🧼 Навожу порядок в большом конференц-зале больницы, а в это время у меня дома наводит порядок помощница. Вот такая метаморфоза — жизнь часто меняет роли и декорации.

И вот стою с тряпкой, мою пол — и вдруг память возвращает меня в детство. Наш деревянный дом-пятистенок в деревне, мне лет семь-восемь. Я мою полы, отец приходит на обед — у него был свой маленький ритуал: поесть, взять в руки свежую «Роман-газету» и на пару минут прилечь. Порой даже прикорнуть минут на 15.

Я шуршу тряпкой, а он просыпается и собирается на работу. А я — с серьёзностью маленького начальника — строго:
— Куда! Не видишь, полы мокрые!

Отец улыбается, а потом с какой-то нежной гордостью говорит:
— Я так обрадовался, когда у нас девочка родилась. Думал — они мягкие, добрые… А они вон какие строгие (уҫал) бывают!
И уже со смехом добавляет:
— Не научился я ещё летать, ҡыҙым.

Папы нет с нами уже 25 лет. Но в моих воспоминаниях он — жив. Талантливый, добрый, высокосамообразованный человек. И главное — любящий. Любящий меня такой, какая я есть. Это тепло я несу в себе каждый день. И, наверное, именно оно делает меня сильной.

❤️

Но! Есть одна принципиальная вещь: делать бизнес в Башкортостане нужно с уважением к людям, честно, в рамках закона, без лжи, давления и унижения.

Если бы всё шло по пути открытого и честного диалога, а не скрытных кулуарных схем, не подключали бы печально известных персонажей,— ситуация была бы совсем другой.

Если бы обещания — например, о 250 млн руб. налогов в местный бюджет — были подтверждены реальными действиями, в том числе своевременной перерегистрацией компании в Башкортостане, а не в соседней области, доверие людей было бы заслужено. Но где здесь честность? Где уважение?

И, откровенно говоря, поведение правительства Хабирова-Назарова разочаровало ещё больше. Почему региональные власти сразу не поставили вопрос о перерегистрации компании, у которой есть лицензия на разработку недр в нашем регионе? Разве не вы отвечаете за интересы жителей Башкортостана? Или у вас другие приоритеты?

Люди ждут не лозунгов, а ответственности и уважения. Доверие не покупается — его можно только заслужить. И пока этого не произошло, у нас есть все основания требовать: работайте честно, или не работайте вовсе.

Во время противостояния за Куштау нам от власти стали приходить «предложения»: намекали, что, мол, можно «договориться».

Один из таких посылов звучал так:
«Рауфа, напиши Хабирову, что ещё пригодишься. Поддержи его позицию по Куштау — и отношение к вам в корне изменится».

Мой ответ был категорическим: нет.
А ещё я сразу же открыто рассказала об этом ребятам в редакции:
— Нам предлагают поддержать разработку Куштау в обмен на лояльность власти.

Без пауз, без сомнений, хором раздалось: "Нееет!", — как же мне приятно было это услышать.
Нет — потому что мы не для этого 20 лет боролись за шиханы. Не ради сделок. Не ради тёплых отношений с чиновниками.

Мы могли бы тогда многое упростить для себя. Но выбрали путь чести. И именно поэтому у нас есть совесть, память и чистое имя. За это нам периодически "прилетает" в виде штрафов и обязательных работ.

Что касается сегодняшних обвинений в корысти — они абсурдны.

Надо сказать, что в 2020 году у нас было взаимопонимание с РМК и, помня это, я предложила им нашу площадку совершенно бесплатно:
— Мы видим ваши коммерческие публикации и сильное, грубое давление со стороны башкирской власти, что недопустимо и ухудшает вашу репутацию. Мы не хотим с вами коммерческих отношений, просто предлагаем организовать уважительный диалог через наше популярное издание, — написала я PR-менеджеру РМК.

Видя как они начали диалог с наездов, запугивания и давления на народ, мы для себя сразу решили, нет, мы за уважительный и честный диалог и дадим площадку обоим сторонам, сохраняя независимость и объективность.

