«Правда» Д. Трампа & «ПостПравда» Д. Оруэлла
Экс-президент США, а ныне народный трибун и выразитель воли англо-саксонской Америки, Дональд Трамп создал свою соцсеть «Truth Social».
Это отчаянная попытка Трампа преодолеть информационную блокаду
Facebook, Instagram, Twitter и YouTube, которая показательна с точки зрения политической борьбы в обществах постмодерна.
Масс-медиа – это главный ресурс этой борьбы, ведь именно они способны формировать оптику взгляда и интегрировать в свою орбиту широкие слои населения и детерминировать, тем самым, политические ценности и выбор граждан.
Трамп создает соцсеть с ярко выраженной политизированной целью – и в этом его главное уязвимое место. Facebook, Twitter и YouTube – не создавались как инструмент политической борьбы, а учреждались как деполитизированные площадки, которые, тем не менее, мягко, но эффективно участвуют в политическом процессе по всему миру.
Соцсеть Трампа обречена на маргинализацию со стороны медиа-гигантов. Для ее успешного развития Трампу и его сторонникам нужно создать целый ландшафт социальных практик и сфер общественных отношений, в котором политический сегмент будет стоять не на первом месте, а органично интегрироваться. Тогда соцсеть имеет перспективы, а пока же это смотрится как масштабные траты на информационное сопровождение президентской кампании 2024 г. Трамп вообще масштабный бизнесмен, ведь покупку Гренландии он также называл крупной сделкой с недвижимостью.
Российские проекции не очевидны, но некоторые аналогии уместны. В России ни Ходорковскому, ни сторонникам Навального, никому-либо еще не дадут создать свою соцсеть, ну а Зюганов – побоится. К тому же, в российском обществе мало политизированных граждан, да и само население меньше чем в США более чем в 2 раза. И даже если, вдруг, когда-нибудь, такая соцсеть появится пользователей там будет крайне мало из-за угроз репрессий со стороны Системы.
В России конкурентная политика ограничена и лишь «Яндекс» медленно, но верно идет к состоянию рерайта месседжей СМИ и манипуляциям с выдачей информационного контента, которая, по сути, чревата постправдой Д. Оруэлла, но не похожа на «Правду» Д. Трампа.
Экс-президент США, а ныне народный трибун и выразитель воли англо-саксонской Америки, Дональд Трамп создал свою соцсеть «Truth Social».
Это отчаянная попытка Трампа преодолеть информационную блокаду
Facebook, Instagram, Twitter и YouTube, которая показательна с точки зрения политической борьбы в обществах постмодерна.
Масс-медиа – это главный ресурс этой борьбы, ведь именно они способны формировать оптику взгляда и интегрировать в свою орбиту широкие слои населения и детерминировать, тем самым, политические ценности и выбор граждан.
Трамп создает соцсеть с ярко выраженной политизированной целью – и в этом его главное уязвимое место. Facebook, Twitter и YouTube – не создавались как инструмент политической борьбы, а учреждались как деполитизированные площадки, которые, тем не менее, мягко, но эффективно участвуют в политическом процессе по всему миру.
Соцсеть Трампа обречена на маргинализацию со стороны медиа-гигантов. Для ее успешного развития Трампу и его сторонникам нужно создать целый ландшафт социальных практик и сфер общественных отношений, в котором политический сегмент будет стоять не на первом месте, а органично интегрироваться. Тогда соцсеть имеет перспективы, а пока же это смотрится как масштабные траты на информационное сопровождение президентской кампании 2024 г. Трамп вообще масштабный бизнесмен, ведь покупку Гренландии он также называл крупной сделкой с недвижимостью.
Российские проекции не очевидны, но некоторые аналогии уместны. В России ни Ходорковскому, ни сторонникам Навального, никому-либо еще не дадут создать свою соцсеть, ну а Зюганов – побоится. К тому же, в российском обществе мало политизированных граждан, да и само население меньше чем в США более чем в 2 раза. И даже если, вдруг, когда-нибудь, такая соцсеть появится пользователей там будет крайне мало из-за угроз репрессий со стороны Системы.
В России конкурентная политика ограничена и лишь «Яндекс» медленно, но верно идет к состоянию рерайта месседжей СМИ и манипуляциям с выдачей информационного контента, которая, по сути, чревата постправдой Д. Оруэлла, но не похожа на «Правду» Д. Трампа.
Консерватизм Системы: коньюнктурно-реставрационные аспекты
Консерватизм в постсоветской России – это реакция общества и власти на утрату Империи. При этом попытки реставрации Империи – это особая форма уничтожения реставрируемого, то есть уже пост-Империи (философ К. Шмитт).
Политический статус консерватизма заведомо проблематичен: ощущение наследственной связи с уходящим миром как-то нужно актуализировать в текущих политических действиях.
Демократам в США и зеленым в странах Запада, с их парадигмой климатического кризиса и экологического алармизма, – это удается. Зеленые – это ,консерваторы мира, которые хотят его оставить таким, какой он есть сейчас.
Но эффективная консервация – это не жесткая фиксация того, что есть сейчас – это поиск динамичного баланса, который предполагает структурные действия, в том числе и реформы. Транслируемое Системой понимание консерватизма – конъюнктурно. Это попытка создать идеологию консервации собственного доминирующего положения.
Консерватизм как идеология может пониматься не только политически, но и в широком социальном контексте. Например, как идеология сбережения народа, богатства страны или родной природы.
Такие концепты обладают потенциалом реальной поддержки россиян, но цифры и факты говорят, что в этом виде никакого консерватизма и сбережения не происходит. Население уменьшается, отток капитала из страны продолжается, а экология не улучшается.
Реализация курса на консерватизм в современной России требует экономических и прочих реформ. В этом, собственно, и парадокс консерватизма как потенциальной идеологии Системы: для его утверждения и принятием обществом нужны политические и экономические перемены. В противном случае возможен лишь вариант с искусственным насаждением.
Эта идеология не может быть реализована без реформ и либерализации. Поэтому позиционирование Системы как разумно-консервативной – либо номинально, либо ошибочно.
Консерватизм в постсоветской России – это реакция общества и власти на утрату Империи. При этом попытки реставрации Империи – это особая форма уничтожения реставрируемого, то есть уже пост-Империи (философ К. Шмитт).
Политический статус консерватизма заведомо проблематичен: ощущение наследственной связи с уходящим миром как-то нужно актуализировать в текущих политических действиях.
Демократам в США и зеленым в странах Запада, с их парадигмой климатического кризиса и экологического алармизма, – это удается. Зеленые – это ,консерваторы мира, которые хотят его оставить таким, какой он есть сейчас.
Но эффективная консервация – это не жесткая фиксация того, что есть сейчас – это поиск динамичного баланса, который предполагает структурные действия, в том числе и реформы. Транслируемое Системой понимание консерватизма – конъюнктурно. Это попытка создать идеологию консервации собственного доминирующего положения.
Консерватизм как идеология может пониматься не только политически, но и в широком социальном контексте. Например, как идеология сбережения народа, богатства страны или родной природы.
Такие концепты обладают потенциалом реальной поддержки россиян, но цифры и факты говорят, что в этом виде никакого консерватизма и сбережения не происходит. Население уменьшается, отток капитала из страны продолжается, а экология не улучшается.
Реализация курса на консерватизм в современной России требует экономических и прочих реформ. В этом, собственно, и парадокс консерватизма как потенциальной идеологии Системы: для его утверждения и принятием обществом нужны политические и экономические перемены. В противном случае возможен лишь вариант с искусственным насаждением.
Эта идеология не может быть реализована без реформ и либерализации. Поэтому позиционирование Системы как разумно-консервативной – либо номинально, либо ошибочно.
Фактор деволюции: постковидная эмиграция
В широком смысле, пандемия коронавируса – это период, когда глобализация «заболела», социальная мобильность оказалась ограничена, а потенциал противоречий внутри национальных государств усилился.
Футурологи прогнозируют: мегатрендом следующих десяти – двадцати лет будет усиление противостояния правящего класса со своими гражданами в большинстве стран мира.
В странах западной демократии клапаном для сублимации конфликтного потенциала являются конкурентные выборы и сменяемость власти. Для остальных стран остается путь подавления социального несогласия и усиление государственного контроля над обществом.
В. Путин уже неоднократно говорил, что Россия исчерпала свой лимит на революции. Поэтому превентивная работа Системы по ослаблению потенциала гражданского сопротивления – это мейнстрим отношений общества и власти на ближайшие годы.
Разговоры о протестах после думских выборов поддерживались на протяжении целого года и признавались политадминистраторами Кремля в качестве реального фактора. Однако спокойно-индифферентное восприятие итогов думских выборов обществом открывает перед Системой соблазн усилить давление и переструктурировать социум.
Усиление цензуры, устранение институтов социальной критики, укрепление консервативно-воспитательной компоненты в школах, ограничение «очагов вольнодумства и студенческой крамолы» (ВШЭ, Шанинка и др.) придает динамизма эмиграционным планам части общества.
На фоне отсутствия перспектив экономического роста в перспективе 3-5 лет усилится постковидная эмиграция, то есть отток населения из России.
За рубежом, по разным оценкам, живет 35-40 млн. выходцев из России. Даже в 2020 г. эмиграция из России составила ок. 300 тыс. чел., а по итогам 2021 г. – эти цифры будут гораздо выше и в последующие годы будут только нарастать.
