Тезис: «пресс-конференция президента - это единственный санкционированный митинг в стране» очень ёмкий, симптоматичный.
Хотя, строго говоря, это не митинг, а санкционированная подача челобитных, которая пока не запрещена.
Закупорка коммуникативных сосудов, связывающих власть и общество, отчётлива видна сейчас, равно как и на пресс-конференциях губернаторов, которые они, нередко, проводят для галочки.
Тезис главы государства о том, что Россию невозможно победить, но можно разрушить изнутри - открывает широкое поле для идентификации этих агентов распада. У правящего класса - это иноагенты и несистемная оппозиция, а у глубинного народа - технократы, фармократы и олигархи.
Ну а саму формулу Система использует для усиления репрессий и цензуры.
https://t.iss.one/Ohranitel/3376
Хотя, строго говоря, это не митинг, а санкционированная подача челобитных, которая пока не запрещена.
Закупорка коммуникативных сосудов, связывающих власть и общество, отчётлива видна сейчас, равно как и на пресс-конференциях губернаторов, которые они, нередко, проводят для галочки.
Тезис главы государства о том, что Россию невозможно победить, но можно разрушить изнутри - открывает широкое поле для идентификации этих агентов распада. У правящего класса - это иноагенты и несистемная оппозиция, а у глубинного народа - технократы, фармократы и олигархи.
Ну а саму формулу Система использует для усиления репрессий и цензуры.
https://t.iss.one/Ohranitel/3376
Telegram
Дремучий охранитель
Потому что это единственный санкционированный митинг в стране. И способ достучаться до властей. Остальные способы ликвидированы заботливыми технократами и растерянными силовиками.
Технократы посчитали, что их интернет-проекты - исчерпывающий инструмент…
Технократы посчитали, что их интернет-проекты - исчерпывающий инструмент…
Дилеммы Монолитного согласия & «воображаемые Ходорковские»
Система в своем текущем состоянии не имеет опции либерализации и будет усиливать свои репрессивные потенциалы, структурировать внутриэлитные отношения и дисциплинировать общество. Тезис В. Путина о возможности разрушить Россию изнутри, фактически, объявляет все внутриэлитные конфликты с участием сислибов, технократов-фармократов, охранителей и т.д. – вне закона.
Кстати, именно поэтому вопрос о QR-кодах не был освещен на вчерашней пресс-конференции. У охранителей и технократов разные позиции по этому вопросу и глава государства не захотел поддерживать (пусть даже и косвенно) какую-то из позиций и предпочел остаться над схваткой.
Система в автоматическом режиме работает, скорее, на саморазрушение, что требует оперативной коррекции, которая может быть только силовой, но будет ли она эффективной?
Жесткий антикоррупционный тренд этого года, помимо всего прочего, действительно несколько снизил уровень внутриэлитной фронды во многих регионах, однако не остановил ее. Дальнейшая логика силового структурирования предполагает экстраполяцию этого подхода уже на федеральный уровень.
В этом контексте расширение списков иноагентов, устранение нежелательных общественных организаций и даже атаки на псевдо-оппозиционную КПРФ – это проактивная зачистка акторов несогласия. Сами по себе эти акторы не представляют угроз для Системы, однако после того как начнется большой федеральный репрессивный цикл, у объектов воздействия резко вырастит потребность апеллировать к обществу и массиву социального недовольства (как это в свое время сделал Ходорковский), что чревато дальнейшей разбалансировкой. Список потенциальных и воображаемых Ходорковских достаточно широк, и они сами прекрасно понимают, какая участь их может постигнуть.
Для того, чтобы не дать им апеллировать к обществу («баламутить народ»), собственно, и проводится проактивная работа по зачистке несогласных. Формируется единообразный ландшафт молчаливого, дисциплинированного общества.
Иными словами, вся эта зачистка несистемной оппозиции, усиление цензуры и иноагентский дискурс – это предварительное блюдо не транзита, который сейчас невозможен, а состояния кульминации Системы. Провозглашаемое в качестве главной цели – состояние монолита Системы, тем не менее, крайне труднодостижимое.
Без сомнения, силовики получат сверхординарные возможности и, скорее всего, усилят свои атаки на сислибов, однако у тех остается внешнеполитическая опция и коммуникация с истеблишментом США. Поэтому вероятная самоизоляция Системы, в ближайшие годы, это удар не только по позициям сислибов, которые с охранителями вряд ли договорятся, но и по всей экономике страны.
Это означает, что внутрисистемные разборки, скорее всего, продолжатся, хотя Субьект твердой рукой попытается их остановить. Это также означает, что общество, в результате воздействия жесткой руки, лишится остатков своей субьектности, но высокий уровень социального недовольства все равно будет искать способы выхода в общественно-политическую сферу.
Обществу отводится роль простых и молчаливых зрителей, имеющих ограниченную возможность наблюдать за разборками олимпийских богов, которые должны завершится монолитным согласием, но «воображаемые Ходорковские» и коллективный Запад имеют совершенно иные планы.
Система в своем текущем состоянии не имеет опции либерализации и будет усиливать свои репрессивные потенциалы, структурировать внутриэлитные отношения и дисциплинировать общество. Тезис В. Путина о возможности разрушить Россию изнутри, фактически, объявляет все внутриэлитные конфликты с участием сислибов, технократов-фармократов, охранителей и т.д. – вне закона.
Кстати, именно поэтому вопрос о QR-кодах не был освещен на вчерашней пресс-конференции. У охранителей и технократов разные позиции по этому вопросу и глава государства не захотел поддерживать (пусть даже и косвенно) какую-то из позиций и предпочел остаться над схваткой.
Система в автоматическом режиме работает, скорее, на саморазрушение, что требует оперативной коррекции, которая может быть только силовой, но будет ли она эффективной?
Жесткий антикоррупционный тренд этого года, помимо всего прочего, действительно несколько снизил уровень внутриэлитной фронды во многих регионах, однако не остановил ее. Дальнейшая логика силового структурирования предполагает экстраполяцию этого подхода уже на федеральный уровень.
В этом контексте расширение списков иноагентов, устранение нежелательных общественных организаций и даже атаки на псевдо-оппозиционную КПРФ – это проактивная зачистка акторов несогласия. Сами по себе эти акторы не представляют угроз для Системы, однако после того как начнется большой федеральный репрессивный цикл, у объектов воздействия резко вырастит потребность апеллировать к обществу и массиву социального недовольства (как это в свое время сделал Ходорковский), что чревато дальнейшей разбалансировкой. Список потенциальных и воображаемых Ходорковских достаточно широк, и они сами прекрасно понимают, какая участь их может постигнуть.
Для того, чтобы не дать им апеллировать к обществу («баламутить народ»), собственно, и проводится проактивная работа по зачистке несогласных. Формируется единообразный ландшафт молчаливого, дисциплинированного общества.
Иными словами, вся эта зачистка несистемной оппозиции, усиление цензуры и иноагентский дискурс – это предварительное блюдо не транзита, который сейчас невозможен, а состояния кульминации Системы. Провозглашаемое в качестве главной цели – состояние монолита Системы, тем не менее, крайне труднодостижимое.
Без сомнения, силовики получат сверхординарные возможности и, скорее всего, усилят свои атаки на сислибов, однако у тех остается внешнеполитическая опция и коммуникация с истеблишментом США. Поэтому вероятная самоизоляция Системы, в ближайшие годы, это удар не только по позициям сислибов, которые с охранителями вряд ли договорятся, но и по всей экономике страны.
Это означает, что внутрисистемные разборки, скорее всего, продолжатся, хотя Субьект твердой рукой попытается их остановить. Это также означает, что общество, в результате воздействия жесткой руки, лишится остатков своей субьектности, но высокий уровень социального недовольства все равно будет искать способы выхода в общественно-политическую сферу.
Обществу отводится роль простых и молчаливых зрителей, имеющих ограниченную возможность наблюдать за разборками олимпийских богов, которые должны завершится монолитным согласием, но «воображаемые Ходорковские» и коллективный Запад имеют совершенно иные планы.
Рефлексия Союзного распада: политики & ученые
В год тридцатилетия распада СССР М. Горбачев вновь публично высказался о том, что Союз можно было бы сохранить и заявил о том, что американцы строят новую империю. В высказываниях Горбачева по-прежнему сквозит обида на Б. Ельцина и нежелание быть козлом отпущения, которая ему исторически уже давно уготована.
Нынешние высказывания экс-президента СССР органично вписываются в текущий геополитический контекст конфронтации с коллективным Западом, иначе они бы не были столь широко распространены в российских СМИ. А этот контекст предполагает отношение к СССР как к имперской сверхценности. О причинах распада СССР лучше слушать не политиков (среди них бывших не бывает) а ученых, причем даже не политологов, а географов.
Ст. научный сотрудник Института географии РАН Владимир Каганский:
Советский Союз не выдержал публичной рефлексии, провозглашения правды о том, чем он был (Перестройка и гласность). В каком-то смысле эта революция с огромными многосоттысячными митингами была, в частности, революцией читателей, людей, которые жаждали не хлеба и колбасы, а правды. И вот эта страшная правда была сказана, точнее, небольшая ее часть.
В Советском Союзе печатались документы, называемые законами и конституциями, которые не предусматривались к воплощению. И вдруг оказалось, что можно прочесть Конституцию СССР буквально, а там есть право республик на самоопределение вплоть до отделения. То есть попытка легитимизации Советского Союза тоже была фактором (распада).
СССР мог делать все, что угодно, в любой части, но не мог проводить единую государственную политику. Например, нельзя было (и специалисты это знали) доводить до такого уровня милитаризации, иначе это погубит экономику, окружающую среду, жизненный уровень. Но центральная власть была настолько слаба, что не могла отказаться ни от гонки вооружений, ни от идеологии. Это была не сила Советского Союза, а его слабость.
Если пространство централизовано до такой степени, что территориям этого государственного образования ставятся задачи сугубо извне, центр не только силы и денег, но и смыслополагания сосредоточен в центре, то это, конечно, структурная империя.
Мы наблюдаем, несомненно, некоторую аналогию между концом СССР и современной эпохой. Советский Союз, особенно в последний период его существования, управлялся бесконечными программами, вроде продовольственной, космической, какой угодно еще программы. Следили за выполнением показателей, за рекомендациями. Сейчас, примерно с 2003–2004 гг., особенно после 2014-го, страна управляется какими-то программами, которые имеют целью не содержательные результаты, а исполнение определенных показателей. К этому же идут и статистика ковида, и статистика выборов – достижение определенных показателей, которые регламентирует центр, а не регионы. То есть центр как тогда, так и сейчас, отрывается от реальной жизни страны.
Россия живет в колебательном режиме централизация – децентрализация. В конце концов, и Смутное время, и Гражданская война, и 90-е годы ХХ в. – это была децентрализация, которая тоже наступила достаточно внезапно. Конец 80-х – 90-е ХХ в., Смутное время и Гражданская война представляются ситуацией очень слабого, не определяющегося имперского или федерального центра, распад страны на десятки, даже сотни почти автономных территорий.
P.S.Колебательный режим, безусловно, рано или поздно, приведет к децентрализации и чем более эффективно будут решаться социальные проблемы, тем больше будет возможностей сохранить и укрепить целостность России, которая большинством населения страны воспринимается как безусловная ценность.