Но они, увы, проигнорировали нашу руку помощи и отказались от общения с нашей миллионной аудиторией. Хотя это был бы для них хороший антикризисный пиар. Ни о каких деньгах, конечно же, речи не шло. К слову, пост Исхака Фархутдинова, нашего знаменитого земляка, про томинский завод мы опубликовали.

А вы, временщики, вы как раз выдали сами себя: судите по себе. У кого на уме только «где бы урвать» — тому и мерещится корысть в действиях других.

Мы будем продолжать задавать вопросы.

Рауфа Рахимова

Сегодня закрыла свою отработку — исправительные работы на 80 часов. Не скажу, что это было легко)) От 4 до 8 часов ежедневного физического труда. Но не так уж и трудно, даже в удовольствие, потому что, в отличие от умственного труда, здесь результат виден сразу — и это не может не доставлять радость. После себя я оставила обработанные клумбы, чистые окна и конференц-зал. Маме не будет стыдно за меня))

Какие выводы я сделала:

1. Хороших людей большинство.
В этой инфекционной больнице мои кураторы — Альбина и Марина — не только чуткие, профессиональные, очень красивые и стильные, но, самое главное, очень хорошие и порядочные девушки. Они мне помогали, подсказывали и делали всё, чтобы моя отработка прошла без проблем (перелопатили все положения об исправительных работах 🤗). Заботились обо мне — я ведь как настоящая крестьянка, иногда и под дождём могла окучивать клумбы.

В целом, в инфекционной больнице меня окружали замечательные люди. Большинство думали, что я — садовник, и очень вежливо просили: то одни цветы, то другие обработать. И вместе со мной радовались результатам, хвалили. Это очень ценно.

2. Я бы всех бюрократов башкирской власти отправляла бы в поля — чтобы они разговаривали с простыми людьми без представлений, без пафоса, чтобы поняли, как они живут, что их тревожит, какая боль и радость сопровождают их жизнь. Что происходит с ними и как они решают свои проблемы.

Мне очень интересны люди. Я задавала вопросы, интересовалась их жизнью — и мне рассказывали.
Одна сотрудница — у неё мама, 88 лет, диабет с осложнениями, начинающаяся гангрена. Но в больницу она не хочет. Говорит, что ей очень нравится, когда к ней на перевязку приходят молодые парни-медики 😊) Вот какая женщина!
Другая — только что похоронила маму и мужественно ищет способы не уйти в глубокую печаль.
Третья, красавица с двумя детьми — у неё муж на СВО. Он настоящий офицер. С какой любовью и трепетом она его ждёт!
У другой сотрудницы сын тоже был на СВО, ранен, вернулся, теперь надо трудоустроиться. А это непросто. Уровень зарплат в Уфе сами знаете какой.

3. Насколько цинично наше руководство!
Азату Мунировичу, главврачу, пришлось несладко — с него требовали фотографии, видео моей работы. Думаю, что Бадранов с ума сходил. Но не Хабиров же? Я запретила меня снимать — статья 152.1 Гражданского кодекса. Но этим людям закон не писан. Видимо, мучили главврача. А он, между прочим, с гуманитарным конвоем едет в зону боевых действий. На его ответственности огромная, серьёзная больница.

Вы там, на Тукаева, совсем границы дозволенного не чувствуете? Главврач с телефоном должен охотиться за мной, чтобы сделать нужный вам кадр?! Вы что? А кто больных будет лечить?

4. Наши руководители — бездельники и абсолютно некомпетентные.
Пытались найти изъян в моей отработке — ведь считали, что унизили меня, отправив помогать инфекционной больнице! Приходил шарафутдиновский кадр, жаловался на маленькую зарплату в 40 тыс., а сам Шарафутдинов на довольно мутную фирму в месяц от БСТ получает почти 700 тыс. руб.

