Необходимость четкого разделения охваченных чумой регионов и городов на участки, однозначно определяя, когда, в какие часы, и каким образом население может покидать их территорию, как должны вести себя дома, чем питаться, каких контактов избегать, и подчеркивается, что люди обязаны обеспечивать доступ в свои жилища инспекторам, контролирующим тот, или иной участок. Нет, это не региональные законы в коронавирусной России. Это нормативные акты Европейских государство XVI-XVII вв. Обобщенные М. Фуко в своих лекциях в «Коллеж де Франс». Следим за губернаторами и главами регионов. Некоторым такие трактаты Нового времени весьма по душе.

Чумной бунт в Севастополе в 1830 г. Постоянно продлявшийся карантин среди здоровых жителей вызвал возмущение, а затем, и бунт жителей слободы и матросов. Население обвиняло интендантов и местные власти в коррупции. Указывалось, что карантинные меры выгодны только местным чиновникам. Бунт был жестко подавлен, к обвинению привлекли несколько тысяч людей, а семеро были казнены. Причины волнений в очевидном перегибе на местах.
Сегодняшние реалии другие. Социальное недовольство во Владикавказе – это реалии «экстренной» федерализации. К ней не готовы ни центр, ни регионы. На Кавказе люди свободолюбивые и Битарову придется сложно. Жители хотят поддержки от государства и смягчение ограничительных мер. Коронавирус обнажает внутриэлитные конфликты.Часть ОМОНовцев отказались применять силу. Глава республики уже мягко попытался переложить ответственность на центр («Не я придумал эту политику»). Битаров в цугцванге и выбирает из худших вариантов. Простым исполнителем воли центра в глазах жителей национальной республики ему выглядеть тоже не хотелось, но пришлось. Можно было сказать: "ограничительные меры - это мировая практика" и избыточного напряжения в отношениях с центром можно было бы избежать.

"Далее предстояло убедить губернатора в том, что, согласно нерушимо действующим законам и обычаям, издержки по чуме должны ложиться на казну: так, в чумную эпидемию 1576г. губернатор маркиз Айямонте не только прекратил взимание всех казенных налогов, но даже дал городу субсидию в сорок тысяч скуди из той же казны. Наконец, поручено было просить губернатора: чтобы он прекратил взимание налогов, как было сделано в тот раз; чтобы казна отпустила денег; чтобы губернатор поставил в известность короля о бедствиях города и провинции. Губернатор ответил на это посланием, где высказал свое соболезнование и новые увещания. Время сейчас такое, что требует расходов, не щадя средств, и уменья изворачиваться на все лады. Что же касается высказанных требований, он готов озаботиться наилучшим способом, насколько позволит момент и насущные нужды. И внизу каракули…столь же четкие, как и его обещания". ("Обрученные" А.Мандзони, описание эпидемии чумы в Милане в XVII в.). В XXI в. информация доходит до руководства страны минуя губернаторов, возможности для маневра у последних ограничены, но изворотливости… Ждем достойных примеров?

Идея государственного здравоохранения оформилась как попытка искоренить «патологии» среди населения. Европейские государства в Новое время признали ответственность за плохие условия жизни (канализация, водоснабжение, регулирование работы скотобоен, стандарты производства питания и т.д.). Следствием стала биомедицинская модель здоровья:

1.Причиной болезни является идентифицируемый переносчик. Для сохранения здоровья нужно изолировать больного и устранить причину болезни.
2.Пациент – больное тело, а его личность рассматривается отдельно. Акцент на лечении болезни, а не на благополучии личности.
3.Единственными экспертами являются квалифицированные медицинские специалисты.

В современную эпоху модель стала объектом критики. Важным для лечения является мнение самого пациента и его опыт. Пациент - цельная личность и его общее самочувствие (эмоциональное, ментальное, финансовое и т.д.) не менее важно, чем, физическое здоровье.

Коронавирус сформировал конфликт между: здоровьем индивида и его социально-экономическим благополучием. С одной стороны, социальная/личностная безопасность, а с другой, экономическая̆ дееспособность и эффективность.