P.P.S.Полная версия интервью с ученым опубликована иноагентом «Радио Свобода».
В год тридцатилетия распада СССР М. Горбачев вновь публично высказался о том, что Союз можно было бы сохранить и заявил о том, что американцы строят новую империю. В высказываниях Горбачева по-прежнему сквозит обида на Б. Ельцина и нежелание быть козлом отпущения, которая ему исторически уже давно уготована.
Нынешние высказывания экс-президента СССР органично вписываются в текущий геополитический контекст конфронтации с коллективным Западом, иначе они бы не были столь широко распространены в российских СМИ. А этот контекст предполагает отношение к СССР как к имперской сверхценности. О причинах распада СССР лучше слушать не политиков (среди них бывших не бывает) а ученых, причем даже не политологов, а географов.
Ст. научный сотрудник Института географии РАН Владимир Каганский:
Советский Союз не выдержал публичной рефлексии, провозглашения правды о том, чем он был (Перестройка и гласность). В каком-то смысле эта революция с огромными многосоттысячными митингами была, в частности, революцией читателей, людей, которые жаждали не хлеба и колбасы, а правды. И вот эта страшная правда была сказана, точнее, небольшая ее часть.
В Советском Союзе печатались документы, называемые законами и конституциями, которые не предусматривались к воплощению. И вдруг оказалось, что можно прочесть Конституцию СССР буквально, а там есть право республик на самоопределение вплоть до отделения. То есть попытка легитимизации Советского Союза тоже была фактором (распада).
СССР мог делать все, что угодно, в любой части, но не мог проводить единую государственную политику. Например, нельзя было (и специалисты это знали) доводить до такого уровня милитаризации, иначе это погубит экономику, окружающую среду, жизненный уровень. Но центральная власть была настолько слаба, что не могла отказаться ни от гонки вооружений, ни от идеологии. Это была не сила Советского Союза, а его слабость.
Если пространство централизовано до такой степени, что территориям этого государственного образования ставятся задачи сугубо извне, центр не только силы и денег, но и смыслополагания сосредоточен в центре, то это, конечно, структурная империя.
Мы наблюдаем, несомненно, некоторую аналогию между концом СССР и современной эпохой. Советский Союз, особенно в последний период его существования, управлялся бесконечными программами, вроде продовольственной, космической, какой угодно еще программы. Следили за выполнением показателей, за рекомендациями. Сейчас, примерно с 2003–2004 гг., особенно после 2014-го, страна управляется какими-то программами, которые имеют целью не содержательные результаты, а исполнение определенных показателей. К этому же идут и статистика ковида, и статистика выборов – достижение определенных показателей, которые регламентирует центр, а не регионы. То есть центр как тогда, так и сейчас, отрывается от реальной жизни страны.
Россия живет в колебательном режиме централизация – децентрализация. В конце концов, и Смутное время, и Гражданская война, и 90-е годы ХХ в. – это была децентрализация, которая тоже наступила достаточно внезапно. Конец 80-х – 90-е ХХ в., Смутное время и Гражданская война представляются ситуацией очень слабого, не определяющегося имперского или федерального центра, распад страны на десятки, даже сотни почти автономных территорий.
P.S.Колебательный режим, безусловно, рано или поздно, приведет к децентрализации и чем более эффективно будут решаться социальные проблемы, тем больше будет возможностей сохранить и укрепить целостность России, которая большинством населения страны воспринимается как безусловная ценность.
P.P.S.Полная версия интервью с ученым опубликована иноагентом «Радио Свобода».
Транзитная жвачка для мозгов коллективного Запада
Сценарий транзит власти в России в 2024 г. не имеет, собственно, опции осуществления этого самого транзита. С высокой долей вероятности В. Путин пойдет на новый президентский срок.
Однако для снижения геополитической напряженности Система в ближайший год будет активно муссировать эту тему, создавать иллюзию вероятности транзита и «прорабатывать сценарии». Также это необходимо для снижение социального напряжения внутри российского общества.
Здесь аналогия со строительством в Сибири новых мегаполисов по инициативе министра обороны С. Шойгу вполне уместна: многие сразу же отметили, что это предвыборная идеологема политтехнологов «Единой России», но все акторы Системы и подконтрольные медийные ресурсы всерьез обсуждали/пережевывали эту тему. Аналогичную транзитную жвачку для мозгов Система подготовила и для коллективного Запада и для структур социального недовольства внутри российского общества.
Сценарий транзит власти в России в 2024 г. не имеет, собственно, опции осуществления этого самого транзита. С высокой долей вероятности В. Путин пойдет на новый президентский срок.
Однако для снижения геополитической напряженности Система в ближайший год будет активно муссировать эту тему, создавать иллюзию вероятности транзита и «прорабатывать сценарии». Также это необходимо для снижение социального напряжения внутри российского общества.
Здесь аналогия со строительством в Сибири новых мегаполисов по инициативе министра обороны С. Шойгу вполне уместна: многие сразу же отметили, что это предвыборная идеологема политтехнологов «Единой России», но все акторы Системы и подконтрольные медийные ресурсы всерьез обсуждали/пережевывали эту тему. Аналогичную транзитную жвачку для мозгов Система подготовила и для коллективного Запада и для структур социального недовольства внутри российского общества.
Forwarded from Кремлёвский безБашенник
🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -
политолог Дмитрий Михайличенко, доктор философских наук (Телеграм-канал Scriptorium)
Итоги-2021 (Часть 1)
Конец второго года ковидной «эры» с акцентом на процессы и события, которые показались мне симптоматичными и могут проявиться в последующие годы более интенсивно и масштабно:
1. Мультипликация кризисов. Российская социальность в состоянии накопления сущностных проблем и наложения посткрымского кризиса на ковидный кризис. Следующий экономический кризис, который также не за горами, мультиплицирует и без того множащиеся проблемы российской социальности.
2. Государство и общество в процессе трансформации. Столь необходимые для развития синергия, уникальность и многообразие упрощаются, утрамбовываются и редуцируются до простых программ и управленческих решений (цензура, ограничения, исключения, стигматизация, формирующая социология, статданные по формулам Д.Оруэлла, банальная демагогия и т.д.). Дискурс об инвестициях пропадает и на его место приходят сводки о задержаниях чиновников и предпринимателей, которые лакируются пиаром региональных и федеральных властей по поводу повышения качества их социальной политики.
3. Распределитель благ и ресурсов как главный механизм Системы все отчетливее превращается в сверхцентрализованный концентратор. Все деньги, которые центр дает на инфраструктурные проекты регионов, контролируют федералы и короли госзаказа, а регионалам Система «предложила» масштабный антикоррупционный тренд, который снизил их аппетиты и повысил их управленческую дисциплину. Как работает распределитель - показали думские выборы: перед ними государство осуществило пенсионерам и еще ряду категорий граждан разовые выплаты (дольку «благодати»), а сибирякам, например, предложили жвачку для мозгов в виде идеологемы о строительстве новых городов. Очевидная нереализуемость таких планов была понятна сразу же, однако тема активно муссировалась всю вторую половину года. Давать обществу политтехнологическую жвачку для мозгов, а не калорийную пищу – симптоматично. Просящие как цыгане на пресс-конференции главы государства региональные журналисты – это тоже симптом. Симптом закупорки сосудов: достучаться до Распределителя становится все сложнее. «Цыганский» федерализм не является таковым.
4. Разборки небожителей. Значимые акторы Системы пребывают в состоянии разборок олимпийских богов при сохранении мета-позиции Гаранта. В эти разборки «простым смертным» вмешиваться не позволят. Падшие в этой борьбе обязательно захотят апеллировать к общественному недовольству (ощущение социальной несправедливости в той или иной степени испытывают 70-80% граждан). Для того, чтобы не дать актуализировать этот потенциал, идет проактивная зачистка структур социального несогласия. А то, что системные Ходорковские, рано или поздно, появятся и будут апеллировать к масштабному недовольству в режиме демагогии – сомнений мало.
5. «Средний» (в кавычках) класс. Экономическая модель и огосударствление всего не оставляет перспектив для развития среднего класса, но усиливает потенциал административно-зависимых, которые и делают результат на думских и прочих выборах.
6.Пульс «инвестклимата». Трагедия на шахте «Листвяжная» в Кемеровской области привела к тому, что СК возбудил уголовное дело в отношении собственников предприятия. Полагаю, это чревато лишением собственников их активов, также как и вину за протесты на Куштау в Башкирии Система возложила на собственников этих активов и спросила с них, любителей швейцарских красот, достаточно строго. Для инвестиций сейчас времена холодные.
7. Фармократия. Отчетливо проявились планы фармы составить свою субвертикаль. Фармократия – это властно-управленческий феномен ковидной эпохи, который характеризуется стремлением ряда акторов воспользоваться пандемийной повесткой и усилить свое влияние как центра принятия решений и распределения ресурсов. Эти планы нашли свой отпор со стороны силовиков и общества: коррекция произошла, но интенция сохраняется.
(Продолжение следует)
политолог Дмитрий Михайличенко, доктор философских наук (Телеграм-канал Scriptorium)
Итоги-2021 (Часть 1)
Конец второго года ковидной «эры» с акцентом на процессы и события, которые показались мне симптоматичными и могут проявиться в последующие годы более интенсивно и масштабно:
1. Мультипликация кризисов. Российская социальность в состоянии накопления сущностных проблем и наложения посткрымского кризиса на ковидный кризис. Следующий экономический кризис, который также не за горами, мультиплицирует и без того множащиеся проблемы российской социальности.
2. Государство и общество в процессе трансформации. Столь необходимые для развития синергия, уникальность и многообразие упрощаются, утрамбовываются и редуцируются до простых программ и управленческих решений (цензура, ограничения, исключения, стигматизация, формирующая социология, статданные по формулам Д.Оруэлла, банальная демагогия и т.д.). Дискурс об инвестициях пропадает и на его место приходят сводки о задержаниях чиновников и предпринимателей, которые лакируются пиаром региональных и федеральных властей по поводу повышения качества их социальной политики.
3. Распределитель благ и ресурсов как главный механизм Системы все отчетливее превращается в сверхцентрализованный концентратор. Все деньги, которые центр дает на инфраструктурные проекты регионов, контролируют федералы и короли госзаказа, а регионалам Система «предложила» масштабный антикоррупционный тренд, который снизил их аппетиты и повысил их управленческую дисциплину. Как работает распределитель - показали думские выборы: перед ними государство осуществило пенсионерам и еще ряду категорий граждан разовые выплаты (дольку «благодати»), а сибирякам, например, предложили жвачку для мозгов в виде идеологемы о строительстве новых городов. Очевидная нереализуемость таких планов была понятна сразу же, однако тема активно муссировалась всю вторую половину года. Давать обществу политтехнологическую жвачку для мозгов, а не калорийную пищу – симптоматично. Просящие как цыгане на пресс-конференции главы государства региональные журналисты – это тоже симптом. Симптом закупорки сосудов: достучаться до Распределителя становится все сложнее. «Цыганский» федерализм не является таковым.
