‼️Европейский суд коммуницировал жалобы журналистов Евгения Прошина и Яна Кателевского по делу об аресте за съемку возле ОВД «Раменское» в 2016 году.
Кателевского тогда задержали дважды – в первый раз, когда он снимал видео о захвате общественной земли под закрытую парковку для сотрудников полиции. Во-второй – на следующий день, когда он решил дать интервью Евгению Прошину об обстоятельствах предыдущего задержания. На этот раз схватили уже обоих. Полицейские утверждали, что съемка на территории ОВД запрещена секретным приказом министра внутренних дел. В итоге Кателевский получил суммарно 22 суток ареста, а Прошин – 3 суток.
Во время задержания полицейские изъяли у Кателевского телефон с включенным диктофоном и весь день носили его с собой. Когда после ареста журналисту вернули девайс, он обнаружил на нем много интересного, в том числе, вероятно, переговоры судьи и полицейских о том, как лучше оформить дело. «Медиазона» публиковала избранные места из расшифровки.
⁉️У ЕСПЧ к российским властям возникло много вопросов:
1️⃣Были ли нарушена в отношении обоих заявителей статья 5 Конвенции, в частности:
a) Было ли удержание Прошина и Кателевского в отделе полиции надлежащим образом оформлено и соответствовало ли оно законной процедуре?
b) Не было ли их лишение свободы произвольным, учитывая сомнения в беспристрастности суда первой инстанции?
2️⃣ В части предполагаемого нарушения статья 6 Конвенции:
a) Могли ли заявители воспользоваться юридической помощью?
b) Соответствовало ли требованиям открытости и гласности судопроизводства удаление публики из зала суда при рассмотрении дел заявителей?
с) Могло ли поведение судьи Г. вызвать у стороннего наблюдателя законные сомнения в ее беспристрастности?
3️⃣ Были ли нарушена в отношении обоих заявителей статья 10 Конвенции. В частности, оправдан и предсказуем ли запрет съемки в отделах полиции? Было ли наказание заявителей необходимо в демократическом обществе и привели ли национальные суды убедительные аргументы, оправдывающие лишение свободы?
4️⃣Соответствовало ли требованиям статьи 2 Протокола №7 к Конвенции то, что жалоба заявителей на арест была рассмотрена лишь после того, как они полностью отбыли наказание?
⚡️Правительству также предлагается предоставить Суду результаты проверки по факту публикации аудиозаписи переговоров, если таковая проводилась (спойлер: судя по тому, что судья Г. недавно рассматривала жалобу Кателевского на задержание по новому уголовному делу, никаких особых последствий тот инцидент не имел).
#ЕСПЧ
Кателевского тогда задержали дважды – в первый раз, когда он снимал видео о захвате общественной земли под закрытую парковку для сотрудников полиции. Во-второй – на следующий день, когда он решил дать интервью Евгению Прошину об обстоятельствах предыдущего задержания. На этот раз схватили уже обоих. Полицейские утверждали, что съемка на территории ОВД запрещена секретным приказом министра внутренних дел. В итоге Кателевский получил суммарно 22 суток ареста, а Прошин – 3 суток.
Во время задержания полицейские изъяли у Кателевского телефон с включенным диктофоном и весь день носили его с собой. Когда после ареста журналисту вернули девайс, он обнаружил на нем много интересного, в том числе, вероятно, переговоры судьи и полицейских о том, как лучше оформить дело. «Медиазона» публиковала избранные места из расшифровки.
⁉️У ЕСПЧ к российским властям возникло много вопросов:
1️⃣Были ли нарушена в отношении обоих заявителей статья 5 Конвенции, в частности:
a) Было ли удержание Прошина и Кателевского в отделе полиции надлежащим образом оформлено и соответствовало ли оно законной процедуре?
b) Не было ли их лишение свободы произвольным, учитывая сомнения в беспристрастности суда первой инстанции?
2️⃣ В части предполагаемого нарушения статья 6 Конвенции:
a) Могли ли заявители воспользоваться юридической помощью?
b) Соответствовало ли требованиям открытости и гласности судопроизводства удаление публики из зала суда при рассмотрении дел заявителей?
с) Могло ли поведение судьи Г. вызвать у стороннего наблюдателя законные сомнения в ее беспристрастности?
