Стармер и многие другие). Их всех Трамп не может одновременно отчитывать, а их задача полностью девальвировать достигнутые на Аляске договоренности. Полностью итоги Аляски девальвировать они не смогут, но размыть позицию Трампа – вполне способны.
Вновь возникли разговоры о размещении войск государств «коалиции желающих» на территории Украины после завершения активной фазы военных действий и транслируется риторика «мир через силу».
Трамп не может (а, возможно, и не очень хочет) продавить эту коалицию на однозначные решения. Да, отказ США поддерживать Киев, в том числе и отказ продавать европейцам американское вооружение для Украины – очень весомый аргумент. Но ситуация выглядит так, что инерция конфликта пока трудно преодолима.
Ни про какую трёхстороннюю встречу В. Путин – Д. Трамп – В. Зеленский всерьез на этом этапе говорить не стоит. Будет инерция продолжающегося военного конфликта и новые попытки найти что-то подходящее для мирного договора. Подход Трампа таков, что Киев и европейские союзники тоже должны идти на уступки. На этот раз Зеленский хорошо подготовился и нарисует Трампу вектор возможных уступок, каждая из которых предполагает оговорки, не приемлемые для России.
Резюме: в Вашингтоне ни о чем не договорятся, Зеленский избежит унижения, но его ситуация ухудшится. Тем не менее, у него еще будет время для того, чтобы найти способы как выйти из ухудшающихся для него ситуации, а военные действия продолжатся.
Скорее, администрация Трампа возьмет уважительный тон и будет подчеркивать, что окончательное решение за Киевом. Диспозиция же такая: либо принятие условий обмена территорий и мира на российских (согласованных с США) условиях, либо полный отказ от военной помощи Киеву и прочих форм сотрудничества.
Вместе с Зеленским в Вашингтон прилетала огромная делегация европейских союзников (Э. Макрон, Ф. Мерц, К. Стармер и многие другие). Их всех Трамп не может одновременно отчитывать, а их задача полностью девальвировать достигнутые на Аляске договоренности. Полностью итоги Аляски девальвировать они не смогут, но размыть позицию Трампа – вполне способны.
Вновь возникли разговоры о размещении войск государств «коалиции желающих» на территории Украины после завершения активной фазы военных действий и транслируется риторика «мир через силу».
Трамп не может (а, возможно, и не очень хочет) продавить эту коалицию на однозначные решения. Да, отказ США поддерживать Киев, в том числе и отказ продавать европейцам американское вооружение для Украины – очень весомый аргумент. Но ситуация выглядит так, что инерция конфликта пока трудно преодолима.
Ни про какую трёхстороннюю встречу В. Путин – Д. Трамп – В. Зеленский всерьез на этом этапе говорить не стоит. Будет инерция продолжающегося военного конфликта и новые попытки найти что-то подходящее для мирного договора. Подход Трампа таков, что Киев и европейские союзники тоже должны идти на уступки. На этот раз Зеленский хорошо подготовился и нарисует Трампу вектор возможных уступок, каждая из которых предполагает оговорки, не приемлемые для России.
Резюме: в Вашингтоне ни о чем не договорятся, Зеленский избежит унижения, но его ситуация ухудшится. Тем не менее, у него еще будет время для того, чтобы найти способы как выйти из ухудшающихся для него ситуации, а военные действия продолжатся.
👍11❤3👎2💯2🤬1
Ковидная фармакратия и продолжающиеся годы секьюритизации дали немало пищи для размышлений о будущем мир-системы. Вот некоторые из них:
1.Не стоит прогнозировать наступления «эры цифровой демократии» или «эры тотального цифрового концлагеря». Мир и мир-система не только останется многослойной, но и диапазон этой многослойности будет увеличиваться. От пещерного образа жизни и архаизированных диктатур, подавляющих все вокруг до современных и высокотехнологичных городов-государств древнегреческого типа с активным использованием блокчейн и децентрализованных автономных управленческих систем.