4. Разборки небожителей. Значимые акторы Системы пребывают в состоянии разборок олимпийских богов при сохранении мета-позиции Гаранта. В эти разборки «простым смертным» вмешиваться не позволят. Падшие в этой борьбе обязательно захотят апеллировать к общественному недовольству (ощущение социальной несправедливости в той или иной степени испытывают 70-80% граждан). Для того, чтобы не дать актуализировать этот потенциал, идет проактивная зачистка структур социального несогласия. А то, что системные Ходорковские, рано или поздно, появятся и будут апеллировать к масштабному недовольству в режиме демагогии – сомнений мало.
5. «Средний» (в кавычках) класс. Экономическая модель и огосударствление всего не оставляет перспектив для развития среднего класса, но усиливает потенциал административно-зависимых, которые и делают результат на думских и прочих выборах.
6.Пульс «инвестклимата». Трагедия на шахте «Листвяжная» в Кемеровской области привела к тому, что СК возбудил уголовное дело в отношении собственников предприятия. Полагаю, это чревато лишением собственников их активов, также как и вину за протесты на Куштау в Башкирии Система возложила на собственников этих активов и спросила с них, любителей швейцарских красот, достаточно строго. Для инвестиций сейчас времена холодные.
7. Фармократия. Отчетливо проявились планы фармы составить свою субвертикаль. Фармократия – это властно-управленческий феномен ковидной эпохи, который характеризуется стремлением ряда акторов воспользоваться пандемийной повесткой и усилить свое влияние как центра принятия решений и распределения ресурсов. Эти планы нашли свой отпор со стороны силовиков и общества: коррекция произошла, но интенция сохраняется.
(Продолжение следует)
Forwarded from Кремлёвский безБашенник
🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -
политолог Дмитрий Михайличенко, доктор философских наук (Телеграм-канал Scriptorium)
Итоги-2021 (Часть 2)
8. Протест без субъекта. После, фактического устранения несистемной оппозиции и перевода ее остатков в состояние диссидентов, политический протест в стране имеет крайне ограниченные перспективы, вплоть до конца 2023 г., когда В.Путин, скорее всего, объявит о своем выдвижении на новый срок. Протест обезглавлен: субьекта, готового координировать гражданскую активность, даже в горизонтально-сетевом формате нет. Неполитический протест, учитывая массив социально-экономических проблем в регионах, будет, но его Система научилась локализовывать и банально замалчивать, не придавать огласке.
9. «Рецепт» Уйбы. Симптоматично высказывание главы Коми В.Уйбы, который заявил на встрече с жителями одного из сел, что для них он – «Путин» и жалобы писать в Москву «не надо». Это лучше всяких законов Клишаса – Крашенинникова иллюстрирует суть и миссию регионального госуправления: губернаторы получают широкие полномочия и их главная задача - сделать так, чтобы жалоб с «их» территорий было как можно меньше.
10. Структурирование «вольнодумства». Система не имеет опции либерализации и раскручивания гаек. Именно поэтому в уходящем году был включен режим лоялизации в масс-медиа и переформатирования в ведущих вузах: «вольнодумству» есть всякие пределы, знаете ли.
11. Стяжка между де-юре и де-факто. Постпоправочная законодательная работа усиливает роль указов и нивелирует значимость демократических и правовых норм. Буквальное (а не лукавое) прочтение Конституции СССР и рефлексия по ее поводу усилила в режиме гласности развал СССР. Полагаю, поэтому Система с этой целью корректирует не только практики (с явным акцентом на дисциплинарные), но и правовые нормы.
12. Будет ли покой у молчаливого большинства? Возможно, в своих разборках ресурсным акторам Системы будет не до молчаливого большинства и простолюдинов с их скудеющими накоплениями. Фобии про ужесточение фискального контроля по принципу «люди – новая нефть» имеют место быть, но Система, скорее всего, не будет допускать резкости, хотя вектор на ужесточение не вызывает сомнений. Покоя, конечно, не будет, но и резкого роста антипопулярных решений Система также попытается избежать. История с QR-кодами показала, что глубинный народ категорически не хочет, чтобы государство вмешивалось в повседневные стратегии граждан (в том числе и в их переводы с карты на карту). «Олимпийские боги» будут бороться за ресурсы между собой, а стричь «овец», вполне возможно, им будет некогда, хотя региональные элиты все равно будут «щипать» глубинный народ.
13. Экосистемное недовольство. «Яндекс» и экосистемы – это значимый субъект. «Яндекс» вообще способен, условно говоря, формировать свои списки «запрещенных организаций» (типа «ОВД-Инфо») и регулировать выдачу регионального контента по своим алгоритмам. В то же время, недовольство прекариата (таксисты, курьеры и т.д.) «Яндексом» растет: их нормы прибыли, также как и шахтеров, будут сужаться, а профсоюзов нормальных у нас нет. Поэтому объектами недовольства будут не только Система и логика агломерационного опустошения региональных периферий, но и экосистемы, сулящие стране масштабный уровень монополизма, который для общества не несет ничего хорошего.
14. Империя наоборот? Фиксируется нарастающий уровень мигрантофобии. Тезис «Россия – империя наоборот» в контексте планов разрешить гражданам Узбекистана обрабатывать гектары российской земли кажется необходимым для понимания процессов. Мигранты устраивают крупный бизнес и Систему, так как видятся ей лояльно-подконтрольными, но это обманчивое мнение.
P.S. Поздравляю редакцию и читателей «Кремлевского безБашенника» с Новым годом и выражаю благодарность за приглашение стать колумнистом этого медиаресурса. Канал ведет экспертный диалог и рассматривает процессы с разных позиций, что есть социальная ценность. Всем желаю здоровья, уважительных и интересных диалогов и дискуссий. Тезис Вольтера «Осмельтесь мыслить самостоятельно», по-прежнему актуален.
политолог Дмитрий Михайличенко, доктор философских наук (Телеграм-канал Scriptorium)
Итоги-2021 (Часть 2)
8. Протест без субъекта. После, фактического устранения несистемной оппозиции и перевода ее остатков в состояние диссидентов, политический протест в стране имеет крайне ограниченные перспективы, вплоть до конца 2023 г., когда В.Путин, скорее всего, объявит о своем выдвижении на новый срок. Протест обезглавлен: субьекта, готового координировать гражданскую активность, даже в горизонтально-сетевом формате нет. Неполитический протест, учитывая массив социально-экономических проблем в регионах, будет, но его Система научилась локализовывать и банально замалчивать, не придавать огласке.
9. «Рецепт» Уйбы. Симптоматично высказывание главы Коми В.Уйбы, который заявил на встрече с жителями одного из сел, что для них он – «Путин» и жалобы писать в Москву «не надо». Это лучше всяких законов Клишаса – Крашенинникова иллюстрирует суть и миссию регионального госуправления: губернаторы получают широкие полномочия и их главная задача - сделать так, чтобы жалоб с «их» территорий было как можно меньше.
10. Структурирование «вольнодумства». Система не имеет опции либерализации и раскручивания гаек. Именно поэтому в уходящем году был включен режим лоялизации в масс-медиа и переформатирования в ведущих вузах: «вольнодумству» есть всякие пределы, знаете ли.
11. Стяжка между де-юре и де-факто. Постпоправочная законодательная работа усиливает роль указов и нивелирует значимость демократических и правовых норм. Буквальное (а не лукавое) прочтение Конституции СССР и рефлексия по ее поводу усилила в режиме гласности развал СССР. Полагаю, поэтому Система с этой целью корректирует не только практики (с явным акцентом на дисциплинарные), но и правовые нормы.
12. Будет ли покой у молчаливого большинства? Возможно, в своих разборках ресурсным акторам Системы будет не до молчаливого большинства и простолюдинов с их скудеющими накоплениями. Фобии про ужесточение фискального контроля по принципу «люди – новая нефть» имеют место быть, но Система, скорее всего, не будет допускать резкости, хотя вектор на ужесточение не вызывает сомнений. Покоя, конечно, не будет, но и резкого роста антипопулярных решений Система также попытается избежать. История с QR-кодами показала, что глубинный народ категорически не хочет, чтобы государство вмешивалось в повседневные стратегии граждан (в том числе и в их переводы с карты на карту). «Олимпийские боги» будут бороться за ресурсы между собой, а стричь «овец», вполне возможно, им будет некогда, хотя региональные элиты все равно будут «щипать» глубинный народ.
13. Экосистемное недовольство. «Яндекс» и экосистемы – это значимый субъект. «Яндекс» вообще способен, условно говоря, формировать свои списки «запрещенных организаций» (типа «ОВД-Инфо») и регулировать выдачу регионального контента по своим алгоритмам. В то же время, недовольство прекариата (таксисты, курьеры и т.д.) «Яндексом» растет: их нормы прибыли, также как и шахтеров, будут сужаться, а профсоюзов нормальных у нас нет. Поэтому объектами недовольства будут не только Система и логика агломерационного опустошения региональных периферий, но и экосистемы, сулящие стране масштабный уровень монополизма, который для общества не несет ничего хорошего.
14. Империя наоборот? Фиксируется нарастающий уровень мигрантофобии. Тезис «Россия – империя наоборот» в контексте планов разрешить гражданам Узбекистана обрабатывать гектары российской земли кажется необходимым для понимания процессов. Мигранты устраивают крупный бизнес и Систему, так как видятся ей лояльно-подконтрольными, но это обманчивое мнение.
P.S. Поздравляю редакцию и читателей «Кремлевского безБашенника» с Новым годом и выражаю благодарность за приглашение стать колумнистом этого медиаресурса. Канал ведет экспертный диалог и рассматривает процессы с разных позиций, что есть социальная ценность. Всем желаю здоровья, уважительных и интересных диалогов и дискуссий. Тезис Вольтера «Осмельтесь мыслить самостоятельно», по-прежнему актуален.
Forwarded from Чисто для фиксации
Коллега Михайличенко верно отмечает, что следующий 2022 год может стать для России годом «идеального шторма», когда вполне возможно, что сойдётся вместе внутренний и внешний деструктив. Попасть в этот «шторм» не пожелаешь и врагу, поэтому власти в своих словах и поступках должны быть особенно аккуратны.
В новейшей истории России уже бывали «структурные» кризисы (1998, 2008, 2015-16), которые имели «внешние» причины, но ещё никогда за эти 30 лет страна не проходила испытание «внешним» кризисом в период значительного люфта внутренней стабильности Системы и в связи с этим попыток коррекции «на ходу» ее отдельных ключевых элементов. И хочется верить, что печальные уроки 1991 года, когда в похожих внешних и внутренних условиях «идеального шторма» не выдержал СССР, нынешними обитателями Кремля хорошо изучены и на их основе подготовлено сразу несколько вариантов реагирования на «мультипликацию» тех или иных деструктивных факторов, которые выделяет коллега Михайличенко.
В новейшей истории России уже бывали «структурные» кризисы (1998, 2008, 2015-16), которые имели «внешние» причины, но ещё никогда за эти 30 лет страна не проходила испытание «внешним» кризисом в период значительного люфта внутренней стабильности Системы и в связи с этим попыток коррекции «на ходу» ее отдельных ключевых элементов. И хочется верить, что печальные уроки 1991 года, когда в похожих внешних и внутренних условиях «идеального шторма» не выдержал СССР, нынешними обитателями Кремля хорошо изучены и на их основе подготовлено сразу несколько вариантов реагирования на «мультипликацию» тех или иных деструктивных факторов, которые выделяет коллега Михайличенко.