Приходил тот известный провокатор, не очень здоровый парень. Три дня подряд сидел, снимал, гадости говорил. О своих проблемах рассказывал — не может спать, всего боится, мечтает быть главой республики. Я ему сказала: даже твои родители за тебя не проголосуют! Он рассказывал о своей зависимости, просил помощи у меня, у «сильной женщины». И перестал только после окрика силовиков.

5. У меня в голове — твёрдое убеждение: чем бы я ни занималась, где бы ни была — я должна после себя оставить всё, к чему прикасалась, в улучшенном виде.
И второе убеждение — оно от родителей: всё, что я делаю, должна делать хорошо. «Урын еренә еткереп», — говорили мама с папой. И я очень старалась.

У моего Бабая тоже было такое же воспитание, такое же убеждение. И ему удалось прожить свою жизнь с достоинством и с пользой. Надеюсь, и мне удастся. Это — мощный мотиватор. И мощный ограничитель от плохого.

Спасибо всем, кто меня поддерживал. Кто хотел прийти и отработать вместе со мной.
Очень ценю и дорожу вашей поддержкой.
Поддержкой хороших и порядочных людей!

Рауфа Рахимова

Сегодня я хочу рассказать о том, как общество — в лице неравнодушных людей и благотворительных организаций — подменяет собой функции, которые по закону обязан выполнять государственный орган — Министерство здравоохранения Республики Башкортостан.

Наш благотворительный фонд «Изгелек» закупил лекарства и специализированное питание на сумму более двух миллионов рублей для девятерых детей. Повторю: это жизненно необходимые препараты, которые по всем нормам должен обеспечивать Минздрав РБ. Но — то они не объявляют торги вовремя, то заявляют, что нет денег, а между тем прерывать лечение — значит подвергать детей смертельному риску.

Родители обращались к нам как в «скорую помощь» — и нередко сами врачи в поликлиниках говорили:
«Идите в “Изгелек”, вам там помогут».

Но, к сожалению, сегодня такой возможности больше нет. Мы больше не принимаем новые заявки. И теперь многие семьи остаются один на один со своей бедой.

В 2023 году мы потратили 440 051 рубль, в 2024 — более 1,5 миллиона, а за первую половину 2025 года — ещё 417 480 рублей. Это не абстрактная статистика, за каждым потраченным рублём стоят живые дети, каждый из которых заслуживает полноценной жизни. А между тем, на лечение этих детей должны были пойти деньги, заложенные в бюджете Минздрава РБ. Где эти средства? Ведь они были запланированы в бюджете? Куда они делись, если дети не получили положенное? Может надо начинать открывать уголовные дела и в рамках расследований искать эти деньги?

Если бы в Минздраве вовремя проводились торги, если бы не срывались закупки, если бы к таким обращениям относились не как к помехе чиновникам, а как к главной обязанности — сегодня многие дети были бы в более стабильном и защищённом положении.

Я призываю Министерство здравоохранения Республики Башкортостан:

— Обеспечить жёсткий контроль закупочных процедур и ответственность за их срыв.
— Взять под постоянное сопровождение детей с тяжёлыми диагнозами, независимо от того, кто их поддерживает.
— Прекратить давление на родителей и фонд, который делает то, что обязано делать государство.

Прокуратуру прошу проверить куда деваются деньги, выделенные из бюджета на медикаменты и специальное питание для детей, которые их не получили.

Правда и люди — на нашей стороне.

Рауфа Рахимова

Больно и горько говорить об этом, но и молчать не получается. Смерть Рустама Сулейманова — не просто личная трагедия для его семьи, это тревожный знак для всей нашей республики. Почему так выходит, что настоящие таланты, яркие личности, сильные, честные, несгибаемые профессионалы вынуждены уезжать и искать признания вдали от родного дома? Почему лучших из лучших мы нередко теряем из-за равнодушия или даже враждебности республиканских властей?

