На протяжении столетий казалось, что мы находимся на грани обнаружения жизни за пределами Земли — начиная с первых наблюдений Галилеем Венеры в телескоп и его осознания того, что планеты — это другие миры, и заканчивая наблюдениями Персиваля Лоуэлла за «каналами» на Марсе и надеждами на каждый ровер НАСА и поиск SETI. Однако чем больше мы узнавали о Солнечной системе, особенно в последнее столетие, тем более редкой казалась жизнь. На Марсе нет растительности, не говоря уже о каналах. Облака Венеры окутывают не влажные джунгли, а поверхность, которая настолько раскалена, что может расплавить свинец. Есть слабая надежда найти следы жизни в более теплом и влажном прошлом Марса. Есть небольшой шанс, что подповерхностные океаны лун внешней Солнечной системы могут кишеть экзотическими микробами. Но в нашей Солнечной системе всего восемь планет. С открытием в 1990-х годах первых планет, вращающихся вокруг других звезд, надежды на изобилие вновь возросли: к настоящему времени обнаружено более 5 000 экзопланет, и теперь ученые считают, что если указать на любую звезду в небе, то есть вероятность, что рядом с ней есть планета. Столько возможных мест для жизни — и это только в нашей галактике! Если увеличить глубину поля JWST, то галактики рассыпаются, как драгоценные камни на черном бархате — в каждой из них сотни миллиардов звезд и, возможно, сотни миллиардов планет. Они слишком далеки, чтобы мы могли узнать, кто или что там может жить, но, как любил говорить Карл Саган, если там нет жизни, то не будет ли это пустой тратой пространства? #Инопланетное

Размышляем и наблюдаем👀

В 2018 году в журнале Astrobiology была опубликована статья под названием «Лестница обнаружения жизни», которая синтезирует наше понимание жизни и наши способы ее обнаружения в структуру для определения того, какие комбинации доказательств могут быть достаточными, чтобы «исключить любую абиотическую интерпретацию», то есть не сказать, что это жизнь, а скорее, что это не может быть ничем другим. Авторы выстроили свои критерии не по возможности окончательно доказать существование жизни, а по «убежденности большинства научного сообщества». В конце концов, жизнь либо есть, либо ее нет — независимо от того, наблюдало ее человечество или нет. Что меняет наука, так это наше коллективное знание. Порог — это консенсус.

Кажется, что это должно быть просто. Вам не составит труда отличить живое от неживого. Кошку от камня, дерево от воды. Можно распознать и то, что можно назвать «техносигнатурами» — свидетельствами манипуляций разумной жизни с материалами: выхлопные газы автомобиля, сотовый телефон, городская сеть. Но астробиологи непреклонны: «Обнаружение внеземной жизни в нашей Солнечной системе и за ее пределами, скорее всего, не будет ни мгновенным, ни однозначным». Или пишут: «Доказательства существования жизни могут быть тонкими или незнакомыми и проявляться только поэтапно, по мере того как одна кампания наблюдения будет дополнять другую». Разве они не должны быть умнее нас? Они не совсем ученые-ракетчики, но они работают в соседнем отделе. #Инопланетное

Размышляем и наблюдаем👀

Грэм, ученый-физик из NASA Goddard, пришел к этой работе, имея образование в области органической геохимии и палеоэкологии, а также погрузившись в астробиологию. Они видят перспективу в поиске агностических биосигнатур — биосигнатур, не имеющих ничего общего с земной жизнью. Для того чтобы непредвзято относиться к инопланетной жизни, нам необходимо более широкое, целостное понимание того, что мы ищем. «Очень сильная биосигнатура, о которой мы можем думать, — это нарушение равновесия газов, которые обычно реагируют вместе» — говорит Грэм. Если газы сохраняются, значит, они откуда-то берутся. Это достаточный сигнал для того, чтобы сказать, что здесь может быть энергетический вклад. Это может быть вулкан или какое-нибудь животное. По сути, это означает поиск чего-то другого, кроме жизни. Мы не можем просто отправиться во внешнюю часть Солнечной системы и искать там клетку или что-то подобное — астробиологи должны задавать вопросы (и спрашивать коллег-геохимиков и биологов): Каковы источники энергии? Каковы источники питательных веществ? Каковы физические условия, с которыми придется бороться этому организму? Только вооружившись таким целостным контекстом можно с полным основанием задаться вопросом о том, кто может там обитать и каковы его признаки. #Инопланетное