«Мемориал» & точки геополитической уязвимости
В решении о ликвидации правозащитной организации – иноагента «Мемориал», действительно, трудно прослеживаются законы формальной логики, хотя политический смысл, очевидно, есть.
Несистемная оппозиция – это, образно говоря, желчный пузырь. Его удаление началось в 2020 г. и завершилось в начале 2021 г. После этой операции Системному Организму нельзя ничего острого. Отсюда и режим ограничений, цензурирования и переструктурирования общественно-политических процессов, который уже развивается по собственной логике.
Между тем, ситуация диагностирует новые точки уязвимости Системы, которыми коллективный Запад будет активно пользоваться. Это не только А. Навальный, «Мемориал», но и пытки во ФСИН или, даже, якутские пожары.
В концепцию президента США Д. Байдена о климатическом кризисе отнюдь не вписываются пожары в Якутии. На это Система ему отвечает: не твое дело, у вас тоже в Калифорнии пожары бывают. Общество пока поддерживает российскую власть в этом вопросе. А, между тем, коллективный Запад активно формирует в мире принцип глобальной ответственности всех стран, в том числе и России, за экологию. Поэтому факторы давления на Россию по экологической повестке будут усиливаться.
В отношении российского общества к пыткам в тюрьмах и репутации ФСИН – все гораздо хуже для Системы. Прямых бенефициаров в высших эшелонах власти от пыток в тюрьмах (особенно по неполитическим делам) не прослеживается, но поднятая нобелевским лауреатом Д. Муратовым тема прозвучала во всем мире и нанесла имиджевый урон российской власти. Недавно хакеры поставили ультиматум и пригрозили слить в интернет базу данных садистов и вымогателей, если пытки не прекратиться. Сетевые структуры гражданского общества претендуют на субьектность и готовы защищать права граждан, которые предполагают иммунитет от дисциплинарного садизма. Это очень интересный кейс, требующий внимательного анализа. В Белоруссии IT-шники уже осознали себя как политический класс, который, правда, эмигрировал из страны.
Ликвидация «Мемориала» - отражает стремлением поляризировать отношения со всеми в стране и мире по принципу: есть подконтрольные/лояльные нам, а остальные – враги. Такая черно-белая оптика выгодна Системе, так как позволяет хоть как-то пытаться легитимизировать ее действия. Ведь любой факт поддержки/симпатий со стороны акторов коллективным Запада того же «Мемориала» чреват реакцией Системы по принципу: «вот, что и требовалось доказать. Это настоящие иноагенты и враги России». До такой риторики, судя по всему, нам осталось немного.
В решении о ликвидации правозащитной организации – иноагента «Мемориал», действительно, трудно прослеживаются законы формальной логики, хотя политический смысл, очевидно, есть.
Несистемная оппозиция – это, образно говоря, желчный пузырь. Его удаление началось в 2020 г. и завершилось в начале 2021 г. После этой операции Системному Организму нельзя ничего острого. Отсюда и режим ограничений, цензурирования и переструктурирования общественно-политических процессов, который уже развивается по собственной логике.
Между тем, ситуация диагностирует новые точки уязвимости Системы, которыми коллективный Запад будет активно пользоваться. Это не только А. Навальный, «Мемориал», но и пытки во ФСИН или, даже, якутские пожары.
В концепцию президента США Д. Байдена о климатическом кризисе отнюдь не вписываются пожары в Якутии. На это Система ему отвечает: не твое дело, у вас тоже в Калифорнии пожары бывают. Общество пока поддерживает российскую власть в этом вопросе. А, между тем, коллективный Запад активно формирует в мире принцип глобальной ответственности всех стран, в том числе и России, за экологию. Поэтому факторы давления на Россию по экологической повестке будут усиливаться.
В отношении российского общества к пыткам в тюрьмах и репутации ФСИН – все гораздо хуже для Системы. Прямых бенефициаров в высших эшелонах власти от пыток в тюрьмах (особенно по неполитическим делам) не прослеживается, но поднятая нобелевским лауреатом Д. Муратовым тема прозвучала во всем мире и нанесла имиджевый урон российской власти. Недавно хакеры поставили ультиматум и пригрозили слить в интернет базу данных садистов и вымогателей, если пытки не прекратиться. Сетевые структуры гражданского общества претендуют на субьектность и готовы защищать права граждан, которые предполагают иммунитет от дисциплинарного садизма. Это очень интересный кейс, требующий внимательного анализа. В Белоруссии IT-шники уже осознали себя как политический класс, который, правда, эмигрировал из страны.
Ликвидация «Мемориала» - отражает стремлением поляризировать отношения со всеми в стране и мире по принципу: есть подконтрольные/лояльные нам, а остальные – враги. Такая черно-белая оптика выгодна Системе, так как позволяет хоть как-то пытаться легитимизировать ее действия. Ведь любой факт поддержки/симпатий со стороны акторов коллективным Запада того же «Мемориала» чреват реакцией Системы по принципу: «вот, что и требовалось доказать. Это настоящие иноагенты и враги России». До такой риторики, судя по всему, нам осталось немного.
С наступающим Новым годом! Всем желаем здоровья (физического, духовного, интеллектуального), счастья и развития! Пишем для тех, кто мыслит самостоятельно и готов вести диалог.
Подборка каналов, взаимодействию с которыми благодарны:
https://t.iss.one/russica2
https://t.iss.one/kremlebezBashennik
https://t.iss.one/tolk_tolk
https://t.iss.one/plutovstvo007
https://t.iss.one/clubrf
https://t.iss.one/nakanuneru
https://t.iss.one/dumayem
https://t.iss.one/EbuldinSkySpez
https://t.iss.one/politforum
P.S.В следующем году рекомендуем обратиться к сложным, но очень интересным, текстам политического философа ХХ в. Ханны Арендт. В ее книгах (Банальность зла, Люди в темные времена, Истоки тоталитаризма, Vita Activa, или о деятельной жизни и др.) не только качественный анализ трагичных процессов ХХ в., но и способ их избежать.
Подборка каналов, взаимодействию с которыми благодарны:
https://t.iss.one/russica2
https://t.iss.one/kremlebezBashennik
https://t.iss.one/tolk_tolk
https://t.iss.one/plutovstvo007
https://t.iss.one/clubrf
https://t.iss.one/nakanuneru
https://t.iss.one/dumayem
https://t.iss.one/EbuldinSkySpez
https://t.iss.one/politforum
P.S.В следующем году рекомендуем обратиться к сложным, но очень интересным, текстам политического философа ХХ в. Ханны Арендт. В ее книгах (Банальность зла, Люди в темные времена, Истоки тоталитаризма, Vita Activa, или о деятельной жизни и др.) не только качественный анализ трагичных процессов ХХ в., но и способ их избежать.
«Степные бунты» & Рефлексия Системы
Казахстанские протесты требует учета ряда факторов:
1.Транзит в этой стране не завершен, а намеченный сценарий не устраивает ряд значимых акторов.
2.Экономическая политика Казахстана, также как и экономическая политика российского государства, множит структурные противоречия, поэтому любые неполитические проблемы могут очень быстро политизироваться и приводить к дестабилизации.
3.В казахском обществе масса проблем, возрастающий уровень бедности, а также высокий уровень синафобии. Китайский капитал все активнее заходит в страну и это долгосрочный риск поляризации по линии «элиты – общество». Элиты и их проплаченные «политологи» пытаются отрицать эти проблемы, но на бытовом уровне они очевидны. При этом социологию в Казахстане провести очень непросто, что симптоматично.
4.В Казахстане, также как и в Киргизии, есть народные трибуны и профессиональные бузотеры, которые могут быстро поднять протестную волну. В России с этим гораздо сложнее: проактивная работа по нейтрализации потенциального протеста проведена Системой достаточно жестко.
5.Анализ кейсов прошлого года в российских регионах показывает, что после нейтрализации несистемной оппозиции Система категорически не готова допускать распространение протестных очагов по всей стране одновременно, а локализовывать протест уже научились. Собственно, казахстанские власти сейчас заняты именно локализацией протеста, чтобы он не охватил всю страну. Выпуск пара недовольства и дубинки полицейских – это логичная и естественная реакция на каскад социально-экономических проблем, которые в Казахстане будут накапливаться и усиливать националистические настроения и соответствующую антирусскую и антикитайскую риторику.
6.Для руководства Казахстана главный риск сейчас не в масштабе протестов, а в участие в них ключевых акторов республиканской Системы. Есть отчетливые противоречия по линии «Библиотека» – Акорда – Парламент. «Библиотеке» Н. Назарбаева до последнего времени удавалось выдерживать баланс, но, очевидно, потенциал регуляции со стороны Елбасы уменьшается.
7.Структурные противоречия и кризис власти в Казахстане начнется тогда, когда политическая элита присоединится к этим протестам, а кризис в отношениях общества и власти – дело привычное для всех стран Евразийского экономического союза.
8.Текущие казахские протесты, также как и белорусские образца 2020 г., поляризуют настроения элит в российской Системе: охранители говорят о невозможности никаких послаблений, а сислибы настаивают на тупиковости дальнейшего закручивания гаек. И каждый (по-своему) прав, но общий пазл не складывается. И в этом контексте траектория казахстанского транзита, его реализация и неминуемые издержки для российской Системы очень важны не только в геополитическом плане, но и как попытка выработать приемлемый алгоритм собственного транзита.
P.S.Казахский экстрафактор путает украинские планы Системы и в этом его значимость, а, возможно, и природа.
Казахстанские протесты требует учета ряда факторов:
1.Транзит в этой стране не завершен, а намеченный сценарий не устраивает ряд значимых акторов.
2.Экономическая политика Казахстана, также как и экономическая политика российского государства, множит структурные противоречия, поэтому любые неполитические проблемы могут очень быстро политизироваться и приводить к дестабилизации.
3.В казахском обществе масса проблем, возрастающий уровень бедности, а также высокий уровень синафобии. Китайский капитал все активнее заходит в страну и это долгосрочный риск поляризации по линии «элиты – общество». Элиты и их проплаченные «политологи» пытаются отрицать эти проблемы, но на бытовом уровне они очевидны. При этом социологию в Казахстане провести очень непросто, что симптоматично.
4.В Казахстане, также как и в Киргизии, есть народные трибуны и профессиональные бузотеры, которые могут быстро поднять протестную волну. В России с этим гораздо сложнее: проактивная работа по нейтрализации потенциального протеста проведена Системой достаточно жестко.
5.Анализ кейсов прошлого года в российских регионах показывает, что после нейтрализации несистемной оппозиции Система категорически не готова допускать распространение протестных очагов по всей стране одновременно, а локализовывать протест уже научились. Собственно, казахстанские власти сейчас заняты именно локализацией протеста, чтобы он не охватил всю страну. Выпуск пара недовольства и дубинки полицейских – это логичная и естественная реакция на каскад социально-экономических проблем, которые в Казахстане будут накапливаться и усиливать националистические настроения и соответствующую антирусскую и антикитайскую риторику.