В широком смысле, пандемия коронавируса – это период, когда глобализация «заболела», социальная мобильность оказалась ограничена, а потенциал противоречий внутри национальных государств усилился.
Футурологи прогнозируют: мегатрендом следующих десяти – двадцати лет будет усиление противостояния правящего класса со своими гражданами в большинстве стран мира.
В странах западной демократии клапаном для сублимации конфликтного потенциала являются конкурентные выборы и сменяемость власти. Для остальных стран остается путь подавления социального несогласия и усиление государственного контроля над обществом.
В. Путин уже неоднократно говорил, что Россия исчерпала свой лимит на революции. Поэтому превентивная работа Системы по ослаблению потенциала гражданского сопротивления – это мейнстрим отношений общества и власти на ближайшие годы.
Разговоры о протестах после думских выборов поддерживались на протяжении целого года и признавались политадминистраторами Кремля в качестве реального фактора. Однако спокойно-индифферентное восприятие итогов думских выборов обществом открывает перед Системой соблазн усилить давление и переструктурировать социум.
Усиление цензуры, устранение институтов социальной критики, укрепление консервативно-воспитательной компоненты в школах, ограничение «очагов вольнодумства и студенческой крамолы» (ВШЭ, Шанинка и др.) придает динамизма эмиграционным планам части общества.
На фоне отсутствия перспектив экономического роста в перспективе 3-5 лет усилится постковидная эмиграция, то есть отток населения из России.
За рубежом, по разным оценкам, живет 35-40 млн. выходцев из России. Даже в 2020 г. эмиграция из России составила ок. 300 тыс. чел., а по итогам 2021 г. – эти цифры будут гораздо выше и в последующие годы будут только нарастать.
Финансовая дисциплина & Арифметика деградации региональных бюджетов
Региональные заксобрания начинают обсуждать проекты бюджетов на 2022-2024 гг. Уровень совокупного госдолга регионов продолжает расти и сейчас составляет 2,6 трлн руб., но с оценками этих цифр торопиться не стоит.
В 2021 г. уровень госдолга вырос в 23 регионах, в 49 – снизился, а в остальных 13 практически не изменился. При этом наращивают долговую нагрузку крепкие в экономическом плане субьекты – Москва, Татарстан, Башкирия, то есть те, в которых возможна повестка развития. На фоне резко выросших в 2020 г. госдолга богатая Тюменская область несколько снижает свой госдолг, но он все равно остается очень высоким.
Регионы не восстановили свою доходную базу до параметров 2019 г., плюс высоки темпы инфляции, поэтому наращивание госдолга выглядит логичным. Тем более, что коммерческие кредиты ограничиваются и замещаются бюджетными, с более низкой процентной ставкой.
Но Система требует от регионов финансовой дисциплины. Поэтому в качестве позитивных инфоповодов преподносятся новости о сокращении тем или иным регионом своего госдолга. Это, фактически, означает: регионы живут на голодном пайке и не собираются даже просить больше денег, которые необходимы для нормальной жизнедеятельности, развития здравоохранения, образования и инфраструктуры.
Антикоррупционный тренд в регионах больно ударил по аппетитам местных чиновников и установил нужный уровень «финансовой дисциплины». Коррупции, конечно же, меньше не будет, но аппетиты региональных чиновников Система, действительно, заставила умерить. Инициатива наказуема и много просить дотационные регионы точно не будут.
Реализацией емких в финансовом плане национальных проектов будут руководить в федеральном правительстве (в том числе и с помощью института курирующих федеральные округа вице-премьеров), а региональным чиновникам останется администрирование скудных параметров бюджета, которых еле-еле хватает на социалку.
Волну негатива вызвали планы федерального правительства сократить траты на здравоохранение на 99,6 млрд. руб. (на 0,4%) несмотря на четвертую волну ковида. Именно эта статья расходов в регионах будет вызывать широкий общественный резонанс.
Учитывая ситуацию с ковидом расходы на здравоохранение нужно увеличивать, но регионы вряд ли будут это делать, учитывая «финансовую дисциплину».
Параметры большинства региональных бюджетов, учитывая уровень реальной инфляции, в 2022 г. будут намного меньше чем в 2020 г. и 2019 г. Увеличение бюджета ниже фактического уровня инфляции – это и есть арифметика деградации региональных пространств в режиме экономной экономики посткрымско-ковидных кризисов, которые в России наслаиваются один на другой.
Региональные заксобрания начинают обсуждать проекты бюджетов на 2022-2024 гг. Уровень совокупного госдолга регионов продолжает расти и сейчас составляет 2,6 трлн руб., но с оценками этих цифр торопиться не стоит.
В 2021 г. уровень госдолга вырос в 23 регионах, в 49 – снизился, а в остальных 13 практически не изменился. При этом наращивают долговую нагрузку крепкие в экономическом плане субьекты – Москва, Татарстан, Башкирия, то есть те, в которых возможна повестка развития. На фоне резко выросших в 2020 г. госдолга богатая Тюменская область несколько снижает свой госдолг, но он все равно остается очень высоким.
Регионы не восстановили свою доходную базу до параметров 2019 г., плюс высоки темпы инфляции, поэтому наращивание госдолга выглядит логичным. Тем более, что коммерческие кредиты ограничиваются и замещаются бюджетными, с более низкой процентной ставкой.
Но Система требует от регионов финансовой дисциплины. Поэтому в качестве позитивных инфоповодов преподносятся новости о сокращении тем или иным регионом своего госдолга. Это, фактически, означает: регионы живут на голодном пайке и не собираются даже просить больше денег, которые необходимы для нормальной жизнедеятельности, развития здравоохранения, образования и инфраструктуры.
Антикоррупционный тренд в регионах больно ударил по аппетитам местных чиновников и установил нужный уровень «финансовой дисциплины». Коррупции, конечно же, меньше не будет, но аппетиты региональных чиновников Система, действительно, заставила умерить. Инициатива наказуема и много просить дотационные регионы точно не будут.
Реализацией емких в финансовом плане национальных проектов будут руководить в федеральном правительстве (в том числе и с помощью института курирующих федеральные округа вице-премьеров), а региональным чиновникам останется администрирование скудных параметров бюджета, которых еле-еле хватает на социалку.
Волну негатива вызвали планы федерального правительства сократить траты на здравоохранение на 99,6 млрд. руб. (на 0,4%) несмотря на четвертую волну ковида. Именно эта статья расходов в регионах будет вызывать широкий общественный резонанс.
Учитывая ситуацию с ковидом расходы на здравоохранение нужно увеличивать, но регионы вряд ли будут это делать, учитывая «финансовую дисциплину».
Параметры большинства региональных бюджетов, учитывая уровень реальной инфляции, в 2022 г. будут намного меньше чем в 2020 г. и 2019 г. Увеличение бюджета ниже фактического уровня инфляции – это и есть арифметика деградации региональных пространств в режиме экономной экономики посткрымско-ковидных кризисов, которые в России наслаиваются один на другой.
Казань: реальная фронда по номинальному поводу
Парламент Татарстана не поддержал проект федерального закона «Об общих принципах организации публичной власти в субьектах РФ». Знаменитый законопроект Клишаса – Крашенинникова, фактически, предписывает Татарстану отказаться от должности президента республики и заменить ее на должность главы республики.
В 2017 г. парламент Татарстана выступал за продление договора о разграничении полномочий с органами федеральной власти, но затем под нажимом Системы президент республики Р. Минниханов вынужден был отказаться от этого рудимента эпохи парада суверенитетов.
Сейчас элиты Татарстана выступают против унитаризации России и, занимают, тем самым, активную переговорную позицию. Вполне возможно, что и на этот раз Казань получится урезонить, но ценой серьезных экономических уступок.
Рейтинг Р. Минниханова – один из самых высоких среди губернаторов, а выбранный татарскими элитами курс на построение российской Каталонии или особого Поволжского эмирата имеет общественную поддержку.
С точки зрения логики построения вертикальной и унифицирующейся страны – это, несомненно, фронда, пусть и по номинальному поводу.
Сегодня унифицирующей логике государственного строительства, которую выбрала Система способны сопротивляться только, пожалуй, Чечня и Татарстан. У каждого из этих регионов свои аргументы и сильные стороны. При этом каждый выступает за свои полномочия, но не готов отстаивать федерализм в принципе.
Парламент Татарстана не поддержал проект федерального закона «Об общих принципах организации публичной власти в субьектах РФ». Знаменитый законопроект Клишаса – Крашенинникова, фактически, предписывает Татарстану отказаться от должности президента республики и заменить ее на должность главы республики.
В 2017 г. парламент Татарстана выступал за продление договора о разграничении полномочий с органами федеральной власти, но затем под нажимом Системы президент республики Р. Минниханов вынужден был отказаться от этого рудимента эпохи парада суверенитетов.
Сейчас элиты Татарстана выступают против унитаризации России и, занимают, тем самым, активную переговорную позицию. Вполне возможно, что и на этот раз Казань получится урезонить, но ценой серьезных экономических уступок.
Рейтинг Р. Минниханова – один из самых высоких среди губернаторов, а выбранный татарскими элитами курс на построение российской Каталонии или особого Поволжского эмирата имеет общественную поддержку.
