#заработалась, но созрел новый пост про ментальность ЛПР в нефтянке. Скоро отпишусь…
ЛПР - лица, принимающие решения.
ЛПР - лица, принимающие решения.
👍1
Коллективная безответственность: почему я больше не верю в казахстанскую нефтянку
Продолжение #запискинефтяногопиарщика
Время масштабных личностей вроде Сагингалиева, Балгимбаева, Тугельбаева — способных отстоять свою позицию, быть отвергнутыми, но остаться при своём — ушло. Так же безвозвратно, как и эра лёгкой нефти.
За 30 лет монополии одной семьи, в том числе на самую лакомую отрасль экономики — нефтегаз — в период пика цен и притока западных инвестиций, было принято множество нелогичных, нерациональных и откровенно убыточных для страны решений. Последствия этих решений сегодня отражаются в виде пустеющей казны и изношенной инфраструктуры.
Почему принимались такие решения?
Потому что у менеджеров, которые их подписывали, не было выбора. Им оставалось либо обеспечить безоговорочное одобрение этих решений на уровне Правления и Совета директоров, либо попрощаться с карьерой, репутацией, свободой — а возможно и с жизнью.
Думаю, у Болекбая Сагингалиева — одного из ключевых первооткрывателей Тенгиза — в тоталитарном Советском Союзе было больше веры в справедливость, чем у нефтяных топ-менеджеров спустя двадцать лет. Он с командой три дня убеждал Союзное министерство нефти в Москве выделить дополнительные средства на разведочное бурение — и …убедил! Потому что говорил с ними на языке государственных интересов.
Что было потом
В нашей нефтянке всем прекрасно известно, в чьих зонах влияния находились самые лакомые объёмы, тендеры и контракты, кому принадлежат лучшие офисные здания, в которых арендуют офисы крупнейшие компании и бизнес-центры. По безоговорочной воле представителей одной семьи распределялись ключевые активы страны — и не только в нефтегазе.
— Ну и что? Это общеизвестно, — можете возразить вы. — Удобно сейчас всё валить на одну семью.
Но главная трагедия в другом!
Самое страшное — за эти 30 лет мы потеряли управленческий потенциал. Потеряли тех менеджеров, кто был способен принимать самостоятельные решения — без оглядки на чиновников, на большинство, на политическую конъюнктуру.
Те, кто пытался идти против системы — были вытеснены, поставлены на вторые роли или номинальные посты. Системе не нужны яркие личности. Ей не нужны сильные и самостоятельные управленцы.
Один из ярких симптомов этой порочной системы — иезуитская многоступенчатая система согласования в нацкомпаниях. Когда одно решение проходит через десятки департаментов, прежде чем попасть на подпись. Для чего это сделано? Для размытия личной ответственности. Или, проще говоря — для коллективной безответственности.
И это и есть самая горькая реальность сегодняшней нефтянки:
в ней не осталось ни личностей, способных брать ответственность,
ни среды, где такие личности могут вырасти.
https://t.iss.one/LauraProReputation
Продолжение #запискинефтяногопиарщика
Время масштабных личностей вроде Сагингалиева, Балгимбаева, Тугельбаева — способных отстоять свою позицию, быть отвергнутыми, но остаться при своём — ушло. Так же безвозвратно, как и эра лёгкой нефти.
За 30 лет монополии одной семьи, в том числе на самую лакомую отрасль экономики — нефтегаз — в период пика цен и притока западных инвестиций, было принято множество нелогичных, нерациональных и откровенно убыточных для страны решений. Последствия этих решений сегодня отражаются в виде пустеющей казны и изношенной инфраструктуры.
Почему принимались такие решения?
Потому что у менеджеров, которые их подписывали, не было выбора. Им оставалось либо обеспечить безоговорочное одобрение этих решений на уровне Правления и Совета директоров, либо попрощаться с карьерой, репутацией, свободой — а возможно и с жизнью.
Думаю, у Болекбая Сагингалиева — одного из ключевых первооткрывателей Тенгиза — в тоталитарном Советском Союзе было больше веры в справедливость, чем у нефтяных топ-менеджеров спустя двадцать лет. Он с командой три дня убеждал Союзное министерство нефти в Москве выделить дополнительные средства на разведочное бурение — и …убедил! Потому что говорил с ними на языке государственных интересов.
Что было потом
В нашей нефтянке всем прекрасно известно, в чьих зонах влияния находились самые лакомые объёмы, тендеры и контракты, кому принадлежат лучшие офисные здания, в которых арендуют офисы крупнейшие компании и бизнес-центры. По безоговорочной воле представителей одной семьи распределялись ключевые активы страны — и не только в нефтегазе.