6.Для руководства Казахстана главный риск сейчас не в масштабе протестов, а в участие в них ключевых акторов республиканской Системы. Есть отчетливые противоречия по линии «Библиотека» – Акорда – Парламент. «Библиотеке» Н. Назарбаева до последнего времени удавалось выдерживать баланс, но, очевидно, потенциал регуляции со стороны Елбасы уменьшается.
7.Структурные противоречия и кризис власти в Казахстане начнется тогда, когда политическая элита присоединится к этим протестам, а кризис в отношениях общества и власти – дело привычное для всех стран Евразийского экономического союза.
8.Текущие казахские протесты, также как и белорусские образца 2020 г., поляризуют настроения элит в российской Системе: охранители говорят о невозможности никаких послаблений, а сислибы настаивают на тупиковости дальнейшего закручивания гаек. И каждый (по-своему) прав, но общий пазл не складывается. И в этом контексте траектория казахстанского транзита, его реализация и неминуемые издержки для российской Системы очень важны не только в геополитическом плане, но и как попытка выработать приемлемый алгоритм собственного транзита.
P.S.Казахский экстрафактор путает украинские планы Системы и в этом его значимость, а, возможно, и природа.
Про красные линии & геополитику постсоветского пространства
Зафиксируем: все страны-участницы Евразийского экономического союза (Белоруссия, Казахстан, Армения, Киргизия) за последние два года побывали в зоне сильнейшей турбулентности. Казахстан оставался последним оплотом стабильности, однако теперь это уже не так.
Элиты Узбекистана, Таджикистана и Туркменистана страстно мечтают избежать казахстанского сценария и, собственно, поэтому не горят желанием вступить в ЕАЭС, хотя, в той или иной степени, входят в зону влияния России. США обозначили им свои красные линии, и они их соблюдают.
Уступки, на которые идут власти Казахстана подчеркивают не только их слабость, но и являются фактом признания накопившихся противоречий. Текущую ситуацию можно забетонировать и подавить волну протестов по белорусскому сценарию, но тогда Н. Назарбаев и К.-Ж. Токаев будут фигурами, похожими на А. Лукашенко.
Назарбаев вряд ли на это пойдет, тем более, что для него есть возможность отступления: для Запада он, в отличие от Лукашенко, не persona non grata и Елбасы этим может воспользоваться. Есть еще вариант отъезда из страны, но пока силовики поддерживают казахстанскую власть – этот сценарий не основной.
Полная стабилизация в ближайшее время в Казахстане – маловероятна, а отставка правительства - ничего не даст. Даже если силовики справятся, структуры протеста начнут конструировать межэтнические противоречия и провокации в адрес России и русскоязычного меньшинства. Тем более, что эту тему в угоду думских раскладов стороны в прошлом году изрядно разогрели в симулякративном формате. А сейчас это может стать не симулякром, а фактором реального давления на Россию и русский мир.
В этой ситуации российская Система получает массу проблем и лишь один, хотя и неочевидный, плюс: открывается окно возможностей для легитимизации дальнейших атак на иноагентов и структуры несогласия внутри российского общества. Впрочем, этот плюс сомнительный: общество итак индифферентно к этому относилось и не особо возражало против закручивания гаек.
Российский социум изнеможён ковидокризисом и социально-экономическими проблемами и желает быть оставленным в покое. Мобилизация такого общества против внешнего врага (хоть в кавычках, хоть без) невозможна. А вот для Системы казахстанский экстрафактор – это серьёзная головная боль.
Фактически, Д. Байден и коллективный Запад дает понять: если не будет умиротворения по Украине и в целом не снизится милитаристская риторика, подбрюшные приветы (Кавказ, центральнозиатские мигранты, Афганистан, пантюркизм и т.д.) могут быть повторены.
Зафиксируем: все страны-участницы Евразийского экономического союза (Белоруссия, Казахстан, Армения, Киргизия) за последние два года побывали в зоне сильнейшей турбулентности. Казахстан оставался последним оплотом стабильности, однако теперь это уже не так.
Элиты Узбекистана, Таджикистана и Туркменистана страстно мечтают избежать казахстанского сценария и, собственно, поэтому не горят желанием вступить в ЕАЭС, хотя, в той или иной степени, входят в зону влияния России. США обозначили им свои красные линии, и они их соблюдают.
Уступки, на которые идут власти Казахстана подчеркивают не только их слабость, но и являются фактом признания накопившихся противоречий. Текущую ситуацию можно забетонировать и подавить волну протестов по белорусскому сценарию, но тогда Н. Назарбаев и К.-Ж. Токаев будут фигурами, похожими на А. Лукашенко.
Назарбаев вряд ли на это пойдет, тем более, что для него есть возможность отступления: для Запада он, в отличие от Лукашенко, не persona non grata и Елбасы этим может воспользоваться. Есть еще вариант отъезда из страны, но пока силовики поддерживают казахстанскую власть – этот сценарий не основной.
Полная стабилизация в ближайшее время в Казахстане – маловероятна, а отставка правительства - ничего не даст. Даже если силовики справятся, структуры протеста начнут конструировать межэтнические противоречия и провокации в адрес России и русскоязычного меньшинства. Тем более, что эту тему в угоду думских раскладов стороны в прошлом году изрядно разогрели в симулякративном формате. А сейчас это может стать не симулякром, а фактором реального давления на Россию и русский мир.
В этой ситуации российская Система получает массу проблем и лишь один, хотя и неочевидный, плюс: открывается окно возможностей для легитимизации дальнейших атак на иноагентов и структуры несогласия внутри российского общества. Впрочем, этот плюс сомнительный: общество итак индифферентно к этому относилось и не особо возражало против закручивания гаек.
Российский социум изнеможён ковидокризисом и социально-экономическими проблемами и желает быть оставленным в покое. Мобилизация такого общества против внешнего врага (хоть в кавычках, хоть без) невозможна. А вот для Системы казахстанский экстрафактор – это серьёзная головная боль.
Фактически, Д. Байден и коллективный Запад дает понять: если не будет умиротворения по Украине и в целом не снизится милитаристская риторика, подбрюшные приветы (Кавказ, центральнозиатские мигранты, Афганистан, пантюркизм и т.д.) могут быть повторены.
Метаморфозы казахстанской нелинейности
По сути, относительно стабильный Казахстан превратился в нестабильную Киргизию. Для Киргизии перевороты, акции протеста и революции – дело привычное и регулярное, а для Казахстана пока еще не совсем. Большая политика вернулась в Казахстан и сейчас, так или иначе, мы будем наблюдать процесс раскручивания гаек, снятия цензуры в СМИ, реабилитацию выборов и т.д.
Масштаб протестов таков, что коллективный козел отпущения в виде отставки правительства, – это слишком мало для казахстанского общества, которое продолжает стремительно беднеть.
Идеологемы о внешнем влиянии и руке коллективного Запада сейчас совершенно контрпродуктивны и вызывают дополнительное раздражение в казахстанском обществе. Вне всякой геополитики люди понимают свое бедственное положение и поэтому выходят на улицу. Это доминирующий фактор, а геополитические игры и реконфигурации для общественных настроений в Казахстане вторичны, хотя и имеют фундаментальное значение для отношений России с коллективным Западом.
Чем больше пророссийские ресурсы будут транслировать идеологемы о вмешательстве Запада в дела Казахстана и множить соответствующую пропаганду – тем выше будет уровень антироссийских настроений в самом Казахстане.
Силовики – последняя сдерживающая опора казахского режима власти, однако они, в отличие от Белоруссии, не готовы жестко подавлять протесты, а вчерашняя «профилактика» не возымела эффекта.
Силовики ведут себя по-разному: монолита власти в Казахстане, фактически, нет, а есть незавершенный транзит, который уже превратился в разбалансированный механизм.
Казахстан вступает в длительный период турбулентности, в которой события будут разворачиваться нелинейно. Ожидаемый обществом вариант событий – это досрочные выборы (президентские, парламентские, возвращение выборов акимов). Масштаб уступок казахстанской Системы будет возрастать, белорусское бетонирование – абсолютно контрпродуктивно.
По сути, относительно стабильный Казахстан превратился в нестабильную Киргизию. Для Киргизии перевороты, акции протеста и революции – дело привычное и регулярное, а для Казахстана пока еще не совсем. Большая политика вернулась в Казахстан и сейчас, так или иначе, мы будем наблюдать процесс раскручивания гаек, снятия цензуры в СМИ, реабилитацию выборов и т.д.
Масштаб протестов таков, что коллективный козел отпущения в виде отставки правительства, – это слишком мало для казахстанского общества, которое продолжает стремительно беднеть.
Идеологемы о внешнем влиянии и руке коллективного Запада сейчас совершенно контрпродуктивны и вызывают дополнительное раздражение в казахстанском обществе. Вне всякой геополитики люди понимают свое бедственное положение и поэтому выходят на улицу. Это доминирующий фактор, а геополитические игры и реконфигурации для общественных настроений в Казахстане вторичны, хотя и имеют фундаментальное значение для отношений России с коллективным Западом.
Чем больше пророссийские ресурсы будут транслировать идеологемы о вмешательстве Запада в дела Казахстана и множить соответствующую пропаганду – тем выше будет уровень антироссийских настроений в самом Казахстане.
Силовики – последняя сдерживающая опора казахского режима власти, однако они, в отличие от Белоруссии, не готовы жестко подавлять протесты, а вчерашняя «профилактика» не возымела эффекта.
Силовики ведут себя по-разному: монолита власти в Казахстане, фактически, нет, а есть незавершенный транзит, который уже превратился в разбалансированный механизм.
Казахстан вступает в длительный период турбулентности, в которой события будут разворачиваться нелинейно. Ожидаемый обществом вариант событий – это досрочные выборы (президентские, парламентские, возвращение выборов акимов). Масштаб уступок казахстанской Системы будет возрастать, белорусское бетонирование – абсолютно контрпродуктивно.
Ерлан Карин: «протестный» госсекретарь
Недавнее назначение Госсекретарем Казахстана Ерлана Карина не устраивает российскую Систему, но именно его называют одним из главных бенефициаров протестов. Карин относится к роду из младшего жуза, который исторически чувствует себя ущемлённым.
Глава государства К.-Ж. Токаев пытается этим назначением нащупать внутриэлитный баланс и снизить социальное напряжение.
Далее последуют попытки избавиться от наследия Н. Назарбаева, который логичнее всего подходит на роль «козла отпущения» и причины всех бед.
Элиты Казахстана затеяли переформатирование сфер влияния, геополитическим итогом которого будет не только рост казахского национализма, но и усиление прокитайского и прозападного векторов. Среди элит такие настроения давно уже считается как более перспективные.
Требование выхода из Евразийского экономического союза и давление на этнических русских в Казахстане очень скоро могут стать базовыми факторами общественных настроений.
Против реализации всех этих планов - один фундаментальный фактор - российская Система.
Недавнее назначение Госсекретарем Казахстана Ерлана Карина не устраивает российскую Систему, но именно его называют одним из главных бенефициаров протестов. Карин относится к роду из младшего жуза, который исторически чувствует себя ущемлённым.
Глава государства К.-Ж. Токаев пытается этим назначением нащупать внутриэлитный баланс и снизить социальное напряжение.