Лучшие режиссёры, музыканты, врачи, учёные, учителя — многие из них были вынуждены покинуть Башкортостан, потому что в нашей республике их не ценят, не поддерживают, не видят в них силу и гордость республики. А всё потому, что у нас сложилась система, где удобных людей ценят выше, чем талантливых и принципиальных.

Неужели только такая трагедия может заставить руководство задуматься о глубоко неверном и жестоком отношении к своим лучшим людям, о губительности политики отрицательного отбора для будущего всей республики? Пора бы уже, наверное, остановиться? Вам нужно осознать и изменить отношение к своим талантам, чтобы больше ни один настоящий профессионал не чувствовал себя лишним и ненужным на родной земле!

Мои искренние соболезнования родным и близким Рустама, всей замечательной семье Сулеймановых. Светлая память таланту и Человеку с большой буквы. Пусть эта трагедия станет последней в череде несправедливых потерь и настоящим уроком для всех нас.

Рауфа Рахимова

Сегодня я хочу рассказать вам о поведении башкирского Минздрава в связи с закрытием нашего доброфонда «Изгелек».

Ранее я уже писала, что наш Фонд помогал детям с тяжёлыми заболеваниями — обеспечивал их жизненно необходимыми лекарствами, лечебным питанием, направлял на консультации и лечение, в том числе за рубеж. Хотя всё это должны были делать государственные структуры — в первую очередь Минздрав. Мы подставляли плечо там, где чиновники отводили глаза.

Теперь же руководство республики, по сути, запретило меценатам перечислять средства в наш Фонд. Системно, последовательно привели нас к непростому решению и мы вынужденно начали долгую процедуру закрытия фонда через суд. В документах мы написали срок закрытия Доброфонда "Изгелек" — до конца 2025 года, но я очень надеюсь, что если ситуация изменится и нам снимут запреты, мы сможем приостановить процедуру закрытия и возобновить работу Фонда в полную силу. Алла бирhя!

После обращения матери одного из наших подопечных — мальчика с диагнозом ретинобластома (рак глаза) — к Президенту Российской Федерации с просьбой спасти Фонд (письмо, видимо, "спустили" обратно в регион), чиновники минздрава, врачи из поликлиник начали названивать ей и многим другим родителям наших подопечных.

Задавали им странные вопросы:
— какую помощь реально оказывал Фонд?
— совпадает ли это с отчётами Фонда?
— сколько было лекарств и на какую сумму?
— вам уже полностью закрыли потребности в лекарствах?

Это не забота. Это — проверка. Это — недоверие и давление на родителей, которые и так живут на пределе, каждый день борясь за здоровье своих детей.

📌 У мамы мальчика Таира, с тем самым диагнозом «рак глаза», стали выяснять диагноз (!), уточнять этап лечения. Хотя этот ребёнок на учёте у них самих, они должны знать всё и без лишних вопросов. Но, видимо, не в курсе, потому что все эти годы не интересовались ребёнком.

❗️ А теперь — внимание: в официальном ответе, который получила мама Таира, чиновники указывают, что он «был проконсультирован в Швейцарии» — и подают это как свою заслугу! Значит они и Администрацию Президента РФ также обманывают!

— Кто оплатил консультации?
— Как он туда попал?
— Почему государство не лечит ребёнка?
— Кто будет заниматься его дальнейшим лечением?

👉 Ни на один из этих вопросов Минздрав не ответил. Они вычеркнули из реальности саму проблему. И наш Фонд. Ушли в кусты. Самоустранились.

Я понимаю для чего они обзванивали родителей. Это попытка найти несостыковки, подловить и скомпрометировать нас, проверить, а вдруг мы тут обворовывали детей.

Видимо у чиновников, которые сами не чисты на руку происходит профдеформация и они во всех видят нечестных людей – они, видимо, реально думали, что я ворую из Фонда, наживаюсь на больных детях. Ай-яй-яй, у кого что болит, как говорится, то и видит в других…

А мы просто делали добро. Им, увы, этого, видимо, не понять.

Спасибо всем, кто был и остаётся с нами.

Рауфа Рахимова