Двойной шок – нефтяной и карантинно-коронавирусный – неизбежно приведёт к реформам в России. Так всегда было при всех нефтяных шоках в стране (1990, 1998, 2008 и 2015). А этот кризис, повторюсь, вдвойне тяжёлый, осложнённый искусственной остановкой почти всей сферы услуг (в которой занято 70% населения).
Все четыре предыдущие нефтяных шока выдвигали в стране на первый план «партию либералов и миротворцев». Посмотрим, сохранится ли эта «историческая колея».

Акцент государства на экспорте нефти препятствует демократизации. К такому выводу пришел американский политолог М.Л. Росс, изучив статданные по 113 странам за период с 1971 г. по 1997 гг. Правительства богатых нефтью стран используют поступления в казну для снижения социальной напряженности, которая, в противном случае, могла бы обернуться требованиями о большей подотчетности власти перед обществом. Нефтяные доходы позволяют государству увеличить «попечительские» социальные расходы, снижая тем самым актуальность требований демократизации. Поток «нефтяных» долларов способен снизить стимулы к модернизации. Что происходит с такими государствами и их социальной политикой в условиях низких мировых цен на нефть и так всем понятно.

В СССР начало разработки богатейших месторождений в Западной Сибири и выход страны на первое место в мире по добыче нефти совпали с благоприятной конъюнктурой цен на рынки нефти. Добыча увеличилась с 350 млн т (1970 г.) до 660 млн т (1980 г.). Начавшееся в 1970-е гг. постепенное, а затем и резкое увеличение привело к тому, что уровень цен к 1981 г. превысил отметку конца 1960-х гг. почти в 20 раз. Сложилась обстановка эйфории и притока нефтедолларов. Генсек ЦК КПСС Л.И. Брежнев заявил на XXVI съезде КПСС (февраль 1981 г.): Советский Союз «…готов к решению самых больших и сложных проблем». Вот так!

Черно-белая однообразность, убогие "дома-гармошки", режим «работа-дом», скудное пропитание, голод, партийные собрания и доносительство соседей. Герои книги американской журналистки Б. Демик северные корейцы, которым удалось сбежать из «страны утренней свежести»...

Коронавирус безжалостно обнажает проблемы регионального управления. Слабые губернаторы опасаются обострения внутриэлитных конфликтов, потери управляемости и отставок.
Внутриэлитное противостояние в Северной Осетии, информационные атаки на губернатора Краснодарского края – веские аргументы в пользу вероятности обострения внутриэлитных конфликтов.
Публичные апелляции к военному времени (руководители Томской, Костромской области, Башкирии и др.) используются как предупреждение контрэлитам и оппозиции. Основной посыл: недопустимо расшатывать ситуацию. "Нужно" ввести мораторий на критику исполнительной власти в регионах. Фактически, административные элиты добиваются дальнейшего ослабления общественного контроля, что, чревато, коррупцией и волюнтаризмом.
Впрочем, такие месседжи могут рассматриваться контрэлитами и носителями социального недовольства как слабость региональной власти и неспособность контролировать информационное поле. Целесообразность подобных вербальных интервенций более чем сомнительна. Может дать обратный эффект. https://prmira.ru/news/gubernator-tomskoj-oblasti-prigrozil-lyudyam-za-kritiku-vlasti-gosudarstvo-znaet-vashi-familii-i-adr/

В статье «Снежная Венесуэла» (2005 г.) У. Томпсон отмечает растущую в России «тенденцию использовать нефтяные деньги для укрепления режима посредством урезания налогов и поднятия зарплат и пенсий. Эти же деньги используются для умиротворения общественного протеста там, где он возникает». Где же тот 2005 г.? Много поменялось, но выводы актуальны.

Государственная собственность, говорит Томпсон, а не ресурсное проклятие как таковое, - корень хронической слабости экономики, занимающейся экспортом сырья. Национализированная промышленность менее эффективна и прозрачна, кроме того она сильнее подвержена политическому вмешательству. Ресурсное проклятие («голландская болезнь») вполне может оказаться проклятием государственной собственности.

«Посткоронавирусный мир», «крах капитализма», «беспрецедентный вызов». Жак Аттали описывает путь. «К 2050 г. промышленная продукция массового производства позволит каждому отслеживать степень соответствия себя нормам и правилам – появятся самонаблюдатчики. Наблюдение станет мобильным и автономным. Все захотят обновлять эти устройства: страх перед деградацией и невежеством, растущая непосредственность в отношениях, недоверие медицине и образованию создадут новые рынки многочисленных устройств» («Краткая история будущего, 2006 г.).