3️⃣ Были ли нарушена в отношении обоих заявителей статья 10 Конвенции. В частности, оправдан и предсказуем ли запрет съемки в отделах полиции? Было ли наказание заявителей необходимо в демократическом обществе и привели ли национальные суды убедительные аргументы, оправдывающие лишение свободы?
4️⃣Соответствовало ли требованиям статьи 2 Протокола №7 к Конвенции то, что жалоба заявителей на арест была рассмотрена лишь после того, как они полностью отбыли наказание?
⚡️Правительству также предлагается предоставить Суду результаты проверки по факту публикации аудиозаписи переговоров, если таковая проводилась (спойлер: судя по тому, что судья Г. недавно рассматривала жалобу Кателевского на задержание по новому уголовному делу, никаких особых последствий тот инцидент не имел).
#ЕСПЧ
🟠Европейский суд коммуницировал дело, в котором использование VPN-сервиса положили в основу обвинения в причастности к терроризму
👆Этот кейс может иметь важные последствия и для России, в том числе в вопросах обработки метаданных. Будем наблюдать!
🏛В 2017 году турецкий суд присяжных приговорил школьного учителя из Каппадокии Юкселя Ялчинкая к 6 годам 3 месяцам лишения свободы по обвинению в членстве в «Террористической организации фетхуллахистов/Параллельном государственном образовании» (FETÖ/PDY). Так правительство Эрдогана называет радикальную часть сторонников турецкого общественного деятеля Фетхуллаха Гюлена. Обвинительный приговор по итогу рассмотрения дела судами двух инстанций основывался на следующем:
1️⃣ Справке Управления безопасности города Кайсери, что заявитель использовал ByLock (мобильное приложение для обмена зашифрованными сообщениями);
2️⃣ Членстве заявителя в профсоюзе, входящем, по мнению турецких властей, в FETÖ/PDY;
3️⃣ Наличии у заявителя вклада на сумму в 3110 турецких лир (около 1000 евро в то время) в Банке ASYA, владельцы которого поддерживали Гюлена;
4️⃣ Сведениях, предоставленных Управлением информационных и коммуникационных технологий (турецкий Роскомнадзор) на основании данных поиска по истории трафика (Historical Traffic Search), что заявитель в октябре 2015 года 380 раз подключался к сервису ByLock, используя для этого VPN.
⚠️Заявитель утверждает, что в отношении него нарушены статьи 6, 7, 8 и 11 Конвенции. Судя по всему, ЕСПЧ решил досконально разбираться в деталях, задав сторонам очень подробные вопросы. В частности:
🔸Что представляет собой приложение ByLock и почему турецкие власти решили, что им пользуются исключительно члены FETÖ/PDY?
🔸На основе каких доказательств национальные суды пришли к выводу, что заявитель использовал ByLock?
🔸Каковы положения турецких законов, регулирующих сбор, исследование и использование электронных и цифровых доказательства в уголовном процессе? Следовали ли им турецкие суды?
🔸В какой степени цифровые доказательства убедительно с технической точки зрения подтверждали использование заявителем ByLock? Оценивали ли суды надежность доказательств и дали ли они ответ на высказанные заявителем сомнения в этой части?
🔸Какие гарантии дает турецкое законодательство для защиты целостности и подлинности полученных турецкой разведкой (MİT) данных ByLock до момента предоставления этих данных прокуратуре? Правительству предлагается в этой связи объяснить, какие именно необработанные данные были получены MİT и как именно она их обрабатывала для идентификации конкретных пользователей ByLock.
🔸Мог ли заявитель изучить все имеющиеся против него электронные и цифровые доказательства, а также оспорить их подлинность и надежность? Была ли защите предоставлена полная копия цифровых доказательств виновности?
🔸Является ли сбор и обработка национальными властями информации об использовании мобильного приложения вмешательством в право на уважение частной жизни?
⚠️Важные вопросы касаются также общественной деятельности заявителя, в том числе аффилиации с запрещенной организацией:
🔸Зависело ли осуждение за членство в террористической организации от наличия предыдущего судебного решения о запрете FETÖ/PDY?
🔸Мог ли заявитель предвидеть, что действия, приписываемые ему (например, использование ByLock, внесение денег в банк ASYA, а также членство в официально зарегистрированном профсоюзе), будут истолкованы как доказательства причастности его к террористической организации?
Часть вопросов связана с оценкой беспристрастности и независимости судов, а также структурных и организационных изменений, произошедших в судебной системе после попытки переворота в 2016 году.