Далее последуют попытки избавиться от наследия Н. Назарбаева, который логичнее всего подходит на роль «козла отпущения» и причины всех бед.
Элиты Казахстана затеяли переформатирование сфер влияния, геополитическим итогом которого будет не только рост казахского национализма, но и усиление прокитайского и прозападного векторов. Среди элит такие настроения давно уже считается как более перспективные.
Требование выхода из Евразийского экономического союза и давление на этнических русских в Казахстане очень скоро могут стать базовыми факторами общественных настроений.
Против реализации всех этих планов - один фундаментальный фактор - российская Система.
Полноценный президент & Ландшафт турбулентности
Вступление президента Казахстана К.-Ж. Токаева в должность главы Совета безопасности, которую ранее занимал Н. Назарбаев, – это завершение «двоевластия» в режиме Акорда – Библиотека и формальное окончание транзита. Казахстанская Система может быть переформатирована, но монолитной она не будет, в том числе и из-за интересов внешних акторов.
Ставка К.-Ж. Токаева сейчас делается на быстрое умиротворение и нейтрализацию протеста. Глава государства (теперь уже в полном смысле этого слова) посылает сигнал обществу: мы избавили вас от надоевшего всем Назарбаева, поменяли правительство, обещаем социально-экономические уступки и декоративные политические реформы, но дальнейшее «бузотерство» и протест – нужно прекратить. Сам же Назарбаев вполне может уехать «на лечение» за рубеж, ведь оставаться в стране для него и его семьи - небезопасно.
Для российской Системы – это не самый оптимальный вариант развития событий, но и не самый плохой. Токаев – более прокитайский и не такой советский человек как Назарбаев. В то же время, Токаев формально согласован как преемник Назарбаева в Москве. Это, все-таки, не С. Жапаров (глава Киргизии), которого к власти привела революционная толпа, а его позднее Система признала (также как и Н. Пашиняна в Армении). Токаев – конвенциональная фигура, который, тем не менее, ориентируется на плавный дрейф Казахстана в сторону Китая и безусловно выступает за многовекторность.
Хватит ли у правящих элит Казахстана сил остановить массив недовольства – ключевой вопрос, от ответа на который будет зависеть фон диалога США и России по стратегической безопасности.
Вступление президента Казахстана К.-Ж. Токаева в должность главы Совета безопасности, которую ранее занимал Н. Назарбаев, – это завершение «двоевластия» в режиме Акорда – Библиотека и формальное окончание транзита. Казахстанская Система может быть переформатирована, но монолитной она не будет, в том числе и из-за интересов внешних акторов.
Ставка К.-Ж. Токаева сейчас делается на быстрое умиротворение и нейтрализацию протеста. Глава государства (теперь уже в полном смысле этого слова) посылает сигнал обществу: мы избавили вас от надоевшего всем Назарбаева, поменяли правительство, обещаем социально-экономические уступки и декоративные политические реформы, но дальнейшее «бузотерство» и протест – нужно прекратить. Сам же Назарбаев вполне может уехать «на лечение» за рубеж, ведь оставаться в стране для него и его семьи - небезопасно.
Для российской Системы – это не самый оптимальный вариант развития событий, но и не самый плохой. Токаев – более прокитайский и не такой советский человек как Назарбаев. В то же время, Токаев формально согласован как преемник Назарбаева в Москве. Это, все-таки, не С. Жапаров (глава Киргизии), которого к власти привела революционная толпа, а его позднее Система признала (также как и Н. Пашиняна в Армении). Токаев – конвенциональная фигура, который, тем не менее, ориентируется на плавный дрейф Казахстана в сторону Китая и безусловно выступает за многовекторность.
Хватит ли у правящих элит Казахстана сил остановить массив недовольства – ключевой вопрос, от ответа на который будет зависеть фон диалога США и России по стратегической безопасности.
Без Интернета, но с ОДКБ
Отключение интернета по всему Казахстану превращает страну в средневековое поле битвы и усиливает жестокость и озлобленность как со стороны протестующих, так и со стороны силовиков. Эта новаторская (по масштабам) «политтехнология» отключения может быть использована в других странах и в других обстоятельствах. Сейчас в столице Казахстана интернет появился и в центральных районах относительно спокойно, но регионы пылают.
Президент К.-Ж. Токаев обратился к странам ОДКБ с просьбой о военной помощи и она уже оказывается (прежде всего в Алматы). Видимо, действующий глава государства не уверен в способности казахстанских силовиков стабилизировать ситуацию.
Сценарий с вмешательством ОДКБ очень скоро может быть маркирован как аналог пражской весны 1968 г. Этот сценарий чреват серьезными проблемами для самого Токаева и для легитимности его режима, а также усилением русофобии.
Видимо, других вариантов у Токаева просто не остается: общество не воспринимает уступки казахстанских властей, а протесты и беспорядки продолжаются. Риски дальнейшей дестабилизации, вплоть до резкого усиления русофобии и вероятности гражданской войны возрастают. Казахстан стремительно превращается в failed state.
Отключение интернета по всему Казахстану превращает страну в средневековое поле битвы и усиливает жестокость и озлобленность как со стороны протестующих, так и со стороны силовиков. Эта новаторская (по масштабам) «политтехнология» отключения может быть использована в других странах и в других обстоятельствах. Сейчас в столице Казахстана интернет появился и в центральных районах относительно спокойно, но регионы пылают.
Президент К.-Ж. Токаев обратился к странам ОДКБ с просьбой о военной помощи и она уже оказывается (прежде всего в Алматы). Видимо, действующий глава государства не уверен в способности казахстанских силовиков стабилизировать ситуацию.
Сценарий с вмешательством ОДКБ очень скоро может быть маркирован как аналог пражской весны 1968 г. Этот сценарий чреват серьезными проблемами для самого Токаева и для легитимности его режима, а также усилением русофобии.
Видимо, других вариантов у Токаева просто не остается: общество не воспринимает уступки казахстанских властей, а протесты и беспорядки продолжаются. Риски дальнейшей дестабилизации, вплоть до резкого усиления русофобии и вероятности гражданской войны возрастают. Казахстан стремительно превращается в failed state.
Forwarded from Кремлёвский безБашенник
🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -
политолог Дмитрий Михайличенко, доктор философских наук (Телеграм-канал Scriptorium)
Казахстанские бунты и ввод войск ОДКБ в эту страну воспринимаются различно в российском обществе, но сегмент сочувствующих протесту достаточно велик.
Недавние события в Шиесе, Екатеринбурге, на Куштау, протесты в Хабаровске и Белоруссии 2020 г., а теперь - и в Казахстане, имеют одну общую черту: все они вызывают не только сочувствие, но и симпатии широких слоев российского общества к несогласным и протестующим. Все эти события привлекают повышенное внимание социума, в отличие, например, от выборов в Госдуму.
Базовым принципом восприятия процессов в России и, шире, на постсоветском пространстве, давно уже является не законность, а представления (порой весьма специфические) о справедливости. Протест, несогласие, а в случае Казахстана и бунты, – это реакция общества на высочайший уровень социально-экономического неравенства и постоянно множащиеся непопулярные решения властей. Если бы у простых людей в Казахстане была бы надежда на то, что курс власти изменится – они бы не стали так отчаянно бунтовать, но такой надежды нет, какие бы послабления не обещали К.Ж.-Токаев и его администрация. Общество понимает: для удержания власти Токаев готов пойти на временные послабления и дать реформенную жвачку и симулякры изменений казахстанскому социуму, но общество уверено, что курс власти не поменяется.
По сути, казахстанские власти этому могут противопоставить только одну ценность – безопасность, но и она не является гарантированной. Люди, которые живут в условиях постоянного повышения цен, не чувствуют себя безопасными экзистенциально. Плюс неэффективная антиковидная политика дает о себе знать. Стремительно беднеющее население не воспринимает никакой стабильности – идеологемы казахстанских политиков бесконечно устарели. Высокий уровень социально-экономического расслоения не дает гарантии безопасности никому: обеспеченные владельцы бутиков в Алма-Ате это уже ощутили на себе, да и Нурсултан Назарбаев и его семья - тоже.
В России типологически схожие общественные настроения. Конечно, их можно подменить парадигмой имперскости и придать ей советское обрамление. Это актуально с точки зрения стратегии руководства страны, но уже не имеет мобилизующего эффекта в обществе. По тем же «справедливым» причинам: бенефициарами успешной имперской политики является абсолютное меньшинство российского общества, а нагрузка за ее просчеты ложится на широкие слои общества. Имперское ядро в социуме, как некий пассионарный класс, поддерживающий расширение сферы влияния России на постсоветском пространстве, сокращается. Это ядро отчетливо показало признаки кристаллизации после Крымской весны, но сейчас также подвержено коррозии и растворению в массе социально-экономических проблем.
Казахстанские бунты, даже если их получится подавить быстро, будут иметь серьезные последствия, причем, не только для геополитики, но и для российской социальности. Очаги симпатий казахстанским протестующим и бунтарям (это разные понятия, обозначающие разные категорий людей) четко фиксируются в Якутии, Татарстане, Башкирии, Чувашии и на Северном Кавказе. Национальные меньшинства сохраняют свою сплоченность даже в условиях атомизированного общества, где каждый сам за себя. И этот фактор Система учитывает как приоритетный.
После Пражской весны 1968 г. коммунистический режим в этой стране просуществовал еще более двадцати лет, однако рейтинг власти всегда оставался низким, а антирусские настроения росли.
Введение войск ОДКБ в Казахстан, вполне возможно, ограничит планы элит этой страны развивать многовекторность, но тогда мы увидим провоцирование межнациональных проблем и стигматизацию русских. Элиты Казахстана не отпустят свой главный инструмент – национализм, с помощью которого они будут пытаться всеми возможными способами развивать многовекторность даже в условиях жесткого протектората России.
политолог Дмитрий Михайличенко, доктор философских наук (Телеграм-канал Scriptorium)
Казахстанские бунты и ввод войск ОДКБ в эту страну воспринимаются различно в российском обществе, но сегмент сочувствующих протесту достаточно велик.
Недавние события в Шиесе, Екатеринбурге, на Куштау, протесты в Хабаровске и Белоруссии 2020 г., а теперь - и в Казахстане, имеют одну общую черту: все они вызывают не только сочувствие, но и симпатии широких слоев российского общества к несогласным и протестующим. Все эти события привлекают повышенное внимание социума, в отличие, например, от выборов в Госдуму.
Базовым принципом восприятия процессов в России и, шире, на постсоветском пространстве, давно уже является не законность, а представления (порой весьма специфические) о справедливости. Протест, несогласие, а в случае Казахстана и бунты, – это реакция общества на высочайший уровень социально-экономического неравенства и постоянно множащиеся непопулярные решения властей. Если бы у простых людей в Казахстане была бы надежда на то, что курс власти изменится – они бы не стали так отчаянно бунтовать, но такой надежды нет, какие бы послабления не обещали К.Ж.-Токаев и его администрация. Общество понимает: для удержания власти Токаев готов пойти на временные послабления и дать реформенную жвачку и симулякры изменений казахстанскому социуму, но общество уверено, что курс власти не поменяется.