2.Технологический прогресс неминуемым, как и усиление социальной дифференциации. Но эпоха секьюритизации показывает, что правящие верхушки не только авторитарных и тоталитарных, но и демократических государств могут переворачивать все с помощью войн (в том числе и информационных). Создание образа врага или реальный военный конфликт меняет структуру общественных настроений в странах и открывает шлюзы для принятия непопулярных решений под видом национальной консолидации. Более того, эта же секьюритизированная практика позволяет правящей верхушки сдерживать социальную дифференциацию и ради удержания власти ограничивать социальный и гуманитарный прогресс. Ограничения в работе интернета есть не только в Туркменистане или Китае, но уже и Великобритания идет этим путем. При всей очевидной разнице между примерами – ограничения интернета и свободной коммуникации оказывается важнейшим инструментом госуправления.
3.Экспансионистская модель демократизации всему миру оказывается функционально малоприменимой. Последним ее адептом был Д. Байден, у Д. Трампа совершенно другой подход. Действительно, становится бесперспективным под видом мягкой силы распространять демократизацию на страны второго и третьего мира. Трамп отказался от этого подхода, а вот Китай с его подходом «покупаем элиты стран второго и третьего мира» выглядит более перспективным с точки зрения реальной политической прагматики. Модель, позволяющая слабеющим элитам в странах второго и третьего мира удерживать власть за счет жесткого авторитаризма и усиления цифрового контроля, вплоть до нейросетового подавления инакомыслия – вот будущее незападного мира на ближайшие 20-30 лет. Запрос на импорт этой модели в странах второго и третьего мира будет расти.
4.Уже сейчас есть структурные инструменты, позволяющие устанавливать диджитал демократическое правление на основе цифровых инструментов (блокчейн, алгоритмическое моделирование) и достижений цивилизации в виде прав человека (свобода слова, демократические процедуры). Однако элиты во всех (без исключения) стран видят в этом угрозу своей власти. Это обстоятельство заставляет их активнее подавлять альтернативные варианты развития ситуации и усиливать традиционный институт централизованного государства. Этой инерции хватит на несколько десятилетий, но децентрализованные структуры все равно будут развиваться и прорывать ткань централизованных государств.
5.ИИ дает огромные возможности для демократизации, но сейчас, в эпоху секьюритизации работает, преимущественно, на укрепление иерархических и сложившегося социально-экономического государств. Точнее, элиты во всем мире стараются сделать так, чтобы ИИ работал на укрепление их влияния. Показательно, что в Швеции, где средний класс особенно силен, общественное мнение выступило против использования ИИ премьер-министром У. Кристерссоном. «Мы голосовали не за ИИ» – и это весьма симптоматичная реакция людей на то, что применение ИИ чревато значительными рисками усиления социального и экономического неравенства. У населения большинства других стран мира ментального неприятия роста экономического и социального неравенства нет и это говорит в пользу того, что следующие десятилетия только усилят неравенство между странами и внутри государств.
1.Не стоит прогнозировать наступления «эры цифровой демократии» или «эры тотального цифрового концлагеря». Мир и мир-система не только останется многослойной, но и диапазон этой многослойности будет увеличиваться. От пещерного образа жизни и архаизированных диктатур, подавляющих все вокруг до современных и высокотехнологичных городов-государств древнегреческого типа с активным использованием блокчейн и децентрализованных автономных управленческих систем.
2.Технологический прогресс неминуемым, как и усиление социальной дифференциации. Но эпоха секьюритизации показывает, что правящие верхушки не только авторитарных и тоталитарных, но и демократических государств могут переворачивать все с помощью войн (в том числе и информационных). Создание образа врага или реальный военный конфликт меняет структуру общественных настроений в странах и открывает шлюзы для принятия непопулярных решений под видом национальной консолидации. Более того, эта же секьюритизированная практика позволяет правящей верхушки сдерживать социальную дифференциацию и ради удержания власти ограничивать социальный и гуманитарный прогресс. Ограничения в работе интернета есть не только в Туркменистане или Китае, но уже и Великобритания идет этим путем. При всей очевидной разнице между примерами – ограничения интернета и свободной коммуникации оказывается важнейшим инструментом госуправления.