#ЕСПЧ #стандарты
👆Этот кейс может иметь важные последствия и для России, в том числе в вопросах обработки метаданных. Будем наблюдать!
🏛В 2017 году турецкий суд присяжных приговорил школьного учителя из Каппадокии Юкселя Ялчинкая к 6 годам 3 месяцам лишения свободы по обвинению в членстве в «Террористической организации фетхуллахистов/Параллельном государственном образовании» (FETÖ/PDY). Так правительство Эрдогана называет радикальную часть сторонников турецкого общественного деятеля Фетхуллаха Гюлена. Обвинительный приговор по итогу рассмотрения дела судами двух инстанций основывался на следующем:
1️⃣ Справке Управления безопасности города Кайсери, что заявитель использовал ByLock (мобильное приложение для обмена зашифрованными сообщениями);
2️⃣ Членстве заявителя в профсоюзе, входящем, по мнению турецких властей, в FETÖ/PDY;
3️⃣ Наличии у заявителя вклада на сумму в 3110 турецких лир (около 1000 евро в то время) в Банке ASYA, владельцы которого поддерживали Гюлена;
4️⃣ Сведениях, предоставленных Управлением информационных и коммуникационных технологий (турецкий Роскомнадзор) на основании данных поиска по истории трафика (Historical Traffic Search), что заявитель в октябре 2015 года 380 раз подключался к сервису ByLock, используя для этого VPN.
⚠️Заявитель утверждает, что в отношении него нарушены статьи 6, 7, 8 и 11 Конвенции. Судя по всему, ЕСПЧ решил досконально разбираться в деталях, задав сторонам очень подробные вопросы. В частности:
🔸Что представляет собой приложение ByLock и почему турецкие власти решили, что им пользуются исключительно члены FETÖ/PDY?
🔸На основе каких доказательств национальные суды пришли к выводу, что заявитель использовал ByLock?
🔸Каковы положения турецких законов, регулирующих сбор, исследование и использование электронных и цифровых доказательства в уголовном процессе? Следовали ли им турецкие суды?
🔸В какой степени цифровые доказательства убедительно с технической точки зрения подтверждали использование заявителем ByLock? Оценивали ли суды надежность доказательств и дали ли они ответ на высказанные заявителем сомнения в этой части?
🔸Какие гарантии дает турецкое законодательство для защиты целостности и подлинности полученных турецкой разведкой (MİT) данных ByLock до момента предоставления этих данных прокуратуре? Правительству предлагается в этой связи объяснить, какие именно необработанные данные были получены MİT и как именно она их обрабатывала для идентификации конкретных пользователей ByLock.
🔸Мог ли заявитель изучить все имеющиеся против него электронные и цифровые доказательства, а также оспорить их подлинность и надежность? Была ли защите предоставлена полная копия цифровых доказательств виновности?
🔸Является ли сбор и обработка национальными властями информации об использовании мобильного приложения вмешательством в право на уважение частной жизни?
⚠️Важные вопросы касаются также общественной деятельности заявителя, в том числе аффилиации с запрещенной организацией:
🔸Зависело ли осуждение за членство в террористической организации от наличия предыдущего судебного решения о запрете FETÖ/PDY?
🔸Мог ли заявитель предвидеть, что действия, приписываемые ему (например, использование ByLock, внесение денег в банк ASYA, а также членство в официально зарегистрированном профсоюзе), будут истолкованы как доказательства причастности его к террористической организации?
Часть вопросов связана с оценкой беспристрастности и независимости судов, а также структурных и организационных изменений, произошедших в судебной системе после попытки переворота в 2016 году.
#ЕСПЧ #стандарты
⚽️Баттл фанатов ЦСКА и Спартака дошел до Страсбурга. На трибуне — Центр Э и «ВКонтакте»
🥇И это — первое коммуницированное ЕСПЧ дело о первичном экстремизме после частичной декриминализации ст. 282 УК РФ в 2018 году
Привет, это Дамир Гайнутдинов — и я с новостями российской премьер-лиги.
Европейский суд по правам человека коммуницировал жалобу фаната ЦСКА из Новочебоксарска (Чувашия) Евгения Огурцова, которого оштрафовали на 10 000 рублей за стихотворение о принципиальном сопернике коней — Спартаке. Его интересы в Страсбурге я и представляю.