По сути, казахстанские власти этому могут противопоставить только одну ценность – безопасность, но и она не является гарантированной. Люди, которые живут в условиях постоянного повышения цен, не чувствуют себя безопасными экзистенциально. Плюс неэффективная антиковидная политика дает о себе знать. Стремительно беднеющее население не воспринимает никакой стабильности – идеологемы казахстанских политиков бесконечно устарели. Высокий уровень социально-экономического расслоения не дает гарантии безопасности никому: обеспеченные владельцы бутиков в Алма-Ате это уже ощутили на себе, да и Нурсултан Назарбаев и его семья - тоже.
В России типологически схожие общественные настроения. Конечно, их можно подменить парадигмой имперскости и придать ей советское обрамление. Это актуально с точки зрения стратегии руководства страны, но уже не имеет мобилизующего эффекта в обществе. По тем же «справедливым» причинам: бенефициарами успешной имперской политики является абсолютное меньшинство российского общества, а нагрузка за ее просчеты ложится на широкие слои общества. Имперское ядро в социуме, как некий пассионарный класс, поддерживающий расширение сферы влияния России на постсоветском пространстве, сокращается. Это ядро отчетливо показало признаки кристаллизации после Крымской весны, но сейчас также подвержено коррозии и растворению в массе социально-экономических проблем.
Казахстанские бунты, даже если их получится подавить быстро, будут иметь серьезные последствия, причем, не только для геополитики, но и для российской социальности. Очаги симпатий казахстанским протестующим и бунтарям (это разные понятия, обозначающие разные категорий людей) четко фиксируются в Якутии, Татарстане, Башкирии, Чувашии и на Северном Кавказе. Национальные меньшинства сохраняют свою сплоченность даже в условиях атомизированного общества, где каждый сам за себя. И этот фактор Система учитывает как приоритетный.
После Пражской весны 1968 г. коммунистический режим в этой стране просуществовал еще более двадцати лет, однако рейтинг власти всегда оставался низким, а антирусские настроения росли.
Введение войск ОДКБ в Казахстан, вполне возможно, ограничит планы элит этой страны развивать многовекторность, но тогда мы увидим провоцирование межнациональных проблем и стигматизацию русских. Элиты Казахстана не отпустят свой главный инструмент – национализм, с помощью которого они будут пытаться всеми возможными способами развивать многовекторность даже в условиях жесткого протектората России.
Средневековая война всех против всех & Националистическая мобилизация
Казахстан в течении недели трансформировался в средневековый failed state, а на его территории началась война всех против всех, суть которой и состав действующих лиц в России мало кто понимает.
Манипуляции с интернетом уже, фактически, превратили страну в средневековый оазис междоусобной борьбы кланов, которые слишком слабы для того, чтобы обуздать народный гнев. Через 10-15 лет такой вариант выключения «интернет-рубильника» вряд ли будет возможным, так как сеть станет более глобальной и неподконтрольной автократам стран второго и третьего мира, хотя Китай может этому помешать.
Чем более жесткой сейчас предстает бункерная риторика президента К.-Ж. Токаева, который грозит уничтожать всех тех, кто не сложит оружие, – тем меньше шансов у власти сохранить легитимность и обеспечить стабильность.
Насилие – это самый последний и самый неэффективный инструмент политики, который применяется в самом крайнем случае, когда все остальное уже не действует. У Токаева сейчас даже этот инструмент в ограниченном количестве, так как значительный сегмент силовиков лоялен не ему, а Назарбаеву. Поэтому он пытается достать ещё один - поддержку Китая.
Парадигма осмысления событий в контексте противостояния Назарбаева и Токаева не является полной. В дело вступила третья сила – народный гнев и ни одна из сторон пока не может обуздать энергию социального ресентимента и использовать его в свою пользу. Это чревато кристаллизацией новых лидеров и центров принятия решения, а ОДКБ вмешиваться в эту средневековую анархию – контпродуктивно.
В марте 2019 г. Токаев был назначен президентом Казахстана (избрание в июне этого же года – сугубо формально) и с тех пор внутриэлитные разборки в руководстве республики продолжались перманентно, а слабеющему Назарбаеву с каждым разом становилось все сложнее их регулировать.
Прижизненного и мирного транзита в постсоветской Центральной Азии не было ни одного. Относительно успешными являются транзиты в Туркменистане и Узбекистане, но в обоих случаях они связаны с физическими смертями предыдущих руководителей (при этом вокруг туркменистанского транзита было много слухов про дворцовый переворот). В Узбекистане Ш. Мирзиееву за несколько лет после смерти И. Каримова удалось мягко устранить своих конкурентов и обеспечить относительную преемственность.
Ничего подобного в Казахстане нет и не будет. Слухи (именно слухи) о смерти Н. Назарбаева уже запоздали. Назарбаев жив и именно поэтому Токаев молчит про него. Это молчание подчеркивает, что как бы хозяин страны (Назарбаев) и как бы президент (Токаев) оба нелегитимны и токсичны.
Страна погрузилась в пучину средневековых разборок, с неизбежной феодальной децентрализацией, в которой власть возьмут на себя либо акиматы, либо националисты и криминал на местах: сборка страны после такой войнушки будет долгой, а власть в стране никогда не будет прежней.
Собрать страну может помочь национальная мобилизация и поиск внешнего врага. Здесь вариантов всего два: антирусский и антикитайский, либо и тот, и другой вместе. Уровень синафобии в казахском обществе высок и этот фактор еще проявит себя.
Поэтому ОДКБ вмешиваться в эти средневековые войнушки не стоит. Принцип древнекитайской философии увей (недеяние) самый перспективный.
Желание показать твердую руку евразийской/постсоветской интеграции чревато экспортом казахстанской нестабильности далеко за пределы территории этой страны.
Казахстан в течении недели трансформировался в средневековый failed state, а на его территории началась война всех против всех, суть которой и состав действующих лиц в России мало кто понимает.
Манипуляции с интернетом уже, фактически, превратили страну в средневековый оазис междоусобной борьбы кланов, которые слишком слабы для того, чтобы обуздать народный гнев. Через 10-15 лет такой вариант выключения «интернет-рубильника» вряд ли будет возможным, так как сеть станет более глобальной и неподконтрольной автократам стран второго и третьего мира, хотя Китай может этому помешать.
Чем более жесткой сейчас предстает бункерная риторика президента К.-Ж. Токаева, который грозит уничтожать всех тех, кто не сложит оружие, – тем меньше шансов у власти сохранить легитимность и обеспечить стабильность.
Насилие – это самый последний и самый неэффективный инструмент политики, который применяется в самом крайнем случае, когда все остальное уже не действует. У Токаева сейчас даже этот инструмент в ограниченном количестве, так как значительный сегмент силовиков лоялен не ему, а Назарбаеву. Поэтому он пытается достать ещё один - поддержку Китая.
Парадигма осмысления событий в контексте противостояния Назарбаева и Токаева не является полной. В дело вступила третья сила – народный гнев и ни одна из сторон пока не может обуздать энергию социального ресентимента и использовать его в свою пользу. Это чревато кристаллизацией новых лидеров и центров принятия решения, а ОДКБ вмешиваться в эту средневековую анархию – контпродуктивно.
В марте 2019 г. Токаев был назначен президентом Казахстана (избрание в июне этого же года – сугубо формально) и с тех пор внутриэлитные разборки в руководстве республики продолжались перманентно, а слабеющему Назарбаеву с каждым разом становилось все сложнее их регулировать.
Прижизненного и мирного транзита в постсоветской Центральной Азии не было ни одного. Относительно успешными являются транзиты в Туркменистане и Узбекистане, но в обоих случаях они связаны с физическими смертями предыдущих руководителей (при этом вокруг туркменистанского транзита было много слухов про дворцовый переворот). В Узбекистане Ш. Мирзиееву за несколько лет после смерти И. Каримова удалось мягко устранить своих конкурентов и обеспечить относительную преемственность.
Ничего подобного в Казахстане нет и не будет. Слухи (именно слухи) о смерти Н. Назарбаева уже запоздали. Назарбаев жив и именно поэтому Токаев молчит про него. Это молчание подчеркивает, что как бы хозяин страны (Назарбаев) и как бы президент (Токаев) оба нелегитимны и токсичны.
Страна погрузилась в пучину средневековых разборок, с неизбежной феодальной децентрализацией, в которой власть возьмут на себя либо акиматы, либо националисты и криминал на местах: сборка страны после такой войнушки будет долгой, а власть в стране никогда не будет прежней.
Собрать страну может помочь национальная мобилизация и поиск внешнего врага. Здесь вариантов всего два: антирусский и антикитайский, либо и тот, и другой вместе. Уровень синафобии в казахском обществе высок и этот фактор еще проявит себя.
Поэтому ОДКБ вмешиваться в эти средневековые войнушки не стоит. Принцип древнекитайской философии увей (недеяние) самый перспективный.
Желание показать твердую руку евразийской/постсоветской интеграции чревато экспортом казахстанской нестабильности далеко за пределы территории этой страны.
Полезные ископаемые & Лакомый кусок
В Казахстане, действительно, очень много урана, нефти и других ресурсов, но самый лакомый кусок – это активы Семьи Назарбаева, которая за тридцать лет елбасинского правления сконцентрировала в своих руках огромные богатства. Какой процент от ВВП страны составляют эти сверхбогатства определить сложно, но он явно немаленький.
Собственно, поэтому евразийские коллеги и активно работают с семьей Назарбаева. За свою безопасность Назарбаев и его окружение заплатят очень дорого и тут нет никаких сомнений. Тем более, что далеко не всем эта безопасность гарантирована.
Собственно, ввод войск ОДКБ на территорию Казахстана стоит рассматривать в том числе и в этом аспекте.
При этом в назначенную цену не входит сохранение символического наследия Назарбаева: Нур-Султаном столица называться не будет и все связанное с тотемным для клана Назарбаева Барысом, в том числе и хоккейный клуб, будет зачищено.
При этом Система уже дала понять, что и К.-Ж. Токаев ее не устраивает, так как его осцилляция между Москвой и Пекином, рано или поздно, приведет к усилению влияния Китая и ослаблению влияния России. Экономические потенциалы слишком неравны и фактор времени играет не в пользу России. Зато в пользу Москвы играет фактор синафобии и нежелания Казахстана стать чем-то подобным Синьзцянь-Уйгурской колонии Пекина.
Вариант с полной заменой элит, досрочными и честными выборами президента республики – в Системе явно не рассматривают, так как он приведет к власти в стране не пророссийское, а прозападное или протурецкое руководство.
В Казахстане, действительно, очень много урана, нефти и других ресурсов, но самый лакомый кусок – это активы Семьи Назарбаева, которая за тридцать лет елбасинского правления сконцентрировала в своих руках огромные богатства. Какой процент от ВВП страны составляют эти сверхбогатства определить сложно, но он явно немаленький.
Собственно, поэтому евразийские коллеги и активно работают с семьей Назарбаева. За свою безопасность Назарбаев и его окружение заплатят очень дорого и тут нет никаких сомнений. Тем более, что далеко не всем эта безопасность гарантирована.
Собственно, ввод войск ОДКБ на территорию Казахстана стоит рассматривать в том числе и в этом аспекте.
При этом в назначенную цену не входит сохранение символического наследия Назарбаева: Нур-Султаном столица называться не будет и все связанное с тотемным для клана Назарбаева Барысом, в том числе и хоккейный клуб, будет зачищено.