Размышляем и наблюдаем👀

Грэм разделяет мнение Кэтлинг о неопределенности. Это спектр понимания. И есть источники неопределенности, с которыми необходимо бороться на каждом этапе. Вместо того чтобы стремиться к определенности, нужно стремиться к большей уверенности. Постепенный процесс накопления знаний и понимания, шаг за шагом поднимающий ползунок на ступеньку выше по шкале уверенности, а также междисциплинарный характер работы означают, что здесь нет места для модели великих людей, совершающих открытия. Что, впрочем, скорее всего, является заблуждением. Историк науки Стивен Дик (Steven J Dick) предупреждает: «В астрономии, да и, рискну сказать, во всей науке, нет такого понятия, как немедленное открытие». Разбив «открытие»» на три отдельные фазы — обнаружение, интерпретация и понимание, Дик предлагает растянуть открытие еще дальше. Он видит в истории научных открытий общую «фазу, предшествующую открытию», когда «истинная природа объекта, сигнала или явления остается непризнанной или не описанной, или когда только теория указывает на существование явления». В соответствии с этой моделью астробиология находится на стадии, предшествующей открытию, то есть в сфере «Это должно существовать». Правда, движимая не теорией, а желанием и надеждой. #Инопланетное

Размышляем и наблюдаем👀

Атмосферные биосигнатуры, возможно, никогда не дадут нам окончательного ответа, но это не единственный сигнал, который следует искать. Жизнь не ограничивается метаболизмом и выделениями, она еще и производит кое-что важное: технологии. Введем SETI, поиск внеземного разума, или, точнее, поиск инопланетных технологий, поскольку технологии — это то, что мы сможем обнаружить. (Приносим извинения инопланетянам, сосредоточившим свою энергию на искусстве и философии вместо того, чтобы передавать радиоволны или использовать все больше энергии своих звезд). Технология — привлекательная цель, поскольку она может быть более убедительной, чем химические доказательства существования жизни. Жизнь производит метан, но и вулканы тоже его производят. Ни один естественный процесс не может создать спутник. Конечно, проблемы дистанционного обнаружения остаются: вспомним межзвездный астероид «Oumuamua», о котором мы не смогли узнать или увидеть достаточно, чтобы подавить настойчивое утверждение, что это была не комета, а инопланетный корабль. Но, по большому счету, все могло бы быть яснее. #Инопланетное

Размышляем и наблюдаем👀

Ученые справедливо утверждают, что поиск жизни «так же стар, как и само человечество». Но если наши вопросы древние, то наука, ищущая на них ответы, необычайно молода. Мы только пощупали поверхность, а в случае с биосигнатурами экзопланет — даже не пощупали. У нас так мало данных и так много вопросов. Шейк сказал мне: «Это проблема астрономии… как далеко друг от друга все находится, как много времени требуется для того, чтобы все произошло». Астробиология, по ее словам, опирается на привычное и делает непостижимое более конкретным. Представление о космосе как о доме для жизни возвращает его к человеческому масштабу. Мы видим разбегающиеся в разные стороны галактики и сразу же думаем о возможности существования жизни. Мы видим звездный питомник и думаем о том, что для возникновения биологии необходимо сделать еще несколько шагов. Если Вселенная полна жизни, то мы на Земле, может быть, и не особенные, но мы занимаем центральное место, являемся частью сути. Мы просто должны найти способ занять свое место в космосе, так и не узнав об этом. #Инопланетное

Размышляем и наблюдаем👀