С точки зрения логики построения вертикальной и унифицирующейся страны – это, несомненно, фронда, пусть и по номинальному поводу.
Сегодня унифицирующей логике государственного строительства, которую выбрала Система способны сопротивляться только, пожалуй, Чечня и Татарстан. У каждого из этих регионов свои аргументы и сильные стороны. При этом каждый выступает за свои полномочия, но не готов отстаивать федерализм в принципе.
Развилки принуждения: сценарии антиковидной политики
Перекладывание всей ответственности за провалы антиковидной политики на губернаторов перестает удовлетворять общество. Слишком невелика эта фигура среднестатистического губернатора в сверхцентрализованном российском государстве.
К тому же, как показала ситуация с как бы (ключевое слово) локдауном – многие губернаторы бояться брать ответственность на себя и не вводят дополнительные выходные даже в тех регионах, где ситуация с ковидом очень плохая.
Кроме принуждения у Системы нет иных инструментов. Общество не верит власти, поэтому эффективной стратегии убеждения и информирования граждан вряд ли мы увидим.
Тот, у кого есть только молоток любую проблему рассматривает в качестве гвоздей. Число сторонников тотального принуждения к вакцинации в Системе немало, но это ошибочный путь.
Летом целый ряд губернаторов ввел обязательное вакцинирование для отдельных категорий работающих граждан – в ответ получили лукавое «вакцинирование» и массовую покупку левых сертификатов. В результате сейчас никто не знает, какой процент реально вакцинированных в российском обществе, а какой купил сертфикаты.
Внесение обязательности вакцинации от ковида в календарь национальных прививок – обернется еще большим, по масштабу, лукавым вакцинированием. Плюс люди, покупающие сертификаты, будут проклинать власть, которая их «вынуждает» так поступать и тратить свои последние деньги.
Сценариев развития ситуации несколько:
1.Инерционный. Система и дальше будет перекладывать ответственность на губернаторов, которые уже не способны повысить темпы вакцинации, но будут с помощью QR-кодов и прочих ограничений портить жизнь людям и множить свои антирейтинги. Темпы вакцинации расти будут медленно, сертификаты поддельные (уже в обновленном формате) покупать будут исправно.
2.Централизованно-принуждающий. Законодательное включение вакцинации от ковида в национальный календарь прививок. Эту непопулярную идею несколько дней назад спикер Госдумы В. Володин отложил и, фактически, переложил стрелки на правительство, которое должно дать свое заключение о целесообразности применения этой меры.
В случае принятия такого решения, даже несмотря на сохранения принципа добровольности, обязательность вакцинации возрастет, плюс под нее подпадают дети и беременные. Темпы вакцинации в отчетах и официальной статистике резко вырастут, а по факту резко вырастет антирейтинг Системы и масштаб лукавого вакцинирования.
3.Псевдо-либеральный. В рамках этого сценария Система постепенно отменит QR-коды и прочие ограничения, заявит о стабилизации ситуации с ковидом и сделает вид, что все нормально. Коллективный иммунитет будет достигаться естественным путем, точнее, путем естественного отбора со всеми отсюда вытекающими демографическими потерями.
Перекладывание всей ответственности за провалы антиковидной политики на губернаторов перестает удовлетворять общество. Слишком невелика эта фигура среднестатистического губернатора в сверхцентрализованном российском государстве.
К тому же, как показала ситуация с как бы (ключевое слово) локдауном – многие губернаторы бояться брать ответственность на себя и не вводят дополнительные выходные даже в тех регионах, где ситуация с ковидом очень плохая.
Кроме принуждения у Системы нет иных инструментов. Общество не верит власти, поэтому эффективной стратегии убеждения и информирования граждан вряд ли мы увидим.
Тот, у кого есть только молоток любую проблему рассматривает в качестве гвоздей. Число сторонников тотального принуждения к вакцинации в Системе немало, но это ошибочный путь.
Летом целый ряд губернаторов ввел обязательное вакцинирование для отдельных категорий работающих граждан – в ответ получили лукавое «вакцинирование» и массовую покупку левых сертификатов. В результате сейчас никто не знает, какой процент реально вакцинированных в российском обществе, а какой купил сертфикаты.
Внесение обязательности вакцинации от ковида в календарь национальных прививок – обернется еще большим, по масштабу, лукавым вакцинированием. Плюс люди, покупающие сертификаты, будут проклинать власть, которая их «вынуждает» так поступать и тратить свои последние деньги.
Сценариев развития ситуации несколько:
1.Инерционный. Система и дальше будет перекладывать ответственность на губернаторов, которые уже не способны повысить темпы вакцинации, но будут с помощью QR-кодов и прочих ограничений портить жизнь людям и множить свои антирейтинги. Темпы вакцинации расти будут медленно, сертификаты поддельные (уже в обновленном формате) покупать будут исправно.
2.Централизованно-принуждающий. Законодательное включение вакцинации от ковида в национальный календарь прививок. Эту непопулярную идею несколько дней назад спикер Госдумы В. Володин отложил и, фактически, переложил стрелки на правительство, которое должно дать свое заключение о целесообразности применения этой меры.
В случае принятия такого решения, даже несмотря на сохранения принципа добровольности, обязательность вакцинации возрастет, плюс под нее подпадают дети и беременные. Темпы вакцинации в отчетах и официальной статистике резко вырастут, а по факту резко вырастет антирейтинг Системы и масштаб лукавого вакцинирования.
3.Псевдо-либеральный. В рамках этого сценария Система постепенно отменит QR-коды и прочие ограничения, заявит о стабилизации ситуации с ковидом и сделает вид, что все нормально. Коллективный иммунитет будет достигаться естественным путем, точнее, путем естественного отбора со всеми отсюда вытекающими демографическими потерями.
Антиковид: Информационная коррекция & Токсичная почва
Система поменяет информационную пропаганду вакцинации и сделает ее менее агрессивной. Логика коррекции, действительно, необходима, равно как и усмирение пропагандистов-антиЛОМов, которые транслируют токсичную и оскорбительную риторику в отношении противников вакцинирования. По сути, это производство социальной вражды и трансляция в общества лучей ненависти/озлобленности.
Но вопрос в другом. Система, по сути, признает, что жесткая риторика в отношении противников вакцинации была неверной. Кто понесет ответственность за это? Такое жесткое позиционирование нанесло огромный ущерб взаимодействию общества и власти, привело к масштабным человеческим и экономическим потерям.
Отчуждение общества и власти фиксируется давно: пенсионная реформа усилила его, а сейчас стадия накоплений противоречий усиливается, в том числе и за счет неправильной информационной политики. Фокус-группы в мегаполисах и на региональной периферии показывают: люди обижены на власть, воспринимают принуждение как оскорбление. Ресентимент (злоба, обида, негодование) на власть копится и формирует общественные настроения.
В этих условиях Системе не нужно тотально принуждать общество и оскорблять группы социального несогласия. Это путь в никуда. Осознание этого, похоже, пришло, только существующее положение дел невозможно поменять моментально.
На токсичную почву ненависти и вражды трудно будет положить что-то здравомыслящее и нравственное. Плюс у власти дефицит морального авторитета. Поэтому коррекция информационной политики тут не поможет и темпы вакцинации резко не увеличит. А логика ограничений чревата еще большим социальным недовольством, хотя люди, рано или поздно, вынуждены будут подчиниться.
Сторонники QR-кодифицированного социального пространства и прочие цифровизаторы получают дополнительные возможности для построение послушного общества, принуждение в котором будет более умным, нежели визги вечерних мудозвонов и прочих токсичных горлопанов.
Система поменяет информационную пропаганду вакцинации и сделает ее менее агрессивной. Логика коррекции, действительно, необходима, равно как и усмирение пропагандистов-антиЛОМов, которые транслируют токсичную и оскорбительную риторику в отношении противников вакцинирования. По сути, это производство социальной вражды и трансляция в общества лучей ненависти/озлобленности.
Но вопрос в другом. Система, по сути, признает, что жесткая риторика в отношении противников вакцинации была неверной. Кто понесет ответственность за это? Такое жесткое позиционирование нанесло огромный ущерб взаимодействию общества и власти, привело к масштабным человеческим и экономическим потерям.
Отчуждение общества и власти фиксируется давно: пенсионная реформа усилила его, а сейчас стадия накоплений противоречий усиливается, в том числе и за счет неправильной информационной политики. Фокус-группы в мегаполисах и на региональной периферии показывают: люди обижены на власть, воспринимают принуждение как оскорбление. Ресентимент (злоба, обида, негодование) на власть копится и формирует общественные настроения.
В этих условиях Системе не нужно тотально принуждать общество и оскорблять группы социального несогласия. Это путь в никуда. Осознание этого, похоже, пришло, только существующее положение дел невозможно поменять моментально.
На токсичную почву ненависти и вражды трудно будет положить что-то здравомыслящее и нравственное. Плюс у власти дефицит морального авторитета. Поэтому коррекция информационной политики тут не поможет и темпы вакцинации резко не увеличит. А логика ограничений чревата еще большим социальным недовольством, хотя люди, рано или поздно, вынуждены будут подчиниться.
Сторонники QR-кодифицированного социального пространства и прочие цифровизаторы получают дополнительные возможности для построение послушного общества, принуждение в котором будет более умным, нежели визги вечерних мудозвонов и прочих токсичных горлопанов.