Мужчину в 2019 году признали виновным в возбуждении ненависти и вражды к игрокам Спартака (ст.20.3.1 КоАП РФ). Огурцов после чемпионского матча красно-белых в мае 2017 года сочинил стихотворение «17.05.17», которое впоследствии опубликовал под псевдонимом «Евгений Росс» в сборнике «Голос трибун», изданном тиражом 300 экземпляров. Позднее стихотворение внесли в перечень экстремистских материалов.
В тексте он несколько раз уничижительно высказался в адрес Спартака и его болельщиков. Сотрудники Центра по противодействию экстремизму МВД по Чувашии получили объяснения психолога и лингвиста, которые дали заключение, что стихотворение направлено на формирование враждебного отношения к игрокам Спартака и его болельщикам, а также на возбуждение в отношении этой социальной группы ненависти и вражды.
После вступления решения о штрафе в силу Огурцов обратился в ЕСПЧ. По его мнению, российские власти нарушили его право на свободу выражения мнения (ст.10 Конвенции). Также заявитель утверждал, что судебное разбирательство не отвечало требованиям справедливости (ст.6 Конвенции).
✅Европейский суд коммуницировал жалобу и задал властям следующие вопросы:
🔶Выявляли ли национальные суды конкретные случаи разжигания ненависти и учитывали ли они контекст публикации? Достаточно ли предсказуемо в соответствии с национальным законодательством или судебной практикой, что сторонники спортивной команды будут рассматриваться как социальная группа для целей применения положений о разжигании ненависти?
🔶Было ли у заявителя достаточно времени для подготовки своей защиты до начала судебного разбирательства?
#ЕСПЧ
🥇И это — первое коммуницированное ЕСПЧ дело о первичном экстремизме после частичной декриминализации ст. 282 УК РФ в 2018 году
Привет, это Дамир Гайнутдинов — и я с новостями российской премьер-лиги.
Европейский суд по правам человека коммуницировал жалобу фаната ЦСКА из Новочебоксарска (Чувашия) Евгения Огурцова, которого оштрафовали на 10 000 рублей за стихотворение о принципиальном сопернике коней — Спартаке. Его интересы в Страсбурге я и представляю.
Мужчину в 2019 году признали виновным в возбуждении ненависти и вражды к игрокам Спартака (ст.20.3.1 КоАП РФ). Огурцов после чемпионского матча красно-белых в мае 2017 года сочинил стихотворение «17.05.17», которое впоследствии опубликовал под псевдонимом «Евгений Росс» в сборнике «Голос трибун», изданном тиражом 300 экземпляров. Позднее стихотворение внесли в перечень экстремистских материалов.
В тексте он несколько раз уничижительно высказался в адрес Спартака и его болельщиков. Сотрудники Центра по противодействию экстремизму МВД по Чувашии получили объяснения психолога и лингвиста, которые дали заключение, что стихотворение направлено на формирование враждебного отношения к игрокам Спартака и его болельщикам, а также на возбуждение в отношении этой социальной группы ненависти и вражды.
После вступления решения о штрафе в силу Огурцов обратился в ЕСПЧ. По его мнению, российские власти нарушили его право на свободу выражения мнения (ст.10 Конвенции). Также заявитель утверждал, что судебное разбирательство не отвечало требованиям справедливости (ст.6 Конвенции).
✅Европейский суд коммуницировал жалобу и задал властям следующие вопросы:
🔶Выявляли ли национальные суды конкретные случаи разжигания ненависти и учитывали ли они контекст публикации? Достаточно ли предсказуемо в соответствии с национальным законодательством или судебной практикой, что сторонники спортивной команды будут рассматриваться как социальная группа для целей применения положений о разжигании ненависти?
🔶Было ли у заявителя достаточно времени для подготовки своей защиты до начала судебного разбирательства?
#ЕСПЧ
‼️ЕСПЧ коммуницировал жалобу Дарьи Полюдовой
Европейский суд в упрощенном порядке спустя 3 месяца после подачи коммуницировал жалобу Дарьи Полюдовой, которая второй год находится в СИЗО по обвинению в публичном оправдании терроризма. Об этом сообщает адвокат Леонид Соловьёв.
