#Память. При словах «мусор», «мусорка», «свалка» каждый человек испытывает природную брезгливость. И преодолеть ее непросто.

Я вырос в семье, где полы мылись два раза в день и постельное белье менялось раз в двое суток. Тогда еще не было чудесных стиральных машин: белье кипятилось. Не было и швабр и пылесосов, все мыли вручную. У нас было очень чисто, но были семейные друзья, у которых хозяйство велось еще лучше. Их всегда ставили в пример.

Хорошо ли это — преодолевать брезгливость? Сегодня я прихожу на свалку и с удовольствием брожу по ней час или два. И о ужас: одежда после этого отправляется в стирку, а не в мусорный бак.

Раньше при виде черного пятнышка на посуде я испытывал жуткую брезгливость. И не мог есть. Я, конечно, еще не достиг сейчас того дзена, как коллеги с Минэкологии МО, работающие на «Ядрово». Там в центре полигона сортировка и работники после работы в грязнючих условиях делают плов. Говорят, пальчики оближешь. Я еще не ел там плов, но добился, чтобы разгрузочную площадку привели в порядок... а плов — вероятно, еще предстоит.

Помню детство в Нальчике на Республиканской. У моего одноклассника Чичи, папа или дедушка работал мусорщиком. Во двор приезжал мусоровоз, и они переворачивали урны ему в ковш. Для всех детей это был наглядный пример, почему надо было хорошо учиться, чтобы не стать мусорщиком. :)

Чича учился плохо, он был самым маленьким и слабым и всех обижал, лез драться. Сейчас я понимаю, наверное, хилость была связана с недоеданием. Я терпел этот террор год, но однажды мне было так больно и обидно, что я дал бой банде Чичи, разогнал всех, а его загнал под парту. И он вдруг так жалобно запищал, как птенец, что мне стало стыдно. Нельзя бить слабых. Даже если ты слабее в силу здоровья.

Отец или дед Чичи всегда ходил в потертом костюме, и это невероятно его выделяло. Местные мужчины в Нальчике сейчас все франты, а тогда почти никто костюмы не носил. Носить костюм было признаком высшей касты. А он в костюме — брюках и пиджаке — грузил мусор, садился в мусоровоз, порой пачкал, когда грузили известь. Для человека это было нечто вроде моральной самозащиты — не мусорщик я, а человек. Только брюки у него на костюме были без стрелок.

Прошли годы. Раньше я думал, что я один такой выпускник МГИМО, которого жизнь обручила с экологией свалок. А учился я исключительно хорошо. Оказалось, нет. Есть еще уникумы.

Подмосковье — это райские места. Для меня Кучино — это леса до горизонта, утопающие в закате. Это теплая река с водопадом, где классно нырять. Это озера, где можно отдохнуть, свежайший воздух. Райский комсомольский город, который строил мой дядя. Великолепные кирпичные дома по тольяттинскому проекту (красоту как в Кучино строили для итальянских спецов на «ВАЗе» и для сотрудников аппарата политбюро, а тут в Кучино такую красоту для научников из легендарного НИИ «ВОДГЕО» сделали). Для меня «Кучино» — это рай и ни разу не свалка.

Мы никогда не задумывались, рядом с каким ужасом мы живем. Никогда не пытались бороться. Мне предстояло пройти огромный путь по изменению себя и преодолению брезгливости, чтобы иметь возможность на равных побороться с мусорной горой.