Взяли «Лося»
Нанесен очередной прицельный удар по протестному потенциалу общества. Запомнившийся взаимодействием со структурами несистемной оппозиции известный депутат Госдумы В. Рашкин был задержан в заповеднике Саратовской области в пьяном виде и с разделанной тушей лося в багажнике автомобиля, который вел «коммунист».
Такое разнузданное поведение резко контрастирует с политической борьбой сторонников Навального в рамках которой фигурируют и уголовные сроки, и попытки отравления, и вторжения в дома активистов, и многочисленные провокации.
На этом фоне пьяный Рашкин с убитым лосем – значимый сигнал группам социального несогласия: такого персонажа поддерживать точно не стоит. Рашкин, действительно, сам обнулил свой моральный авторитет.
Системе не нужны не только пастухи протеста, которые готовы (как Рашкин) спекулировать и фарисействовать на социальном недовольстве. Ей не нужны голоса социального несогласия в принципе.
По большому счету, дискредитация Рашкина и, шире, КПРФ сейчас не особо актуальный вопрос внутриполитической повестки. Протестов нет, КПРФ ведут себя тихо-мирно.
Но тут работает иная логика: задействованный политический потенциал силовиков не может быть устранен моментально. Силовики как акторы внутренней политики проявляют все активнее, даже несмотря на то, что этого не всегда требует общественно-политическая ситуация.
Это означает, что дальнейшее структурирование со стороны силового крена продолжится и коснется не только политических акторов, но и ЛОМов, претендующих на выражение социального несогласия масс.
Нанесен очередной прицельный удар по протестному потенциалу общества. Запомнившийся взаимодействием со структурами несистемной оппозиции известный депутат Госдумы В. Рашкин был задержан в заповеднике Саратовской области в пьяном виде и с разделанной тушей лося в багажнике автомобиля, который вел «коммунист».
Такое разнузданное поведение резко контрастирует с политической борьбой сторонников Навального в рамках которой фигурируют и уголовные сроки, и попытки отравления, и вторжения в дома активистов, и многочисленные провокации.
На этом фоне пьяный Рашкин с убитым лосем – значимый сигнал группам социального несогласия: такого персонажа поддерживать точно не стоит. Рашкин, действительно, сам обнулил свой моральный авторитет.
Системе не нужны не только пастухи протеста, которые готовы (как Рашкин) спекулировать и фарисействовать на социальном недовольстве. Ей не нужны голоса социального несогласия в принципе.
По большому счету, дискредитация Рашкина и, шире, КПРФ сейчас не особо актуальный вопрос внутриполитической повестки. Протестов нет, КПРФ ведут себя тихо-мирно.
Но тут работает иная логика: задействованный политический потенциал силовиков не может быть устранен моментально. Силовики как акторы внутренней политики проявляют все активнее, даже несмотря на то, что этого не всегда требует общественно-политическая ситуация.
Это означает, что дальнейшее структурирование со стороны силового крена продолжится и коснется не только политических акторов, но и ЛОМов, претендующих на выражение социального несогласия масс.
Цифровой Госплан: аллюзии и реальность
План мероприятий по цифровой трансформации госуправления, подписанный премьером М. Мишустиным, – обозначает реальные контуры госуправления страной.
Это похоже на Цифровой Госплан: суть новой модели – определять с высокой точностью уровень потребительского спроса и планировать объёмы производства, потребность в трудовых ресурсах и материалах. Иными словами, правительство с помощью цифровизации собирается знать больше про социально-экономические процессы и активнее их корректировать.
1.Централизованная цифровизация – не исключает элементов рыночной экономики, но делает явную ставку на планирование. В условиях сверхцентрализации ресурсов и огосударствления экономики по-иному и быть не могло.
Еще в середине ХХ в. экономисты Л. фон Мизес, В. Ойкен, Ф. фон Хайек показали бесперспективность тотального планирования. Экономисты показали: каким бы могущественным не было государство, оно не может предусмотреть сколько калош нужно пролетариям и как часто жители столицы захотят воспользоваться такси. Нынешние цифровизаторы считают, что времена изменились и сейчас все это рассчитать можно. Или, у них просто иные задачи: увеличение сверхприбыли. Судя по тому, как работает такси «Яндекс» и как часто они повышают цены на поездки – второй ответ более вероятный. Монополист диктует правила игры.
2.Инфляция. Правительство будет знать (на самом деле знает и сейчас) реальный уровень инфляции. Следовательно, нет необходимости пользоваться неэффективными инструментами Росстата, фиксация темпов инфляции которым гораздо ниже чем реальная. Нынешний уровень цифровизации позволяет замерять, как это делает дефлятор «Ромир», фактические, а не базовые розничные цены (как у Росстата) и вычисляет реальный уровень инфляции. Следовательно, встанет вопрос об индексации пенсий и социальных пособий в соответствии с реальным уровнем инфляции, а не росстатовским. Пойдет ли на это правительство? Вопрос открытый.
3.Розничные цены. Рынок – саморегулирующийся механизм, который сам в состоянии определять цены. Но в России в чистом виде законы рынка не работали никогда. Огосударствленная экономика, в которой ок. 40% является бедными, испытывает очевидные сложности с мягкими и скрытыми механизмами коррекции розничных цен. Правительство Мишустина уже показало свое намерение регулировать розничные цены на продукты питания перед думскими выборами. Собственно, из этой затеи ничего не вышло, однако отказываться от управления ценами, видимо, правительство не собирается. При этом, признается, что инструментарий для коррекции нужно укрепить. Этот инструментарий может быть рыночным или политическим. А еще – цифровым. Но конечный итог не вызывает сомнений – цены будут расти вверх, а любая интервенция в рыночные процессы государства будет сказываться на качестве продуктов питания в сторону ухудшения.
4.Цифровая надежность. Планируется, что 90% проверок бизнеса к 2030 г. перейдут в дистанционный режим. При этом данные о проверках будут использоваться для составления рейтинга предприятий по уровню надежности. Здесь уже явные элементы социального рейтинга Китая, который резко усилил контроль государства над обществом.
5.Децентрализованная удаленка. Предполагается создание автоматического рабочего места госслужащего, который позволит чиновникам выполнять свои обязанности из любого места при наличии доступа в интернет. Институты госуправления постепенно уходят из региональной периферии, что, в условиях стягивания страны в 15-30 агломераций, позволит сократить муниципальные администрации в малонаселенных локациях.
Цифровой Госплан - это современный инструмент, но без необходимого уровня социального контроля он лишь усилит негатив от тех тенденций, которые есть сейчас: централизация, рост бедности в обществе, высокий уровень инфляции и усиление государственного контроля за обществом.
План мероприятий по цифровой трансформации госуправления, подписанный премьером М. Мишустиным, – обозначает реальные контуры госуправления страной.
Это похоже на Цифровой Госплан: суть новой модели – определять с высокой точностью уровень потребительского спроса и планировать объёмы производства, потребность в трудовых ресурсах и материалах. Иными словами, правительство с помощью цифровизации собирается знать больше про социально-экономические процессы и активнее их корректировать.
1.Централизованная цифровизация – не исключает элементов рыночной экономики, но делает явную ставку на планирование. В условиях сверхцентрализации ресурсов и огосударствления экономики по-иному и быть не могло.
Еще в середине ХХ в. экономисты Л. фон Мизес, В. Ойкен, Ф. фон Хайек показали бесперспективность тотального планирования. Экономисты показали: каким бы могущественным не было государство, оно не может предусмотреть сколько калош нужно пролетариям и как часто жители столицы захотят воспользоваться такси. Нынешние цифровизаторы считают, что времена изменились и сейчас все это рассчитать можно. Или, у них просто иные задачи: увеличение сверхприбыли. Судя по тому, как работает такси «Яндекс» и как часто они повышают цены на поездки – второй ответ более вероятный. Монополист диктует правила игры.
2.Инфляция. Правительство будет знать (на самом деле знает и сейчас) реальный уровень инфляции. Следовательно, нет необходимости пользоваться неэффективными инструментами Росстата, фиксация темпов инфляции которым гораздо ниже чем реальная. Нынешний уровень цифровизации позволяет замерять, как это делает дефлятор «Ромир», фактические, а не базовые розничные цены (как у Росстата) и вычисляет реальный уровень инфляции. Следовательно, встанет вопрос об индексации пенсий и социальных пособий в соответствии с реальным уровнем инфляции, а не росстатовским. Пойдет ли на это правительство? Вопрос открытый.
3.Розничные цены. Рынок – саморегулирующийся механизм, который сам в состоянии определять цены. Но в России в чистом виде законы рынка не работали никогда. Огосударствленная экономика, в которой ок. 40% является бедными, испытывает очевидные сложности с мягкими и скрытыми механизмами коррекции розничных цен. Правительство Мишустина уже показало свое намерение регулировать розничные цены на продукты питания перед думскими выборами. Собственно, из этой затеи ничего не вышло, однако отказываться от управления ценами, видимо, правительство не собирается. При этом, признается, что инструментарий для коррекции нужно укрепить. Этот инструментарий может быть рыночным или политическим. А еще – цифровым. Но конечный итог не вызывает сомнений – цены будут расти вверх, а любая интервенция в рыночные процессы государства будет сказываться на качестве продуктов питания в сторону ухудшения.