В жалобе говорилось, что суды, продлевавшие срок содержания под стражей, вместо того, чтобы индивидуально обосновать каждое соответствующее решение, ограничились неоднократным воспроизведением однотипных неубедительных формулировок (ч.3 ст.5 Конвенции), а заседание Мосгорсуда по жалобе на продление меры пресечения состоялось спустя почти два месяца(!) после подачи указанной жалобы (ч.4 ст.5 Конвенции).
#ЕСПЧ
Европейский суд в упрощенном порядке спустя 3 месяца после подачи коммуницировал жалобу Дарьи Полюдовой, которая второй год находится в СИЗО по обвинению в публичном оправдании терроризма. Об этом сообщает адвокат Леонид Соловьёв.
В жалобе говорилось, что суды, продлевавшие срок содержания под стражей, вместо того, чтобы индивидуально обосновать каждое соответствующее решение, ограничились неоднократным воспроизведением однотипных неубедительных формулировок (ч.3 ст.5 Конвенции), а заседание Мосгорсуда по жалобе на продление меры пресечения состоялось спустя почти два месяца(!) после подачи указанной жалобы (ч.4 ст.5 Конвенции).
#ЕСПЧ
🟠 ЕСПЧ: увольнять разоблачителей — нормально, если они не проверили информацию сами
Одним из приоритетных направлений работы «Сетевых Свобод» является защита разоблачителей (whistleblowers) — тех, кто, рискуя собственным благополучием, предает гласности информацию о нарушениях прав человека, коррупции, обстоятельствах, угрожающих общественной безопасности, здоровью граждан или окружающей среде. Поэтому мы стараемся следить за изменением практики в этой сфере и будем держать вас в курсе.
Недавно Европейский суд вынес постановление по делу Gawlik v. Liechtenstein, в котором не нашел нарушения статьи 10 Конвенции в связи с увольнением врача, который безосновательно заявил, что в его отделении практикуется эвтаназия.
Обстоятельства дела
Доктор Гавлик работал заместителем заведующего отделением внутренних болезней Национальной больницы Лихтенштейна. Осенью 2014 года он обнаружил, что четверо пациентов отделения умерли после введения им морфина. Изучив медицинскую документацию, хранившуюся в электронном виде, он заключил, что его коллега — доктор Х. — практиковал активную эвтаназию.
Гавлик сообщил прокурору и полиции о своих подозрениях и подал заявление о возбуждении уголовного дела по факту убийства и содействия самоубийству десяти человек. При этом он сослался на электронную медицинскую документацию, согласно которой смерть пациентов наступила вскоре после начала «поддерживающего лечения» морфином, который был введен без указания на то, что пациенты испытывали боль.
В указанное время в больнице действовала система оповещения о критических инцидентах (CIRS), с помощью которой можно было анонимно сообщить о нарушениях, однако Гавлик не воспользовался этой формой.
После изучения бумажных историй болезней всех десяти пациентов и опроса лечащего врача независимый эксперт пришел к выводу, что паллиативное лечение морфином было оправдано в связи с тем, что пациенты испытывали боль и затруднения при дыхании, а смерть наступила в результате болезни и не была связана с введеним морфина, то есть эвтаназии не было. Аналогичный вывод сделал судебный эксперт в рамках уголовного дела, возбужденного против лечащего врача.
В результате дело против доктора Х. было прекращено, а доктора Гавлика уволили, после чего он, потеряв вид на жительство, был вынужден уехать из страны.
Позиция заявителя
Доктор Гавлик утверждал, что в результате исследования электронных историй болезни он пришел к выводу, что в больнице наблюдается необычный рост смертности, а лечение десяти перечисленных пациентов не соответствовало стандартам. В силу безотлагательности ситуации, руководствуясь собственными этическими убеждениями и положениями закона, который требует от врачей уведомлять компетентные власти о подобных выводах, он обратился непосредственно в офис прокурора, проигнорировав внутреннюю систему оповещения об инцидентах. Он был убежден в том, что имели место преступления, которые не могли быть тщательно расследованы в больнице. Также заявитель заявил, что не мог использовать CIRS, потому что полагал, что в то время ей руководил доктор Х.
Оценка суда
Европейский суд отметил, что свобода выражения мнения распространяется иногда и на случаи, когда раскрываемая информация впоследствии не подтверждается. Однако в этом случае лицо-разоблачитель должен принять все доступные ему меры, чтобы убедиться в ее достоверности. Между тем доктор Гавлик, работая в Национальной больнице, должен был знать, что электронные медицинские карты не содержат полной информации о пациенте, однако не стал знакомиться с бумажной документацией, несмотря на то, что он как заместитель заведующего отделением мог сделать это в любой момент.