При этом Система уже дала понять, что и К.-Ж. Токаев ее не устраивает, так как его осцилляция между Москвой и Пекином, рано или поздно, приведет к усилению влияния Китая и ослаблению влияния России. Экономические потенциалы слишком неравны и фактор времени играет не в пользу России. Зато в пользу Москвы играет фактор синафобии и нежелания Казахстана стать чем-то подобным Синьзцянь-Уйгурской колонии Пекина.
Вариант с полной заменой элит, досрочными и честными выборами президента республики – в Системе явно не рассматривают, так как он приведет к власти в стране не пророссийское, а прозападное или протурецкое руководство.
Stasis & Вертикальный «порядок»
Показательно, что Система и ее основные публичные акторы (в том числе и масс-медиа) не отрицают, а наоборот, подчеркивают угрозу экстраполяции казахстанских событий на Россию и другие постсоветские страны, входящие в сферу влияния Москвы.
При этом в российском обществе нет такого молодежного бугра как в Казахстане, да и атомизация россиян не позволяет говорить о кланово-жузовых принципах интеграции, которые сыграли значимую роль в масштабных протестах и вооруженном противостоянии. Протестный потенциал российского общества если не подорван, то атомизирован и локализован.
Тем не менее, энергию казахстанской войны всех против всех, или стасиса, Система будет использовать для наведения порядка в России и за ее пределами понятными и давно известными средствами.
Стасис (στάσις)– это широкое понятие древнегреческой философии, которое Аристотель и другие мыслители использовали для обозначения внутриполисных смут, не имеющих нормальных вариантов разрешения. Стасис — это слово, одновременно обозначающее гражданскую войну и неизменность (отсюда — «статический»). Стасис — это нечто динамичное и удивительно стабильное одновременно. В случае стасиса конфликт — это не способ решения противостояния, но то, что позволяет его поддерживать. Это постоянное противостояние, которое консервирует текущее положение вещей.
Собственно, логикой консервации текущего положения вещей и характеризуются действия Системы на внешнем контуре (онлайн-саммит ОДКБ) и, по-видимому, будут характеризоваться на внутреннем. Попытки включить в состав ОДКБ Узбекистан вряд ли увенчаются успехом, хотя А. Лукашенко (скорее всего, по согласованию с Москвой) публично обозначил соответствующие сигналы.
Система с ее умеренно-консервативным вектором будет усиленно работать на консервацию противоречий между обществом и государством, хотя правильно проведенная рефлексия по поводу казахского нового года говорит о необходимость эффективной борьбы с коррупцией и усиление общественного контроля за чиновниками. Но таким путем Система точно не пойдет.
В Казахстане нет выборов глав регионов (акимов). В России после 2018 г., когда в трех регионах (Хабаровский край, Владимирская область и Хакасия) на волне протестного голосования победили технические кандидаты, региональные выборы превращаются в номинальную и малоинтересную процедуру. А после реализации законов Клишаса и Крашенинникова и, фактически, отмены муниципальных выборов автократичность губернаторов еще более усилится и они, как казахские коллеги, будут активнее игнорировать общественное мнение.
Закупорка сосудов, осуществляющих взаимодействие российской власти с обществом, продолжится. В этом и во многих других аспектах консервативно-сдерживающий курс и наведение вертикального «порядка» выглядит, действительно, как неминуемый, но структурные противоречия он не уничтожает, а лишь подавляет и консервирует. Такой вертикальный порядок устойчивым быть не может.
Показательно, что Система и ее основные публичные акторы (в том числе и масс-медиа) не отрицают, а наоборот, подчеркивают угрозу экстраполяции казахстанских событий на Россию и другие постсоветские страны, входящие в сферу влияния Москвы.
При этом в российском обществе нет такого молодежного бугра как в Казахстане, да и атомизация россиян не позволяет говорить о кланово-жузовых принципах интеграции, которые сыграли значимую роль в масштабных протестах и вооруженном противостоянии. Протестный потенциал российского общества если не подорван, то атомизирован и локализован.
Тем не менее, энергию казахстанской войны всех против всех, или стасиса, Система будет использовать для наведения порядка в России и за ее пределами понятными и давно известными средствами.
Стасис (στάσις)– это широкое понятие древнегреческой философии, которое Аристотель и другие мыслители использовали для обозначения внутриполисных смут, не имеющих нормальных вариантов разрешения. Стасис — это слово, одновременно обозначающее гражданскую войну и неизменность (отсюда — «статический»). Стасис — это нечто динамичное и удивительно стабильное одновременно. В случае стасиса конфликт — это не способ решения противостояния, но то, что позволяет его поддерживать. Это постоянное противостояние, которое консервирует текущее положение вещей.
Собственно, логикой консервации текущего положения вещей и характеризуются действия Системы на внешнем контуре (онлайн-саммит ОДКБ) и, по-видимому, будут характеризоваться на внутреннем. Попытки включить в состав ОДКБ Узбекистан вряд ли увенчаются успехом, хотя А. Лукашенко (скорее всего, по согласованию с Москвой) публично обозначил соответствующие сигналы.
Система с ее умеренно-консервативным вектором будет усиленно работать на консервацию противоречий между обществом и государством, хотя правильно проведенная рефлексия по поводу казахского нового года говорит о необходимость эффективной борьбы с коррупцией и усиление общественного контроля за чиновниками. Но таким путем Система точно не пойдет.
В Казахстане нет выборов глав регионов (акимов). В России после 2018 г., когда в трех регионах (Хабаровский край, Владимирская область и Хакасия) на волне протестного голосования победили технические кандидаты, региональные выборы превращаются в номинальную и малоинтересную процедуру. А после реализации законов Клишаса и Крашенинникова и, фактически, отмены муниципальных выборов автократичность губернаторов еще более усилится и они, как казахские коллеги, будут активнее игнорировать общественное мнение.
Закупорка сосудов, осуществляющих взаимодействие российской власти с обществом, продолжится. В этом и во многих других аспектах консервативно-сдерживающий курс и наведение вертикального «порядка» выглядит, действительно, как неминуемый, но структурные противоречия он не уничтожает, а лишь подавляет и консервирует. Такой вертикальный порядок устойчивым быть не может.
Конечно, ув. Толкователь, безусловно прав, говоря, что Система извлекла уроки из опыта распада СССР и сейчас имеет значительный запас прочности, в том числе и ресурсный.
Но вертикальный порядок и автократическая закупорка сосудов на уровне губернаторов и на уровне федерального центра – это устойчивое движение в сторону дисфункциональности, а контуры гармоничной федерализации не просматриваются. Не могут проблемы благоустройства периферии, например, Рязанской области или Хакасии эффективно решатся в высоких кабинетах Москвы. Это структурная проблема: люди мигрируют вслед за ресурсами в Московию и несколько других точек притяжения (Краснодарский край, нефтяной север, Санкт-Петербург), но проблемы это не решает.
Для устойчивости Системе нужно гармонизировать свои отношения с обществом, но с этим сложности.
Геронтократическое часть Системы уже плохо понимает энергию живого социума и склонна интерпретировать его запросы как аномальные.
Фактор В. Путина, безусловно, ключевой, но можно сказать и иначе. Устойчивость Системы будет зависеть от ее способности функционировать в открытом, а не закрытом режиме. Ведь любые закрытые системы гораздо более уязвимее открытых.
https://t.iss.one/tolk_tolk/11135
Но вертикальный порядок и автократическая закупорка сосудов на уровне губернаторов и на уровне федерального центра – это устойчивое движение в сторону дисфункциональности, а контуры гармоничной федерализации не просматриваются. Не могут проблемы благоустройства периферии, например, Рязанской области или Хакасии эффективно решатся в высоких кабинетах Москвы. Это структурная проблема: люди мигрируют вслед за ресурсами в Московию и несколько других точек притяжения (Краснодарский край, нефтяной север, Санкт-Петербург), но проблемы это не решает.
Для устойчивости Системе нужно гармонизировать свои отношения с обществом, но с этим сложности.
Геронтократическое часть Системы уже плохо понимает энергию живого социума и склонна интерпретировать его запросы как аномальные.
Фактор В. Путина, безусловно, ключевой, но можно сказать и иначе. Устойчивость Системы будет зависеть от ее способности функционировать в открытом, а не закрытом режиме. Ведь любые закрытые системы гораздо более уязвимее открытых.
https://t.iss.one/tolk_tolk/11135
Telegram
Толкователь
Согласен с уважаемым Дмитрием Михайличенко по констатации положения в России (и в целом в постСССР). Но не согласен с выводом, что такая система не может быть устойчивой.
https://t.iss.one/Scriptirum/1223
Она выдержала страшные 90-е (заодно и с рейтингом власти…
https://t.iss.one/Scriptirum/1223
Она выдержала страшные 90-е (заодно и с рейтингом власти…
Непреодолимая воля к замкам & Золотым туалетам
Новым председателем правительства Казахстана стал человек из окружения Назарбаева. Это означает, что Назарбаеву и его Семье будут даны гарантии безопасности, но всю вину за многочисленные провалы будут валить на Елбасы (как на Б. Ельцина), а курс власти (в том числе и коррупция) продолжится.
Конечно же, назарбаевским придется немного поделиться нажитым, но худшего для них в виде экспроприации, похоже, удалось избежать. Российская Система выполнила роль стабилизатора и теперь прокитайский вектор К.-Ж. Токаева будет откорректирован.
Желание золотых туалетов и страстная воля к покупке замков в Швейцарии за счет продажи ресурсов страны и обнищания населения, а также стремление к китайским инвестициям (и щедрым откатам) среди элит Казахстана непреодолимо.
К.-Ж. Токаев твердо заявляет гарантии западным инвесторам, однако, строго говоря, без назарбаевского клана он их дать не может. Собственно, поэтому во главе правительства будет человек от Назарбаева.
Таким образом, казахстанский стасис прошел статично-динамично. Ни одного сущностного фактора разрешить не удалось, но пар выпустили. С многочисленными жертвами и слегка обновленной властью.
Новым председателем правительства Казахстана стал человек из окружения Назарбаева. Это означает, что Назарбаеву и его Семье будут даны гарантии безопасности, но всю вину за многочисленные провалы будут валить на Елбасы (как на Б. Ельцина), а курс власти (в том числе и коррупция) продолжится.
Конечно же, назарбаевским придется немного поделиться нажитым, но худшего для них в виде экспроприации, похоже, удалось избежать. Российская Система выполнила роль стабилизатора и теперь прокитайский вектор К.-Ж. Токаева будет откорректирован.
Желание золотых туалетов и страстная воля к покупке замков в Швейцарии за счет продажи ресурсов страны и обнищания населения, а также стремление к китайским инвестициям (и щедрым откатам) среди элит Казахстана непреодолимо.
К.-Ж. Токаев твердо заявляет гарантии западным инвесторам, однако, строго говоря, без назарбаевского клана он их дать не может. Собственно, поэтому во главе правительства будет человек от Назарбаева.
Таким образом, казахстанский стасис прошел статично-динамично. Ни одного сущностного фактора разрешить не удалось, но пар выпустили. С многочисленными жертвами и слегка обновленной властью.