4.Цифровая надежность. Планируется, что 90% проверок бизнеса к 2030 г. перейдут в дистанционный режим. При этом данные о проверках будут использоваться для составления рейтинга предприятий по уровню надежности. Здесь уже явные элементы социального рейтинга Китая, который резко усилил контроль государства над обществом.
5.Децентрализованная удаленка. Предполагается создание автоматического рабочего места госслужащего, который позволит чиновникам выполнять свои обязанности из любого места при наличии доступа в интернет. Институты госуправления постепенно уходят из региональной периферии, что, в условиях стягивания страны в 15-30 агломераций, позволит сократить муниципальные администрации в малонаселенных локациях.
Цифровой Госплан - это современный инструмент, но без необходимого уровня социального контроля он лишь усилит негатив от тех тенденций, которые есть сейчас: централизация, рост бедности в обществе, высокий уровень инфляции и усиление государственного контроля за обществом.
Издержки сверхцентрализованного доминирования
В отношениях Центра и регионов у Системы сейчас несколько точек напряжения:
1.Несогласие с законопроектом Клишаса – Крашенинникова (Татарстан, Тюменская область, ХМАО, ЯНАО). Против отдельных положений законопроекта выступили четыре ресурсных региона, каждый из которых отстаивает свои интересы.
Никто из региональных элит не возражает против логики фактического уничтожения местного самоуправления, которое предусматривает законопроект «О публичной власти», но татарстанским элитам важно сохранить должность «президента республики» и получить экономические преференции.
Нефте-газовые элиты Тюменской матрешки слишком долго вырабатывали баланс интересов, который после принятия законопроекта рискует быть уничтоженным. Законопроект грозит разрушением принципов распределения полномочий между тремя регионами матрешки. Тем самым пострадают интересы местных элит, а Центр увеличит свою долю нефте-газового пирога. Это категорически не устраивает ресурсные элиты регионов нефте-газового Севера.
2.Муниципальная фронда. Конфликт губернатора Мурманской области со сторонниками местного олигарха А. Веллера не удается разрешить успешно. Несмотря на угрозы коррупционных расследований в отношении муниципальных депутатов, губернатору-варягу пока не удается протащить на должность главы администрации Мурманска нужного ему человека.
3.«Случайный» глава. Главу Хакасии В. Коновалова, называют «случайным», однако он избран законно гражданами, в результате протестного голосования 2018 г. Его снятия Система добивается не первый год, но пока Коновалов держится, хотя вокруг него постоянное облако медийного негатива и антикоррупционная активность правоохранительных органов.
Регионалы хотят соблюдения своего интереса, но вместо этого им передают ультимативно-жесткие сигналы: если депутаты заксобраний тюменской матрешки проголосуют против законопроекта Клишаса – Крашенинникова им грозит исключение из партии «Единая Россия». То же самое грозит и депутату Госдумы Е. Марченко, который не проголосовал за проект федерального бюджета.
Позднее П. Крашенинников опроверг «слухи» об объединении трёх регионов. Формально Система учла пожелания местных элит, но дьявол в деталях: переговорный процесс продолжится.
Доминирующая Система проявляет все меньше готовности уважать интересы региональных элит и прочих акторов, которые цементируют фундамент вертикали.
Логика сверцентрализации и вертикализации ресурсов не устраивает региональные элиты. Они либо подчинятся, либо будут переформатированы. Но есть и другой путь – региональная фронда и апелляция к поддержке общества и консолидация антиваряжских настроений. Потенциал для развития этого, фрондирующего, сценария нарастает.
В отношениях Центра и регионов у Системы сейчас несколько точек напряжения:
1.Несогласие с законопроектом Клишаса – Крашенинникова (Татарстан, Тюменская область, ХМАО, ЯНАО). Против отдельных положений законопроекта выступили четыре ресурсных региона, каждый из которых отстаивает свои интересы.
Никто из региональных элит не возражает против логики фактического уничтожения местного самоуправления, которое предусматривает законопроект «О публичной власти», но татарстанским элитам важно сохранить должность «президента республики» и получить экономические преференции.
Нефте-газовые элиты Тюменской матрешки слишком долго вырабатывали баланс интересов, который после принятия законопроекта рискует быть уничтоженным. Законопроект грозит разрушением принципов распределения полномочий между тремя регионами матрешки. Тем самым пострадают интересы местных элит, а Центр увеличит свою долю нефте-газового пирога. Это категорически не устраивает ресурсные элиты регионов нефте-газового Севера.
2.Муниципальная фронда. Конфликт губернатора Мурманской области со сторонниками местного олигарха А. Веллера не удается разрешить успешно. Несмотря на угрозы коррупционных расследований в отношении муниципальных депутатов, губернатору-варягу пока не удается протащить на должность главы администрации Мурманска нужного ему человека.
3.«Случайный» глава. Главу Хакасии В. Коновалова, называют «случайным», однако он избран законно гражданами, в результате протестного голосования 2018 г. Его снятия Система добивается не первый год, но пока Коновалов держится, хотя вокруг него постоянное облако медийного негатива и антикоррупционная активность правоохранительных органов.
Регионалы хотят соблюдения своего интереса, но вместо этого им передают ультимативно-жесткие сигналы: если депутаты заксобраний тюменской матрешки проголосуют против законопроекта Клишаса – Крашенинникова им грозит исключение из партии «Единая Россия». То же самое грозит и депутату Госдумы Е. Марченко, который не проголосовал за проект федерального бюджета.
Позднее П. Крашенинников опроверг «слухи» об объединении трёх регионов. Формально Система учла пожелания местных элит, но дьявол в деталях: переговорный процесс продолжится.
Доминирующая Система проявляет все меньше готовности уважать интересы региональных элит и прочих акторов, которые цементируют фундамент вертикали.
Логика сверцентрализации и вертикализации ресурсов не устраивает региональные элиты. Они либо подчинятся, либо будут переформатированы. Но есть и другой путь – региональная фронда и апелляция к поддержке общества и консолидация антиваряжских настроений. Потенциал для развития этого, фрондирующего, сценария нарастает.
Классовый ресентимент & Единство
Национальное единство, в условиях запредельного разрыва уровня доходов между богатыми и бедными, – может быть только диалектическим, оно глубинному народу не понятно. А вот атомизированная реальность и тезис «каждый сам за себя» – вполне понятен и является нормирующим мейнстримом как для правящего класса, так и для глубинного народа.
Постоянный (а не ситуативный) запрос на сотрудничество, кооперацию, самореализацию и активную гражданскую позицию способны демонстрировать только образованные люди с доходами не ниже средних. Наложение посткрымского на ковидный кризис больно ударило именно по ним: сужается базу людей, готовых демонстрировать активную гражданскую позицию.
Для тех, кто испытывает повседневные бытовые сложности и дефицит денег – активная гражданская позиция возможна лишь ситуативно, в случае протестной реакции на какие-то очень резонансные несправедливости властей (пенсионная реформа, обязательная вакцинация или региональные кейсы типа Куштау или Шиеса). Но играть в долгую обремененные бытовыми проблемами и необходимостью бороться за выживание они не готовы.
В современном российском обществе нет в чистом виде феномена классовой ненависти, но есть классовый ресентимент (обида, горечь, зависть). Глубинный народ обижен на государство. И обижен очень сильно.
Философ Мишель Фуко прекрасно показал, что рост народонаселения в разных обществах зависит от интересов правящего класса. Например, в средневековой Европе главной ценностью была земля и не нужно было много людей, поэтому «овцы еле людей», то есть английские лорды сгоняли крестьян с их участков и на этом месте создавались пастбища.
Но во время промышленной революции все поменялось. Производственные мощности стали требовать больше рабочей силы. Появились фабрики, заводы, города-миллионники, гигиена и государственное здравоохранение.
Социологи иноагента «Левады» зафиксировали: 61% считает, что ковид – это форма биологического оружия. Что это? Это реакция жителей страны на осознание своей ненужности власти.
Можно говорить об умеренном консерватизме, сбережении народа и т.д., но реалии таковы, что правящему классу – не нужна населенная Россия. Им нужны дешевая и неквалифицированная рабочая сила в виде мигрантов (экспорт крепостных, которые для общества – иноагенты), им нужны вахтовики, которые обслуживают нефте-газовую трубу. И эта суровая реальность плохо упаковывается в идеологемы про «Единство».
Национальное единство, в условиях запредельного разрыва уровня доходов между богатыми и бедными, – может быть только диалектическим, оно глубинному народу не понятно. А вот атомизированная реальность и тезис «каждый сам за себя» – вполне понятен и является нормирующим мейнстримом как для правящего класса, так и для глубинного народа.
Постоянный (а не ситуативный) запрос на сотрудничество, кооперацию, самореализацию и активную гражданскую позицию способны демонстрировать только образованные люди с доходами не ниже средних. Наложение посткрымского на ковидный кризис больно ударило именно по ним: сужается базу людей, готовых демонстрировать активную гражданскую позицию.
Для тех, кто испытывает повседневные бытовые сложности и дефицит денег – активная гражданская позиция возможна лишь ситуативно, в случае протестной реакции на какие-то очень резонансные несправедливости властей (пенсионная реформа, обязательная вакцинация или региональные кейсы типа Куштау или Шиеса). Но играть в долгую обремененные бытовыми проблемами и необходимостью бороться за выживание они не готовы.