Учитывая это, а также то, что Национальной больнице, с которой заявитель был связан долгом лояльности, был причинен серьезный репутационный ущерб, увольнение было оправданным.
Заметим, что ЕСПЧ — так же, как и национальные суды — оставил открытым вопрос, должен ли был заявитель использовать внутренний механизм сообщения об инциденте или мог сразу обратиться в прокуратуру.
#ЕСПЧ
Одним из приоритетных направлений работы «Сетевых Свобод» является защита разоблачителей (whistleblowers) — тех, кто, рискуя собственным благополучием, предает гласности информацию о нарушениях прав человека, коррупции, обстоятельствах, угрожающих общественной безопасности, здоровью граждан или окружающей среде. Поэтому мы стараемся следить за изменением практики в этой сфере и будем держать вас в курсе.
Недавно Европейский суд вынес постановление по делу Gawlik v. Liechtenstein, в котором не нашел нарушения статьи 10 Конвенции в связи с увольнением врача, который безосновательно заявил, что в его отделении практикуется эвтаназия.
Обстоятельства дела
Доктор Гавлик работал заместителем заведующего отделением внутренних болезней Национальной больницы Лихтенштейна. Осенью 2014 года он обнаружил, что четверо пациентов отделения умерли после введения им морфина. Изучив медицинскую документацию, хранившуюся в электронном виде, он заключил, что его коллега — доктор Х. — практиковал активную эвтаназию.
Гавлик сообщил прокурору и полиции о своих подозрениях и подал заявление о возбуждении уголовного дела по факту убийства и содействия самоубийству десяти человек. При этом он сослался на электронную медицинскую документацию, согласно которой смерть пациентов наступила вскоре после начала «поддерживающего лечения» морфином, который был введен без указания на то, что пациенты испытывали боль.
В указанное время в больнице действовала система оповещения о критических инцидентах (CIRS), с помощью которой можно было анонимно сообщить о нарушениях, однако Гавлик не воспользовался этой формой.
После изучения бумажных историй болезней всех десяти пациентов и опроса лечащего врача независимый эксперт пришел к выводу, что паллиативное лечение морфином было оправдано в связи с тем, что пациенты испытывали боль и затруднения при дыхании, а смерть наступила в результате болезни и не была связана с введеним морфина, то есть эвтаназии не было. Аналогичный вывод сделал судебный эксперт в рамках уголовного дела, возбужденного против лечащего врача.
В результате дело против доктора Х. было прекращено, а доктора Гавлика уволили, после чего он, потеряв вид на жительство, был вынужден уехать из страны.
Позиция заявителя
Доктор Гавлик утверждал, что в результате исследования электронных историй болезни он пришел к выводу, что в больнице наблюдается необычный рост смертности, а лечение десяти перечисленных пациентов не соответствовало стандартам. В силу безотлагательности ситуации, руководствуясь собственными этическими убеждениями и положениями закона, который требует от врачей уведомлять компетентные власти о подобных выводах, он обратился непосредственно в офис прокурора, проигнорировав внутреннюю систему оповещения об инцидентах. Он был убежден в том, что имели место преступления, которые не могли быть тщательно расследованы в больнице. Также заявитель заявил, что не мог использовать CIRS, потому что полагал, что в то время ей руководил доктор Х.
Оценка суда
Европейский суд отметил, что свобода выражения мнения распространяется иногда и на случаи, когда раскрываемая информация впоследствии не подтверждается. Однако в этом случае лицо-разоблачитель должен принять все доступные ему меры, чтобы убедиться в ее достоверности. Между тем доктор Гавлик, работая в Национальной больнице, должен был знать, что электронные медицинские карты не содержат полной информации о пациенте, однако не стал знакомиться с бумажной документацией, несмотря на то, что он как заместитель заведующего отделением мог сделать это в любой момент.
Учитывая это, а также то, что Национальной больнице, с которой заявитель был связан долгом лояльности, был причинен серьезный репутационный ущерб, увольнение было оправданным.
Заметим, что ЕСПЧ — так же, как и национальные суды — оставил открытым вопрос, должен ли был заявитель использовать внутренний механизм сообщения об инциденте или мог сразу обратиться в прокуратуру.
#ЕСПЧ