— Ну и что? Это общеизвестно, — можете возразить вы. — Удобно сейчас всё валить на одну семью.
Но главная трагедия в другом!
Самое страшное — за эти 30 лет мы потеряли управленческий потенциал. Потеряли тех менеджеров, кто был способен принимать самостоятельные решения — без оглядки на чиновников, на большинство, на политическую конъюнктуру.
Те, кто пытался идти против системы — были вытеснены, поставлены на вторые роли или номинальные посты. Системе не нужны яркие личности. Ей не нужны сильные и самостоятельные управленцы.
Один из ярких симптомов этой порочной системы — иезуитская многоступенчатая система согласования в нацкомпаниях. Когда одно решение проходит через десятки департаментов, прежде чем попасть на подпись. Для чего это сделано? Для размытия личной ответственности. Или, проще говоря — для коллективной безответственности.
И это и есть самая горькая реальность сегодняшней нефтянки:
в ней не осталось ни личностей, способных брать ответственность,
ни среды, где такие личности могут вырасти.
https://t.iss.one/LauraProReputation
Фрагмент из статьи, которую писала когда то:
История месторождения, сделавшего Казахстан одним из мировых лидеров по запасам углеводородного сырья, получила развитие в 1971 году, когда руководить производственным объединением «Эмбанефть» приходит Булекбай Сагингалиевич Сагингалиев (1927-2009 гг.). Как вспоминал доктор технических наук, лауреат Государственной премии Казахстана, Булат Еламанов, в начале 70-х, с первого дня своего пребывания на посту генерального директора «Эмбанефти», Булекбай Сагингалиевич поставил коллективу задачу: «Так жить дальше нельзя. Нефтяная Эмба еще не сказала своего последнего слова. Будущее старой Эмбы в новой подсолевой нефти. И мы будем ее искать, несмотря ни на какие природные и бюрократические трудности».
Имея на руках обобщённую информацию и будучи уверенным в правильности сделанных выводов, группа специалистов объединения во главе с Б.С. Сагингалиевым отправилась в Москву, чтобы там, в министерстве, добиться полномасштабного финансирования геологоразведочных работ на перспективном месторождении.
Заслуженный геолог Республики Казахстан Орынгазы Исказиев, участник той знаменательной поездки в Москву, вспоминал: «На совещании у министра было много академиков, докторов наук, профессоров из различных НИИ Москвы и Ленинграда. Они усомнились в том, что на глубине 4000-5000метров может быть нефть. «А если есть, то это конденсат или газ», - говорили они. Мы вступили в жаркий спор. Дискуссия шла 2 дня. Наконец, на третий день, мы смогли убедить всех, что нефть на Тенгизе есть. Это была наша победа. В Казахстан мы возвращались окрыленными».
Как запускался Тенгиз | Архивные материалы | АО «Эмбамунайгаз»
https://t.iss.one/LauraProReputation
История месторождения, сделавшего Казахстан одним из мировых лидеров по запасам углеводородного сырья, получила развитие в 1971 году, когда руководить производственным объединением «Эмбанефть» приходит Булекбай Сагингалиевич Сагингалиев (1927-2009 гг.). Как вспоминал доктор технических наук, лауреат Государственной премии Казахстана, Булат Еламанов, в начале 70-х, с первого дня своего пребывания на посту генерального директора «Эмбанефти», Булекбай Сагингалиевич поставил коллективу задачу: «Так жить дальше нельзя. Нефтяная Эмба еще не сказала своего последнего слова. Будущее старой Эмбы в новой подсолевой нефти. И мы будем ее искать, несмотря ни на какие природные и бюрократические трудности».
Имея на руках обобщённую информацию и будучи уверенным в правильности сделанных выводов, группа специалистов объединения во главе с Б.С. Сагингалиевым отправилась в Москву, чтобы там, в министерстве, добиться полномасштабного финансирования геологоразведочных работ на перспективном месторождении.
Заслуженный геолог Республики Казахстан Орынгазы Исказиев, участник той знаменательной поездки в Москву, вспоминал: «На совещании у министра было много академиков, докторов наук, профессоров из различных НИИ Москвы и Ленинграда. Они усомнились в том, что на глубине 4000-5000метров может быть нефть. «А если есть, то это конденсат или газ», - говорили они. Мы вступили в жаркий спор. Дискуссия шла 2 дня. Наконец, на третий день, мы смогли убедить всех, что нефть на Тенгизе есть. Это была наша победа. В Казахстан мы возвращались окрыленными».
Как запускался Тенгиз | Архивные материалы | АО «Эмбамунайгаз»
https://t.iss.one/LauraProReputation