В современном российском обществе нет в чистом виде феномена классовой ненависти, но есть классовый ресентимент (обида, горечь, зависть). Глубинный народ обижен на государство. И обижен очень сильно.
Философ Мишель Фуко прекрасно показал, что рост народонаселения в разных обществах зависит от интересов правящего класса. Например, в средневековой Европе главной ценностью была земля и не нужно было много людей, поэтому «овцы еле людей», то есть английские лорды сгоняли крестьян с их участков и на этом месте создавались пастбища.
Но во время промышленной революции все поменялось. Производственные мощности стали требовать больше рабочей силы. Появились фабрики, заводы, города-миллионники, гигиена и государственное здравоохранение.
Социологи иноагента «Левады» зафиксировали: 61% считает, что ковид – это форма биологического оружия. Что это? Это реакция жителей страны на осознание своей ненужности власти.
Можно говорить об умеренном консерватизме, сбережении народа и т.д., но реалии таковы, что правящему классу – не нужна населенная Россия. Им нужны дешевая и неквалифицированная рабочая сила в виде мигрантов (экспорт крепостных, которые для общества – иноагенты), им нужны вахтовики, которые обслуживают нефте-газовую трубу. И эта суровая реальность плохо упаковывается в идеологемы про «Единство».
Герметичность & «олимпийские боги российской политики»
Конечно же, тотального единодушия в Вертикали власти нет и быть не может. Акторы разного порядка и статуса борются за ресурсы и влияние, а не за умеренный консерватизм. При этом текущее состояние Системы характеризуется ростом герметичности и уменьшением прозрачности.
Эти процессы скрывают от общественного взора внутриэлитные конфронтации, но не ослабляют их интенсивность. ОколоПолитическая общественность пристально наблюдает за Олимпом власти, на котором «боги российской политики» не только делят ресурсный пирог, но и конфликтуют между собой.
Затеянная Системой вертикализация и без того вертикального управления чревата серьезными конфликтами с региональными элитами, но это не ключевое. За последние полгода мы видим как антикоррупционный тренд плавно перетекает от региональных персоналий до крупных федеральных акторов, в основном из числа системных либералов. Пока бьют по акторам не первого порядка (М. Ракова, С. Зуев), но потенциал развертывания репрессивных санкций есть.
Назначение экс-ректора ВШЭ Я. Кузьминова руководителем экспертного совета при правительстве России свидетельствует о стремлении Системы соблюдать баланс. Но интенсивные атаки охранителей, рано или поздно, могут привести к тому, что санкциям подвергнуться федеральные персоны первого порядка.
И тогда проигрывающая сторона начнет активно апеллировать к общественному мнению и вовлекать в свои внутриэлитные конфликты социум, что создаст предпосылки для экстренной политизации общественного сознания и высокой турбулентности. По мере расширения силовой политики держать динамичный внутриэлитный баланс становится все сложнее.
Конечно же, тотального единодушия в Вертикали власти нет и быть не может. Акторы разного порядка и статуса борются за ресурсы и влияние, а не за умеренный консерватизм. При этом текущее состояние Системы характеризуется ростом герметичности и уменьшением прозрачности.
Эти процессы скрывают от общественного взора внутриэлитные конфронтации, но не ослабляют их интенсивность. ОколоПолитическая общественность пристально наблюдает за Олимпом власти, на котором «боги российской политики» не только делят ресурсный пирог, но и конфликтуют между собой.
Затеянная Системой вертикализация и без того вертикального управления чревата серьезными конфликтами с региональными элитами, но это не ключевое. За последние полгода мы видим как антикоррупционный тренд плавно перетекает от региональных персоналий до крупных федеральных акторов, в основном из числа системных либералов. Пока бьют по акторам не первого порядка (М. Ракова, С. Зуев), но потенциал развертывания репрессивных санкций есть.
Назначение экс-ректора ВШЭ Я. Кузьминова руководителем экспертного совета при правительстве России свидетельствует о стремлении Системы соблюдать баланс. Но интенсивные атаки охранителей, рано или поздно, могут привести к тому, что санкциям подвергнуться федеральные персоны первого порядка.
И тогда проигрывающая сторона начнет активно апеллировать к общественному мнению и вовлекать в свои внутриэлитные конфликты социум, что создаст предпосылки для экстренной политизации общественного сознания и высокой турбулентности. По мере расширения силовой политики держать динамичный внутриэлитный баланс становится все сложнее.
Telegram
Кремлёвский безБашенник
🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" - обозреватель ЪFM Дмитрий Дризе
Государственная Дума 8-го созыва прогнозируемо начинает свою деятельность с больших скандалов. И, как говорится, «то ли еще будет». И дело даже не в предстоящем возможном «размандачивании»…
Государственная Дума 8-го созыва прогнозируемо начинает свою деятельность с больших скандалов. И, как говорится, «то ли еще будет». И дело даже не в предстоящем возможном «размандачивании»…
Технические сбои & лаконичные объяснения
Технический сбой работы QR-кодов на сайте Госуслуг формирует широкий спектр негативных оценок в адрес антиковидной политики государства.
Уровень цифрового недоверия государству растет. Ранее в этом аспекте фигурировали вопросы утечки персональных данных, а теперь появились и интерпретации по поводу «обнуления сроков действия сертификатов вакцинированных» и прочей коррекции в стиле «1984» Д. Оруэлла.
Характерно, что губернаторы постоянно подчеркивают, что вакцинироваться нужно каждые полгода. И тут такая новость с «обнулением/сокращением» срока действий, которая «хорошо ложится» на популяризацию однокомпонентного «Спутника-Лайт».
Некоторые считают, что сбой носит не технический, а целенаправленный характер и таким образом фокусирует внимание общества на то, что многим вакцинированным (или купившим сертификат) пора готовиться к новой вакцинации (или очередной трате средств).
Лаконичное объяснение Минцифры про «технические работы на сайте» – неудовлетворительно, а более фактурные аргументы, которые получили бы оценку со стороны независимых экспертов государство предъявлять не собирается.
Пока оснований говорить о том, что государство не соблюдает свои гарантии нет. Но если публичные разговоры о необходимости сокращения сроков действия сертификатов будет поддерживаться – это приведет к тому, что граждане почувствуют себя обманутыми (в очередной раз) и начнут в ответ еще больше покупать поддельные сертификаты вакцинирования.
Тем более, что действенных инструментов борьбы с практикой поддельных сертификатов Система так пока и не предъявила: масштаб проблемы нарастает, а точечные уголовные дела и прочие проверки не решают масштабной проблемы.
Технический сбой работы QR-кодов на сайте Госуслуг формирует широкий спектр негативных оценок в адрес антиковидной политики государства.
Уровень цифрового недоверия государству растет. Ранее в этом аспекте фигурировали вопросы утечки персональных данных, а теперь появились и интерпретации по поводу «обнуления сроков действия сертификатов вакцинированных» и прочей коррекции в стиле «1984» Д. Оруэлла.
Характерно, что губернаторы постоянно подчеркивают, что вакцинироваться нужно каждые полгода. И тут такая новость с «обнулением/сокращением» срока действий, которая «хорошо ложится» на популяризацию однокомпонентного «Спутника-Лайт».
Некоторые считают, что сбой носит не технический, а целенаправленный характер и таким образом фокусирует внимание общества на то, что многим вакцинированным (или купившим сертификат) пора готовиться к новой вакцинации (или очередной трате средств).
Лаконичное объяснение Минцифры про «технические работы на сайте» – неудовлетворительно, а более фактурные аргументы, которые получили бы оценку со стороны независимых экспертов государство предъявлять не собирается.
Пока оснований говорить о том, что государство не соблюдает свои гарантии нет. Но если публичные разговоры о необходимости сокращения сроков действия сертификатов будет поддерживаться – это приведет к тому, что граждане почувствуют себя обманутыми (в очередной раз) и начнут в ответ еще больше покупать поддельные сертификаты вакцинирования.
Тем более, что действенных инструментов борьбы с практикой поддельных сертификатов Система так пока и не предъявила: масштаб проблемы нарастает, а точечные уголовные дела и прочие проверки не решают масштабной проблемы.
От глубинного к дремучему: зачистка групп социального несогласия
Зачистка осколков несистемной оппозиции в регионах (Саратовская, Кемеровская области, Башкирия и др.) – это часть процесса автократизации губернаторского корпуса и установления иерархического порядка, который не предполагает активного гражданского протеста ни по каким поводам.
Региональные конфигурации власти фрактально воспроизводят конструкцию Системы в своих регионах. Тем более, что силовой аппарат проявляет возрастающую активность и наводит свой порядок, который не предполагает политического несогласия. Ни на уровне ректоров ведущих вузов, ни на уровне регионов.
Как попытаются воспользоваться этим губернаторы и главы нацреспублик?
1.Усилят давление на оставшиеся в регионах альтернативные СМИ и масс-медиа, которые подчеркивают управленческие просчеты руководителей регионов и «раздувают скандалы».
2.Попытаются нейтрализовать любых ЛОМов и несогласных с позицией региональных властей «народных трибунов».