3.Экспансионистская модель демократизации всему миру оказывается функционально малоприменимой. Последним ее адептом был Д. Байден, у Д. Трампа совершенно другой подход. Действительно, становится бесперспективным под видом мягкой силы распространять демократизацию на страны второго и третьего мира. Трамп отказался от этого подхода, а вот Китай с его подходом «покупаем элиты стран второго и третьего мира» выглядит более перспективным с точки зрения реальной политической прагматики. Модель, позволяющая слабеющим элитам в странах второго и третьего мира удерживать власть за счет жесткого авторитаризма и усиления цифрового контроля, вплоть до нейросетового подавления инакомыслия – вот будущее незападного мира на ближайшие 20-30 лет. Запрос на импорт этой модели в странах второго и третьего мира будет расти.
4.Уже сейчас есть структурные инструменты, позволяющие устанавливать диджитал демократическое правление на основе цифровых инструментов (блокчейн, алгоритмическое моделирование) и достижений цивилизации в виде прав человека (свобода слова, демократические процедуры). Однако элиты во всех (без исключения) стран видят в этом угрозу своей власти. Это обстоятельство заставляет их активнее подавлять альтернативные варианты развития ситуации и усиливать традиционный институт централизованного государства. Этой инерции хватит на несколько десятилетий, но децентрализованные структуры все равно будут развиваться и прорывать ткань централизованных государств.
5.ИИ дает огромные возможности для демократизации, но сейчас, в эпоху секьюритизации работает, преимущественно, на укрепление иерархических и сложившегося социально-экономического государств. Точнее, элиты во всем мире стараются сделать так, чтобы ИИ работал на укрепление их влияния. Показательно, что в Швеции, где средний класс особенно силен, общественное мнение выступило против использования ИИ премьер-министром У. Кристерссоном. «Мы голосовали не за ИИ» – и это весьма симптоматичная реакция людей на то, что применение ИИ чревато значительными рисками усиления социального и экономического неравенства. У населения большинства других стран мира ментального неприятия роста экономического и социального неравенства нет и это говорит в пользу того, что следующие десятилетия только усилят неравенство между странами и внутри государств.
👍16🤔5❤4🔥4👎1
Готовящаяся в секторе Газа фундаментальная операция может изменить баланс общественных настроений в Европе. Под воздействием палестинского фактора значительная часть Европы уже стремительно левеет.
Информация о том, что ЦАХАЛ выводят гражданское население из сектора Газа и примерно через месяц планируют еще один, очень мощный этап спецоперации, подтверждается. Миллион гражданских планируется вывести из сектора Газа и ликвидировать военное командование ХАМАС. Вероятная гибель израильских заложников негласно рассматривается как неминуемое зло.
С военной точки зрения готовящаяся операция очень опасная и чреватая большими жертвами. Сам факт проведения такой операции сильно влияет на политический истеблишмент во всем мире и прежде всего на Западе.
Тема независимости Палестины для европейских политиков становится не способом набора политических очков, а единственно возможной позицией, отступать от которой – не позволяет общественное мнение и избиратели. Вся интеллектуальная Франция в возрастающей степени зависит от левых нарративов (яркий пример, Le Figaro), в Испании у власти – левые. Ф. Мерц заявляет, что Германия не может больше поддерживать высокие стандарты социального обеспечения, прежде всего, из-за мигрантов.
Палестина и сектор Газа – это мощный фактор наступления левых на правых в современной Европе. И если общественное мнение в Израиле остается более-менее резистентно (хотя там тоже масса оговорок) к таким нарративам, то на европейцев это влияет сильно. В лице Палестины мигранты и левые получают экстрафактор, который усиливает запрос на равенство и ослабление не только правых, но и действия европейских политических институтов.
Это значит, что в логике возвратной колонизации ближневосточные проблемы становятся головной болью европейского политического истеблишмента на ближайшие годы.
Руководство Испании отказалась тратить на вооружение больше, а Германия или Франция отказаться не могут. Между тем, секьюритизация и формирование конструкции экзистенциальных угроз (под которыми подразумевают Россию) накладываются на левую палестинизацию общественно-политических нарративов. От Европы требуют инклюзивности и открыть шлюзов для мигрантов, но следствием этого является правый запрос на «поживем для себя».