Сегодня, наряду со страхом перед будущим и непоследовательными действиями государства, наблюдается еще одна тенденция. Растущая локализация ограничительных мер – регионы, города, индивиды. Ограничительные меры оказываются действенными (или нет) благодаря людям, которые их соблюдают (или не соблюдают).

Самоконтроль станет обязательным, а вместе с ним вырастет запрос на самнаблюдатчики (подкожные микрочипы, измеряющие уровень холестерина, давление и температуру; нанотрубки, которые можно вводить в кровь; устройства для самоконтроля знаний в образовании и т.д.). Впрочем, излишнее администрирование государства может создать основу для чипированного общества, а это уже другой вызов.

Властитель в любом случае оказывается зависим от других. Чем больше аккумулированные им владения, тем больше он зависит от других. Растет социальная сила зависимых людей. Между ними идет конкурентная борьба за распределяемые Властителем ресурсы.

Если на предшествующей фазе борьба была свободной и открытой, то теперь она зависит от того, насколько Властитель испытывает потребность в том или ином зависимом. Норберт Элиас, несомненно, описывает актуальную конфигурацию власти.

Коронавирус принес потери всем, более сильные зависимые (элиты) захотят компенсировать за счет более слабых. В чем их сила? В доступе к Первому. Собственно, все.

Вчера тяжелая-ракета Falcon 9 успешно вывела на орбиту партию из 60 мини-спутников, которые помогут развернуть глобальную сеть интернет-покрытия Starlink (CША). В России порядка 10 тыс. школ (из 40 тыс.) обеспечены широкополосным интернетом. К концу 2021 г. правительство РФ планирует обеспечить доступ в интернет всем школам.

Симпатии общества на стороне медработников, а не региональной власти. Поэтому губернаторы стараются хвалить, а не ругать врачей. Труд медработников, также как и учителей, недооценен, но сейчас они воспринимаются как защитники общества (что недостаточно отражено в доктрине национальной безопасности).

Публичные обвинения в адрес врачей прозвучали на уровне обобщений (а не констатаций отдельных случаев) пока два раза. Отличились губернатор Челябинской области и соседней Башкирии.

Как изменится рынок труда после К-вируса? Рассуждения о том, как возрастет количество безработных и как повезет тем, кто работает, очень логичны. Но вспоминается история. В XIV в. после эпидемии чумы население Европы сильно сократилось (в разных регионах смертность составляла от 1/5 до 9/10 населения). Казалось бы, нехватка рабочих рук – логично – должна была привести к повышению жалования. Однако, например в Англии в 1348 г. вышел указ, постановивший работать за ту же плату, что и ранее (под страхом наказания). А в 1351 г. вышел статут о наемных работниках. В нем не только осуждались рабочие, боровшиеся за улучшение условий труда, но и определялось, что каждый человек до 60-ти лет, должен работать, запрещалось подавать нищим милостыню и обязывалось насильно привлекать к работе бродяг. Статут действовал до XX века. С 1352 г. нарушителей трудового законодательства сажали в тюрьму и клеймили железом.

Ждем, когда появятся законодательные ограничения, обязывающие принимать на работу дополнительных сотрудников; устанавливающие специальные выплаты в пользу неработающих; ограничивающие верхний предел заработной платы (запрет платить больше нескольких МРОТ).
Бизнес, который выжил, и его работники, будут кормить тех, кому повезло меньше. Не думаете ли вы, что всех будет кормить государство?

Интересно, что источником чумы в XIV веке считали Китай, а из европейских стран больше всего пострадала Италия…

О предложении С. Собянина развернуть электронную систему пропусков на всю страну. «Мы радикально отличаемся от Москвы: у нас нет огромного количества населения, у нас нет большой плотности населения. Для Москвы, очевидно, это мера необходимая. У нас в такой мере, по сути дела, потребностей нет» (губернатор Костромской области С. Ситников).

Губернаторы начали пиариться на том, что НЕ ВВОДЯТ электронные пропуска. Похоже, тема/страшилка с электронными ошейниками зашла.

Даже когда у глав и губернаторов в 1990-х гг. была вольница («парад суверенитетов») они не развивали местное самоуправление, а выстраивали свои, региональные вертикали власти с жесткой иерархией.