Являются ли эти действия силовиков бессмысленными или избыточными? На первый взгляд да, но реалии сложнее.
В регионах высок уровень социального недовольства и протестные акции случаются регулярно. Режим управляемого телевизора, в который все масс-медиа превращаются, не предполагает фокусировку общественного внимания на акциях протеста по социально-экономическим и экологическим вопросам.
Такие акции протеста за последние 3-4 месяца прошли во многих регионах (Алтайский, Приморский, Пермский края, Волгоградская, Курская область и др.), однако масс-медиа не фокусируют на них внимание.
Учитывая хроническую недофинансированность региональных бюджетов и высокий уровень коррупции масштабные социально-экономические и экологические проблемы в регионах неминуемы. Сейчас задача региональных администраций не в том, чтобы эти проблемы решались (это почти невозможно), а в том, чтобы они не вызывали такого протестного резонанса как Куштау или Шиес.
Проактивно зачищая ЛОМов и остатки людей с активной гражданской позицией Система готовит соответствующую почву: глубинному народу нужно минимизировано давать информацию об общественном несогласии. Тогда он, глубинный народ, эволюционирует в отведенную ему нишу и станет дремучим народом.
Зачистка осколков несистемной оппозиции в регионах (Саратовская, Кемеровская области, Башкирия и др.) – это часть процесса автократизации губернаторского корпуса и установления иерархического порядка, который не предполагает активного гражданского протеста ни по каким поводам.
Региональные конфигурации власти фрактально воспроизводят конструкцию Системы в своих регионах. Тем более, что силовой аппарат проявляет возрастающую активность и наводит свой порядок, который не предполагает политического несогласия. Ни на уровне ректоров ведущих вузов, ни на уровне регионов.
Как попытаются воспользоваться этим губернаторы и главы нацреспублик?
1.Усилят давление на оставшиеся в регионах альтернативные СМИ и масс-медиа, которые подчеркивают управленческие просчеты руководителей регионов и «раздувают скандалы».
2.Попытаются нейтрализовать любых ЛОМов и несогласных с позицией региональных властей «народных трибунов».
Являются ли эти действия силовиков бессмысленными или избыточными? На первый взгляд да, но реалии сложнее.
В регионах высок уровень социального недовольства и протестные акции случаются регулярно. Режим управляемого телевизора, в который все масс-медиа превращаются, не предполагает фокусировку общественного внимания на акциях протеста по социально-экономическим и экологическим вопросам.
Такие акции протеста за последние 3-4 месяца прошли во многих регионах (Алтайский, Приморский, Пермский края, Волгоградская, Курская область и др.), однако масс-медиа не фокусируют на них внимание.
Учитывая хроническую недофинансированность региональных бюджетов и высокий уровень коррупции масштабные социально-экономические и экологические проблемы в регионах неминуемы. Сейчас задача региональных администраций не в том, чтобы эти проблемы решались (это почти невозможно), а в том, чтобы они не вызывали такого протестного резонанса как Куштау или Шиес.
Проактивно зачищая ЛОМов и остатки людей с активной гражданской позицией Система готовит соответствующую почву: глубинному народу нужно минимизировано давать информацию об общественном несогласии. Тогда он, глубинный народ, эволюционирует в отведенную ему нишу и станет дремучим народом.
Neo-siloviki: Фармакологический оскал
Фарм-лоббисты в едином порыве призывают ввести обязательную вакцинацию для всех категорий граждан. После недолокдауна они дружным строем пошли в атаку на общественное мнение и резко повысили тревожные настроения в социуме.
Дальше, по задумкам уже подсчитавших возможные сверхприбыли от госзаказов на производство вакцин, должна последовать и детская вакцинация. Еще более антипопоулярная.
Фармакология и ее основные бенефициары мечтают стать таким же элементом госбезопасности как и армия и ФСБ: тогда им любые бюджеты покорятся.
Поэтому жесткая риторика со стороны «социального блока правительства», Гинзбурга и прочих адептов принуждения к вакцинации – не должна удивлять. Фармакологический оскал госкапитализма будет нарастать и требовать казарменной дисциплины и подчинения от общества.
Неслучайно министр здравоохранения Мурашко набросился на врачей, не поддерживающих вакцинацию, назвал их «антиваксерами» (по сути, оскорбил) и призвал применять к ним статьи уголовного кодекса. А еще несколько месяцев назад «Единая Россия» пела оды врачам и называла их спасителями Отечества…
Здравое звено в моменте – это внутриполитический блок Системы, который знает реальную социологию и понимает пределы продавливания и возможный эффект дестабилизации, которую Гинзбург, Мурашко и стоящие за ними бенефициары стремительно провоцируют.
Фарм-лоббисты в едином порыве призывают ввести обязательную вакцинацию для всех категорий граждан. После недолокдауна они дружным строем пошли в атаку на общественное мнение и резко повысили тревожные настроения в социуме.
Дальше, по задумкам уже подсчитавших возможные сверхприбыли от госзаказов на производство вакцин, должна последовать и детская вакцинация. Еще более антипопоулярная.
Фармакология и ее основные бенефициары мечтают стать таким же элементом госбезопасности как и армия и ФСБ: тогда им любые бюджеты покорятся.
Поэтому жесткая риторика со стороны «социального блока правительства», Гинзбурга и прочих адептов принуждения к вакцинации – не должна удивлять. Фармакологический оскал госкапитализма будет нарастать и требовать казарменной дисциплины и подчинения от общества.
Неслучайно министр здравоохранения Мурашко набросился на врачей, не поддерживающих вакцинацию, назвал их «антиваксерами» (по сути, оскорбил) и призвал применять к ним статьи уголовного кодекса. А еще несколько месяцев назад «Единая Россия» пела оды врачам и называла их спасителями Отечества…
Здравое звено в моменте – это внутриполитический блок Системы, который знает реальную социологию и понимает пределы продавливания и возможный эффект дестабилизации, которую Гинзбург, Мурашко и стоящие за ними бенефициары стремительно провоцируют.
ЛГБТ-политизация & Потенциалы напряжения
Еще одной точкой политизации социальных проблем и усиления репрессий становится ЛГБТ тематика. Охранители в Системе рассматривают эту проблему как инструмент мягкой силы коллективного Запада и требует ее минимизации на публичный дискурс в России.
Это потенциально дает охранителям право регулировать и цензурировать всю сферу культуры. В частности, потенциально речь идет о цензурировании репертуаров театров, корректировке сценариев фильмов, редактировании контента телеканалов, определении списка попадающих в прокат иностранных фильмов и запрещении текстов писателей. Спрос на качественных цензоров в силовых структурах возрастет.
Все это означает еще одну линию конфронтации между системными либералами и охранителями, которая чревата новыми инцидентами.
Социология показывает широкое распространение традиционных ценностей и достаточно высокий уровень гомофобии среди глубинного народа. В то же время среди молодежи, особенно образованной, уровень толерантного отношения к ЛГБТ – высок. В целом, общество не хочет новых ограничений и болезненно воспринимает тему любых новых запретов.
Система стремиться к унификации и единообразию социальной жизни и старается повысить тем самым управляемость социумом. Поэтому возрастание гомофобии и жесткое отношение к демонстрирующим несогласие с этой политикой акторов – это еще один объект приложения репрессивных потенциалов Системы. Производство послушно-однообразного общества продолжится.
Еще одной точкой политизации социальных проблем и усиления репрессий становится ЛГБТ тематика. Охранители в Системе рассматривают эту проблему как инструмент мягкой силы коллективного Запада и требует ее минимизации на публичный дискурс в России.
Это потенциально дает охранителям право регулировать и цензурировать всю сферу культуры. В частности, потенциально речь идет о цензурировании репертуаров театров, корректировке сценариев фильмов, редактировании контента телеканалов, определении списка попадающих в прокат иностранных фильмов и запрещении текстов писателей. Спрос на качественных цензоров в силовых структурах возрастет.
Все это означает еще одну линию конфронтации между системными либералами и охранителями, которая чревата новыми инцидентами.
Социология показывает широкое распространение традиционных ценностей и достаточно высокий уровень гомофобии среди глубинного народа. В то же время среди молодежи, особенно образованной, уровень толерантного отношения к ЛГБТ – высок. В целом, общество не хочет новых ограничений и болезненно воспринимает тему любых новых запретов.
Система стремиться к унификации и единообразию социальной жизни и старается повысить тем самым управляемость социумом. Поэтому возрастание гомофобии и жесткое отношение к демонстрирующим несогласие с этой политикой акторов – это еще один объект приложения репрессивных потенциалов Системы. Производство послушно-однообразного общества продолжится.
После «слива»: лукаво-децентрализованное
Все-таки Система не собирается проводить открытую и обьективную информационную политику в отношении ковида и массовой вакцинации. Теперь решили банальным образом стращать купивших поддельные сертификаты и через ключевые масс-медиа вбрасывают тезисы о том, что база данных «лукаво вакцинированных» слита в открытый доступ.
Никакой общей и единой базы купивших левые сертификаты вакцинации нет и быть не может. Лукавое вакцинирование – это децентрализованная, сетевая и спонтанная реакция общества на централизованно-непопулярное решение властей. Практика лукавового вакцинирования требует морального осуждения, но дефицит морального авторитета у губернаторов не позволяет это сделать.