Разгром ХАМАС в секторе Газа только усилит левые настроения мигрантов и их симпатизантов. Возможная ликвидация ХАМАС даст Израилю спокойствие и возможность наступать на своих врагов на Ближнем Востоке и дальше. Но, кажется, что этот вариант не слишком вероятен. Очень серьезные и системные силы на Западе не заинтересованы в деХАМАСизации сектора Газа.
Если же она произойдет – левые по всей Европе получат море симпатизантов и начнут новый раунд наступлений на правых. На фоне возрастающих трат на вооружение Евросоюза это чревато структурными конфликтами и кризисами.
Впрочем, это не означает каких-либо опрокидывающих сценариев, скорее репрессивно-подавляющие механизмы европейских демократий будут расти, как и авторитарные тенденции. В эпоху секьюритизации никакая демократизация невозможна, а рост авторитарности, так или иначе, происходит. В том числе и потому, что цифровой авторитаризм или «мягкий» высокотехнологичный тоталитаризм снимает вопросы о различиях правых и левых и ставят во главу угла другую дихотомию «правящая верхушка – управляемая масса». Все остальное – нарративная лирика и забавы для околополитической общественности.
Информация о том, что ЦАХАЛ выводят гражданское население из сектора Газа и примерно через месяц планируют еще один, очень мощный этап спецоперации, подтверждается. Миллион гражданских планируется вывести из сектора Газа и ликвидировать военное командование ХАМАС. Вероятная гибель израильских заложников негласно рассматривается как неминуемое зло.
С военной точки зрения готовящаяся операция очень опасная и чреватая большими жертвами. Сам факт проведения такой операции сильно влияет на политический истеблишмент во всем мире и прежде всего на Западе.
Тема независимости Палестины для европейских политиков становится не способом набора политических очков, а единственно возможной позицией, отступать от которой – не позволяет общественное мнение и избиратели. Вся интеллектуальная Франция в возрастающей степени зависит от левых нарративов (яркий пример, Le Figaro), в Испании у власти – левые. Ф. Мерц заявляет, что Германия не может больше поддерживать высокие стандарты социального обеспечения, прежде всего, из-за мигрантов.
Палестина и сектор Газа – это мощный фактор наступления левых на правых в современной Европе. И если общественное мнение в Израиле остается более-менее резистентно (хотя там тоже масса оговорок) к таким нарративам, то на европейцев это влияет сильно. В лице Палестины мигранты и левые получают экстрафактор, который усиливает запрос на равенство и ослабление не только правых, но и действия европейских политических институтов.
Это значит, что в логике возвратной колонизации ближневосточные проблемы становятся головной болью европейского политического истеблишмента на ближайшие годы.
Руководство Испании отказалась тратить на вооружение больше, а Германия или Франция отказаться не могут. Между тем, секьюритизация и формирование конструкции экзистенциальных угроз (под которыми подразумевают Россию) накладываются на левую палестинизацию общественно-политических нарративов. От Европы требуют инклюзивности и открыть шлюзов для мигрантов, но следствием этого является правый запрос на «поживем для себя».
Разгром ХАМАС в секторе Газа только усилит левые настроения мигрантов и их симпатизантов. Возможная ликвидация ХАМАС даст Израилю спокойствие и возможность наступать на своих врагов на Ближнем Востоке и дальше. Но, кажется, что этот вариант не слишком вероятен. Очень серьезные и системные силы на Западе не заинтересованы в деХАМАСизации сектора Газа.
Если же она произойдет – левые по всей Европе получат море симпатизантов и начнут новый раунд наступлений на правых. На фоне возрастающих трат на вооружение Евросоюза это чревато структурными конфликтами и кризисами.
Впрочем, это не означает каких-либо опрокидывающих сценариев, скорее репрессивно-подавляющие механизмы европейских демократий будут расти, как и авторитарные тенденции. В эпоху секьюритизации никакая демократизация невозможна, а рост авторитарности, так или иначе, происходит. В том числе и потому, что цифровой авторитаризм или «мягкий» высокотехнологичный тоталитаризм снимает вопросы о различиях правых и левых и ставят во главу угла другую дихотомию «правящая верхушка – управляемая масса». Все остальное – нарративная лирика и забавы для околополитической общественности.
👍13🤔2🤬2❤1😁1💯1