Именно поэтому любая децентрализация в России чревата новым парадом суверенитетов и даже сепаратистскими тенденциями в республиках. Ибо сдержек на уровне регионального управления, кроме силовых, нет. Гражданское общество таковым вряд ли является. Впрочем, тренд на фактическое уничтожение местного самоуправления также задан центром.

Опора власти на идеологию государственного патриотизма предполагала в начале 2000-х гг. централизацию власти. Именно она выступила главным политическим выражением идеи патриотизма. Во многом это была вынужденная мера: для преодоления сепаратистских тенденций в ряде регионов.

Спустя двадцать лет реалии изменились. Теперь главную угрозу представляет не сепаратизм, а экономическое положение регионов, многим из которых пандемия грозит новыми дефолтами и неспособностью выполнять социальные функции. Резкое замедление роста прибыли и номинальных доходов населения ударит по налогу на прибыль и НДФЛ, который составляет основу регионального «благосостояния».

Разбитое на квадраты, неподвижное, застывшее социальное пространство. Каждый индивид закреплен на своем месте. Надзор основывается на системе постоянной регистрации: синдики докладывают интендантам, интенданты – городским старшинам или мэру. С начала ««закрытия» города составляется список всех находящихся в нем жителей. В него заносятся «фамилия, имя и пол (независимо от сословия).

Итак, два образа дисциплины. На одном конце – дисциплина-блокада, замкнутый институт, расположенный по краям общества и нацеленный на выполнение исключительно «отрицательных» функций, таких, как нераспространение болезни, разрыв сообщения, приостановка времени. На другом, – дисциплина-механизм: функциональное устройство, призванное улучшить отправление власти – сделать его легче, быстрее и «эффективнее; план тонких принуждений для будущего общества.

Далее М. Фуко пишет: XIX столетия применило к пространству исключения, символический обитатель которого – прокаженный (а реальное население – нищие, бродяги, умалишенные, нарушители порядка), технику власти, присущую дисциплинарному распределению.

Коронавирус - это не только время «для создания лучшей версии себя» (П.Дуров), но и время для апгрейда власти.

Русские – это те, кого некогда звали Скифами, затем, по ошибке – Московитами, хотя московитами могут называться жители одного лишь города, все равно как если бы всех Французов начали называть Парижанами по той причине, что Париж – столица Франции, да и то с бо́льшим основанием, поскольку Париж является столицей с незапамятных времен, а Москва – всего лишь сто или двести лет (Ж. Маржарет, Состояние российской империи, начало XVII в.).

Автор сумел непредвзято, порой критично оценить неизвестное ему общество и описать его устройство в понятной логике европейского образованного сообщества. Историки полагают: замысел книги, написанной Маржаретом, был не только издательский. У капитана были надежды на какое-то личное участие в отношениях Франции и России на уровне эксперта или советника. Впрочем, им не суждено было сбыться…

“По всей видимости, налоговая система, поддерживающая современное государство, не смогла бы с такой легкостью укорениться, как это произошло, если бы из-за «черной чумы» (XIVв.) не уменьшилось число домохозяйств” (историк Ж. Дюби). Т.е. резкое сокращение народонаселения в XIV в. повысило степень контроля за ним, что дало государству возможность выйти на новые формы организации, в частности – налогообложения.

Сегодняшние запреты и ограничения, вводимые государствами в рамках борьбы с пандемией точно так же могут решать проблемы устройства будущего мира. Очевидно, что в Китае некоторые новые технологии (система QR-кодов для маркировки здоровья граждан, картографические системы на базе Искусственного Интеллекта для определения перемещений в районах с высоким риском, использование беспилотников с алгоритмами распознавания лиц, элементы дистанционной медицинской помощи, сенсорная система для регистрации температуры пассажиров) были отработаны именно в рамках введенного карантина.

Попутно был решен еще целый ряд задач – отработан механизм блокировки и организации планируемого перемещения миллионов человек, усилен контроля за соц.сетями, высланы или взяты под контроль иностранцы, значительно изъяты из оборота и заменены бумажные деньги.
Понятно, что не у всех государств подобные технологии и задачи имеются, и некоторые просто копируют чужой опыт ограничений. Однако тем, у кого они есть, соблазн продолжить отработку будет велик.

Ждем информацию о новых вспышках заболеваний (и последующих ограничениях). «Если бы Бога не было, его стоило бы выдумать».