Чем больше будет непопулярных решений и давления на социум, тем больше будет таких спонтанных реакций с нелинейными последствиями. Поэтому нужна качественная и социально одобряемая внутренняя политика и диалог с обществом, а не силовое принуждение и тотальная пропаганда.
В данном случае, наличие таких вбросов говорит о том, что власти, наконец-то, признали подлинный масштаб проблемы лукавого вакцинирования и не знают, что с ним делать.
Губернаторы в этом вопросе Системе плохие союзники: ведь лукавое вакцинирование повышает столь нужную губернаторам статистику вакцинированных. А благостная статистика и отчетность на самый верх властной вертикали – значимая «добродетель» по которой, собственно, и оценивают губернаторов в Системе.
P.S.В моменте: нужно либо усиливать репрессии в отношении простых граждан, либо снижать давление на противников вакцинации. Ни на то, ни на другое Система пока не готова.
Все-таки Система не собирается проводить открытую и обьективную информационную политику в отношении ковида и массовой вакцинации. Теперь решили банальным образом стращать купивших поддельные сертификаты и через ключевые масс-медиа вбрасывают тезисы о том, что база данных «лукаво вакцинированных» слита в открытый доступ.
Никакой общей и единой базы купивших левые сертификаты вакцинации нет и быть не может. Лукавое вакцинирование – это децентрализованная, сетевая и спонтанная реакция общества на централизованно-непопулярное решение властей. Практика лукавового вакцинирования требует морального осуждения, но дефицит морального авторитета у губернаторов не позволяет это сделать.
Чем больше будет непопулярных решений и давления на социум, тем больше будет таких спонтанных реакций с нелинейными последствиями. Поэтому нужна качественная и социально одобряемая внутренняя политика и диалог с обществом, а не силовое принуждение и тотальная пропаганда.
В данном случае, наличие таких вбросов говорит о том, что власти, наконец-то, признали подлинный масштаб проблемы лукавого вакцинирования и не знают, что с ним делать.
Губернаторы в этом вопросе Системе плохие союзники: ведь лукавое вакцинирование повышает столь нужную губернаторам статистику вакцинированных. А благостная статистика и отчетность на самый верх властной вертикали – значимая «добродетель» по которой, собственно, и оценивают губернаторов в Системе.
P.S.В моменте: нужно либо усиливать репрессии в отношении простых граждан, либо снижать давление на противников вакцинации. Ни на то, ни на другое Система пока не готова.
Медотводы по «законам военного времени»
QR-кодизация России (под видом временной) формирует ситуацию невозможности нормальной жизнедеятельности для значительного сегмента невакцинированных граждан. Общество, очевидно, не желает жить в такой реальности ни временно, ни постоянно, но его будут принуждать, дисциплинировать, приучать.
Законопроект о введении QR-кодов в транспорте, в кафе и магазинах устанавливает переходный период до 1 февраля 2022 г., но оставляет возможность медицинского отвода, который, на самом деле, будет очень трудно реализовать.
Руководство Росздравнадзора и Минздрава в духе «военного положения» и в стилистике neo-silovikov уже послали рядовым врачам сигналы о недопустимости агитировать против вакцинации. Эти сигналы требуют не буквального прочтения, а между строк.
Недопустимо не только агитировать против вакцинации, но и непублично (в кабинетах) рекомендовать «не вакцинироваться». Врачи, которые осуществляют такую деятельность вполне могут быть обьявлены «вредителями», в полном соответствии с лучшими традициями Сталинизма.
Очевидно, что на этом нервно-принуждающем фоне врачи будут крайне неохотно выдавать медотводы для хронических больных. Даже если по объективным медицинским показаниям они необходимы.
В то же время, практика медотводов потенциально становится новым промыслом для медицинских работников, которые будут оказывать эти услуги на коррупционной основе. Ну а поскольку время сейчас непростое – цена на такие услуги будет высокой.
QR-кодизация России (под видом временной) формирует ситуацию невозможности нормальной жизнедеятельности для значительного сегмента невакцинированных граждан. Общество, очевидно, не желает жить в такой реальности ни временно, ни постоянно, но его будут принуждать, дисциплинировать, приучать.
Законопроект о введении QR-кодов в транспорте, в кафе и магазинах устанавливает переходный период до 1 февраля 2022 г., но оставляет возможность медицинского отвода, который, на самом деле, будет очень трудно реализовать.
Руководство Росздравнадзора и Минздрава в духе «военного положения» и в стилистике neo-silovikov уже послали рядовым врачам сигналы о недопустимости агитировать против вакцинации. Эти сигналы требуют не буквального прочтения, а между строк.
Недопустимо не только агитировать против вакцинации, но и непублично (в кабинетах) рекомендовать «не вакцинироваться». Врачи, которые осуществляют такую деятельность вполне могут быть обьявлены «вредителями», в полном соответствии с лучшими традициями Сталинизма.
Очевидно, что на этом нервно-принуждающем фоне врачи будут крайне неохотно выдавать медотводы для хронических больных. Даже если по объективным медицинским показаниям они необходимы.
В то же время, практика медотводов потенциально становится новым промыслом для медицинских работников, которые будут оказывать эти услуги на коррупционной основе. Ну а поскольку время сейчас непростое – цена на такие услуги будет высокой.
Государство вводит QR-коды для посещения публичных мест и требует от всех вакцинироваться. Ваше эмоциональное отношение?
Anonymous Poll
2%
Рад
1%
Удовлетворён
2%
Поддерживаю
1%
Нейтрально
1%
Индифферентно
12%
Возмущен
5%
Оскорблен
9%
Озлоблен
67%
Протестую
«Временное» QR-недовольство
Социальное недовольство QR-планами Системы высоко: никакой PR тут не поможет, хотя на него бюджеты будут потрачены основательные.
Поэтому в ближайшее время мы увидим волну «творчества» по стигматизации противников QR-кодов по аналогии с «дерьмократами», «либердой» и «ваксерами». Эффект в этом обратный, но зато отчеты на вертикальный верх можно предоставить красивые.
Понятно, что уважающие себя аналитики и масс-медиа такими «концептами» выражаться не будут, однако, к сожалению, эти словечки все активнее проникают в общественно-политический дискурс и засоряют его. Они же кстати демонстрируют не только возрастающий объём несвобод и ограничений, но и озлобленность, которая царит в обществе.
Социальные эксперименты продолжаются: Система уже имеет опыт принятия антипопулярных решений, против которых 90-95% общества (Пенсионная реформа, 2018 г.): очевидно сейчас настает время принимать аналогичные по уровню недовольства решения. И сейчас рост антирейтингов очевиден, но Система строит конструкцию, которая предполагает приказы и подчинение, а не любовь и доверие.
Состояние российского общества: протест – подавлен, оппозиция – маргинализирована, граждане – занимаются выживанием. У общества остается возможность сетевого несогласия и протеста, однако угрозы репрессий будут, скорее, работать на принятие непопулярного решения и множить социальный конформизм.
Ситуация потребует от всех акторов Системы консолидированной позиции («коллективной присяги» QR-изированной Вертикали). Посмотрим продемонстрируют ли они ее. Президента до последнего будут сохранять в мета-позиции, но и ему придется высказаться о QR-реальности.
P.S. Акцент в госпропаганде будет делаться на временности QR-мер: ведь нет ничего более постоянного чем временное.
P.P.S.Очевидная непопулярность QR-кодизации вынудила Систему отложить принятие решения. Здравый смысл возобладал. Надолго ли?
Социальное недовольство QR-планами Системы высоко: никакой PR тут не поможет, хотя на него бюджеты будут потрачены основательные.
Поэтому в ближайшее время мы увидим волну «творчества» по стигматизации противников QR-кодов по аналогии с «дерьмократами», «либердой» и «ваксерами». Эффект в этом обратный, но зато отчеты на вертикальный верх можно предоставить красивые.
Понятно, что уважающие себя аналитики и масс-медиа такими «концептами» выражаться не будут, однако, к сожалению, эти словечки все активнее проникают в общественно-политический дискурс и засоряют его. Они же кстати демонстрируют не только возрастающий объём несвобод и ограничений, но и озлобленность, которая царит в обществе.
Социальные эксперименты продолжаются: Система уже имеет опыт принятия антипопулярных решений, против которых 90-95% общества (Пенсионная реформа, 2018 г.): очевидно сейчас настает время принимать аналогичные по уровню недовольства решения. И сейчас рост антирейтингов очевиден, но Система строит конструкцию, которая предполагает приказы и подчинение, а не любовь и доверие.
Состояние российского общества: протест – подавлен, оппозиция – маргинализирована, граждане – занимаются выживанием. У общества остается возможность сетевого несогласия и протеста, однако угрозы репрессий будут, скорее, работать на принятие непопулярного решения и множить социальный конформизм.
Ситуация потребует от всех акторов Системы консолидированной позиции («коллективной присяги» QR-изированной Вертикали). Посмотрим продемонстрируют ли они ее. Президента до последнего будут сохранять в мета-позиции, но и ему придется высказаться о QR-реальности.
P.S. Акцент в госпропаганде будет делаться на временности QR-мер: ведь нет ничего более постоянного чем временное.
P.P.S.Очевидная непопулярность QR-кодизации вынудила Систему отложить принятие решения. Здравый смысл возобладал. Надолго ли?